Лучшая зарубежная научная фантастика

Джеймс Алан Гарднер^{27} ЛУЧЕМЕТ: ИСТОРИЯ ЛЮБВИ (Пер. Андрея Новикова)

Это рассказ о лучемете. Что это такое, мы объяснять не будем, скажем только: он испускает лучи.

Это опасные лучи. Если они попадут вам на руку, рука засохнет. Если они попадут вам в лицо, вы ослепнете. Если они попадут вам в сердце, вы умрете. Все должно быть именно так, иначе это будет уже не лучемет. Но это лучемет.

Лучеметы попадают к нам из космоса. Этот принадлежал капитану инопланетного звездолета, пролетавшего через нашу солнечную систему. Корабль остановился, чтобы набрать водорода в атмосфере Юпитера. Во время дозаправки экипаж взбунтовался по причинам, которые мы понять не сможем. Мы никогда не сможем понять инопланетян. Если кто-нибудь потратит целый месяц, объясняя нам мысли инопланетян, мы решим, что поняли, но это будет не так. Наши мозги знают только, как быть человеком.

Хотя мысли инопланетян для нас непостижимы, смысл их поступков может быть легко уловлен. Мы способны понять «что», хотя и не «почему». Если бы мы увидели, что происходит на корабле инопланетян, то поняли бы, что экипаж пытается завладеть лучеметом капитана и убить его.

Была борьба. Лучемет много раз стрелял. Корабль взорвался.

Все это произошло много веков назад, еще до телескопов. Люди на Земле еще ходили в шкурах. Юпитер они знали только как точку в небе. Когда звездолет взорвался, точка стала чуть ярче, затем такой же, как прежде. Никто на Земле этого не заметил, даже шаманы, которые считали, что точки на небе важны.

Лучемет во время взрыва уцелел. Лучемет должен быть прочным, иначе это не лучемет. Взрыв швырнул лучемет от Юпитера, в открытый космос.

Через тысячи лет лучемет долетел до Земли. Он упал с неба как метеор, раскалился при падении добела, но не сгорел.

Лучемет упал ночью, во время метели. Летя со скоростью тысяч миль в час, лучемет упал в заваленный снегом лес. Снег растаял так быстро, что превратился в облачко пара.

Метель продолжалась. Кое-чему ничто не может навредить, даже лучеметы.

Лишенные разума снежинки сыпались на землю. Если они касались лучемета, то испарялись, отнимая у него тепло. Оружие также излучало тепло, плавя вокруг себя снег. Талая вода стекала в мелкий кратер, возникший после падения лучемета. Вода и снег охлаждали оружие, пока его избыточная температура не снизилась. Миллионы новых снежинок засыпали кратер, спрятав лучемет до весны.

В марте оружие нашел мальчик по имени Джек. Ему было четырнадцать лет, и он шел через лес из школы. Шел он медленно, размышляя о своей непопулярности. Джек презирал популярных учеников, и все, что они делали, его не интересовало. Тем не менее он им завидовал. Потому что их не мучило одиночество.

Джек хотел, чтобы у него была подружка. Чтобы он стал более важным. Он хотел бы знать, что делать со своей жизнью. Вместо этого он в одиночестве брел через лес на окраине города.

Лес этот не был диким или огороженным. Его пересекали тропки, которые протоптали дети, игравшие в прятки. Но весной эти тропки были раскисшими, и люди предпочитали в лес не ходить. Вскоре Джек стал больше тревожиться не о несправедливости мира, а как бы не угодить в липкую грязь. И широко обходить раскисшие участки, продираясь сквозь еще хрупкие после зимы кусты.

Ломались веточки. Щепки прилипали к куртке. Он все дальше отклонялся от привычных троп, надеясь, что отыщет дорогу из леса, ломясь напрямик, а не проглотив гордость и вернувшись.

Тут Джек и наткнулся на место, где упал лучемет. Увидел кратер. И нашел сам лучемет.

Он привлек внимание Джека, но тот не понял, что это такое. Конструкция была слишком чужой, чтобы распознать в нем оружие. Металл почернел, он не был черным — создавалось впечатление, что некогда он был другого цвета, но завершил эту фазу своего существования. Пистолетная рукоятка грушеобразная, размером с теннисный мяч. Ствол, длиной с руку Джека, был прямым, но усеян снаружи десятками шишечек и утолщений, как вересковая трость. Спусковой кнопкой служил выступающий пузырь, на который следовало нажать. Пузырь можно было закрыть прочным металлическим колпачком для предотвращения случайного выстрела, но этот предохранитель был снят — вот уже много веков, со времен той схватки на корабле.

Капитан-инопланетянин, некогда владевший этим оружием, мог считать его красивым, но для человеческих глаз лучемет напоминал грязную мокрую палку с шишкой на конце. Джек мог пройти мимо, не бросив на него повторного взгляда, если бы тот не лежал в опаленном кратере. После падения лучемета растительность в кратере выгорела. Скоро в нем вырастет новая весенняя поросль, сделав кратер менее заметным. Но сейчас лучемет выделялся на фоне обугленной земли, как змея в дорожной выбоине.

Джек поднял лучемет. Хотя тот и выглядел как дерево, он был холодный, как металл. На ощупь он был твердым: не тяжелым, но солидным. Он создавал впечатление хорошо изготовленного предмета. Джек повертел его в руках, разглядывая со всех сторон. Когда он посмотрел вдоль ствола, то увидел хрустальные линзы с сотнями мелких граней. Джек потыкал в них мизинцем, подумав, что линзы — кусок стекла, который кто-то затолкал внутрь. Ему пришло в голову, что это, возможно, игрушка — водяной пистолет, потерянный беззаботным ребенком. Если это так, то более дорогой игрушки Джеку видеть еще не доводилось.

Ствол и линзы были изготовлены настолько тщательно, что тонкая и искусная работа становилась очевидной.

Джек вертел оружие, пока не произошло неизбежное — он нажал на спуск. Лучемет выстрелил.

Он мог погибнуть, но в тот момент Джек случайно направил ствол от себя. Из оружия вырвался луч и пробил ствол клена в десяти шагах от него. Выстрел оказался беззвучным, и хотя Джек ясно увидел луч, он не смог бы сказать, какого тот цвета. У него не было цвета, луч просто был, как холод ветра или сила тяжести. И все же Джек не сомневался, что увидел нечто, вылетевшее из ствола и ударившее в дерево.

Хотя сам луч не поддавался описанию, его эффект был очевиден. В стволе клена возникла круглая дыра в том месте, где кора и древесина превратились в шипящую плазму. Плазма расширилась с высокой скоростью и под высоким давлением, взорвав остатки окружающего ствола. Луч был бесшумным, но не взрыв. Щепки и кипящий кленовый сок брызнули в стороны, а ствол оказался перерублен. Нижняя часть ствола и корни остались на месте, равно как и верхняя часть ствола с ветками. Между ними возник просвет, наполненный горячими расширяющимися газами.

Лишившись опоры, верхняя часть клена упала, тяжело рухнув назад. Клен с треском врезался в деревья позади, ломая их ветки своими голыми после зимы ветвями. Джеку показалось, что лес остановил падение клена, подобно тому, как солдаты подхватывают раненого товарища, не дав ему упасть.

