Лорд утерянных земель

Глава 8

Из города мы выезжаем только через два дня. После дуэли у меня в Свислове образовалось очень много дел. Свалившееся на меня имущество Станислава Слуцкого требовало принятия множества срочных решений, но я быстро нашел, на кого свалить все эти заботы. На меня вышел Игнат Матвеев. Он несколько дней назад прибыл в город с караваном и, услышав о моем поединке со Слуцким, сам начал искать со мной встречи.

Лучшего управляющего для моей новой собственности я даже не мог представить, и, естественно, Игнат сразу оказался в этой роли. Наше деловое партнерство с Саввой Ильичом и его сыном теперь обрело вполне материальную форму в виде двухэтажного особняка в цитадели Свислова, почти весь первый этаж которого был мной немедленно выделен под торговое представительство семьи Матвеевых.

Передав все заботы о новом имуществе Игнату, я смог полностью сосредоточиться на подготовке экспедиции в Змеиный лес. Выполняя данное Павлову обещание, я согласовал с бароном Самаровым участие в нашем рейде группы оперативников Особой канцелярии. Барон охотно согласился, хотя явно был очень удивлен моей просьбой. Он, похоже, и сам хотел под любым предлогом отправить со мной своих людей, а тут я по собственной инициативе решил за него эту проблему.

Помимо оперативников полковника Павлова Самаров выделил нам в подчинение ещё и роту стражников, усиленную минометным взводом, и это меня вполне устроило. Вглубь Змеиного леса я с собой в любом случае никого кроме Шелы не поведу, а охрана нашего лагеря и патрулирование подступов к зоне проведения операции лишними точно не будут. Не хочу, чтобы нас отвлекали от выполнения основной задачи бандиты Скрома и нанятые им морфы. Впрочем, полностью на стражников барона и людей Павлова в этом вопросе полагаться явно не стоит, но создать нашим недоброжелателям дополнительные сложности они вполне в состоянии.

Наша колонна движется по тракту в сторону Коробово. Я не случайно выбрал для первого эксперимента по расчистке утерянных земель именно эти места. Часть Змеиного леса, прилегающую к моей родной деревне, я знаю очень хорошо, так что с подготовительным этапом операции никаких проблем у нас возникнуть не должно. Ну а дальше уже как пойдет.

При виде нашего отряда жители стоящих вдоль тракта деревень впадают в тихую панику, опасаясь, что где-то на восточных границах баронства опять начались боевые действия. Их можно понять, по поводу приграничных сражений и штурма Динино ещё совсем недавно по всему баронству ходили совершенно дикие слухи и страшилки.

Вопреки моим опасениям, до Коробово мы добираемся без каких-либо осложнений. Разбойники нам на тракте ни разу не встретились. Двигались мы не очень быстро, и слухи, похоже, летели впереди нас. О нашей настоящей цели никто из посторонних не знал, так что все любители поживиться за чужой счет на всякий случай бодренько расползлись по норам, предпочтя немного переждать. Это могло бы только радовать, если бы не один неприятный нюанс. Обнаружить лагерь банды Скрома Кану и Тапару так и не удалось, хотя информация о нападениях его людей на торговые караваны доходила до нас регулярно. Слежка за лесным складом бандитов ни к чему не привела. То ли у лихих людей изменились планы, то ли это просто некий резервный схрон, забирать припасы из которого пока никто не торопится. Так или иначе, за несколько дней вокруг склада не произошло ничего достойного внимания.

В Коробово мы заезжаем только чтобы пополнить запасы продовольствия. О моем новом статусе здесь уже знают. Никаких кислых рож я больше не наблюдаю. Староста, кузнец, шериф и лавочник предельно вежливы и преисполнены почтения, и только где-то в глубине их глаз я вижу очень неприятный коктейль из злобы, страха, зависти и искренней обиды на несправедливость мира, вознесшего наверх их туповатого и слегка двинутого кукухой безродного односельчанина.

Ничего, потерпят. Пусть радуются, что я не злопамятен. С моими нынешними связями и возможностями мне не составило бы никакого труда устроить этим людям очень серьезные проблемы. Естественно, они это понимают и, думается мне, теряются в догадках, почему я до сих пор не отыгрался на них за все прошлые обиды. Сами бы они в такой ситуации поступили совершенно иначе, но это их проблемы, а мне сейчас мои бывшие недоброжелатели просто безразличны. Не хочу пачкать руки. У меня теперь совсем другая жизнь и другие цели.

Тапар по моей просьбе находит Леру с помощью летающего голема. Она вместе с мужем и дочками издалека рассматривает нашу колонну, остановившуюся на той самой площади, с которой я когда-то отправлялся с дининским караваном в город. Кажется, что с тех пор прошла целая вечность, хотя было это совсем недавно.

Выглядит Лера очень хорошо. Своей новой жизнью она явно довольна, так что мое вмешательство на данном этапе, похоже, не требуется. Впрочем, на обратном пути я, наверное, с ней всё же поговорю – мало ли какие у неё могут быть проблемы. Думаю, помочь ей в их решении мне вполне по силам. Да и с Шелой их познакомлю. Кстати, Лера ведь оказалась права, что никуда мы с Шелой друг от друга не денемся. Интересно, чего в этом предсказании было больше – способностей морфа или обычной женской интуиции?

К границе Змеиного леса мы отправляемся через пару часов. Чуть ли не впервые я двигаюсь по этому маршруту ни от кого не скрываясь. А вот проверять следит ли кто-то за нашими перемещениями, мы, естественно, не забываем. Любопытных глаз вокруг хватает, и некоторые из них вполне могут принадлежать совсем не тем людям, перед которыми мне бы хотелось раскрывать свои намерения.

Я не сомневаюсь, что за нами аккуратно наблюдают. Нет иллюзий на этот счет и у моих союзников, но летающие разведчики чужого присутствия не фиксируют. Легкий боевой робот и ремонтный дрон, заранее отправленные Ло и Каном в зону проведения операции, тоже не видят ничего подозрительного. Мое чувство опасности в основном молчит, лишь иногда слегка шевелясь где-то на самом краю сознания. Если за нами и следят, то прямо сейчас и в ближайшее время угрозы для нас это не несет. Впрочем, чувство опасности – очень полезный, но довольно капризный инструмент. Иногда, пусть и довольно редко, он дает сбои, да и правильно распознавать его сигналы у меня получается не всегда.

Колонна неуклонно движется к границе Змеиного леса, возглавляемая нашим броневиком. Понятно, что на боевой машине довоенных времен лезть за границу утерянных земель, мягко говоря, опрометчиво. Бронетранспортер останется в лагере, а вот оружие и снаряжение, которое мы везем в десантном отсеке, отправится с нами.

Место для лагеря я выбираю метрах в пятистах от опушки. Лежащая перед нами часть Змеиного леса сравнительно безопасна. Именно отсюда я в детстве начинал свои робкие попытки проникнуть в эти запретные земли.

Обустройством стоянки занимаются стражники. Всё хозяйственное обеспечение операции изначально повешено на них, но этим их задачи, естественно, не ограничиваются. Вся окружающая местность быстро берется под контроль их конными разъездами. В сам лес стражники, естественно, не заходят, но подходы к месту проведения операции блокируют достаточно надежно. Сильного морфа или продвинутого техника, использующего специальные средства маскировки, эти меры, конечно, не остановят, но от проникновения в зону контроля кого-то попроще, они вполне могут защитить, ведь среди стражников тоже есть морфы, пусть и довольно слабые.

