Магия Наяд

Глава 2 «Знакомство»

На следующий день, отправившись в школу, Алекса обнаружила, что сдала экзамен весьма успешно. Грамотность ее была оценена четверкой, а содержание даже пятеркой. В чудесном настроении девушка отправилась домой. Она зашла в квартиру, думая о том, как прекрасна жизнь, о скором выпускном бале, долгих летних каникулах и о приближающемся дне рождения. Она вспомнила о родителях, как оказалось, они вчера задержались на работе, но о причине этой задержки ничего конкретного сказать почему-то не могли, что само по себе было странно. Из-за многочисленных мыслей, роящихся у нее в голове, она не заметила ничего не обычного, происходящего в ее квартире.

Алекса по привычке скинула босоножки и плюхнулась на диван, взяв в руки телефон.

— Алло, — послышалось в трубке.

— Привет, Ин, — поздоровалась Алекса.

— Привет, Шура — обрадовалась Инесса. — Как там оценки?

— Ин… хватит. Оценки вполне ничего! У тебя все отлично, а у меня и Алиски по четверке, — ответила Алекса.

— Ура! Теперь точно год закончился. Наконец можно заняться чем-нибудь поинтересней русского и алгебры!

— Это точно. Мне уже до того надоели эти уроки и вообще вся эта школа, что я вчера на падающую звезду загадала, чтобы что-нибудь новенькое произошло, — согласилась Алекса.

— Ты веришь в эту ерунду? — в сотый уже раз спросила Инна.

— Конечно! — убежденно заявила Алекса. — Мир не может не иметь обратной половины, и если у нас все логично, то на другой его стороне все должно быть нелогично! А что может быть нелогичней магии?

— Только парни нашего класса!

— Хм… Метко подмечено! Их действительно понять очень трудно.

— Трудно? — хохотнула Инна. — Да это вообще невозможно. То они к тебе с всякими глупыми вопросами пристают, то хихикают из-за угла, а иногда скажут такое, что невольно задумаешься: «Что за гений их укусил?»

— Бешеный «гениизм»? — уточнила Алекса. — Это опасное явление и явно весьма заразное, но только для мужского населения, особенно в возрасте от двенадцати до семнадцати лет.

— Да! В этом возрасте оно у них обостряется. Это из-за наличия Y-хромосомы вместо Х. Ген «бешеного гениизма» не перекрывается геном «нормальности», вот и выходит такая фигня, — научно обосновала теорию Инна, увлекающаяся естественными науками.

— Ладно, шутки в сторону. Ты в чем на выпускной пойдешь?

— Да не знаю, а ты в чем?

— В платье, наверное, — грустно сказала Алекса. — Ох, и не люблю же я все эти платьица, рюшечки, бантики. Куда как лучше бы было в брюках и топе. Но ведь это же выпускной, больше нас никогда из девятого класса не выпустят, как говорит мама.

— Да мы туда больше сами не пойдем! — уверенно заявила Инна. — Меня мама тоже хочет в платье нарядить. Прикольно будет, если мы туда вдвоем в платьях придем!

— Да уж, и не говори. Но вдвоем лучше, чем одной, — успокоила ее Алекса.

— Так что по платьям?

— А… по платьям, так по платьям. Когда-то нужно и в них походить.

— Ну, ладно, Шура, меня что-то опять Ванька зовет, — стала прощаться Инна.

Судя по ее обреченному тону, младший отрок Инниной семьи уже не в первый раз обращался к ней.

— Ладно, но поверь мне, скоро точно что-то произойдет необычненькое. Звезды просто так не падают. Счастливо, — попрощалась Алекса и положила трубку, но тут ее взгляд остановился на окне и она, вытаращив глаза, вскочила с дивана. И было от чего!

Прямо в воздухе над балконом, напротив окна, слегка помахивая прозрачными крылышками, висела пухленькая маленькая фигурка. Она как-то странно попискивала и махала какой-то сверкающей палочкой.

— Это что? — в ужасе спросила Алекса, подходя к окну.

