Ловушка для темного эльфа

Лера

День заканчивался значительно лучше, чем начинался. И хотя до границы, которую я постоянно нащупывала все тем же заклинанием веера, мы добраться не смогли, но до нее оставалось не более пяти-шести часов тем же темпом, который нам удалось держать всю вторую половину пути.

Первая пара часов до небольшого привала, как и запланировал Олейор, прошла у меня в состоянии борьбы с самой собой. Не знаю, как выглядела я, когда оборотни поочередно несли меня после перехода из земель дроу, но вид перекинутого через плечо Тарласа мага вызывал у меня истерический смех. Ну а глядя на меня… Хохот стоял такой, что о нашем приближении могли знать не только птички в кронах деревьев.

Закончилось все тем, что вопреки всем правилам, им же установленным, наш предводитель отправил меня вместе с Гадриэлем вперед, чтобы я своим поведением не смущала раненого.

Да еще неизвестно, кто кого смущал! А то сам не видел, какие выражения лица демонстрировал нам Рамон, когда отрывался от рассматривания нижней части спины Тарласа.

Но тем не менее приказ надо было выполнять. И я, вынужденная тащить сама свой багаж, поплелась за довольным таким поворотом событий лордом. Нет чтобы отправить со мной Валиэля. Он так переживал из-за брата, что за все время, которое мы находились в пути, ни разу не подошел ко мне со своей коронной фразой.

Правда, чтобы не общаться с Гадриэлем, я тут же развела демагогию о том, какой сосредоточенности требует заклинание поиска, которым я пользуюсь. И, избавившись таким образом от необходимости сдерживать себя, чтобы не наговорить ему гадостей, позволила своим мыслям течь свободно, не забывая при этом действительно отслеживать все, что происходит вокруг.

Но то ли Риган решил дать нам возможность добраться до своего логова, то ли еще не успел придумать для нас новое развлечение, но до места привала мы добрались без приключений.

Короткий отдых, во время которого мы наконец-то смогли позавтракать, – и мы отправились дальше. Только теперь рядом со мной шел сам Олейор. И отделаться от него так просто мне не удалось. Или… может, я этого не очень-то и хотела.

Так что пришлось мне время от времени ловить на себе его быстрый взгляд, в котором я даже не пыталась разобраться. Если залезть в эту серую бездну… Боюсь, я много интересного смогу узнать о себе, об этом мире и о той авантюре, в которую мы ввязались. И которую с моей подачи все именуют «спасательной операцией».

Хотя, если признаться честно, я ни на секунду не сомневалась в том, что доведись мне снова принимать решение, оно было бы таким же.

– Лера… – Я делаю вид, что задумалась и не слышу, – а вдруг поверит. Но он повторяет чуть громче, и на его лице начинает расплываться лукавая улыбка. – Лера, я же чувствую, что ты контролируешь заклинание лишь поверхностно.

Приходится сделать попытку изобразить легкое раскаяние. И когда мне это удается, я чуть поворачиваю голову в его сторону, стараясь при этом не забывать поглядывать под ноги. Лес хоть и хвойный… Но… какая только пакость по земле не ползает. Как вспомню ту парочку длинных и скользких, на которых я едва не наступила. Мой дикий визг, наверное, был слышен и там, куда мы идем.

– Олейор, если я буду с тобой разговаривать, запыхаюсь – и тебе придется меня нести.

– Так же как Рамона? – И мы оба одновременно оглядываемся назад. И если ему удается сдержаться, то мне приходится зажать рот ладонью.

– Ладно. – Выбор у меня невелик. Приходится смириться с тем, что из меня опять начнут вынимать душу. – Что ты хотел?

Мое ворчание его ничуть не смущает, но в его взгляде – сомнение.

– Сашка дал клятву отцу. Теперь он подданный темноэльфийского правителя. – И он испытующе смотрит на меня, словно ожидая, когда я начну использовать изученную часть эльфийского языка для выражения своего мнения по этому поводу. Вот только зря он этого дожидается. Неужели он думал, что сын, прежде чем сделать такой решительный шаг, не посоветовался со мной. Точнее, не поставил меня в известность. Потому что прекрасно понимал, что навязывать свое мнение я не буду.

И я, видя, как облегчение сменяет на его лице напряженность, спокойно отвечаю:

– Знаю. Мы обговаривали с ним такой вариант. Его клятва не должна мешать ему посещать Землю и касается лишь пребывания на Лилее.

