Глава 21

"Расконсервированной" радисткой была Катриона Штайрлайц, кареглазая брюнетка среднего роста. Радиостанция была развернута в кабинете начальника железнодорожного вокзала. Натали написала колонки цифр на бланке, хотела было протянуть его Катрионе, но после некоторых колебаний отстранила ее и сама села за ключ. Какое-то время она выстукивала ключом комбинации цифр, а затем скомкала бланк и сожгла ее в пепельнице. Посмотрев на собравшихся рядом подруг, держа возле уха наушники, она прервала затянувшееся молчание:

— Придется немного подождать. Я просила ответить срочно. Вероятнее всего решение будут принимать в дикой спешке, но есть шанс, что очевидной глупости не поручат.

— А, что могут поручить очевидную глупость? — удивилась Кэт.

— Если решение принимать в спешке, то любой не застрахован от глупости, — ответила Натали, — Хоть Лаврентий Павлович и старался очистить наши ряды от идиотов и вредителей, но есть шанс нарваться на такого, и есть шанс нарваться на какого-нибудь тугодума, который завалит всю посевную. Кроме того, в нашей конторе было полно англофилов, взращенных Меер Валлахом-Литвиновым, и они могут затеять свою игру.

— И что мы будем делать, если они это затеют? — задала вопрос Кэт.

— Я большевик, Кэт! И голова мне дана для того, чтобы думать, а не для того, чтобы талдычить догмы и совершать глупости, оправдывая их приказами сверху. Если скомандуют очевидную глупость, то мы поступим по-своему, а потом докажем, что наше решение было верным.

— А не проще ли сразу поступить по-своему?

— Не проще. Всегда лучше иметь на руках приказ. Если он разумный, то его нужно выполнить, если он безумный, то его выполнять не нужно, но зато факт наличия такого приказа означает факт наличия окопавшегося в рядах большевиков врага, которого нужно уничтожить.

— А как же тогда с дисциплиной? Получается, что ты вправе оспорить любой приказ? — удивилась Валерия.

— Теоретически да. Но если я оспариваю приказ, то я должна доказать его ошибочность. Без этого это будет нарушением дисциплины. Но опять же это большей частью касается моей профессии. В бою нужно выполнять любой приказ, или почти любой, даже ошибочный, ибо иначе развалится управление боем, если каждый начнет обсуждать, правильно ему приказали или нет, — Натали удивленно приподняла брови, — Кажется, идет ответ! Что-то быстро! А судя по почерку… — она начала записывать комбинации цифр, — кажется, САМ!!!

Какое-то время в комнате висела тишина, прерываемая скрипом грифеля по бумаге, затем скрип грифеля прекратился. Одинцоффа сосредоточенно смотрела на полученные колонки цифр, шевеля губами, потом облегченно вздохнула, скомкала бумажку с полученным сообщением, подожгла и бросила в пепельницу. Переворошив пепел, она торжественно произнесла:

— Все нормально, хотя ситуация из непростых. Транспорт для нашей эвакуации из Эдинбурга начали готовить. Наша задача, точнее сказать задачи, ибо их несколько. Первое: обеспечить защиту верфи в Эдинбурге от атак с суши, моря и воздуха, на которой готовится транспорт для нашей эвакуации. Также не допустить допуск посторонних на эту верфь. Вторая задача: сформировать правительство в изгнании из подходящих кандидатур. Третья задача: содействовать уничтожению правительства в изгнании, формируемого правительством Дж. Фуллера — то есть ликвидировать конкурентов. Четвертая задача традиционная: сбор сведений. В районе Эдинбурга по прогнозу переменная облачность, поэтому возможно воздействие штаффелей люфтваффе, и эскадрилий Королевских ВВС. К моменту нашего прибытия туда, возможна капитуляция Греат Бритаина, а это ведет к тому, что воевать придется не только с войсками вторжения Германия, но и различными воинскими подразделениями Греат Бритаина, и всякого рода сепаратистскими формированиями. Скучать нам не придется!

