Лионза Луане, том 1

То, что внутри

Суккубы почти совершенны. Они сильны, неутомимы в любви, неспособны забеременеть и, конечно, не страдают от заболеваний, которые обычно передаются половым путем. Даже если суккуба ранить, то достаточно хорошего секса, чтобы раны затянулись, всякая болезнь ушла. Потому Лионза была несколько удивлена тем, что второй день чувствует тошноту и головокружение. Впрочем, не так давно она излечила от вампиризма дюкессу Элеонору, дочь графа Ост-Флюгеля. Все прошло неплохо, однако Элеонора в конце умудрилась её укусить. Лионзу и до того кусали вампиры. Это было больно, но обычно не вело к каким-то неприятным последствиям. Когда ты суккуб, вампиром тебе точно уже не стать. Суккубы и вампиры две абсолютные противоположности, в одних слишком много жизни, в других слишком много смерти. И никогда им не сойтись вместе.

Но это уже было не смешно. Укушенная шея не просто саднила, она горела негасимым пламенем. Лионза постоянно чувствовала тошноту. Особенно неприятно вышло в трактире. Стоило ей отхлебнуть кислого эля, как содержимое её желудка изверглось на стол. Лионза смутно помнила, как её подхватила за руки испуганная трактирная служанка, как она вышла на улицу подышать свежим воздухом и все. Дальше темнота.

***

Она шла по затхлому темному коридору. Её окружали темнота и смерть. Смерть в каждом склепе. Она была в замке Ней, родовой усыпальнице баронов. От стен раскатами отражался знакомый низкий голос:

— Беги, Лионза, беги!

— Вигмар?

— Они знают о твоем маленьком секрете, дорогая!

— Кто они?

— Беги, шлюха! Нет времени на тупые вопросы!

Вигмар неожиданно захрипел и его сменил женский голос:

— Отдай то, что внутри! Внутри!

Лионза побежала прочь от этого жуткого голоса, но споткнулась и упала.

— Внутри! Внутри!

Лионза с ужасом увидела, как её ноги раздвинулись, луч света разрезал ночную темноту. Не может быть! Как им это…

Свет шел из её вагины и был все ярче и ярче. Так ярко, что у Лионзы выступили слёзы. Это было странное ощущение. Тягучее, неприятное, в то же время волнующее. Стенки её раковины раскрылись, луч ударил в потолок ярким световым столбом. Внутри Лионзы запульсировало так горячо, словно в неё сейчас изливался большой толстый член. Свет стал таким ярким, что у суккуба померкло в глазах.

***

Лионза открыла глаза. Темно. Где-то тягуче и упруго капает вода. Затхло и сыро. Неужели она и правда в склепе собственного замка? Нет. Глаза постепенно привыкли к полутьме. Лионза была в подземелье, но оно ей было не знакомо. С потолка свисали жуткого вида крюки, стояло странное устройство в виде колеса. Сама Лионза была закована в колодки, вроде тех, в которые заковывают в Цивилизованных королевствах преступников на городской площади. В прорезях колодок надежно зафиксированы её руки и голова. Стоять при этом приходилось в согнутом положении. И ещё Лионза была абсолютно голой. И ввиду того, что она была в пыточной, это её не возбуждало. К тому же укус на шее продолжал болеть, а комната вокруг суккуба плыла кругами. Так сложно сосредоточиться. К тому же в ушах продолжал звучать тот женский голос:

— Внутри! Внутри!

Откуда они узнали? Как? Этот секрет она носила долго. И он был неизвестен даже Раксену. Или Учителю. Никому. Никому в этом мире. Откуда же тогда…

Стон, в темноте перед ней что-то зашевелилось. Лионза была не одна в подземелье. Прямо перед ней лежал прикованный к столу мужчина. Руки его были заведены вниз, ноги согнуты и зафиксированы цепями. Во рту кляп, в плену был так же его член, перехваченный особым кожаным бандажом. Лионза видела подобные в борделях Кра-Акена. Ладно, то город свободной любви, где оргии не прекращаются днем и ночью. Но тут?

Мужчина был не один. По правую и левую руку от него было еще двое мужчин, точно так же прикованные к столам и так же плененные бандажами. Кроме них Лионза видела вдоль стен чьи-то силуэты, какие-то фигуры бессильно лежали, облокотившись о стены и не шевелились. Может, они мертвы?