А вот этих подробностей он явно не знал. Его взгляд становится задумчивым, но быстро проясняется, и он кивает, соглашаясь, что этот вариант устраивает всех.

И я позволяю себе уточнить:

– Ты думал, что я буду… – Я пытаюсь подобрать слово, чтобы выразить все, что я могла бы в его представлении испытывать по этому поводу, но не нахожу. И использую первое, что приходит на ум: – …Недовольна.

Он чуть смущен, но едва заметно, и я готова предположить, что мне все показалось.

– Твоя помолвка с Рамоном. Клятва Сашки. Все это произошло в одно время, и я не мог предположить, как ты на это отреагируешь.

Вот так незаметно, заходя совершенно с другой стороны, мы и добрались до главного. А если так будет продолжаться… Зная, как он умеет заговаривать зубы, прежде чем что-то сказать, надо много раз подумать.

– Моя помолвка с герцогом нарушает какие-либо твои планы? – Чувствую, как начинаю слегка заводиться. И надо же было ему затеять этот разговор в такой неподходящий момент.

Но он словно и не услышал вопрос, продолжая гнуть свою линию:

– Ты собираешься вернуться на Землю?

Да… вести такие беседы на ходу… Хорошо еще, мы довольно далеко вырвались вперед и я могу позволить себе остановиться на минутку, чтобы посмотреть этому кошмару в глаза. Совершенно забыв, что эта бездонная серая бездна действует на меня круче гномьего самогона, которым меня приводили в чувство, после того как мы нашли Альену: события того вечера настолько вышибли меня из нормального состояния, что это оказалось единственным способом вытащить меня из затянувшейся истерики.

Так что вместо категоричного «да» я произношу что-то невразумительное. И не дожидаясь, пока его взгляд снова станет насмешливым, поправляю ножны и, демонстративно отвернувшись, возвращаюсь к нашему основному занятию. Шагать, шагать и шагать.

– Лера…

От одного голоса дыхание начинает сбиваться.

– Я не могу идти и разговаривать. – Сквозь зубы, в тщетной надежде, что он от меня отвяжется.

– Лера… – А голос как у кота, объевшегося сметаной.

Резко торможу и поворачиваюсь. Он делает это одновременно со мной. На лице… Полное раскаяние. В том, что делал. И чего не делал – тоже.

– Олейор, я не настроена обсуждать эту тему.

А его взгляд неожиданно становится серьезным.

– Рано или поздно тебе придется это сделать.

И я огрызаюсь:

– Рано или поздно я это сделаю. Но… не сейчас. – Вот только на него мои слова совершенно не действуют.

И он начинает нагнетать обстановку. Тоном, который совсем не вяжется с тем, что было еще пару минут назад.

– Вокруг тебя сложилась очень странная ситуация. Ты моя ученица. Невеста Рамона. – А я делаю заметку: не знает. – Светлые эльфы дали тебе клятву. Рядом с тобой оборотни. Человеческий архимаг. Твой отец – князь волков-оборотней. Подруга – драконица. Как ты думаешь, почему никто из тех, кто слышал слова клятвы, не остановил Каре?

Признаться, этот вопрос интересовал и меня саму. Ну не бегать же за каждым и не спрашивать, преданно глядя в глаза.

И я, чуть более напряженно, чем хотелось бы, жду продолжения, которое не заставляет себя ждать.

– Никто из нас до конца друг другу не доверяет. Каждый опасается, что другой сможет на тебя каким-либо образом повлиять. Поэтому клятва Каре всем нам выгодна. Потому что она действительно дает тебе определенную свободу выбора. Да только… – И в его взгляде смятение. И я, прежде чем осознаю, что делаю, прикасаюсь подушечками пальцев к его губам. Чувствуя, как уходит напряжение.

Он ничего не сказал. Но то, что я вижу, говорит лучше любых слов.

– Я должен… – Его дыхание обжигает, но все заканчивается слишком быстро. Взгляд туда, откуда мы пришли, и он, нежно поцеловав мою ладонь, заканчивает нашу вынужденную остановку, но не прекращает разговор. – Лера, я просил разрешения отца на наш брак.

Я сначала молча киваю, намереваясь сказать, что мне об этом известно. Но в последний момент, словно внутреннее чутье не дает мне этого сделать, я уточняю:

– А у меня ты спросил? – Похоже, я угадала и с интонацией и с вопросом. Потому что его брови ползут вверх, потом в глазах мелькает растерянность, и он… Расплывается в довольной улыбке.

