Левиафан (СИ)

Глава 6

Серро Гордо — городок в красных прериях, покрытый вековой пылью и песком. Смотря на его фото сделанные со спутника, я могла с уверенностью сказать, что в этом, действительно богом забытом месте, можно услышать голоса призраков колонистов. Именно такое чувство полного запустения, вызывали старые заброшенные постройки.

Подняв взгляд от планшета, посмотрела на пустыню из красных скал, которая простиралась прямо перед нами. Кажется моя жизнь за последние недели превратилась в подобие жизни на колесах. Не любила это вспоминать, но меня тянуло домой. Прогоняя мысли об отцовском доме, упорно продолжала думать только о деле. Однако всё чаще в последние дни в голову пробирались картины того, каким стал бы дом папы, если бы я начала жить в нём с мужчиной. С вполне конкретным мужчиной, уверенно ведущим сейчас мой пикап к тому самому городу призраку.

"Ничего из этого не произойдет, Невена…" — я горько, с некой долей иронии, усмехнулась, — "ничего из этого не случится. И ответ на вопрос: "почему"… Он очень прост. Всё потому что, Тангир убийца и наёмник, который всё равно отправится в корейскую тюрьму, а ты агент ФБР, и точно так же продолжишь нести службу, как и несла… Если до того момента тебя не поймают твари Шавката. "

— У этих отношений не было будущего с самого начала… — прошептала, даже не заметив, что произнесла это вслух.

— А мы разве строили отношения, Куколка? — от ответного басовитого шёпота, я замерла, так и продолжая смотреть на пейзаж за окном.

— Отношения, Тангир, бывают разными, — холодно отвечаю, понимая, что мы зашли слишком далеко.

— Да. Вот только у мужиков всё намного проще. Эти отношения либо есть, либо их нет. И покуда мы спим вместе, и отрицать очевидное, я не стал бы, то наверное, ты права, Моника, — ответил Тангир и затормозил у поворота к городку, выбрав один из холмов, у которого и встал, заглушив мотор тачки.

— В том что это отношения? Или в том, что у них нет будущего? — задала вопрос, даже не взглянув на него, но вспоминая каждое его прикосновение этой ночью.

— В том, что отношения с убийцей для спецагента были обречены сразу. И ты, и я это знаем, Куколка!

Я ощутила крепкую хватку на руке выше локтя, а потом задохнулась дыханием Тангира, от которого с недавних пор, озноб и дебильный трепет бегали по всему телу.

Он целовал жадно, сильно и настолько тепло, что внутри, где-то в глубине души, всё переворачивалось. Однако в конце меня опять нежно погладили по губам большим пальцем, стирая влагу и прошептали:

— Поэтому… Зачем усложнять всё, Невена?

— Ты же знаешь, что это ловушка?

В непонятном порыве, я обхватила его ладонь на моём лице своей, и заглянула в глаза Тангира.

— Знаю… Но что поделать, если твой начальник сотворил из меня крючок, на который наживкой повесил тебя, — хрипло ответил псих, а я только холодно усмехнулась.

— В этом ты прав… Как и в том, что сказал Маилзу, — отпустив Тангира, вышла из машины, пытаясь прогнать как можно дальше жгучее желание сбежать с ним.

Оно появилось спонтанно и настолько внезапно, что я остолбенела у кузова, так и не раскрыв жёсткую кожаную накидку. Моя рука замерла, однако за меня всё сделал Тангир. Парень достал чехол с винтовкой, натягивая на лицо повязку и надевая кепку.

— Мы хорошо подготовились, Куколка. Успокойся и выдохни! Ты на себя не похожа! — он прошёлся по мне взглядом, и осмотрелся, выискивая то место, которое на снимках, было наиболее выгодным, чтобы дождаться появления груза и наконец понять, где находится вход в клоаку из дерьма.

Однако в тот момент я даже не понимала, что слова Тангира прозвучат как пророчество. Слова, которые он сказал мне у стены номера, на которой с помощью портативного проектора были изображены лица всех подозреваемых и жертв.

Вчерашним вечером, прежде чем произойдет то, что должно стать сегодняшним…

— Я долго думала, как это всё может быть связано. Поднимала дела о серийных убийцах и сектах за последние лет двадцать, наверное, — стоя у дивана перед изображениями на совершенно белой стене, с которой Тангир снял даже картину Малибу, я продолжала говорить, а он слушать, жуя свою курицу и запивая тем самым соджу.

— Секты, как религиозные течения возникали постоянно. Они начинались с появления проповедника, который вливал в уши людям то, что они рады слышать. Самым громким делом была осада ранчо религиозной секты "Ветви Давыдовой" в Техасе. В девяносто третьем году основатель секты был заподозрен в распространении и незаконной продаже огнестрельного оружия. Это всё официальные версии. Однако Дэвид Кореш и его напарник…

— Ко… Что? — Тангир чуть не поперхнулся, когда я произнесла имя, а потом начал заливисто хохотать.

— Что смешного ты в этом расслышал? — я сложила руки на груди и приподняла бровь.

— Ты знаешь кто такой Кореш в Библии?

— Ещё скажи, что ты знаешь, — я проследила за тем, как псих вытер губы салфеткой и откинулся на спинку дивана.

— Конечно, знаю, Куколка. Это персидский царь Кир, который освободил евреев. Мусульманин, который помог иудеям. Ты же умная девочка, сложи картину и поймёшь, зачем? Вот потому я и рассмеялся. Все эти фанатики идиоты, которые трактуют историю, не зная самой истории. Назваться именем персидского царя Кира… Чушь!

— Маунтен Кармел — не просто секта… — я вернулась к делу опять, решив проигнорировать попытку Тангира вновь превратить всё в балаган, но он меня перебил и сев ровнее, произнес:

— Это всего лишь пример того, как псих создал секту, набирая в неё адептов в четырех странах, а потом просто издох, когда его накрыли спецы. При том эта тварь ещё и жизни детей, я так понимаю за собой унесла… Но даже так… Это пустышка, а не пример, Моника. Ни одна из всех этих сект, как и твоя версия о том, что это секта с сетью по всему миру, не может быть примером того, что я видел в Клетке. Если ты думаешь, что мы имеем дело с психом, просто возомнившим себя мессией придумавшим сказку про ангелов и демонов… — Тангир посмотрел на меня и прицыкнул, застыв и прищуриваясь.

— Ты специально не носишь белье под майкой при мне? Или это привычка вообще постоянно так ходить?

От последнего вопроса я натурально сжала челюсть, и уже было хотела чем-то огреть идиота, или просто приковать браслетами и закрыть кляпом рот. Вероятно, именно тогда я буду в состоянии довести это дело до конца!

— Чжи Тангир! — холодно и строго произнесла, начиная впадать в бешенство от того, как он себя вел, как похабно сидел на диване, раздвинув ноги и смотря в упор на меня.

— Ты же сейчас не делом хочешь заниматься? Тебе уже и самой на эти все секты наплевать, а единственное желание, которое приходит в твою голову — оседлать меня и хорошенько покататься, Куколка? Я ведь… — псих опять прищурился, а я так и замерла взглядом на том, как за считаные секунды, его собственные глаза изменили цвет на совершенно черный.

— Хочешь… И я прав, — закончил с хрипотцой в голосе псих и потянул меня за руку, а я и правда перестала сопротивляться, когда оказалась верхом на нём, с таким набатом в груди, что сводило все мышцы, а от прикосновений Тангира к моей спине под майкой, стало только хуже.

— Вот видишь? Ты хочешь другого… Стоит только правильно, — он переместил одну ладонь под тканью на мою грудь, а мои собственные руки уже сошлись пальцами в замок к его волосах на затылке, когда я сама вжалась в губы парня.

— Правильно направить, Моника… — Тангир поймал мой стон губами, когда его ладонь опустилась ниже, а следом пальцы, которые он только что облизывал, когда ел, как ребёнок, вошли в меня без предупреждения и начали двигаться.

— Ммм…

"Черт, это дико приятно…" — закатив глаза от волны покалываний, которые как мелкие иголки пощекотали кожу, а потом собрались дрожью в паху, только с большим смаком вцепилась в его рот своим.

— Показать то, что правильно для тебя… — он вошёл глубже, надавливая большим пальцем на нежную кожу клитора и стал водить по нему кругами, только ярче распаляя мои собственные желания, — Что естественно…

Движения руки ускорились, а моё дыхание стало похожим на рваные стоны в его объятиях, потому что каждый толчок пальцев не просто распалял, он дразнил, заставляя хотеть большего. До хрипоты, до ломоты в теле. Так чтобы улыбка наконец поселилась на наших лицах, не потому что это просто приятно, а потому что это мы.

— И что же для меня… — я стала двигаться сама, уловив блеск в его глазах, когда ощутила, как напряжение и давление начинает пульсировать приближением наслаждения, — …что для меня правильно?

— Твои чувства… — Тангир другой рукой резко оттянул резинку моих спортивок вниз, продолжая только наращивать темп своих движений, — Твоя реакция на то, что я делаю, Куколка.

Поймав мои губы своими, он усилил ритмичность движений. Пальцы стали двигаться жёстче, а другая рука сжинать кожу ягодиц сильнее. Дыхание вырывалось рывками, а всё что я могла — смотреть на то, как он жадно поедает мой оргазм своими сощуренными и довольными глазами, в которых горела дикость. Это подводило к краю лишь сильнее, вынуждало действительно забыть обо всем, кроме его рук и пальцев, проникающих в меня глубже, вызывая сладкие стоны желания большего. Я хотела уже другой наполненности. Настоящей, объемной и горячей. Такой, которая станет полной.

Это как сон, как какая-то галлюцинация, в которой не могу никак насытиться этим человеком. Никак не могу успокоиться, потому и реагирую именно так:

— Не останавливайся… — хрипло выдыхаю и целую Тангира, который только рад этому, продолжая играть моей плотью, отвечая на поцелуй и ловя губами каждый мой вдох.

— Я что, похож на дебила? — он вгоняет пальцы глубже, растягивает меня, чем вызывает гортанный стон, — Ты хоть примерно знаешь, насколько красивая, когда кончаешь? — его вопрос звучит будто издалека, соблазнительно и проникновенно, а пальцы двигаются, рождая в голове дурман из чувств, ощущений и эмоций. Наслаждение только начинает накатывать, как спираль вокруг всего тела.

— Знаешь, как выглядишь, когда из твоих губ вырывается хриплый выдох? — Тангир продолжает шептать, а я наклоняюсь над его лицом и обхватываю его руками, смотря только в глаза напротив, — Да, Куколка. Вот такой вид просто шикарный… Покричи для меня, — его хриплый шепот оборачивается моим глубоким стоном, когда темп движений доводит до края, вынуждая сесть на его чёртову руку и пальцы, замерев от судорог и дав Тангиру возможность довести начатое до конца.

Однако как только моя дрожь пульсируя угасла ознобом, Тангир нежно убрал волосы с моего правого уха, и прошептал:

— Мораль, Куколка. Рамки, которые сдерживают людей ещё хоть как-то. Именно они позволяют нам не шагнуть в пропасть, превращаясь окончательно в тварей, которые хотят только жрать, трахаться, а потом испражняться.

— И это… — я схватилась за его плечи и сглотнув выпрямилась, — Ты так мне показал…

— Твои рамки, Куколка. Для тебя же нет ничего постыдного в том, что я трахнул тебя пальцами, смотря на то, как ты кончаешь? А для кого-то подобное верх бесстыдства, — гортанным шепотом произнес Тангир, опять нежно поцеловав меня, обхватив мой затылок рукой и прижав к своему лицу, — Для моих соплеменников секс это таинство прикосновений за закрытой дверью. Когда можно смотреть на свою женщину обнаженной не стыдясь ничего. Наши рамки — ширма, за которой я могу следить за твоим удовольствием и впитывать твое наслаждение. Для китайцев это целый культ. У мусульман к женщине в хеджабе вообще прикасаться нельзя, потому что ты её осквернишь. А вот для людей из запада. Таких как американцы, с их балаганом в виде свободы, рамки морали стали намного шире, Куколка. Настолько, что в Клетке в Сиэтле были подвалы для садомазахистов. Ты же знаешь, что это?

Я нахмурилась глубоко дыша, но всё-таки села на коленях Тангира, продолжая держаться за его плечи. Он молча водил по мне взглядом вслед за руками, которые будто оглаживали все изгибы моей фигуры.

Плавно его ладони оглаживали бедра, поясницу и спину, рождая негу от этих прикосновений, успокаивая озноб и расслабляя. Казалось бы, они должны мешать здраво мыслить, но почему-то именно сейчас мои глаза словно открылись, будучи до этого слепыми напрочь.

— Нам Джун считает, что эти места специально созданы для людей, которые хотят расширить рамки своей морали, не привлекая внимания общества. В Клетках они выпускают своих демонов, позволяют себе грешить… — Тангир поднял руку выше и стал поправлять мои волосы, которые лезли в глаза, пока я не двигаясь слушала то, что он говорил и понимание становилось похожим на прозрение.

Клетки это всего лишь места, где можно убивать, насиловать, калечить, заниматься настолько грязным развратом, который ни одна порнография на экране не проиллюстрирует. А вот тот человек, который дал начало подобному… Его цель как раз не сами деньги, а уничтожение своих собственных рамок. Уничтожение любых препятствий, в том числе и самой морали. Он намеренно втянул в это религию, как прикрытие. Чтобы водить за нос тех, кто захочет его поймать, именно тем, что мы решим будто это секта.

— Тангир, ты думаешь церковь — прикрытие для подобного? — спросила шепотом, на что он только теснее прижал к себе.

— Нет… — покачал головой, а рукой провел по моему животу и замер, смотря только туда, — Церковь это не религия. Храм это не бог. Место веры, — он опять посмотрел на меня, — внутри самого человека. А мораль… Её, в том виде, в котором ты ее понимаешь, не существует, Невена. Существует вот это… — псих поднял руку и приложил ладонь к моей груди, — Сердце, Невена. Если человек понимает, зачем этот орган качает его кровь, он сам создает свою мораль и рамки. Сам, Куколка, и согласно тому, что его окружает, и кто его воспитал. Ни одна религия, молитвы и просто слова не способны дать тебе то, чего ты сам хочешь. Просто мы разучились видеть это. За эти годы я насмотрелся на сотни тварей. Стал свидетелем такого, от чего у простого человека остынет кровь в венах. Именно так выглядит тьма, Невена. Её цвет не черный. Она самая светлая и прекрасная девушка, однако клейменная этой самой тьмой. И это клеймо полумесяца…

Я замерла. Вернее просто застыла, от того, насколько Тангир был прав. Он говорил словно о чем-то совершенно другом, но в моей голове. Именно в этот момент, в моей голове всё сложилось. И Тангир видел понимание на моем лице. Это делало его улыбку только шире.

— Когда мне передали твоё дело, я была уверена, что это связано только с Клеткой в Сиэтле, — зашептала проводя рукой вдоль его плеча, — а началось всё с клейма… — моя рука дрогнула, и он это почувствовал, взял в свою, и обернув внутренней стороной, вжался в кожу губами, с силой втянул и прикусил, чем вызвал мой глубокий вдох.

— Тангир… — зло, но хрипло прошептала, однако он только усмехнулся и ответил, обхватив мою ладонь своей полностью:

— Ты должна перестать превращать прошлое в настоящее, как я. Это путь к смерти, Куколка. А ты должна жить, — гортанно прошептал Тангир и опять поцеловал меня, но на этот раз делал это настолько нежно, словно боялся ко мне прикоснуться.

И я ответила такой же лаской, обхватив шею парня и обвив её руками. Нежно втягивала его губы еле касаясь, и следя только за тем, как поток горячего дыхания с запахом курицы, и со вкусом соли, вызывает не только улыбку, но и желание действительно поесть.

— Ты пахнешь как жаренные куриные ножки, которые умял один, — улыбаюсь в его губы и смотрю в глаза кажется самой себе.

— А кто мешал расслабиться и просто поесть со мной? Не всё же постоянно со стволом за ублюдками гоняться. Можно и поесть… поспать… более приятными вещами заняться.

— Это называется прокрастинация, Тангир, — я замерла, когда ощутила как его ладонь, до этого поглаживающая мою спину, добралась до клейма.

— Завтра это меня всё равно догонит, как и вчера… — закончила мысль, и почти прикусила губы от боли, которую ощутила в этот момент.

Потому что мне было больно. А виноват в этом именно Тангир. Именно этот психованный ненормальный парень, вытащил из меня то, что я убивала в себе долгие годы. Захотелось просто спрятаться в его руках и забыть обо всем. И это плохо. Так не должно быть, потому что мы обречены. Всё что вокруг нас — момент, который может стать лишь воспоминанием, но не более. Точно таким же клеймом, только видимо уже на моём сердце.