Но времени гадать не осталось. Лионза почувствовала ледяной пронизывающий сквозняк. Её красная кожа покрылась мурашками, на лбу выступил холодный пот. Что-то похожее она ощущала от контакта с призраком Вигмара. Суккуб вздрогнула. За свою жизнь она постоянно сталкивалась с нечистью, самой жуткой и кровожадной. Но сейчас, обнаженная и беззащитная, она испугалась. К ней, не касаясь пола, плыла небольшого роста девушка в камизе, покрытой пятнами крови. Какие-то совсем свежие, какие-то уже коричневые и черные. Несмотря на темноту, девушка словно слегка светилась, серебрилась подобно луне. Темные длинные волосы, что давно не знали хорошего гребня, падали на грудь, скрывая лицо. Руки и ноги обнажены. Бледная кожа, сквозь которую проглядывают черные вены. Она была похожа на девочку, которой овладел злой дух, если бы не ногти. И на руках, и на ногах длинные и ярко-алые. Вампирша! И Лионза была почти уверена, что знает её имя.

— Кармилла? — спросила суккуб, с трудом ворочая языком.

— О, мне даже не нужно представляться, — сказала девушка из-под маски спутанных волос. Суккуб вздрогнула. Тот самый голос, что говорил: «Отдай то, что внутри».

Лионза никогда не встречала Кармиллу. Но по долгу службы была наслышана о ней. Она была всюду, и каждый раз ей удавалось уходить от драконьеров. То в Цвиллиге, то Илатти, то Изумрудной Долине, она неустанно обращала гуманоидов в вампиров, создавала целые сети и подпольные ложи. Как-то ей удалось обратить почти полностью династию Светлого Альда Таррина. И в итоге, чтобы победить вампиров, всем королевствам, что поклоняются Близнецам, пришлось воевать с отпавшей страной несколько лет, превратив некогда цветущий край в мертвую зловещую пустошь.

А скольких драконьеров она погубила? Наверно таким количеством даже не мог похвастать сам Бертегизел, который чуть не возродился несколько лет назад. И что обидно, никто не мог её точно описать. Каждый раз Кармилла представала разной: то невероятно красивой благородной дамой, то дряхлой нищей старухой, то скромной монашкой. Но была одна общая черта — яркие алые губы и такого же цвета ногти на руках и ногах. В этом сходились все очевидцы. Но не проверять же всех подозрительных женщин, в конце-то концов?

И вот теперь она перед ней. В обличье совсем юной особы, даже моложе своей последней жертвы, дюкессы Элеоноры. Кстати…

Острый красный ноготь вампирши коснулся щеки суккуба.

— Твоя кровь вкусно пахнет… — сказала Кармилла, отбросив волосы с лица. У Лионзы вновь что-то сжалось внутри. Лицо Кармиллы было красиво, даже чересчур. Округлые линии, приятные плавные черты, благородная бледность. Но было при этом что-то не так. Во всех этих прекрасных чертах было что-то неуловимо нечеловеческое. Кукольное. Словно её лицо было просто искусной маской, а под ней нечто такое, что способно свести с ума от одного своего вида. И глаза, которые слегка светились красным, и ярко-красные губы словно подтверждали это.

Кармилла прижалась холодной щекой к красной ладони Лионзы.

— Какая ты славная… Нежная кожа… теплая кровь. Знаешь, мы Дети Ночи, очень любим тепло. Особенно тепло чужой жизни. Нам так холодно по ночам. Ваша кровь… единственное что греет нас.

Один из узников снова застонал и пошевелился, гремя цепями.

— Тише… брат Адальберт, тише… твое время ещё придёт…

Что? Брат Адальберт? Словно читая мысли Лионзы, Кармилла усмехнулась:

— Да, обращение Элеоноры было неплохим планом. Чтобы заманить тебя сюда. Мне и самой не верилось, что все окажется так просто…

Брат Адальберт что-то возмущенно замычал сквозь кляп.

— Да, я помню наш уговор. Как только я получу то, что нужно от суккуба, я обращу тебя, нетерпеливый смертный. Если конечно ты это переживешь…

Адальберт от последней фразы вздрогнул и притих.

— Ну что, Лионза? Ты готова отдать то, что ты прячешь многие годы от нас…

— О чем ты?

— О, ты такая самонадеянная. Думаешь, что только ты читаешь чужие мысли, когда совокупляешься с другими? А что если… кто-то другой смог прочесть твои? И сообщить об этом нам? Как думаешь, милая?

Кармилла снова провела ногтем по щеке Лионзы, оставляя тонкую саднящую царапину. Не может быть… Как? Кто? Лионза была уверена, что только суккубы на такое способны.

— Впрочем, это не так важно. Сейчас важна кровь. Твоя кровь!

