ЛюМеН⧸Зная начало

Глава 14

— Ты как? — спросил очнувшуюся Миулову.

— У меня почти ничего не болит…. Я умираю?! — первым делом озадачилась она будущим сроком своей жизни.

— Не знаю, на первый взгляд нет. Но ты не особо расслабляйся. Действие обезболивающего не бесконечно, — сообщил ей далеко не обнадёживающую весть.

Чико воспользовалась ситуацией и вцепилась мне в руку и вдобавок тёрлась щекой о плечо. Хорошо хоть маленько затихла и уже не требовала целоваться так безапелляционно. Не хотелось мне применять к ней грубость, но ведь не только это делать в жизни надо, а ей похоже целоваться очень понравилось. Только смущало её выражение лица, то и дело проскакивающее, когда она на меня смотрела. Что-то её беспокоило и пугало.

— Обезболивающее?! — воскликнула она и подобралась.

— Ты бы не дёргалась, действие лекарств не абсолютное, а нам ещё тебе операцию делать, — сообщил ей её ближайшее будущее.

— У тебя есть собственная регкапсула? — опять она полезла с ненужными вопросами.

— Рис, вот на кой она нужна при такой глупой, в общем-то ране, а? — поинтересовался у неё, посмотрев прямо в глаза.

А они так ничё даже. Не совсем-совсем, а вполне себе.

— Глупой?! Да ты понимаешь, что мы без лекарств и я почти умерла от неё?! А сколько боли натерпелась! — взорвалась она истерикой и горько заплакала.

— Ну всё, успокойся, это в прошлом. Выкинь глупые мысли о смерти, теперь всё будет хорошо, — стал говорить с ней как с ребёнком.

А как реагировать ещё на срыв?

— Откуда у тебя обезболивающее?! Его же не существует! — вместо того чтобы успокоиться, она прохрипела следующее.

Хорошо Чико почти никак на это не среагировала. Разве что прервалась на мгновение и недоумённо посмотрела на своего командира, а потом сразу же вернулась к прерванному занятию, тереться щекой об моё плечо и снова довольно улыбнулась. Вот, вот это понимаю, а поведение Рис…. Надо бы её тоже поцеловать улучшенным поцелуем, но не в таком состоянии. Или Чико попросить её немного подержать? Не, пусть сама дозреет.

— Не существует, — согласился с ней.

— Ты меня за дуру что ли держишь?! — закипела Рис в ответ.

— Мне её подержать? — поинтересовалась Кофеева прервав своё безусловно важное занятие.

— Не надо. Операцию так не сделать. Просто подождём, пока она сама успокоится, — ответил ей и сжав немного ладонь.

— А если действие обезболивающего уже к тому времени закончится? — не перестала переживать за своего командира она.

— Что тут поделаешь, боль ей терпеть и это будет её выбор, — констатировал ситуацию.

— Вы о чём, вообще, тут говорите?! — не выдержала виновница и спросила.

— Пока ты выкобениваешься, действие обезболивающего проходит. Тебе это было сказано, но кто-то проигнорировал этот малозначимый для него момент. Никой регкапсулы у меня нет, а значит без операции не обойтись. А ты у нас не настолько политически значимая величина, чтобы на тебя вторую ампулу обезболивающего тратить. Так что палку в зубы, и мы всё тебе там в брюхе поправим, — постарался всё-таки донести до неё мысль о безрассудности её поведения в сете открывающихся перспектив.

— А…, это…, какой операции?! — удивлённо выдала она вопрос, будто ей про всё про это уже не говорили.

— Командир, ну, ты даёшь. Сама бы не слышала, как тебе про неё говорили, не поверила, бы, что всё можно мимо ушей пропустить. Самую обыкновенную…, или не совсем обыкновенную…. Короче, рану тебе надо как-то убрать, а кроме Каэл вокруг специалистов не виднеется, — заявила Кофеева, вернувшись в реальный мир.

Всё-таки она за Миулову переживала, что странно, принимая во внимание царящие вокруг общественные ценности.

— Как это? — продолжала тупить Рис.

Что не удивительно. Забыли здесь про военно-полевую медицину, или, вообще, и не знали, но чуть что, сразу в регкапсулу. Лекарств, в прямом смысле, минимум.

— Слушай, командир, не у меня спрашивай. Я в этом такой специалист, что…, короче, я сказала. А Каэл подруга надёжная. Уж не знаю, чего ты так упёрлась и пошла в отказ насчёт поцелуев с ней. Делает это она очуменно! — выдала Чико и с силой вжалась в меня, явно кайфуя даже от простого контакта.