— А ты сообщала о том, что мы… — начала Валерия.

— Да. Я сообщила о том, что подразделение состоит из женщин сторонниц однополой любви. Лучше сделать это сразу, чтобы потом не было недоразумений.

— И, что? Они согласились?

— Да. Причем, это было подчеркнуто в ответе. Похоже, что Центр намеревается использовать этот факт для пропагандистской борьбы. Дескать, даже лесбиянки Греат Бритаина осознали преимущество социалистического строя и социалистического пути развития, ну и дальше в том же духе, про международное женское движение за равные права и так далее. Я не уверена, что руководству это совсем по душе, но в свете надвигающейся войны нужны любые союзники, и многонациональный и многопартийный состав нашего подразделения может быть использован в сложившейся ситуации для того, чтобы вбить клинья и внести раскол во враждебное капиталистическое окружение.

— А если я не хочу участвовать в этом? — вдруг заявила пани Юнона, — Вы русские, помогли нацистам уничтожить Польшу, почему я должна помогать Вам?

— Ну, начнем с того, что вспомним, кто напал на Россию в 1919 году. Или ты начнешь талдычить мне про Великую Польшу от можа и до можа? — улыбнулась Натали. Кроме того, Советский Союз неоднократно предлагал свою помощь Польше. Вы что сделали? Послали нас подальше. Когда наши войска перешли польскую границу? Если мне не изменяет память, то 17 сентября прошлого года, когда Ваше правительство удрало в Румынию. Помогли Вам ваши союзники Англия и Франция? У тебя милочка есть два пути — или идешь с нами, или уводишь своих девушек и действуешь сама. Можешь воевать сама, можешь разыскать свое польское правительство в изгнании, если оно не удрало из Англии.

— И вы что, меня так вот отпустите, после того, что я тут услышала?

— Конечно! Ты что же думаешь, что тебе кто-нибудь поверит? Тебе придется уговорить тех, с кем ты хочешь поделиться информацией, чтобы тебя неделю пытали на дыбе, для подтверждения твоих же слов. Тогда, может быть, тебе и поверят. Только вполне вероятно, — Натали провела пальцем по шее Юноны, от чего та вздрогнула, но не отодвинулась, — Что на этом твой жизненный путь закончиться, линия королей Понятовских пресечется, и ты не узнаешь, что будет дальше в этом мире.

— Твои слова, лишь подтверждают мое мнение о том, что вы, большевики, существа ограниченные, и не разбираетесь в реалиях текущей политики.

Натали удивленно посмотрела на польскую пани:

— И в каких же реалиях мы не разбираемся?

— Истинная польская шляхта не станет сотрудничать с кучкой продажных политиканов, именуемых правительством в изгнании! — убежденно заявила Юнона.

— И с кем же Вы?

— С теми, кто всецело поддерживает исконно польскую политику, проводившуюся королем Польши Ежи Третьим!

— И где они, эти те? — ехидно посмотрела на Юнону Марта.

— Они появятся, как только я обращусь к польскому народу, как престолонаследница!

— Обращайся! — хмыкнула Валерия, — Только нас в свои игры не впутывай! Или ты идешь с нами, или сама по себе!

— А еще учти, что единственный шанс собрать своих у тебя будет только в СССР, ибо там в лагерях еще содержатся ваши офицеры, взятые в плен. Или ты собираешься во имя своей Польши выступить на стороне тех, кто бомбил Варшаву? Шанс возродить Польшу, хотя и в меньших размерах, у тебя есть, при условии участия в войне на стороне СССР, — добавила Натали.

— А она будет эта война?

— К сожалению будет.

— А если я не хочу сотрудничать с большевиками.

— У тебя есть выбор, я тебе уже говорила.

— Выбор? Нечего сказать выбор!

— Какой есть. Все претензии к той самой кучке политиканов — твоих соотечественников.

— Ну, допустим, пока я пойду с вами со всеми. Я могу передумать и изменить свою точку зрения?