Кармилла улыбнулась жуткой улыбкой монстра. Ярко-алые губы обнажили два белых острых клыка. Они вонзились в запястье Лионзы. В рот вампирши брызнула горячая пульсирующая кровь. Казалось, эта тянущая боль длилась целую вечность. Но в самом деле прошло не так много времени. Кармилла лишь наполнила рот кровью суккуба и отлетела немного в сторону. Все это время она продолжала парить в воздухе, словно жуткий призрак. Она взмахнула рукой и нечто лежащее у стены взлетело и оказалось в её руке. Что это? Кукла? И те, что сидят вдоль стен тоже куклы? Кармилла жутко улыбнулась и поцеловала куклу в губы, оставив на её лице кровавый след. К ужасу Лионзы, ногти на руках Кармиллы вспыхнули ярким пламенем, а кукла зашевелилась. Она соскочила с рук вампирши на пол и заковыляла к Лионзе. Тем временем, Кармилла наградила кровавым поцелуем ещё одну куклу. Она тоже устремилась к прикованному суккубу. Лионза хотела выпрыгнуть из своей кожи и бежать прочь, когда почувствовала, как мешковина из которой сделана кукла, касается её ноги. Маленькая тварь взбиралась по её ноге, шурша и что-то бормоча. Вторая уже устремилась к второй ноге луанийки.

Кармилла оживила еще несколько небольших кукол, последний поцелуй она подарила статуе массивного сатира, что живут в горах южного Илатти. Статуя хрустнула шеей, словно решивший размяться боец, и тоже пошла к Лионзе, медленно передвигая каменные копыта.

— Видишь? — сказала Кармилла, улыбаясь кровавой улыбкой, — мы умеем не только забирать жизнь. Но и давать её.

Лионза в ответ вскрикнула, первая кукла пронзила её сосок иголкой насквозь.

— Ты же любишь все эти игры, не так ли, суккуб? — спросила Кармилла, — и даже пользуешься этим, чтобы забрать энергию своих врагов, обессилить их.

Вампирша подлетела к мужчине, что лежал прикованный напротив Лионзы и провела ногтем по его обнаженной груди.

— И я тут подумала… — продолжила Кармилла, — а что будет, если заставить тебя трахаться с чем-то, что не имеет души. С чем-то, что нельзя утомить, ослабить… победить всеми этими твоими чарами. Тогда перед нами не могущественный суккуб, а просто напуганная сучка, которую насилуют ожившие куклы. Не так ли? Впрочем, можешь не отвечать. Твой рот сейчас будет… немного занят.

Одна из кукол переползла через колодки и оказалась у самого лица Лионзы. Какой-то длинный овощ, то ли кабачок, то ли огурец, что держала кукла, резко раздвинул её губы, ворвался в рот. Лионза закашлялась, её душила тошнота. Но похоже, там в трактире, она выблевала все, что можно. В то время ещё одна кукла со свистом опустила на её спину плеть. Третья пронзила второй сосок и соединила их между собой цепью. Четвертая, сидя на её спине, стала засовывать в зад морковь. Но страшнее всех была статуя сатира. Она подошла медленно сзади, схватила Лионзу за ягодицы и резко насадила на огромный каменный член.

Собственно, эти статуи всегда делали с членами немыслимого размера. Лионзе доводилось отсасывать настоящему сатиру, и она точно знала, у них и вполовину таких огромных нет. Но тамошний культ плодородия определял моду на сверхразмеры. Как же это больно! Он сейчас разорвет изнутри! Суккуб издала страшный мычащий звук, когда в её вагину ворвалась каменная дубина. Страшнее было то, что член каменного сатира еще и вращался вокруг своей оси, словно бур, которым сверлят дыры в стенах.

Удар плетью, бурящая фрикция, цепь, что больно тянет соски, морковь в заднице, нечто длинное во рту. Такой муки она не испытывала даже когда трахалась с призраком.

— Тебе нравится? — спросила Кармилла, — и не надейся. Они не устанут делать тебе больно. Никогда. Так будет продолжаться пока, ты не ослабнешь. И то, что скрыто в тебе не выйдет наружу…

— Нет!

Лионза так сжала зубы, что раскусила поганый горький овощ в своем рту. Лионза содрогнулась от спазма и её снова вывернуло. От напора кукла не удержалась и шлепнулась на пол, смешно шевеля ножками и что-то возмущенно бормоча. Но прочие мучения это не могло остановить.

Вращающийся член достигал такой глубины, куда не мог залезть даже огр. Удары плетью стали злее и резче. Теперь они оставляли на спине не просто синяки, но и кровавые раны. Лионза чувствовала, как её теплая кровь стекает вниз. Что самое ужасное, Лионза привыкла во время соития читать чужие мысли, заполнять себя чужими воспоминаниями, эмоциями, горем и радостью. Сейчас этого не было, только противное чувство, словно её облепил ком шевелящихся насекомых.