Джек все еще держал лучемет. Он посмотрел на него с изумлением. Его разум не мог осознать произошедшее.

Он не бросил оружие, испугавшись. Не попробовал выстрелить снова. Он просто смотрел.

Это был лучемет. Ничем другим он быть не мог.

Джек стал гадать, откуда могло взяться это оружие. В этих лесах побывали инопланетяне? Или это оружие, созданное по секретному правительственному проекту? Не захочет ли владелец его вернуть? Не обыскивает ли он, она или оно эти леса прямо сейчас?

У Джека возникло искушение бросить лучемет обратно в кратер и убежать, пока не явился владелец. Но есть ли поблизости этот владелец? Кратер указывал на то, что оружие упало из космоса. Джек видел фотографии метеоритных кратеров — этот не выглядел точно таким же, но все же очень похоже.

Джек посмотрел вверх. Он увидел обычное послешкольное небо. Никакого НЛО там не было. Джек смутился — зачем он вообще туда смотрел?

Он снова осмотрел кратер. Если он оставит оружие там, а владелец его не заберет, то рано или поздно его найдет кто-то другой — вероятно, дети, часто играющие в лесу. А они могут случайно выстрелить друг в друга. Будь это обычный пистолет, Джек никогда не оставил бы его лежать в подобном месте. Он принес бы пистолет домой, рассказал про него родителям, и они сдали бы пистолет в полицию.

Следует ли ему поступить так же с лучеметом? Нет. Этого ему делать не хотелось.

Но не знал он и того, чего ему хотелось. В голове у него вертелись вопросы, начиная с «Как мне следует поступить?», сменяясь на «В опасности ли я?», и «Существуют ли реально инопланетяне?».

А через некоторое время он поймал себя на другой мысли: «Насколько мощное это оружие?» Этот вопрос заставил его улыбнуться.

Джек решил, что никому не расскажет о лучемете — не сейчас, а может быть, и никогда. Он принесет его домой и спрячет там, где его не смогут найти, но где он будет под рукой, если возникнут проблемы. А какие проблемы? Инопланетяне… шпионы… суперзлодеи… кто знает? Если лучеметы реальны, то разве не возможно что угодно?

Возвращаясь домой, Джек настолько погрузился в разные «что если?», что его едва не сбила машина. Он подошел к дороге, отделявшей лес от соседних домов. Как и на большинстве дорог в этой части городка, где жил Джек, движение по ней не было оживленным. Джек вышел к ней из леса, и неожиданно всего в паре шагов от него промчалась спортивная машина. Джек отпрыгнул назад, водитель нажал на клаксон. Джек ударился плечом о ствол дуба, и на этом происшествие завершилось, если не считать выброшенного в кровь адреналина.

После этого Джек целую минуту простоял, опираясь о дерево и ощущая, как у него колотится сердце. Как всегда бывает в тех случаях, когда несчастье едва не случилось, все обошлось: Джек еще не подошел настолько близко к дороге, чтобы попасть под машину. И все же он долго не мог успокоиться. Как глупо было бы погибнуть под колесами в тот же день, когда он нашел такое чудо?

Джеку следовало бы остерегаться. Что, если бы вместо машины угрозой стал жукоглазый монстр? Джек должен был быть настороже и готовым ко всему. Он мысленно прокрутил инцидент снова, только на сей раз он ушел от опасности небрежным сальто, а не врезался в дерево. Вот как полагается обманывать смерть, если у тебя лучемет: с небрежной легкостью героя.

Но Джек не умел делать сальто. И он сказал себе: я Питер Паркер, а не Человек-паук.

С другой стороны, Джек только что обрел большую силу. И большую ответственность. Как и Питеру Паркеру, ему надо хранить тайну своей силы, опасаясь трагических последствий. В случае Джека за ним могут прийти инопланетяне. Быть может, его и его семью похитят шпионы или правительственные агенты. И неважно, какими бы надуманными эти события ни казались, существование лучемета доказывало, что мир — это не парк для прогулок.

Той ночью Джек напряжено размышлял: что же делать с лучеметом? Он представлял, как отстреливает террористов и главарей банд. Если он избавит мир от мерзавцев, им станут восхищаться красивые девушки. Но едва Джек представил, как врывается в убежище террористов, то понял, что почти немедленно будет убит. Лучемет обеспечивал невероятную огневую мощь, но совершенно не защищал. Кстати, если бы Джек нашел в лесу обычный пистолет, ему и в голову не пришло бы носиться с ним, убивая плохих парней. А чем лучемет отличается от пистолета?

Но он отличается. Джек не мог выразить разницу словами, но она была столь же реальна, как вес оружия в его руке. Лучемет изменил все. В мире, где есть лучемет, могут также быть летающие тарелки, обворожительные тайные агенты… и герои.

Герои, которые умеют уходить от приближающихся спортивных машин, делая сальто. Герои, способные справиться с любой опасностью. Герои, заслуживающие обладания лучеметом.

Когда Джек был еще мальчишкой, он воспринимал как само собой разумеющееся, что станет героем: смелым, умелым и важным. Эта вера как-то сама собой рассеялась. Он позволил себе смириться с тем, что он обычный. Но теперь он не был обычным: у него есть лучемет.

Так что придется соответствовать. Ему надо быть готовым к встрече с жукоглазыми монстрами и гигантскими роботами. Теперь это уже не детские мечты, а реальная вероятность в мире, где существуют лучеметы. Джек мог представить, как он бежит через город, стреляет в инопланетян и спасает планету.

Подобные мысли казались вполне здравыми, когда Джек держал лучемет, — словно оружие наполняло его голову фантазиями. Прикосновение к лучемету наполняло Джека амбициями.

У любого оружия есть ощущение предназначения.

Джек тренировался стрелять при любой возможности. Чтобы его никто не увидел, он уезжал за город, на участок в двадцать акров, которым владел его двоюродный дедушка Рон. Кроме Джека туда никто не ходил и не ездил. Дядя Рон когда-то собирался построить на своей земле дом, но так и не построил. Теперь Рон жил в пансионате для престарелых. Семья Джека намеревалась продать участок, когда старик умрет, но у Рона, хотя ему и было за девяносто, здоровье было крепкое. И пока здоровье у дяди Рона не кончится, участок оставался в полном распоряжении Джека.

Участок был неосвоенный, заросший густым лесом — совсем не таким, где играли дети. В центре находился пруд, полностью скрытый деревьями. Джек бросал в воду палки и стрелял по ним из лучемета.

Если он промахивался, вода вскипала. Если нет, палкам приходилось худо. Иногда они разлетались горящими щепками. Иногда с грохотом взрывались, но без пламени. Иногда просто исчезали. Джек не мог сказать, то ли он делал что-то чуточку иначе, чтобы достичь каждого из эффектов, то ли лучемет сам менял режимы стрельбы. Возможно, у него имелся компьютер, который анализировал мишень и выбирал наиболее эффективный режим. Возможно, режим всегда был один и тот же, но отличия в самих палках приводили к разным результатам. Джек этого не знал. Но когда весна сменилась летом, он стал гораздо лучшим стрелком. К осени он начал подбрасывать палки и пытался испарить их до того, как они упадут.

