Леший. Четвертые врата (СИ)

Глава 14

Уазик трясло и подкидывало. Семен жил на Краснореченской, через четыре квартала от отдела. Проезд шел через узкую улочку, неровную, давно позабывшую, что такое асфальт. Краснореченская относилась к старому городу, и дома здесь были исключительно, старые – сталинки, хрущевки. У Семена была сталинка с высоченными потолками и огромными комнатами. Всего в доме было два этажа. Два подъезда. Квартира Семена находилась во втором. Площадки широкие, с деревянными, недавно выкрашенными ступенями и перилами. Тело дежурного было накрыто простыней. Из недр квартиры слышались всхлипы Лены – жены Семена. Кто-то с ней говорил.

Кондрат присел на корточки, вздохнул. И отчего-то не отваживался откинуть простыню.

Судмедэксперт стоял в стороне и что-то записывал. Быстро работали ребята. Быстро и тихо, как будто боясь побеспокоить покой погибшего товарища.

– Как его?

Митяй поправил очки.

– Ножом, в сердце. Всего один удар. Точный. Жена говорит перед смертью пришёл кто-то…

– В сердце, – Кондрат вздохнул. – То сердечные приступы. То вот теперь…

Митяй закрыл тетрадь, в которой только что писал и подошел к Лешему, поправил очки.

– А у кого это сердечный приступ случился?

– Так Стогова и Стас – паренек, что у нас в отделе помер, – не задумываясь, сказал Кондрат, и тут же чертыхнулся. Вот сейчас очередной раз услышит, что не было таких.

– А кто тебе сказал, что Стогова умерла от сердечного приступа? – сузил глаза из-под очков Митяй.

– Ты успел осмотреть её?

– Обижаешь. Как и паренька, Стаса.

– Ты знаешь про Стаса?

– Работа такая, знать мёртвых, – Митяй свернул тетрадь и сунул в карман куртки.

– Отчего она умерла?

– Я ж тебе говорил, заходи ко мне вечерком, покажу, расскажу. Тебе будет интересно.

– Забыл я… закрутился, – растерянно проговорил Леший.

– Забыл? А ты зайди.

Митяй хлопнул Кондрата по плечу и спустился на нижнюю площадку.

***

Леший вошел в квартиру. Прошел на звук Лениного голоса. Она сидела в зале на диване. Рядом женщина средних лет, не то соседка, не то мать. Кондрат вдруг подумал, что совсем не знает никого в семье Семена кроме Лены и ту он видел пару раз, не больше, на совместных, рабочих вечеринках. И все же он подошел выразить соболезнования.

Леший говорил, слегка путаясь в словах, и чувствуя, как те встают комком в горле. Лена кивала, но отчужденно, потерянно, не переставая всхлипывать.

– Вы видели, кто пришел к Семену?

Может и не стоило задавать ей вопросы сейчас. Может, нужно было прийти после похорон и все такое. Она же жена сотрудника и нужно отдать дань. Семен не был другом, сослуживец, но не год, не два. А Кондрату нужно было знать. Просто, для себя. Эгоистично, он понимал. Но нужно знать.

– Вы видели, кто к нему пришел?

Она покачала головой, так и не подняв глаз на Кондрата, и лишь промакивая их уголком черного платка.

– Нет, – ответ глухой совсем тихий.

– У Семена были какие-то проблемы последнее время, он жаловался?..

Она кивнула. Кондрат напрягся.

– Были. Он был встревожен. Даже ужинать не стал позавчера, ушел. А вчера весь вечер ждал чего-то. Ему кто-то звонил. Я дура даже заревновала. С женщиной говорил, имя у неё странное такое… Нора, Нира… я разговора не слышала, обрывки.

Семен не любил, чтобы в его дела нос… – она всхлипнула. – Говорили, о каком-то Петре… Про психиатрическую больницу и какую-то старуху, продающую газеты. – Она задумалась. – Несколько раз повторял… Севольное… да точно, Севольное.

– Севольное? – переспросил Кондрат.

– Точно, оно… А вечером он ушел. Вернулся уже поздно, часа в три. И даже настроение вроде улучшилось. Сказал, что теперь все будет нормально. А утром… я завтрак готовила, в дверь позвонили. Он пошел… я пока на стол накрыла, пока чай налила… а его все нет. Я и пошла к двери, вышла… а он там… лежит, – Лена уронила голову на плечо сидевшей рядом женщины, плечи затряслись в плаче.

