Летописи вечной войны

Тысяча Сынов. Замена

Мы не спим. В отличие от тех, кто служит Терре, мы не спим… во всяком случае, в обыденном понимании такого слова.

Мы не спим. Мы размышляем. Мы погружаемся в размышления так глубоко, что братьям приходится выводить нас оттуда. Ведь мы нужны далеко не в каждой битве.

Но когда мы нужны – мы приходим.

– Их больше, – мрачно заметил Меланхтон, оценивая данные разведки. – По-настоящему больше, брат.

– Коллеги есть? – осведомился Вешат Сатхор.

– Судя по всему – да, – кивнул его собеседник. – И не так уж мало; это же дети Лоргара, в конце-то концов.

Пожалуй, эта картина порадовала бы любого жителя Империума: двое воинов Тысячи Сынов обсуждают будущую схватку с Несущими Слово. Впрочем, большинство живущих в Империуме и названий-то таких не знали.

Меланхтон и Сатхор были похожи; оба родились на Просперо, оба пережили Рубрику (точнее, пережил ее Сатхор, а его коллеги на планете в этот момент и не было), оба были сильными чародеями… только вот внешность была разной.

Кожа Меланхтона отливала сталью, а глаза навсегда почернели; в минуты задумчивости в них скользили серые тени. Сатхор же отличался медной кожей, подобно примарху, а взгляд с незапамятных пор искрился золотом.

Да и характер различался; Меланхтон был значительно спокойнее и рассудительнее товарища. Он и в боевых операциях-то принимал участие редко. Разве что когда выдавался особый случай – как сейчас.

Несущие Слово вознамерились установить на давно покинутой планете свой форпост, и в ближайшие пару лет развернуть полномасштабный поход в миры Империума. Против самой идеи дети Магнуса ничего не имели… только вот этот поход смел бы множество планет, на которых воспитанники Тысячи Сынов трудолюбиво взращивали культы Архитектора Судеб. Через какие-то десятка полтора лет на стороне Хаоса появилось бы немалое количество талантливых и обученных псайкеров, да и просто множество верных сторонников. А поход Несущих смел бы с планет всех без разбору.

Меланхтон, курировавший деятельность культов, попросил воинов Семнадцатого Легиона развернуть свой поход в другую сторону. Понимания не встретил.

В конце концов Несущие пригрозили смести с планеты всех проспериан; отступать дети Магнуса не собирались.

– Нам понадобятся все силы, – мрачно подытожил Сатхор. – Отвлекаем Мержера?

– Без него никак, – согласился Меланхтон.

Нас зовут. Наше имя повторяют, и это отвлекает нас от размышлений. Мы ощущаем интерес: нас нечасто зовут.

Мы поднимаемся во весь рост и смотрим на пришедшего. Он знаком – это капитан Меланхтон, в полном боевом облачении. Только шлем держит в руках.

– Нам нужна твоя помощь, Мержер, – говорит он.

– С кем битва? – частью сознания мы размышляем над тем, как наш голос гремит в этом отсеке. На других кораблях он звучит не так. Над этим можно подумать.

– Несущие Слово.

– Фанатики, – отвечаем мы. – Надо взять побольше особых снарядов.

– Разумеется, – улыбается Меланхтон.

Битва развернулась на улицах давно покинутого города… небольшого, но и на поле вышли отнюдь не миллионные армии.

Тысяча Сынов никогда не воевала огромными количествами, но и Несущие Слово не привели сюда множество своих бойцов. Конечно, их было куда больше, чем проспериан, но те появились здесь раньше, и успели укрепиться.

И неплохо укрепиться. Конечно, фортификаций, подобных творениям Железных Воинов, возвести было нельзя, но и так справились более чем неплохо; благо уже имелась база в виде дома-крепости кого-то из давно забытой местной знати.

Когда очередной магический снаряд расплескался по полупрозрачному мерцающему куполу, лорд Гэввис длинно выругался, пройдясь по всей родословной детей Магнуса.

