Лесная дорога

Глава 15

Стояла середина апреля, и до маскарада и путешествия по Лесной дороге оставалось больше года. Прошедшие четыре месяца в агентстве «Краков и Бестер» были самыми напряженными и плодотворными в карьере Майкла. Надежды, возлагаемые на него нанимателями, полностью оправдались в ходе разработки национальной рекламной кампании для крупной фирмы спортивной одежды «Афина», и это произошло в основном благодаря доверию клиента к нему как к специалисту.

Он мог бы высоко взлететь, подстегиваемый адреналином и импульсом от собственной победы. Подобных побед он достигал нечасто, хотя, черт возьми, к некоторым людям они не приходят никогда Майкл ехал на машине домой в плотном транспортном потоке по Сто двадцать пятому шоссе, ощущая некоторую тяжесть в желудке. Весь день был заполнен поздравлениями - как от довольных начальников, так и от завистливых сослуживцев, - а также изъявлениями благодарности. Первое рекламное объявление для «Афины» прошло чрезвычайно удачно, и глава фирмы позвонил этим утром ему в офис, а после обеда прислал корзину с фруктами. Сейчас она стояла рядом с ним на пассажирском сиденье. В корзине обнаружился также и сыр, и Майклу хотелось отщипнуть кусочек, хотя он не был голоден. Разве можно быть голодным после ужина, на который сегодня вечером пригласил его Пол Краков?

«Ну что тебе сказать, Джиллиан? Он мой босс. А когда босс приглашает тебя на ужин, ты идешь».

Весь день его продолжал терзать их утренний разговор. С самого завтрака он ощущал внутреннюю дрожь от нервного напряжения. Есть одна мудрая поговорка о том, что нельзя ложиться спать рассерженным… все ее слышали. Но Майкл полагал, стоит добавить, что не следует идти на работу, если поссорился с женой и не помирился. На протяжении всего дня ему не удавалось по-настоящему оценить добрые пожелания в свой адрес из-за того, что мысли были заняты этой ссорой.

Теперь, вечером, сидя за рулем, под мелькающими в лобовом стекле отсветами уличных фонарей, Майкл невольно возвращался мыслями к проведенным вместе с женой минутам.

Утром он в спешке спустился вниз. Джиллиан вставала всего на несколько минут раньше его, но почему-то всегда умудрялась собраться без лишней суеты. Сегодняшнее утро не было исключением. Одной рукой он вдевал ремень, в другой нес ботинки, пытаясь прикинуть, начнет ли желудок переваривать сам себя изнутри, если уйти из дома, не позавтракав.

– Ну, ну, милый, потише, - сказала Джиллиан, наливая йогурт в керамическую чашку. - Мне гораздо дольше добираться на работу, чем тебе. Что за гонка?

Майкл вздохнул и плюхнулся на кухонный пол, чтобы надеть ботинки.

– Сегодня утром должны быть готовы результаты тестирования для «Афины». И я хочу их увидеть первым. Потом, возможно, Пол пригласит меня на праздничный ужин. День может оказаться длинным.

– А у тебя бывают не длинные дни? Майкл, ты пашешь день и ночь. Теперь работа сделана. Неужели ты не заслужил передышки?

Он так долго находился в напряжении, что первой его реакцией было занять оборонительную позицию. Майкл ощетинился и набросился на жену.

– Они подписывают чеки, Джилли, или, может, ты об этом забыла?

– Ну, какого хрена! - сердито бросила она. - Послушай, я знаю, ты был под прессом с этим заданием, но ты ведь не единственный, кто приносит в наш дом деньги. Не будем сравнивать сейчас наши доходы или, кто сколько выполняет работы. Суть в том, что ты думаешь только о работе, забывая о доме. За последние две недели мне пришлось разгребать у себя на работе жуткую помойку. А ты хоть раз спросил меня, как мои дела?

Вопрос этот звучал у него в голове, а перед глазами стояло ее лицо, пока он проезжал мимо «Данкин Донате», что на углу; туда он обычно заходил в воскресенье утром, чтобы купить ей кофе. Приемник в машине был включен, но он не слышал музыки. Майкл бросил взгляд на приборный щиток с часами. Почти одиннадцать вечера; мучимый чувством вины, он надеялся, что Джиллиан уже спит и они завершат спор утром.

Но он знал, что она не спит.

