Ложная девятка, часть вторая

Глава 14

17 ноября 1983 года. Москва. Площадь Дзержинского, д. 1. Кабинет председателя КГБ СССР.

Владимир Александрович Крючков, начальник первого управления КГБ СССР и первый заместитель председателя Комитета Чебрикова, как и очень многие советские граждане, был шокирован результатом последнего матча сборной страны.

И как и многие, он смотрел тот злосчастный матч, стиснув кулаки. То, что произошло в Португалии, возмутило его до глубины души. И проклятий в адрес бригады французских арбитров он тоже произнес достаточно.

Можно сказать, что в тот вечер он ничем не отличался от миллионов любителей футбола, живущих на необъятных просторах Советского Союза.

И как и для них, настроение у Владимира Александровича было основательно испорчено, притом не на один день.

Правда, на этом сходства заканчивались и начинались различия. Главным из которых было то, что возможностей у Владимира Александровича было куда больше, чем у рядового гражданина страны советов.

И вечером следующего дня товарищ Крючков нет-нет да и думал над тем, чтобы организовать торжество справедливости в том виде, в котором он это понимал.

В основном его мысли крутились вокруг судьи Конрата и того, какие могут быть способы заставить того заплатить за совершенные ошибки.

Впрочем, кровожадные мысли он быстро откинул. Как-то это мелко — задействовать комитет для мести какому-то там французу.

Поэтому его очень удивил вызов к Чебрикову на следующий день.

Вернее, не сам вызов — в том, что председатель КГБ хочет поговорить со своим первым замом, нет ничего удивительного. Удивила причина.

Чебриков внезапно заговорил о футболе.

— Владимир Саныч, я тут навёл кое-какие справки, уточнил у специалистов. Согласно уставу ФИФА, результаты футбольного матча не могут быть опротестованы из-за судейских ошибок.

— Виктор Михайлович, я вас не очень понимаю.

— Да всё мне не даёт покоя эта игра злосчастная. Ну ведь убили нашу сборную. Самым натуральным образом убили. И убил её один-единственный человек, этот француз.

— И что вы предлагаете, раз результат матча нельзя опротестовать? Самого этого Конрата того? — усмехнувшись, спросил Крючков. Надо же, Чебриков думал примерно о том же.

— Что? Нет, конечно! Это мелко. Да и проблемы это не решит. Следующим летом сразу два больших спортивных события пройдут без нашего участия.

— Подождите, как два? А Олимпиада в Лос-Анджелесе? — спросил Крючков.

— Почти наверняка мы на неё не поедем. В Политбюро обсуждают этот вопрос, и такой ответ на бойкот нашей олимпиады наиболее вероятен. Око за око.

— Вот как? Что ж, в принципе это логично.

— Логично-то логично. Но вот то, что сборная во Францию не едет, это неправильно.

— А что мы можем сделать, Виктор Михайлович? Вы же сами сказали только что: из-за судейских ошибок результат матча не отменят.

— Да мысль мне одна в голову пришла. А ведь УЕФА и Франции намного выгоднее участие Португалии, чем Советского Союза. Что с нас возьмёшь, кроме членских взносов? А из Португалии на чемпионат Европы приедут тысячи, если не десятки тысяч человек.

— Мне тоже эта мысль в голову приходила, Виктор Михайлович.

— Да вся страна у нас об этом подумала. И Юрий Владимирович тоже, кстати.

— А что если… — в голове у Крючкова возникли наброски плана, и он после небольшой паузы сформулировал: — Что если наша резидентура во Франции аккуратно, буквально кончиками пальцев, пощупает этого судью? Если его ошибки были не случайны, а замотивированы, то наверняка он всё это сделал не бесплатно. А значит, его благосостояние должно хоть немного, но подрасти. Или не немного — кто знает, насколько щедры могут быть чиновники из УЕФА? Вот мы и посмотрим, послушаем, пощупаем. И если подозрения не беспочвенны, то можно и дальше игру строить.

— И как же? Давай, Владимир Саныч, развивай свою мысль.

