ЛюМеН⧸Зная начало

Глава 13

— С каким ещё богом?! — вспылила Великая Праматерь Тау.

— С обычным Тора, с обычным. Давай выберемся, и я кое-что тебе покажу, — обратился к ней в ответ Кил.

— В смысле выберемся? — опять не очень понимая обращённых к ней слов спросила она у своего гостя.

— Может напомнить, что кто-то совсем недавно воевал и даже надеялся на победу, — отреагировал он на её вопрос.

— И как эти события связаны? — опять она недоумённо задала вопрос.

— Я ведь тебя предупреждал так близко не приближать к платформе. Теперь пожинаем плоды. Её системы ПВО буквально вскрыли корабль, словно нож консервы и то, что осталось, упало на жилой дом. Сильные подозрения, что из экипажа, кроме нас двоих в живых никого не осталось, хотя могу и ошибаться, но не сильно. Кроме того, множество жертв среди не мобилизованных, опять же, предположительно. Я не спасательная команда, которая в теории должна сейчас разбирать завалы, но этого не делает, потому что все управляющие центры в звёздной системе Кэтиа больше не работают. Если ты не поняла, именно это означали слова Каэла по деактивации всех Спектраторов. Потому спасение утопающих, нас с тобой, если говорить конкретнее, зависит от наших же усилий, и возможно, больше ни от кого, — разложил он ситуацию по полочкам, как её видит.

— Постой, но разве их можно было деактивировать? — задала она новый вопрос.

— Я о такой возможности до его заявления не знал. Мы, вообще, похоже очень мало знаем про ПСИ. А где-то там, развивались и создавали нечто новое, к чему мы оказались совершенно не готовы и теперь пожинаем плоды столкновения с Пилотом, поскольку кто-то самоуверенно думал, что неожиданностей не предвидеться, — заявил он в свой всё той же ровной манере.

— Ну и как тогда выбираться? — решила видимо добить Кила вопросами Великая Праматерь Тау.

— Пси ты владеешь, костюм на тебе и твоя кувалда тоже никуда не пропала. Так о чём ты меня спрашиваешь в таком контексте? — задал он ей встречный вопрос.

Удивительно, но Тора смутилась. Если разобраться, это она должна была сейчас объяснять, как эту консервную банку вскроет изнутри, а не моргать глазами, как наивная девочка, ещё не получившая свою броню Праматери.

— Молот, — тихо поправила она его, но Кил услышал.

А потом, присмотревшись к чему-то, видимому только ей, и без замаха, нанесла удар.

— Да, ситуация, — высказалась великая Праматерь Тау, осмотревшись.

Находились они сейчас на куске брони защищавшей в недавнем прошлом бывший её корабль, который в свою очередь лежал на частично разрушенной вершине одного из множества небоскрёбов вокруг. Правда, он, даже после частичного уменьшения этажности возвышался над остальными и, возможно из-за этого и пострадал, а может просто не повезло, но сейчас позволяло парочке, стоящей на куске металл обозревать окрестности вокруг.

— Я примерно про это и говорил. Такие разрушения, падения обломков с высоты на жителей внизу и никакой реакции соответствующих служб, — добавил её спутник.

— С этим понятно, но давай показывай, что ты там хотел? — решила она перейти хоть к какому-то делу, справедливо решив, что занятие отгоняет дурные мысли.

— Посмотри вон туда, — указал Кил ей рукой направление.

— Ну, бой воздухе. Наши до сих пол валандаются с этой курортной платформой. Странно, конечно, но видимо живучесть на ней была реализована на совесть. Да и размеры позволяют, — проговорила она задумчиво.

— Ничего-то ты не поняла, там умирает твой мир, — не выдержав её рассуждений ткнул он в очевидное.

— Ты рехнулся?! — удивлённо поинтересовалась она у него.

