Ложная девятка, часть вторая

Глава 2

Сразу из аэропорта Домодедово, куда прилетел рейс из Кишинёва, на котором «Торпедо» прилетело в Москву, я отправился в Новогорск.

Именно там молодёжная сборная Советского Союза должна была провести тренировочный сбор перед товарищеской игрой с ГДР.

Несмотря на то, что команда Валентина Николаева, частью которой я буду как минимум до конца этого сезона, практически лишилась шансов сыграть в следующем году на молодёжном чемпионате Европы, Николаев всё равно относился к турниру со всей серьезностью, и состав сборной смотрелся очень внушительно.

В Новогорске собралась команда, состоящая из игроков основы клубов высшей лиги: футболисты из «Металлиста», Киевского «Динамо», «Зенита», «Пахтакора», «Спартака», «Жальгириса» и других команд.

Из «Торпедо» вызов в молодёжку получил один я. И благодаря своему возрасту стал самым молодым игроком команды Николаева. Самым возрастным же стал защитник Мустафа Билялов из «Пахтакора». Ему на тот момент было 26 лет.

Однако, несмотря на мою молодость, я был наиболее результативным игроком среди всех, кто приехал в Новогорск. Само собой, что речь шла про чемпионат страны.

Притом моих шести мячей хватало для того, чтобы перекрыть бомбардирские подвиги всех остальных игроков молодёжки вместе взятых. Опыта выступлений в высшей лиге у них было достаточно, а вот результативности откровенно не хватало.

Правда, этот состав ни в коем случае нельзя было назвать основным. В отборочных играх к Евро-84 за команду Николаева играли Михайличенко, Тарханов, Зыгмантович, Брошин, Лютый. Все эти футболисты были объективно повыше уровнем, чем те, кто собрался сейчас в Новогорске.

Но даже они ничего не смогли сделать с Польшей 21 мая этого года. Михайличенко тогда забил уже на второй минуте, но сначала автогол Долгополова, а потом и гол Фуртока поставили сборную на грань катастрофы. Теперь даже победа над Португалией в гостях ничего не гарантировала. Нужна была еще и победа финнов над поляками.

Не то чтобы это было невозможно — Финляндия, в конце концов, обыграла Португалию, но всё равно шансы на поражение Польши расценивались как крайне низкие.

Но всё равно они были. Поэтому сборная готовилась всерьёз. И частью этой подготовки был просмотр новых игроков.

Которых и помимо меня в Новогорске было достаточно. Например, компанию мне в нападении должны были составить Левандраускас из «Жальгириса», спартаковец Русяев и Петров из «Шахтёра».

Все трое, как и я, еще ни разу не привлекались под знамёна молодёжной сборной и в принципе могли считаться моими конкурентами за место в составе.

Правда, только в теории. Что из себя представлял Левандраускас, я примерно представлял по игре с «Жальгирисом». Там он вышел на замену в конце матча и, мягко говоря, не впечатлил. Как по мне, это игрок, который практически наверняка не станет основным нападающим своей команды. Он скорее всего даже хоть сколько-то значительный вклад в игру «Жальгириса» не сможет вносить. Само собой, речь шла о положительном вкладе.

Два других форварда, Петров и Русяев, были посильнее, особенно Петров, который на первой тренировке показался мне достаточно быстрым и техничным. Русяев попроще, но и он в принципе может вырасти в неплохого игрока.

Конечно, в основу «Спартака» он не пробьётся — при живых и здоровых Черенкове с Родионовым это невозможно для игрока его уровня, но выходить на замену или подменять из-за травм и жёлтых карточек — почему нет?

К команде попроще он наверняка смог бы получить куда больше игрового времени.

В общем, буквально на первой тренировке всем всё стало понятно: шестого именно я выйду на позиции центрального нападающего.

Мне она не очень нравилась, но что поделать — с решениями тренерского штаба не спорят.

На той же самой первой тренировке, кстати, произошёл очень интересный эпизод. Николаев разделил нас на две команды, и мы играли двусторонку на половину поля.

Всё абсолютно стандартно. Арбитром выступил Борис Игнатьев, еще один тренер сборной, и я попал в одну команду вместе с Русяевым.