– Какого Жиллимана мы их еще не разбили? – рявкнул он.

– Хорошие командиры, мой лорд.

Тальгер, заместитель Гэввиса, на фоне могучего командира несколько терялся, будучи ниже и легче. Но он был спокоен и рассудителен всегда, даже на поле боя. А еще он превосходно умел добывать сведения; за все перечисленное командир Несущих Слово его и ценил.

– Обороной руководит Меланхтон. Он просперианин, и очень мощный маг. Защитный купол – нечто подобное тем чарам, которыми Магнус и его волшебники закрывали Тизку. Конечно, Меланхтон – не примарх, но и у нас нет огневой мощи кораблей Волков.

– А кто командует дерущимися?

– Вешат Сатхор, мой лорд. Слабее Меланхтона в магии, но опытнее и талантливее в искусстве сражаться и командовать. Он очень хорошо умеет использовать свои войска.

– Я тоже, – мрачно сообщил Гэввис. – И долго они не продержатся, клянусь именем Лоргара.

При взгляде на лорда этому было сложно не поверить. В багровой броне, исписанной изречениями примарха космодесантник выглядел более чем внушительно; единственно, что оружием его был меч, а не крозиус. Звания Темного Апостола лорд Гэввис еще не заслужил, но искренне к этому стремился.

И потому пришел в дикую ярость, когда другой Легион Хаоса ему помешал.

– Что ж, щит им не поможет, – пообещал Гэввис. – Колдунам – сосредоточить усилия на защите; рано или поздно она рухнет. С Сатхором и десантниками справимся и без заклинаний.

– При всем уважении, мой лорд, – кашлянул Тальгер, – я бы не советовал так поступать. Отрядами Тысячи Сынов руководят именно колдуны…

– Ерунда, – отмахнулся лорд. – Они просят помощи только у одного аспекта Хаоса, а нам покровительствует Неделимый. Вперед!

Тальгер едва заметно пожал плечами. Возражать Гэввису в такие моменты было просто бессмысленно; оставалось лишь найти наилучший метод работы.

Поначалу Несущим Слово способствовала удача. По мобильности они противника превосходили, и возможностей для атаки у них было куда больше.

Но весьма быстро выяснилось, что, отступив и заняв некую позицию, отряды Тысячи Сынов дальше не сдвигаются, и любую атаку встречают ураганным огнем и заклинаниями.

Проанализировав ситуацию, Гэввис счел, что лучше всего будет оставить немного воинов, чтобы держать проспериан на местах, а всеми остальными силами ударить по крепости.

Штурмовать стены под огнем Тысячи Сынов лорду совершенно не хотелось; поэтому он приказал разнести ворота и поскорее перейти в ближний бой.

Логичное решение. Наиболее простое.

Гэввис уже мысленно представлял, как доложит вышестоящим об этой битве – она уложится в пару десятков слов. Или даже еще меньше…

Когда ворота распахнулись, то Несущему Слово сначала подумалось, что проспериане сами это поняли, и решили сдаться, или же просто погибнуть в бою.

Абсурдность мысли подтвердилась мгновением спустя – когда бросившихся к проему десантников смело вихрем колдовской силы, снарядов и огня.

Менее быстрые последователи Лоргара остановились… и смогли рассмотреть выдвинувшуюся навстречу громаду.

Массивный, обтекаемый корпус, блестящий синевой и золотом. Могучие руки; одна заканчивается стволами орудий, вторая – тремя когтистыми пальцами.

Алые руны переливаются на броне; из нагрудника выступает нечто, отдаленно напоминающее шлем космодесантника. Глаза пылают неподвижным белым пламенем.

И вся могучая фигура для иного взгляда нестерпимо полыхает ореолом колоссальной магической силы.

Дредноут Хаоса. Дредноут Тысячи Сынов.

Огонь нашей правой руки обращает нескольких противников в груду искореженного металла и изорванной плоти. Мы движемся вперед; справа кидается Несущий, в безумной попытке перехватить. Один взмах руки – и он отлетает, врезавшись в стену.