Несколько обособленно в нашем лагере держатся люди Павлова. На специалистов полковник не поскупился и отправил с нами группу капитана Говорова, в свое время тестировавшего меня на предмет способностей морфа. В подчинении у капитана шесть оперативников. Двое из них – лейтенанты, остальные – сержанты и капралы. Все офицеры и один из сержантов – морфы. Вот их я с собой в Змеиный лес всё-таки возьму, но недалеко. Их задача – непосредственное прикрытие наших тылов. На самом деле, особого смысла в этом нет, но я обещал полковнику задействовать его людей в нашем рейде, и собираюсь это обещание выполнить.

Я не намерен никому показывать, какое снаряжение и оружие мы возьмем с собой в лес. Всё, что понадобится для реализации моего плана, сейчас упаковано в обычные брезентовые вьюки, рассчитанные на перевозку на лошадях. Ну, не на себе же нам с Шелой тащить станок с трофейной автоматической пушкой и боезапас к ней. Сейчас установка разобрана и упакована так, что догадаться о содержимом вьюков решительно невозможно.

Открыто мы понесем только пулемет, запрошенный мной у Павлова и немедленно выданный нам по его приказу. Где спецы полковника раздобыли немецкий MG-3, история умалчивает, но в запасниках Особой канцелярии он обнаружился. Моим требованиям эта машинка полностью соответствует. Мне нужна высокая скорострельность, и MG-3 её отлично обеспечивает. После того, как Шела проверила сканером ленты, отбраковав несколько десятков патронов сомнительного качества, я занялся их модификацией. Времени на это мне вполне хватило, тем более что теперь накачка скрытой силой пуль такого калибра уже не вызывает у меня особых затруднений, хоть по-прежнему и требует погружения в режим обостренного восприятия. Но это и неплохо. С каждым разом я закрепляю в памяти ощущения, предшествующие переходу в это состояние.

Капитан Говоров с большим интересом наблюдает за нашей подготовкой, но лишних вопросов не задает. Он явно тщательно проинструктирован полковником не проявлять чрезмерного любопытства. Тем не менее какую-то информацию ему дать необходимо, иначе то, что будет происходить дальше, может привести к неадекватным действиям со стороны его людей.

– Капитан, главная задача вашей группы – сделать так, чтобы нам никто не мешал, – даю я вводную командиру отряда оперативников Особой канцелярии.– Стражники будут охранять внешний периметр, но в Змеином лесу они нам не помогут, а от вас требуется прикрывать ближние подходы к зоне проведения операции.

– Шевалье Белов, если у вас есть основания полагать, что кто-то попытается вам помешать, то и нам было бы полезно что-то знать о возможном противнике, – вполне резонно заявляет Говоров. – Мне нужно понимать, к чему готовить своих людей, да и взаимодействие со стражниками и минометным взводом тоже стоило бы наладить. Минометчики при необходимости могут создать массу неприятных проблем любым незваным гостям. Ну, кроме тварей из Змеиного леса, пожалуй.

– Тварями мы с лейтенантом Вировой займемся сами, – заверяю я капитана, – а что касается противника… К сожалению, я и сам точно не знаю, кто это будет, но вы правы, предположения на эту тему у меня есть. В наши края недавно вернулась банда Скрома. Когда мы ехали в город, его люди заложили на нашем пути дистанционно управляемый фугас. Засаду мы вовремя обнаружили, фугас расстреляли с безопасной дистанции, а лихих людей, собиравшихся подорвать его у нас под колесами, рассеяли огнем из скорострельной пушки. Увы, части бандитов удалось уйти. Их прикрывали морфы, причем очень сильные. Возможно, не обошлось и без участия техников с очень серьезными артефактами кибов. Я не знаю, где Скром нашел таких подельников. Скорее всего, где-то далеко за пределами нашего баронства. Его мотивы мне тоже до конца не ясны. Вернее, то, что движет самим Скромом, более или менее понятно. У него две цели – месть и жажда наживы. А вот почему его поддерживают морфы и техники такой силы – вопрос отдельный. Конечно, он мог их просто нанять, но что-то я не верю в то, что спецы такого уровня согласились за деньги подчиняться обычному бандиту, пусть и главарю довольно крупной ватаги. Что-то здесь не сходится, и это, скажу честно, сильно меня беспокоит.

– И вы считаете, что банда Скрома, усиленная морфами и техниками, последует за вами сюда? – подводит итог под моими словами заметно помрачневший Говоров.

– Скажем так, я этого не исключаю.

– Шевалье Белов, я и мои люди сделаем всё, что от нас зависит, но я должен вас сразу предупредить, что наши возможности ограничены. Если за действиями Скрома стоит кто-то из наших ближайших соседей, мы, скорее всего, справимся. Но я бы не исключал, что вами и лейтенантом Вировой заинтересовались более серьезные и опасные противники на уровне тайных служб соседних графств или даже кто-то рангом повыше. То, что вы собираетесь сделать – беспрецедентно, так что допустить я могу любые варианты.

– Вот и я готовлюсь к любым. Возможен даже вариант, что в какой-то момент нам придется прервать операцию, чтобы переключиться на отражение внешней угрозы. Главное, эту угрозу вовремя обнаружить, так что не геройствуйте, и если увидите, что противник слишком силен, просто дайте нам сигнал. По пути в город мы с этим врагом уже сталкивались и успешно с ним справились. Отобьемся и ещё раз.

– Тогда у вас был броневик со скорострельной пушкой, – возражает Говоров. – А в Змеиный лес вы отправляетесь без него.

– На этот счет можете не беспокоиться, капитан. Броневик – слишком слабое и уязвимое средство против здешних обитателей. У нас есть кое-что получше, так что чем встретить непрошенных визитеров, мы найдем. От вас требуется только вовремя предупредить, что кто-то пытается ударить нам в спину. И ещё. Когда мы начнем, наши действия будут сопровождаться очень громкими и яркими эффектами. Они могут быть любыми, но вы и ваши люди ни в коем случае не должны ни во что вмешиваться. Это будет очень плохим решением. Своей попыткой нам помочь вы можете сорвать всю операцию. Повторю ещё раз: ваша задача – внешний противник. С остальным мы разберемся сами. Стражников и военных я об этом тоже предупрежу, но пусть те из ваших оперативников, кто останется в лагере, за ними присмотрят. У нас будет достаточно собственных проблем, чтобы отвлекаться ещё и на спасение отважных бойцов барона, которые вопреки приказу бросятся в лес нам на выручку.

– Понял вас, шевалье Белов, – коротко кивает капитан. – Всё сделаем, как надо, не сомневайтесь.

***

К опушке Змеиного леса мы выдвигаемся утром и выходим к ней с рассветом. Нас с Шелой сопровождают Говоров и трое его людей. Только морфы, остальные оперативники остались в лагере. Сержант и лейтенант ведут двух лошадей, навьюченных нашим снаряжением. Как и планировалось, далеко в лес мы не углубляемся. Подвергать лишней опасности бойцов капитана я не хочу, поэтому позиции для них выбираю буквально в полукилометре от опушки, тщательно проверив местность и убедившись, что ничего опасного вокруг нет. Конечно, в утерянных землях никогда нельзя быть уверенным, что какая-нибудь тварь не забредет на ещё недавно казавшуюся безопасной территорию, но сейчас я из-за этого не слишком переживаю – очень скоро местным обитателям станет совсем не до патрулирования окраин своих владений.