Кармилла тем временем села на лицо прикованного мужчины. Это было странно. Насколько Лионза знала вампиров, секс им был глубоко неинтересен. Даже такой, в форме муки и принуждения.

— Пойми, — сказал Кармилла, ритмично ерзая костлявым задом на лице пленника, — нам эта вещь пригодится гораздо больше. Ну что ты с ней делаешь? Просто прячешь от мира? Мы, Великий Ковен, найдем ей гораздо лучшее применение.

Член мужчины от манипуляций Кармиллы стал твердеть и увеличиваться. Он качался в стороны, словно маятник, чья амплитуда по мере роста становилась все меньше и меньше. Бандаж уже натянулся, словно поводья, что удерживают могучего жеребца. Лионза даже почувствовала смутное желание. В отличие от того каменного, которым сейчас нещадно долбили её, этот был живой и настоящий. Она бы не оказалась им поиграть. Эти мысли немного отвлекли её от того, что с ней вытворяли ожившие куклы. Даже стало немного приятно. От Кармиллы явно не ускользнуло возбуждение суккуба. Она снова улыбнулась и сказала:

— Знаешь, почему я так делаю?

Вампирша довольно обнажила клыки, продолжая ерзать. Она буквально вколачивала задом голову несчастного в стол.

— Там, в мужском фаллосе собирается самая вкусная кровь! Все лучшее из тела стекается туда, чтобы дать новую жизнь. Обожаю!

Кармилла нагнулась над членом в бандаже, который превратился в изнывающую от желания, опухшую красную палицу и впилась в него клыками. Мужчина под её задом издал булькающий звук, задергал ногами. Но было поздно. Кармилла присосалась к его члену и совсем не так, как привыкла это делать Лионза. Она жадно пила кровь, вся дрожа от наслаждения и жадности. Пленник дернулся еще несколько раз и затих.

Кармилла подняла лицо, все измазанное кровью и гортанно засмеялась. Как ни странно, в этом жутком смехе было впервые за все время что-то живое. Словно на мгновение чужая жизнь, покинувшая тело оживила и это тело мертвеца.

— Как там у тебя дела, суккуб?

Лионза молча плакала. Каменный сатир продолжал её яростно натягивать на себя, одной рукой он держал её за ягодицы, другой схватил ту куклу, что совала ей в анус морковь и стал засовывать туда эту куклу почти целиком. Лионза с ужасом почувствовала, как с каждым ударом о внутренние стенки, что-то горячее сдвигается, опускается все ниже. Нет! Они все-таки добрались до неё!

— Отойди, я не откажу себе в таком удовольствии! — сказала Кармилла, облетев Лионзу сзади. Сатир послушно отошел, впрочем, оставив куклу в заднице Лионзы. Кукла противно шевелилась и пыталась выбраться. Суккуб почувствовала, как сзади в неё проникают два пальца с длинными ногтями.

— Так… ещё немного… я его чувствую! — радостно сказала Кармилла.

В глубине Лионзы, так сильно разработанной огромным фалоссом, оказалась вся рука вампирши целиком. Впрочем, она не собиралась доставлять боль или удовольствие. Она схватила нечто горячее и резко потащила.

— Вот оно!

Лионза даже развернутая в другую сторону увидела, как яркий свет заполняет подземелье. Как она сама растворяется в нем, становится его частью.

***

Снова темно. Снова подземелье. В этот раз снова под замком Ней. Она лежит на полу, в той же позе, что её мертвая служанка Мод. А над ней её убийца — призрак барона Вигмара. Он смотрит на лежащую луанийку слегка насмешливо.

— Я кажется уничтожила тебя, — сказала Лионза, — ещё в прошлом месяце. Почему ты до сих пор тут?

Вигмар оскалился, так же гадко, как Кармилла.

— Тут, это где, Лионза?

— Тут, это в замке…

— Нет, моя дорогая. Тут, это в тебе. Ты тогда поглотила меня. И теперь я — часть тебя, нравится это нам обоим или нет.

— Но почему? Я же поглощала и раньше. И…

— Ну, я все же посильнее обычного смертного, на мне особое некромантское заклятие, сама понимаешь, это способствует некоторой устойчивости.

— И что теперь?

— Ничего. Я не хочу умирать. Лучше быть частью тебя, чем перестать существовать. А ты умираешь. Ты не послушала меня, не стала бежать. И теперь эта кровососка просто добьет тебя.

— Но что я могу сделать? Мои чары бессильны!