Кондрат посмотрел на сиротливо стоящего в стороне участкового. Тот вздохнул на взгляд Лешего и развел руками. Что тут поделаешь, вроде как и работу делать нужно. За дверью уже стучали носилками санитары, и доносился голос Митяя:

– Осторожней, ребята, не дрова грузите.

Кондрат вышел. Тяжело, когда вот так. Вроде и видишь часто смерть всякую, но когда свои. Всегда тяжело. И ещё, Лешему очень не нравилось то, что рассказала Лена. Все тот же клубок? Как же Кондрату хочется из него выбраться, но странное, жуткое чувство, что он все больше в него запутывается. Семен говорил о старухе-газетчице. О той самой, о Любовь Тихоновне? Ох, как же ему не хочется связывать всё вместе. Кондрат вернулся в квартиру.

– Всего один вопрос, женщина, с которой разговаривал Семен: может её звали Номин?

Лена подняла на Кондрата заплаканное лицо.

– Номин? Может и Номин, очень похоже, я сейчас, не могу что-то вспомнить.

Леший кивнул и вышел.

Спустился вниз. Катафалк с телом Семена уже отбыл. Внизу кучковались соседи, но и тех было немного. Напротив подъезда старый уазик, в котором, обняв руль, сидел задумчивый Федор.

– Жалко, Семена, – поворачивая ключ зажигания, вздохнул Федор поправляя фуражку.

Кондрат тоже вздохнул. Слов не было. Да и могли ли быть. Жалко. Даже не так, горько. И вчерашняя злость на Семёна казалась пустяшной и какой-то мелочной. За что было сердиться? Ну, вызвал он шефа, так было зачем. Ну не рассказал про девчонку ту… соврал. Номин – журналистка. Она звонила ему, а до того, Кондрат видел её перед участком, разговаривающую с дежурным. Как же нехорошо крутит в желудке. И по телу неприятное, липкое ощущение – предчувствие, не рядовое, скорее профессиональное. Тянутся, тянутся нити всё больше и все в один смердящий клубок. И Кондрату придется его распутывать. Он нутром чует, что это один клубок, но даже конца ниточки, чтобы начать распутывать не видит. Разве что, эта девчонка – Номин. Она встречалась с Семёном. Она была у психушки. У той самой, где старуха-газетчица видела больного, испускающего синий свет. У той самой, у ворот которой Кондрат видел Семёна.

Где-то в кармане должна была быть визитка.

– Куда? – посмотрел в зеркало заднего вида Федор.

Кондрат нащупал визитку.

– Самойлова 12 издание «Вечерний Яндырь». Давай-ка до них, а после решим.

Уазик громко заурчал и пыхнув начал пробираться между ведомственными машинами.

***

Бывать в издательстве, большом или малом, по работе или без надобности, Кондрату никогда не приходилось. И именно сейчас он подумал, что, наверное, то, что происходило в здании «Вечерний Яндырь» более походило на сумасшедший дом, в котором всех пациентов отпустили и те, начали метаться по комнатам.

Совсем молодая девчонка в круглых очках с конским хвостом на голове и кипой бумажек пронеслась мимо, чуть не сбив с ног едва вошедшего майора. Тут же на смену ей из-за спины вынырнул мужчина с платком на шее и совершенно диким взглядом.

– Маргарита! – рявкнул он на весь коридор. – Славика лови! Я ща бегу.

И, в подтверждение слов, унесся по коридору. Ответа неизвестной Маргариты не последовало. Можно только догадываться к кому обращался мужчина, потому, как по коридору, в разные стороны неслись, пара совсем молоденьких девчонок, следом трое среднего возраста и замыкала тощая женщина на вид пенсионерка. Причем и последняя не шла, а именно неслась по коридору с папкой в руках и прыгающими на носу круглыми очками, на голове растрепанный хвост крашеных волос.