Они ведь не часто ссорились. Иногда возникали споры по поводу каких-то высказываний ее матери или по поводу проведения отпуска, но это не в счет. Здесь не затрагивались личности. Но эта ссора…

Он пристально посмотрел на Джиллиан, нахмурив брови. В душу начало закрадываться противное чувство вины. Джиллиан редко сквернословила, поэтому, услышав из ее уст бранное слово, он вздрогнул.

– Нет. Нет, боюсь, не спросил. И если я не уделял тебе должного внимания, прости меня. Что случилось? Что вообще происходит?

А потом она сделала вот что: закатила глаза и взмахнула рукой, прекращая тем самым разговор. Отсылая Майкла прочь и желая, чтобы ее больше не беспокоили.

– Теперь это не имеет значения. Не важно. Я с этим уже справилась. Забудь об этом. Поезжай на работу.

– Знаешь, а может, вовсе не «Краков и Бестер» должен дать мне передышку? Джиллиан, твоя должность в этой сфере котируется на втором месте по всему штату. По всей чертовой Новой Англии. Я же продираюсь, чтобы занять первое или второе место хотя бы в своем агентстве. У вас практически нет конкуренции, или, может, ты лучше меня ориентируешься в ситуации.

Пока он готовился к выходу, они оба молча кипели от злости. И хотя у Джиллиан дорога на работу занимала на сорок минут больше, чем у Майкла - когда он уходил, она все еще сидела на кухне с газетой в руках, распространяя вокруг себя флюиды враждебности.

А вот сейчас, пока он выруливал на подъездную дорожку, автомобильные фары выхватывали из темноты фасад их дома. Свет повсюду был выключен, но окна спальни озарялись голубым свечением от телевизора Майкл заглушил мотор и на несколько мгновений застыл, держа в ладони ключ зажигания и страшась войти в дом. Охлаждаясь, мотор громко гудел. Майкл чувствовал себя по-идиотски. Джиллиан, несомненно, вела себя несколько высокомерно, но вообще-то была права, а он из принципа не стал извиняться. Разумеется, он готов это сделать сейчас, но она за целый день могла так себя накрутить, что неизвестно было, чего ждать.

Смущенно посмеиваясь, он вышел из машины, засовывая ключи в карман. Прошел по дорожке к дому и тихо отпер дверь, не без тайного умысла. Теперь, приехав домой, он не хотел, чтобы она спала. Ему хотелось выговориться, оставить все плохое позади и после долгого дня оказаться в постели с любимой, чтобы ее обнять. Майкл Дански объездил Европу и Америку, занимался потрясающим сексом, пробовал самую изысканную еду на свете. Но для абсолютного блаженства не было ничего лучше, чем каждый вечер забираться с женой в постель.

Так противно было идти на работу раздраженным. Ну уж спать он сегодня ляжет только в хорошем настроении!

Майкл бросил пиджак на перила у нижней лестничной площадки и пошел наверх. Дверь спальни была открыта, и он услышал, как постоянный ведущий программы новостей Пятого канала кратко излагает события дня, о которых будет рассказано дальше. Войдя в комнату, он сразу заметил стоящий вертикально на полу большой чемодан, уже застегнутый на молнию и, судя по всему, набитый до отказа. Другой чемодан, поменьше, лежал на кровати, а Джиллиан укладывала в него свои брюки цвета хаки.

Паковала вещи.

– Джилли? - с опаской спросил он, отгоняя от себя ужасные подозрения.

Она посмотрела на него с озорной улыбкой.

– Помоги мне. Утром нам рано вставать, и вряд ли мы будем в состоянии этим заниматься.

Ее улыбка была такой заразительной. Он улыбнулся ей в ответ и покачал головой.

– Что ты делаешь? Мы что - утром куда-то уезжаем?

Сложив брюки, она аккуратно положила их в чемодан.

– В Новый Орлеан.

Майкл смотрел на нее в немом изумлении. Он давно хотел побывать в Новом Орлеане, но до сих пор не довелось.

– О чем ты? Я не могу… нам надо брать отпуск летом. И я ни с кем не договаривался. Не могу же я просто исчезнуть!

Джиллиан взяла ужасного вида гавайскую рубашку, которую как-то купила ему ради шутки, и начала укладывать ее в чемодан.

– Конечно можешь. Я уже две недели как договорилась с Полом.

– С Полом Краков? Ты договорилась с боссом?