За это время Джек стал сильнее. Дальние поездки на велосипеде к пруду развили и мышцы его ног, и выносливость. Кроме того, он занимался на тренажерах для фитнеса, которые родители купили, но никогда ими не пользовались. Если монстры когда-либо заявятся, Джек не мог себе позволить быть слабым — героям нужно перелезать через заборы и вышибать двери. Им надо балансировать на крышах и держаться, ухватившись за край обрыва. Им надо быстро бегать, чтобы успеть спасти девушку.

Джек качал железо и каждый день бегал. На бегу он воображал, будто увертывается от пуль и щупалец. А когда у него возникало желание все это бросить, он баюкал в руках лучемет. Он придавал ему сил, чтобы продолжать.

До лучемета Джек представлял себя обычным подростком, а жизнь его не имела смысла. Но лучемет сделал Джека героем, который может понадобиться, чтобы спасти Землю. И все становилось ясным. Усталые мускулы? Ерунда. Смотреть телевизор — зря терять время. Как только расслабишься, тут монстры и заявятся.

В свободное от упражнений время Джек изучал разные науки. Это была еще одна обязанность героя. Он иногда мечтал, что разберется с лучеметом, поймет, как тот работает, и подарит людям поразительные новые технологии. В другие же дни ему совершенно не хотелось понять, как работает лучемет. Ему нравилась его тайна. Кстати, не было никакой гарантии, что Джек когда-либо поймет, как работает оружие. Возможно, земная наука за время жизни Джека не продвинется достаточно далеко. А возможно, самому Джеку не хватит мозгов, чтобы со всем разобраться.

Но на среднюю школу ему мозгов хватило. Учился он хорошо — у него имелся стимул. Ему даже приходилось сдерживаться, чтобы не привлекать к себе внимание. Когда учитель физкультуры велел Джеку пробежать дистанцию на время, он специально бежал медленнее, чем мог, и сделал вид, будто сильно запыхался.

Человеку-пауку приходилось поступать так же.

Два года спустя на уроке географии девушка по имени Кирстен дала Джеку маргаритку. Она сказала, что маргаритка приносит удачу, и ему надо загадать желание.

Даже шестнадцатилетний парень не мог истолковать такой намек неправильно. И, несмотря на робость и неловкость Джека, у него вскоре появилась девушка.

Кирстен была спокойной, но красивой. Она играла на гитаре. Писала стихи. У нее никогда не было парня, но она знала, как нужно целоваться. Все это Джеку очень нравилось. И он подумывал, не рассказать ли ей о лучемете.

До Кирстен всем своим знаниям о девушках Джек был обязан старшей сестре Рейчел. Ей было семнадцать, и она не могла хранить секреты. Она болтала со своими подружками обо всем, и была слишком небрежна, чтобы прятать даже собственные тайны. Джек никогда не рылся в вещах сестры, но когда Рейчел оставила дверь своей комнаты нараспашку, а из мусорника в ней вываливались пустые сигаретные пачки, то кто бы такое не заметил? Когда она сплетничала по телефону о сексе со своим парнем, кто бы этого не услышал? Джек не хотел про это слушать, но Рейчел никогда не понижала голос. И то, что Джек услышал, сделало его настороженным — и по отношению к сестре, и к девушкам в целом.

Если он покажет лучемет Кирстен, проболтается ли она своим подружкам? Джеку хотелось верить, что она не из таких девушек, но он не знал, какие вообще бывают девушки. Он знал лишь, что лучемет слишком важен для него, чтобы рисковать. И изменение статус-кво этого риска не стоило.

Но статус-кво уже изменился. Чем больше времени Джек проводил с Кирстен, тем меньше он практиковался в стрельбе и прочих действиях, положенных герою. Он испытывал вину за то, что урезает время на подготовку к кризису, но, приходя к пруду или читая весь вечер научные книги, он испытывал вину за то, что меньше времени проводит с Кирстен. Джек говорил, что не может зайти к ней, чтобы вместе делать домашние задания, а когда она спрашивала, почему, ему приходилось выдумывать отмазки. Он понимал, что обращается с ней как с вражеским шпионом: держит на расстоянии, как будто она некая роковая женщина, соблазняющая его, чтобы он выдал государственные секреты. И он жутко злился на то, что не доверяет ей.

Несмотря на стену между ними, Кирстен стала для Джека окном в мир. Если происходило что-то интересное, Джек не переживал это напрямую — какая-то часть его сознания всегда с удовольствием предвкушала, как он расскажет об этом Кирстен при их следующей встрече. Что бы он ни увидел, ему хотелось, чтобы и она это увидела. Когда Джек слышал шутку, то, еще не начав смеяться, уже представлял, как перескажет ее Кирстен.

И Джек неизбежно спрашивал себя, что она подумает о его подготовке к роли героя. Будет ли она поражена? Обнимет ли его и скажет, что он еще чудеснее, чем она думала? Или на ее лице появится то самое выражение, с которым она выслушивала скверные стишки? Не сочтет ли его инфантильным придурком, начинавшимся комиксов и гоняющимся за детской фантазией? Ну как можно верить, что в небе могут появиться злобные инопланетяне? И если даже они появятся, то не бредом ли будет вера в то, что некий подросток может спасти от них всю планету, пусть даже у него есть лучемет и он способен отжаться сто раз подряд?

Несколько недель Джека раздирали мучительные сомнения: рассказывать, или не рассказывать? Достойна ли Кирстен этой тайны, или она всего лишь копия сестры Джека? И достоин ли этого сам Джек, или он просто глупый мальчишка?

В одну из суббот в мае Джек и Кирстен поехали кататься на велосипедах. Джек приехал с ней к пруду, где он тренировался в стрельбе. Он еще не решил, что сделает, когда они там окажутся, но Джек не мог просто так рассказать Кирстен о лучемете. Она никогда ему не поверит, пока не увидит оружие в действии. Но это могло многое погубить. Джека охватывал ужас при мысли, что он выдаст свою величайшую тайну. Он боялся, что, увидев свое поведение глазами Кирстен, он поймет, насколько это глупо.

Возле пруда Джек так разволновался, что едва мог говорить. Он бормотал что-то о теплой погоде… о грибах возле пруда… о вороне, каркающей на дереве. О чем угодно, только не о том, о чем думал.

А Кирстен поняла его робость неправильно. Она подумала, что знает, зачем Джек привез ее в это уединенное место. И через какое-то время решила, что его надо подбодрить, поэтому сняла блузку и бюстгальтер.

Это стало ошибкой. Джек не собирался превращать это свидание в проверку… но оно стало проверкой, и Кирстен ее не прошла.

Джек тоже снял рубашку и обнял ее, впервые прикоснувшись грудью к ее груди. Он обнаружил, что можно испытывать возбуждение и разочарование одновременно.

Джек и Кирстен легли на клочке сухой земли. Они впервые оказались наедине, не опасаясь, что им помешают. Ниже пояса они не раздевались, но знали, что могут двинуться дальше — насколько пожелают. Никто в мире не помешает им сделать то, на что они решатся. Джек и Кирстен ощущали необыкновенную легкость в теле, и головы у них слегка кружились от возможностей.