— Вот это ты зря. Уже ведь столкнулась с началом его разрушения и всё не понимаешь. Отсутствие спасателей — это первая ласточка. Да, перестрелка ещё идёт и активно, но проблемы уже видны. По инерции, ещё несколько дней всё будет идти нормально, а потом всё начнётся рушиться и уничтожать это будет не враг, а те самые граждане, которые ещё сегодня ни о чём таком не помышляли. Начнутся сначала просто драки за товары, потом столкновения и наконец грабежи. После, кто-то догадается, что города не самое лучшее место для жизни и начнутся столкновения за распределительные центры и так дальше вниз. Это будет длится далеко не один день и всё это время кэтианцы будут умирать от боли и рук других кэтианцев…, и, наконец, от голода. Прочность твоего мире большая, как в этой курортной платформе, он сразу и так просто не сдастся, но это всё равно произойдёт. И как сказал Каэл, девяносто семь процентов всех сегодня живущих, умрёт в процессе, — ответил он ей.

— И ты вот так, спокойно говоришь о смерти десятков миллиардов кэтианцев?! — воскликнула Великая Праматерь Тау.

— Если быть точным, больше двух сотен, — поправил он её.

— Что? — сбилась она с мысли.

— Я говорю, умрёт больше двух сотен миллиардов, — повторил Кил.

— Вот именно! И всё это из-за этого ублюдка, как ты там его назвал?! — почти плюнула свои слова Великая праматерь Тау ему в лицо.

— Каэл, — тут же ответил он, совершенно не отреагировав на её крик.

— Да какая разница! Кто ему давал право решать за них их судьбу?! — уже просто кричала на Кила она.

— Он сам. Ты забываешь, он не ведает жалости и сомнений. Возможно, концептуально, он знает, что это такое, но принимать решение подобные сведения не мешают, просто учитываются. Я не знаю, как он просчитывал информацию о конце кэтианцев через какие-то двести тысяч лет, окончательном и бесповоротном, просто не представляю основы подобных расчётов, но он верит в их истинность. Ты можешь кричать, гневаться, но его поступка уже не изменить. С его точки зрения, он нам дал всем шанс на бессмертие, как вида. Смерть — это не конец, а лишь начало, и не только с точки зрения реинкарнации, — спокойно ответил он.

— Какие-то двести тысяч лет?! — буквально взорвалась Великая Праматерь Тау, хотя казалось, что закипать дальше уже некуда.

— Да, в нынешнем состоянии дожить до того момента тебе не поможет даже твой костюм. Мутации убьют тебя раньше. Никто из ныне живущих, естественно, кроме Пилота и активированных им Спектраторов, в том числе и меня, не сможет этого сделать. Да, наша итерация, в отличие от обычных котят, может исправлять и ошибки в собственном геноме, и мы не зависим от качества генетики матери. Нам не обязательно умирать, и мы напрямую от Синергии с другими Спектраторами не зависим и для нас действительно смерти нет, однако это никого и никогда из нас не останавливало, если было нужно умереть, дабы Кэтиа жила, потому что всегда были такие же, как мы, кто был способен вернуть к жизни любого котёнка. Как понимаешь, ему вовсе не улыбается увидеть собственными глазами, что он там просчитал, — довёл он до её сведения.

— Вы бессмертные?! — видимо, только этот факт в его речи привлёк её внимание.

— По факту да. А теперь оцени моё решение уйти из жизни без возврата и как я воспринял поступок этого Каэла, вернувшего к жизни? — обратился он к ней.

— А-а-а. Ну…, я даже не знаю, — растерянно выдала Великая Праматерь Тау, хотя только что полыхала, словно проснувшийся вулкан.

— Мы всегда рациональны и не поступаем на волне эмоций как вы и Пилот таков. Да, я совершенно не могу оценить его расчёты на далёкое будущее, но он хорошо увидел, что мы, все кто из прежнего мира, и вы, из этого, не сможем ужиться в принципе. Вы не хотите перемен, вообще. Мы не хотим жить так, как у вас заведено. А это конфликт, а решение у конфликтов лишь одно, победитель уничтожает проигравшего полностью, — ответил он.