– А ты согласна?

И вновь мне удается все перевести в шутку.

– Ты делаешь мне предложение или просто интересуешься? – С трудом остаюсь невозмутимой.

– Интересуюсь.

– Тогда не скажу.

– Почему?

– Вот когда будешь делать, тогда и узнаешь. – И я грозно свожу брови.

– Тогда я тебе его делаю. – Боюсь, этот разговор зашел уже слишком далеко. Так что я уже и не знаю, не лучше ли было честно и откровенно ответить на все его вопросы. Вот только… Эта здравая мысль несколько запоздала, и мне приходится, напрягая извилины, вновь искать выход из создавшегося положения.

– Так предложение не делают. – И я в смутной надежде, что кто-нибудь придет мне на выручку, оглядываюсь. Тем более что солнце уже садится и подходит время подыскивать место для ночевки.

Похоже, тот, кто отвечает за исполнение желаний в этом мире, сегодня решил перевыполнить норму по добрым делам, потому что за деревьями мелькает фигура Гадриэля, который быстрым шагом нагоняет нас.

Олейор, заметив, как на моем лице появляется облегчение, тоже смотрит назад. И слегка хмурится.

Но прежде чем наш лорд подходит достаточно близко, для того чтобы нас слышать, он успевает заставить меня поволноваться.

– Не знаю, какую игру затеял мой отец, но мне уже достаточно известно, для того чтобы понять: с наследственностью в вашем роду связана какая-то тайна. А я люблю узнавать чужие тайны.

Нашел чем порадовать. А то я этого еще не заметила.

– Я и сама могу тебе рассказать обо всем. – И, дождавшись, когда на его лице появится заинтересованность, добавляю: – Когда мы победим.

Он насмешливо фыркает. И свободно, словно скинув тяжелый груз со своих плеч, улыбается:

– Это достаточно серьезный стимул… Чтобы победить.

Олейор Д’Тар

Место для ночлега мы нашли незадолго до того, как последний луч солнца коснулся земли. Небольшой пригорок был чуть в стороне от крошечной заводи тихой речушки, а берег довольно сильно порос кустарником. Так что место нашей стоянки с воды было почти незаметно. А вот мы… Оттуда, где расположился наш лагерь, был достаточно хороший обзор, чтобы к нам никто не мог подобраться незамеченным.

Но самым большим подарком для нас была, конечно, вода. Чистая. Достаточно теплая, для того чтобы выкупаться с удовольствием.

Первой право смыть с себя дорожную пыль мы предоставили, естественно, Лере. Умоляющий взгляд, который она не сводила с меня, пока я не кивнул, соглашаясь, мог растопить и более холодное сердце, чем мое. Так что в моей команде едва не созрел заговор, и она единогласно произвела меня в деспота и тирана за те несколько секунд, что я медлил с ответом и обдумывал, кого отправить вместе с ней в качестве охраны.

Конечно, если бы я мог сам… Но… И, отрядив Валиэля, в спину которого посыпались весьма недвусмысленные шуточки от тех, кому не досталась эта честь, все остальные занялись обустройством временного пристанища.

Рамон уже твердо стоял на ногах и, как только оборотни закончили собирать сушняк для костра, занялся приготовлением ужина. Длительный опыт борьбы с нечистью благотворно сказался на его кулинарных способностях. А если вспомнить, что последние дни мы налегали на вяленые мясо и рыбу, не тратя время на приготовление нормальной пищи, то все посматривали в сторону мага с повышенным интересом.

Так что к тому времени, когда вернулась моя ученица, посвежевшая, а самое главное – подобревшая, в котелке уже весело побулькивал отвар, а чуть в сторонке лежали облепленные глиной тушки мелких зверьков, которые в большом количестве водятся в этом лесу.

Во второй партии я отправил всех, кроме нас с Рамоном. Уж больно не хотелось мне оставлять его наедине с моей женщиной. И в груди потеплело. Моя женщина…

Да, в нашем разговоре с ней было больше намеков, чем слов. Но и того, что было сказано…

А тот единственный вопрос, ответа на который я так и не получил, меня уже не сильно и беспокоил. Были у меня все основания предполагать, что эту тайну рода Там’Арин я узнаю и без ее помощи. И… очень скоро.

Вода словно смыла не только усталость, но и то неприятное ощущение, которое осталось от предательства Ригана. Уж на дракона… Хотя какой он теперь дракон.