— Подруга?! Он…а? — Миулова чуть не окосела и охромела это произнося.

Во всяком случае, впечатление, что она себе челюсть этими словами сломает было, но пронесло, осталась жива и почти здорова, если не считать безумия в глазах.

— Вот именно! Если бы не она, ты бы так и окочурилась. У неё в отличии от нас, лекарства есть! — встала твёрдо на позицию моей защиты Кофеева.

Прямо уважение к кошкам появилось, от таких слов. Наверно, правильно сделал, что не стал всех добивать на том курорте. Вдруг там ещё хоть одна такая была, уже, можно сказать, жизнь прожита не зря. Хотя…, кто его знает, как она отреагирует, если узнает, что я котёнок. Ай, ладно, живы будем не помрём.

— И я про то же. Обезболивающего не существует! — взвилась в ответ Миулова.

— Ну, и дура же ты порой, Командир. Как нет, если она его тебе вколола, и ты сама чувствуешь его эффект. Какое тебе ещё доказательство существования, обезболивающего нужно? — опять вмешалась Чико.

— Так-то логично. Но целоваться всё равно не буду! — твёрдо заявила Рис.

— Тоже мне горе, Кофеевой больше достанется, — заявил ей пренебрежительно.

— Да? — сразу же оживилась та.

— Подожди маленько, давай сначала ей операцию сделаем, — обратился к ней.

— Давай, — погрустнев и тяжело вздохнув, согласилась она.

— Да что происходит?! — опять спросила непонятно что Миулова.

— Операцию тебе делать будем. Вроде не маленькая, должна была слышать, что это такое. Раздевайся, давай, а не мозги нам сворачивай, — ворчливо потребовал от неё.

— Как, совсем? — задала она очередной глупый вопрос, густо-густо покраснев.

Вот с какого перепуга бы ей это делать? А потом до меня дошло, в регкапсулу-то голышом лезут. Тут, конечно, не оно, но она-то не знает, да и в принципе, так, наверное, будет удобней…, хотя, вроде бы, просто приспустить штаны и задрать немного рубаху должно было хватить. Однако, сразу появились хотелки. Конечно матерей видел голыми, но как-то тогда уж больно возраст не располагал интересоваться подобным. Нет, любопытство присутствовало, но поскольку смотри сколько влезет, никто на обнажённую натуру не обращал внимания. А вот с тех пор, как меня законопатили в Спектраторы, таких возможностей поисследовать собственные реакции не представлялось. Да и мысль, как-то не рождалась, пока она про раздеться не спросила. Нет, ну раз такая оказия…, или на фиг оно мне надо. Вот ведь странная ситуация. С другой стороны, она-то знает, что я котёнок и вроде не должно быть никаких таких реакций, наподобие отчаянного покраснения. Чего перед нами стесняться-то? Или всё-таки поцелуи не прошли бесследно? Но ведь не модифицированные. Посмотрел на неё новым, так сказать взглядом. Что могу сказать, смотреть приятно, но ни в какое сравнение с мороженым не идёт.

— Да, раздевайся полностью, — наконец, выдал вердикт, подумав, да чего парюсь-то, по факту соображу, а то что её что-то смущает, не мои проблемы.

И вообще, пускай привыкает, а то ишь, тут мир рушиться, а она….

— Чико, помоги ей. Она конечно сейчас почти не чувствует боли, но и сразу бередить сильно не стоит, — обратился теперь уже к своей соратнице.

Какой из меня хилер пока выяснить не было возможности, так что для разреза, на всякий случай, вытащил складишок.

— Ты этим эту свою операцию делать собрался?! — испуганно спросила Миулова, вытаращившись на нож глазами кролика, смотрящего на удава.

— С какого это перепуга мою. Она тебе нужна. Хватит тянуть. Ведь серьёзно, с палкой по рту будешь так выть. Шевелитесь уже, — выдал в ответ уже замаявшись уговаривать подопытную…, ладно, пока потенциальную жертву произвола медицины.

— Куда ложиться? — задала она вопрос, когда, наконец, разделась.

— Да вон, на тот стол. Слушайте, вы, когда нормальное ели? — задал им обоим существенный вопрос.

Нет, никакого особого интереса обнажённая Миулова не вызвала, но зато хорошо видно стало общее состояние. Запоздало подумал, что до начала операции надо было использовать ПСИ и оценить возможности организма пациента, что проделал, правда на Кофеевой, получив примерно тот же результат, что и с её командиром. Истощение не истощение, но они явно недоедали и по крайней мере недополучили много каких жизненно необходимых им веществ.