Таким, которое нашли на теле итальянки Монтанари, попавшей в руки Ким Дже Мина, как его ангела. Ведь я была уверена, что Монтанари не просто так погибла рядом с ним…

С этого момента, и появилось подозрение, что всё это связано. Но была упущена одна деталь. Все девушки, клейменые этим знаком, оказались либо сиротами, либо из асоциальных семей, либо на обочине. Монтанари — сирота, которую фактически бросили в приемнике одной из клиник. Изабель и Грета точно такие же сироты, ещё и дочери одной из этих "ангелов"…

А меня похитили во время войны. Жена Нам Джуна Мёна, Эмилия жила с больной матерью, которую убили, чтобы добраться до самого Нам Джуна через неё. Сломать мужчину и вынудить пойти на условия Нильсона, став снова палачом Клетки.

Я остановила свой взгляд на лице Тангира и уловила его полуулыбку в уголке губ, понимая, что он почти видит, как в моей голове бурлят мысли.

— В графе личных отношений, согласно которой должен был быть допрошен муж, либо сожитель или парень жертвы, стоят прочерки. Именно это я упустила… — опять зашептала, а Тангир только кивнул, подкидывая меня на своих ногах удобнее, чтобы полностью откинуться на спинку, и начать водить руками вдоль моего тела снова. И это опять мне не мешало, а только вынуждало смотреть в его глаза пристальней, и думать.

Всех этих девушек и женщин убили, как только умер их Палач — боец, мужчина, исполняющий приказы смотрителя Клетки. А значит тот, кто убивал их никакой не мститель. Ведь из-за этой версии ко мне и приставили Тангира. Якобы какой-то ненормальный уничтожает невинных женщин, будто из мести, не забывая при этом сжечь ещё и храм. Обязательно показательно для общества! Чтобы люди, увидевшие подобное в новостях, тут же поднялись и показали рамки своей морали: "Как же так?! Уничтожить и осквернить храм!"

— Этим он отводил от себя подозрение. Он знал, что Ким Дже Мина убьешь либо ты, либо Нам Джун, — я упёрлась рукой в грудь Тангира и приподнялась, в шоке и убито зашептав:

— Это не мститель, он обычный стервятник, который подчищает за хозяином! — я выругалась и закрыла глаза, с такой досадой сжав зубы, что те заныли.

— Да, — послышался голос Тангира, вынудив посмотреть на него в упор, — Его послали просто убрать их, чтобы не оставлять следов. Они уже не нужны. Однако, зачем превращать это просто в обычную бойню? Намного интереснее сотворить подобное извращение, которое только сыграет кому-то на руку, получив резонанс в обществе.

— Из всего выходит, что Клетка не одна, — мне вспомнились показания пастора Абрахамса.

Нам не дадут поймать его. Меня привлекли к этому только за тем, чтобы завершить начатое стервятником… Мы просто часть их плана. И всё это время играли только по их правилам. Мы их фигуры в этой партии, а "ходили" именно нами.

Жизнь не стоит ничего для таких тварей. И этот ублюдок именно это и показывает. Он играет всеми, как тупым стадом. Просто демонстрируя, насколько всё общество и его устои прогнили насквозь, и как хорошо он этим пользуется. А делает это не потому что ему нравится легенда о демонах с их ангелами. Он это делает, потому что не верит ни во что. Для него — человек и людские рамки — чушь, которую в наше время надо уничтожить.

— Нет в этом ни капли религии и сект, Невена. Этим заправляют твари, которые превратили человека в объект бизнеса и политики, играя на этих самых рамках и морали… Называй как хочешь — сути это не изменит.

Я продолжала смотреть на очертания лица Тангира, на его тело, на котором лежала, а всё, что делал он — продолжал ласково поглаживать меня, водить по спине, ногам и талии руками, словно успокаивая этим. Так он давал мне возможность прийти в себя и прояснить мысли.

"Это похоже на то, как с твоих мышц снимают напряжение во время массажа…" — мелькнула мысль, когда вслед за рукой Тангира, по моей талии побежала волна тепла и расслабила всё тело.

— Так значит, все они действуют заодно. И тот, кто убивает женщин, и тот кто содержит Клетки и распространяет чушь про ангелов и демонов, тем самым привлекая ещё больше внимания к таким местам.

— Мгм… — Тангир крепче сжал ладони на моей талии, и прошёлся взглядом между нами, кивнув и втянув нижнюю губу в рот, очевидно пройдясь по ней зубами и тихо ответив:

— Конгрессмен ухажёр жены Мая, доказал подобное лишь тем, как водил нас "по краю правды".

— Он действительно любил Грету. Действительно хотел защитить её, — я встретилась взглядом с Тангиром и продолжила, — Однако в конце вмешались деньги и выгода.

— Такой сопляк, и уже член конгресса в тридцать? — псих только хохотнул, а вибрации его смеха ударили в моё тело, — Тебя не наводит на мысль, что он им не просто так стал? Ты агент, или… — Тангир приподнял бровь, — Носишь пушку только чтобы парней цеплять?

Я скривилась и хотела встать, но меня не пустили, наоборот крепче прижав и вынудив лечь на мужскую грудь.

— Куда ушла? У нас тут разработка подозреваемого! — Тангир впился в мои губы, и замычал в них так, что по мне снова побежала волна дрожи.

Уже сейчас я понимала, что поездка в Серро Гордо — ловушка, в которую мы намеренно попадем, чтобы узнать личность того самого стервятника. Именно он был мне нужен. Если он не прекратит убивать, это дело действительно обретет резонанс таких масштабов, что все заголовки запестрят названиями о сектах и кровавых расправах в них опять. А это и нужно было тем, кто содержал Клетки. Следовательно, теперь я хорошо понимала, что моя основная цель — именно убийца женщин.

Интуиция наводила только на один вывод: убийца пастора Абрахамса и тот, кто следил за мной помимо людей Шавката может вполне оказаться именно тем, кого мы ищем.

"Это один и тот же человек…" — прошептала в мыслях, прежде чем уснуть, чувствуя мерное и тихое сопение в подушку слева.

Странное чувство. Сверху потолок, подо мной кровать. Всё как обычно, и в тоже время необычно, потому что со мной уже неделю в ней спит мужчина. Я повернула голову на подушке и присмотрелась к лицу Тангира во сне. Он спал вот уже вторую ночь настолько спокойно, что я решила, будто с ним что-то не в порядке.

Продолжая смотреть, не заметила, как уснула сама, а когда открыла глаза, стояла посреди разрушенной взрывами улице. Отовсюду раздавались крики, но они были похожи на касание далёкого эха. Мой слух улавливал их мимоходом, концентрируясь только на лице высокого парня. Блондин, худощавый и жилистый, встал посреди дороги точно так же, как я.

Медленно подняв руки, я посмотрела на детские пальцы, испачканные в пыли и болоте. Перевернула их тыльной стороной, пытаясь понять, как ребёнок может мыслить взрослыми словами и речью. Как я вообще могла попасть в такое крохотное тело? Однако, лишь подняв взгляд, в меня словно тысячи иголок впились. Они проникали под кожу медленно и плавно. Не спеша доводили до дрожи и озноба от страха. И вызвал это цепкий взгляд напротив.

— Ранко… — выдохнула, а из горла вырвался детский крик, — Ранко!! Постой!!!

Но брат только смотрел на меня и улыбался, наблюдая за тем, как вокруг падают замертво люди. Казалось его не заботил этот ужас. Казалось ему всё равно, что вокруг умирают близкие и знакомые. Он словно живой мертвец смотрел на меня и улыбался, пока не стал хохотать, как безумный. Смеялся настолько громко, что это заставило закрыть уши и присесть. Я плакала, чувствовала это и продолжала рыдать, зовя брата. Но Ранко лишь смеялся, пока не замер.

Брат медленно показал из-за спины руку, в которой была зажата цепь. Кнут, с сребристой цепью, который я слишком хорошо знала. Он рассек им воздух, а металл обмотался вокруг моей шеи, вынуждая задыхаться. Заставляя прохрипеть криком о помощи, и увидеть уже свои руки, которые пытаются освободить шею от холодной цепи.

И только подняв взгляд вверх, замираю, потому что всё исчезает и я не могу рассмотреть своего брата вновь. Всё темнеет, образуя воронку, в которую засасывает все предметы, дома, улицу и убитых людей.

— Окно… — я открыла глаза, прохрипев только это, а потом схватилась за горло делая глубокий вдох, который вызвал кашель, как у астматика.

— Йаа! Во… (Эй! Что…) — рядом поднялся Тангир, и настолько испугался, что схватил меня тут же, став похлопывать по спине со словами:

— Сейчас. Погоди… — он быстро поднялся, и схватив со столика бутылку воды, присел рядом у кровати, и вложил стакан с мои руки.

Я сделала два огромных глотка и только потом смогла дышать. Тангир высматривал что-то на моём лице, пока не пригладил мои волосы и не заправил за ухо одну из прядей.

— Кошмар приснился? — гортанно прошептал, но я покачала головой и хрипло после кашля ответила:

— Это как Окно Овертона, основанное на четких фреймах, Тангир.

— Что? Ты в какое-то окно провалилась? — он хохотнул, а я заметила на его запястье кнут, который в обычное время, выглядел как широкий браслет на его правой руке.

"Нам конец…" — я подняла медленно взгляд вдоль его руки и наконец-то действительно осознала, зачем меня привязали к смертнику, которого почти усадили на стул, — "Нам конец… Мы не сможем победить целую систему. Из этого не выбраться, потому что мы простые шестерёнки в ней. Простые части огромного механизма, который раздавит нас. Он просто раздушит нас, убив и выбросив тела в одну канаву с такими же, как мы…"

— Нет… Ты не понял, Тангир, — я резко поднялась с кровати, ощутив головокружение, и посмотрела на часы.

"Почти шесть утра…" — мелькнула мысль, а я быстро вышла из спальни и прошла по гостиной номера, к сотовому как ненормальная.

Всё это время Тангир стоял у кровати со сложенными на груди руками, и наблюдал за тем, что я делаю, но потом вошёл в гостиную следом за мной.

— Остановись! — от этого рыка, я замерла с сотовым возле уха, и только потом поняла, что на меня натянули футболку со словами:

— Не испытывай моё терпение по утрам! Что там? — Тангир посмотрел на экран сотового, а потом я натурально остолбенела от его звериного взгляда:

— С какого хера ты звонишь этому придурку? — он сжал мою руку, но я рванула её и уверено ответила:

— Тихо! — зашипела, и приложила палец к его губам.

Всё это время я даже и подумать не могла, что человеком, который следит за нами изнутри мог быть он. Однако это и было моей самой идиотской глупостью! Ведь, с таким опытом работы в этой структуре, должна была сразу заподозрить именно его.

Когда-то, вовремя одной из операций, мы с Родериком установили себе на личные сотовые парную прослушку. Это было необходимо, если кого-то из нас возьмут, а другому придется вытягивать напарника. Он божился, что отключил её, а я дура наивная, доверяя ему, естественно поверила и не стала проверять.

— Вэ?*(Что?) — прошептал одними губами Тангир, но я продолжала держать свою руку, уже прикрывая его рот всей ладонью.

Эта программа работала и в обратном порядке. По сути она прослушивала и писала на сервер всё, что происходило вокруг аппарата, как диктофон. А запустив её простым звонком, можно было услышать последние разговоры владельца номера, и то что он записал не только вокруг себя, но и на том сотовом, который был к нему подключен. Для того, чтобы переключить канал, нужно было просто поставить на удержание звонок Родерику, а затем позвонить себе же.

Спустя несколько минут, когда Тангир почти не выдержал, а мне пришлось буквально вынуждать его молчать, прозвучал первый звук. Это был наш с ним разговор в машине, когда мы только ехали в Сиэтл. Медленно Тангир замер, посмотрев на меня, а я лишь кивнула продолжая удерживать его лицо рукой.

Мы простояли по меньшей мере не менее десяти минут, пока слушали записи, которые Родерик не удалил из сервера и памяти программы.

Как только прозвучал треск, а затем звонок разорвался, я вздрогнула всем телом, смотря на то, как Тангир одним ударом кулака раскрошил мой сотовый, а потом с безумным оскалом в ухмылке прошептал:

— Я его прикончу, Невена! Намотаю кишки на шею и заставлю их жрать за то, что мы чуть не сгорели в том сраном гадюшнике посреди шоссе!

— Тангир! Он нам нужен! Если Родерик работает и на Шавката, и на тех, кто замешан в убийствах, то его можно было слушать… — я только произнесла это имя, как лицо Тангира окаменело, а потом он плавно встал во весь рост надо мной и гортанно прорычал:

— Ты понимаешь, что мне совершенно насрать на твои попытки играть в агента в этой ситуации и дальше? Надеюсь, да, Куколка! Потому что твои коллеги… — он с издёвкой скривился и прошипел у моего лица, — …на хер нас намотали, бросив тебя как кусок мяса на растерзание арабу, чтобы ты по дороге в его царскую койку ещё и тварь, которая женщин убивает, поймала! Понимаешь? Я срал на это всё, и если придется — я убью любого из них! Просто за то, что они твоё имя вслух произнесли! Либо смирись с этим! Либо… — он замер взглядом на моих губах, а потом прошептал, — Можешь прикончить меня сама и остановить…

— Ты реально больной псих! — и в этот раз я говорила абсолютно уверенно, — Ты ненормальный…

— И единственный… кто у тебя остался, Куколка. Ты это итак знаешь!

Мы замерли, смотря в глаза друг другу, а потом Тангир нарушил напряжение, которое совершенно точно закончилось бы в ворохе одеял за спиной.

— Что там с окнами, в которые ты провалилась?

— Окно Овертона. Проще, это допустимые рамки приемлемого и неприемлемого. Этот термин из политологии, — я обошла Тангира и всунула руку в волосы, застыв взглядом на узоре ламината под ногами.

— То религия, то политика… — Тангир упёрся задом в столешницу и сложил руки на груди, — Куколка, ты уже определись под кого копать надо.

— Нет… Тут дело в другом. Сам принцип, — я повернулась к Тангиру и продолжила, — Мы изучали и конспирологию, и политологию, в том числе и то, как в массы внедряются манипулятивные теории. Многие преступники работают на политиков. Мексиканские картели как раз очень яркий тому пример. Потому я и не понимала до конца логики действий преступника с самого начала. Не могла никак связать такие группировки воедино. Сперва Монтанари и дневник из Италии. Потом Сиэтл и Клетка в нём, следом убийство отца Греты и дело Изабель. И всё вокруг легенды про демона, которого должен спасти ангел. Но вчера ты…

— Мораль? Ты наконец-то поняла, что я имел в виду, — он только кивнул, а я продолжила:

— Сожжение церквей и смерть их пасторов — прикрытие и резонанс для общественности. Легенда состряпанная намеренно, чтобы связать всё это с поджогами, тоже используется, как прикрытие. Более того, она как игра. Словесная иллюстрация, чтобы что-то скрыть в её сакральном смысле и навести полицию и нас на другие версии. А для этого нужно всего лишь создать общественный резонанс. Религия — это лучший способ сделать это в любой стране, и на любом материке. Именно так и трактуют в некоторых случаях фреймизмы и теорию окна. Как манипулятивные рычаги для влияния на общественное мнение. Есть те, которые относят этнически к разным группам социума, а есть общие — моральные рычаги. В этом случае религия была выбрана сознательно, Тангир. Для того, чтобы скрыть под её видом, вербовку наемных убийц, проституцию, кровавые тотализаторы и естественно отмывание денег в любой точке мира. Просто прикрываясь сектантами, праворадикальными течениями, или какой-то ещё более глупой чушью, которую можно связать с верой, запустить а массы резонанс, а в это время провернуть дело до конца и просто смыться опять в тень, — я говорила и ходила кругами по комнате, пока не подняла взгляд на психа, когда он произнес:

— Ты же понимаешь, что мы не сможем остановить это? Нам Джун прямо сказал, что подобное невозможно, а то, что мы уничтожили одну из Клеток вообще может обернуться для него и его семьи фактическим устранением, Невена? Да и про арабского выблюдка забывать тоже нельзя. Как бы тебе не хотелось докопаться в этом до конца… Остановись, Невена. Нам нужно найти стервятника, устранить его и по возможности не отдать тебя в руки скорпионам, освободив от его общества навсегда!