– Эй! – успел крикнуть Кондрат. В ответ никто не обернулся и даже не удостоил взглядом. Молодые свернули по коридору, средневозрастные ушли по лестнице вверх, а пенсионерка зашла в дверь дальнего кабинета. Но тут же, им на смену, из левого коридора вынырнули две бабенции, необъятные, громкие, с острым запахом парфюма, они пронеслись рысью мимо Кондрата, не переставая без умолку о чем-то спорить. У одной на пальцах красовались перстни, по два на каждом, вторая, проносясь, успела сверкнуть неестественно белозубой улыбкой. Обе скрылись все в том же необъятном коридоре. Леший, недолго подумав, пошел налево, не обращая внимания на блиставший стеклянными дверями напротив лифт. Из которого, к слову говоря, за время пока майор Леший стоял в холле здания «Вечерний Яндырь» никто не вышел, и никто в него не входил. Возможно, сотрудники газеты игнорировали техническое сооружение, а может быть, тот попросту не работал. Проверять Кондрат не стал. Он уверенно шел туда, откуда вывернули две последние бабенции, здраво рассуждая, раз они оттуда вышли, значит, что-то или кто-то там есть. Пока он шел, мимо, пробегали молодые девчонки и возрастные тетки, останавливать их Кондрат не пытался. Иногда мимо пробегали мужчины, но вид ничем не более адекватные, чем особи женского пола. Лешего они в упор не видели, и проносились мимо со скоростью реактивных ракет. Только и было слышно стук каблуков по паркетному полу и торопливые разговоры. Кондрат то и дело варьировал от одной стены к другой, чудом избегая внезапно открывающихся дверей и с удивлением не сталкиваясь ни с одним ракетоносцем. В конце коридор свернул налево, и Леший с удивлением отметил, что на этом данный конец здания оканчивается. Сразу за поворотом была дверь. Кондрат не рискнул подойти ближе, ожидая внезапного открытия. Но та оставалась закрытой. И немного поразмыслив, он вошел.

Кабинет с несколькими столами, полуувядший цветок на окне, с трудом, держащий скрюченные листочки на согнутом стволе. Несколько голов опушенных низко к монитору, парень у окна с сигаретой выпускающий дым в открытую форточку.

– Извините! Кхм, кхм… – Кондрат кашлянул.

Ни одна из голов не поднялась, парень не отвлекся от курения.

– Извините! – громче произнес Кондрат.

Парень лениво повернулся и смерил Лешего взглядом, выражающим полное отсутствие какого-либо интереса.

– Чего вам?

Кондрат махнул визиткой.

– Мне бы Бадмаеву Номин.

– Номин? Номин! Кто такая Номин? Девочки, у нас есть Номин?

От одного монитора поднялась девичья русая голова с взлахмоченными волосами.

– Номин? Не знаю. Вам в отдел кадров, там спросите, – и тут же снова уткнулась в монитор.

– А где отдел кадров? – тут же поинтересовался Кондрат.

Девчонка снова подняла голову.

– На втором, выйдете прямо, направо, до конца.

– Там есть табличка?

– Табличка? – девчонка задумалась.

В это время в кабинет вошел невысокий плотный парень, с журналом в руках, и карандашом в зубах.

– О, – воскликнула девчонка. – Еши, слушай, на отделе кадров табличку повесили?

Названый Еши прошёл и бросил журнал на стол в углу. Стряхнул пепел в пепельницу на столе.

– Да нет там ни хрена! А кому? Вам? – и посмотрел на Лешего. – После ремонта здесь разве что черт что найдет. Пойдёмте, я вас провожу.

– Правильно, – оторвалась от другого компьютера полная белокурая голова. – Иди отсель. – И тут же покосилась на второго паренька у окна. – И ты бы тоже шёл отсюда, сколько можно говорить: Не курите в кабинете, запарились уже дымом дышать, не работаете, только воздух портите.

– Кто-то воздух, а кто-то жизнь, – оскалился сидящий на подоконнике, – Тебе бы кило двадцать сбросить, может, подобрела бы, – лицо девчонки покрылось бордовыми пятнами.

– Идёмте, – замахал Кондрату Еши. – Ща здесь начнётся.

Девчонка, и правда, уже вставала из-за стола.

– Бардак, чесслово! – посетовал паренек, когда они вышли в коридор, – С тех пор как сделали ремонт, у нас, как поговаривали в одном детском мультике: Непонятно, что где находится и когда всё это кончится. Вчера на наш кабинет приляпали табличку: «Одел ИТ», так всё издательство за день успело заглянуть, пожаловаться на связь. Кошмар. Хорошо хоть с утра сняли. Но девчонки всё ещё на взводе.

Он нажал на кнопку лифта, та мигнула и почти сразу же открылись створки. Все-таки лифт работал.

– Заходите. А вы, по какому вопросу?

– Можно сказать по личному, – скупо улыбнулся Кондрат.