И я с облегчением наблюдал, как более спокойными становятся выражения лиц у моих спутников, когда разговор у костра словно по кругу возвращается к тому, что нам предстоит, возможно, уже завтра.

Лере не удалось заглянуть за границу защиты. Но можно было предположить, что от нее до места, где держат ее прадеда, не более одного дня – чтобы поддерживать более сильное заклинание, нужны очень мощные артефакты, но мне не было известно об исчезновении таких. Так что сегодняшняя ночь – единственное время еще раз спокойно подумать над всем тем, что мне еще непонятно.

Дождавшись, когда все угомонятся, укладываясь вокруг костра, я нежно, настолько нежно, насколько мог, едва не доведя Рамона до желания сразиться со мной на месте, улыбнулся своей принцессе, которая уснула раньше, чем смогла съязвить в ответ. А ничего другого ожидать от нее было просто невозможно. Единственная радость, в виде нескольких минут водного блаженства, вряд ли могла компенсировать те провокации, которыми я ее весь день изводил.

Хаиде, уйдя в темноту, обернулся, и я скорее ощутил, чем увидел, как мелькнула его тень среди деревьев. Тарлас сделал то же самое, но расположился неподалеку от костра, настороженно подняв уши и время от времени приподнимая морду и принюхиваясь к запахам.

А я… Решил проверить одну догадку, которая мелькнула у меня во время разговора с Лерой.

Гадриэль спустился к воде, когда я, подвесив небольшое заклинание, освещающее этот кусок берега, заканчивал чертить на влажном песке.

Внимательно осмотрел свою работу. Поднял с земли тонкую веточку и дополнил рисунок в нескольких местах, которые еще оставались пустыми.

То древо рода великого мага Равновесия, которое нам удалось воспроизвести, было далеко не полным.

– Тебе не кажется это несколько странным? – Выражение лица моего друга наводило меня на некоторые соображения о том, что выводы он давно уже сделал. Времени и возможностей у него для этого было значительно больше, чем у меня. А уж нюх…

– Что именно? Я здесь вижу не одну странность. Так что, будь добр, уточни, – спрашиваю я, давая понять, что не стоит задавать вопросы, на которые самому придется отвечать.

Вот только он не принимает моего игривого тона и продолжает смотреть не на меня, а на то, что едва виднеется под неярким светом.

– Скажи, Оли, почему никто раньше этого не замечал? Это же так очевидно. – Он поднимает на меня глаза. И в них удивление.

Я пожимаю плечами. Да, теперь, когда Аль’Аир буквально подкинул нам ключ, это действительно кажется очевидным. И я медленно начинаю понимать то, объяснение чему кажется таким простым.

– Это никому не было нужно. Да и род Там’Арин был всегда настолько силен, что ни у кого не возникало мысли задаться вопросом, как передаются способности в этом семействе. А уж что прародителем рода был даймон… С их искусственно измененными способностями… Ну а что равновесниками становились только люди… Хорошо сбивало с толку, уводя в тень всех остальных отпрысков.

– Но… они были.

– Да, были. В основном девочки, которые уходили в дом своего мужа и растворялись, словно их и не было. А в роду оставались мужчины. Маги. Люди. И так бы оно и было, если бы прадед Леры не встретил на Земле человеческую женщину, которая родила ему девочку. Первую девочку рода со способностями мага.

– Неясным остается лишь одно. – И он не сводит с меня глаз. Весьма задумчивых. – Откуда об этом стало известно твоему отцу.

Вот только с этим, как мне кажется, я разобрался. Неожиданно. Глядя на одну из ветвей, которая оборвалась около двух тысяч лет тому назад. Как раз в то время, когда женой одного из великих магов была темная эльфийка.

Похоже, сведения о том, что удержать власть юному Элильяру Д’Тару помогал именно этот представитель рода Там’Арин, имеют под собой основания. А если предположить…

Гадриэль продолжает внимательно смотреть на меня, следя за тем, как меняется выражение моего лица. И я, протянув веточку к тому месту, где может значиться имя моей матери, насмешливо приподнимаю брови.

Ему нужно всего несколько секунд, чтобы понять то, что я хочу ему сказать. И в его глазах вспыхивает восторг. Единственное, что может заворожить черноволосого лорда больше, чем прелестная женщина или редкое оружие, – это чужая тайна.