И все же для Джека это стало ошибкой, причем неисправимой. Теперь он никогда не расскажет Кирстен о лучемете. Он упустил свой шанс, потому что она повела себя так, как повела бы сестра Джека. Кирстен мыслила как девушка и погубила все навсегда.

Джек возненавидел себя за то, что испытывал, — сплошная злость и обида. Ему действительно нравилась Кирстен. Нравилось встречаться с ней, и он с нетерпением ждал очередного свидания. Он отказался стать парнем, бросившим девушку, как только она позволила коснуться своей груди. Но теперь он оказался изолирован от нее и не представлял, как такое преодолеть.

В последующие месяцы испытывал все большую вину: он обращался с Кирстен так, словно она была достаточно хороша для секса, но недостаточно хороша, чтобы поведать ей о самом главном в его жизни. А Кирстен с каждым днем становилась все более несчастной: она чувствовала, что Джек ее в чем-то обвиняет, но не понимала, что же такого она натворила. Оказываясь вместе, они сразу переходили к ласкам, и чем скорее, тем лучше. Если они пытались разговаривать, то не знали, о чем говорить.

В августе Кирстен уехала на три недели к дедушке и бабушке на остров Ванкувер. Ни она, ни Джек не скучали друг по другу. Они даже не скучали по сексу. Разлука стала для них облегчением. Когда Кирстен вернулась, они отправились на прогулку. Начался смущенный разговор. И он, и она приводили причины, почему они не могут остаться вместе. Причины были глупые, но они этого не замечали — им было слишком стыдно, чтобы обращать внимание на слова. Оба ощущали себя неудачниками. Они думали, что их любовь продлится вечно, а теперь она завершилось жалко и постыдно.

Когда с ложью было покончено, Джек отправился на пробежку. Мысли в голове путались. И разум его не прояснился, пока он не очутился на берегу пруда.

Приближалась ночь. Ему вспомнилось все, чем они с Кирстен занимались на берегу и в воде. После того первого раза они часто здесь бывали — тут было уединенное место. Из-за Кирстен это уже был не тот пруд, что прежде, когда Джек только начал тренироваться в стрельбе из лучемета. Да и Джек уже не был прежним. Теперь и у него, и у пруда была своя история.

Джек сознавал, что балансирует на грани отказа от своих замыслов. Ему исполнилось семнадцать. Еще год в школе, и он будет поступать в университет. Он осознал, что больше не верит в неизбежное появление инопланетян и больше не видит себя великим героем, спасающим мир.

Джек знал, что он не герой. Он развел хорошую девушку на секс, а потом солгал, чтобы избавиться от нее.

Ему было очень паршиво. Но ему немного полегчало, когда он разнес из лучемета несколько палок. От лучемета все еще была польза, пусть даже не стрельба по инопланетянам.

На следующий день Джек снова тренировался в стрельбе. Он качал железо. Взял в библиотеке научные книги. Теперь он не проводил с Кирстен по несколько часов в день, и у него появились время, которое надо было заполнить, и пустота в душе. К первому дню нового учебного года Джек уже полностью вернулся к программе тренировок на героя. Он больше не обманывал себя, что якобы готовится к сражению, но программа давала ему цель, облегчение и искупление.

Таким стал переход Джека из подростка в мужчину. Он был нечестен с девушкой, которую любил.

Мужественность означает понимание того, каков ты есть.

В последний школьный год Джек встречался с другими девушками, но «все или ничего» Первой Любви для него осталось в прошлом. Он мог развлечься время от времени, мог относиться к сексу с перспективой. Из «монументального и меняющего жизнь» тот превратился в «приятный и захватывающий». Джек не воспринимал своих подружек как само собой разумеющееся, но они для него были людьми, а не объектами для поклонения. У него никогда не возникало искушения рассказать кому-то из них о лучемете.

Уехав из города и поступив в университет, Джек выбрал специализацию по инженерной физике. Он пока не решил, станет ли когда-нибудь исследовать, как устроен лучемет, но ему и в голову не могло прийти, что он выберет специальность, никак не связанную с этим оружием. Лучемет стал главным фактом в его жизни. Пусть Джек не был героем, но попавшее к нему доказательство существования инопланетян ставило его особняком от других людей.

Во время первого года учебы Джек жил в общежитии в студенческом городке. Спрятать лучемет от соседей по комнате было бы невозможно. Джек оставил оружие дома, спрятав возле пруда. На втором курсе Джек снял квартиру за пределами городка. Теперь он мог держать лучемет при себе. Ему не хотелось оставлять его без присмотра.

Джек уговорил лаборанта одолжить ему счетчик Гейгера. Лучемет оказался совершенно нерадиоактивным. Предметы, пораженные его лучом, также не проявляли какой-либо значимой радиоактивности. Со временем Джек одалживал и другие приборы или приносил остатки взорванных предметов в лабораторию для проверки, когда оставался там один. Но не отыскал ничего, что объяснило бы, как лучемет работает.

Зимой, когда Джек учился уже на последнем курсе, двоюродный дедушка Рон скончался. Свои двадцать акров леса старик завещал Джеку. Рон узнал, что Джеку нравилось ездить к пруду.

— Это я ему рассказала, — сообщила Рейчел. — Думаешь, я не знала, куда вы с Кирстен ездили?

Джеку пришлось рассмеяться в ответ. Его смутило открытие, что секреты он может хранить не лучше, чем его сестра.

Отец предложил ему продать землю, чтобы заплатить за учебу. Предложение было вежливым, без нажима. Дядя Рон завещал семье Джека так много денег, что они стали хорошо обеспеченными. И когда Джек ответил, что хотел бы придержать участок «пока рынок не улучшится», никто возражать не стал.

Получив диплом бакалавра, Джек продолжил учебу в аспирантуре, стал магистром и начал работу над докторской диссертацией. На одном из занятий он познакомился с Диной, которая тоже писала докторскую диссертацию, только по электротехнике, а не инженерной физике.

У этих программ было несколько общих семинаров, но аспиранты считали друг друга соперниками. Инженеры-физики полагали, что у электротехников не хватает ума, чтобы понимать абстрактные принципы. Электротехники же считали физиков оторванными от жизни мечтателями, чьи теории всегда неправильны, пока их не исправят настоящие инженеры. Решив сидеть рядом, Джек и Дина на каждом занятии подкалывали друг друга. Через несколько месяцев Дина переехала к Джеку.

Дина была невысокая, но крепкая. Она сказала Джеку, что он привлек ее тем, что оказался единственным парнем в их группе, кто занимался тяжелой атлетикой. Девочкой Дина была способным пловцом — очень способным, по ее словам, — но бурного подросткового роста она так и не дождалась, и ее со временем превзошли девушки с более длинными конечностями. Спортсменкой она так и не стала, но плавание не забросила, как не утратила и стремление быть первой среди тех, кто ее окружает. Ко многому в жизни она относилась как к состязанию, включая отношения с Джеком. И была не прочь сжульничать, если это давало ей преимущество.