Немного задерживаемся, давая возможность Говорову и его оперативникам занять позиции и как следует замаскироваться. Капитан и его люди подходят к этому вопросу с вызывающими уважение тщательностью и знанием дела. Мы с Шелой отлично понимаем, что этот редкий заслон, растянутый метров на восемьсот вдоль границы леса, ничем нам не поможет, но капитан и его бойцы об этом не знают и относятся к своей задаче со всей ответственностью.

Оставляем капитану компактное устройство ближней связи, собранное Каном из купленных Игнатом фрагментов старых изделий кибов. Долго объяснять Говорову как им пользоваться не приходится – там всё достаточно просто. Вообще-то, в Змеином лесу такие гибриды работать не должны, но этот конкретный экземпляр делал не техник-самоучка, а инженер Кан, так что за результат можно не беспокоиться.

Желаем друг другу удачи, и мы с Шелой идем дальше, ведя с собой лошадей с поклажей. Наши средства маскировки вполне способны прикрыть их от обнаружения, да и не столь опасные здесь места. Раньше-то я как-то ходил по этой тропе без всяких сфер скрытности и маскировочных полей.

Аккуратно обходим все известные мне минные поля и другие неприятные сюрпризы. Их здесь не так уж много, но за время моего отсутствия кое-что успело измениться. Похоже, эти края посетил голем-минёр, оставив в нескольких местах десяток смертельных сюрпризов. Приходится менять привычный маршрут, обходя новые препятствия. Нам вполне по силам уничтожить минное поле, но раньше времени себя обнаруживать совершенно не хочется.

Боевой робот и ремонтный дрон встречают нас примерно через час. Дальше вести лошадей нет смысла. Мы оставляем их под прикрытием генератора маскировочного поля, демонтированного Каном с поврежденного бронескафандра одного из погибших десантников, и приступаем к дооснащению наших основных ударных сил.

Распаковываем вьюки и с помощью ремдрона закрепляем новый станок с трофейной автоматической пушкой прямо на спине боевого робота. Эта модель легкой десантной машины огневой поддержки имеет на языке кибов какое-то совершенно непроизносимое название, и я для себя решаю называть его Крокодилом. Почему? Да я и сам не знаю. Просто крокодилами у нас в деревне было принято называть всё страшное и опасное из животного мира, чему мы не знали настоящих названий. Чаще всего это касалось крупных насекомых и пауков, а этот робот после нашей модернизации выглядит ещё более устрашающе, чем до неё, да и на паука-переростка он тоже изрядно похож. В общем, типичный крокодил из моего детства, только размером побольше и во много раз зубастее.

– Запускаю тестирование… – сообщает Кан, как только мы заканчиваем работы по дооснащению Крокодила трофейной пушкой. – Тест пройден. Вычислитель робота готов к применению дополнительного вооружения.

Вслед за Крокодилом приходит очередь ремдрона. Свою штатную функцию он уже выполнил. В указанных мной точках подготовлены подземные укрытия, причем не только для нас с Шелой, но и для обоих наших роботов. Входы в них прикрыты маскировочными полями, так что сканеры укрепрайона кибов, выбранного мной в качестве первой цели, видят на их месте обычную картинку сырого и унылого зимнего леса, местами присыпанного тонким слоем подтаявшего на солнце снега. С этой задачей ремонтный робот справился выше всяких похвал, но теперь ему предстоит выступить в несвойственной для него роли.

Шела извлекает из грузового отсека ремдрона свою боевую экипировку и начинает быстро в неё облачаться, а я тем временем загружаю на её место два барабана с патронными лентами к MG-3. Сам пулемет, снаряженный ещё одним барабаном с лентой на пятьдесят патронов, я вручаю ремонтному роботу. Дрон, несмотря на свое, казалось бы, мирное предназначение, уверенно берет старое земное оружие гибкими манипуляторами, и, стоит признать, выглядит он с пулеметом весьма грозно. Не как Крокодил, конечно, но тоже вполне себе.

– Новая прошивка работает без сбоев, – докладывает Кан о результатах дистанционного тестирования ремдрона. – Дополнительные модули защиты и маскировки функционируют штатно. Робот готов к выполнению боевых задач, но, Сергей, вы бы его всё же поберегли. Броня у таких машин почти никакая, а запасного ремдрона у нас нет.

– Не беспокойтесь, коллега, – отвечает за меня Тапар. – Думаю, наш союзник и сам совсем не горит желанием лишиться такого полезного помощника.

– Выдвигаемся на исходную, – сообщаю я на общем канале, и наша небольшая колонна начинает удаляться от звериной тропы, ведущей к танку с проросшим сквозь пролом в корпусе деревом. Думаю, к нему мы ещё наведаемся, но не сейчас. В данный момент у нас совсем другая задача. Я веду Шелу и роботов к тому самому укрепрайону кибов, куда меня в свое время заманил Гарпун, и где я чуть не сломал себе мозги, пытаясь влезть в шкуру летающего диска-разведчика времен Чужой войны, чтобы заставить его превратиться в берсерка. Тогда мне задуманное удалось, пусть и ценой запредельных усилий, и сейчас я возвращаюсь сюда вновь, но уже не один и совсем с другими целями.

***

Скрома и его людей Силин решил к финальной части операции не привлекать. В том, что на этой стадии толку от бандитов и их вожака не будет, сомнений у него не было уже давно. Слишком уж хлопотно прикрывать от обнаружения слабо организованную толпу разбойников. К тому же при столкновении с таким опасным противником, как Белов, действенность мер, направленных на обеспечение незаметности людей Скрома, вызывала большие сомнения. Это стало понятно ещё при попытке организации засады с заложенным на тракте фугасом.

В итоге в Змеиный лес вслед за Беловым и его группой отправились только Силин, Краев, Степнин и трое техников, увешанных системами сканирования и генераторами маскировочных полей. Весило всё это оборудование очень немало, так что перемещались они довольно медленно, но и Белов со своими спутниками тоже никуда особо не торопились, так что удерживать их в поле зрения группе Силина пока удавалось. Вернее, не всей группе, а только Степнину – именно он обладал способностью обнаруживать, а при удаче и детально рассматривать объекты, прикрытые маскировочными полями или пологами скрытности.

– Что видите? – в очередной раз спросил у молодого морфа Силин, когда их отряд поднялся на вершину небольшого холма.

– Почти ничего, – устало отозвался Степнин. Несмотря на довольно холодную погоду, по его лбу стекали струйки пота – постоянное применение личной способности отнимало много сил. – Всё очень размыто. Белов и Вирова отошли от четырех оставленных в заслоне морфов примерно на километр и остановились. Чем они заняты, я рассмотреть не могу – у них слишком мощная маскировка. Я вижу только размытые тени, но мне кажется, они там не одни.

– У них были лошади с поклажей, – напомнил Краев.

– Были, – согласился Степнин. – Но сейчас я их не вижу.

– Куда они могли деться?

– Понятия не имею. Были, а теперь их нет. Зато появилось что-то другое, более низкое и какое-то странное. Что-то вроде големов тайкунов среднего размера, но это только предположение. Я же говорю, не разобрать ничего толком, несмотря на все мои усилия и лучший конструкт наблюдения из доступных нашей службе.

– Придется сократить дистанцию, – мрачно произнес Силин.

Приближаться к Белову ему совершенно не хотелось, но с такого расстояния наблюдение не имело особого смысла. Им ведь требовалось хотя бы частично рассмотреть, как именно будет организован процесс расчистки утерянных земель, а по одним неясным теням понять это решительно невозможно.

– Кроме Степнина кто-нибудь что-то видит? – после небольшой паузы спросил Краев, отвечавший в отряде за маскировку. Свой конструкт наблюдения у него был, но он уже давно смирился с тем, что с его помощью пробить средства скрытности Белова и Вировой можно даже не пытаться.