— Тангир… — я нахмурилась и разозлилась, — Ты вообще не слышал, что я тебе сказала? Это уже не юрисдикция ФБР! Мне нужно срочно направлять всё это в Пентагон! Иначе…

— И тебе выпустят пулю в лоб в тот же вечер, твои же коллеги, которые тебя слушали, Куколка, — Тангир холодно прошёлся по моей фигуре взглядом, а потом спокойно оттолкнулся от столешницы и пошел в сторону спальни, — Забудь! А попробуешь такое выкинуть — я найду способ закрыть тебя чем подальше от этого всего. У меня есть люди, которые охотно помогут в том, чтобы образумить тебя!

— Что ты сейчас сказал? Повтори! — я сжала кулаки, и пошла прямо на него, на что Тангир резко повернулся и скрутил меня в своих руках, гортанно процедив сквозь зубы:

— Я уже потерял, и не смог защитить одну женщину, Невена! Тебя… — он скрутил мои руки только крепче за спиной и поцеловал настолько сильно, будто я уже умирала в его руках, — …я терять не намерен. Потому если будет нужно, простите уж, агент Эйс, придется вам посидеть на каком-то острове посреди Индийского океана и погрызть бананы с кокосами.

— Ну, знаешь! — я вырвалась и вжав его со всей силы спиной в стену, остановилась, когда увидела взгляд Тангира.

— Знаю… Потому и бегаю за тобой, как цербер, Невена. Я мог уйти ещё после ранения. Нам Джун приехал в Штаты не в отпуск с женой. Он приехал за мной, Куколка!

Я просто отпустила Тангира, позволив ему медленно отойти от стены и пройти мимо, не сказав более не слова. С минуту смотря только на пастельный оттенок отделки, не могла понять что хуже: то, что пришло понимание патовой ситуации, и смертного приговора мне и Тангиру, или то, что я услышала только что от самого психа?

В голове тут же, как черви, стали копошиться воспоминания слов того ублюдка, рядом с пансионатом. Его смакование подробностей возможного исхода для психа. В этот момент, я вздрогнула, потому что по моей щеке опять покатилась слеза, как и той ночью, когда впервые услышала голос, который описывал смерть единственного теперь человека в моей жизни.

Медленно подняв руку, я стёрла влагу, и посмотрела на свои пальцы. Соленые слезы остались на моих руках, а я прошептала, услышав как хлопнула дверь уборной:

— И очистит землю, пламя упавшее с небес. И лишится ангел крыльев. И упадет он в бездну холодную, обратившись чудовищем морским. А люди нарекут его Левиафаном — демоном соленых слёз морских… Левиафан…

Именно такое прозвище стояло в документах, которые прислали на заключённого Чжи Тангира, когда я впервые увидела его на снимках. Сейчас мне показалось, что это произошло будто в другой жизни и другой реальности. Словно не со мной.

Потому я и понималась вслед за ним, по скалистому склону, молча и смотря только на спину обтянутую кожаной курткой. Мы шли вверх, чтобы найти точку, которую выбрали для наблюдения за тем, что происходит в этой доисторической дыре. Со спутника, именно это небольшое плато над Серро Гордо, у старой пустой часовни, почти не просматривалось с долины, а подъем к нему вёл в обход заезду и с совершенно другого шоссе.

Естественно, никто не собирался лезть в ловушку, которую нам так очевидно подкинул конгрессмен, из чистых побуждений. Я в них не верила ни капли, как и словам об огромной любви самого Маилза. Однако Тангир похоже так и думал, что мужчина действительно настолько обожал бедняжку Грету, что тронулся умом и решил потерять всё ради девушки, которая ему ещё и изменила. Никогда бы не поверила в это, и не собиралась. Потому и решила, что сперва нужно проследить за этим местом.

Как только мы встали на нужной позиции, Тангир весьма профессионально занял огневую точку, и прошептал, смотря в оптической прицел:

— Что опять?

— Ты мои мысли умеешь читать? — легла рядом с ним, смотря в бинокль.

— Почти научился. Когда ты молчишь, это значит только одно — я должен ждать новых проблем, которые принесет карма с именем "Невена".

— Очень смешно, — огрызнулась, наблюдая за тем, как внизу по сухой земле, покрытой трещинами, пробежало несколько комков "перекати-поле".

Сухие растения неслись ведомые ветром. Он и был единственным звуком, который вообще можно было здесь расслышать.

— Арабы… — прошептала, а Тангир оторвался от окуляра и посмотрел на меня, — Слежка исчезла после того, как мы приехали в Элей.

— И ты думаешь, я этого не заметил? — Тангир вернулся к прицелу, и продолжил молчать.

— Ты так и будешь действовать мне на нервы своим фырканьем? — я скривилась и легла удобнее.

— Я всё сказал утром. Хочешь начать спорить прямо здесь, Куколка? Смотри сама. Это уже новый уровень отношений. Называется: когда женщина трахает не только тебя, но и твой мозг, назови её своей. Будь осторожна, ты уже почти… — Тангир замолчал, а потом резко выстрелил и попал в один из домов, который стоял за часовней.

Жучок почти беззвучно угодил в косяк у двери, а мы замерли, пока в наушниках не прозвучали первые звуки, которые были слышны в доме.

"- Новая партия живого товара приедет завтра. Как только вы получите девок, тут же открывайте Клетку. Она почти готова, а эта дыра лучшее, что можно было переоборудовать в кратчайшие сроки после Сиэтла. Сабриния встанет на якорь в Малибу уже через два дня. Бизнес не должен пострадать.

— Конечно, сэр. Как того пожелаете. Что делать с возможными гостями, которых пригласил конгрессмен Маилз?

— Ими займутся арабы из "золотого скорпиона". Однако будь крайне осторожна, Алиша. Я знаю что мальчик тебе понравился, но теперь ты смотритель Клетки. Ангел, ставший впервые во главе такого места. Левиафан не должен его уничтожить, потому что ты его хочешь. Поиграйся с парнем ещё раз, а потом прикончишь. Шавкат Ибн Рашид согласился отдать его тебе.

— Как того пожелаете, сэр.

— Умничка… Ты должна вдохнуть новые силы в наше дело, и влить побольше новой крови. Девочка с клеймом монгольского палача стала надзирателем. Это начало новой эры, Алиша. Не подвели нас!

— Слушаюсь, сэр!"

— Щибаль!*(Бл***!) Щипсэги!*(Шлюха грязная!) — прошипел Тангир на корейском, а я прорычала, услышав голос подполковника Денали.

— Тварь!

Тангир содрал платок с лица и сплюнул слева от винтовки, закрыв глаза и продолжая сжимать челюсть в замок. Я же неотрывно следила за тем, что произойдет дальше.

Дверь дома так и не открылась, однако с его западной стороны послышались звуки отъезжающей машины, и только спустя несколько секунд, мы прижались к земле, как можно плотнее, наблюдая за тем, как внедорожник покидает территорию у часовни, поднимая за собой столб пыли.

"Хоть тут с местом входа и временем не прогадали…"

— Очаровательно… — я повернула голову в сторону Тангира и прищурилась, — И откуда эта шлюха тебя знает?

— Может мы сперва поговорим об подполковнике ФБР, которому она чуть член не обслюнявила только что? — Тангир прошипел в ответ на мою колкость и ухмыльнулся.

— Вы уже наговорились? Или продолжите в том же духе, господа?

Моя реакция была молниеносной. Я тут же перевернулась и выхватила ствол, а Тангир взмахнул цепью, которая облизала ногу женщины, стоящей ниже на склоне.

— Воу- воу! — она плавно подняла руки вверх, а потом одной из них сняла капюшон тряпичной накидки со своей головы.

— Спокойно! Я с миром, с хлебом и солью… Хотя нет. Вы смысла не поймете, но пушку всё-таки опустите и эту… — она посмотрела на конец кнута у раненной ноги, и скривилась, — …вещицу пожалуй тоже уберите. Вы же итак знаете кто я, агент Эйс? Или я ошибаюсь? — продолжила Катерина, но посмотрела в упор на Тангира, расплываясь в холодной ухмылке.

— Вот ты и попался, парнишка. В следующий раз будешь дважды думать, прежде чем в кого не попадя член совать.

Я прищурилась, и холодно усмехнулась в ответ на слова женщины, тоже посмотрев на Тангира.

— Зачем ты здесь? — Тангир смотал кнут, проигнорировав наши взгляды, на что Катерина отмахнулась:

— Скучно стало. Поболтаем за стаканчиком текилы? — на этот раз она посмотрела на меня и подмигнула, — Я расскажу тебе что-то очень интересное, агент Эйс. Это жутко забавная история про то, как корейский сопляк влез не в своё дело, и помешал мне прикончить тварь, которая выдала себя за невинную овцу. Правда, Тэнгри?

Я съехала вниз по склону и почти поднялась, не выпуская оружия, пока Катерина не протянула мне руку, чтобы помочь встать на ноги.

— Хватайся, сестра. Я пришла помочь, — она и правда тепло мне улыбнулась, и крепко обхватила мою руку, когда я встала, — Уваж старуху у которой давно не было бабской компании.

— Вы, агашши, на старуху не тянете, — съязвил Тангир и прошел мимо нас как кошка вниз по склону.

— Хорош, демон. Жаль… — прицыкнула Катерина, смотря вслед психованному, который стал похож на безумца ещё хуже, — …что его уже обработали.

Она скосила взгляд на меня, однако следом тихо прошептала, так и не выпустив моей руки из своей:

— Я пришла действительно помочь, Невена. Я знаю, кто ты. И знаю, что случилась с твоей семьей.

Этот момент наступил. Именно тот, который я и назвала "вчера, которое догнало меня сегодня". Время, когда я узнала о себе почти всё, как и том, что станет для меня отголоском самой ужасной боли.

Переломный момент в моём существовании наступил слишком быстро. "Существование" — да, именно так я называл свою жизнь, и продолжаю это делать, потому что понимаю — так не живут нормальные люди. Обычные мужчины не стремятся умирать, чтобы отомстить и уйти за своей женщиной. Я знал, что болен. Понимал это отчётливо ещё тогда, когда полез в петлю. Это так, словно есть часть внутри тебя самого, которая кричит и вопит о том, что тебе нужно остановиться и найти помощь. Отыскать кого-то, кто возможно способен вернуть тебе хотя бы ощущение, что в твоём дыхании и биении сердца ещё есть смысл.

Я думал, что его нет. Однако мне не дали сдохнуть, ни тогда, ни сейчас. Что-то так и мешало окончательно свихнуться настолько, чтобы уйти любым способом. Я псих, права Невена, и права была она с самого начала, когда сказала, чтобы я не лез в её жизнь. Не пытался докопаться до правды и помочь ей.

Однако… Я, по велению вероятно, той самой гадской силы или проведения не отступил, решив, что спасение этой женщины — путь к собственному искуплению. Решил всё за нас с ней, и вынудил смириться с тем, что не отступлюсь и продолжу охранять её как верная собака, лишь бы ухватиться за это… чувство.

Я скривился и сжал в руке стакан с текилой, опираясь спиной о барную стойку одного из ковбойских баров. Смотрел на двух женщин, а видел только одну. Они беседовали за столиком достаточно далеко, чтобы я мог насладиться в последний раз тем, как смотрю на её фигуру.

Не знаю, когда это случилось. Может ещё в том лесу, когда мы как дикие животные набросились друг на друга, а может намного позже, когда я нежно и плавно прикасался к телу Невены на белых простынях в невозможно душном номере отеля.

А может… Может это случилось, когда я впервые увидел перед собой её слабость. Слезы, которые стеклом стояли в её глазах, и смотрели как на крохотные осколки в моей руке разрушается её прошлое, не позволяющее жить ей спокойно.

"Ошейник…" — прошептав в мыслях, я провел по холодной золотой пластине в кармане джинс. Следом вспомнил о кольцах, которые висят на моей шее, и о которых Невена не спросила ни разу, даже когда мы спали. Просто молчала и смотрела на то, как цепочка падает на прикроватную тумбочку с громким и звонким стуком.

"Странная женщина…" — мысленно шепча, смотрел на то, как линии её тела соблазнительно выделяет приталенная одежда. Следил за каждым её движением, и тем, как мягкие тонкие губы шевелились, когда она произносила что-то в ответ на слова Катерины.

Так когда я начал смотреть на неё не как на способ добраться до врат своего чистилища, а как на женщину, с которой мог снять ту самую цепочку с кольцами из моего прошлого? В последний раз я вообще не помню, куда положил их, и для меня подобное стало откровением.

Три года я хранил эти предметы как нечто, что потеряв, не смог бы пережить и это. Опять моё безумие говорило именно через привязанность к простым золотым украшениям, которым я придал такое значение, словно они нечто настолько важное, как моя собственная жизнь. Есть они — значит Чжи Тангир ещё жив.

Однако я никогда не задумывался над тем, что стало бы с этими кольцами умри я в Клетке вместе с Дже Мином. Каковой бы стала судьба подобных вещиц тогда?

"Это просто кольца, больной придурок! Простые обручальные кольца из золота, которые продали бы, а потом переплавили и создав нечто совершенно другое, опять бы продали…" — я допил текилу и хлопнул стаканом по барной стойке пробасив:

— Повтори!

— Это шестой стакан, парень! Ты точно на своих ногах отсюда выйдешь? — за спиной прозвучал голос бармена, а я лишь ухмыльнулся и ответил:

— Не выйду, так вынесут. Не переживай, мужик, и наливай. Это последний вечер, когда я живой и дышу. Не мешай нажраться, перед тем как встретить костлявую старуху с косой.

Я осмотрел почти поседевшего мексиканца, у которого на руках набиты рукава, а сам он выглядел как настоящий отбитый ублюдок. Однако не взгляд, и не то, как он посмотрел на мой стакан и просто положил рядом бутылку со словами:

— Марта! Тащи сюда два стейка с кровью! — он подмигнул и поставил свой стакан рядом с моим.

— Твоя баба? — кивнул в сторону стола за которым сидела Невена с Катериной, а я только повернул голову, облокотившись о барную стойку, и посмотрел на то, как Куколка дрожит, а потом сжимает в руке свой стакан.

— Женщина, придурок. Это моя женщина, — прошептал и повернулся к бармену, ударив в его стакан своим уже наполненным.

— Даже так… — ответил мужик, и продолжил, — Джаред.

— Тангир, — выпил залпом спиртное и слизал с пальца соль, смотря на жирный и почти сырой кусок мяса, который передо мной положила молоденькая официантка, осматривая заинтересованным взглядом.

— Как тебя занесло к нам, парень? Ты не американец, даже если упустить твою внешность, — Джаред вытащил из-за пояса кожаные ножны достав из них охотничий нож.

Им он разрезал свой стейк на куски, а потом и мою тарелку схватил проделав с мясом тоже самое.

— Не знаю… Мир огромен, принесло неверное попутным ветром, — отмахнулся, продолжая спиной чувствовать что должен быть не здесь, что моё место за столом, где сидит женщина, боль которой, я теперь даже физически не мог переносить.

— Настолько огромен, что ты решил умереть именно здесь? — тихо продолжил мужик, а моя рука с вилкой замерла над мясом.

"Проклятье… Даже пожрать и напиться не дадут перед смертью, твари!" — хищно ухмыльнувшись, всадил прибор в самый жирный кусок и закинул его в рот, пережевывая и произнося будничным тоном:

— В этом баре три твоих пса следят за женщиной, которая принадлежит мне, старик! — я продолжал жевать схватив бутылку и наливая себе сам, а следом ощутил порыв воздуха и резкое движение, — Если ты ещё хочешь жевать своё мясо… — я перехватил руку бармена с ножом и всадил лезвие прямо в его ладонь, прошив насквозь и пригвоздив ладонь ублюдка к его же барной стойке его же ножом.

Он тихо заскулил, а справа поднялись те самые собаки в ободранных шмотках. Я провернул нож, чем вызвал гортанный хрип из пасти добродушного бармена. Он сжимал зубы, смотря на то, как я держу рукоять его ножа, а сам продолжаю есть.

— Ты не понял такой тонкий намёк? — проглотил мясо и посмотрел на мужика, который быстро вскинул другую руку и остановил своих людей.

— Кто? — опять провернул рукоять, чем вызвал у Джареда уже гортанный вопль сквозь сжатые зубы, — Предполагаю раз ты без пушки, а твои собачонки не предпринимают никаких действий, твой хозяин заплатил огромные деньги не за мой хладный труп?

— Араб… — прошипел Джаред плюясь слюной, и продолжая трястись от того, что я медленно прокручивал нож и дальше, — Гос-с-с-с-споди… Араб!! Он даёт за тебя бешенные бабки! Все картели начали на тебя охоту… Он золотом платит… Чистым! — зарычал сквозь боль мужик, а я услышал как от стола где сидела Куколка раздался холодный смех и аплодисменты.

"Интересная персона эта Нуна… Не даром Нам Джун её нанял…" — хмыкнул про себя и всадил нож ещё глубже в руку ублюдка.