— Можешь. Возможно, даже в Эдинбурге будет какой-нибудь польский военный корабль или транспорт. Будут ли на нем места — это твои проблемы.

— Хорошо. Насчет мест не беспокойся. Для нас места на польском корабле найдутся. Что касается Вас — то вряд ли. Но пока мы идем с вами.

— Отлично. Тогда здесь сворачиваемся, и выходим на улицу, нужно выловить Джона Смита и узнать, когда все будет готово.

— А обедать мы когда будем? — задала справедливый вопрос Дора.

— Боюсь, что обедать придется на колесах, и совмещать обед с ужином.

Девушки вышли из здания вокзала под моросящий дождь и увидели, что работы на разрушенных некогда путях уже завершены. К ним тут же подбежал гладко выбритый Джон Смит и доложил, что пролетариат Манчестера выполнил все поручения партии большевиков. Натали пристально посмотрела на Дору Барух, и та поморщилась, поняв что процедура дегустации сала откладывается на несколько часов. Сглотнув, Дора приняла героический вид, и все девушки рассмеялись. Дальше события пошли в ураганном темпе. Из ремонтных мастерских, весело гудя, потянулись к платформам железнодорожные составы. Плавно катились по рельсам их многочисленные восемьсотпятьдесятифунтовые колеса из закаленного чугуна диаметром в тридцать три дюйма. Подвижной состав был укомплектован традиционными двухосными вагонами "Сoach covered cargo" Mk II F с нагрузкой в сорок тысяч фунтов на ось, а также черырехосными платформами Форкс-Арбеля с аналогичной осевой нагрузкой. Саманта знала, что грузовые вагоны имеют дубовые стенки толщиной в один дюйм, и пол, изготовленный из двухдюймовых дубовых досок. Крыша вагонов данной конструкции изготавливалась из листов кровельного железа толщиной в одну двадцатую дюйма.

Джон Смит разъяснил, что требуемые припасы и имущество уже загружены в крытые вагоны, а открытые платформы предназначены для загрузки военной техники. Железнодорожные составы были укомплектованы паровозами двухцилиндровыми паровозами «Декапод», защищенными наспех склепанной из листов котельного железа противопульной броней. Погрузка происходила в сумасшедшем темпе. Девушек несколько огорчило отсутствие пассажирских вагонов, но по размышлении они пришли к выводу, что пользы от пассажирских вагонов при передислокации в Эдинбург, гораздо меньше, чем вреда — любой обстрел из пулемета незащищенного пассажирского вагона может привести к неоправданным потерям. А о том, что дорога не будет спокойной — их уже предупредили. По маршруту следования возможны атаки, как германских передовых частей, так и различных банд мародеров и грабителей. В связи чем, Кэт высказала предположение, что большая часть того, что они приобрели на Манчестерском рынке и есть результат действия упомянутых банд, тем более, что на лицах многих продавцов некуда клеймо ставить.

Так или иначе, но решение было принято, и их дивизия довольно быстро погрузилась на платформы. Понятное дело, что быстрота погрузки объяснялась еще и тем, что по численности дивизия была половинного состава, точнее сказать ее численность составляла треть или чуть больше от штатной. Но вот, наконец все готово к отправлению, и на выходном семафоре высотой в четыре ярда, трехфутовое крыло, бывшее до того в горизонтальном положении опустилось на сорок пять градусов вниз. Путь свободен! Груженные пятидесятивагонные составы один за другим потянулись в сторону Эдинбурга. При средней скорости в сорок километров в час, время в пути займет около девяти часов. А дальше — выгрузка дивизии в поле, на рассвете, у окраин города и неизвестность, ибо ситуация может и наверняка поменяется за то время, пока они в пути.