Вопрос предназначался не столько Силину, специализировавшемуся на средствах физической защиты и нападения, сколько техникам с их сканерами, работавшими на иных принципах в сравнении с артефактами тайкунов. Иногда это позволяло засекать объекты, невидимые для морфов, использующих конструкты наблюдения.

– Только обычный для утерянных земель лес, – с отчетливо слышимой досадой в голосе ответил старший из техников. – Справа в двух сотнях метров признаки слабой техногенной активности. Возможно, старое минное поле кибов. Больше ничего существенного.

– Вперед! – негромко скомандовал Силин. – Будем их догонять. Как только станут видны хоть какие-то детали, немедленно докладывайте. Я не хочу сближаться с объектами наблюдения ни на один лишний метр. Господин Краев, напрягите все силы, но не дайте им нас обнаружить.

– Понял вас, командир. Выполняю.

***

К укрепрайону кибов мы выходим ближе к середине дня, как и планировалось. На этот раз я выбираю не тот маршрут, по которому преследовал Гарпуна, а более длинный и сложный путь, выводящий нас сразу на противоположную сторону болота, примерно туда, где в тот раз засел мой противник с жезлом, способным создавать очень правдоподобные призраки. В предстоящей операции, к слову, фантомы тоже должны сыграть не последнюю роль, но пока их время ещё не пришло.

Весь мой план построен на совместном анализе моего многолетнего опыта охоты за артефактами в Змеином лесу и совсем недавних наблюдений за реакцией обитателей утерянных земель на наши действия. Убедить союзников в том, что это должно сработать, оказалось очень непросто, но в конце концов, Ло всё-таки согласилась попробовать, а Тапар, пусть и с большими сомнениями, присоединился к её решению.

Главное допущение, которое нам прямо сейчас предстоит проверить, заключается в том, что за сто пятьдесят лет непрерывной войны друг с другом местные твари выработали четкие и при этом довольно специфические алгоритмы выживания, причем не столько отдельных особей, сколько отрядов и укрепрайонов в целом. Этот алгоритм стал неким компромиссом между изначальным приказом захватить и удерживать конкретные территории и чем-то вроде инстинкта самосохранения. Искусственные интеллекты автономных отрядов, сумевших пережить первые годы после ухода с Земли своих хозяев, постепенно пришли к довольно простой схеме реакции на действия любого противника, сводящейся к трем основным постулатам.

Первый из них предельно прост: видишь слабого противника – уничтожай; видишь плохо защищенную территорию – захватывай, но только в границах, предусмотренных изначальным приказом – тратить ресурсы на захват других земель нет смысла. Второй постулат предназначен для противоположного расклада и тоже не слишком замысловат: сильного противника можно атаковать только тогда, когда он пытается захватить уже контролируемую тобой территорию. Провоцировать такого врага на атаку можно, но только с целью его ослабления при попытке взломать твою хорошо подготовленную оборону. И наконец третий, не столь очевидный: видишь нестандартную и опасную угрозу – атакуй и уничтожай, используя все возможности, но если становится очевидно, что имеющимися средствами с угрозой не справиться – переходи в оборону и старайся такого врага больше не провоцировать и вообще не трогать, если он сам не атакует тебя на твоей территории.

Первые два постулата я вывел для себя достаточно давно, а вот третий проявился только после падения в Каинову чащу аппаратов чужих. Они стали первой такой нестандартной угрозой за полтора века относительного баланса сил между автономными отрядами кибов и тайкунов. При попытке атаки мест падения десантного бота кибов и летающего голема тайкунов местные обитатели получили очень достойный отпор и в итоге довольно быстро оставили их в покое, а вот на нашу с Тапаром вылазку они отреагировали очень бурно, увидев в применении гибридного оружия новую необычную угрозу, но при этом не настолько опасную, чтобы с ней нельзя было справиться. Именно из этих двух событий я и сделал свой главный вывод.

Конечно, стопроцентной уверенности в нем я до сих пор не испытываю, но шанс, на мой взгляд, у нас есть, и шанс неплохой. Сейчас нам предстоит проверить на практике, как работает сформулированный мной третий постулат, а для этого разгром выбранного нами в качестве цели укрепрайона кибов должен оказаться быстрым и показательно неотвратимым. Собственно, именно для этого нам с Шелой пришлось столько времени посвятить модификации снарядов к трофейной пушке. Их понадобится действительно много. Очень много.

– Роботы на позициях, – докладывает Ло.

Мы с Шелой тоже занимаем свое укрытие. Ремдрон возился с оборудованием этих подземных бункеров довольно долго, почти всё время, пока мы ехали в город, делали там свои дела и потом возвращались обратно к месту проведения операции. Зато укрытие получилось достаточно надежным. Здесь, пожалуй, можно пересидеть серьезный обстрел, если таковой будет иметь место. Впрочем, я очень надеюсь, что до этого не дойдет.

Наша с Шелой позиция находится на небольшом пригорке. Перед нами лежит болото, а за ним узкая полоска берега, за которой начинается укрепрайон кибов. До него отсюда метров шестьсот, и сейчас он выглядит, как ничем не примечательный кусок леса. Ну, это если смотреть невооруженным взглядом. Дроны-разведчики, висящие над нашей целью, транслируют картинку со своих сканеров, и мы в деталях видим все огневые точки, входы в бункеры и частично даже подземные помещения укрепрайона.

Укрытия Крокодила и вооруженного пулеметом ремдрона соединяются с нашим с Шелой наблюдательным пунктом узкими подземными коридорами. Пройти там можно, но в основном они сделаны не для этого. По ним проброшены к роботам два прочных шнура. Да, точно таких же, какие я использовал при испытательных стрельбах из Вала и трофейной автоматической пушки. Несколько экспериментов, проведенных на нашем полигоне рядом с базой в Каиновой чаще, показали, что, несмотря на откровенно шаманский характер этого подхода, он единственный дает стопроцентный результат.

Отдание команды на открытие огня с помощью беспроводных средств связи приводило к тому, что модифицированные боеприпасы срабатывали, как обычные. При передаче сигнала по проводам результат оказывался лучше, но всё равно оставался очень нестабильным, и только шнур, за который требовалось дернуть рукой, работал без сбоев. При этом было достаточно инициировать первый выстрел, а потом просто не выпускать ведущего огонь робота из поля зрения, и модифицированные боеприпасы продолжали срабатывать нужным образом. Правда, стоило хоть на секунду отвлечься, и контроль слетал, а пули и снаряды тут же утрачивали свои особые свойства.

Рационального объяснения такому положению дел никто из моих союзников дать не смог. На мой взгляд, ближе всех к истине был Тапар, предположивший, что рывок за шнур нужен исключительно для правильной самонастройки моего мозга на взаимодействие со скрытой силой, закачанной в боеприпасы. Такая вот странная форма самовнушения. Ну, или психосоматики, как выразилась Шела.

Как бы то ни было, трюк со шнуром исправно работает, и сейчас оба робота, как собачки на привязи, ждут, когда я дерну за поводок, передавая сигнал к открытию огня. Алгоритмы действий в их вычислители уже заложены, так что мне остается только отдать инициирующую команду.

– Противник вас не видит, – докладывает Кан. – Активность всех систем укрепрайона на уровне фоновых значений.

– Принято, – коротко отвечаю на общем канале, но начинать атаку не тороплюсь. – Что с ближайшими окрестностями?