– По личному, так по личному, – пожал плечами парень.

– Мне нужно узнать об одной из ваших сотрудниц, работает ли у вас и в каком отделе.

Парень усмехнулся.

– Если честно, у нас никто не знает, в каком отделе кто работает. Привыкли, уткнутся каждый в своё и… А как зовут?

– Сейчас… – Кондрат достал из кармана визитку Номин. В лифте звякнуло, предупреждая об открытии створок. Парень взял визитку и вышел из кабинки, приглашая за собой жестом и Кондрата.

– Бадмаева Номин, – прочитал парень вслух и косо глянул на Кондрата. Опустил глаза на визитку. – Визитка наша, фирменная, – тут же хмуро добавил. – У нас новеньких много, может одна из них, – и торопливо сунул визитку обратно Лешему. – Вот в эту, – он указал на крайнюю и рывком, не постучав, открыл двери.

– Привет, девчата, – расплылся улыбкой парень.

Пара девушек, сидящих за столами, прыснула и заулыбалась в ответ.

– Поможете хорошему человеку?

– Это тебе что ли? – фыркнула одна и встала из-за стола. Необычайно высокая, в облегающих джинсах и, обтягивающей стройную фигуру, кофте. Она прошла и присела на край стола, закинула ногу на ногу. – И чем это мы можем помочь великому и неотразимому?

– Эх, Лорка, ты меня перед чужим человеком в краску вгоняешь.

Он прошел через кабинет и присел на стол рядом с той, что назвал Лоркой.

Вторая девица, за столом, засмеялась, откинувшись на крутящемся кресле:

– Брысь со стола, паршивцы!

– Лорусь, – обнял девчонку у стола Еши, – поможешь?

Лора фыркнула.

– С меня хорошее вино и коробка конфет, – стукнул в грудь Еши.

Девчонки переглянулись.

– Пойдёт. Но ведь обманешь, паршивец!

– Честное пионерское! – И парень приложил руку к голове.

– Дурак! К пустой голове, руку не прикладывают, – засмеялась Лорка и пошла к своему столу. – Так кого ищете то?

– Бадмаева Номин, глянь, трактуется у нас такая?

Кондрат про себя подметил, что Еши на удивление быстро запомнил имя нужной девушки. Или знал?

– Рыжую, что ли? – подала голос из-за соседнего стола вторая девушка.

Лорка кивнула, начала что-то вбивать в компьютер. Потом перевела подозрительный взгляд на молодого человека.

– А тебе она зачем? Вроде вы же по работе не пересекаетесь.

– Не мне, – тут же открестился парень. – Вот этому гражданину.

Лора бросила недоверчивый взгляд на Кондрата.

– А вот этот гражданин кто будет?

Леший достал корочку, сверкнул своей физиономией на фоне печати.

– Ага, – тут же улыбнулся Еши. – Господин будет у нас из полиции. Товарищам из полиции нужно помогать, девчата.

Лора снова кивнула и уставилась в монитор.

– А вы что именно хотите узнать о Бадмаевой?

– Мне бы с ней поговорить, – сунул корочку обратно в карман Кондрат

– Поговорить не получится. Отбыла ваша Бадмаева.

– Куда отбыла?

Лора оторвала стикер, быстрым подчерком выводя название.

– В Севольное умотала, – подала бумажку Кондрату.

На стикере ровным почти каллиграфическим подчерком была написано: «Севольное» и ниже номер сотового.

– Попробуйте позвонить, – развела руками девица, и, откинувшись на спинку стула, широким жестом закинула ногу на ногу.

– А когда приедет, вы знаете?

Лора кивнула на вторую девчонку.

– Вроде как на неделю командировали.

– Ну, спасибо, – кивнул Кондрат и собрался идти к двери.

– А что Бадмаева натворила? – не удержалась Лора.

– Ничего, – спокойно ответил Леший, и вдруг усмехнулся прямо в лицо улыбающейся девчонки. – А вам бы очень хотелось, чтобы она что-то натворила?

Лора перестала улыбаться, в глазах мелькнуло наигранное безразличие.

– Да мне, вообще, все равно.

– Вот и хорошо. А то… – Кондрат развернулся. – В случае, если Бадмаева не объявится, вы можете стать первой подозреваемой…

– Что? – глаза девицы разом стали круглыми. – Да вы что! Я… да я…

Кондрат не стал слушать, вышел и довольный направился к лифту.