Мы машинально отмечаем, какие именно повреждения он мог получить. Надо было вложить чуть больше силы – тогда бы имелась большая гарантия смерти.

Где-то внутри полыхает знакомая радость – от предвкушения битвы. Несмотря ни на что, мы остаемся воинами, и умеем ценить настоящую схватку.

Мы движемся дальше; по броне стучат осколки рвущихся рядом болтерных снарядов. Маловероятно, что они смогут пробить нашу сталь, но… стоит поберечься.

Знакомый вихрь волшебства вскипает в глубине нас, вырываясь наружу невидимой для обычных глаз броней; следующий снаряд разбивается о преграду, не оставив на металле ни царапины.

Левая рука непрерывно мечет снаряды и жаркие лучи, разрывая тела врагов. Пальцы правой чуть сжимаются – и огненный шар срывается в полет, прожигая насквозь вскинувшего болтер Несущего Слово.

Они выкрикивают молитвы; вероятно, кому-то из них даруют защиту… но ее не хватит. Только не против наших особых снарядов –предназначенных для тех, кто тоже тронут Хаосом. Как жаль, что нам приходится их использовать куда чаще, чем хотелось бы…

А врагов вокруг становится все больше. Они отвлеклись на нас… и это правильно.

Часть нашего сознания отмечает резкие, злые вспышки заклинаний: капитан Меланхтон перешел от обороны к нападению. Сейчас колдуны Семнадцатого Легиона погибают под его ударами, пока остальные пытаются уничтожить нас.

Так и было задумано.

Мы идем, и наш корпус едва уловимо вибрирует, когда звучит наш голос, слитый воедино из множества разных:

– Magnus Immortalis!

Гэввис разразился проклятиями, видя, как легко дредноут Тысячи Сынов разбрасывает его солдат. Выстрелы, казалось, не причиняли ему вреда, а вот удар дредноута почти всегда уносил жизнь противника.

– Откуда они только взяли эту жестянку… – в бешенстве прошипел Несущий Слово. – Тальгер… хотя, откуда тебе знать…

Положение было действительно не самым лучшим. Дредноутов у отряда Гэввиса не было; операция считалась слишком незначительной, чтобы беспокоить хотя бы одного из них.

Видимо, у проспериан было иное мнение.

– Отходим, – послышалось за спиной, и Гэввис резко обернулся.

Пока он с ненавистью смотрел на дредноут, Тальгер переключился на общий канал и сейчас координировал отступление. Голос помощника звучал, как всегда, бесстрастно.

– Тальгер, что ты делаешь? – рявкнул Гэввис.

– Предугадываю ваши мысли, мой лорд, – хладнокровно ответил воин. – Здесь, на открытом пространстве, с дредноутом не справиться; а если мы отступим, то…

– То он последует за нами на улицы, где возможностей маневра больше, – закончил фразу лорд. – Да, тогда будет легче… Ты действительно угадал мои мысли, Тальгер. Но это не повод действовать без приказа.

– Приношу искренние извинения, мой лорд.

Раскаяния в голосе десантника не чувствовалось, но об этом Гэввис сейчас волновался меньше всего. Главное теперь – победа. И есть очень подходящее для этого средство…

– Кварталах в двух отсюда, кажется, есть небольшая площадь, – припомнил Гэввис. – Прикажи – пусть заманят его туда. А я подготовлю сюрприз…

– Колдовство, мой лорд? – вот теперь в голосе Тальгера звучало удивление. Не отрывая взгляда, он смотрел на яркий клубок пламени, разгорающийся на навершии жезла.

Его Гэввис использовал редко, предпочитая сражаться в ближнем бою. Но иногда просто требовалось пустить в ход силу Хаоса Неделимого – и тогда на свет извлекался небольшой тяжелый жезл.