И минуты через три после начала игры неточный пас спартаковца буквально загнал меня к угловому флажку. Чтобы не упустить мяч за пределы поля, мне пришлось хорошо так ускориться.

Но важно не это. Важно то, что я остановил мяч на линии, а потом с помощью «эластико» обыграл Билялова. Защитник «Пахтакора» оказался к этому финту совершенно не готов, и само собой, что я прошёл его очень легко.

И тут же раздался свисток Игнатьева.

— Так, все подошли к Сергееву, — сказал помощник Николаева. Валентин Александрович наблюдал за тренировкой от кромки поля и, когда Игнатьев остановил игру, тоже подошёл к игрокам.

— Что-то случилось, Борис Петрович? — спросил Николаев.

— Всё в порядке, Валентин Александрович, — ответил тот. — Увидел у Сергеева интересный финт. Слава, — обратился он ко мне, — это же не было случайным совпадением? Ты этот финт используешь и тренируешь?

— Да, всё верно, — ответил я, так как не видел смысла что-то скрывать. «Эластико» не весть какая штука, ничего сверхъестественного в нём нет.

— Повтори финт еще раз. Так, чтобы все видели. Мустафа, встань против него.

— Да, Борис Петрович, — с заметным акцентом ответил игрок «Пахтакора». — Давай, Торпедо, в этот раз у тебя ничего не получится.

— Ну, это мы еще посмотрим.

— Начинайте, — коротко сказал Игнатьев.

Билялов стоял напротив меня, слегка согнув колени и внимательно следя за мячом, который я лениво перекатывал перед собой.

Я начал медленно приближаться к нему, прокатывая мяч внешней стороной правой стопы. Билялов немного подался влево, пытаясь предугадать моё движение. Очень предсказуемо, Мустафа, очень. Мгновенно делаю обманное движение, будто собираюсь уйти влево, и резко перебрасываю мяч с внешней стороны стопы на внутреннюю.

Мяч словно прилип к моей ноге, когда я выполнял этот трюк. Мой оппонент дёрнулся влево, купившись на обманное движение, а я уже ушёл вправо, оставив его позади.

— Еще раз! — тут же раздался голос Николаева. — И всем смотреть на ноги Сергеева!

Ну, еще раз так еще раз. Этот финт у меня отработан до автоматизма, так что мне не трудно и повторить.

Что я и сделал. А потом еще. И еще. И еще.

Правда, столько раз издеваться над несчастным Биляловым мне не дали. Николаев услышал, как после второй демонстрации моего финта усмехнулся киевлянин Евсеев, и реакция главного тренера последовала незамедлительно.

— Евсеев, — а ты что там смеёшься? Давай, Вася, смени Билялова. Посмотрим, как ты с Сергеевым справишься.

Само собой, что и динамовец тоже остался с носом.

В итоге этот финт на себе попробовали буквально все защитники сборной. Притом не только в моём исполнении. По просьбе Николаева я показал его максимально медленно, вдобавок еще и объясняя каждое своё движение — как, зачем и почему я его сделал.

Сделал я это для того, чтобы остальные игроки атаки сборной могли попробовать повторить мой финт. Само собой, что получилось это далеко не у всех и не сразу. Но, допустим, тот же спартаковец Русяев в итоге смог изобразить нечто очень похожее.

Это было на самом деле даже интересно. При всех моих сложных чувствах к «Спартаку» я не мог не отдать этой команде должного. Она практически всегда считалась одной из самых, если не самой техничной в нашем чемпионате. Притом что в советском, что в российском.

О чём говорить, если нынешний главный технарь советского футбола, Фёдор Черенков, играл как раз за красно-белых.

Это говорило о том, что Бесков и другие тренеры «Спартака» умели работать над техникой своих игроков. Русяев тому пример. Петров и Левандраускас добились куда меньшего прогресса в освоении «эластико».

И как бы это не вышло нам боком! Само собой, что я имею в виду не молодёжную сборную, а «Торпедо». Сейчас Миша освоит этот финт, потом покажет его Черенкову, и у того «эластико» наверняка будет проходить на стабильной основе, и он получит в свой арсенал еще один очень эффективный приём, и «Спартак» получит еще немного голов в свой актив.