Джек полагал, что настолько хорошо спрятал лучемет в квартире, где они теперь жили вместе, что Дина его не найдет. Он и не подозревал, что она рылась в его вещах, когда его не было дома. Ей была невыносима мысль, что у Джека могут быть от нее секреты.

Вернувшись однажды домой, он увидел на кухонном столе лучемет. Дина в нем ковырялась. Джеку захотелось крикнуть: «Не трогай его!» — но его настолько душил гнев, что он не мог говорить.

Пальцы Дины находились возле спуска. Предохранитель был снят, а ствол направлен в сторону Джека. И он бросился на пол.

Но ничего не произошло. Внезапное движение Джека так удивило Дину, что она отдернула руку от оружия.

— Какого черта ты это сделал?

— Могу задать тебе такой же вопрос, — ответил Джек, вставая.

— Я нашла эту штуковину. Интересно, что это?

Джек прекрасно знал, что она не «нашла» лучемет. Тот лежал под старыми конспектами в коробке у дальней стенки шкафа. Джек предположил, что Дина изобретет какое-нибудь оправдание тому, что она рылась в его личных вещах, но вряд ли это оправдание станет убедительным.

Но больше всего Джек разъярился как раз из-за того, что всерьез подумывал, не показать ли Дине лучемет. Ведь она была очень неплохим инженером, и Джек мечтал, как они вместе разберутся в том, как тот работает. Дина стала первой женщиной в жизни Джека, которой он предложил с ним жить. Она была сильная и умная. Она могла понять устройство оружия. Но еще не настало подходящее время, чтобы рассказать ей правду — Джек все еще хотел узнать ее лучше, чтобы быть в ней абсолютно уверенным, — но Джек мечтал…

А теперь, как и Кирстен возле пруда, Дина все погубила. Джек был настолько разъярен, что видеть ее не мог. Ему хотелось вышвырнуть ее из квартиры… но это привлекло бы излишнее внимание к лучемету. Нельзя было допустить, чтобы Дина сочла его чем-то важным.

Она все еще смотрела на него, дожидаясь объяснений.

— Эта штуковина мне досталась от двоюродного дедушки Рона, — сказал Джек. — Какой-то африканский амулет на счастье. Или индонезийский. Я уже забыл. Дядя Рон много путешествовал. — Вообще-то, Рон продавал страховые полисы и редко покидал родной городок. Джек взял оружие со стола, постаравшись сделать это спокойно. — Лучше бы ты его не трогала. Он старый и хрупкий.

— А по-моему, так очень даже прочный.

— Прочный, но хрупкий.

— Почему ты кинулся на пол?

— Да так, глупые предрассудки. Когда этот конец направлен на тебя, это приносит несчастье. — Джек показал на ствол. — А когда держишься за этот конец, это приносит удачу. — Он показал на рукоятку и попытался пошутить. — Как будто внутри у него сидит демон Максвелла и отбивает удачу в одну сторону, а неудачу в другую.

— И ты веришь в такую чепуху? — удивилась Дина. Будучи инженером, она во всякую чепуху давно не верила.

— Конечно, не верю. Но зачем напрашиваться на неприятности?

Джек понес лучемет обратно к шкафу, Дина пошла с ним. Когда Джек укладывал оружие в коробку, Дина сказала, что просматривала его конспекты и искала лекции по дифференциальным уравнениям. Джек едва не простил ей эту ложь — обычно он прощал своим женщинам почти все. Но тут он понял, что больше не хочет видеть Дину в своей жизни. Что бы их поначалу ни связывало, эта ниточка оборвалась в тот момент, когда он увидел ее с лучеметом.

Джек обвинил ее во вторжении в его личную жизнь. Дина в ответ заявила, что он параноик. Спор разгорался все жарче. Джек по привычке несколько раз едва не уступил, но всякий останавливался. Он не хотел, чтобы Дина и лучемет оставались под одной крышей. Отчасти им руководило иррациональное чувство собственника, но также и разумная осторожность. Если Дина возьмет оружие и случайно выстрелит, результат может стать ужасным.

Джек и Дина продолжали спорить — возле шкафа, всего в нескольких дюймах от лучемета. Тот лежал в коробке подобно ребенку у ног родителей, спорящих из-за опекунства. Но он просто лежал, словно ему было все равно, кто одержит верх.

Настал момент, когда непростительные слова были произнесены. Дина сказала, что переедет отсюда как можно быстрее. И отправилась ночевать к подруге.

Едва она ушла, Джек перепрятал лучемет. У Дины остался ключ от квартиры — он был ей нужен, пока она не перевезла свои вещи, — и Джек не сомневался, что она попытается стащить оружие, как только его не окажется дома. Лучемет теперь стал призом в соревновании, а Дина никогда не отступала.

Джек отнес оружие в университет. Он работал ассистентом у своего научного руководителя, и ему выделили запирающийся шкафчик в лаборатории. Шкафчик, конечно, не Форт Нокс, где хранится золотой запас страны, но уж лучше оставить лучемет там, чем в квартире. Чем больше Джек думал о Дине, тем больше видел в ней навязчивую особу, сующую нос не в свои дела и любящую командовать. Он теперь сам не понимал, что в ней нашел.

На следующее утро он задумался, не слишком ли бурно вчера отреагировал. Не демонизирует ли он свою бывшую, как типовой персонаж комедии положений? Если она настолько эгоистична, то почему он не замечал этого раньше? Хорошего ответа он так и не отыскал, но решил, что он ему и не нужен. В отличие от расставания с Кирстен, на сей раз Джек не ощущал вины. Чем быстрее Дина свалит, тем счастливее он будет.

Через несколько дней Дина позвонила и сказала, что нашла себе новое жилье. Они с Джеком договорились, когда она приедет за вещами. Джеку не хотелось быть дома, когда она станет переезжать, — он больше не мог видеть ее в своей квартире. Поэтому он уехал на выходные в родной город к семье.

И ему повезло, что он так поступил. Джек уехал в пятницу днем и вернулся в университет лишь в понедельник вечером. Его уже ждала полиция. Потому что вечером в субботу Дина исчезла.

В субботу днем она разговаривала с подругами и договорилась позавтракать с ними в воскресенье, но не пришла. С тех пор ее никто больше не видел.

Как ее бывший парень, Джек стал главным подозреваемым. Но у него оказалось железное алиби: его родной город находился в сотне миль от университета, а семья подтвердила, что он все время находился с ними. Джек просто не мог тайком вернуться в университет, что-то сделать с Диной и примчаться домой.

Пусть и неохотно, но подозрения с Джека в полиции сняли. Они пришли к выводу, что Дина могла впасть в депрессию после разрыва их отношений. И могла уехать, чтобы больше не встречать Джека в университете. Она могла даже покончить с собой.

Джек заподозрил иное. И едва его выпустили из полицейского участка, он отправился в лабораторию своего научного руководителя. Его шкафчик оказался взломан. Лучемет лежал рядом на лабораторном столе.

Джек без труда представил, что произошло. Вывозя вещи, Дина стала искать лучемет. В квартире она его не нашла. Она знала, что у Джека есть шкафчик в лаборатории, и предположила, что он спрятал оружие там. Она взломала шкафчик, чтобы до него добраться. Стала его осматривать и, наверное, попыталась разобрать. Оружие выстрелило.