А здесь их столько…

И он уходит, вопросительно посмотрев мне в глаза и улыбнувшись, когда я в ответ чуть заметно киваю.

Я пытаюсь еще раз пройтись по той цепочке, которую мы с Гадриэлем выстроили, чтобы скрасить время. Придумываю несколько версий, которые могут с большой долей вероятности объяснить то, что произошло с Тамриэлем. Задаю себе глупые вопросы: что может представлять собой то место, где находится портал даймонов в наш мир.

Но… Ни на один вопрос я не даю себе ответа. Потому что я жду… Нет. Я не жду… Я считаю каждый миг. Я верю и сомневаюсь. Я надеюсь и… теряю надежду.

То, что происходит со мной… Такого не было никогда. А вот будет ли… Наверное, это зависит и от меня. От меня…

Мое тело напряжено, но я заставляю себя расслабиться. И дышать. Потому что каждый самый легкий шорох заставляет мое сердце замирать, забывая, что, для того чтобы жить, нужен воздух.

Я пробую вспоминать, сколько их было в моей жизни. Но перед глазами лишь она. Ее золотистые локоны. Глубокая синева ее глаз.

Тонкая белая ткань, словно языки неведомого пламени, колыхалась вокруг ее тела в тот вечер. Не скрывая ее тела, но… не давая глазу ни за что зацепиться. Надежно защищая ее от нескромных взоров.

Ее взгляд… Был растерян. Напуган. Решителен. И беззащитен.

Он звал. Рождал желание защитить. И не принимал помощи.

Он заставлял чувствовать себя чудовищем.

И понимать… Боясь признаться самому себе.

Что такого еще не было в моей жизни.

И не принимать. Прячась за долгом. Ища оправдания в том предназначении, которое появилось с правом рождения.

И ошибаться. Надеясь, что все пройдет…

Я слышу, как она тихо, стараясь не шуметь, спускается ко мне. Но не оборачиваюсь, пока ее пальцы не касаются моей руки.

– Не спится? – И я улыбаюсь. И чувствую, как проходит напряжение.

Не знаю как, но ему удалось сделать то, что он обещал.

Она встает рядом и, так же как и я, завороженно смотрит на тонкий серп луны. Вот только… Ее лицо хмурится, и я могу, нисколько в этом не сомневаясь, сказать, что за мысли бродят в ее голове. И, успокаивая, обнимаю ее за плечи:

– Мы успеем. У нас еще есть время.

Но она выскальзывает из моих объятий и становится напротив, чтобы видеть мое лицо, освещенное крошечным огоньком заклинания.

– Ты обещаешь? – И на ее лице появляется жалкое подобие улыбки, которую я стираю, нежно проводя пальцами по ее губам.

– Я пообещаю тебе это, если получу в обмен другое обещание. – И я запускаю пальцы в ее шелковистые волосы, понимая, что остановить меня будет очень сложно.

– Какое? – Ритм ее дыхания меняется. Оно становится чуть более быстрым и прерывистым. Но я вижу, как в глубине ее глаз место растерянности занимает так хорошо мне знакомое ехидство. Что ж… ночь длинная. И я, не слишком-то и прилагая усилия, отвечаю ей легкой усмешкой:

– Ты станешь моей женой.

Но она вновь переводит все в шутку. Уже в который раз. Но я не тороплюсь. Теперь я уже уверен, она будет моей. Она обязательно будет моей.

– И отец лишит тебя права наследования.

– Я с этим как-нибудь разберусь. – Не стоит пока говорить ей о том, что под нашими ногами – раскрытая тайна рода Там’Арин.

– А как же Рамон?

– Ты мне предлагаешь разобраться и с этим? – И я демонстративно медленно кладу ладони на рукояти клинков.

Она слегка хмурится, но… Ее глаза продолжают смеяться.

– Лучше с этим разберусь я сама. – И я киваю в ответ, отпуская нить заклинания.

В первое мгновение темнота становится насыщенной, но только не для меня. И я с огромным удовольствием вижу, как она замирает в ожидании того, что произойдет дальше. Должно произойти дальше. И, воспользовавшись беспомощностью, подхватываю ее на руки и делаю несколько шагов. Но… не в сторону лагеря.

Этот укромный уголок я присмотрел еще тогда, когда мы только выбирали место для ночевки. А уж после разговора с Гадриэлем и его напутствия…

Перевязь соскальзывает на землю едва слышно. Я ставлю Леру на землю, уже ощущая, как сжимаются ее кулачки.