– Пришлось дойти до самого верха, малыш. Должна признаться, он хороший человек, раз не выдал секрета даже на вашем совместном ужине сегодня вечером.

Майкл рассмеялся и, подойдя к ней, обнял сзади, пока она пыталась покончить с рубашкой. Она извивалась, но не пыталась вырваться, а, напротив, слегка прикасалась к нему, как бы поддразнивая.

– Ты - чудо, ты это знаешь?

– Да, знаю.

– Прости меня за утреннее, - сказал он совсем тихо.

– И ты меня. - Стоя по-прежнему спиной к нему, она протянула руку за небольшой стопкой своих бюстгальтеров и трусов, чтобы упаковать их в чемодан. - Но нам придется заниматься этим всю неделю.

Отобрав от нее стопку с бельем и бросив эти тряпки на постель, он повернул Джиллиан к себе лицом, и их губы встретились. Он с чувством целовал ее, сожалея о каждом часе, проведенном без нее с утра и до вечера этого дня. Он скользил руками по ее телу, а она легко прикасалась пальцами к его спине.

– Зачем ждать до Нового Орлеана? - спросил он.

Джиллиан лишь усмехнулась в ответ, а потом взяла его за руку и потянула за собой на пол В конце концов, на кровати не было места.

Гостиная четы Дански содержалась в безупречном порядке, как это иногда бывает лишь у бездетных супружеских пар. Пыль повсюду вытерта, и безделушки на кофейном столике и каминной полке расставлены именно так, как нужно. Даже картинки и гравюры на стенах были развешены ровно. От Тедди Полито не укрылась ирония этой ситуации. Хотя его друзья вели жизнь, наполненную любовью и страстью, но не забывали о чистоте и порядке. А теперь произошло какое-то событие, нарушившее порядок в их доме. Внешне все оставалось на своих местах, но что-то витало в воздухе. И это сводило Тедди сума.

Тедди сидел в мягком плюшевом кресле, но никак не мог устроиться поудобнее. Работал телевизор. До одури переключая каналы, он наконец поддался искушению посмотреть на ужасное поведение знаменитостей по каналу «Е!». Ерзая в кресле, он непрестанно барабанил пальцами по подлокотнику, сплетал их, опускал руки вниз. Это кресло он выбрал потому, что стоило ему посмотреть налево, и он видел нижние ступени лестницы. Если Джиллиан снова спустится, он наверняка заметит ее, прежде чем она успеет его напугать.

«Это как столкновение разнополюсных зарядов, когда искры летят во все стороны», - вот о чем он подумал. Похоже на то. Но эта догадка вряд ли облегчит ему работу няньки. Тедди был знаком с Джиллиан несколько лет, но все-таки знал ее недостаточно хорошо. Майкл был его другом и сослуживцем. Джиллиан, забавная и умная, всегда хорошо к нему относилась, но все эти годы оставалась лишь женой Майкла. Между ней и Тедди не было душевной близости. Полито знал ее отношение к определенным социальным и политическим вопросам, но был в неведении относительно ее души. Он бы не стал откровенничать с ней, как с другом.

Но сейчас, здесь… все это казалось чертовски интимным Но при этом не доставляло ему ни малейшего удовольствия.

Он прибавил громкость телевизора, чтобы частично заглушить доносящийся сверху шум, но не настолько, чтобы заставить Джиллиан спуститься вниз и отругать его. Нет, он просто хотел, чтобы она осталась в своей комнате. Тедди не имел представления, что ей сказать, если она спустится вниз. Время от времени ему было слышно, как она громко ругается. До него доносились ее вопли: «А пошли вы!» и «Чушь собачья!», а также шумное топанье. В какой-то момент он услышал звон разбившегося стекла - лампа, зеркало или, может, окно? - но уговорил себя, что беспокоиться не о чем. Последовавшие затем пятнадцать минут тишины жутко его напугали. Он ужасался при мысли о том, что поднимется наверх и увидит ее с перерезанными венами, в луже крови. А он тут сидит и смотрит, как подвыпившие знаменитости делают непристойные жесты в адрес папарацци.

Все это продолжалось, казалось, бесконечно. На самом деле Майкл отсутствовал не так уж долго, менее трех часов. Но для Тедди минуты текли адски медленно.