Он заорал, а из бара начали выбегать с воплями и криками посетители, когда за моей спиной послышались щелчки курков.

— Мои девочки не любят, когда им мешают вести задушевный бабский трёп, — я отпустил рукоять и похлопав мужика по плечу, ответил, — Ты правильно сказал… — притянув его за шиворот, прошептал на ухо, — Я не американец. Я корейский псих!

Мой взгляд наполнился такой дикой ненавистью, что мужик стал трястись, а потом просто залепетал хриплым голосом, держать за руку, которая была прибита к стойке.

— Он… Он всего лишь просил передать тебе пару слов…

— Каких слов? — прозвучал за спиной голос Куколки, а я прямо взбодрился, от рычащих звуков в её тоне.

"Дико вставляет, когда эта женщина рычит как хищница. Прямо заводит с пол-оборота…" — пронеслось в голове и я ухмыльнулся со словами:

— Я внимательно слушаю? — налив себе ещё, посмотрел на Джареда, который лишь прошипел:

— Вытащи нож!

— А сам? Ты же такое оружие на поясе носишь, и не знаешь как с ним обращаться? Или оно точно такая же сраная бутафория, как твои рисунки скотское по всему телу не имеющие ни значения, ни предназначения?

— Тангир! — Куколка обошла меня и сама резко вытащила нож, отбросив в сторону, — Повтори что ты сказал только что, ублюдок? — её голос стал похож на безжизненный, и вот это мне не понравилось.

"Что ты ей рассказала… Неужели проболталась? " — повернулся и наконец встал с барного стула, посмотрев на Катерину, которая держала на мушке троих полудурков бармена.

— Он сказал… — мужик выдохнул, прижимая раненную руку к груди, а потом продолжил, — Он сказал, что это не касается никого кроме азиата с кнутом на руке. Сказал я сразу его узнаю по набалдашнику в виде пасти дракона на кнуте. Он платит такие бабки, что у всех глаза на лоб полезли. Платит за бабу! Потому мы и взялись за это дело. Думали, потаскуха из гарема сбежала, вот он и устроил охоту за её любовником.

— Очаровательно… — ухмыляясь, снова налил и опрокинул стакан, — Продолжай! Прямо сказки Шахерезады и Арабская ночь!

— Он сказал, что всё равно заберёт свою жену! И ты ему не помешаешь! Он… Он оставил это!

Я перевел взгляд на стол и сжал челюсть так, что свело даже всё тело. Медленно цепь скользнула по моей руке, а контроль почил с миром. Перед глазами встала такая темнота, словно этот чёртов мрак смог бы выжечь мою боль. Смрад и агония места, которое я называл своим адом наполнили как пустой сосуд моё тело, вытеснив всё человеческое. Зверь — высокая тварь с пастью, которая оскалилась, издав гортанное рычание, сразу как перед ней бросили два золотых широких браслета, дышала в мою спину, и словно моими глазами смотрела прямо в глаза почти сдохнувшего старика. А он труп! Я придушу его своими руками прямо сейчас!

Цепь поднялась лишь за одним движением руки. Серебряный отсвет на её поверхности полоснул холодом по глазам, но мне было плевать. Я стоял и смотрел на то, что вытворяет тварь внутри меня со стороны. Наблюдал за тем, как сперва падают трое собак, которых я бы прикончил только одним взмахом, если бы не Катерина.

— Я уже… — прохрипел не своим голосом, так, словно лёгкими харкал, — …один раз видел точно такую же картину, красавица. Только в этот раз…

— Ты не убийца! — холодно усмехнулась женщина, удерживая цепь, а следом так расплылась в зверином оскале, что подобное заставило прищуриться и замереть.

— Позволь быть убийцей тому, кому платят за убийство! — она отвела другую руку в сторону и даже не смотря куда стреляет выпустила пулю в голову бармена.

Катерина продолжала смотреть на нас с Невеной, а потом молча и с каменным лицом отпустила цепь моего кнута, пихнув ногой одного из мексиканских сосунков, сняв с головы капюшон.

— Пошли вон, пока он ещё соображает! И цацки заберите с собой! Сдадите за поворотом, чтобы хватило на визит к проктологу, мальчики! Si tu gente los toca, ¡tratarás conmigo! *(Если ваши люди тронут их, будете иметь дело со мной!) Sabes quien soy? *(Вы же знаете КТО я?)

— Santa muerte… *(Святая смерть…) — один из них подался назад, прошептав в ужасе что-то на мексиканском.

Я перевел затуманенный яростью взгляд на всех дебилов, которым ухмыльнулся так, что те вскочили тут же и выбежали за дверь даже не забрав цацки смертника.

"Всё равно найду…" — наклонил голову и посмотрел как безумец на двери бара, — "Сперва вспорю живот ножичком их татуированного хозяина, а потом выпущу кишки и заставлю смотреть на них, пока до этих тварей не дойдет, что они тупое дерьмо, которое жить спокойно, бл***, не может…"

— Тангир!

Я почувствовал как что-то схватило мою футболку и начало трясти за ткань моё тело. Ощутил хватку маленьких пальцев. Тонких и нежных настолько, что картина того, как они сжимают черную ткань моей футболки заставила выдохнуть и перевести взгляд на женщину передо мной.

Невозможно красивая, стойкая, сильная, непримиримая и настолько настоящая, что мне казалось будто её каменное точёное лицо, самая прекрасная маска для других. Но не для меня… Ведь я видел её настоящей. Знал, что мне нет больше права любить. Да и не полюбил бы ещё раз никогда, потому что это сраное чувство — смерть. Для меня любовь ассоциировалась со смертью слишком долгое время. Жутко холодное, пустое чувство, которое выжимало из сердца всю кровь. Она словно стекала по моему телу годами, пока яд этой отравы выходил из меня и покидал.

Однако… Что я вижу опять? Что я снова натворил? Я втрескался как больной и смотрю на эту женщину так, словно это не я её спасение, а она моё. И не в проклятом пути в преисподнюю дело. Не в стремлении сдохнуть и получить искупление. Подобное желание в этот момент, когда она обхватывает моё лицо руками и заглядывает в глаза, пытаясь привести в чувство… Это стремление исчезает.

"Почему я захотел жить именно тогда, когда назад пути уже нет? Почему это должна быть именно ты? Почему? Почему небо опять издевается надо мной и вынуждает встать как побитую псину перед ним и умолять убрать эту чашу, чтобы она миновала меня… Рыть руками землю, обрывая кожу до кости. Орать и выть, что хочу жить. Что хочу видеть и дышать тем, что мне дали, но настолько поздно, будто измываясь этим и наказывая за то, кем стал. Я сраный ублюдок, который захотел жить… так поздно… Я опять жалок… и опять не успел!"

— Ты любишь плавать, Невена? — хрипло прошептал осматривая лицо, которое хотел бы видеть до гробовой доски.

"Хотел бы я увидеть, как эти черты станут другими. Как их изменит время, которого у меня не было никогда… и больше нет."

— Псих… Ты рехнулся окончательно? — Куколка нахмурилась, а я только схватил её ладонь на своей щеке, игриво строя из себя ублюдка опять.

— Я спросил умеешь ли ты плавать? — хрипло пробасил, поглаживая пальцы, которые знали на ощупь всё моё тело, а она лишь дрожала, когда я говорил.

Переведя взгляд на Катерину понял, что Куколка уже всё знает, однако естественно, в своей излюбленной манере, она не проявит это и взглядом.

— Поехали на пляж? — прошептал и провел губами по внутренней стороне её ладони, а она в шоке смотрела на меня и правда, как на больного. Нежная ручка нагревалась в моей, начиная с кожи под моими губами. Это заставило Невену рвано выдохнуть и опять посмотреть на меня так, будто я слетел с катушек окончательно.

Но сейчас я и был таким. Был безумным, как и до этого. Я был болен, и знал, что такого ублюдка не вылечит даже холодная сырая земля, в которую скоро меня закопают. Какой человек в здравом уме будет предлагать женщине поехать искупаться, когда за его спиной лежит труп? Однако, что поделать, если моё небо не оставило мне выбора. Что я могу поделать, если мне пришлось превратиться в холодную тварь, в безумца, чтобы восстановить справедливость. Как исправить то, что я и правда убийца, которому приходится убивать, потому что по другому эти твари не понимают. Они продают, лишают жизни точно так же, насилуют и зарабатывают на этом деньги.

"Этому нет конца. И если даже Нам Джуну пришлось искать такого человека, как Катерина и нанимать её, значит нам не справиться с этим в одиночку. Он не врал мне с самого начала. Единственный выход — спасти тех, кого ещё можно вытащить из болота этого мира, к которому развернулся спиной даже создатель…"

— Поехали, Куколка… Один раз побудем простыми людьми. Побудем парой, которая приехала к океану. Просто Невена и просто Тангир, — зашептал смотря только в её глаза, которые наполнялись слезами настолько быстро, будто те самые морские волны набегали на берег, — Поехали со мной. Давай забудем об этом хотя бы на один вечер, милая.

— Тэнгри… — она сжала губы и еле выдохнула моё имя бросившись на плечи, когда я потянул её на себя и обнял так, словно этого мира вокруг нас не существует.

"Нас вынудили так жить! Мы не выбирали этого пути, но нам не оставили даже крохотного права хотя бы сойти с него…" — я с такой силой прижал её к себе, заглушая настолько сильные всхлипы, что казалось это я рыдаю, а не женщина, увидев которую посчитал монолитной статуей из самого прекрасного музея, хранящего лучшее, что могло создать небо.

Катерина так и стояла смотря на это, а потом кивнула на выход со словами:

— Убирайтесь! У вас ещё минут десять, пока сюда не придут настоящие хозяева этой твари. Невена! — женщина холодно обратилась к Куколке, но я не позволил ей выбраться из моих рук, а лишь хмуро посмотрел на Нуну, бросив:

— Через двадцать четыре часа, Катерина!

— На том же месте. Я помню, сопляк! А теперь выметайтесь и не мешайте мне развлекаться.

Я потянул Куколку к выходу, но она замерла, и повернулась к Катерине со словами:

— Ты не должна в это ввязываться, если всё настолько серьезно! В чем причина?

— Скажем так… — женщина перевела беглый взгляд в мою сторону, проверяя своё оружие, — …Из женской солидарности, Куколка. Убирайтесь! У вас ещё много дел до визита в Серро Гордо. Встретимся там!

Я ещё раз переглянулся с женщиной, и только потом мы с Куколкой вышли из бара. В ночных сумерках самого опасного мексиканского квартала Элея, подобное место напоминало просто разграбленный свинарник. Казалось всего в ста милях отсюда стоит огромный дорогой город, однако сто́ит проехать западнее от побережья и ты попадаешь в такой отстойник, из которого лучше бежать сломя голову.

Куколка прислонилась к стене, пытаясь унять дрожь, а потом и вовсе сползла по ней. Схватилась за лицо рукой и давилась слезами. Я не подходил, не мог и не собирался лишать эту женщину её главного качества — стойкости. Не имел никакого права давать ей повод и надежду, что она ещё раз сможет так же спрятаться в моих руках.

"Потому что это было в последний раз… И позволять тебе привыкнуть к подобному, дать надежду, что я всегда смогу спрятать нашу боль — всё равно что мёртвому припарка. Потому что я скоро буду мёртв, а ты останешься жить, и не должна терять этой силы из-за того, что я появился…" — шептал в голове, смотря на то, как она поднялась, вытерла лицо рукой и накинув на голову край лёгкого и тонкого шарфа, которым была перевязана её шея, уверенно пошла к парковке.

Я шел следом, пытаясь унять свою собственную дрожь. Во мне бурлили десятки необъяснимых чувств, однако одно я знал наверняка:

"Хочу увидеть какой ты была бы, не будь мы теми, кто есть на самом деле. Какой ты была бы, будь обычной простой женщиной, не прошедшей через такой ужас. И каким был бы я, не встреть Ми Ран, а тебя… Раньше… До того, как Тэнгри стал Левиафаном — демоном из самой холодной преисподние."

Мне даже говорить ничего не пришлось. Куколка села за руль и уверенно покинула место, в которое я не вернулся бы никогда. Лучше жрать гопчан на завтрак, обед и ужин, чем опять вкусить мяса в такой гнилой насквозь дыре.

Подкурив и открыв окно, снова почувствовал как по тыльной стороне ладони, между пальцев которой была зажата сигарета, прошлась её рука, забрав окурок.

— Тебе нужно отвыкать от этого, — подкурил другую сигарету и посмотрел на Куколку, которая продолжала уверенно вести свой пикап в сторону залива.

— Через двадцать четыре часа состоится открытие новой Клетки, Тангир! У нас нет времени на то, что ты попросил! У меня нет времени, а теперь и у тебя. Либо я поймаю Ранко и Шавката, либо мы погибнем оба. Ни один, ни второй не отпустят ни меня, ни тебя! — резко ответила Невена, а я лишь усмехнулся её словам и достав из-под сидения припрятанную там банку с пивом, улыбнулся как дебил:

— Она ещё здесь! — покрутил в руке и прочитал название, — Bud… Ненавижу это пиво. В Корее предпочитают Corona.

Куколка повернула ко мне лицо, расширив в удивлении глаза со словами:

— Я тебе не для того пиво приносила, чтобы оно перекочевало из моего холодильника в машину, Тангир!

— Вот видишь! — я улыбнулся и развалился на сидении, осматривая фигуру Невены опять, — Ты пришла в себя. Опять зло бурчишь и похожа на мою Куколку. Это того стоило, и пиво исполнило своё предназначение свыше.

— Какое? Довести тебя до окончательной кондиции? Тангир! — Невена ударила по тормозам и съехала с дороги, на что я схватил её затылок и накрыл губы своими жёстко и требовательно.

Вжался в них, почти оттянул зубами, а потом услышав хриплый выдох навис над Невеной с жадностью всадив в её рот язык. Провел им по нёбу, а руками повёл вдоль её тела, выбивая своими прикосновениями и движениями языка, всё новые тяжёлые выдохи из Куколки.

— Один вечер… — схватил за нежное лицо и с такой болью в этом прикосновении, прошептал, что свело скулы, — Одна ночь, Невена, когда я расскажу тебе кто я, а ты отпустишь то, что узнала от Катерины. Забудешь об этом и мы доведём дело до конца…

"Я доведу… Но только прежде дай мне себя…" — прошептал в мыслях, а сам поймал её поцелуй, которым она дала понять, что я могу ощутить себя просто Тангиром ещё раз.

— Поехали… Невена… — провёл рукой вдоль её шеи и замер у выреза футболки, лишь слегка дразня кожу у груди пальцами, а у её губ своими губами и дыханием.

— Поехали, Тэнгри… — она закрыла глаза и прислонилась к моему лицу своим, обняв.

Я знал, что ей непросто. Видел, что она сдерживает себя из последних сил, чтобы не выдать в каком состоянии. Потому опять не мешал. Лишь ловил взглядом каждое изменение на её лице, когда мы спустились на пустой пляж в третьем часу ночи. Справа, чуть дальше вдоль побережья, был виден свет от нескольких кошерных вил, но это не мешало найти место, где мы останемся одни.

Нам будто подарили его, а я лишь горько и зло ухмыльнулся смотря на звёздное небо и лунную дорогу, бегущую по волнам. Она выглядела как искрящийся луч, разрезающий залив.

Куколка села прямо в песок, смотря на то, что было перед ней. Молча, как и до этого, когда опять нажала на газ и мы поехали искать своё место.

Встав над ней, вдохнул воздух полной грудью и посмотрел на то, как океан наступает на берег.

— Слишком душно… — проворчал и стянул футболку, бросив рядом с Куколкой.

Она обернулась и приподняв брови провела взглядом по моей фигуре, со словами:

— Не притронешься ко мне, пока не скажешь какого черта твой член делал рядом с той шалавой?

— Мальдоандэ… *(Не может быть…) — облизал нижнюю губу, завернув её в рот и покачал головой, сложив руки на груди, — Ты шутишь?

— Нет! Мне жутко интересно… Зачем спасать девушку из плена это понятно, но зачем с ней спать в последствии, мне вообще не ясно. Мужская логика просто феерическая вещь. Ты ведь знал откуда притащил её! Мог же мозгами подумать?! — она говорила жёстко и кривясь, а потом схватила мою банку с пивом и нагло открыла её отпив, и скривившись ещё хуже, — Проклятье! Это больше на мочу теплую похоже!

— Родерик! — я решил не спускать ей этого дебила, который слушал нас всё это время, — Ты же могла мозгами подумать, прежде чем позволять ему ставить прослушку на свой личный сотовый?! И потом… Кто просил трогать моё пиво?! Отдай сюда!