— Давно, — отреагировала на вопрос Чико, тяжело вздохнув.

— Мы здесь чужие, — добавила уже лежащая Рис.

— А чего тогда всё ещё не подались к группировке, которую сколотила Великая Праматерь Тау? — задал ей резонный вопрос.

— Да как ты смеешь! Это армия! — взвилась Кофеева.

— Была армия. Вы хоть интересовались, что происходит на Тау? — задал ей равнодушно вопрос.

— Как, межпланетной связи теперь нет. Даже по Кэтиа она теперь работает…, — с сомнением в голосе высказалась Миулова.

— Гражданская война там, как и везде. Все против всех. Если бы Великая Праматерь и была там, возможно, на некоторое время она могла приостановить падение луны в хаос, но только на время. А впереди появление пиратсва, межпланетного, а с ним и рабства. И продлится это довольно долго. Ресурс у кораблей очень большой, а системы ПКО выходят из строя довольно быстро без обслуживания, и живущие на планетах окажутся в заведомо невыгодных условиях. Кофеева, организуй воды. Только осторожно. Знаешь, никто тут зачистку не проводил, — сначала ответил рис, а потом отдал распоряжение Чико.

— А зачем, — отреагировала та.

— Для начала организуем быстроусвояемое и калорийное питьё. Операция — это не регкапсула и все материалы берутся из организма пациента, и никто ничего не введёт если у Миуловой самой не хватает. В целом не всё так страшно, но мы же здесь неделю сидеть не будем, но куда мы двинемся, если у неё сил не будет это делать, а так, через несколько часов всё будет нормально. Не совсем конечно, но для нынешней ситуации всё равно пока лучше ничего не придумаешь, — пояснил для обоих сразу всё про ситуацию.

Осталось только самому подготовиться. М-да, никакого мытья рук тут не получится. Да, в теории антисанитария, а на практике…, на практике, при использовании ПСИ и так сойдёт. Вон, хилеры вообще извращаются, ногтями пациентов вскрывают, а тут используя все знания не смогу что ли? Щас проверим. Главное пациента не пугать неуместными возгласами типа: "Привет Гугл, как сделать операцию в полевых условиях."

— Подожди, скажи, а что такое пиратство? — неожиданно спросила Миулова.

— Послушай Рис, какая тебе сейчас разница. Вот вылечу, вернётся Чико, тогда и буду разъяснять, пока сидим и ждём вашего восстановления, а пока, закрой глаза и молчи, чтобы не происходило, ладно, — обратился к ней.

— Хорошо, — согласилась она.

— Тебя оказалось даже боевой коктейль есть, — констатировала факт Кофеева, отпивая очередной глоток горячего напитка.

Интересные ребята, эти кошки. У них всё боевое. А так, просто белковоуглеводный коктейль виде сублимированного порошка для быстрого восстановления сил. Тупо, нечто вроде крепкого чёрного очень сладкого чая со спортивным белковым питанием. Ничего выдающегося, зато громкое название. Нет здесь спорта как такового вне рамок подготовки будущих военных. Вот потому и его сяк обозвали. И так-то постоянные войны были, а сейчас кошкам совсем раздолье. Уже никто не сдерживает. Им ведь друг дружку не жалко и тут поведение Кофеевой просто бесценно, сточки зрения будущего. Но это мне понятно, а в реальности стала слабее связавшись с Миуловой. Ладно, сейчас ту подремонтировал, а так бы, наверное, сгинула в мире беспощадных хищников, а может и вытащила своего командира. Хотя, с той раной, что у неё была долго бы она не протянула. Вопрос в том, что потом бы делала Чико?

— Это не он. Отбивать склады у копавшихся там банд, такое себе удовольствие. Боеприпасов для систем ПКО из которых и сделал себе боевых роботов хоть одним местом жуй, в силу непопулярности калибров у пехоты, всё равно тратить время и силы…. Я это сам намешал в лаборатории, где делал лекарства, — наконец, отреагировал на её слова, после некоторых размышлений.

— Ты обещал рассказать, — тут же напомнила про разговор до операции Миулова.

— Пиратсво, это захват…, в теории незаконный, но какие сейчас уже законы вокруг, так что это своеобразный бизнес на захвате чужой собственности и жизней, превращению свободных в недавнем прошлом граждан, в рабов. Ну, а рабы, это уже живое имущество, которым одни кэтианцы станут для других, — попытался отделаться двумя словами.