– Именно так, – усмехнулся Гэввис. – Кое-что новое…

– Мой лорд, применять колдовство против одного из Тысячи Сынов…

– Не считай их сведущими во всем! – рявкнул Несущий Слово. – То, что они твердят о своих тайнах, не значит, что магия против них бессильна.

Он чуть успокоился; взвесил в руке жезл и снизошел до объяснения:

– Ударные заклинания дредноут действительно может отразить. Но… эти чары защиту не пробивают. Тут все лучше – они действуют изнутри.

Гэввис победно взмахнул жезлом, и пламя на навершии разгорелось совсем уже нестерпимым светом. Тальгер и шестеро сопровождавших лорда десантников невольно отступили на шаг.

– Эти чары извлекают душу из тела, Тальгер. Против них нужна совершенно особая защита… и я сомневаюсь, что дредноут ей озаботился. А без души останется только груда металла.

Тальгер с сомнением покачал головой; но времени на возражения уже не оставалось.

С противоположного конца площади раздалось чеканное «Magnus Immortalis!»; спустя несколько секунд дредноут появился в поле зрения. Небрежно скомкав зажатый в манипуляторе окровавленный шлем и отшвырнув его в сторону, он уверенно направился к Несущим Слово.

– Задержите его! – скомандовал Гэввис. – Мне нужно еще немного времени.

Шестеро молча бросились навстречу дредноуту; Тальгер остался на месте, хладнокровно прицеливаясь. Мастером ближнего боя он себя никогда не считал, а вот стрелял превосходно.

Грохот выстрелов семи болтеров раскатился по площади; но снаряды лишь разлетались осколками, столкнувшись с сине-золотой броней.

Дредноут неожиданно быстро рванулся вперед; стволы левой руки полыхнули слепящим пламенем, и двое Несущих Слово отлетели назад. Тяжелые матовые снаряды прошили доспехи и тела навылет, словно те были сделаны из бумаги.

Удар манипулятора разорвал еще одного десантника почти пополам; Тальгер отступил в сторону переулка. Дредноут начал ближний бой, и теперь можно было смело считать схватку проигранной; трое оставшихся задержат его совсем ненадолго.

Так и случилось.

На то, чтобы расправиться с противниками, дредноуту понадобились считанные секунды – и три удара. Помощник Гэввиса про себя отметил, что при жизни этот боец наверняка был отменным мечником: иначе не научишься убивать одним выпадом.

Отбросив последнего, дредноут развернулся к лорду. Их разделял всего десяток метров – пустяк по меркам боя.

И в этот момент жезл Гэввиса вспыхнул белым как снег сиянием.

Ветвистые молнии окутали громадную фигуру воина Тысячи Сынов; дредноут испустил низкий, протяжный стон. Сияющие разряды тянулись к жезлу, вливаясь в навершие; Гэввис довольно усмехнулся, наблюдая за тем, как содрогается от боли металлический гигант.

Молнии погасли. Дредноут неподвижно замер на месте.

– Вот так, – бросил через плечо лорд. – Видишь, как все просто? Теперь его душа тут, – он вскинул вверх жезл. – Какая досада для Тысячи, а?

Гэввис рассмеялся, неспешно переступив через искореженное тело одного из своих солдат.

– Командуй начать вторую атаку на крепость, Тальгер. Теперь им не выстоять; не думаю, что найдется второй…

Чтобы покинуть площадь, Гэввису пришлось пройти мимо застывшего дредноута; точнее – справа от него. И он даже не успел отреагировать, когда…

Когда три массивных когтя с необычайной легкостью пропороли силовой доспех и вздернули Несущего Слово в воздух.

Жезл выпал из разжавшихся пальцев и покатился по каменной мостовой.

– Как… – голос корчившегося на когтях дредноута Гэввиса сорвался на хрип.

– Мы – Мержер, – прозвучал низкий голос просперианина. Странный голос – словно слитый из множества совершенно разных. – Ты отнял одного из нас. Нам нужна замена.

По манипулятору пробежали белые молнии – точно такие же, какими совсем недавно остановил могучую машину сам Гэввис.