Остутствие пассажирских вагонов было компенсировано наличием большого количества комфортабельных автобусов, доставшихся в наследство от незаконно захваченных военно-полевых борделей. На открытой платформе, которую окрестили штабной №1, было два таких автобуса. В одном из них разместились Саманта, Кэт, Джоана и Клара, в другом — Валерия, Натали, Марта и Дора. Эллис, Алисия, Битч, Наташа и Синтия были старшими на других поездах, шедших следом. На большинстве платформ дежурили пулеметные расчеты, а экипажи панцеркампфвагенов пребывали в немедленной готовности открыть огонь с железнодорожных платформ в случае наземной атаки. Остальным по приказанию Валерии было велено выспаться, пока для этого есть возможность.

Под мерный перестук колес Саманта и Кэт лежали в обнимку на диване и любовались мелькавшими за окном типично Греат Бритаинскими пейзажами. Несмотря на войну, лужайки и кустарник все так же тщательно постригались, и это отдавало какой-то игрушечностью и неестественностью, в сравнении с лунно-траншейными пейзажами, к которым привыкли девушки за время нахождения на передовой. Из соседней каюты автобуса доносились приглушенные споры — видимо Джоана и Клара изучали очередную инструкцию, по использованию очередного образца какого-то оружия. Саманта посмотрела в грустные глаза, лежащей у нее на плече Кэт, и в очередной раз за сегодняшний сумбурный день извинилась:

— Прости меня Кэт, я была…

— Хватит! Я же сказала, что простила! Мы все устали, и все склонны делать ошибки, — перебила ее Кэт, поглаживая под суконным одеялом внутреннюю поверхность бедра подруги, — Лучше скажи, отчего все вокруг сошло с ума? Почему все рушится быстрее, чем карточный домик?

— Не знаю. Может это только нам кажется?

— Кажется?

— Ну да, ведь у правительства Греат Бритаина есть план. По крайней мере, я подозреваю что есть. Сдаться Германии, а потом в союзе с ней продолжить войну.

— Ну, допустим, но ведь можно ведь, как-то это все сделать иначе. Или у меня то, что называют тоска по ностальгии?

— Скорее всего. И не только у тебя. Грустно сознавать и слышать от всех, что мы расходный материал. А может, все переменится к лучшему? Я имею ввиду без нас? Может мы и есть причина всех бед? Исчезнем мы — общество избавится от пороков, люди станут жить по совести и справедливости.

— А она у них есть эта совесть и справедливость? — возмутилась Кэт, — К чему эта чушь — реформа алфавита? Или это и есть главное достижение бритаинской демократии?

— Мне кажется, что у нас действительно чемоданное настроение, хотя до чемоданов еще дожить надо. Нас вычеркнули из истории Греат Бритаина и его жизни, и мы в ответ вычеркнули Греат Бритаин из нашей жизни. Это уже не наше государство. И не наша земля. Именно поэтому все за окном кажется искусственным и похожим на декорации.

— Ну да, особенно если учесть, что из траншеи при взгляде от самой земли все выглядит несколько по-другому, чем при взгляде сверху вниз из проезжающего вагона.

— Знаешь, — Саманта стала нежно поглаживать грудь Кэт, под ворсистым суконным одеялом, — Ведь до войны, я именно так на все окружающее и смотрела- из вагона, со второго этажа автобуса, с чистой каменной на дорожки на аккуратно постриженную лужайку. Зачем они их постригают?

— Пытаются сохранить традиции, — ответила Кэт, повернувшись на бок, лицом к подруге, — Это уже не наши традиции, а их, и нам нужно создавать свои, или быть готовыми принять традиции той земли, куда мы в итоге попадем.

— А если, Натали, и ее руководители заблуждаются, и большевики нас не примут?

— Она достаточно цинична, и говорит, что наш порок будет использоваться как достоинство в идеологической борьбе с капитализмом. Ну, а если она заблуждается, то Евразия гораздо больше, чем Греат Бритаин, и мы найдем место, где нам никто не будет мешать.