Она, не спуская глаз с существа, потянув за шпингалет, отворила балконную дверь и выглянула наружу.

— Вам письмо, — сказало существо тоненьким голоском.

— Ч-что? Вы кто? — ошарашено спросила Алекса.

— Почтальон Печкин! — взбесилась фея, похоже, сегодня ей не в первый раз задавали этот вопрос. — Так вы берете письмо или нет?

— А нужно? — усомнилась Алекса, не веря своим глазам и сама не понимая, зачем открыла дверь.

— Что за глупости? — с негодованием пискнула фея. — Держи.

У феи в руках появился объемный конверт из плотной бумаги, который она сунула в руки Алексе и испарилась. Алекса некоторое время простояла на балконе, тупо смотря прямо перед собой, а потом вернулась в квартиру.

— Вот тебе и необычненькое, — пробормотала она, рассматривая конверт.

Александре Сильмэ. Город Димитровград, улица Курчатова 26а, третий балкон на четвертом этаже, считая от последнего подъезда.

Значилось на конверте зелеными чернилами.

— Сильмэ? Это же не моя фамилия? — удивилась Алекса, распечатывая конверт. — А имя мое, да и адрес тоже.

В письме зеленым по желтоватому значилось:

«Афелия Мэтаре? О. О. Свет? Что-то знакомая фамилия. А… так это кажется фамилия будущего новенького в нашем классе. Странно, может, однофамильцы? — подумала Алекса, прочитав письмо. — Что это вообще такое? Волшебная палочка, котел, боевая магия, прислать фею? Ага, вот тут есть адрес этой О. О. Свет. Так, Королева, 6-а. Это не далеко. Сходить? А если это чья-то шутка? Что я скажу-то».

Но тут она вспомнила, кто принес письмо и сомнения тут же отпали. Алекса решила пойти и во всем разобраться. Вскоре она уже стояла перед железной дверью.

«Алекса, ну чего ты боишься. Просто спросишь здесь ли живет О. О. Свет и покажешь письмо», — уговаривала себя девушка.

Она почему-то ощущала какое-то разделение. Будто одна ее часть рвалась внутрь, а другая упорно собиралась домой. Наконец, собравшись с духом, Алекса нажала на кнопку звонка. Он прозвучал как-то слишком торжественно, или это просто показалось ей. Вскоре послышались голос.

— Открыто! Входи!

Алекса немного помедлив приоткрыла, как оказалось, не закрытую, дверь и нерешительно переступила порог.

— Извините! Здесь живет О. О. Свет? — заученно оттарабанила Алекса.

В проеме двери показалась полная пожилая женщина в старомодном платье, с забранными в пучок уже редкими волнистыми волосами. Она, убедившись (но ни чуть не расстроившись), что это не тот, кого она ждала, добродушно улыбнулась. Она показалась знакомой Алексе, но она никак не могла вспомнить, где же она ее видела.

— Да, это я. Оливия Онореевна Свет, — кивнула старушка.

Алекса облегченно вздохнула. Значит в письме говорили правду.

— Мне пришло письмо, а там, вот, на вас ссылаются, — и девушка подала плотный лист бумаги.

Старушка протянула руку и, взяв его, углубилась в чтение. Через некоторое время она оторвала взгляд от текста и посмотрела на Алексу уже совершенно другими глазами. В них была теплота и безмерное счастье, как при находке, которую очень долго ждешь.

— Александра! — воскликнула она и заключила девушку в объятья.

Алекса ровным счетом ничего не понимала и пораженно хлопала глазами. В это время Оливия Онореевна Свет выпустила ее.

— Заходи, заходи, — поспешно пригласила она девушку и, не дожидаясь, пока та сообразит, втащила ее в квартиру.

Александра по-прежнему ошеломленно смотрела на нее. С ней раньше ничего подобного не случалось, чтобы совершенно посторонний человек взял и обнял ее, как родную и любимую сестру, дочь, внучку, племянницу.

— Проходи в зал, я все тебе объясню. Чай будешь, хотя вы, молодежь, чаю не пьете. Тогда лимонад? — засуетилась Оливия Онореевна.