Я выхватил из её рук банку и сел рядом, поджав под себя ноги.

— Рассказывайте, агашши! Я весь во внимании… — сделал глоток пойла и сдержал стон негодования, когда тёплая и гадкая на вкус жидкость опалила гортань.

— Ты итак всё уже знаешь, псих. По глазам ещё в баре увидела, что ты в курсе того, кто такой Ранко и почему на меня напал мой же родной брат, прежде чуть не застрелив тебя.

Я повернул голову и прицыкнув, поднял руку, чтобы заправить прядь её волос за ухо. Поддел пальцем локон, и в ночном сумраке следил за тем, как насыщенный черный цвет двигается по невозможно белому, как волна по песку на котором мы сидели.

— Ты видела результаты экспертизы… Значит, догадывалась всё равно, — прошептал и провел пальцем вдоль её уха, заправив волосы и медленно наклоняясь к нему, чтобы мягко обхватить губами мочку, а потом вдохнуть запах кожи Куколки всей грудью.

— Так не говорят, Тангир. Так…

— Что? — задал вопрос, когда она повернулась ко мне лицом и мы замерли, — Что делают так?

— Что ты задумал? — она схватила меня за подбородок рукой, а я скосил взгляд вниз и хищно ухмыльнулся уже привычным ей безумным оскалом.

— Никогда не занимался сексом на песке… Прямо с ума схожу как хочу тебя. Скулы сводит и член скрутило… — хрипло выдохнул, на что получил злым прищуром и повторным фырканьем:

— Я сказала тебе! Пока не…

— Вот и началось… — игриво хохотнул.

— А кто виноват?

— Это всё он! — я схватил её руку и положил на свой пах, чтобы она хорошо ощутила, что я не шутил когда говорил про песок, — Можешь оторвать его. Ты сама грозилась. Он вообще причина всех мужских проблем. Не было бы члена, не было бы нужды оправдываться зачем он сходил погулять.

— Очень смешно! — Куколка сощурилась, но следом повела рукой вверх, вдоль моего живота и груди, пока не обняла, — Мне страшно…

— И мне… — ответил честно, обнимая её, и понимая что вот сейчас действительно боялся смерти.

Потому наверное и зарылся лицом между её плеча и шеи, прижав теснее и перетянув на свои колени. Такую теплую, такую хрупкую и настолько свою. Сейчас она действительно стала моей. Наверное такой и должна быть женщина, которая может спуститься со мной и в ад. Она должна быть, как холодная статуя снаружи, но горячая как раскалённый металл. Обжигающая, как сейчас, когда совершенно беззащитна.

Впервые Моника стала собой, хотя и была такой всегда. От смены имени человек не поменяется, а лишь станет называть себя иначе. От этого он не перестанет быть собой.

— Я не знала, что значит то, что со мной делали, Тангир, — Куколка обвила меня ногами, а я продолжал слушать, — Не понимала, потому что выросла как зверёк, которого держали всегда взаперти. Эта девочка росла и начала забывать, какой должна быть нормальная жизнь. Она стала думать, что кусок хлеба и мяса — самое ценное, что может получить от жизни. Её никто не научил любить, понимать это чувство. Как никто и не объяснил, что это не нормально, когда над твоим телом издеваются день за днём…

Я с такой силой закрыл глаза, что кажется решил их этим всадить в глазницы. Она дрожала всё крупнее, когда это говорила. Каждое слово давалось Невене настолько трудно, что я чувствовал боль Куколки словно физически.

— Потом, когда начали умирать такие же девочки, как я, пришло понимание… — она продолжила, а я мягко переместил массу тела Невены на себя и сел удобнее, начав гладить рукой по спине и смотреть на то, как волны с шумом пробегают по песку, почти касаясь моих ног.

— Я осознала, что так неправильно. Что меня украли и мне нужно бороться. Возможно это случилось слишком поздно. Моя психика заменила всю боль и страх, на покорное принятие, чтобы защититься. Но не от того, что случилось потом…

— Он сказал жена… — я провел рукой по её затылку, а Куколка выпрямилась и упираясь руками в мою грудь, погладила ладонью моё лицо, отвечая сквозь слезы:

— Мой собственный брат… Он продал меня. Вернее отдал Шавкату, чтобы тот позволил ему стать палачом арабской Клетки. А потом он… Мой брат пришел за мной. Начал убивать, чтобы вынудить меня показать кто я. Это звучит, как дикий сон, Тангир. Но Ранко все эти годы… — она всхлипнула, однако сжала челюсть и продолжила смотря в мои глаза, — Все те годы в Марокко он жил через три квартала от меня! Он служил в доме отца Шавката! Он дрался в этой чертовой Клетке, и просто упивался тем, кем стал. Пока я!!! Пока я оплакивала его и родителей, Тангир! Мне снились кошмары, я боялась собственной тени, постоянно рыдала и просила его прийти за мной! Пока меня насиловали, изби… избивали… — она прикрыла рот рукой, сдерживая рвущиеся слёзы, а я молча смотрел на эту силу, и сам еле держась, чтобы не помочь ей, не сорваться…

"Нельзя… Она должна сохранить это в себе, когда опять останется одна…"

— В то утро, когда я попросила своего приёмного отца о помощи. Схватила его прямо на улице… На следующий день… Я даже не знала, что происходит! Понимаешь! Я думала меня опять продают в какой-то публичный дом. Но как видишь, всё оказалось намного хуже… Ранко… Он решил не спасти нас! Он решил ещё и меня втянуть в этот ужас! Это была свадьба, а я даже не понимала, почему меня одели как одну из старших женщин, прикрыв тело лишь тряпкой?! Как?! Как я могла понять, если была забитой и побитой?! — она сжала мои плечи в пальцах, всадив в кожу ногти, а я лишь сдавленно прошипел и смолчал, смотря в горящий злостью и яростью взгляд, — Как такая никчемная тупица, которую даже писать к тому моменту толком не научили! Как она могла понимать хоть что-то?!

Теперь я сложил всю картину в голове до конца, и понял, почему Нам Джун так рьяно отговаривал меня от этой затеи. Скорее всего он тоже не сидел на месте, и осознав, что уничтожив одну из Клеток, подверг и себя и Лию опасности, Хён начал копать. И нашел то, чего не мог сказать мне, потому что понимал, что не знает, как это повлияет на мои безумства.

"Он уже тогда видел что она стала значить для меня…" — подумал, а сам мягко поцеловал Куколку, наклонив к себе, а следом прошептав:

— В Пусане есть очень красивое место, Невена… — я погладил её по затылку, перебирая шелковистые волосы между пальцев, и прислонившись к её лбу своим, — Оно как лазурный берег, на который вышла та самая девушка к своему демону. Только у нас это токкэби — человек унесший тысячи жизней, за что был проклят навечно. На том берегу гуляет древний ветер, и там… Там я сделал предложение своей жене, Невена.

Она вздрогнула, а глаза тут же посмотрели с опаской, но не увидев в моих ничего, что могло бы причинить мне больше уже существующей боли, промолчала, а я продолжил:

— Это был очень красивый день. Солнечный, весенний и теплый день у моря, — я смотрел в её глаза и непроизвольно улыбнулся вспоминая лицо своей Ми Ран.

— Я видела… — Куколка прошептала, а я осмотрел её черты застыв, — Я видела её на снимках, Тангир. Она очень красивая.

Только пара её слов о Ми Ран, сказанных с теплотой, и я ощутил, как сердце словно что-то отпустило. Будто рука, которая до этого его сжимала в кулак, разомкнула пальцы и освободила меня.

— Очень… — прошептал, закрыв глаза и почувствовав как по моей щеке побежала слеза, но ее стёрли прикосновением губ.

— Так нечестно… — я гортанно и хрипло произнёс, открыв глаза и прихватив Невену удобнее, чтобы опять вжаться в податливые и теплые губы, которые отдавали вкусом моих слёз.

— Я тебе не мешал, Куколка, — опять прошептал, слизывая влагу с мягкой и горячей кожи, а следом ощутив, как меня снова обняли и прижались на этот раз сами.

— Расскажи что-то приятное из вашей жизни, Тэнгри.

Я замер, обнимая Невену, а видел перед собой лицо Ми Ран.

— Одины… — ответил и прищурился смотря на песок в одну точку, — Это рыбные котлеты, которые продают на рынках с морепродуктами. Помню она съела штук пятнадцать, пока не наелась. Я ещё смеялся, что у неё аппетит хуже чем мой, и нам до старости придется работать только на холодильник.

В этой темноте, держа на руках совершенно другую женщину, я впервые прощался с той, которую любил настолько, словно был одержим ею. Смотрел на песок, который освещала ночь Калифорнии, а видел совершенно другой, который искрился в солнечном свете Пусана.

— Она никогда не носила джинс или штанов. А зимой из-за этой привычки постоянно мёрзла. Я пытался уговорить её начать носить хотя бы брюки, но она напрочь отказывалась, приговаривая, что её ножки — главная причина почему я взял её замуж. И она была права… Я любил смотреть на них… Пока не увидел то, как грязная тварь прикасается к ним, сжимает бедра скрюченными пальцами и насилует мою жену на моих же глазах. Вколачивается в неё, а она плачет, отбивается и просит спасти её. Но я не мог… Не мог потому что меня связали и держали пятеро, заставляя смотреть на то, что творила та тварь. Наблюдать за тем, как он насилует мою женщину, а я как последний жалкий кусок дерьма, давший обещание перед небом, что не позволю обидеть её и буду защищать, просто плакал как ребенок. Как сосунок рыдал вместе с ней. Только вот она просила моей помощи, а я кричал и просил его у неба. Но… Никто не помог…

"Потому я не позволю, чтобы и с тобой случилось тоже самое. Не стану как сопляк смотреть на то, как уже другой ублюдок будет делать тоже самое с тобой… Этому не бывать!!!"

— Тангир… — Куколка заметила, что я окаменел, так и продолжая смотреть в одну точку, потому и выпрямилась, чтобы заглянуть в мои глаза.

— Можешь сделать для меня кое-что, Невена? — перевёл взгляд на её руки, которые обнимали мои голые плечи и продолжил, — Сними мою цепочку и надень.

— Что? — она посмотрела на тонкий ободок платины и робко обхватила пальцами два кольца, которые висели на нём, — Зачем? Тан…

— Тихо! — я приложил палец к её губам и прошептал, — Просто сделай это для меня. Сохрани их. Не хочу, чтобы из них переплавили что-то другое и продали. Знаю, что это глупо, — я хмыкнул и обхватив её пальцы своими, покрутил кольца в наших руках, — Но это желание психа, потому обвиним в его глупости мою шизофрению в прогрессирующей форме.

— Тангир! Это не нормально! Всё, что сейчас происходит… Я должна была догадаться с самого начала, что что-то не так! — Невена попыталась отпихнуть меня, а я от досады чуть щеку не прикусил, но смолчал, сам сняв цепочку и надев на Куколку.

— Сохрани! — приглушено рыкнул и вжался в её губы, мягко, но требовательно подчиняя, и понимая, что меня слушают, — Сохрани их для меня, Невена!

— Тангир… — она попыталась опять возразить, но я снова поцеловал её и на этот раз намеренно начал вынуждать забыть обо всем вокруг, стать беспечной, пока моя другая рука не спеша достала из кармана то, что поможет спасти её.

Она даже не успела понять, что произошло, когда в нежную шею легко вошла крохотная игла. Лишь мягко выдохнула в мои губы, посмотрев неверящим взглядом в мои глаза, прежде чем закрыть свои и обмякнуть на моих руках.

Я осмотрел долгим и пристальным взглядом её фигуру, и только потом обнял, вжимаясь в безвольное тело лицом, чтобы запомнить момент, с которым уйду навсегда.

"Так я и нашел свою смерть, наконец…" — ухмыльнулся, погладив рукой черты лица, которые во сне превращались в совершенно другие: живые и настолько теплые, что хотелось прижаться к ним только крепче.

Поднялся и прихватив удобнее Куколку, повернулся в сторону стоянки с той мыслью, что успел. Моя затея и весь план, который сложился как пазл после звонка Нам Джуна и появления Нуны, мог развалиться слишком просто. Однако я нашел способ притупить бдительность Куколки. Всё-таки она женщина, и единственный путь — уловка построенная на нашей связи, которую я нагло использовал, как способ обмануть и провести её вокруг пальца.

"Ты будешь в бешенстве, когда проснешься… Но…" — я положил её на сидение и накрыл своей ветровкой, проведя пальцем вдоль линий лица Невены.

— Ты будешь жива и свободна, Куколка… — прошептал и улыбнулся, захлопнув дверцу машины.

Ветер прошелся по моим плечам, заставив расправить их. Я повернулся к океану, смотря на то, как он невозможно разнится с тем местом и морем, у которого вырос я.

— Хочу домой… — прошептал и достал сигареты, прислонившись к машине и подкурив.

"Скоро Тэнгри… Скоро ты будешь дома…" — давно не слышал её шёпота, и вот опять она зовёт меня, но в этот раз голос Ми Ран звучит как далёкое эхо, которое и вправду прощается со мной.

Как только я набрал номер Хёна, стал ждать, и долго торчать на одном из старых шоссе не пришлось. Пока я курил и менял радиостанции, перед тачкой Куколки затормозил тонированный фургон. Я только взглядом проследил за тем, как из него вышел холенный мужчина в неизменно белом, как понял, что господину хозяину лапшичной его жизнь в своём квартале, явно кажется до невозможного скучной.

— Рад видеть, что ты на ногах и без ранений, сопляк! — он осмотрел меня, как только я показался из машины, а затем развернулся к фургону и открыл задние дверцы.

Совершенно спокойно этот человек сам проделывал всё, очевидно тоже понимая, что никому доверять нельзя. Из фургона показались носилки. Металлическая конструкция выкатилась автоматически, и на неё я уложил Невену.

— Действия препарата хватит на двое суток, — отрезал холодным тоном Лей, и мы переглянулись, когда я накрыл Куколку покрывалом, — До этого момента, она уже будет вместе с Лией и Гретой на моей вилле в Макао.

— Проследите, чтобы она не сбежала, — совершенно серьезно обратился к Лю Фэню, а он только вскинул брови, — Я не шучу, Хён. Это не простая женщина. Не забывайте кто она! И кто ведёт на неё охоту! Я еле смог скрыть от неё истинные причины такого эффектного появления Катерины.

Я осмотрел фигуру Куколки ещё раз и подняв носилки, толкнул их в фургон, закрыв двери.

— Вам явно скучно живётся? — прищурился, принимая из рук Лея ключи от тачки, которая была пригнана сюда для моей персоны.

— Это уже касается не только Мая и Нам Джуна, — усмехнулся Лей, — Карма — вещь тонкая, но дико сложная, сопляк. Я ввязался в это ещё восемь лет назад, когда позволил Маю вмешаться в судьбу девочек, которые по итогу втянули в это не только его, но и всех моих братьев.

Я сжал в руке ключи, посмотрев на то, как люди Хёна садятся в тачку Невены.

— Оставьте машину, — холодно ухмыльнулся, на что Лей опять приподнял бровь с вопросом:

— Зачем тебе этот металлолом?

— Она любит этот пикап, — прищурился и продолжил, — Просто отвезите и оставьте у её дома.

— У тебя запросы, сопляк… — Лей скривился, но кивнул своим людям, — …не соизмеримы с тем, что ты вправе просить. Тащить это корыто в Нью-Йорк!

— Где Хён? — я перебил Лея, на что он только хмыкнул и расплылся впервые в злорадной ухмылке:

— Естественно подальше отсюда. Стал бы Джун нанимать Катерину, чтобы самому в это голову совать? У него семья! И жена… беременна!

Я замер и опять посмотрел на ключи в своих руках, горько улыбаясь и понимая, что потерял в своем существовании слишком многое. Но… став такой тварью, возможно это к лучшему. Дети для такого, как я — непозволительная роскошь.

— Мне пора! — опять холодно отрезал Лей, а я лишь повернулся в сторону такого же тонированного внедорожника, и сел за руль сорвавшись с места и не оборачиваясь.

"Теперь точка в моей человечности поставлена окончательно…" — нажал на газ, в попытке выжать из куска металла всё что мог.

На то, чтобы провести вокруг пальца и арабского выродка, и спецслужбы, которые вели свою игру, ушло слишком много времени. Впервые мне приходилось удерживать в голове столько ходов в казалось бы самой простой партии — просто прийти и прикончить всех. Это ли не самое простое, что можно было сделать с навозной ямой, которую опять решили открыть?

Сразу после звонка Нам Джуна, и с документов, которые он прислал на наемницу, я понял, что попал точно в цель в своих догадках что именно госпожа Лазарева делала в Канвондо. Долго думать не пришлось и после разговора с конгрессменом, который явно дал понять, что он замешан в этом и явно не последнее лицо в игре.