— А если не найдем, а если…

— Хватит! Хватит изводить себя терзаниями! Хуже чем есть уже не будет! В конце концов, посмотри на Натали — она что троглодит из отсталой страны? Если она продукт большевизма, то я хочу быть переваренной этим большевизмом! Хочу стать его продуктом! И давай закончим с этими разговорами, нам вставать рано! — Кэт опрокинула Саманту на спину, и впилась в нее жарким чувственным поцелуем. Ее руки стали ласкать тело подруги, которое тут же отозвалось волной страсти и наслаждения, выжигая из мозга все сомнения и тревоги. Саманта застонала, и сбросив с себя сомнения ответила Кэт тем же. Последней осознанной мыслью, посетившей ее перед тем, как нахлынуло цунами экстаза, была мысль о том, что из соседней каюты доносятся схожие звуки — видимо Джоана и Клара от изучения технических инструкций перешли к более приятным вещам. Оргазм, который они испытали с Кэт, был настолько сильный, что на какое-то время они обе пребывали практически без сознания. Видимо их нервная система была через чур ослаблена потрясениями сегодняшнего дня, а может быть это была защитная реакция их организмов, сжигающих все черное, все негативное, что накопилось за прошедшее время. Или это предчувствие того, что они вместе в последний раз? Прочь! Саманта заскрежетала зубами, пытаясь, задушить червячок предчувствия, который начал заползать в ее душу. Прочь! Ей действительно нужно стать большевиком, чтобы не испытывать сомнений и не терзаться по любому поводу! Ее сомнения и предчувствия, сегодня чуть не убили Кэт! С этим нужно бороться! Почему у Натали все так просто? Взяла запрыгнула на французский шар, взломала бронированный люк и бросила туда гранаты, а потом взяла и подняла из спячки пролетариат Манчестера на трудовые подвиги? Без всяких философских рассуждений и колебаний! А если она в итоге заблуждается? Хватит! Хватит сомневаться! Дорога выбрана. Решение принято. Команда дана выспаться! Только вот как заснуть?

— Хоть снотворное принимай! — буркнула рядом Кэт.

— И ты не можешь заснуть? — удивилась Саманта.

— Не могу, а надо! Натали обещала, что в Эдинбурге будет весело и не до сна! Может виски принять как снотворное?

— А если тревога?

— Да, действительно. Ладно, пробуем заснуть, — Кэт обняла подругу, и закрыла глаза.

Усталость все-таки сказала свое слово. Саманта промучилась еще четверть часа, а затем провалилась в черноту. Снов и сновидений не было, впрочем и нормального отдыха этот сон не принес. Пробуждение было неприятным. Очень неприятным. Первые тридцать секунд Саманта не могла понять, что происходит. Чего-то не хватало. Не хватало стука колес, к которому она уже успела привыкнуть. Она выглянула наружу, и поняла, что ей за время сна отказало чувство времени. Начинался рассвет. Неприятный рассвет, ибо на севере виднелся Эдинбург, точнее сказать то, что некогда было Эдинбургом. Сейчас это больше походило на какие-то декорации к фильму про войну, когда вместо домов, делаются отдельно стоящие стены с выбитыми окнами. Но это не было декорациями. Эдинбург, вернее его руины были затянуты дымом, через который пробивались многочисленные огни пожаров. Хуже всего было небо! Оно розовело! Если за их спиной в южном направлении все было затянуто сплошной пеленой низко висящих нимбусов, то впереди на севере, над руинами города, небо было почти чистое. Это означало, что смерть будет приходить сверху, в виде штаффелей люфтваффе и собирать свою кровавую жатву.

В дверь их автобуса забарабанили, а потом раздался голос Валерии:

— Сони! Хватит спать! Подъем!

В желудке у Саманты почему-то заурчало, и она вдруг поняла, что желудок обладает чувством юмора, ибо его урчание, за несколько часов до завтрака, говорит о том, что завтрака не будет. Им повезло, они добрались до Эдинбурга без приключений. Но отсутствие ночных атак было слабым утешением, перед тем, что их ждало среди битого кирпича на улицах города.

