Ловец душ

3

Сидя в удобном кресле на застекленной веранде, залитой ярким солнцем, Гордон с удовольствием потягивал только что сваренный кофе. Напиток в самом деле был восхитителен – особая смесь из шести различных сортов южноамериканского кофе, которую он собственноручно приготавливал каждые две недели. Настроение у него было превосходным. Он с интересом наблюдал за крохотными птичками-крапивницами, которые то ныряли в маленькое круглое окошко своего деревянного домика, подвешенного к суку платана, то весело выпархивали из него; наслаждался красотой розового кардинальчика, восседавшего на краешке белой поилки с водой для птиц, стоящей рядом со стволом шелковицы.

Все в доме дышало уютом и покоем, хотя частенько он, испытывал в нем чувство одиночества. Располагался дом в зажиточном микрорайоне на окраине одного из городов средних размеров штата Иллинойс. Карфакс приобрел его вскоре после того, как был принят на работу в Трайбеллский Университет. Он нуждался в некотором наружном ремонте и внутренней отделке. Внешний ремонт Гордон успел закончить, как раз перед женитьбой на Френсис, которая была счастлива расстаться со своей работой в качестве секретаря одного из деканатов. Молодая жена сразу с головой погрузилась в заботы по благоустройству дома, проявляя во всем свой прирожденный отличный вкус.

Она уже почти завершила внутреннюю отделку и начала прикидывать, что бы сделать еще...

В тот летний вечер Карфакс заметил, что остался без сигарет. Почему-то Френсис не предложила ему, как обычно, раз и навсегда бросить курить, а взялась съездить вместо него в торговый центр. По дороге домой она собиралась заехать еще в книжный магазин, чтобы выбрать новый детектив. Это вызвало у него некоторое раздражение – в доме и без того было полным-полно всяких книг – от валяющихся где попало массивных томов классиков до дешевых детективных романов в мягких обложках. Среди последних можно было набрать по меньшей мере дюжину, до которых она еще не дотрагивалась, хотя бы для того, чтобы прочесть аннотацию.

Он что-то пробурчал по этому поводу. Она ответила, что у нее просто нет настроения начинать какую-либо из них. Затем предложила Гордону составить ей компанию, поскольку и ей, и ему такая автопрогулка может принести только пользу.

Несколько сердито (вероятно, из-за того, что ощущал себя виноватым) он сказал, что хочет дочитать до конца начатую книгу, поскольку приведенные в ней сведения очень понадобятся ему для завершения цикла лекций по средневековой Англии. А если она намекает на то, что он с ней, видите ли, маловато разговаривает, то ей не мешало бы вспомнить, что только вчера он водил ее в кино, а после сеанса – в ресторан «Голова Золотого Вепря».

Френсис хлопнула дверью достаточно громко, чтобы вызвать у него чувство удивления. Ее гнев можно было бы оправдать, думал он впоследствии, так как во время сеанса они не разговаривали, а в ресторане к ним присоединился заведующий кафедрой английского языка с женой, и поэтому между собой они обменялись разве что парой слов.

А несколькими минутами позже ее уже не было на свете.

Один пожилой водитель проскочил на своем большом, тяжелом автомобиле со скоростью пятьдесят километров в час на красный свет на участке, где разрешалось только тридцать...

От малолитражки немецкого производства мало что осталось. Френсис похоронили.

Мистер Линкс, гражданин добропорядочный и очень богатый, отправился в больницу на осмотр – его беспокоила рана на голове. Кроме того, ему пришлось заплатить штраф за превышение скорости, предписываемой знаком. Линкс утверждал, что никак не мог видеть знак из-за заслонявших его кустов.