Оставалось только одно: по номеру, который оставил Хён в тех же документах, специально прислав их на хангыле, связаться с Нуной. Что я и сделал, притупив бдительность моей Куколки совершенно простым методом — собой.

Пока она ковырялась в догадках того, кто чуть не прикончил меня, застрелив единственного пастора, сумевшего получить индульгенцию на свободу от этих тварей, я уже понимал, что что-то тут не чисто.

И прояснила этот момент именно госпожа Лазарева, всего через двое суток после того самого дня, как мы побеседовали с мистером конгрессменом. Дженсен уже и сам не был рад, что завязал свою политическую карьеру на болоте связанном с подобным. Однако деваться сэру было уже некуда.

Точку в моем решении отправить Невену подальше от этого всего, чтобы обезопасить полностью, поставил американский пёс Родерик, который всё это время слушал нас.

Я предупреждал её. Говорил, что у меня есть ресурсы способные остановить её самодеятельность. Поэтому когда узнал, что Невена всё равно направила документы и рапорт в Пентагон, решил что теперь она действительно стала живой мишенью в борьбе одних структур с теми, которые помогали существовать другим.

Для такого недалёкого дегенерата не новостью было и то, что начальство Куколки намеренно, понимая и зная кто она, приставило к ней единственного палача, не успевшего им стать, но зато успевшего убрать почти всю верхушку двух Клеток — китайской и американской.

"Потому я с самого начала был ввязан в это… а не отправлен на историческую родину отдыхать в одной из тюрем."

Я вышел из нашего отельного номера, держа в руках сумку и на ресепшене положил перед девушкой регистратором кредитку:

— Закройте счёт и оформите выселение, — проурчал мурлыкая и осматривая девочку с ног и до головы.

— А… С вами была ваша…

— Кто? Моя девушка? — я наклонил голову к плечу, и скосил взгляд за спину, продолжив, — Так вот же она.

— Ам… Простите, сэр, — девочка поджала пухлые губки, искоса наблюдая за тем, как из отеля выходит женщина в ветровке с капюшоном, — Просто у вашей девушки были красивые татуировки, я их только сейчас заметила, присмотревшись. Хотела уточнить выселять ли вас вместе? Потому и переспросила.

Положив кредитку и мои документы обратно на стойку, она попыталась спокойно улыбнуться, но вздрогнула, когда я обхватил её ладошку своей и тихо прошептал:

— Пока ещё жива… Передай последнее послание от меня арабу, который тебя трахал вчера… или сегодня. А он это делал, по глазам вижу кто ты, дорогуша. Передай, что тройнички не в моём вкусе, и свою женщину я предпочитаю одаривать лаской единолично!

— Что… Вы… — она начала дрожать, но лишь встретившись с моим взглядом умолкла тут же.

— Умница, — прошептал и поцеловал её руку, от чего она задрожала так, словно я засунул её конечность в свою пасть с острыми клыками, — Приятной смены, агашши.

Я опять сел за руль и встретился взглядом с Катериной, сидящей на соседнем сидении с таким видом словно я идиот.

— Зачем этот спектакль? Могли спокойно выйти и уйти не привлекая лишнего внимания Шавката? — Нуна холодно ухмыльнулась, на что я повернулся к ней всем корпусом и осмотрел:

— Сядьте вальяжнее, Нуна. Волосы уберите на лицо. Не заправляйте за ухо. Длинна парика идеальная, но вы всё равно не похожи на Куколку. И это… — скосил взгляд на её формы, на что заметил ехидный смешок, — Вы крупнее, потому когда попадем в Клетку перетяните свою грудь. Она конечно…

— Ну, сопляк… И ты кореец? Где твои манеры? — она хохотнула и поправила браслет на руке покрытой точно такими же татуировками, как у Невены.

— Почили с миром! Вот что творит с людьми чужая страна и порядки. Совсем распустился, — холодно ухмыльнулся и выехал из парковки, включив навигатор.

— Езжай четко по заданным координатам и не сворачивай нигде. Скорпионы у нас на хвосте, и видеть мою берлогу им не зачем, — Нуна скривилась и потянулась к магнитоле, включив на полную громкость тяжёлый рок.

— Не знал, что женщины такое слушают, — хмыкнул и прибавил скорости, на что получил тут же громкий и почти басовитый ответ:

— Мужики вообще считают, что всё знают о женщинах… Однако, — Катерина достала из-за пазухи мой кнут, и бросила на колени, — …это не так. И попомни мои слова, парень: Невена не доедет до Макао. Эта женщина вернётся за тобой, потому моли своё небо, чтобы она не успела.

Я опять посмотрел на дорогу, и обогнав два трейлера с надписью "Hollywood", вжал педаль газа до упора.

Молился ли я? Нет. Зачем, когда для себя я решил, что молиться будут те, кто снова откроет эту навозную яму с дерьмищем.

Спустя час, когда время на приборной панели показывало примерно десять утра, мы проехали ещё два мексиканских квартала у побережья, лишь за доками попав в автомастерскую. Как только я въехал под поднятыми вверх ролетами огромного гаража, сразу понял, что лучшего прикрытия, чем место где обитают твои враги нет.

— Сколько ты платишь мексиканцам, чтобы они покрывали тебя? — я перешёл на "ты", поскольку более панькаться играя в вежливого сосунка не собирался.

Катерина лишь вышла из машины, окинув меня взглядом и смолчала. После нескольких коротких приказов женщины на мексиканском, из гаража испарились все до единого работники, побросав даже свои рабочие места.

— Выметайся! У нас слишком мало времени, чтобы подготовиться, — она постучала по капоту моей тачки, и снимая на ходу накидку, оттянула кабель у стены, на котором висел переключатель.

Медленно я вышел из машины и наблюдал за тем, как огромный транспортный лифт для автомобилей опускался вниз совершенно пустой. Только подняв голову вверх к потолку, увидел где обитает госпожа Лазарева.

— Не плохо, — хмыкнул и захлопнув дверцы, пошел вслед за женщиной к металлическому подъемнику.

У нас не было времени на пустой трёп, поэтому как только осмотрел арсенал оружия Катерины, задал лишь один вопрос, ставший для меня очевидным:

— На кого ты работаешь? Я знаю, что такое жрать помои и прятаться по всему континенту, Катерина. И у меня нет таких ресурсов, чтобы содержать игрушки и такое место!

Я встал перед световым столом, который зажегся, как только мои пальцы к нему прикоснулись.

— Аккуратнее, сопляк. Иначе задействуешь что-то или кого-то, кто нам здесь не нужен, — она стянула парик в короткий хвост на затылке и встала напротив меня, перетягивая несколько папок на столе одним прикосновением.

Увидев изображение, появившееся следом, всё стало предельно ясно.

— Значит, Куколка была права, когда говорила о каких-то окнах и прочей конспирологической чуши, — ухмыльнулся смотря на явную эмблему организации, которая именовала себя "Окно".

— Тангир! — Катерина обратилась ко мне сухо и прямо, чем вынудила прищуриться и посмотреть на неё совершенно другим взглядом, — Я рассказываю это лишь потому, что и ты, и я понимаем — Серро Гордо превратится в груду камней, которая пойдет под землю, а значит проболтаться о том, что ты узнаешь, вероятно, не сможешь никому.

Она отошла от стола, а я оглянулся смотря на обычную комнатушку под самой крышей, служившую этой женщине всем: и спальней, и кабинетом, и кухней. Только две двери из прочной надежной стали и высокотехнологичные игрушки говорили о том, кто она.

— То что ты сейчас услышишь, возможно не сможешь до конца понять, и это совершенно нормально. Обычному человеку, который никогда не интересовался тем, что такое политика и большие деньги, и не надо этого знать. Ему лучше и дальше спокойно жить в неведении, однако… Ты не обычный человек, и думаю имеешь право знать, почему была убита твоя жена, а в последствии ты стал охранником девушки, которая является пятой женой арабского принца Шавкат Ибн Рашида — смотрителя и первого палача арабской Клетки.

Катерина говорила отрывисто, но это была её нормальная манера речи. Женщина выглядела как и подобает женщине, но вот взгляд и тон — всё это напоминало то, как бы подобный трёп начал я сам.

— Ближе к делу, Нуна! Упустим формальности. Я понял, что в этом нет ни капли религии ещё когда прикончили пастора в Монтэ-Пульчано, — я прошёлся взглядом по Катерине опять, на что она наконец кивнула и набрав комбинацию на столе, перед нами развернулась вся папка с материалами расследования Невены.

— Какая прелесть… — ухмыльнулся, хорошо припоминая, что подобное Куколка могла слить только в свой департамент.

— Естественно от спецов ФБР, которые работают на нас, — ответила Катерина, и продолжила, начав выводить на экран фото.

Сперва это была незнакомая мне женщина, которая смутно напоминала жену Мая. Следом, как только появились фото сестер Делакруз, Эмилии, Монтанари и ещё нескольких девушек, я сжал челюсть и перевел жёсткий взгляд исподлобья увидев фото Ми Ран, а за ней и фото Невены.

— Тебя наверное интересует, что связывает всех этих женщин? Внешне совершенно разные. Характеры абсолютно разные. Национальности. Некоторые из них матери, — Катерина ткнула в первое фото незнакомки, а потом указала на фото сестер, — …а некоторые их дочери. Некоторые сироты и обездоленные… — она прикоснулась к фото Эмилии и Монтанари, — …а некоторые дети, которые украдены прямо у родителей.

Её рука коснулась лица Куколки, однако следом, переместилась на фото моей жены, на что я гортанно пробасил:

— У Ми Ран не было никакого клейма!

— Да, — Катерина кивнула, — Его нет и у Греты. Но это не значит, что она не ангел, которого выбрали для демона.

— Хватит травить эту сказку про проклятую любовь, Нуна! — я не выдержал, потому что стал дышать и опять чувствовать, а этого допускать нельзя, — Не на-а-а-до… — протянул безумно улыбаясь, — Давай на чистоту без сраной романтизации обычных убийств и насилия.

— Все эти женщины подобраны, как идеальный психотип под определенного нужного мужчину. Проще говоря… Вас, мальчики, ловили на живца, зная какой прикорм вам нужен почти на все сто.

Катерина развернула два фото и я опешил:

— Это же приемный отец Делакруз? Или я ошибаюсь?

— Родной отец! — возразила Нуна, а следом указала на фото родной матери сестёр, — Именно с отца сестёр, напрямую связанного с клетками, начался подъем конгрессмена Дженсена Маизла по карьерной лестнице. Кроме того, Делакруз жутко не хотел, чтобы Грете мешали занять место рядом с Дженсеном, потому что тогда он бы потерял влияние на столь значимую семью для дальнейшей политики штата Вашингтон. Продолжим. Как только настоящая мать девочек — дочерей одного из первых палачей клетки в Сиэтле узнала о том, что он просто выбросит её после своей свадьбы, приехала в городок у Сиэтла именно в тот момент, когда туда вернулся Делакруз и его молодая жена.

Я встал ближе, уже сам перемещая фотографии и документы на экране стола.

— Эта комбинация была беспроигрышная для Делакруза, и стала ошибкой для само́й несчастной женщины, которую он превратил в наркоманку. Он убил своего ангела, забрал дочерей и одну из них начал готовить для того, чтобы она стала частью Клетки в Сиэтле, а вторую направил в Вашингтон, чтобы Грета вошла в семью политиков и в дальнейшем он получил влияние, которое позволило бы именно ему стать новым смотрителем Клетки, убрав Нильсона. Однако…

— Его бизнес разорили, а Изабель посадили на иглу… — я поднял взгляд на женщину и она кивнула, — …мексиканцы.

— Туретто работал изначально на старика Нильсона. Он же и использовал Изабель и Майкла подобрав для него идеального ангела и обставив всё так, чтобы Изабель погибла, а потом ей на смену пришла Грета. Она получила дневник сестры, и оставалось только с помощью её приемной матери довести девочку до отчаяния. Как бы Делакруз не упирался, он бы не получил ни Клетку, ни бизнес Нильсона, ни семью Маилз. Никак. Старик надзиратель Клетки просчитал всё до мельчайшей детали. Именно это не успел рассказать вам пастор Абрахамс прежде, чем его убил Ранко. А потом убрал и другого прямого свидетеля — отца Делакруз, когда понял, что Ли вернулся с женой, и не ровен час и Майкл, и Нам Джун раскроют весь механизм, с помощью которого работает эта система.

— Мы просто мясо для них… — я убито прошептал, безумно ухмыльнувшись, когда понял что было передо мной.

— По итогу старина Нильсон получил восемь лет назад всё: фармацевтический бизнес Сандерса, который продолжал толкать дурь принося деньги уже старику; влияние на мексиканские картели в Сиэтле, поскольку нашел убийцу Туретто и своего ручного конгрессмена в палате, устранив Делакруза и его дочерей и успешно заменив Грету на нынешнюю жену Дженсена, которая является дочерью очень влиятельного резидента Клетки. И в добавок…

— Нам Джун Мёна, три года подчищающего за ним всё дерьмо, — кивнул и переставил фото так, чтобы появились снимки Хёна и его жены.

— А вот тут началось самое интересное. Поскольку в игру вступил ты и Ким Дже Мин, — я скосил взгляд на наше с Ми Ран фото и упёрся руками в стол, а Катерина ждала.

— Сам догадался?

— Ким Дже Мин, как выходец Клетки Нильсона решил использовать меня, чтобы убрать старика в Сиэтле?

Катерина только поджала губы и прошептала, опустив взгляд:

— Я понимаю, что ты пережил парень. Знаю это чувство слишком хорошо. Этот ужас… Он выбросил тебя за рамки точно так же, как мой выбросил меня. Ты стал инструментом собственной мести. Но мстить тебя заставили намеренно. Одного Ким Дже Мин не учёл — старик Нильсон слишком хорошо разбирался в людях и не просто так подыскивал годами ангела для Нам Джуна. Он видел, что если этот мужчина полюбит — он убьет любого кто попытается навредить его женщине. Нам Джуна готовили в противовес тебе. Только тебя создали с помощью мести, а его с помощью ревности и безответного чувства. Ким Дже Мин вёл тебя за собой в Сиэтл, чтобы столкнуть с Нам Джуном. Он знал, что ты захочешь сперва уничтожить Клетку. А Нильсон решил с помощью маленькой наивной девочки Лии вынудить Джуна убить тебя, а затем и Дже Мина. Всё было идеально…

— Пока не вмешался мой хозяин… — я приподнялся, а Нуна кивнула.

— Ты его знаешь! — продолжил, — Потому именно ты и зачистила секту в Канвондо опередив меня. Ты работала по его заказу! — я не мог поверить в то, как мной с лёгкостью всё это время игрались, — И девка эта Алиша…

— Она работала на старика Нильсона с самого начала. Он же должен был знать, что происходит с Клеткой в Гонконге, которую содержали братья Дже Мина и монголы. Алиша ангел, которого Нильсон подобрал для сына Тумэра, чтобы видеть ситуацию вокруг Ким Дже Мина и его влияния изнутри.

Мы продолжали смотреть друг другу в глаза, пока Нуна не ухмыльнулась. Горько, с болью и горечью, но цинично изогнув бровь, прошептала:

— Женщина — причина, по которой даже в древность начинались войны. Женщина — причина, по которой менялась политика целых стран. Когда-то мы были способны одним взглядом заставить мужчин дышать через раз и только попросив и подарив ласку, получали то, что хотели, Тангир. Вот как работает любое Окно. Овертона, или нет… — она развернула материалы расследования Невены и продолжила, — Манипуляции над разумом масс — основа того, как получить власть и деньги. Манипуляторным фреймом может стать всё, что угодно, и кто угодно. Основа — пообещай дать то, чего у человека нет. Или дай ему то, чего он больше всего хочет, превратив желаемое в своё оружие. Посели в него веру, что он получит это и за тобой пойдут тысячи, а порой и миллионы. Главное не выходить за рамки окна. Человек построен так, что больше всего желает того, что запрещено. Если завтра запретить тигру охотиться и закрыть в клетку, то что с ней случится, Тангир?

— Он разорвет прутья и вырвется, — пробасил, пытаясь понять о чём говорит Катерина.

— А если тигрёнка заведомо растить в клетке? Станет ли он охотиться вне её пределов?

— Он умрет, если выйдет из неё… — кивнул, а потом посмотрел на то, что направила в своём рапорте в департамент Куколка.