И первый сюрприз, произошел в процессе выгрузки дивизии. Правда его ждали, и о нем было известно заранее, но все равно в душе осталось гнетущее впечатление. К штабной платформе примчалась пани Юнона и заявила, что она и ее девушки из батальона "Марина Мнишек" далее следуют самостоятельно. Натали порекомендовала не делать столь категоричных заявлений, и сказала, что у польских девушек есть возможность вернуться, если их планы вдруг рухнут. Пани Юнона фыркнула, и заявив, что уже через неделю будет загорать на пляжах Флориды, отправилась восвояси.

Дивизия выгрузилась с платформ, и девушки приступили к перегрузке содержимого грузовых вагонов в имеемый автотранспорт. Вместе с донесение дозора о том, что польский батальон въехал на территорию города поступил доклад о том, что в их сторону движется группа легковых авто во главе которой "Хамбер Суперснайл", с какой-то пожилой дамой за рулем. Этой дамой оказалась миссис Бэйстард Лэйбироуз. Ее визит был несколько некстати, как показалось поначалу, ибо общение с почтенной дамой извергавшей из себя поток ругательств, срывало график начала движения. Но Натали Одинцоффа еще раз публично продемонстрировала всем присутствующим преимущества большевизма, рявкнув на миссис Лэйбироуз, и попросив ее в категорической форме говорить строго по существу. Что та к удивлению всех собравшихся и начала делать.

Новости были крайне неутешительные. Акт о капитуляции Греат Бритаина подписан. Однако не все с ним согласились. Поэтому, помимо действующего правительства Дж. Фуллера, приступившего после капитуляции страны к спокойному и неторопливому обсуждению вопроса о реформе алфавита, нашлись люди, которые с этим не согласились. Эти люди приехали с ней, миссис Лэйбироуз. По сути это бывшая комиссия Союза Солдатских жен и матерей, вернее то, что от нее осталось. Они провозгласили себя новым правительством Греат Бритаина, и призывали всех продолжать борьбу с Германией. Естественно, что никто их не поддержал, ибо генерал Окинлек был сторонником Дж. Фуллера, а остальные либо избрали пассивную позицию, либо тоже провозгласили себя правительствами, но сделали это, преследуя цель поживиться грабежами и мародерством, именуя официально данные мероприятия реквизицией мобилизационных ресурсов у населения. Во главе данных правительств состояли главари преступных организаций Греат Бритаина, а также предводители групп дезертиров и отдельных, отказавшихся подчинятся Окинлеку небольших воинских подразделений. Если вкратце и по существу, то любой уважающий себя главарь банды в Эдинбурге, считал себя премьер-министром Греат Бритаина. Воинские части, оставшиеся верными Дж. Фуллеру и Окинлеку в большинстве своем выведены из города. Оставлен пехотный полк, в задачу которого входит обеспечение безопасности королевской семьи Греат Бритаина в ожидании эвакуации. По данным миссис Лэйбироуз, королевская семья будет возглавлять еще одно правительство Греат Бритаина, так называемое правительство в изгнании. Сделано это с подачи Германии. Цель существования такого правительства — обеспечение каналов поставки военного имущества из США через бритаинские колонии в Германию, в целях подготовки войны против СССР. На удивленный вопрос девушек, почему так сложно, почему нельзя поставлять военное имущество напрямую, ответила Натали Одинцоффа:

— Если не будет существовать хотя бы фиктивный капиталистический антифашистский строй, то и Индия и Китай практически сразу снесут правящие режимы, ибо не захотят сотрудничать с нацистами. А это означает, что у СССР появятся союзники, пускай и слабо подготовленные, но обладающие большими людскими ресурсами. При наличии же якобы антифашистского правительства Греат Бритаина в изгнании, есть шанс не только удержать в стороне Индию и большую часть Китая, но и оправдать поставки военной техники при внешнем соблюдении нейтралитета.