— Нет-нет, что вы! — поспешно отказалась Алекса.

Вообще-то она была воспитанной девочкой и в чужие квартиры не заходила, но сейчас ей почему-то казалось, что тут нет ничего страшного. Девушка прошла в просторный зал трехкомнатной квартиры. Возле окна стоял стол, у стены диван, а напротив него телевизор (весьма современный) и мягкие кресла. Несколько шкафов и книжных полок, вдоль третьей стены.

— Присаживайся, Сашенька, — сказала взволнованная старушка.

— Вообще-то все называют меня «Алекса».

— Хорошо, Алекса, — улыбнулась Оливия Онореевна.

— Так, что там в письме? — напомнила девушка. — Вы хотели мне объяснить.

— Это письмо из волшебной школы, куда тебя зачислили на будущий учебный год.

— Чего? — переспросила Алекса. — Вообще-то я в гимназии учусь. Не Бог весть что, но вполне прилично, — она довольно ухмыльнулась.

— По сравнению с тем, что тебе предлагают, это — как вы называете — отстой. Только представь себе, какие возможности: приворотные зелья, заклинания на все случаи жизни, предсказания и не только!

— Вы хотите сказать, там учат магии? — усмехнулась Алекса.

— Да. Все, что нужно взрослому магу.

— Так магия действительно существует, и это не шутка? — усомнилась Алекса, она хотя и верила в приметы и разные гаданья, но в чистой магии все же сомневалась.

— Ну ты спросила — естественно! — всплеснула руками Оливия Онореевна.

— И вы волшебница?

— По крови да, а по силе нет, — удрученно сказала старушка.

— Это как? — не поняла Алекса.

— Я потомок мага, но не имею реальной магической силы. Я чармандолл, то есть не могу творить чудеса.

— Значит вы не можете показать ничего чудесного? — расстроилась Алекса.

— Почему же? Могу, — уверенно сказала Оливия Онореевна и, открыв темно-зеленую коробочку, достала оттуда какой-то порошок.

Легким движение взметнув серебристую пыль в воздух над столом она материализовала на нем графин с лимонадом и три стакана.

— Угощайся, — предложила Оливия Онореевна, разливая лимонад по стаканам.

— Ух ты! — воскликнула Алекса. — Настоящее волшебство!

— Нет. Это только его подобие. Здесь, так сказать, законсервированное волшебство, но не реальная сила мага.

— Но все равно вы колдунья, раз можете творить чудеса, — возразила Алекса. — А что значит Сильмэ? Эта фамилия значится у меня в письме, — задала Алекса следующий интересующий ее вопрос.

— Сильмэ — это фамилия твоей мамы, а теперь и твоя, — объяснила Оливия Онореевна.

— Мамы? А вы ее знали? Она тоже была колдуньей?

— Аврора Сильмэ, добрейшая и прекраснейшая… женщина на свете. Она обладала совершенно особенной силой, ни у кого такой силы не было. Надеюсь, Аврора передала ее и тебе. Фамилию свою она пожелала дать и тебе.

— А папа? Кем был он? — не успокаивалась Алекса.

— Он был сильным светлым магом, одним из сильнейших и наиболее одаренных, Вергилий Свет — так его звали.

Алекса улыбнулась, но тут до нее дошел смысл последней фразы старушки: «… Вергилий Свет — так его звали».

— Эту улыбку я узнаю где угодно. Как же я давно тебя не видела! Как ты выросла, Александра, и какая красавица! — покачала головой старушка подавая лимонад.

— А когда вы меня видели? Я вас не помню, — удивилась Алекса, постепенно соображая не ошиблась ли ее собеседница в фамилии.

— Ты и не можешь меня помнить. Ты была еще слишком мала. Я твоя бабушка, Алекса, — сказала Оливия Онореевна.

— Бабушка?

Алекса была потрясена. Для нее не было секретом, что она не родная дочь своих родителей. Ее удочерили в годовалом возрасте, когда узнали, что не могут иметь детей, но, как потом выяснилось, могут. И у Алексы родились еще две сводные сестры, которые на данный момент находились в деревне у дедушки.