— В основу бизнеса, который создали, как сеть во всем мире, чтобы раскрыть окно допустимого, положили религиозную выдумку для привлечения внимания и романтизации подобного. Сам посуди: какая шикарная история любви толкалась посетителям Клеток, где им разрешали отпускать все свои пороки, только бы они платили. Красивые мужчины палачи выходят в клетки и дерутся за своих ангелов. Они как гладиаторы в древнем Риме являются символом "хлеба и зрелищ". Вот только в двадцать первом веке эта фраза стала звучать иначе: "жрать и трахаться". Естественно в такие места вхожи политики, миллионеры и прочая элита, которая своими капиталами способна менять многое… слишком многое, парень. И потому таких клеток несколько и на разных континентах.

Пока Катерина говорила по моей коже стал гулять реальный мороз. И не страх был тому виной. Нет, я не этого боялся. Я смотрел на рапорт и оконченное расследование Невены понимая, какую глупость она сотворила не послушав меня и отправив документы.

— Сожжения в церквях? — переспросил хриплым голосом.

— Начиная от попытки устранения Греты и Мая, как способ отвести взгляд общественности от того, что огромная компания синтезировала новый вид наркотика, заканчивая тем, что происходит сейчас. Отвести взгляд от сожжения казино на воде, на борту которого найдены доказательства работорговли, наркоторговли и содержания притона, — ответила Катерина, а я выругался сквозь зубы, закончив:

— Она же не могла…

— Именно это она и отправила в Вашингтон, Тангир. Она подробно описала всё то, что я тебе сейчас рассказала. Невена это поняла, потому что она и есть одной из тех самых женщин, которые когда-то начинали войны. Маленькая девочка и её старший брат были украдены во время военных действий и проданы, как живой товар. Она попала в публичный дом. Он в арабскую Клетку. Вот только Невена вырвалась, а Ранко отравила клетка, в которой он рос как маленький тигренок. Однако его не готовили к тому что он умрет, за её пределами. Клетка не запрещала ему охоту… Она стала МЕСТОМ для его охоты и зверства…

— Как и любая другая клетка этих тварей — она их только поощряла, — я ухмыльнулся, а Катерина развернула передо мной чертежи подземного комплекса Серро Гордо.

— На то, чтобы установить взрывчатку у нас уйдет не меньше трёх часов, Тангир, — Нуна указала на секции и точки, в которых собиралась установить бомбы, — Однако по моим сведениям Шавкат уже два дня находится в Элее, а значит он ждёт, что ты и Невена появитесь именно в Клетке. Для этого он и вынудил Ранко фактически раскрыть свою личность перед сестрой. Этот ублюдок одержим Невеной, искал её одиннадцать лет, даже не подозревая, кем она стала.

Я выпрямился и осмотрел всё это великолепие с высоты своего роста, подытожив:

— Катерина? У вас есть красивые шмотки для встречи с нужным нам человеком?

— Конечно. Встреча уже назначена, — женщина только хмыкнула и нажав на кнопку сбоку стола, свернула экран со словами:

— Надеюсь ты понимаешь на что идёшь, Тангир?

Я не собирался отвечать на совершенно глупое замечание. Знал ли я на что иду? Теперь, после разговора с Катериной, совершенно точно знал. Как понимал и то, что от моих действий и того, что собираюсь сделать зависит жизнь уже не только Невены, но и Хёнов.

— Твоя мишень… — я остановил её на полпути из комнаты, осмотрев фигуру Катерины опять, — Твоя мишень Шавкат?

Женщина замерла у дверей, которые очевидно вели в уборную, а следом медленно повернулась и ровно ответила:

— Да, Тангир. И ты как никто другой знаешь наш кодекс. Причина в моей работе, а не в том, что я праведница.

— Потому тебя нанял Нам Джун. Он нанял тебя убить араба?

— Да, но он не знает кто я на самом деле. О том, что я часть людей, которые уничтожают подобные места и таких тварей известно только тебе, Тангир. Считай… это проявлением доверия. Для всех Катерина Лазарева — наёмная, беспощадная убийца с прозвищем Santa Muerte.

Естественно, чтобы попасть в такое место и не ударить в грязь лицом, я готовился появиться эффективно. Всегда любил взгляд твари, когда она упиваясь своим триумфом понимала, что это ещё не конец. Что с моим приходом… это только начало.

Потому садясь уже этим вечером в тонированный Линкольн последней модели, я знал, кого там встречу. Наш план был идеален, а вот мужская глупость конгрессмена Маилза просто запредельной.

Ведь, когда он заехал за своей новой малышкой, даже не догадывался, кто эта красивая женщина на самом деле. Катерина работала тонко, и ходила по лезвию ножа слишком умело. Во мне это вызывало и уважение, и восхищение.

Потому опустившись на сидение почти что лимузина, я ожидал увидеть именно то, что читалось на лице Дженсена.

— Вечер добрый, конгрессмен Маилз, — потянул за тонкие цепи, а когда начала опускаться перегородка между нами и охраной, снял повязку с лица.

Водитель Маилза, как и его единственный охранник, который очевидно ездил на такие прогулки своего хозяина постоянно, успели только взбрыкнуть и тихо опустили головы, как только цепи моих кнутов, сползли с их глоток.

— У вас отличный вкус… — я намотал кнуты обратно на запястья, и посмотрел на Катерину, одетую в изящное платье насыщенного красного цвета, которое выглядело на женщине, как вторая кожа, — …в выборе автомобилей. Очень просторное корыто, а теперь… — я подался вперёд упираясь о колени локтями, и расплываясь в улыбке, — …поболтаем.

— Если вы меня убьете, — пытаясь оставаться спокойным, произнес мужчина и скосил кислый взгляд на Катерину, — Это ничего не даст! Клетка будет открыта всё равно, а бизнес продолжит свою работу.

— Несомненно так тому и быть, господин конгрессмен, — я кивнул поправляя рукава своего пиджака, — Но вы этого уже не увидите. А причин нашей встречи может быть множество, Дженсен. Начиная от того, что вы были с самого начала замешаны в этом бизнесе, и заканчивая тем, что очень желаете избавиться от подобного груза.

Я осмотрел идиота, который приехал трахнуть бабу напялив галстук, но при этом к тридцатке отрастил жировые отложения на животе.

— Чего вы хотите?! Я всё вам сказал ещё в первую нашу встречу!

Мы с Нуной переглянулись, на что женщина спокойно достала из своей изящной сумочки гаджет. Катерина бросила его на колени мужчины, а я откинулся на спинку, и достав сигареты, развалился на сидении в своей любимой манере. Потягивал дым и смотрел на то, как у мужика сперва появляются на лице покраснения, а потом он бледнеет, резко оттягивая узел галстука вниз.

— Вам не поверят! Вы наемники! — он чуть не выплюнул это на полик, однако, я выдохнул дым прямо в его рожу, и ухмыльнулся со словами:

— Мы — да! А вот женщина, с которой я вас навещал — нет! Она агент ФБР, и что-то мне подсказывает, что не всё там ещё куплено вашими хозяевами, — мы встретились взглядами, и я сказал прямо, — Решайся, красавчик! У тебя намечается очень интересная карьера! Ты даже фигуру соответственно своему статусу наел, так что… Не стоит гробить такие усилия попусту, просто сдохнув, — я затянулся, и опять выдохнув, продолжил, — Не они тебя прикончат? Это сделаю я…

Он медленно поднял взгляд, а я только расплылся в ещё более добродушной улыбке, и кивнул себе за спину:

— Хочешь себе новое украшение на шее? Твои собачонки тоже не хотели, но ты даже не услышал, как они его получили, пока истекал слюной, как псина. Беда… А о такой любви заливал… Я почти поверил… — положив локоть на спинку сидения, я ухмыльнулся Нуне, — Знаешь какие он крокодильи слезы лил, что нормальный мужик у него бабу увел? Он с порога меня разорвать готов был за то, что у меня глаза с изящным драконьим разрезом. Впервые видел, чтобы мужик так ревновал к внешности.

— Хватит! — Дженсен рванул ручку двери, но я лишь вскинул, руку и вокруг его шеи намоталась цепь.

— Что такое? — потянул, а он схватился за горло, и стал хрипеть, — Не нравится такая деталь в гардеробе? Какой ужас! Если хочешь… — я кивнул на Катерину и расплылся в безумном оскале, чувствуя как во мне просыпается демон, — …я попрошу эту прекрасную агашши, сделать тебе пластику, чтобы ты стал хоть немного похож на идеал своей бывшей? Хочешь?

— Я дам вам коды! Дам!!! — он так забрызгал слюной, что я прямо хохотнул, а смотря на его рожу пристальнее, вообще залился смехом, когда он достал свой сотовый и дрожа разблокировал его, — Там… Там есть программа доступа для резидентов… Через неё можно войти в новую систему.

— Посмотри только, Нуна! Что с такими тварями делает понимание, что бабки отнюдь не дарят бессмертие! — я двумя пальцами забрал у него сотовый и опять хохотнул.

— Я… дал… Я дал вам то, что вы хотите! Вы сможете войти в систему Клетки! Но… Я должен получить гарантии, что моё имя исчезнет из рапорта агента Эйс! Поймите! Когда вы ко мне пришли, я был на мушке у снайпера! Я… Я не мог и слова правды вам сказать прямо! Потому мне пришлось… Мне пришлось подыграть подполковнику Денали!

Медленно по моему телу прокатилась волна жара. Она словно по корке выжженной до этого и обугленной плоти стала подобно лаве растекаться между трещин моих ран. Я ощутил в пальцах боль и дрожь. Почти силой заставлял себя не рвануть проклятую цепь и не убить ублюдка, который чтобы получить это корыто и бабки с бабами, игрался в подобные игры с жизнями сотен людей.

— Тварь! — я рванул цепь на себя и проклятая скотина упала под мои ноги, а я зашипел схватив его за шиворот:

— Проси!!! Умоляй меня, скотина! Проси, чтобы я тебя не прикончил прямо тут! Проси, я сказал!!! — шипел как змея, чувствуя как кусок мяса трясется в моих руках, — Коды говоришь даёшь под гарантии? А как тебе гарантия, что ты сдохнешь, если их не дашь!

— Тангир! — Катерина только повысила голос, следя за тем что я делаю, на что я тряхнул скотиной опять и прошептал у его рожи оскалившись:

— Проси!

— Не убивай… Не убивай! Я говорил правду! Я всё сделал чтобы их отпустили! Я… Я всё сделал, чтобы отпустили Грету и не трогали её ублюдка!

— И ты думаешь, что один раз спасая жизнь, ты сможешь искупить вину за то, что вашу отраву жрали дети в клубах? Или может это настолько благородно, что Я должен простить тебе сожжённые трупы в церквях, убийства их настоятелей, которые оплачивал ты, чтобы прикрыть свои грязные делишки? Ты… — я поднял его рожу за загривок и усмехнулся, — …реально считаешь что это соизмеримо, тварь?

— Не убивай… — я видел в его глазах ужас, смотрел во взгляд, в котором плескался страх такой силы, что вызвал во мне жалость.

— Поедешь с этой прелестной женщиной и сделаешь всё, как она скажет. Если попросит — ноги целовать будешь, скотина! Понял?

— Да… Да, хорошо!

— Звони своим ублюдкам, пусть сменят туши на сидениях!

Я отпихнул его от себя, смотав цепь и посмотрев на Катерину. Женщина только молча осмотрела меня и хватающего пастью воздух дебила. Так же молча и спокойно она вытащила из свой сумочки салфетку и протянула Дженсену со словами:

— Не стоит так нервничать, дорогой. Нас ждёт незабываемый вечер, а вы уже в моих ногах.

Я лишь ухмыльнулся и вышел из машины, надевая маску и смотря на время.

"Три часа на установку взрывчатки, а потом ждать… Ждать, когда тварь войдет в Клетку, чтобы открыть её с потаскухой…"

Я знал, прямо нутром чуял… Тварь появится эффективно. Шавкат специально предстанет перед Невеной, чтобы испугать её. Возможно и Ранко задействует для того, чтобы вызвать в ней жалость и тем самым сломить. Но тварь не учла одного — я не дам этому случиться!

"В этот раз я сдохну! Пусть рвёт скотина на части, пусть вгрызается в меня, но не получит её!" — прошептал в мыслях, когда спускался по канатам в шахту лифта, который находился на уровень выше нового атриума арены.

Сверяя постоянно расположение точек, я крался по вентиляции, как кошка, и вспоминал точно такие же широкие и узкие шахты клетки Сиэтла.

Спустя тех самых три часа, датчик на моём браслете и браслете Невены сработал. Это значило только одно — Родерик задействовал систему слежения, думая что Куколка со мной. Значит у Хёна всё получилось и она благополучно доберется до Макао.

Остановившись за первым из поворотов, которые вели к вентиляции, я расслышал, как над головой стала звучать неспешная музыка. Кабели натянулись, и лифты стали работать, покуда прямо под ногами дрожал весь пол, потому что я находился слишком близко именно у транспортных подъемников.

Естественно, чтобы держать и дальше такое место в секрете, снаружи Серро Гордо не изменилось совсем. Но вот в одной из скал, примыкающих к старым копальням был сооружен целый механизм, способный опустить на транспортном лифте автомобиль на нужный уровень. Казалось бы за каких-то два месяца эти ублюдки отстроили помещения, в которых на уровень выше арены находилась парковка.

На неё я и смотрел, сквозь решетку вентиляции, стоя и сложив руки на груди. Дело было сделано, и точно в тот момент, когда браслет опять издал писк, из транспортника на уровень парковки выехал Линкольн Маилза. Из него изящно вышла женщина вся покрытая татуировками, поправив капюшон норковой накидки рукой на которой был браслет Невены.

— Шикарная женщина… — прищурился и аккуратно переместившись вправо, скривился смотря на рожу Маилза.

— Катерина! — нажав на передатчик в ухе и позвав женщину, заметил, как она замедлила шаг, и стала ждать моих слов, — Вы выглядите шикарно, Нуна*(старшая сестра) Однако… Спасибо, и берегите себя!

Женщина попридержала под локоть явно напуганного Дженсена, и повернулась в мою сторону только лицом, прошептав:

— Мне жаль, Тангир…

— А мне как жаль, — хохотнул, однако опять ответил низким голосом:

— Найди и останови Ранко. Это всё чего я прошу, Катерина. Только не убивай. Она должна поговорить с братом по-человечески…

Женщина легко и почти незаметно кивнула, потянув бледного Маилза вперёд за собой. Я знал, что причина действий и вмешательства такого человека, как Катерина не спроста. Здесь было ещё что-то, кроме Шавката, за которым она очевидно давно вела охоту. Так Катерина и попала в поле зрения Нам Джуна.

— А Хён не дурак… — хмыкнув, развернулся к проходу в коридор шахты и техников, сбрасывая тонкие цепи с рук на пол, и натягивая на лицо маску.

— Слезами ангел лик свой обливает…

Один взмах цепей и двое псов встали в коридоре, пытаясь понять, почему их шеи вдруг обмотала серебристая плеть.

— В его руках застыла кровь моя… — потянул обе цепи, уловив взглядом холодный отблеск, а два тела перевернулись в воздухе, и упали на пол замертво.

— Но как спасти своё дитя не знает… — произнес, присев над одним из них, осматривая карманы, а найдя пульт доступа, поднялся:

— Ведь жизнь мне больше не мила…

Справа послышались быстрые шаги, за ними топот не меньше троих. Они бежали быстро, а я продолжал сидеть и настраивать пульт на то, что нужно мне, вспоминая комбинации из программы Маилза.

— Решив, что агнец бросил душу… — поднялся и плавно достал пистолет, прикинув, что прямо за одной из этих дверей должна быть шахта с подъёмником на арену для бойцов.

— Я отпустил её, не удержав…

Быстрым движением снял пушку с предохранителя и как только первый из псов показался из поворота выстрелил. Тело несчастного отлетело к стене коридора, а справа из боковых дверей на меня выскочил второй.

Ещё один выстрел, захват рукой и тело только что живого человека прикрывает меня от пуль его третьего напарника. Последний выбежал точно так же из поворота, но уже знал, что его здесь ждёт.

— Тебя, любимая, не слушал… — тело выпало из моих рук, по которым прокатилась волна дрожи такой силы, словно вместе с этими людьми умер я.

— Тебя оставил у холодных скал…

Стягивая цепи обратно на руки, я шел по коридору и слушал, как над головой гремит толпа. Улавливал, как люди беснуются от того насколько им нравится то, что они видят на арене. А прежде…

— Ранко в Клетке. Алиша с ним. Как только ты появишься — я начинаю. Будь готов! — только услышав быстрый и отрывистый голос Катерины в наушнике, я вошел в аппаратную и в свете работы лопастей вентиляции, посмотрел через огромный механизм на кучку парнишек, которым очевидно пообещали огромное состояние за то, что они сегодня выйдут наверх. Однако…

— Я, милая, устал бороться, — усмехнулся выдернув чеку из шашки с газом и забросил её между лопастей прямо под ноги новым гладиаторам, продолжая, — Я стал, как камень тот у скал…

Прошептал следя за парнишками, бегущими в рассыпную из подъемника, пока их пытаются не выпустить и расстрелять арабские собаки. Первая выпущенная пуля оглушает, однако вторая шашка полностью заслоняет обзор тварей, пока дрожит каждый сустав моих рук, ощущая отдачу от резких и быстрых выстрелов.