– Разведчики никаких значимых угроз не видят, – отвечает Ло. – Укрепрайон иншеров в трех километрах от вас в такой же спячке, как и наша цель. В нейтральной зоне копошится пара мелких големов, но от вас они достаточно далеко. К востоку и юго-западу есть несколько отдельных огневых точек, прикрытых в промежутках минными полями. Активности не проявляют. В воздухе кроме наших птичек никого нет.

Чувство опасности почти не дает о себе знать, но где-то на периферии сознания оно всё же продолжает неприятно шевелиться, и я решаю на всякий случай подстраховаться.

– Ждем пять минут, – предупреждаю я союзников. – Мне нужно кое в чем убедиться.

Достаю стальной шарик и, сфокусировав на нем поток скрытой силы, загоняю организм в режим обостренного восприятия. В этот раз нужное состояние приходит сравнительно легко, и я, слегка морщась от болезненных ощущений, перенаправляю хлынувшую потоком энергию в конструкт наблюдения. Шар тайкунов немедленно откликается, послушно искажая пространство перед моими глазами. Участок местности, на который направлен мой взгляд, резко приближается, и теперь я могу рассмотреть каждый пожухлый лист или снежинку, а при необходимости и заглянуть под покров листвы или просветить насквозь мешающее обзору дерево или валун.

В обычном состоянии достаточно крупный камень я бы сделать прозрачным не смог, но сейчас мой организм находится в режиме вихревого скачка, и это многократно усиливает мои возможности. Правда, долго поддерживать такой форсаж я не смогу, но минута-другая у меня есть.

Медленно обвожу взглядом окружающую местность. Я примерно знаю, что искать. Если интуиция меня не подводит, то где-то не слишком далеко засел наблюдатель, прикрытый примерно такой же сферой скрытности, какую использовал шевалье Оздемир, но только, пожалуй, помощнее.

Первый круг обзора ничего не дает, однако я прекрасно понимаю, что мог и пропустить позицию наблюдателя. Шар тайкунов – это не сканер и не бинокль. Работа с ним требует специфических навыков, а я посвятил их наработке не так уж много времени – слишком сильно полагался в последнее время на возможности наших летающих разведчиков.

Проверяю окрестности по второму кругу, на этот раз медленнее и тщательнее. С каждой секундой ощущаю, что подхожу к пределу выносливости и скоро придется делать перерыв, но пока держусь и занятия своего не прекращаю. Нечто подозрительное замечаю, когда удерживать состояние обостренного восприятия становится уже очень сложно. Внимательно всматриваюсь в совсем небольшой холм на юго-востоке. Это как раз то направление, с которого мы сюда пришли. Вполне логично предположить, что если кто-то шел за нами, то и позицию он выбрал где-то недалеко от нашего маршрута.

На возвышенности вроде бы никого нет, но картинка, которую я вижу, странным образом расплывается при попытке рассмотреть мелкие детали. У меня уже есть некоторый опыт работы с маскировочными полями и пологами скрытности, и я знаю, что именно так они себя ведут, когда находятся на грани пробития сканирующим излучением. Картинка резко отодвигается, на мгновение теряя четкость. Мой организм не выдерживает напряжения и вываливается из режима вихревого скачка, но теперь это уже не столь важно.

– Ло, Тапар, проверьте вот этот холм, – я касаюсь пальцем нужной точки на тактической голограмме, развернутой Шелой в нашем укрытии. – Тщательно проверьте. Тот, кто там прячется, знает толк в маскировке.

– Делаем, – Ло никаких вопросов не задает, а Тапар какое-то время молчит, хотя один из его летающих големов устремляется к холму вслед за дроном кибов.

– Вихревой скачок? – спрашивает тайкун по ментальному каналу?

– Да, – скрывать от Тапара причину моего успеха бессмысленно.

– Поздравляю. Это уровень очень крепкого адепта. А с учетом твоей способности работать с магически инертными материалами, я могу только теряться в догадках, на каком уровне иерархии ты оказался бы у нас в Державе. Думаю, ты смог бы основать собственную школу книжников. Адепту это, конечно, не по статусу, но бывают исключения.

Ну вот, кажется, меня уже начинают вербовать. Теперь мне только разборок между союзниками из-за моей персоны не хватает.

– Тапар, что видит ваш голем? – возвращаю я тайкуна к более насущным проблемам.

– Фиксирую такую же аномалию, как созданная шевалье Оздемиром, – Ло опережает ответ тайкуна своим докладом. – На её границе сканирующее излучение почти полностью рассеивается и подменяется искусственно созданной фальшивой картинкой.

– Подтверждаю, – звучит на общем канале голос Тапара. – Аномалия создана личной способностью сильного кейра. Что будем делать? Отложим операцию и разберемся с этими шпионами?

С одной стороны, в этом предложении есть рациональное зерно, но с другой… Взять незваных гостей без шума вряд ли получится, а шуметь нам сейчас совсем не следует. Вот и приходится выбирать из двух плохих вариантов: то ли оставлять у себя в тылу явно недружественно настроенных морфов с непонятными возможностями, то ли ликвидировать эту угрозу, но выдать свое присутствие местным обитателям.

– Я бы не стала ничего откладывать, – высказывает свое мнение Ло. – Кто бы там ни сидел под пологом скрытности, двум нашим роботам они ничего противопоставить не смогут, а как только начнется операция, они, скорее всего, попытаются тихо свалить, пока их не накрыло случайным снарядом, но далеко уйти мы им, само собой, не дадим. Просто возьмем их чуть позже.

– Они могут увидеть много лишнего, – возражает Кан.

– Да это лишнее только слепой не увидит, – не соглашается с инженером Шела. – Тут сейчас такой фейерверк начнется, что его даже в Коробово видно будет. Я уже молчу про сотню с лишним стражников и солдат барона, которые смогут наслаждаться этим зрелищем с более близкого расстояния.

– Присматривайте за ними, – принимаю я окончательное решение. – Оставим их на потом. Минутная готовность.

– Обстановка без изменений, – сообщает Ло. – Противник активности не проявляет.

– Генераторы фантомов готовы к работе, – докладывает Кан.

Я выбираю слабину обоих сигнальных шнуров и ещё раз внимательно оглядываю цель. Всё тихо. Немногочисленные боевые роботы кибов неподвижно застыли в подземных ангарах. Артиллерия и ракетные батареи дремлют в режиме ожидания в своих бункерах под бронеколпаками, дополнительно прикрытыми сверху маскировочными полями. В воздухе нет ни одного летающего разведчика. Зачем тратить энергию и ресурс ценных боевых единиц, если вокруг всё тихо и не видно никаких угроз? Какое-то шевеление фиксируется только на нижних уровнях, но это, скорее всего, ремонтные роботы. Чинят что-то или просто проводят профилактические работы. У них всегда есть чем себя занять.

– Пять секунд… – предупреждаю союзников и чуть сильнее натягиваю шнуры. – Начали!

По команде Шелы генераторы фантомов создают шесть оптоэлектронных призраков. С нашего берега болота к укрепрайону кибов начинают стремительно приближаться два взвода тяжелых шагающих танков времен империи. Одновременно с их эффектным появлением на сцене, открывают огонь оба наших настоящих робота. Правда, огневая мощь вооруженного пулеметом ремдрона не идет ни в какое сравнение с боевыми возможностями Крокодила, так что главную роль сейчас, несомненно, играет именно боевой робот. Свое штатное вооружение он не использует. Стреляет только установленная на его спине трофейная автоматическая пушка, однако и этого вполне хватает. Скорострельность у неё бешеная, и темп стрельбы сдерживается только необходимостью наведения орудия на всё новые и новые цели, которых в укрепрайоне кибов более чем достаточно.