— Да, бабушка, — закивала радостно старушка.

— Но как? Я-то думала, что я сирота, — не понимала Алекса.

Она, конечно, теоретически допускала, что у нее могут быть родственники, но практически считала невозможным оставить своего ребенка другим людям по своей воле, и поэтому считала, что живыми родственников она никогда не сможет увидеть.

— Нет, ты не сирота. У тебя есть я и твой брат-близнец! — начала объяснять Оливия Онореевна.

— Брат-близнец? — это известие поразило Алексу больше всего за сегодняшний день.

— Вы очень похожи, — прищурилась бабушка, — тот же пристальный, глубокий взгляд, как у отца. Кирилл живет со мной. — Тут в дверь позвонили. — Это, наверное, как раз он пришел.

Старушка встала и поспешила открывать дверь. В прихожей послышался шум.

— Привет, бабуля! — послышался голос парня, очевидно Кирилла. — Я сдал экзамен на четыре-четыре!

— Так держать, внучек! Теперь нам гимназия не страшна. А у нас гостья, — небольшая пауза с каким-то шипением, доносящимся, видимо, с кухни. Кирилл вопросительно посмотрел на свою бабушку. — Иди в зал и увидишь, а у меня что-то на кухне убегает.

Послышались шаги бабушки — она спешила на кухню. По приближающимся звукам Алекса поняла, что парень направляется в зал. Алекса ждала, ей было одновременно и очень интересно посмотреть на своего брата, и как-то неловко. Послышался шорох плетеных занавесок на двери и в комнату вошел юноша. Высокий и смуглый, видимо, уже успел позагорать на летнем солнышке. На нем была полосатая футболка и бежевые спортивные брюки. Алекса, как бы видела свое отражение в зеркале, только немного укрупненное и более резкое, мужское лицо, но все те же черты. Прямой, слегка вздернутый нос, колоритные губы, причем верхняя немного больше нижней, серо-зеленые глаза внимательно смотрящие на нее, и темные прямые волосы, находящиеся в «художественном» беспорядке.

— Как будто в зеркало смотришь, — наконец спросил парень, пораженный сходством не меньше самой Алексы, — Александра, ведь так?

— Вообще-то Алекса. А ты и есть мой брат?

— Ну да…

— Ну что, узнал? — Оливия Онореевна с ехидной улыбкой появилась в дверях.

— Как тут не узнать! — ухмыльнулся Кирилл. — Одно лицо! А как же ты ее нашла, и разве пришло письмо?

— Не я ее нашла, а она меня нашла. А письмо уже пришло. Она из-за него ко мне и пришла. А вот для тебя письма нет! Боюсь, мой мальчик, что ты все же чармандолл, — проинформировала Оливия Онореевна.

— То есть он тоже не может колдовать? — удивилась Алекса.

— К сожалению, да. Ему не пришло письмо, как и мне в свое время, и моему дедушке, — подтвердила Оливия Онореевна.

— Так это не в первый раз?

— Нет. Наш род очень древний и могущественный, но его сила весьма своенравна. Каждые два поколения обладание силами достается то мужчинам, то женщинам. Моя мама была великой колдуньей, потом мужское поколение, мой брат и твой отец, а теперь ты, а потом и моя правнучка. Таким образом, сила сама выбирает себе хозяина и сама же контролирует глубину своего познания. Из поколения в поколение идет борьба между силой и ее владельцем. Существует предсказание, что полностью овладеть ей сможет лишь тот, кто не будет делить ее на добро и зло. Так или иначе, но разные поколения имеют разных носителей силы, — подвела итог Оливия Онореевна.

Алекса и ее новообретенные родственники проговорили очень долго, вспоминая и рассказывая о своей жизни, за время разлуки. Алекса ни на минуту не сомневалась в том, что перед ней действительно самый близкие люди на свете. Она прониклась доверием и симпатией к бабушке и Кириллу, которого весь вечер беспокоило отсутствие письма и для него. За время их разговора, она узнала много нового о себе, своих родителях и волшебном мире. Она узнала, что простых смертных называют нончармами, что чармандоллы — это очень редкое явление и то, что Колдумнеи это очень престижная школа. Тут Алекса взглянула в окно и ужаснулась. На улице стояла кромешная тьма.