— А дальше мы подключим нашу резидентуру уже в Швейцарии. Там у нас достаточно людей. И в Португалии тоже надо поработать. И если хотя бы одна ниточка приведет нас к цели, к доказательству того, что на судейство в этом матче повлияли извне, то можно будет уже принимать меры. Я так думаю, что ошибки — это одно. А тут совсем другое. Тут налицо сговор с целью добиться определенного результата.

— Действуй, Владимир Саныч. Будем считать, что я добро дал. Только сам подбери исполнителей. Таких, что не будут распространяться лишний раз. Если будут результаты, то мы их доведем до Политбюро. А если нет и всё это пустое, то и знать об этом никому не нужно.

— Понял вас. Разрешите идти?

— Иди, Владимир Саныч, иди.

Получив санкцию на проведение этой достаточно нестандартной операции, Крючков сразу же приступил к делу.

Само собой, что ему, начальнику первого управления, совершенно не с руки было заниматься чем-то подобным. Поэтому он, как и Чебриков ранее, поручил всё это своему заместителю, Николаю Сергеевичу Леонову.

А вот Леонов уже и стал фактическим руководителем всей операции.

Привлекать сотрудников КГБ Леонов к этому делу не стал. Зачем, если у братской ГДР есть Штази, агенты которой чувствуют себя в Европе как рыба в воде? А учитывая то, что возможно действовать придется в Швейцарии, исполнители-немцы были особенно кстати.

Подготовка заняла у немцев очень немного времени, и вскоре началась операция.

Которая очень быстро дала первые результаты. И эти результаты были такие, что и в Берлине, и в Москве поняли: да, надо копать дальше.

Жорж Аланстейн Конрат, судья международной категории с 1975 года, буквально через три дня после матча Португалия — СССР резко улучшил свои жилищные условия и сменил достаточно скромную квартиру в Гавре на куда более просторные апартаменты в Марселе.

Притом апартаменты эти были не абы где, а аж на Promenade de la Corniche, очень престижной улице с шикарным видом на Средиземное море и острова Фриуль.

Апартаменты такого класса стоили в среднем 400 тысяч франков.

Непозволительно много для простого футбольного арбитра.

Зацепившись за эту ниточку, агенты Штази стали её разматывать. Три дня им понадобилось, чтобы установить прослушку в квартире Конрата. А потом француз проговорился, буквально на следующий день после того, как восточно-немецкие уши стали слушать всё, что происходит в семье Конрат.

Квартира стала подарком Жоржа Аланстейна своей супруге на годовщину свадьбы. Та была уроженкой Марселя и всегда хотела вернуться в город, где выросла.

Француз честно ей ответил, откуда взял деньги. 200 тысяч франков, ровно половина от стоимости, он получил за нужный результат в матче Португалия — СССР. И это еще не всё! 200 тысяч были только первой частью. Вторую Конрат должен был получить позднее.

Походя Жорж Аланстейн проговорился, что и его помощники тоже были замотивированы на нужный результат. Денег они, правда, получили куда меньше.

В принципе, это уже была победа. Договорной матч — это совсем другое дело, нежели судейские ошибки.

Но для полной победы этого недостаточно. Требовалось понять, откуда к Конрату пришли эти деньги. Нужен был заказчик.

Но учитывая то, что мсье Конрату должны были выплатить вторую часть вознаграждения, установление заказчика не стало какой-то сверхсложной задачей.

За Жоржем Аланстейном приставили «ноги» и элементарно срисовали того, кто расплатился с ним.

И этим человеком оказался помощник Ханса Зеппельта, руководителя судейского комитета УЕФА.

— Есть, Виктор Михайлович! Попалась наша рыбка! И она очень крупная! — голос Крючкова, звучавший из трубки телефона, казалось, звенел от радости.

— Прекрасно, просто прекрасно. Жду с отчетом через пять минут, — сказал председатель КГБ.

— Уже бегу!

Крючков появился в кабинете своего шефа даже быстрее. Ровно три минуты ему понадобилось для того, чтобы дойти быстрым шагом до нужной двери.

И когда он её открыл, Чебриков увидел, что его зам пришёл не с пустыми руками.