— С каких это пирогов?! Всегда можно договориться! — яростно возразила она.

— Чтобы договориться, обе стороны должны познать горечь поражения. В нашем случае нам это не нужно, мы думаем иначе, а вам…, вы пока не готовы. Победа любой ценой, не правда ли? — скептически отозвался Кил на её эмоциональный всплеск.

— Что значит не готовы?! — она явно была несогласна с его словами.

— Взгляни ещё раз, как гибнет ваш мир. Так что, напомнить, кто именно решил, что может отомстить, а кто, что у него есть шанс одним ударом всё закончить? У нас нет возможности решить конфликт силой принципиально, теперь и вам будет не до этого. Да, есть период неустойчивости, но Каэл решил и его, активировав новых старых Спектраторов не из вашего мира. Да, он избавил меня от искушения решить вопрос кардинально, у нас по-прежнему синергия недостаточна, да и сами мы не можем реинкарнировать самих себя, а потому гибель каждого невосполнима и ещё сильнее снижает возможности по синергии. Но и вам придётся несладко, если попытаетесь нас стереть, а уже скоро будет и не до этого. И только от нас двоих зависит, сможем ли мы воспользоваться шансом, который нам дал Пилот и какой станет Кэтиа, что будет после, — ответил он всё так же спокойно.

— Но миллиарды всё равно умрут? — задала она новый вопрос.

— Да, миллиарды умрут. Все умрут, а те, кто выживет, будет уже другим, — ответил он.

Полгода спустя.

— Я говорила тебе, что пора выбираться из этого города, — прокричала сквозь грохот ожесточённой перестрелки на улице одна из двух кэтианок сейчас прячущихся за ящиками внутри бывшего торгового центра.

— Кофеева, кому мы где нужны! Мы чужие на Кэтиа, а когда все против всех никто непонято кого брать себе в прайд не будет, разве что на пушечное мясо, — отреагировала вторая и потом вдруг застонала.

— Будто мы уже им не были. Вспомни десантную операцию. Однако же выжили, а сейчас ты ранена, лечить тебя негде, пошло воспаление и сколько ты ещё протянешь, совершенно непонятно. Я, конечно, слышала байки про Первых, будто у вас супервыносливость, но списать то, что ты до сих пор сознание не потеряла от боли, не могу. Пойми, надо принимать решение, пока ты ещё ходить можешь. Там, может, подлатают, или хотя бы антибиотиков дадут, чтобы хоть как-то само всё заросло, — ворчливо заметила первая.

— Ну, сходи, запишись к охотникам за нами. Не заметила, как они радостно разбираются, кто возьмёт главный приз и нас пристрелит?! — вспылила её собеседница.

— Командир, я пока из ума не выжила и там грохочет нечто посерьёзней стрелковки. Судя по скорости огня, даже убедительней тяжёлой пехоты. Боюсь им резко стало не до нас и надо воспользоваться случаем и уносить наши задницы и не попасть под раздачу их противникам, — воскликнула Кофеева, пытаясь перекричать грохот выстрелов скорострельного орудия, доносящегося с улицы.

— Вот и беги. Я не могу, устала, что-то, — откликнулась вторая.

— Рис, ты мне это брось. Хватит косить под лузера! Сжала булки покрепче и вперёд! — возмущённо потребовала первая у неё.

— Как же ты меня достала. Неужели не понятно, что я не жилец и мы выясняем только одно, когда именно сдохну! — вспылила Миулова.

— Заткнулась! Да ради того, чтобы сохранить такие сиськи, нужно бороться до конца, ведь почти ни у кого таких нет, а сохранение генетики — это святое! Взялась за меня и вперёд, — потребовали от неё Кофеева.