А теперь Дина исчезла. От нее даже пятна на полу не осталось. Лучемет лежал на столе — безвинный, как камень. Из них двоих совесть имелась лишь у Джека.

Он страдал несколько недель. И удивлялся, почему так страдает из-за женщины, которая приводила его в ярость. Но он знал источник вины: когда они с Диной ругались возле шкафа, Джек представил, как превращает ее в облачко пара выстрелом из лучемета. Конечно, он был человеком порядочным и не смог бы в нее реально выстрелить, но мысль-то в голове мелькнула… Если бы Дина просто исчезла из его жизни, Джек не стал бы волноваться из-за того, куда она подевалась. Но лучемет исполнил его желание, словно прочел его мысли.

Джек убеждал себя, что эта идея — нелепость. Лучемет не какой-то там джинн, исполняющий его невысказанные желания. И то, что произошло с Диной, стало результатом ее невезения и чрезмерного любопытства.

И все же Джеку казалось, что он убийца. Только сейчас до него дошло, что лучемет слишком опасен, чтобы держать его при себе. Пока он с ним, Джек будет вынужден жить один: никогда не жениться, никогда не заводить детей, никогда не показывать оружие другим. И даже если он станет отшельником, все равно может произойти несчастный случай. Может умереть кто-то еще. И в этом будет виноват Джек.

Он удивился, почему никогда не думал об этом прежде. Джек неожиданно представил себя одним из владельцев какой-нибудь опасной породы собак. Такие люди всегда заявляют, что могут держать собаку под контролем. И как часто они оказываются в вечерних новостях? Как часто такие собаки кусают, калечат и даже убивают детей?

Некоторые собаки — это будущие трагедии. И лучемет тоже. Он тоже будет раз за разом срываться с поводка, пока не будет уничтожен. И через двенадцать лет после его находки Джек понял, что наконец-то у него появилась героическая миссия: избавиться от оружия, которое сделало из него героя.

«Я не Человек-паук, — подумал он. — Я Фродо».

Но как можно уничтожить то, что уцелело в суровых испытаниях? Лучемет не замерз в космическом холоде, не сгорел в атмосфере при падении на Землю и не сломался при ударе о грунт. Если он смог после всего этого уцелеть, то для его уничтожения потребуются чрезвычайные меры.

Может, бросить его в доменную печь? Но что если оружие выстрелит? Если выстрел снесет стенку печи? Тогда сама печь может взорваться, а это станет катастрофой. Другие способы уничтожения грозили аналогичными проблемами. Раздавить в гидравлическом прессе… а вдруг оружие прострелит дыру в прессе, и обломки разлетятся во все стороны? Бросить в кислоту… что если оружие взорвется и разбрызгает кислоту? Разрезать на куски лазером… Джек не знал, какой у лучемета источник энергии, но наверняка энергии в нем огромное количество. И если стабильность этого источника нарушить, это может привести к взрыву, утечке радиации или какой-нибудь еще более страшной катастрофе. Никто ведь не знает, чем может обернуться неправильное обращение с инопланетными технологиями.

А что если оружие способно к самозащите? За прошедшие годы Джек прочел все фантастические рассказы о лучеметах, какие смог отыскать. В некоторых такое оружие имело встроенные компьютеры. Их искусственный интеллект мог даже оценивать ситуацию. И если ему не нравилось происходящее, они начинали действовать. А вдруг и лучемет Джека такой же? Что, если попытка уничтожить оружие вынудит его активно сопротивляться? Что, если лучемет сойдет с ума?

Джек решил, что единственный надежный план — утопить его в океане, и чем глубже, тем лучше. Но он опасался, что даже после этого лучемет каким-то образом сумеет выбраться обратно на берег. Ему оставалось лишь надеяться, что для этого ему понадобятся годы, или даже столетия, а к тому времени у человечества хватит научной подготовки, чтобы обезвредить источник энергии лучемета.

У плана Джека имелось слабое место: и университет, и его родной городок находились далеко от моря. Среди знакомых Джека не было и владельца лодки, пригодной для выхода в океан, чтобы утопить лучемет на глубине. Придется ему ехать на побережье и попробовать арендовать подходящее суденышко.

Но не раньше лета. Джек уже заканчивал работу над докторской диссертацией, и у него не было времени на длительную поездку. В качестве временной меры Джек отвез лучемет к пруду. Там он закопал его на глубине нескольких футов, надеясь, что так до него не доберутся ни животные, ни случайный человек, оказавшийся возле пруда.

(Джек представил, как на этот пруд натыкается новое поколение влюбленных подростков. Если такое произойдет, то он не хотел, чтобы они пострадали. Подобно истинному герою, Джек заботился даже о незнакомых людях.)

Джек больше не практиковался в стрельбу из лучемета, но спортивный режим поддерживал. Он пытался вымотаться до такой степени, чтобы уже не осталось сил тосковать. Не получалось. Лежа бессонными ночами, он все гадал, чем бы все кончилось, расскажи он Дине правду. Она не погибла бы, если бы он предупредил ее об осторожности. Но драгоценный секрет все же был для Джека важнее жизни Дины.

— Она сама виновата, — бормотал в темноте Джек. И это было правдой, но все же…

Когда Джек не проводил время в спортзале, он с головой погружался в учебу и научные исследований. (Темой его диссертации были общие свойства различных типов лучей с высокой энергией.) Он ни с кем не общался. Редко звонил домой. По несколько дней не отвечал на электронные письма от старшей сестры. И при всем этом убеждал себя, что у него превосходно получается вести себя «нормально».

Но Джек недооценил проницательность сестры. И как-то в выходные у его двери появилась Рейчел, решившая выяснить, почему братец «ведет себя странно». Два дня подряд она терзала его расспросами. К вечеру воскресенья она уже поняла, что исчезновение Дины сильно расстроило Джека. Рейчел не могла угадать всей правды, но, будучи старшей сестрой, полагала себя вправе вмешиваться в жизнь Джека. И твердо решила избавить брата от хандры.

В следующие выходные Рейчел снова появилась на пороге у Джека. Но теперь она привезла с собой Кирстен.

Со дня, когда Джек и Кирстен видели друг друга в последний раз, прошло девять лет: в тот день они окончили среднюю школу. И все эти годы Джек, когда думал о Кирстен, всегда представлял ее школьницей. Странно было видеть ее женщиной. В двадцать семь лет она не очень отличалась от восемнадцатилетней — новые очки и прическа получше, — но, несмотря на сходство со своей подростковой версией, Кирстен жила совсем другой жизнью. Она стала взрослой.

Джек тоже. Внезапная встреча с Кирстен вызвала у Джека ощущение, будто на него напали из засады, но оно быстро прошло. Громкая и быстрая трескотня Рейчел тоже помогла стряхнуть первоначальное смущение. Она потащила Джека и Рейчел выпить по чашечке кофе и вела себя как тамада, пока они заново знакомились.

Кирстен пошла почти по такому же пути, что и Джек: университет и аспирантура.