Стационарные огневые точки, сканерные посты и входы в бункеры накрывает море огня. Силовая защита успевает активироваться, но хватает её очень ненадолго. Вычислитель укрепрайона даже не может толком собрать информацию о нападающих, не говоря уже о принятии адекватного решения по организации противодействия.

Единственный ответный ракетно-артиллерийский залп противника приходится по фантомам, которые успели засветиться на его сканерах. Посреди болота встают огромные султаны грязной воды, смешанной с разорванной в клочья бурой растительностью и тоннами донного ила, а в следующую секунду под ударами модифицированных снарядов разлетаются бесформенными лоскутами остатки силовых щитов, и накачанные энергией тайкунов боеприпасы начинают вгрызаться в пластобетон и броню бункеров укрепрайона. Все цели разведаны заранее и теперь они планомерно уничтожаются в порядке убывания приоритетности.

Противник мгновенно слепнет и глохнет. Его защитные сооружения намного крепче, чем валун на краю лесной поляны, разнесенный на куски во время нашего первого эксперимента с трофейной пушкой, но модифицированные снаряды всё равно наносят им критические повреждения, и первыми попадают под раздачу внешние эффекторы сканеров. Бронеколпаки огневых точек и позиций ракетных батарей держатся чуть дольше, вот только это уже ни на что не влияет – целей они всё равно не видят.

Огонь прекращается резко и внезапно. В воздухе висят облака дыма, какой-то трухи и водяной пыли.

– Все запланированные цели уничтожены или выведены из строя, – сообщает Ло, сверяясь с докладом вычислителя. – Ждем реакции соседних укрепрайонов.

На самом деле, это самый зыбкий пункт в моем плане. Если сейчас на нас разом набросятся все твари Змеиного леса, на время позабыв о своей непримиримой вражде перед лицом новой угрозы, унести отсюда ноги нам будет очень непросто. Крайне неприятная перспектива, но я практически уверен, что этого не произойдет. Здесь ведь всё, как в моей любимой Книге джунглей – каждый сам за себя. Слабого – бей, сильного – не трогай, если непосредственно тебе он не угрожает. И чем враг сильнее, тем осторожнее нужно себя с ним вести, чтобы случайно не спровоцировать его на агрессию. Третий постулат. Он, конечно, нигде и никем не записан, а существует только в моем воображении, но я верю, что он вполне реален, и искусственные мозги укрепрайонов утерянных земель будут руководствоваться именно им.

Я жду докладов о стартах ракет и артиллерийских залпах, но секунды идут, а вокруг царит напряженная тишина.

– Наблюдаю четыре воздушные цели, – сообщает Кан.

– Пять целей, коллега, – поправляет инженера Тапар. – Два дрона разведчика и три голема. Летят медленно и с разных направлений. К зоне проведения операции приближаются по сужающимся спиралям.

– Похоже, наша атака произвела очень серьезное впечатление на здешних обитателей, – комментирует слова Тапара Шела. – С нами явно опасаются связываться.

– Как ведут себя наши непрошенные гости на холме? – меня всё ещё напрягают прокравшиеся вслед за нами шпионы, хотя теперь, когда стало понятно, где именно они находятся, мое чувство опасности изрядно поутихло.

– Сидят на месте и не дергаются, – отвечает Ло. – Думаю, они уже десять раз пожалели, что притащились сюда за вами.

– Один из воздушных разведчиков противника в зоне поражения, – докладывает Кан, подсвечивая на тактической голограмме осторожно приближающегося к нам летающего голема.

Для стрельбы по воздушным целям я изначально планировал использовать ремонтного робота, вооруженного скорострельным пулеметом, но в сложившейся ситуации стоит уничтожить самого смелого разведчика как можно более показательно.

– Ло, пусть стреляет Крокодил – это будет намного эффектнее. Одиночным.

– Цель захвачена и сопровождается, – отвечает десантница, и судя по её голосу, она со мной полностью согласна. – Можешь отдавать роботу приказ.

Ждать дальше нет смысла. Я плавно тяну за шнур, и трофейная пушка на спине Крокодила посылает в цель одиночный снаряд. На дистанции около двух километров между выстрелом и попаданием проходят десятые доли секунды. На месте летающего голема бесшумно вспухает яркий огненный шар, а потом на нас накатывает грохот взрыва.

– Уцелевшие разведчики меняют курс, – сообщает Тапар. – Судя по всему, возвращаются в укрепрайоны, из которых взлетели.

Я дожидаюсь, когда последний воздушный разведчик противника исчезает за краем тактической голограммы и перевожу взгляд на Шелу.

– Ну что, пойдем выяснять, кого занесло к нам в гости?

***

Когда отряд поднялся на невысокий холм, Краев подал знак, чтобы все медленно опустились на землю и не шевелились. Какое-то время они лежали неподвижно, хотя вокруг не было заметно ничего подозрительного.

– Что случилось? – едва слышно спросил Силин.

– Резко возросло давление на сферу скрытности, но потом вроде отпустило, – пояснил Краев – Как будто лучом прожектора ночью по лицу прошлись.

– Маскировка устояла?

– Вроде да. Я бы почувствовал, если бы сфера скрытности дала трещину, да и со стороны Белова и его спутницы уже была бы какая-то реакция.

– Не обяза… – начал Силин, но замолк на полуслове, увидев, как сморщился от напряжения собеседник.

– Опять… – секунд через десять пояснил Краев. – Белов явно что-то заподозрил. Нас, похоже, целенаправленно ищут. Я чувствую поток внимания. Оно то усиливается, то слегка ослабевает, а тут ещё этот луч… От него очень трудно заслониться. Если бы мне не помогали наши техники с их маскировочными полями и ваши со Степниным амулеты, я бы точно не справился.

– Ждем здесь, дальше идти опасно, – озвучил свое решение Силин. – Где сейчас наши объекты?

– Я их потерял, – не скрывая досады, признался Степнин. – Похоже, они перестали перемещаться или их от нас что-то заслоняет. Впереди болото, а за ним ничего не разобрать. Похоже, там обычный лес. Думаю, Белов и Вирова где-то недалеко, на этом берегу.

– На наших картах местность за болотом помечена, как опасная, но что именно там находится, неизвестно. Может это и есть их цель? – предположил один из техников.

– Остаемся на месте, – повторил свой приказ Силин. – Рано или поздно Белов как-то себя проявит. Надеюсь, мы сможем рассмотреть отсюда хоть что-то.

Командир отряда хотел сказать что-то ещё, но его перебил Степнин.

– Шагающие танки кибов! – в сдавленном шепоте молодого морфа прозвучал неподдельный страх.

– Что?! – не поверил Силин, однако уточнить уже ничего не успел.

Сначала лес за болотом превратился в стену огня и взрывов, а спустя пару секунд болото вздыбилось, выбрасывая в небо огромные массы воды и грязи. На вершину холма тяжелой волной накатил гул и грохот, а над головами вжавшихся в землю оперативников Силина прошла ударная волна, сшибая с деревьев сухие ветки и забрасывая людей прелыми листьями.

Закончилось всё так же внезапно, как и началось. Какое-то время во взбудораженном взрывами зимнем лесу стояла звенящая тишина, нарушаемая только тихим шорохом падающих на землю сломанных веток и поднятой в воздух прелой листвы. Чуть позже довольно далеко в небе что-то ярко вспыхнуло и до земли докатился грохот ещё одного взрыва.