Пистолет двигается в руке, будто сам. Сталь вибрирует от каждой выпущенной пули, а в нос бьёт металлический запах. Эта адова машина даже пахнет как кровь, когда стреляет.

В этот момент перед моими глазами не было ничего. Впервые я понял, что стал убийцей, когда отобрав жизнь, не почувствовал ничего. Я думал смерть людей, которых ненавидел настолько, что вскипало даже дыхание, принесет мне хотя бы облегчение. Идиот Тангир считал, что убив всех, кто отобрал его жизнь и надругался над его Ми Ран, сможет насладиться этим.

Но всё стало иначе… Увидев рисунок — молитву о свободе на коже совершенно незнакомой мне женщины, я понял что не той мести искал. Всё это время я мстил сам себе. Какая-то часть меня самого хорошо понимала, что я превращаюсь точно в такую же тварь, как и те, кого уничтожил.

Потому я остановил работу вентиляции, и в клубах белого дыма, прикрываясь лишь мокрой тряпкой, встал на гладкую матовую поверхность подъемника. За спиной послышались хриплые стоны, а затем и топот.

"Это единственное, что я мог для вас сделать парни. Дальше сами…" — отбросив тряпку, когда над головой начал раскрываться люк, я наконец предвкушал встречу с тварью, на чье фото смотрел около получаса, стоя над столом Катерины.

Всматривался в черты ублюдка, который решил, что в этом мире можно купить всё. Можно купить даже девочку, которой едва исполнилось девятнадцать, как вещь. Решил, что в праве надеть на нее ошейник, как на свою собачку, а потом просто трахать и делать с ней всё что хочет.

В такие моменты… Когда я встречал на своем пути подобных тварей, мне хотелось отрезать их член. По зверски и с особой жестокостью. Я и сам был мужчиной, но почему даже такой отбитой безумной твари, как я, ни разу не приходило в голову взять женщину силой? Может я просто какой-то бракованный? Именно это я шептал как самый главный вопрос, пока смотрел на черты лица скотины, которая улыбалась, как бог, выходя из своего кошерного корыта, в начищенном костюмчике и с белоснежной пастью, которую мне в этот момент хотелось превратить в кровавую кашу из мышц, юшки, соплей и крови.

Только вспомнив, как Невена дрожала у того проклятого шкафа держа в руках сраный ошейник. Лишь возобновив в памяти её полные испуга, страха и боли глаза, я думал, что подыхаю изнутри. Уже тогда сдох. Прямо в том чертовом придорожном мотеле, когда мы чуть не сгорели. Уже тогда я понимал, что она не просто дорога к забвению.

Это был мой последний шанс ощутить себя живым. Последний подарок от неба, прежде чем я заплачу цену за то, что натворил. Нельзя убивать безнаказанно даже убийцу и таких тварей. Я это понимал и знал, что если не люди… Меня накажет небо. Оно подняло меня из глубин своего ада, и опустит туда же.

И единственной соизмеримой платой за мои грехи — станет только моя смерть.

Песок медленно спадал с моих плеч, пока платформа поднимала меня наверх. Шум толпы был настолько оглушительным, диким и бесноватым, что по телу прошёлся озноб, а цепи кнутов в руках стали прямо впиваться в кожу от того, как я сдавил ладони в кулаках.

Платформа с глухим стуком остановилась, а я не спеша поднял взгляд, в почти полной тишине.

— Где твой хозяин, пёс? — ухмыляясь, посмотрел на высокого мужчину, и дрянь с ангельски невинным лицом, которая стояла рядом с ним.

Кровь ударила в виски и хлынула потоком по телу, когда прозвучал громкий звук гонга, а по новой арене, где вместо пламени, по решеткам бежал ток, стал гудеть воздух. От волн электромагнитного излучения это место и правда стало походить на настоящий модифицированный ад. Всему виной то, как эта дрянь влияла на тело.

Алиша ухмыльнулась, оборачиваясь к толпе людей. Девка явно решила объявить во всеуслышание, кто откроет бои, однако она не успела. Катерина не шутила, когда говорила, что начнёт действовать сразу. Как только я появился на арене, её схватили арабы, решив, что это Невена. Женщина только ухмыльнулась, прошив сперва одного пулей, а потом и второго.

Я наблюдал за этим улыбаясь и обходя по кругу брата Невены, который неотрывно смотрел на цепи, которые двигались за мной по песку Клетки. Мужчина выглядел молодо, хотя я хорошо знал, что он старше Невены и что он… такая же тварь, как и я.

— Где твой хозяин? — повторил вопрос и наклонил голову на бок, пока напряжение между нами росло, а вокруг началась настоящая бойня.

Краем глаза уловил, как женская фигура, умело раскидывала арабов, добираясь до девки, которая хотела уже бежать, видимо понимая, что происходит что-то, чего они не учли и не ожидали.

До определенного момента не понимал в чём причина заманить нас именно сюда, однако сейчас ясно видел, что ловушка была идеальной. Поскольку закрыв все выходы, твари решили нашими руками убрать ещё и всех неугодных, свезённых сюда, как на скотобойню.

Цепи жгли кожу рук, а я отсчитывал секунды. Ступал по кругу изучая движения Ранко, потому что понимал — передо мной не мальчик, и не просто боец Клетки. Передо мной настоящий Палач этого места, а судя из того, как он двигался, Ранко хорошо были известны техники восточного боя.

Первый взмах кнутов полетел в него, когда Ранко достал пушку, однако, мои цепи стали облизывать воздух у его фигуры быстро и настолько четко, что тварь не успевала поднять оружие, а лишь как зверьё уврачевалась от меня. Сцепив зубы замахнулся опять, и в этот раз мужчина успел ухватить хлыст, однако второй ударил по нему с такой силой, что Ранко упал на одно колено, в попытке вырваться из пут. Я потянул, а тварь сплюнула кровь в песок.

Боковым зрением, продолжая цепко следить за мужчиной, я понял что пол под ногами начинает дрожать и перемещаться.

— Что отродье из бездны? Думал всё так просто? — я резко повернулся на его голос, понимая, что этого мы не учли.

"Я с самого начала не знал строения этой клетки…"

В первую секунду, когда меня подняло вверх, я не понял, что происходит, но как только арена стала трансформироваться, замер и оскалился:

— Ублюдки… — безумно ухмыльнулся приготовившись к движению блоков, которые стали подниматься прямо из пола частями.

"Эта хреновина не подконтрольна и абсолютно не предсказуема…" — я посмотрел на то, как меняется расположение блоков, которые то появляются, то падают вокруг нас опять.

"Проклятье…" — зашипел, когда рядом просвистела реальная стрела, и мне пришлось освободить ублюдка.

Успев уловить только шум воздуха, увернулся в сторону. Следом прогнувшись от целого потока стрел, выпущенных из стенки одной колон, уловил ухмылку на лице мужчины, которое посерело, и стало похоже на пергаментное. Конструкция поднялась настолько быстро, что я успел только присесть, как кошка, взмахнув кнутами, которые облизав воздух откинули стрелы. Выдохнув, закрыл глаза и откинул все чувства к херам, доставая пистолет, чтобы прострелить механизм.

"Я не могу сейчас думать о тебе! Умоляю, уйди!!!" — просил, словно выл в голове, чтобы лицо Невены исчезло, чтобы пропало и растворилось, чтобы я мог спокойно сдохнуть и забрать за собой тварь.

Но я не мог… Не хотел умирать, только вспоминая о том, каким было время проведенное рядом с ней. Не желал уходить, потому что ещё так много не сделал. А хотел… Только сейчас, когда стоял в этом искрящемся и движущемся аду, понял как хотел бы опять сесть в теплый ночной песок на побережье.

"Дегенерат… Добил, которому опять всадили нож в сердце. Ты ведь так хотел её. Так, что рвало жилы, но ты решил сдохнуть, а значит не должен отходить от намеченного плана… Такова ваша судьба!"

Я резко отпрыгнул вправо и опять увернулся от потока стрел. Встал на одно колено и прицелился, но не успел.

Ранко скрылся за одним из блоков, и пропал из виду, когда свет над Клеткой потух полностью, а подвижные блоки вспыхнули синим неоновым свечением. Всё, что я слышал — крики и шум потасовки в зале, пока внутри Клетки гудело электричество, а решетка искрилась так, что металл издавал треск.

Только над головой настоящий символ ада — горящая решетка из которой капала смола.

В Катерине я был уверен. Знал, что она не упустит ни Алишу, ни Ранко. Потому и продолжал двигаться, как хищник почти облизывая песок, а потом спрыгивая всё с новых конструкций, поднимающихся новыми блоками. Крался вслед за Ранко, пытаясь понять, как действовать дальше. Смотря на эти колонны силился просчитать время между сменой их размещения и новым появлением.

Но и это было тщетно, пока не прозвучал новый гонг, а я не оказался в ловушке из блоков. Одного взгляда хватило, чтобы понять — мне конец. Если я не выберусь из квадрата — меня сожгут заживо. Стенки колон раскрылись, а время застыло, пока смотрел на то, как в их нишах, в глубине темных отверстий, зарождается пламя.

"Две тысячи сорок три" — выдохнул и вскинул кнутами вверх, продолжая отчитывать секунды до момента, когда сдетонирует первая взрывчатка под ареной. Цепи полетели вверх в тот момент, когда я почувствовал, как мою одежду облизывает огонь, начиная подбираться к коже.

Тело опалила такая боль, как вспышка от непрекращающегося действия электрошока, а перед глазами заплясала сама преисподняя. Яркая и безжалостная картинка того, как по ткани бежит огонь, а она загорается прямо на мне, вынуждая пламя облизывать моё тело и обжигать его. Я сжал зубы и схватив цепи крепче, вылетел из квадрата, только благодаря чуду. Ощущая реальный ожог на груди и руках, увернулся от нового потока стрел из блоков, и перевернувшись в воздухе на кнутах, которые успели зацепиться за перекрытия клетки над головой, приземлился прямо в центр арены.

Воздух рывками вырывался сквозь сжатые зубы, а я терпел боль изо всех сил, держа перед глазами только её лицо. Странно, но в момент, когда я действительно горел, когда и правда стоял будто в реально горящем чане в том самом чистилище, видел лицо не своей жены. Я смотрел на точёные черты Невены.

"Тэнгри…" — звонкий, но строгий смех Невены, который я намеренно вызывал в тот вечер на диване, звучит словно наяву, пока я разрываю на себе горящие тряпки, отбрасывая в сторону.

Поднимаюсь рыча и смотря словно ей в лицо. Провожу взглядом почти по тем же чертам, потому что передо мной стоит её брат. Он впервые расплывается в улыбке, и произносит:

— Как тебе приём, Левиафан?

Я приподнимаю подбородок, сплёвывая на пол и смотря прямо в глаза твари, которая продала родную сестру своему хозяину, лишь для того, чтобы сейчас стоять передо мной и скалиться. Цепи звенят, я тяну их рывком и они падают прямо на Ранко. Он в последний момент уклоняется от скользящего по воздуху движения серебристых кнутов. Цепи прошивают воздух снова, чтобы в этот раз обвиться вокруг тела мужчины, который в успевает возвести курок, но так и не стреляет.

"Я не успел…" — проносится в голове, когда я понимаю, что нельзя лезть в компетенцию неба, и строить планы собственной смерти.

Нельзя быть уверенным ни в чём. Нельзя никогда думать, что ты всесилен. Нельзя… быть самонадеянным и питаться только безумством.

Сжав челюсть так, что кажется из неё посыпались зубы, ощутил как моё тело оплела первая цепь, а Ранко в попытке выстрелить опять, упал замертво прямо передо мной.

Вот только его убила не Катерина, которая уже бежала в сторону арены, понимая, что мы просчитались. Его застрелил ублюдок, спокойно ступающий вниз по блокам Клетки, как сраный император. Араб делал шаг, а конструкция подстраивалась под его движение, обращаясь в ступени.

В руках мразь держала револьвер, и смотрела с ухмылкой на тело человека, который служил ему все эти годы, как на кусок мяса.

— Мра-а-азь… — зашипел, упав на одно колено и схватившись за грудь, в попытке ослабить давление цепе.

Перед глазами стали тускнеть краски, а грудную клетку разрывало так, будто в ней настоящая дыра, края которой пульсируют, как гнойный нарыв. Я поднял лицо и вдохнул что есть силы, смотря перед собой.

Неоновые вспышки превращали лицо ублюдка в маску хладнокровного демона, с горящими словно изнутри глазами. Именно это он видел и в ответ, потому что я вжал руки в песок, и встал, как зверь в стойку для прыжка. Однако чудовище смотрело прямо на меня и продолжало идти, пока я готовился.

— Здесь ты и сдохнешь… — прохрипел рыча и закусив от боли нижнюю губу зубами, пока скручивал кнуты, чтобы обхватить ими тварь и вынудить упасть мордой в песок.

"Двести двадцать пять…" — прошептал, понимая, что тут и будет наша могила.

— Невена у него! Тангир, убирайся оттуда! Немедленно!!! Они взяли самолёт Лю Фэня!

Слова прозвучавшие словно из дна колодца, вынудили нахмуриться, однако как только я посмотрел в зал, из меня словно вышел весь воздух. На трибунах и столов начался настоящий погром, потому что кроме Катерины, которая держала Алишу за горло, нашлись и гости очень не желающие умирать.

— Уходи, Катерина! — я прохрипел это, продолжая сжимать зубы, не разрывая зрительного контакта с тварью, окаменев разом. Замерла каждая часть тела, а я осознал, что ад — это не эфемерная вещь.

"Ад — это моя жизнь… От начала и до конца…"

— Уходи!!! — зарычал, взглянув на трибуны, и увидел только как тело Алиши падает, а Нуна как кошка, спрыгивает в шахту под трибунами.

— Тангир… — но я не желал никого слушать, потому что умер.

Сплюнув на пол в песок, зарычал не своим голосом. Завыл, смотря на в глаза настоящему Дьяволу, а когда ощутил, как из вновь появившихся блоков полетели новые цепи, и обвили моё тело, удерживая от прыжка, натурально всадил пальцы в кожу так, что на руках набухли жилы.

Однако я знал, уже понимал — мне не достать ублюдка, который только присел рядом со мной и прошептал:

— Останавливай детонацию, Левиафан. Потому что если сдохну я, умрёт и она…

Я еле мог контролировать себя. Тело настолько отключило мозг, что его затопило одно единственное желание — убить.

— Отключай, иначе и она, и твой азиатский собрат упадут прямо на американскую свободную землю, не долетев до моих песков, — ублюдок расплылся в улыбке и схватил моё лицо, — Я создал! Это я первым создал идеального демона! Ты восхитителен… А моя женщина, станет инструментом твоей покорности, Левиафан.

Дыхание рывками вырывалось из моего рта, однако, я не мог пошевелиться. Смотрел на те самые кольца, которые отдал ей. Они блестели золотом в руках араба, а я понимал:

"Он знает, что я сделаю всё лишь бы она дышала…"

— Смотри, как бы этот демон не выпотрошил своего создателя… — я безумно ухмыльнулся и наклонил голову, рассматривая лицо твари, которую давно и очень хотел увидеть перед собой.

— Я буду ждать этого момента… А до того… Ты сдохнешь, но сделаешь всё ради Невены, только бы не видеть, как и вторую твою женщину истязают… Вот только я не Дже Мин, парень. Я даже пачкать свой член о такую шлюху не стану… Я её отдам на растерзание целой толпе прямо на твоих глазах, — он наклонился почти к моему лицу, а всё что я мог видеть — агонию с которой эта тварь будет гореть в огне, будет стонать от боли, а я буду стоять над ним и ухмыляться точно так же, скручивая кнут на его шее.

— Я тебе глотку перегрызу выблюдок, если с её головы хоть волос упадёт, — гортанно пророкотал, ухмыляясь безумно в ответ, — Голыми руками, и ты это знаешь, иначе не стоял бы здесь… на коленях у своего создания.

Пасть твари замерла, как каменная, а следом я понял, что Катерина отключила взрывчатку от детонатора, потому что прошептала в передатчик:

— Я приду за вами, парень! Небом клянусь! И приведу ваших братьев!