Несущий Слово взвыл; тело лорда выгнулось, изломанное судорогой. И, в последние мгновения, вдруг с необычайной ясностью осознал – это все. Темному Апостолу Гэввису – не бывать.

Дредноут одним движением швырнул Несущего Слово в сторону – как поступил и со всеми предыдущими. Развернулся к последнему оставшемуся, и сделал несколько шагов в его сторону.

Тальгер поднял руки к креплениям на шее; ослабил их, и снял шлем.

На гладко выбритой голове не было ни капли пота; серые глаза смотрели холодно и бесстрастно.

– Вы – Мержер, – произнес он. – Дредноут ста душ. Тикланский Спаситель.

– Ты слышал о нас? – дредноут остановился.

– Да, – спокойно кивнул Несущий Слово. – Я – Тальгер, заместитель лорда Гэввиса.

Он бросил взгляд на застывшее в луже крови тело.

– Покойного лорда Гэввиса.

– Что ты сейчас собираешься делать? – Мержер сделал еще один шаг.

Тальгер неспешно вернул шлем на место. Переключился на общий канал, одновременно включив и внешний динамик.

– Лорд Гэввис погиб, – сообщил он всем собратьям. – Отступаем к месту высадки. Объявляю отход с планеты.

Отключив вокс, он вновь снял шлем, встретившись взглядом с ровным пламенем глаз дредноута.

– Почему? – осведомился Мержер.

– По всем расчетам, – неспешно ответил Тальгер, – если бы мы и победили, то потеряли бы очень много людей. Я жизнями своих солдат не рискую.

Он вновь мимолетно глянул на тело бывшего командира.

– Точнее, я могу послать их на смерть, и сам пойду вместе с ними. Я с радостью отдам жизнь за Лоргара и Хаос Неделимый, – на мгновение в серых глазах вспыхнул фанатичный огонек. – Но – если это будет бой против слуг Терры. А не против наших же собратьев.

Мержер помедлил несколько секунд.

– Редкая точка зрения, – пророкотала сотня голосов в унисон.

– Моя, – коротко ответил Тальгер.

Дредноут повел манипулятором; жезл Гэввиса прыгнул вверх, и Мержер бережно зажал его в когтях.

А затем – развернулся и направился прочь.

Тальгер надел шлем и тоже покинул площадь, не оборачиваясь.

Мы возвращаемся по тем же улицам, на которых только что дрались. Необычный исход боя, но нас он устраивает.

Где-то среди нас этот Несущий Слово кричит и пытается сопротивляться. Зря. Девяносто девять его переделают.

Мы вспоминаем то время, когда каждый из нас еще был «я». Мы вспоминаем горящий Тиклан, где по поручению Магнуса искали способы беречь души и экспериментировали с эльдарскими камнями.

Мы помним, как дрались на улицах нашего города против Волков – и как погибли. И как последний из нас успел применить непроверенные техники… сохранив сто душ и привязав их к себе.

Когда его поместили в дредноут, мы оказались вместе.

Мы вместе с тех пор.

Некоторые из нас уходили – как сегодня, и мы находили им замену. Незаменимых не бывает.

Гэввис заменил одного из нас. Его помощник заменил Гэввиса. Возможно, в следующей операции Меланхтона нас заменит другой дредноут.

Течение жизни. Круг изменений.

На ходу мы задумчиво смотрим на жезл в руке. Возможно, капитан извлечет из него душу и вернет ее нам? Тогда мы отдадим ему Несущего Слово; пусть работает с ним как хочет.

А потом нам надо будет наконец подумать над тем, почему наш голос в этом корабле звучит иначе. Это интересная проблема.

Пока нас не отвлекут снова.

Мы ведь не спим. В отличие от тех, кто служит Терре, мы погружаемся в размышления. Мы можем позволить себе долгие раздумья – ведь мы нужны не в каждой битве.

Но когда мы нужны – то приходим.

29.02.2008 –22.05.2008.