— Именно так, — согласилась миссис Лэйбироуз, — Оба правительства и действующее и в изгнании собираются сотрудничать с нацистами. В городе сейчас хаос и анархия. Банды борются за передел территории. Единственные зоны, где безопасно — район морского порта и район верфей, причем район верфей еще вчера утром был также небезопасным, но откуда-то появились вооруженные рабочие верфей и очистили территорию от мародеров. Там что-то происходит. Я говорю о верфях. Но что, я увы не знаю.

Девушки после этих слов переглянулись, а затем с уважением посмотрели на Натали. Она же, поправив буденовку на голове, продолжила выуживать информацию из Бэйстард Лэйбироуз:

— Где находятся женские концлагеря и что известно о центре, так называемых магов-каббалистов? Можете показать это на карте города?

— Да, конечно, но я еще хотела рассказать…

— По дороге расскажете! Кстати, польские эсминцы в порту есть?

— Есть один, называется «Гарланд», там сейчас столпотворение — все польское правительство с вещами с ночи грузится на него в полном составе. Правда сотав этот полнеет с каждым часом, — улыбнулась пожилая миссис, как бы не затонул в порту от перегрузки! А расположение концлагеря и центра мне известно.

— Отлично! Показывайте, и начнем движение.

— Они находятся вот здесь — миссис Лэйбироуз указала на карте, — лагерь примыкает к центру этих магов, но допуска в центр мне получить не удалось, я даже не знаю, кто им управляет.

— Я думаю, что мы об этом скоро узнаем, — с какой-то зловещей улыбкой произнесла Дора Барух, — И этим хреновым оккультистам-искателям Божественного откровения явится другое откровение — свинцовое, в мельхиоровой оболочке. Будет им и просветление и подъем на высшую ступень развития.

Валерия посмотрела на карту, и как-то удивленно заметила:

— Лагерь находится на кратчайшей прямой, соединяющей верфь и точку где мы находимся. Неужели Бог соизволил повернуться к нам лицом?

— Это не Бог! Бога нет, ибо человек сильнее бога! Как говорил наш вождь Владимир Ильич Ульянов-Ленин: "Верной дорогой идете товарищи!". Большевики всегда идут кратчайшим путем, устраняя все препятствия. Идем кратчайшим путем и мы, — решительно оспорила теологическое заявление своей подруги Натали.

— Ну, тогда в путь! Я понимаю, что логово оккультистов, хочет штурмовать Дора?

— Я думаю, это не совсем рациональный ход, — возразила Натали, — Во главе отряда Доры, нужно пустить зондеркрафтфахрцойги Sd.Kfz.251/1 с арийками Марты. — заметив, что Дора Барух собирается возразить, Натали продолжила с повышением интонации, — В этом случае, нам откроют без каких-то вопросов, так как примут за своих. Проникнем на территорию центра, без стрельбы, а уже там, сионистки Доры спокойно выберут себе цели. Кроме того, начав штурм, мы понесем излишние потери, а их персонал, наверняка попытается замести следы и уничтожить свидетелей и потенциальных жертв.

— Логично, — согласилась Дора, — Значит, проникаем внутрь как дорогие гости, распределяем цели и всех разом?

— Именно так! Одновременно блокируем концлагерь и наводим порядок там. Делаем все в темпе, — и, повернувшись к миссис Лэйбироуз, — Когда Люфтваффе наносит бомбовые удары по Эдинбургу?

— По расписанию. Они бомбят два раза — в десять часов и в пятнадцать часов.

— Значит, нам нужно еще успеть и замаскироваться в городе.

— Тогда начинаем движение! — скомандовала Валерия.

Миссис Лэйбироуз, и остатки ее комиссии, по предложению Натали отправили к миссис Дэйнев, дабы избавиться от ее излишней болтливости. По дороге к центру оккультизма, Валерия предложила дополнить «правительство» миссис Лэйбироуз людьми Катрионы Дэйнев. Данная мысль показалась всем достаточно здравой — две агрессивные деловые женщины, негативно относящиеся к правительству Греат Бритаина, могли составить вместе неплохой политический дуэт. Колонна техники, во главе которой следовали зондеркрафтфахрцойги Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, свернула на перекрестке и направилась к зданию центра каббалистов-оккультистов.