— Господи! Сколько уже времени! — расстроилась Алекса. — Меня ж родители убьют, на улице-то темно!

— Не убьют, кто тут в конце концов маг! — улыбаясь, успокоила ее бабушка Оливия, как она просила себя называть. — Да и Кирилл тебя проводит. Проводишь?

— Нет проблем, — пожал плечами юноша.

— Ну, вот и прекрасно, — обрадовалась Оливия Онореевна. — Надеюсь, ты про нас не забудешь.

— Конечно нет! Ой, чуть не забыла! К письму прилагается также список нужных вещей, но я не знаю, где это можно приобрести, — спохватилась Алекса.

— Я видела. Все это мы можем купить на Аллее Сезон, — кивнула Оливия Онореевна.

— Аллея Сезон? — не поняла Алекса.

— Да, Аллея Сезон. Это единственное в России место, где собираются все волшебники и можно достать все, что угодно. Только там мы сможем найти все, что необходимо для учебы.

— А когда мы сможем туда пойти? — загорелась Алекса.

— Да хоть завтра! — улыбнулась бабушка Оливия.

— Значит, до завтра? — обрадовалась девушка.

— До завтра! — подтвердила старушка и Алекса с Кириллом вышли из квартиры.

— Кирилл, а ты что, в другой класс переходишь? — спросила Алекса, когда они вышли на улицу, оказавшейся не такой уж и темной, как показалось из окна освещенной комнаты.

— Да, я буду переходить в десятый класс вон в ту школу, — подтвердил Кирилл, неопределенно маша рукой назад, где располагалась школа Алексы.

— В десятый «Б» класс, в котором Ирина Дмитриевна классный руководитель? — уточнила Алекса.

— Да! А ты откуда знаешь? — изумился Кирилл.

— Это мой класс. Я в письме и узнала фамилию Свет. Нам говорили, что в следующем году к нам новенький придет с такой фамилией, — объяснила Алекса. — Я сначала, подумала, однофамильцы, но, как оказалось, нет. Странно все это как-то.

— Что странно? Магия? — спросил Кирилл.

— Да нет, с магией все ясно.

— Надо же, обычно всем именно с магией не ясно, а тебе нет. Так что странно?

— Да, получается, что если б чармандоллом оказалась я, и мне не пришло письмо, то я так и не узнала бы ничего о тебе и бабушке Оливии, — ответила Алекса.

— Вряд ли. Вообще-то изначально было известно, что ты волшебница, твоя сила проявилась еще в детстве, когда нас не разделили. А моя так никогда и не проявилась и не проявится, похоже. Мы с бабушкой, конечно, надеялись, что у меня есть дар, иногда бывает, что он спит довольно долго. Но теперь все ясно, я чармандолл, как и бабушка, — вздохнул Кирилл.

— Жаль, — протянула Алекса.

— Кто ж спорит, жаль. Но ничего не поделаешь, а быть чармандоллом не так уж и плохо. В крайних случаях, можно использовать консервированное волшебство, да и каждый месяц выплачивается пособие, так что без денег не останешься, — пожал плечами Кирилл.

— Это что, типа производственного брака и пожизненная пенсия? — усмехнулась Алекса.

— Да… что-то типа того, — согласился Кирилл.

— Ну вот, пришли, — сказала Алекса. — Спасибо, что проводил.

— Да о чем ты? — махнул рукой Кирилл. — Какая защита может потребоваться ведьме?

— Ну, ведьма я пока еще только будущая, а лишних опасений никогда не бывает. Как уж там? Береженого бог бережет?

— Да нет. Колдуна магия хранит, — усмехнулся Кирилл. — Пока!

— Да завтра!

Еще долго в тот вечер Алекса не могла уснуть, прокручивая в памяти все события, случившиеся днем.