И перехватываю ее шутливый удар.

Быстрая подсечка, и она, не успевая отреагировать, падает мне на руки. А я, уже чувствуя ее тяжесть, опускаюсь на одно колено и, чуть придерживая, укладываю на брошенный на землю плащ.

– Так нечестно. – И она слегка хмурится. Вот только губы… Чуть подрагивают, уже готовые сложиться в улыбку.

И я, опираясь на одну руку, склоняюсь над ней.

– У меня право сильного. И ты моя добыча. – И пытаюсь взглядом продемонстрировать, насколько я страшен. Благо ее глаза уже должны привыкнуть к темноте.

– Тебе нравятся чужие невесты?

Я в первый момент не понимаю, о чем она говорит, но, видя, как она улыбается, начинаю догадываться. На всякий случай уточняя:

– Тебе Гадриэль рассказал.

Она кивает, едва сдерживая смех.

– А он не поделился с тобой тем, где сам был в этот момент? – В ее взгляде проявляется заинтересованность, и я сдаю своего друга, как он до этого сдал меня. – У невесты было четыре подружки…

Дальнейшее уточнять не требуется. В ее глазах полный восторг. Вот только… не мною. Надеюсь, этот пробел мне удастся исправить достаточно быстро.

– Ты можешь гордиться своим другом. – Она вытаскивает из-под плаща небольшой камушек и прижимается ко мне… Сильно прижимается ко мне.

И кто придумал женщин такими разговорчивыми. Приходится прекратить это единственным возможным способом. И я ненавязчиво, словно играя, прикасаюсь к ее губам. Уже заранее предвкушая, как начнет плавиться ее тело в моих руках.

Ну-ну… Сложенные в замок руки сдавливают мое горло, заставляя хрипеть. Нет, для меня это… Но не драться же с любимой женщиной.

И я вопросительно приподнимаю брови.

– Ты считаешь, что это очень романтично? – А у самой во взгляде смех искрами рассыпается.

– Ага, – говорю я хриплым шепотом, обнажая клыки в оскале.

То, что происходит, похоже на морскую качку. От ее хохота меня слегка подбрасывает. Одно хорошо – удерживать мою шею в захвате в таком состоянии ей уже не удается. И я на всякий случай фиксирую одну из ее рук. Второй, пока она не в состоянии что-либо замечать, вытягиваю подол рубахи из плотно сидящих на ней брюк. Радуясь тому, что пусть не сам, а с подачи Гадриэля догадался взять с собой плащ.

– Нас услышат. – Вот только в глубине ее глаз уже полное безразличие к тому, о чем она говорит. Но я, чтобы успокоить, выпускаю заранее заготовленное заклинание. И оба полога полусферой накрывают нас. Но и такое решение вопроса ее явно не устраивает. И она успевает за это короткое мгновение не только освободить свою руку, но и забраться под мою рубашку, прикасаясь огненными ладошками к моей коже. Заставляя меня уже рычать, она все тем же шепотом добавляет: – Нас потеряют.

Приходится за дело взяться более основательно и лишить ее всякой возможности говорить.

Ну не буду же я доказывать то, что для оборотней такое времяпровождение с женщиной ночью в лесу более чем естественно. А о том, чтобы нам никто не мешал, кроме выставленной на ночь охраны, есть кому позаботиться.

Не знаю, что помогло, – долгий поцелуй, после которого ее взгляд потерял всякую осмысленность. Или… Гадать об этом, да и думать о чем-либо, кроме той, что сейчас, задыхаясь, захлебываясь в собственном стоне, произносит мое имя…

И лишь на краткий миг, прежде чем полностью исчезнуть из реальности этого мира, на самом краю сознания, с пониманием, что я теперь в неоплатном долгу, всплывает короткий разговор с моим другом.

– Этой ночью. – Я удивленно поднимаю на него взгляд. А Гадриэль, видя мою растерянность, чуть улыбнувшись, кивает головой на сидящую у костра Леру. – Ты должен быть с ней этой ночью. Или… – и его улыбка становится напряженной, – ты ее окончательно потеряешь.

– Но… – Я вечно могу смотреть на то, как волнуются в струях теплого воздуха ее волосы. – Она не придет.

– За это не беспокойся. – И он, развернув меня в сторону берега, чуть подтолкнул в спину и шепнул чуть слышно в самое ухо: – Она должна знать, что принадлежит только тебе.