Он пошевелился в кресле. В животе урчало. Не помешало бы слегка закусить, но у Тедди не было желания наведываться на кухню. Невозможно предугадать, как отреагирует на это Джиллиан.

Он бросил взгляд налево, проверяя, нет ли ее на лестнице.

Джиллиан там не было, но на покрытых ковром ступенях появилось нечто такое, чего раньше не было. Белые квадраты и прямоугольники. Нахмурившись и прищурив глаза, Тедди пытался понять, что это такое. Он чувствовал, что если встанет и подойдет к лестнице, то может нарваться на неприятности.

Потом, присмотревшись, он увидел еще один скользящий вниз по ступеням прямоугольник.

– Я вас не знаю! - завизжала Джиллиан.

Голос шел сверху, но тишина была нарушена настолько внезапно, что Тедди вскочил с кресла. Его внимание привлекли фотографии, которые она разбросала по лестнице.

Ибо это были именно фотографии. Вторая по счету пролетела дальше и приземлилась картинкой вверх. Издали ему показалось, что часть снимка закрашена черным маркером.

– И кто вы такие, мать вашу? Кто вы все?

Сверху раздался почти нечеловеческий рев - душераздирающий вопль тоски и ярости, а потом вниз по ступенькам полетел фотоальбом, из которого посыпались фотографии и целые страницы. Секунду спустя вслед за ним отправился второй альбом.

Почти сразу послышался звук удаляющихся шагов Джиллиан по коридору второго этажа и хлопанье двери спальни.

Тедди подмывало встать и пойти посмотреть на частично вымаранные снимки. Но в горле у него пересохло, и на самом деле ему хотелось только поскорей выбраться отсюда и попасть в место, где живут относительно нормальные люди.

Он с опаской посмотрел на остатки фотоальбомов на ступенях, но не встал с места. Вместо этого он чуть прибавил громкость телевизора и постарался сосредоточиться на экране. Потом взглянул на цифровые часы, вмонтированные в кабельную коробку.

«Где ты, Майкл?» - молчаливо вопрошал он. Тедди Полито считал себя хорошим другом. Но, по правде сказать, он не представлял себе, сколько еще времени в состоянии ждать, пока вернется муж Джиллиан.

Джиллиан лежала на полу спальни, уставившись в потолок. Ей казалось, она далеко от разбитого зеркала, но в правую лопатку ей вонзился маленький осколок стекла. Он проткнул ее рубашку и кожу; ткань и ковер под ней пропитывались теплой, липкой кровью. Ощущение было не таким уж неприятным. Боль… означает, что она что-то чувствует. А это хорошо.

Каждый раз, услышав на улице гудение мотора или увидев на потолке отсвет от фар, Джиллиан напрягалась, так крепко сжимая кулаки, что ногти оставляли на ладонях красные отметины.

«Где ты, Майкл?»

Словно повинуясь зову ее гнева и отчаяния, потолок осветился новой вспышкой от фар, и послышалось тихое подвывание автомобиля с испорченным глушителем. Свет фар развернулся в сторону подъездной аллеи, освещая стену над Джиллиан и заставляя мерцать осколки зеркала, все еще висящего в раме.

Она вскочила на ноги, порезав пятку осколком стекла. Наклонившись, Джиллиан выдернула его, лишь слегка поморщившись, и пошла по коридору второго этажа. На ней по-прежнему были только трусы и чистая майка, которую она надела после того, как обработала раны у себя на груди. Но сейчас, дойдя до лестничной площадки, она почувствовала, как по спине течет тоненькая струйка крови.

«Ну и видок, Джиллиан. Ну и вид у тебя».

Разбитое зеркало было тому подтверждением. Она увидела в собственных глазах пустоту, отсутствие чего-то, что должно там быть. Это имело отношение к потерянным воспоминаниям, но и не только к ним. Она это ощущала. Разве Майкл этого не понимает? Разумеется понимает. На короткое время эти вещи стали очевидными. Ее муж имеет вполне четкое представление о том, что с ней случилось и почему она не в состоянии себя контролировать.

В тот момент она, похоже, совсем не могла себя контролировать.

Входная дверь открылась, когда Джиллиан спускалась по лестнице, и она ускорила шаг. Тедди поднялся с кресла, как только Майкл вошел в дом, на ходу пряча ключи в карман. Мужчины обменялись взглядами и хотели было переговорить, но в этот момент заметили Джиллиан.

– Майкл, - начал Тедди предостерегающим тоном.