– Нужно уходить, командир, – негромко произнес старший из техников. – Всё что могли, мы уже увидели, а больше нам ловить здесь нечего. После всего этого о захвате Белова даже думать бессмысленно.

– У нас приказ, сержант, – процедил сквозь зубы Краев, недовольно покосившись на Силина, который никак не отреагировал на слова подчиненного.

– Если попытаемся его выполнить – просто останемся здесь в виде шести обугленных скелетов, – жестко ответил техник, расценив молчание командира, как согласие со своей точкой зрения. – А так мы хотя бы информацию доставим о том, что видели.

– Поздно уходить. Раньше надо было об этом думать, – наконец ответил Силин. У него тоже имелись личные способности, и хотя чувство опасности было далеко не самой продвинутой из них, сейчас оно однозначно подсказывало, что оставаться на месте гораздо полезнее для здоровья, чем пытаться куда-то идти. – Степнин, где противник?

– Где-то у края болота, – успел ответить морф, а в следующую секунду земля тяжко ударила Силина в грудь и вокруг холма, на плоской вершине которого прятался его отряд, начался локальный армагеддон.

Справа, слева, впереди и сзади ярко вспыхивали рвущие землю и деревья огненные шары. Ударные волны ломали и расщепляли стволы. Некоторые обломки вспыхивали прямо в воздухе и летели по совершенно непредсказуемым траекториям. Силин собрал в кулак всю волю и направил невидимый поток силы в висевший на его груди многоугольный артефакт.

Всю группу накрыл слабо светящийся купол силовой защиты, от которого бессильно отскакивали камни и дымящиеся деревянные обломки, но командир отряда прекрасно понимал, что пока щит не принял на себя ни одного прямого попадания того страшного оружия, которое сначала сравняло с землей некую цель на противоположном берегу болота, а теперь било по подножью холма кольцом вокруг их позиции.

Огненный смерч бушевал не больше нескольких секунд, а потом опять всё стихло, но окружающая местность изменилась до неузнаваемости. Леса вокруг холма больше не было. Отряд Силина окружала широкая дымящаяся полоса изрытой воронками земли, как будто здесь только что упал крупный метеорит, причем точка его встречи с поверхностью находилась как раз там, где сейчас вжимались в землю он сам и его люди. Вот только именно этот эпицентр почему-то всё-таки уцелел, и Силин точно знал, что установленная им защита тут совершенно ни при чём. Она бы не выдержала и одного такого удара, каким в изобилии подверглись ближайшие окрестности. Означать это могло только одно, и, судя по всему, смысл произошедшего уже дошел и до остальных членов отряда.

– Снять маскировку, – приказал Силин, поднимаясь во весь рост. – Всё оружие и снаряжение – на землю. Мы сдаемся. Это мое решение, мне за него и отвечать. Попытаемся договориться с Беловым. Получится – хорошо. Нет – значит нет.

***

Возня с пленными шпионами нам сейчас совершенно не нужна, а потому я решаю с ними не церемониться, и первое, что они видят, когда я поднимаюсь к ним на холм, это летящий им под ноги шарик гранаты тайкунов. В парализующем варианте, само собой. Пусть скажут спасибо, что мы не смешали их с землёй на вершине этой возвышенности. Неплохое место для братской могилы. С замечательным видом на обширное болото, как раз для таких, как они. Никакого снисхождения к этим людям я не испытываю, да и с чего бы? Закапывая фугас на пути нашего броневика, им следовало понимать, что это вряд ли улучшит наше к ним отношение. Да и сотрудничество с бандитами, устраивающими нападения на торговые караваны, симпатии к шпионам мне тоже не добавляет.

– Что будем дальше с ними делать? – спрашивает Шела, с сомнением глядя на лежащих вповалку незваных визитеров.

– Перетащим в укрытие, чтобы не замерзли, и пусть полежат. В себя они придут нескоро, так что время на грабеж укрепрайона у нас будет. А потом допросим главного и сдадим их капитану Говорову – пусть с ними Особая канцелярия разбирается. Это земли барона Самарова, так что его тайной службе и карты в руки. Заодно накроем и банду Скрома. Наверняка она где-то рядом, вот пленные нас на неё и выведут. Стражники и минометчики как раз делом займутся по своему основному профилю.

– Ты, я смотрю, всем работу нашел, – улыбается Шела. – Значит, говоришь, грабить укрепрайон…

– Вытряхните с нижних уровней всё, что там осталось, – звучит на общем канале нетерпеливый голос Кана. – Мы ведь специально так расставляли приоритеты целей, чтобы по возможности не выжечь нижние горизонты бункеров. Там склады и ремонтная зона. Если захватите небоевых роботов с минимальными повреждениями, я перепрошью их вычислители, и дальше они будут работать на нас. Вон, Тапару одного подарю, он давно хочет завести себе такого помощника. А он мне голема обещал собрать…

Кана явно несет, и я его радость вполне понимаю. Добыча нас действительно ждет богатая. Боевых механизмов кибов на нижних уровнях действительно не осталось – они сгорели или получили критические повреждения прямо в своих ангарах, не успев даже вступить в бой. Центральный вычислитель укрепрайона тоже выведен из строя, так что отдать команду на самоуничтожение будет некому, да и не факт, что такая возможность в принципе была предусмотрена его создателями, параноидально боявшимися взлома командных сетей своих автономных боевых групп.

Переноска парализованных тушек шпионов в подземное укрытие много времени не занимает – ремдрон делает это быстро и достаточно аккуратно. Перед тем, как полностью погрузиться в занятие, о котором в бытность простым охотником за артефактами я мог только мечтать, мне приходится отвлечься ещё на одно короткое, но важное дело. Связываюсь с капитаном Говоровым и коротко сообщаю ему, что у нас всё в порядке и операция идет по плану. Заодно предупреждаю его о пленных, которых собираюсь передать на его попечение часов через пять-семь.

Говоров явно расстроен тем, что шпионы всё-таки смогли проскользнуть мимо его людей, но моему выходу на связь он однозначно рад.

– Признаюсь честно, – выслушав меня, произносит капитан, – когда я увидел эти вспышки и облака дыма там, куда вы ушли с лейтенантом Вировой, я с вами уже мысленно попрощался. Даже у нас, почти на опушке леса, земля дрожала, и верхушки деревьев гнуло ударными волнами. Я думал, в таком аду уцелеть невозможно. Редкий случай, когда я доволен, что ошибся.

***

Казимир Волжский сидел у растопленного камина и внимательно смотрел на расположившегося в соседнем кресле сына. Последние дни выдались очень насыщенными и нервными – шевалье Белов и Шела Вирова не только взбудоражили своими действиями всю элиту графства, но и заставили стоять на ушах руководство тайной службы герцога Клещеева.

– Твой протеже, Олег, расшевелил очень опасное осиное гнездо, – недовольно произнес граф, глядя на пляшущие в камине языки пламени. – Люди герцога, конечно, сработали очень непрофессионально и сильно подставили своего сюзерена, но облажаться настолько сильно нужно было ещё суметь. Кто мог подумать, что они отправят за Беловым своих лучших морфов, и те так глупо позволят себя захватить.

– Они не собирались убивать Белова, потому и подставились, – пожал плечами Виконт. – К тому же генерал Ильвес, отдавший им приказ, плохо представлял, с каким противником предстоит столкнуться его подчиненным.

– Это понятно, – задумчиво ответил граф. – Меня больше интересует ответ на другой вопрос. Почему Силин, а точнее, шевалье Завидов, так легко сдал буквально всех своих агентов и подельников? Ладно Скром – его не жалко. Этому бандиту и его ватаге изначально отводилась роль расходного материала. Но он ведь слил Белову и Вировой всё, что знал – и беглого барона Шваба, и всех известных ему агентов в баронстве Самарова, и настоящие имена членов своей группы, и даже точную формулировку полученного им приказа, не говоря уже о том, кто этот приказ отдал.