— Нахрен пошла! Я сама. Кстати, как тебя все-таки зовут, а то как-то рядовой второго класса уже смысла не имеет, да и слишком безличностно, а мы давно уже не в армии? — устало отмахнулась от неё Рис.

— Вот, другое дело, а то подыхать собралась. Тогда выжила, а тут, в перестрелки с охотниками испугалась! Это, Чико, — довольно заявила её спутница, а потом всё-таки представилась.

— Та милая мелкая змейка, почти червяк? — удивлённо уточнила Миулова.

— Не смешно. Полное имя Чиколука, но мама меня так звала, — ответила та.

— А зачем ты мне это всё рассказываешь? — осторожно приспросилась Рис.

— Не знаю, просто хочу, чтобы хоть кто-то знал и, если вдруг что, вспомнил. Мир стал совсем не тот и не только ты думаешь, что не долго протянешь, — оскалившись, ответила Кофеева.

— Не злись. Просто у меня уже и повод есть, а тебе себя пока хоронить не стоит. И вообще, чего ты со мной возишься, давно бы ушла в Кэтиа, там вроде Великая Праматерь наших быстро организовала. Ты так, как я, не косячила, тебя с радостью бы обратно приняли, — отозвалась Миулова и направилась на выход, пробирая среди завалов.

Бой тут когда-то был упорный и судя по следам на стенах и разрушениям, не один. Что тут можно было делить столько раз, ведь явно самое ценное с торгового центра вынесли сразу. Видимо, даже то немногое, что осталось стало не менее ценным. Пока из города почти все не ушли. Ловить здесь нечего и постоянный смрад от разлагающихся и никем не убираемых трупов противоборствующих сторон.

— Спасибо, присоветовала. Может ещё скажешь, что их там не побили неизвестные, словно кошек драных и выгнали из столицы, а сами прихапили чуть ли не четверть города, несколько ближайших распердцентров промрайон и вертикальные теплицы с агрокомплексами. А вот Праматери пришлось воевать с местными и упорно, чтобы хоть как-то место под солнцем себе обеспечить и по слухам у них там не всё ладно до сих пор, не то что у тех, что им люлей в Кэтиа навставляли. Там желающих по их руку перейти выше крыши, да не всех берут. Вот к ним бы я пошла, — откликнулась Кофеева.

— Так вот почему ты за мной таскаешься. Неизвестные, как выяснилось. это котята да настолько шустрые, что вставляют всем, кому не лень, — улыбнувшись, впервые за сегодня, отозвалась Миулова.

— Это не проверенные сведения и причём здесь ты? — удивлённо спросила Чико.

— Ну, как же, эти маленькие засранцы очень падки на большие сиськи. Вот ты и планируешь купить себе так место, — откликнулась Рис продолжая улыбаться.

— Скажешь тоже, — пробурчала Кофеева сердито, но так оценивающе оглядела ту.

В этот момент открылся вид на улицу. Бой, между неизвестными противниками закончился, но особых изменений в состоянии улицы заметно не было. Брошенная техника выбитые выстрелами окна, мусор свежие и полуразложившиеся трупы кэтианок с явными следами огнестрельных ранений, у некоторых в затылок. Надо полагать, добивать противников здесь не стесняются. Правда был один момент в пейзаже, так сказать, смущающий. Посреди улице стояла башня пушечной ПВО средней зоны, хоть и одноствольная, но довольно серьёзного для городских боёв калибра, на явно самодельных четырёх лапах, приделанных к ним каким-то самоделкиным. А вдали ещё одна такая же, но ближней зоны, с шестиствольным автоматом, явно сдувшая всех бывших здесь недавно охотников, так увлечённо преследовавших эту пару. И больше никого, и тишина. Если не считать завываний порывов ветра.

— Что будем делать? — осторожно поинтересовалась Кофеева.

— А не один ляд? — отреагировала на вопрос Миулова.