Действительно, городские власти не удосужились своевременно постричь кусты. Так что не знающий о существовании этого знака водитель из другого города мог действительно его не заметить. Карфакс, однако, знал, что старик проезжал этим маршрутом много раз. Единственным свидетелем превышения скорости был семнадцатилетний парень, который, как выяснилось, был нетрезв и ехал с просроченными правами. К тому же ему уже дважды предъявляли обвинение в угоне машин, хотя в обоих случаях дело до конца доведено не было. Во второй раз, как предполагалось, автомобиль был угнан с одной из стоянок, принадлежащих м-ру Линксу. Штраф за то, что Линкс не снизил скорость, был выписан на основании его собственных показаний, данных сразу же, как только появился полицейский. Утверждение же о том, что он развил скорость в пятьдесят километров в час, исходило только от этого парня, ставшего свидетелем столкновения, однако похоже было на то, что его слова никто даже не собирался брать во внимание.

Две недели назад м-р Линкс слетал в Лос-Анджелес и приобрел три часа машинного времени «Медиума». По возвращении в Бусирис миссис Ноултон из «Джорнэл Стар» взяла у него интервью. В ее статье полностью приводись слова м-ра Линкса, выражающие то потрясающе благоприятное впечатление, которое произвели на него Вестерн и «Медиум». Он действительно беседовал со своею покойной, горячо любимой женой, и теперь с нетерпением ждет того момента, когда встретится с ней в «Великой Дали». М-р Линкс не приводил обстоятельных подробностей потусторонней жизни. Его больше всего интересовало, счастлива ли она, а он, со своей стороны, заверял ее, что будет несчастлив до тех пор, пока не воссоединится с нею и Господом Богом. Немало времени (по цене пять тысяч долларов за полчаса) ушло у него на то, чтобы рассказать ей, как удачно складываются дела в его агентстве по прокату автомобилей и каковы дивиденды в других финансовых начинаниях. Чистое время беседы составило около тридцати минут. Два часа ушло на то, чтобы определить ее местонахождение, еще полчаса – на установление личности, хотя сам он с первого же момента контакта был абсолютно уверен, что это она. Но в соответствии с федеральными налоговыми правилами требовалось полчаса на идентификацию личности, если сеанс не бесплатен. Даже покойники страдают от совершенно беспардонного вмешательства со стороны правительства, заявил м-р Линкс.

Тем не менее, несмотря на всю тяжесть лапы, наложенной федеральным правительством на свободное предпринимательство, «Медиум» определенно «...выявил неправоту тех безбожных атеистов, которые называют мистера Вестерна шарлатаном, который подтвердил вечность и подлинную истинность Священного Писания».

М-р Линкс, правда, упустил из виду тот факт, что большинство течений христианства отрицало доказательство того, что «Медиум» в состоянии устанавливать контакт с покойниками.

По прочтении этой статьи Карфакса обуяла ярость. Метнувшись к телефону, он позвонил в главный офис м-ра Линкса и объяснил ему, кто он. Затем добавил:

– А почему вы не переговорили с моей женой и не попросили у нее прощение за свою преступную езду?

Сначала Линкс бормотал что-то несвязное, но вскоре овладел собой:

– Если бы вы купили или взяли напрокат хорошую американскую машину, а не эту немецкую жестянку, она была бы жива!

И повесил трубку.

Карфаксу почему-то стало стыдно, хоть он и не понимал, почему.

Теперь, прихлебывая кофе и наблюдая за птицами, он вспомнил Френсис. Наверное, стыд был вызван тем, что ему все время казалось – согласись он поехать с нею, все было бы хорошо. Если бы он настоял на том, чтобы закончить главу, а она бы подождала, то смертоносная машина промчалась бы по дороге, никого не зацепив.

Может быть, его упорное нежелание поверить Вестерну связано с тем, что он подсознательно боится ее упреков?

Гордон поднялся и отнес пустую чашку в кухню, все еще сверкающую новой краской, которой Френсис покрыла стены всего лишь три недели назад. Настенные часы показывали девять часов пять минут. Патриция Карфакс обещала позвонить в одиннадцать по местному времени. Звонить она будет из телефона-автомата, так же, как и в первый раз. Но сегодня воспользуется видео, чтобы он мог видеть ее лицо и удостовериться, что это действительно его двоюродная сестра. В семейном альбоме есть ее фотографии. Правда, на самой последней ей двенадцать лет, но она не настолько изменилась, чтобы он не смог ее узнать.