А там, глядишь, «эластико» еще и назовут финтом Черенкова. Фёдор всё-таки один из самых популярных игроков страны и признанный технарь.

И если с первым я поделать ничего не мог, то смириться со вторым никак невозможно. Может быть, это глупое тщеславие, но надо, чтобы это был финт Сергеева!

А для этого необходимо первым положить в ворота соперников пару-тройку мячей после «эластико».

Претворять в жизнь этот план я решил уже в товарищеской игре с ГДР, а уж когда вернусь в «Торпедо», то постараюсь развернуться во всю ширь плеч.

С шириной плеч у меня, кстати, всё лучше и лучше. Ярослав и до моего вселения, назовём это так, был парнем не маленьким. А уж когда я активно начал работать над физической формой, то пошёл набор мышечной массы. Само собой, что я не собирался превратиться в качка — выносливость от этого пострадает так сильно, что все плюсы силы можно будет списать в утиль.

Но и без этого никуда. Ведь развитая мускулатура — это не только сила, это еще и, если можно так выразиться, устойчивость к травмам. А так как бить меня будут сильно и часто, без этого никуда.

Если буду слабым, то почти наверняка травмы станут моими постоянными спутниками. А если нет, то наоборот — откроются дополнительные возможности. И пример подобный я знаю.

Само собой, что я про Криштиану Роналду. Он же в начале своей карьеры был хоть и умным и техничным футболистом, но слабым. А когда плотно занялся собой и стал тем самым Роналду времён «Реала», то его арсенал сильно расширился. Взять хотя бы игру головой — прыжок он себе прокачал очень здорово. А это невозможно без физической силы.

В целом мне сбор молодёжной сборной понравился. Можно даже сказать, что очень. После первой тренировки, когда мне пришлось невольно выступить чуть ли не тренером, я опасался, что меня могут счесть заносчивым засранцем, но всё обошлось. Атмосфера в сборной царила очень доброжелательная.

И в немалой степени это заслуга Николаева и Игнатьева, причём последний прикладывал к этому куда больше усилий.

Борис Петрович вообще произвёл на меня самое благоприятное впечатление. Пожалуй, что он куда лучший специалист в тактико-технической подготовке игроков и в том, что касается мотивации. Даже странно, что не он главный тренер.

Сама база мне тоже понравилась. До той функциональной роскоши, которой славился Новогорск в будущем, его нынешней версии, конечно, далеко. Пока что он мало похож на тот многофункциональный круглогодичный центр подготовки сборных команд, которым станет в десятых годах следующего века.

Но всё равно, если говорить о нынешнем времени, всё необходимое здесь было.

Бытовые условия на базе тоже оказались на уровне. Пожалуй, что тут комфортнее, чем на Восточной улице.

А вот кухня подкачала. Кормили сборников хуже, чем игроков «Торпедо». В плане ассортимента тут всё неплохо, грех жаловаться. Но у нас вкуснее!

И само собой, что ни о каком балансе КБЖУ и правильном питании тут даже не думали. Впрочем, это общая тема для всего советского спортивного общепита сейчас.

Но это мне даже нравилось! Помнится, у нас в «Интере» была диетолог, Джорджина. Девушкой она была, конечно, просто огненной, если говорить о внешности.

Но вот пунктик на веганстве и её фанатичные попытки изменить меню футболистов «Интера» доставили нам немало проблем.

Хорошо хоть у Пирло, нашего тогдашнего главного тренера, хватило ума и возможностей, чтобы Джорджина, племянница владельца клуба, оказалась в итоге за воротами базы.

Сборы в Новогорске пролетели очень быстро, и утром четвёртого сентября мы на очередном «Икарусе» отправились в Шереметьево, чтобы на регулярном рейсе «Аэрофлота» отправиться в Берлин.

Полёт получился коротким и мало запоминающимся. Я вообще самым бессовестным образом проспал всю дорогу. Вот как только самолёт набрал высоту, так я и уснул, и проснулся, когда командир экипажа объявил о том, что мы приступили к снижению.

В главном аэропорту ГДР нас ждал самый минимум бюрократических процедур, а потом сборная погрузилась во «Флейшер С5», восточногерманский автобус, и мы поехали в сторону Дрездена.