— Ты умеешь делать лекарства? — вдруг подорвалась Кофеева, задав вопрос.

— Подожди, дай мне её Каэлу дораспросить! — упёрлась Миулова.

— Командир, ты что, не понимаешь?! Он может выменять на них что угодно! — взвилась ей подчинённая.

— Чико, подожди, ты похоже совсем не понимаешь нынешней ситуации. Если кто узнает про это, будет вовсе не профит, а почти бесконечное сражение со всеми желающими сделать из меня того самого раба, свою собственность. Так-то страждущие кровью умоются, но остальные не остановятся, потому что решат, всё дело в удаче и у тех, кого не получилось, просто с ней было на самом деле отстойно, а всё что было до, случайность. Не потому что они дураки и не сообразят про степень опасности, но это способ мышления всех кэтианок, победа любой ценой, а если не можешь добиться, то ты просто лузер. Ну-ка, скажи, кто хочет быть им? Вот. И по мере распространения слухов о моих умениях, желающих испытать свою удачу будет всё больше. Пока же в округе знают лишь про мои способности убивать в особо жестокой форме. И посмотри на результат, уличный бой закончился раньше, чем мне половину бойцов противника удалось прикончить. И произошло это не потому, что они отчаянно сражались, а потому что сбежать не вышло, как у везунчиков. Вот пускай и дальше так и остаётся, — ответил ей достаточно резко.

— По твоим словам, рабство уже приходит в нашу жизнь? — сформулировала свой вопрос Миулова так.

— Ты очень сильно ошибаешься. Оно никогда не уходило из неё, просто это называли по-другому, но эпоха лицемерия заканчивается, — ответил ей с укором.

— Это когда это и где?! — опередила ту с вопросом Кофеева.

— Для начала можно вспомнить историю со Спектраторами. Или ты думаешь, они добровольно ими становились и отправлялись в соответствующие учебные заведения. А может они слёзно умоляли, чтобы их кастрировали? — поинтересовался у неё.

— Ха! Это другое! — воскликнула Чико.

— И чем же этодругин отличается от рабства, позволь полюбопытствовать? — поинтересовался у неё, с любопытством став её разглядывать.

— Да это же котята! — пояснила она свою позицию эмоционально.

— Ага, значит по-своему, есть разница, если сделать рабом котёнка или кошку? — зашёл к этому вопросу немного, с другой стороны.

— Кончено! Они же на фиг никому не сдались! — встала она на позицию официальной пропаганды.

— Ага, то что весь мир пошёл в тартарары, стоило умереть всем Спектраторам дружно и враз, а вот такие нужные кошки почему-то ничего поделать с разрушением окружающей действительности не смогли. Может ты объяснишь, почему же этодругин вдруг оказался так важен, а вот такие нужные члены общества оказались пустым местом? — постарался уменьшить ей возможности для словоблудия.

— Знаешь, Каэл, я простой солдат, чтобы голову себе такими вопросами забивать, — нашла она отмазу для себя.

— Точно так же будет и с кошками. Про них скажут, такие неудачницы не достойны свободы, — поведал ей будущее.

— Но кому это надо и зачем?! — вновь проснулась Миулова.

— Технологическая цивилизация требует очень сложного взаимодействия между членами общества для поддержания. Этот момент у нас был полностью заменён рабством котят. Да, именно на рабах держался тот уровень, который имели кошки. Убрали из уравнения невольников и мир рухнул. Вот скажи, хоть кто-то стал думать с тех пор иначе? — обратился к ней.

— Прочему ты так говоришь, — встряла в нашу полемику опять Кофеева.

— Потому что я знаю гораздо больше, чем ты можешь представить. Твой командир догадывается насколько и тихо сопит в две норочки, просто боясь признать моё тотальное превосходство. Уже достаточно того, что я могу приготовить почти любое лекарство, которое мне может пригодится даже в таких условиях, что ты даже осознать не способна. Уровень деградации нашей цивилизации ещё даже близко не достиг дна, чтобы начать подниматься. Тёмные века продлятся примерно тридцать тысяч лет, плюс минус. И этому тоже есть причина, наше долголетие. К тому моменту умрёт даже Великая Праматерь Тау, а продолжительность жизни, в результате мутаций, кошек снизится до чуть меньше трёхсот лет, хотя и останется более продолжительной чем у котов, которая и сейчас, при нормальном развитии событий и утрате знаний и навыков не превышает ста шестидесяти приведённых лет. Ни вам, ни мне, не увидеть нового подъёма, а пока, те, кто живут на станциях ПКО начнут осознавать своё военное превосходство над теми, кто живёт внизу, но зато имеет много всего такого, чего у них нет, — устало проговорил в конце.