– Ментальная магия? – предположил виконт. – Сильный морф, владеющий принуждением к правде, способен быстро добыть всю необходимую ему информацию.

– У обычного человека – безусловно, – согласился граф, – но Силин, он же Завидов, обычным человеком не является. Он сильный морф и должен иметь неплохую сопротивляемость ментальным атакам. К тому же под принуждением к правде совсем не обязательно выбалтывать всё, что знаешь. Этот метод эффективен только когда допрашивающий задает правильные вопросы. Да и не проявлял Белов раньше никаких способностей к ментальной магии.

– Он мог их скрывать, – возразил Олег.

– Мог, – кивнул Казимир Волжский. – Мы вообще непозволительно мало знаем об этом человеке, но ещё меньше у нас сведений о Шеле Вировой. Мы же даже не знаем, есть ли у неё способности морфа! Её никто на них ни разу не проверял.

– Вирова – техник, – негромко ответил Олег, сердце которого при упоминании Шелы вновь пропустило удар. – Очень талантливый техник. Если верить Белову, в устройствах кибов она разбирается практически на интуитивном уровне.

– Это не мешает ей быть морфом, такие случаи известны. К тому же, по моим данным, она присутствовала при всех допросах, на которых опытные агенты тайных служб и матерые бандиты буквально соловьями пели, отвечая на вопросы Белова. У нас есть уже несколько примеров. Первый – это шевалье Оздемир. Второй – снайпер, стрелявший в Белова во время дуэли со Слуцким. И теперь третий – командир группы лучших оперативников тайной службы герцога Клещеева. И каждый раз Вирова была рядом.

– Да, здесь есть о чем подумать, – вынужденно согласился виконт. – Отец, ты уже решил, что мы будем делать с пленными? Барон Самаров поступил очень мудро, приказав полковнику… Нет, уже генералу Павлову немедленно передать их нам. Конфликт с тайной службой герцога – это явно не то, о чем он мечтает.

– С герцогом и я связываться не хочу, – мрачно ответил граф. – Глупо портить отношения с сюзереном, даже если он хотел отжать у тебя прибыльное предприятие.

– Не просто прибыльное, а весьма прибыльное, – поправил отца Олег. – О затее Белова с расчисткой утерянных земель уже можно смело говорить, как об очень перспективном деле. В результате его действий под контроль барона Самарова перешла довольно широкая полоса земли, ведущая вглубь Змеиного леса. Твари кибов и тайкунов туда больше не заходят, и после возвращения Белова не зафиксировано ни одного инцидента с гибелью людей на этой территории, хотя рабочие Самарова уже прокладывают по ней дорогу. Пока она ведет в тупик, но Белов обещает расчистить безопасный путь до южной границы Змеиного леса, а это позволит связать между собой разделенные утерянными землями части баронства.

– Ты прав, но на общий расклад это не влияет, – возразил граф. – Выставлять герцогу официальные претензии я не стану.

– И как же тогда ты хочешь уладить этот конфликт?

– А не будет никакого конфликта. Все вопросы мы решим на уровне тайных служб. Генерал Ильвес отдаст нам бывшего барона Шваба, а мы вернем ему его людей. Без оружия и снаряжения, само собой. Это теперь трофеи Белова и Вировой.

– Тут мне всё ясно, – кивнул Олег, – но я имел в виду прежде всего самого Белова. Герцог Клещеев хотел заполучить его себе, и что-то мне не верится, что он откажется от этого желания.

– Он теперь просто не успеет ничего предпринять, – на лице графа появилась хищная усмешка. – Герцог сделал ставку и проиграл. Он намного сильнее меня, но, как и все мы, связан определенными правилами. Забрать себе аристократа, проживающего на моей земле – это одно, а попытаться лишить меня вассала, наделенного феодом – совсем другое. Такие действия способны пошатнуть авторитет не только герцога, но и императора.

– Ты собираешься прямо сейчас даровать Белову титул и заключить с ним вассальный договор? – удивился Олег. – Но тогда тебе придется выделить ему феод. Разве у нас есть для этого свободные земли?

– Я собирался дождаться, когда Белов расчистит часть территории Каиновой чащи, но ситуация изменилась, и ждать мы больше не можем. Формально утерянные земли – часть нашей территории, и я отдам Белову большой кусок чащи на границе твоих земель и баронства Самарова. С Самаровым я уже всё оговорил. Он готов отдать всю свою часть Каиновой чащи в обмен на аналогичную по площади территорию, которую расчистит для него Белов в Змеином лесу. А ты отдашь ещё столько же.

– Как скажешь, отец, – Олег постарался не показать, что не слишком рад уменьшению своего феода, пусть и за счет земель, которые он всё равно не контролирует.

– Не переживай, в итоге ты получишь намного больше, чем отдашь, – заверил сына граф. – Все документы уже готовы. Белов получит титул барона и личный феод, а взамен принесет мне ограниченную вассальную присягу. Фактически он будет обязан лишь встать в ряды моей армии в случае внешней агрессии против графства.

– Ты решил согласиться даже на это условие? – вот теперь виконт выглядел по-настоящему удивленным. – Белов, конечно, его озвучивал, но я считал, что оно станет предметом торга и в итоге будет тобой отклонено.

– Да, я подпишу вассальный договор именно в таком виде, и на это есть серьезная причина, – твердо ответил Казимир Волжский. – Если мы хотим удержать контроль над Беловым, нам нужен достаточно длинный поводок, иначе он его просто оборвет. Его операция в Змеином лесу заставила меня очень серьезно задуматься. Я тщательно изучил показания очевидцев и сделал из них совершенно однозначный вывод – Белов должен быть на нашей стороне, чего бы нам это не стоило. За ним стоит очень серьезная сила, а то, что он собирается сделать, сулит нам огромные коммерческие возможности. Я знаю, что для тебя это прозвучит дико, но наша семья должна быть ему полезна, и тогда у нас тоже всё будет хорошо. Поверь мне, пройдет совсем немного времени, и никто даже подумать не рискнет о том, чтобы напасть на графство Волжских и попытаться отобрать что-то из того, что по праву принадлежит нам. А произойдет это именно потому, что на одном из знамен нашей армии будет изображен герб барона Белова.

– А Шела Вирова? – не удержался от вопроса Олег.

– Вирова? – граф внимательно посмотрел на сына. – Вирова – это проблема. Вернее, не она сама, а твое к ней отношение. Надеюсь, ты не пытаешься обманывать себя сказкой о том, что они с Беловым не более чем деловые партнеры?

– Это не имеет никакого значения, отец, – резко вскинул голову Олег. – Ты же знаешь, я не отступлюсь.

– Да, я в этом и не сомневался, – печально улыбнулся граф. – Ты так в нее вцепился, что мне уже самому интересно, что же в ней такого особенного. Впрочем, ждать осталось недолго. Через неделю я увижу лейтенанта Вирову на приеме в моей резиденции. Она ведь не отказалась сопровождать тебя на праздновании дня рождения твоего брата?

– Не отказалась, – подтвердил Олег.

– Умная женщина, несмотря на молодость, – негромко ответил граф. – Тем интереснее будет с ней познакомиться.

Конец четвертой книги серии «Барьер Ориона»

Санкт-Петербург – Краснодар – Москва.

Сентябрь-ноябрь 2024 года.