— Да как сказать, одно дело если побежим, а учитывая твой состояние, командир, то возможно не далеко. Другое, если останемся и попробуем дождаться ухода этих железных чудищ, — отозвалась Чико.

— Я бы рискнула, ну ты понимаешь, у меня шансов немного в обоих вариантах, высказала своё мнение о вариантах Рис.

— Это кто это у нас тут рискнул бы, — раздался неожиданно голос сзади, перепугавший парочку изрядно, но не заставивший их даже дёрнуться, поскольку были они всё-таки профессионалы и понимали, хотели бы их убить, уже бы грохнули, а раз заговорили, то шансы были и тут, главное лишний раз не дёргаться, а ну как передумают.

Потому, они медленно развели руки в стороны и стали поворачиваться на голос ещё более осторожно, стараясь не заставить заподозрить за собой опасные действия, за которыми идёт расправа сразу и без разговоров.

— Какие люди, и без охраны, — произнёс неизвестный некто.

Надо сказать, Кофеева отреагировала мгновенно, однако стороннему наблюдателю бы это показалось очень странным, особенно по содержанию.

— Я её держу! Целуйте быстрее! — крикнула она незнакомке, обхватив руками напарницу, чтобы та не вырвалась.

Миулова, кстати сказать, даже и не пыталась. А просто и банально повисла на руках напарницы, потеряв сознания словно какая-то профурсетка, а командир, пусть и в прошлом, почти элитного подразделения.

— Кофеева, ты чего творишь?! — обратилась, теперь уже известная особа, и особь, если быть точным.

— То, что ещё там на курорте была должна! Помешать командиру делать всякие глупости. Ишь чего удумала, не хочет она целоваться с другой матерью, а что в прайде делать будет. Откуда только таких извращенских замашек набралась, — заявила та в ответ.

— Я, вообще-то, не мать, — пояснил он ей.

— Поверь, с возрастом это проходит, — завила ему Чико, явно не понимая сказанного им.

— Боюсь, это не мой случай, — добавил он.

— Так у тебя бесплодие, бедняга, — сочувственно выдала Кофеева.

— Ну, можно сказать и так, — не стал продолжать намёки Каэл, поняв, что тут очень сложный случай.

— Тогда я этой дуре сисястой, вообще, морду набью. Не перехрясла бы, если и поцеловалась, — закончила свою речь она сердито.

— Не надо никого бить. Она и так сознание потеряла. Меня Каэл зовут, — представился в конце он.

Ну, не хочет она никак понимать, что перед ней не кошка, а котёнок, зачем её расстраивать. Пусть всё идёт своим чередом.

— Не, ну, как скажешь. Не больно-то и охота своего командира бить, даже если она такая дура. А может ты вместо неё меня поцелуешь, я так-то не против. Правда, никогда такого не делала. Ну, чтобы специально, а так бывало, — перешла она совершенно к другой теме.

— Ага, значит в таких делах не опытная? Это ты конечно зря. Но сначала положи уже на землю Миулову. Здесь пока боятся некого, если что, мои зенитки всех бессмертных быстро успокоят, — отреагировал он на её предложение.

Уговаривать она себя не стала заставлять, а быстро, но аккуратно уложив Рис на пол. Сканирование показывало весьма плачевное состояние той. Так и мысль отработать суперпоцелуй на Кофеевой, пусть она так и не созналась, как её зовут, закралась в голову. Пусть она и не отличалась размером груди, но в целом была явно приветственной наружности и что самое главное, не вызывала отторжения, что было весьма редким явлением. ПСИ штука сложная и порой живёт своей жизнью и откалывает такие фортели. Короче, внешность никак не влияет на восприятие кошки. А попадались порой…, но нет, лучше пристрелить или зарубить. Умом вроде бы полечил такую, а что-то внутри вызывает такое отторжение, что лучше решить вопрос радикально, для собственного успокоения. Такое бывало не часто, но случалось, будто с воплощением самого зла столкнулся. В целом-то отношение к кошкам нейтральное. Если не нарываются, пускай сами выживают, им удача ещё понадобится.