Упоминать то, что любой, в общем-то, Спектратор может и так срок своей жизни продлить насколько угодно, как, впрочем, и своих спутниц, не стал. Меньше знают лучше спят.

— Зачем ты про служащих орбитальных баз сказала? — обеспокоилась Миулова.

— Потому что мне надо на Тау, а если я туда полечу…, живые позавидуют мёртвым, — последнее проговорил задумчиво.

— Почему?! — воскликнула она.

— Потому что всё ускорится, и я вовсе не уверен, что у Великой Праматери Тау и неизвестного врага тогда что-то получится и тогда все мои слова про тридцать веков тьмы окажутся пророческими, — заметил на это в ответ.

— Постой-постой, то есть будет это или нет зависит от них?! — изумлённо спросила она.

— Естественно. Если бы не это, я бы давно уже улетел, а не вялился на Кэтиа, ну а ты бы в итоге сдохла, потому что дураков помогать кому не попадя и раньше-то не водилось, а теперь тем более, — подтвердил её внезапное озарение, про которое так-то в лоб ей сказал.

— Значит ты туда держишь путь? — осторожно задала она следующий вопрос.

— Дура что ли? Только меня там не хватало. Я и есть самый сильный источник неопределённости, вовсе не гарантирующий положительного исхода ситуации ни в какой форме, если не самоустранюсь и не буду поступать в соответствии с текущим положением дел. А это значит, надо сколачивать шайку и готовиться к абордажу первых десантных партий за рабами и другими ценными ресурсами, какими бы они к тому времени у них не оказались, с платформ. Всё личные перспективы там, а вовсе не в столице и окрестностях. А пока лучше подзовите мою походную сумку. Там есть несколько консервов и сублиматы. Просто поешьте. Коктейль — это хорошо, с точки зрения краткосрочной перспективы, а вот нормальная, не смотрите на меня, сейчас то что вы будете есть многим бы показалось деликатесом, еда очень даже пригодится. Идти нам далеко, — сообщил им о ближайшей перспективе.

Сомневался ли я, что они пойдут за мой? Нет, конечно же. А куда они денутся-то с подводной лодки, да и кому они тут нужны. Де уверен, что их хватит и до Кэтиа дойти, к остаткам своих, пусть сейчас и более организованных, чем все местные вокруг них. Слишком большой кусок решила Великая Праматерь Тау заглотить и спасти, как можно больше кэтианцев. И это в условиях-то настолько ограниченных ресурсов и отсутствия специалистов для восстановления промышленных цепочек даже в их кластере. Зачем-то поссорилась с Килом, чьи люди бы смогли многое наладить. Другой вопрос, сами они это провернуть не могут, поскольку слишком многих нужно отвлекать на оборону и от Торы, и других местных Княгинь, так сказать. Никто не хочет упускать власть и с кем-то договариваться. В итоге, всем только хуже, и однажды настанет момент, когда исправить уже ничего нельзя будет. Только всё отстраивать заново, в том числе создавать науку и копить знания. Какие же они всё-таки здесь упёртые. Толку-то от моего торчания на этой планете?

— Это же тушеная бизонятина! — воскликнула Кофеева.

Эх, какими оттенками восторга это было приправлено. А переливы голоса. Да, в прошлой жизни такое не было таким уж запредельным деликатесом, но для консервов, по местным меркам, что-то вроде стейка из ресторана. Всё, конечно же, познаётся в сравнении, но принимая во внимание то, как их тела измождены недостатком нормального питания, то им сейчас эти банки тушёнки покажутся лучше любых блюд из ресторанов, отмеченных критиками Мишлен тремя звёздами. В этот момент Миулова расплакалась. Но жалко мне её не было. И в принципе с чувствами проблемы, да и целоваться надо было, когда предлагали. Может и мир оставался всё ещё прежним и потихоньку и дальше катился в тартарары незаметно для его обитателей.

— Рис, не раскисай, получай удовольствие, пока есть возможность. Теперь жизнь такая, что оборваться она может в любой момент, не смотря на все возможности и навыки, что у тебя есть. Всегда есть место случаю, возможно роковому. Вроде того, когда вы меня увидели и решили, что весь мир у вас под ногами, — сказал ей нечто, надеюсь подбадривающее.