— Твоя глупая магия, да. Но… не только я часть тебя. Подумай…

— Моя голова… она раскалывается на части…

— Подумай… как Кармилла оживила всех этих тварей. А?

— Моя… моя кровь…

— Именно. Твоя кровь. Хватит тут валяться. Иди и сражайся, проклятая шлюха!

***

Подземелье было наполнено нестерпимым светом. Лионзе понадобилось время, пока с глаз сошли слезы. Кармилла парила прямо перед ней, сложив лодочкой ладони. Над ладонями висел светящийся шар, такой нестерпимо-яркий, словно второе солнце.

— Вот оно… то, что внутри… внутри… оно моё… только моё…. — завороженно шептала вампирша.

— Ну уж нет, — прошептала одними губами Лионза.

— Что? Ты ещё жива? Впрочем, это уже не важно. Уже не важно… — Кармилла снова отвлеклась на шар, что висел перед ней.

— Куклы! Хватайте её за ноги! — велела Лионза.

— Что?

Кармилла в замешательстве задергала ногами, в которые мертвой хваткой вцепились её собственные куклы.

— Что это ещё такое? Я вас создала! Вы должны меня слушать!

— Но в них моя кровь! Они часть меня!

Кармилла в панике закружилась на месте, пытаясь сбросить кукол. Светящийся шар плавно поплыл в воздухе в сторону Лионзы.

— Ах вы так, негодницы!

Ногти Кармиллы вспыхнули огнем, куклы замерли и стали сыпаться вниз, словно мертвые клопы.

— Неплохая попытка, Лионза… Но ты все равно проиграла!

Кармилла метнулась к суккубу, размахнулась, чтобы разрезать ей горло ударом своих алых ногтей, которые стали похожи на пять длинных кинжалов. Её прекрасное кукольное личико исказилось, стало уродливой мордой летучей мыши.

— Тебе конец! — прорычало чудище.

Свист, удар. Лионза сжалась. Но она была явно цела, а вот Кармилла сцепилась с каменным сатиром. Он навалился на неё всей своей мощью, пытаясь засунуть в неё свой вращающийся фаллос. Кукла, что пихала в рот суккубу горький овощ, была еще жива. Ей удалось встать, и она медленно ковыляла к Лионзе.

— Освободи меня! — велела луанийка. — Открой засов на колодке.

Впервые за долгое время Лионза наконец распрямилась. Болела шея, зад, спина. Тьма разбери, Лионза давно не чувствовала себя такой уставшей и разбитой. Кармилла вонзила ногти в глаза сатиру. Они вспыхнули и расплавили мрамор, словно это был воск. Она пронзила его голову, словно раскаленными иглами, а потом резким ударом срубила голову с плеч. Во все стороны брызнули каменные осколки, массивное тело сделало шаг назад, еще один и рухнуло на спину, наполняя подземелье пылью и грохотом.

— Ты время зря не теряла, — сказала она Лионзе, паря под потолком, — но это не имеет значения.

Вампирша протянула руку, приманивая к себе шар. Он послушно полетел к ней.

— Какой же он… теплый… теплее любой крови…

Кармилла завороженно коснулась шара. Он моргнул, загудел и вспыхнул ярким светом. Лионза упала лицом вниз, Кармилла закричала от страшной боли.

— Нет! Не может быть! Ты… ты не хочешь принять меня! Нет!

Кармилла вспыхнула как старая ветошь и осыпалась на землю золой. Неведомая сила подняла Лионзу к потолку, где корчилась от мучения Кармилла. Ноги суккуба сами раздвинулись, и она почувствовала между них нестерпимый жар, а потом тепло и спокойствие. Чувство было такое, словно она играет с вульвой, поливая её струей теплой воды. Лионза плавно опустилась на пол, из её вагины бил луч света, но он становился все слабее и слабее, пока в подземелье вновь не стало темно. Лионза прижала руку чуть ниже груди. Все нормально. Оно на месте. Все так, как и должно быть. Все вернулось на круги своя. Или нет. А что если кто-то ещё теперь знает? Может, поэтому вернулась Лиорона? Как много вопросов, а ответов нет…

Надо выбираться отсюда, а то она упадет от усталости прямо на пол. Среди обломков, кукол и трупов. Кстати, один из пленников жив. Лионза развязала кляп.

— Сестра Лионза!

— Брат Адальберт… Где мы?

— В пыточной, под восточным фортом драконьеров, где же ещё? Эта тварь добралась даже сюда. Но Вы… Ваша отвага смогла остановить нечисть. Лионза! Сестра Лионза! Вы куда? Развяжите меня! Немедленно развяжите!