— Ладно, сначала немного Миуловой займёмся, а ты готовься, щас целовать буду, — заявил Кофеевой, добавив металла в голос, чтобы прочувствовала, сколь опасна и трудна будет процедура.

Смотреть на её лицо было просто приятно. Сколько же эмоций там отразилось и разом, а какой испуг. Всё, птичка певчая, отпархалась, будешь теперь целованная.

— Меня Чико зовут, — сказала она до того неуверенно, что даже голос её подвёл.

— Очень приятно, — ответил ей, чтобы немного успокоить.

Сам же в это время достал шприц тюбики. Всё-таки у Миуловой было очень запущенное ранение. Операцию чуть попозже сделаю, наловчился на трупах пользоваться ПСИ и так.

— А что это за уколы, — отмерла Чико.

Какое всё-таки интересное имя. Но главное не это, а то что отвлеклась от так пугающих её мыслей.

— Сначала обезболивающий, — честно признался ей.

— Зачем ты врёшь! Его не существует! — вдруг не с того ни с его взорвалась она.

Понять её можно, терпеть всегда, терпеть везде и знать, что кому-то этого можно не делать, как котятам, которые почти не чувствуют боль, вернее чувствуют, но совсем иначе, или те же Двенадцать Великих у которых этот вопрос решал Лискин, а тут можно только застрелиться или дождаться, когда вылечат, что применительно к нынешнему времени и ситуации означает медленно умирать, терпя бесконечную боль, что мы и наблюдаем сейчас на примере Миуловой.

— Существует, только знаю о нём только я. Теперь понимаешь, почему меня так упорно разыскивала Великая Праматерь Тау и что на самом деле сотворила твой командир? — врал я вдохновенно и все стрелки скидывал на Рис.

— Правда? — с надеждой в голосе спросила она.

— Конечно, сейчас сама убедишься. А ещё потом добавлю нечто вроде антибиотика. Не совсем, действие другое, но даже получше будет, — пояснил для неё.

М-да, такого эффекта от своих слов совершенно не ожидал. Дожидаться меня она не стала, а ка только сделал второй укол схватила за грудки и таки нанесла свой удар, поцеловала. Я вам не кисейная барышня, терпеть над собой насилие не стал и пользуясь превосходством в силе взял всю инициативу в свои руки, тем более она это дело совершать абсолютно не умела. Ну, кроме чмока в щёчку, наверное. Что тут скажешь, старый суровый солдат. Ничего, мы её научим родину любить и французские поцелуи, к которому сейчас и перешёл. Правда, пользуясь тем, что ходячая биофабрика, модифицировал слюну так, что вместе с ней сейчас Чико досталась и ударная доза эйфориков и немного обезболивающего, и кое-что из боевых анаболиков и просто симуляторов. А вы думали, шо? Контакты близкого рода между кошками и котятами — это не только приятно, но и крайне полезно.

— Я…, я не понимаю, что со мной происходит! — воскликнула она отчаянно, вдруг вырвавшись.

Была она в это момент раскрасневшаяся и даже хвост нервно дёргался. А потом она взглянула мне в глаза, буквально на мгновение.

— Какая командир всё-таки дура, от такого отказываться! — воскликнула она отчаянно и с этим кликом ринулась в самый омут, ко мне в объятия.

А я что, я ничего. Всё так и было рассчитано. Что же, третий блин должен с Миуловой выйти не комом, а пока займёмся разложение морально-этических устоев этой Чико, оказавшейся такой милашкой. Да…, если разобрать, вокруг такое творится, мир, можно сказать умирает, и хорошо, что никто не знает чьими усилиями, а мы целуемся. И, по-моему, нам обоим глубоко начхать и на окружающую действительность и все проблемы с этим связанные. Это даже лучше мороженого.