Джиллиан нравилось, что она напугала Тедди до полусмерти.

Но Майклу не нужны были предостережения. Как только он посмотрел на нее, она заметила, что он сильно встревожен. Еще бы! Она ведь выдала себя с головой, разве не так;? Безумная женщина со спутанными волосами, едва ли не голышом бродящая по дому. Ему, этому придурку, есть от чего нервничать.

– Поговори со мной, Майкл, - сердито говорила она. - Не убегай больше. Расскажи все, что знаешь, черт тебя подери. Прямо сейчас.

Он нахмурился.

– Что ты хочешь…

Джиллиан влепила ему звонкую пощечину, эхом прозвучавшую в комнате. Майкл выругался и отшатнулся, выставив руку для защиты на случай, если она снова попытается его ударить.

– В следующий раз выпущу когти. Сейчас же рассказывай, или я загоню тебе яйца прямо в глотку.

– Господи, Джиллиан! - в ужасе произнес Тедди. Он шагнул к ней, и она тут же переключилась на него.

– Ни шагу больше, жирная свинья, или я к черту перережу твою глотку.

Отразившееся на его лице изумление сильно ее развеселило. Готовая расхохотаться, она повернулась к Майклу, но… слишком поздно. Он был начеку. Схватив ее за руки, он быстро подошел к ней сзади, крепко держа и прижимая ее руки к бокам.

Она завизжала в припадке переполнявшей ее животной ярости и забилась у него в руках. Потом резко откинула голову назад, чтобы посильней ударить Майкла по голове. До чего ей хотелось сломать ему нос!

– Отпусти меня! Убери руки!

– Майкл, - вмешался Тедди. - Ну же, парень. Давай немного поговорим. Я знаю, она…

– Помолчи минутку! - взорвался Майкл. Тедди надул губы и стал похож на маленького обиженного мальчика, а Джиллиан при виде этого захихикала. Майкл крепко держал ее сзади, и ей было никак не вырваться. Он ведь был гораздо сильнее ее. Тогда она принялась тереться задом о его промежность, чувствуя под одеждой его член.

– Тебе нравится, когда я делаю так, милый? - спросила Джиллиан охрипшим голосом. Ему нравился этот ее голос. - Хочешь, чтобы я…

– Хватит! Прекрати молоть чепуху, Джилли. Она с размаху наступила на его ступню, жалея, что на ногах нет туфель на каблуках. Но даже удар босой ногой заставил его вздрогнуть от боли. Потом Джиллиан согнула ногу в колене, нацеливаясь пяткой в его промежность. Майклу пришлось увернуться, и она воспользовалась моментом, чтобы пихнуть его локтем в грудь. Охнув от боли, он тем самым доставил ей величайшее удовольствие. Джиллиан попыталась удрать.

Но Майкл не собирался отпускать жену.

Он сделал попытку снова удержать ее. Джиллиан, стремясь побольнее наступить ему на ступню, в конце концов сбила его с ног и упала вместе с ним. Сильно ударившись о пол, Джиллиан с трудом переводила дух, потому что Майкл ее придавил. Хрипя, она ловила ртом воздух, и как раз в этот момент подошедший к ним Тедди Полито начал причитать, как старая баба.

– Господи, Майкл, какого черта ты делаешь? Слезь с нее! Я знаю, с ней сейчас трудно, но… Боже правый!

Майкл заставил ее лежать тихо, усевшись верхом у нее на спине. Ей было не видно его лица, но тем не менее ее одолевало желание дать ему пощечину, разбить нос, запустить ногти в щеки, выцарапать глаза.

– Чертов подонок! Негодяй этакий, ты ведь знаешь, что со мной происходит! Скажи мне! - визжала она, продолжая ругаться и требовать.

– Майкл, Боже мой! - снова произнес Тедди, как будто Майкл не услышал его в первый раз.

– Тедди, отстань! Подожди минуту, - прорычал Дански.

Джиллиан захихикала вслед удаляющемуся Тедди. Ее голова была повернута набок, и она видела, как он потирает сзади жирную шею, а лицо его багровеет от смущения и тревоги.

– А ты лежи смирно. Тебе нужны ответы? Отлично! Прекрати все это.

Продолжая кипеть от ярости, Джиллиан все же перестала сопротивляться. Болела прижатая к полу грудь, но Джиллиан снова могла дышать.