— Вот, Виктор Михайлович, полюбуйтесь, сколько стоило поражение нашей сборной и кто его организовал.

Протерев очки, Чебриков погрузился в чтение, а потом и принялся изучать фотографии.

Агент наружки в Марселе хорошо сделал свою работу и сфотографировал как момент передачи денег Конрату, так и человека, который это сделал.

— Они не особо-то скрывались, — заметил он. — Этот Бауэр — помощник Зеппельта, руководителя судейского комитета УЕФА.

— Да, всё сделано максимально топорно. Но нам же лучше.

— Верно, верно. Что дальше планируешь делать?

— Дальше нужно поговорить с этим господином Зеппельтом. Очень обстоятельно. Не мог его помощник действовать самостоятельно. И он сам не мог. Наверняка всё сделано с подачи его шефа, президента УЕФА Жака Жоржа. Он, кстати, француз. Стал руководителем организации в сентябре этого года после гибели в автокатастрофе предыдущего президента, итальянца Артемио Франки.

— Ха! — не смог сдержать эмоций Чебриков. — Всё одно к одному. Считай, прямо перед матчем француз становится президентом УЕФА, судья на игре тоже француз, и она, игра, решит, кто примет участие в турнире, который пройдёт во Франции. Да тут и без расследования наших людей полно фактов на хорошую такую разоблачительную статью. А уж со всем этим, — Чебриков постучал пальцем по папке перед собой, — материал убойный. И с ним уже можно идти к Андропову. Когда планируешь получить итоговые результаты?

— Сейчас Леонов, я ему поручил непосредственное руководство операцией, прорабатывает, как лучше подступиться к Зеппельту и Жоржу. Думаю, что неделя максимум.

— Неделя — это хорошо. Что ж, действуй.

— Я тут подумал, Виктор Михайлович. А может быть не давать делу ход, а использовать этот компромат, чтобы посадить на поводок всю эту футбольную камарилью? Как минимум денег с них получить можно будет очень много. Это же скандал такой, что головы слетят у всех.

— Нет, нет и еще раз нет. Никаких хитрых схем здесь быть не должно. Доводить будем до конца.

— Понял. Значит будем требовать отмены результатов матча. Пусть что хотят делают, уставы свои переписывают или еще что. Должна быть переигровка.

— Именно, Владимир Саныч, именно так.

Герр Зеппельт, руководитель судейского комитета УЕФА, даже не предполагал, что прекрасный погожий день в швейцарском Берне закончится вот так.

Закончив все дела, он вышел из офиса УЕФА на Юпитер-штрассе, 33, и решил перекусить. Благо что рядом был тихий семейный ресторанчик, где готовили вкуснейшие бернские рёшти — картофельные оладьи с беконом и жареным яйцом. К ним замечательно подходили шницель и белое вино. И именно это герр Зеппельт и хотел заказать.

Собственно, он это сделал. Но вот насладиться любимыми блюдами ему не удалось.

— Вы позволите? — раздался над ним мужской голос. Зеппельт как раз изучал меню на предмет десерта и не заметил, что к нему кто-то подошёл.

Подняв голову, он увидел мужчину среднего роста, одетого в совершенно обычный костюм. В руках у незнакомца был портфель.

— Извините, молодой человек, — подошедший и правда был моложе Зеппельта, — вокруг много свободных мест. Я не то чтобы против компании, но…

— О, герр Зеппельт, мне не нужно какое-то другое место. Мне нужно именно это, за вашим столом, — незнакомец по-хозяйски сел и закурил.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? Кто вы?

— А я вообще много знаю. Например, знаю вашего помощника герра Бауэра. Кстати, он на редкость фотогеничный человек. Вот полюбуйтесь, как он замечательно получился на фотографии.

С этими словами незнакомец достал из портфеля пачку фотографий и передал их Зеппельту.

— Согласитесь, снимки отличные. Можете их забрать, само собой.

Побледневший Зеппельт дрожащими руками перебирал фотографии, на которых его помощник передает саквояж французскому судье Конрату. Тому самому Конрату, которого сам Зеппельт лично назначил на игру Португалия — СССР.