Здание центра по своему облику походило на цех какого-то предприятия — бетонная коробка квадратного сечения высотой около двадцати ярдов со стороной двести ярдов. Здание было по всей видимости трехэтажным, но окна наличествовали только на третьем этаже. Слева виднелись вышки с прожекторами и двойное заграждение из колючей проволоки натянутое на два ряда столбов — концетрационный лагерь. К лагерю вела дорога ответвлявшаяся от дороги, по которой они ехали. Туда направились три зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1 и часть подразделения сионисток Доры. Еще три зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1 вместе с «Бивереттами» продолжили свой путь к центру, въезд на территорию которого осуществлялся через ворота с электрическим приводом, расположенные в бетонной стене. Остальная колонна дивизии прекратила свое движение за триста ярдов до цели. Как и предполагала Натали, хозяева, завидев подъехавшую к их зданию, германскую бронетехнику с намалеванными на ней эмблемами войск СС, распахнули железные ворота настежь для встречи дорогих гостей.

При въезде на территорию объекта, Натали обратила внимание девушек на толщину бетонных стен — не менее ярда, а также железных ворот — четыре дюйма! То есть, захватить данное здание без применения тяжелой артиллерии было бы весьма и весьма проблематично. Они стали продвигаться по небольшому туннелю во внутренний двор центра. Вид, задвигающейся за спиной их маленькой колонны, четырехдюймовой стальной плиты, уменьшавшей полоску пробивавшегося света, всколыхнул внутри Саманты волну ужаса. Ей показалось, что еще чуть-чуть, и они будут замурованы в этой бетонной коробке, и останутся здесь навсегда. Но вот мелькнул свет в другом конце туннеля, и они оказались в самом центре квадратного здания — на территории его внутреннего двора.

Внутренний двор был по периметру не квадратным, а круглым. Диаметр двора составлял около ста ярдов. Строго в центре возвышалась круглая площадка диаметром около пятидесяти ярдов, и высотой около шести ярдов. К данной площадке вело двадцать два подвесных мостика крепившихся на стальных растяжках к подвесной крыше. На самой площадке, в ее центре, возвышался уже знакомый Кэт и Джоане перевернутый христианский крест, высотой около восьми ярдов. По внутреннему периметру центра, вдоль стены на высоте шесть ярдов от уровня земли тянулась переходная открытая галерея, соединявшая собой двадцать две двери, расположенные равномерно по окружности. Именно от них к центральной площадке и вели подвесные мостики. Припарковавшись вдоль стены, девушки покинули бронетехнику и выбрались наружу, ступив на землю того объекта, о котором они много слышали, и к которому так долго стремились. Конечно же, в этом был определенный риск, но ведь не будешь же вести беседу с хозяевами через прорези смотровых щелей бронеавтомобилей! Тем более, что комитет по встрече их уже ждал, и встречающие не имели никакого оружия.

Поначалу, Саманте показалось, что они ошиблись адресом, и приехали не на тот объект магов-каббалистов, который они искали, а куда-то в священный храм, где никакого зла нет и в помине. А встречали их двадцать три молодых и стройных девушки, одетых в полупрозрачные белые одеяния, напоминающие греческие туники. Их лица лучились какой-то неземной красотой, их фигуры были божественно великолепны, их кожа…их роскошные волосы…Саманта почувствовала, как внутри нее поднимается волна страсти.

— Добро пожаловать в Храм Большого Круга! — нежным голосом произнесла одна из девушек в белом, видимо самая главная, так как в отличие от остальных встречавших у нее на шее был золотой браслет.

Марта, изображавшая из себя главу миссии, тряхнула своими волосами, и несколько начальственно, как и подобает проверяющим, произнесла:

— Ну, давай, показывай, что тут у вас! А где остальной персонал Храма?

Загрузка...