— Никто не зарабатывает себе на жизнь поэзией, — поведала она Джеку. — Большинство из нас, филологов, находит себе работу преподавателей английского — учит поэзии тех, кто тоже не сможет зарабатывать стихами на жизнь.

Месяц назад Кирстен защитила докторскую диссертацию. Теперь она вернулась жить домой. Сейчас в ее жизни не было мужчины — последний любовник испарился из ее жизни несколько месяцев назад, и она решила не заводить новых романов, пока не узнает, где именно будет преподавать. Она разослала свое резюме на факультеты английской филологии по всей стране и с оптимизмом оценивала свои шансы на успех — к удивлению Джека, она опубликовала десятки своих стихотворений в литературных журналах. Два она продала даже в «Нью-Йорке». Списка ее публикаций уже будет достаточно, чтобы заинтересовать многие факультеты.

После кофе Рейчел затащила Джека в универмаг, где они с Кирстен уговорили Джека купить себе новую одежду. Рейчел чуть ли не наезжала на Джека, а Кирстен делала примирительные предложения. Джек, насколько смог, постарался вести себя как компанейский парень, а когда они вышли из универмага, с удивлением обнаружил, что действительно неплохо провел время.

Вечером они долго болтали за бутылочкой вина. Рейчел заняла кровать Джека, предоставив им с Кирстен устраиваться по их выбору. Они шутили, что Рейчел пытается снова их свести. Кончилось все тем, что Кирстен улеглась спать на диван в гостиной, а Джек примостился в спальном мешке на полу в кухне… но это было уже после того, как они разговаривали до трех часов ночи.

На следующий день Рейчел и Кирстен уехали, но после их приезда Джек ощутил себя посвежевшим. Они с Кирстен общались по электронной почте. Переписывались они не очень часто — это был не роман, а старая дружба.

В следующие несколько месяцев Кирстен приглашали на интервью в разные колледжи и университеты. Она согласилась стать преподавателем в Орегоне, в прибрежном городе, и послала Джеку фотографию этого университета. Он располагался возле океана, там даже был пляж. Кирстен написала, что ей всегда нравилась вода. И дразнящее напомнила, как они проводили время возле пруда.

Но когда на фотографиях Кирстен он увидел Тихий океан, он смог думать лишь об одном — как бы утопить в нем лучемет. Ведь можно поехать к ней в гости… нанять лодку… отплыть на глубину…

Нет. Джек ничего не смыслил в мореплавании, к тому же у него не хватит денег арендовать кораблик, способный плавать вдалеке от берега. «Сколько уже лет я готовлюсь? — спросил он себя. — Разве мне не полагается быть готовым к любой непредвиденной ситуации? И вот у меня самая-самая настоящая миссия, а толку от меня никакого».

А потом Кирстен прислала ему по электронной почте приглашение — отправиться с ней на морскую прогулку на яхте.

Как оказалось, у дедушки и бабушки Кирстен — тех самых, к кому она ездила на остров Ванкувер перед тем, как они с Джеком расстались, — есть мореходная яхта. Когда Кирстен была в гостях у дедушки и бабушки, она каждый день ходила с ними в море на яхте. Поначалу она это делала, чтобы отвлечься от мыслей о Джеке, а потом обнаружила, что ей очень нравится рассекать волны под парусом.

С тех пор она приезжала к бабушке и дедушке каждое лето и училась азам мореходной науки. Потом прошла курсы яхтсменов. Получила необходимые лицензии. Теперь Кирстен имела необходимую квалификацию, чтобы ходить в море самостоятельно… а дедушка и бабушка, решив сделать внучке подарок и пожелать ей удачи на новой работе, одолжили ей на месяц яхту. Они запланировали прийти на яхте в Орегон, провести там несколько дней, а потом вылететь в туристическую поездку по Австралии. Затем они вернутся и поплывут обратно домой, а Кирстен до их возвращения могла пользоваться яхтой. Вот она и спросила Джека, не хочет ли он стать моряком в ее экипаже.

Когда Джек получил это приглашение, оно его буквально взбудоражило. Прежде Кирстен ни слова не упоминала о яхте. Поскольку она жила в их родном городке, в письмах Джеку она в основном писала о старых школьных друзьях.

Джек даже снова начал представлять ее школьницей; он провел выходные с взрослой Кирстен, но писанина об одноклассниках замутила Джеку ее мысленный образ. И мысль о девчонке-зубрилке в роли капитана яхты показалась ему абсурдом.

Но эта проблема была мелочью по сравнению с подозрительной своевременностью ее приглашения. Джеку требовалась яхта, и вдруг у Кирстен она неожиданно появляется. Принять такое совпадение было почти невозможно.

Он подумал о неведомых инопланетянах, сделавших лучемет. Не могли ли они как-то повлиять на события? Если лучемет разумен, то не мог ли он подстроить такое совпадение?

Кирстен часто находилась рядом с лучеметом. Во время их первой поездки к пруду, когда они лежали полуобнаженные, лучемет лежал рядом в рюкзаке Джека.

Он подумал о Кирстен в тот день. Такая открытая. Такая уязвимая. И лучемет всего в нескольких дюймах от нее. Не мог ли он пробудить в ней интерес к яхтам… повлиять на ее решение согласиться на работу в Орегоне… даже на решение ее бабушки и дедушки одолжить ей яхту? Не он ли направил жизнь Кирстен таким образом, чтобы она оказалась готова, когда стала нужна Джеку? И если лучемет на такое способен, то что он сделал с самим Джеком?

Нет, все это ерунда и чепуха, решил Джек. Оружие есть оружие. Оно не управляет людьми. Оно их только убивает.

И все же Джек не мог избавиться от какой-то жутковатости — как по отношению к Кирстен, так и по отношению к лучемету. Все эти годы, пока Джек готовил себя на роль героя, Кирстен каким-то образом делала то же самое. И ее программа самосовершенствования сработала даже лучше, чем у Джека. У нее теперь была яхта, а у Джека — нет.

Совпадение или нет, но Джек не мог смотреть в зубы дареному коню. Он ответил Кирстен, что с восторгом принимает ее приглашение. И лишь потом сообразил, что их пребывание вдвоем на яхте будет иметь сексуальный подтекст. Он расхохотался.

— Какой же я идиот. Мы пошли по второму кругу.

Как и в тот день у пруда, Джек думал только о лучемете. А Кирстен думала о Джеке. Ее приглашение не было разрешением на любые действия с его стороны, но недвусмысленно намекало: «Давай побудем вместе и посмотрим, что из этого получится».

Когда дело касалось Кирстен, Джек всегда медленно улавливал исходящие от нее сигналы. Очевидно, решил он, лучемет притупляет мои чувства. Но на сей раз он подумал это в шутку.

Настало лето. Джек ехал на запад, в багажнике лежал лучемет. Оружие стояло на предохранителе, но Джек все равно ехал так, словно вез ядерные отходы. Он много раз возил его из университета в родной город и обратно, но ему предстояла более длительная поездка по незнакомым дорогам. И еще это была последняя и окончательная поездка, которую Джек планировал совершить с лучеметом. А если тот не хотел, чтобы его выбросили в море, то с его стороны не исключены какие-нибудь козни. Но обошлось.