Немецкие дороги, кстати, произвели на меня куда большее впечатление, чем советские. И нет, не своим качеством — с ним и в Союзе плюс-минус нормально, само собой там, где я был, — а тем, какие машины я увидел.

Никакого тебе засилья «Мерседесов», «БМВ» и прочих «Фольксвагенов». Нет, они тоже встречались, но куда реже, чем можно было ожидать. Куда больше здесь было «Трабантов», «Вартбургов» и прочих восточногерманских марок.

Само собой, что по-другому и быть не могло, но у меня, видимо, сработали своеобразные установки в голове. Раз я в Германии, пусть даже и в ГДР, то и машины должны быть тех марок, что я помнил по прошлой жизни.

Игра с молодёжкой Восточной Германии должна была пройти не в самом Дрездене, а в достаточно скромном городке Пирна, недалеко от границы с Чехословакией. Он показался мне уютным, а если еще и ратушу да и вообще центр как следует привести в порядок, то и вовсе Пирну стоило бы назвать очень красивой.

А вот стадион, вернее стадиончик с пафосным названием «Стадион немецко-советской дружбы», откровенно подкачал. Он всего на две тысячи зрителей, и условия тут спартанские. «Торпедо-ЗИЛ» на его фоне просто дворец.

Хорошо хоть к газону в Пирне никаких нареканий ни у кого не возникло. Он как раз лучше, чем тот, что лежал на «Торпедо».

По приезду в Пирну мы провели тренировку, а потом пришёл черёд культурной программы. Как-никак мы же считай в Дрездене. А этот город знаменит не только тем, что его чуть было не стёрла с лица земли авиация союзников во время войны.

Главной достопримечательностью Дрездена всегда и по праву считалась его картинная галерея. Вот туда-то мы и отправились.

И надо сказать, что не зря. Такой красоты я давно не видел. Галерея меня просто потрясла. Само собой, что у нас в России, ну или пока еще в Союзе, есть свои музеи, которые ну никак не хуже, а скорее даже лучше. Один Эрмитаж чего стоит.

Но почему-то именно Дрезденская галерея меня потрясла. Вернее, это сделала «Сикстинская Мадонна» Рафаэля, рядом с которой я как дурак простоял битых полчаса с открытым ртом.

Стоял бы и дольше, но не получилось. Всё-таки мы тут не просто так гуляли, а в составе организованной группы, да еще и с обязательным экскурсоводом.

Который посвятил достаточно много времени не только рассказам об экспонатах музея — история взаимоотношений галереи и Советского Союза тоже была рассказана ну очень подробно. Иногда даже казалось, что рассказ о том, как мы спасали эту галерею и её экспонаты, и был главной целью нашей экскурсии. Хорошо хоть гид попался с живым и образным языком. Слушать его было интересно.

После галереи у нас было еще и свободное время, которое команда посвятила прогулке по Дрездену, а потом мы отправились в гостиницу.

Чтобы утром провести тренировку уже в Германии. Всего их у нас предполагалось три. Две сегодня, утренняя и вечерняя, и одна в день игры, завтра.

И на этой утренней тренировке к нам неожиданно присоединился еще один игрок. Я бы даже назвал его легионером. Неожиданно самым возрастным игроком сборной в завтрашнем матче стал Александр Колповский, который играл в восточногерманском клубе Шталь из Тале, городишки в Саксонии.

Как футболист Колповский был очень средним, можно даже сказать что особого внимания он и не заслуживал.

Но вот сам факт что сейчас, в 1983 году советский футболист играл в Германии, пусть и в восточной стал для меня настоящим открытием и удивлением.

Которое стало еще сильнее когда я узнал что Шталь это не первый заграничный клуб Колповского. До него он два сезона отыграл за «Айнхайт» еще один клуб из ГДР.

Само собой, что мне объяснили что это связано с тем что этот неожиданный член молодёжной сборной служил в ГСВГ, а до армии играл в ЦСКА. Но всё равно, мне это было удивительно.

Кроме Колповского ничего необычного на тренировках не произошло и шестого сентября в шесть часов вечера по местному времени я впервые вышел на поле в форме сборной Советского Союза, пусть пока и молодёжной.