— Что вы хотите? — спросил австриец.

— Надеюсь, вы понимаете, что это значит, герр Зеппельт. Как для вас, так и для всей вашей организации. Если это попадёт в газеты, то всё. Уютные кабинеты в штаб-квартире УЕФА вы, да и не только вы с Бауэром, но и мсье Жорж смените на тюремные камеры. А уж какие репутационные издержки понесет УЕФА, страшно даже представить! Подкуп судьи на таком высоком уровне. Ужас что начнётся. Если всё это подать под правильным соусом и раскрутить, то вашу организацию вообще разогнать могут. Ужас же, полный кошмар, вы не находите?

— Хватит! — Зеппельт закричал и этим испугал официантку, которая несла его заказ. Бедняжка чуть не выронила поднос из рук. — Я всё понимаю. Что вам нужно?

— Мне нужна справедливость, герр Зеппельт. Только и всего. Или вы организовываете переигровку матча Португалия — СССР, само собой на нейтральном поле, или через неделю эти фотографии вместе с аудиозаписями попадают в газеты.

— Устав ФИФА запрещает подобное!

— А мне плевать. Вы заварили эту кашу, вам и расхлебывать. И не стройте тут законника. Когда вы приказывали устроить нужный счёт, вы не думали о том, что нарушаете все и всякие уставы вместе с законами. А сейчас вдруг вспомнили о том, что что-то там нельзя. Придумаете.

— Сколько у нас есть времени? — спросил Зеппельт.

— Неделя. У вас есть неделя. Если через семь дней не будет обнародовано решение об отмене результатов матча и переигровке, то материалы попадут в газеты.

— Но мне нужны гарантии, что после того как мы всё сделаем, вы прекратите шантаж!

— Гарантии? А вы смешной, герр Зеппельт. Какие уж тут гарантии? Вам придётся поверить мне на слово. Но можете не переживать. После того как дата игры будет назначена, вы получите всё. И вот еще что. Игра должна пройти на нейтральном поле, я это уже сказал. И мне кажется, что в этом качестве будет замечательно смотреться какой-нибудь стадион в ГДР. Считайте это моим личным капризом. А теперь позвольте откланяться. И приятного аппетита.

Уже через два дня в футбольном мире взорвалась самая настоящая бомба.

Президент УЕФА, мсье Жак Жорж, собрал пресс-конференцию и лично сообщил о том, что результат матча Португалия — СССР отменен и назначена переигровка, которая состоится в субботу десятого декабря на «Эрнст-Тельман-Штадион» в Карл-Маркс-Штадте, ГДР.

В качестве мотивировки этого решения мсье Жорж сообщил, что на результат матча повлияли судейские решения, которые не были следствием ошибки. Нет, президент УЕФА сообщил, что по результатам внутреннего расследования было неопровержимо установлено, что судейская бригада матча получила существенное материальное вознаграждение от неустановленных лиц.

Фактически Конрат с помощниками стали крайними. Все трое в итоге были пожизненно дисквалифицированы и даже получили тюремные сроки, правда, чисто символические.

Но и в накладе они тоже не остались. За молчание всем троим заплатили. Притом Конрат получил столько же, а его помощники даже больше.

В итоге почти все остались довольны. Руководство УЕФА сохранило свою шкуру, французские судьи — деньги, а СССР — второй шанс.

В минусе остались только португальцы. Они, и это Штази установило точно, были совершенно непричастны к хитрому плану руководителей УЕФА. Те и правда хотели повысить посещаемость турнира за счёт португальских фанатов. Таким способом француз Жак Жорж хотел сделать турнир на своей родине финансово более успешным.

И теперь непричастные португальцы фактически были наказаны за нечистоплотность французов.

Всё-таки не складываются у меня отношения с советским образованием. Только я пошёл в школу, как грянула новость.

Притом узнал я её прямо на уроке истории.

Дверь в класс внезапно открылась, и на пороге возникла лично Елена Ивановна, директор школы.

— Слава Сергеев! Быстро в мой кабинет, там тебя уже ждут. Будет переигровка!