Почти всю поездку Джек напряженно размышлял, как рассказать Кирстен о лучемете. Можно тайком пронести его на борт и потом незаметно выбросить, но Джек чувствовал, что обязан рассказать ей правду. Уже давно пора. Кроме того, это плавание могло стать началом их новых отношений. И Джек не хотел начинать их, делая что-то тайком от Кирстен.

Значит, он должен раскрыть свою самую глубокую тайну. За ней последуют остальные секреты: что произошло с Диной, что реально было на уме у Джека в тот день у пруда и из-за чего увяла их Первая Любовь. Джек обнажит свою вину перед женщиной, которая пострадала от ее последствий.

Наверное, она выбросит его за борт вместе с лучеметом. Но он все равно ей обо всем расскажет, пусть даже она его из-за этого возненавидит. Он хотел, бросая лучемет в море, сбросить и с души груз всего, что там накопилось.

В первый день плавания Джек ничего не сказал о лучемете. Вместо этого он без остановки болтал о всякой чепухе. Впрочем, как и Кирстен. Так странно находиться вместе, выглядеть почти так же, как в школе, но быть при этом совершенно другими людьми.

К счастью, у них хватало практических дел, чтобы заполнить время. Джеку требовался скоростной курс морской подготовки. Он быстро учился — Кирстен была хорошим преподавателем. Кроме того, долгосрочная программа Джека по тренировке на роль героя хорошо подготовила и его ум, и мышцы. На Кирстен произвело впечатление, что он знал азбуку Морзе и отлично разбирался в морских узлах.

— Ты был бойскаутом? — поинтересовалась она.

— Нет. Когда я был мальчишкой, то захотел научиться развязываться, если меня когда-нибудь похитят шпионы.

Кирстен рассмеялась. Она подумала, что Джек пошутил.

Тот первый день они держались вблизи от берега. При этом они никогда не оставались в одиночестве — всегда виднелись другие яхты и катера, и люди на берегу. Когда настал вечер, они вернулись в гавань и отправились ужинать в ресторан с видом на море.

— Так куда мы отправимся завтра? — спросил Джек.

— А куда бы ты хотел? Вверх вдоль побережья, вниз или в открытое море?

— Почему бы не в море? — ответил Джек.

Вернувшись на яхту, они разговаривали далеко за полночь. Каюта была только одна, но с двумя раздельными складными койками. Не договариваясь заранее, они выбрали себе по койке. И он, и она обычно спали обнаженными, но в плавание каждый прихватил импровизированную «пижаму», состоящую из футболки и спортивных трусов. Они посмеялись и над одеждой, и над совпадением, и над собой.

Целоваться на ночь они не стали. Джек мысленно об этом пожалел. Он понадеялся, что Кирстен тоже об этом жалеет. Выключив свет, они разговаривали еще час, став друг для друга голосом в темноте.

На следующий день они взяли курс на запад. Каждый ждал, что другой предложит до темноты повернуть обратно. Никто не предложил. Чем дальше они удалялись от берега, тем реже им попадались другие суда. К закату Джек и Кирстен уже знали, что они снова остались наедине. И никто в мире не помешает им сделать то, что они решат сделать.

Джек попросил Кирстен остаться на палубе. Он спустился в каюту и достал из своего багажа лучемет. Поднялся с ним на залитую закатным светом палубу. Но не успел он заговорить, как Кирстен сказала:

— А я уже видела эту штуковину.

— Что? И где? — потрясенно уставился на нее Джек.

— Много лет назад в лесу возле нашего города. Я пошла погулять. И увидела, как это лежит в небольшом кратере, словно упало с неба.

— Правда? Ты тоже его нашла?

— Но я к нему не прикасалась. Сама не знаю почему. Затем услышала чьи-то шаги и убежала. Но воспоминание осталось очень ярким. Таинственный предмет в кратере в лесу. Ты даже представить не сможешь, как часто я пыталась написать про это стихи, но ничего не получалось. — Он взглянула на оружие в руке Джека. — Что это такое?

— Лучемет. — В тусклом закатном свете он разглядел клубок водорослей, плывущий недалеко от яхты. Джек понял оружие и выстрелил. Водоросли взорвались ярким пламенем, ослепительным на фоне темных волн.

— Лучемет… — повторила Кирстен. — А можно мне попробовать?

Через какое-то время, держась за руки, они бросили лучемет в воду. Он утонул безо всяких протестов.

Еще намного позже они лежали, обнявшись, и разговаривали. Джек сказал, что лучемет сделал его таким, каков он есть. Кирстен сказала то же самое:

— Пока я его не увидела, я писала стишки о самой себе — цветастую размазню о своих переживаниях, как и любая девочка-подросток. Но лучемет дал мне нечто иное, о чем я могла писать. Я видела его всего лишь минуту, но это была минута из тех, что остаются в памяти навсегда. Мне очень хотелось отыскать слова для выражения того, что я увидела. И я стала переписывать свои поэмы, пытаясь сделать их лучше. В этом и заключалась разница.

— Я тоже ощущал, что меня побуждают действовать, — признался Джек. — Иногда я гадал, не обладает ли лучемет способностью воздействовать на человеческое сознание. Может, он промывал нам мозги, заставляя стать такими, какие мы сейчас?

— А может, это лишь суп из топора, — возразила Кирстен. — Знаешь эту сказку? Некто заявил, что может сварить суп из топора, а на самом деле он хитростью заставлял людей класть продукты в горшок. Может, и лучемет такой же. Ничего не делал, а просто лежал себе, как топор из сказки. И все сделали ты и я — сделали себя такими, какие мы есть, — а лучемет тут за уши притянут.

— Может быть, — сказал Джек. — Но мы здесь благодаря такому количеству совпадений…

— Думаешь, лучемет манипулировал нами, потому что хотел, чтобы его выбросили в Тихий океан? Но зачем?

— А вдруг даже лучемет устает убивать? — Джек вздрогнул, подумав о Дине. — Может быть, он ощущает вину за смерть всех, кого убил, и хочет оказаться в таком месте, где ему никогда не придется убивать снова.

— Ты не виноват в смерти Дины. Я серьезно, Джек. Это было ужасно, но ты не виноват. — Она тоже содрогнулась, но тут же заговорила радостнее: — А вдруг лучемет все это организовал, потому что он неизлечимый романтик? И хотел нас соединить. Тогда он был нашей личной свахой со звезд.

Джек поцеловал Кирстен в нос:

— Если это так, то я не возражаю.

— Я тоже. — Она поцеловала его в ответ.

И не в нос.

Глубоко под ними лучемет все еще опускался в холодную черноту. Внизу, на морском дне, лежали обломки космического корабля, взорвавшегося столетия назад. Обломки прилетели к Земле от Юпитера. Из-за крошечной разности в траектории они упали в тысячах миль от того места, куда упал лучемет.

Сейчас он падал точно на эти обломки… но что в этих обломках таилось или почему лучемет захотел с ними воссоединиться, мы не узнаем никогда.

Мы никогда не поймем чужих. Если кто-то потратит месяц, объясняя нам мысли инопланетян, мы решим, что поняли.

Но это будет не так.