– Тогда расскажи мне.

– Ты что-то потеряла, - сказал Майкл. Ты ведь это понимаешь, верно? Это, по крайней мере, ты понимаешь.

Джиллиан промолчала, но почувствовала некоторое смущение от горечи и обиды, прозвучавших в этих словах.

– Если ты мне поможешь, думаю, мы сможем вернуть утраченное.

«А пошел ты, - хотелось ей сказать. - Я ничего не хочу возвращать. Кому это надо? Кому ты нужен, чудный принц на белом коне?»

Но слова не хотели слетать с языка. С ней действительно что-то не так. И хотя ей было вообще-то безразлично, что все и вся вызывают у нее раздражение и разочарование, она понимала, как это отражается на ее жизни. Карьера ее оказалась под угрозой. Политические амбиции пошли прахом.

В ней не осталось никакого обаяния. Никакого. А она помнила, что ее любили. Помнила, что была счастлива. Помнила смех. Хотя теперь все казалось мелким, незначительным, она ощущала внутри пустоту. Вне всякого сомнения, она что-то потеряла. И хотела теперь вернуть.

– Просто поедем со мной, - сказал Майкл сдавленным от волнения голосом.

– Прислушайся к своему голосу, - фыркнула она. Ты вот-вот разревешься. Зачем мне с тобой ехать? Откуда мне знать, что ты не врешь?

Повернувшись к Тедди, она в упор уставилась на него.

– А ты что здесь делаешь, толстяк? Почему до сих пор не вызвал полицию? Черт, он меня достал. Ты так здесь и будешь стоять?

– Майкл! - позвал Тедди совершенно потерянным голосом.

– Она больна, Тед. Действительно больна Мне надо, чтобы она сегодня же кое с кем встретилась, или ей так и не станет лучше. Поверь мне, так надо.

– Уже больше десяти, Майки. Куда ты собираешься ее везти?

Она услыхала, как Майкл вздохнул, а потом он наклонился и зашептал ей в ухо:

– Ты превратилась в жалкую стерву. Во многих отношениях. Ты понимаешь - с тобой происходит неладное. Ты просто деградируешь. Я только что ездил к женщине, находящейся в психиатрическом отделении больницы «Пентукет», и она, возможно, останется там до конца дней. Ты сейчас на той же дорожке. Не важно, что ты чувствуешь и что помнишь, а чего не помнишь - я знаю, ты этого не хочешь. Право выбора за тобой - оказаться в психушке или поехать со мной.

Почти на целую минуту ей удалось сконцентрировать внимание на том, как ее тело прижато к полу. Наконец, глубоко вздохнув, она прерывисто выдохнула, чувствуя на спине вес Майкла.

– Хорошо. Поедем.

Не говоря больше ни слова, Майкл встал и, отступив назад, даже не попытался ее удержать. Правда, внимательно за ней наблюдал.

– Тедди, если ты мне не веришь, можешь поехать с нами, - сказал Майкл. - Все, что от тебя потребуется, - смотреть на нее. Ты увидишь, что у нее в голове полная путаница. Сегодня, возможно, есть единственный шанс ей помочь. Поэтому я обязательно поеду. И беру ее с собой. Тебе решать, что делать дальше.

Все трое стояли перед входной дверью, вглядываясь друг в друга. У Тедди был нерешительный вид. Он без конца потирал затылок и шею сзади, словно пытаясь высвободить застрявшие там мысли. Потом не спеша подошел к нижним ступеням лестницы и поднял несколько замазанных Джиллиан фотографий.

Он долго рассматривал один из снимков, а потом взглянул на Майкла и покачал головой.

– Я, пожалуй, поеду сейчас домой, заберусь в кровать и с головой укроюсь одеялом. Но если от тебя не будет звонка до полдевятого утра, я вызову полицию.

Майкл кивнул.

– Довольно разумно.

Джиллиан боролась с искушением схватить Тедди за горло. Отчасти поэтому она поедет с Майклом. Что бы ни было у нее отнято вместе с памятью, она потеряла способность нормально контролировать свои желания. И ситуация все ухудшалась.

Возникшая внутри нее пустота жаждала быть чем-нибудь заполненной, и эта жажда сводила ее с ума.

Если Майкл в состоянии ей помочь, то было бы безумием сейчас ему мешать. Но Джиллиан не знала, насколько хватит ее здравого смысла.