Карфакс сам предложил ей воспользоваться видеотелефоном. Из того, что ему было известно о Вестерне, он сделал вывод, что брат мог подсунуть ему девушку, выдающую себя за Патрицию, с целью дискредитировать оппонента. Вестерн, несмотря на шумную рекламу, был, по сути, весьма загадочной личностью. Истинная натура этого человека ускользала даже от наиболее дотошных репортеров.

Голос Вестерна по телефону был сочным, дружественным и производил хорошее впечатление. Большие темно-синие глаза и орлиный нос над выдающимся раздвоенным подбородком придавали его лицу выражение силы и искренности.

Но Карфакс прекрасно понимал, как мало значит внешность. Это, плюс предубежденность против утверждений Вестерна, заставило его насторожиться. И все же разговор он закончил с ощущением, что, возможно, заблуждается в отношении этого человека. Или, по меньшей мере, нужно попытаться быть более объективным, чтобы гарантировать себя от возможных ошибок.

Когда же первое впечатление прошло, в Гордоне снова возобладало ощущение какой-то неискренности, нечестности.

Вестерн пригласил навестить его резиденцию в любое время для бесплатного доступа к «Медиуму». Он обещал даже оплатить стоимость перелета в оба конца. Карфакс выразил благодарность и пообещал до субботы подумать.

Откуда такая щедрость?

Вестерн на всех парах мчался к успеху без каких-либо явных препятствий. У него хватало противников, но сторонников было больше. Гораздо больше. С чего бы это ему так беспокоиться о каком-то преподавателе истории, теория которого каким-то образом появилась на свет божий?

А может, ему стало известно о звонке Патриции Карфакс?

Чего же нужно ожидать?

Но, каковым бы ни было истинное положение дел, Гордон Карфакс не собирался отказываться от предложения Вестерна. Слишком уж далеко зашло его любопытство в отношении «Медиума». Ему нужно воочию разобраться, что к чему. Существенную роль играло и то, что он никогда не смог бы наодалживать достаточно денег, чтобы оплатить трехчасовый сеанс связи.

И, тем не менее, прежде чем звонить Вестерну, он подождет звонка от Патриции. Может быть, даже отложит разговор со своим знаменитым братом, чтобы у того сложилось впечатление, что Карфаксу не терпится.

В конце концов, если уж быть честным перед самим собой... Гордон полностью отдавал себе отчет в том, что боится этого сеанса.

С улицы донеслось урчание мотора подъехавшей машины. Хлопнула дверца, и через несколько секунд раздался мелодичный звонок.

Карфакс скривился и пошел открывать. После лекции он буквально попал в осаду телефонных звонков и посетителей. Поэтому поменял номер телефона на незарегистрированный и повесил на двери табличку:

Но многие игнорировали эту просьбу.

Открыв глазок, Карфакс неожиданно вспомнил случай, происшедший с частным детективом, который получил через замочную скважину струю азотной кислоты. Человек этот был его приятелем, и иногда они работали вместе.

На Карфаксе, однако, в этот момент были очки, поэтому за глаза можно было не опасаться.

Ухмыльнувшись от мысли, что с каждым годом он все больше становится шизофреником, Гордон посмотрел в отверстие.

Женщине было лет тридцать. Лицо красивое, хотя нос чуть длинноват и от крыльев к уголкам рта протянулись тонкие, как паутина, морщинки. Волосы, красновато-бронзовые, коротко подстрижены и, похоже, вьющиеся от природы, хотя, разумеется, глупо быть в этом уверенным. Белое, слегка примятое в машине платье посетительницы облегало привлекательные выпуклости фигуры.

Внезапно он понял, почему кольца ее волос показались ему натуральными. Он видел эту женщину раньше, хотя и не во плоти.

Карфакс открыл дверь и увидел рядом с ней два чемодана.

– Было договорено, что вы мне позвоните, – сказал он. – Все равно, входите, пожалуйста.