Леший. Четвертые врата (СИ)

Глава 12

В кабаке витал сизый дым, и отчётливо пахло спиртом и кислыми щами.

– Забрали в тот же день… и тела обоих и все документы. Я по сути-то, даже ознакомиться не успел.

– А забрал кто?

– Фиг его знает… – Кипр Иванович хлебнул пива и вытер губы, забросил в рот кривой анчоус. – Михалыч позвонил, сказал, приказ поступил сверху, придет такой-то, отдать. Он пришел, я отдал.

– Даже документов никаких не показал?

Разумов усмехнулся.

– Мне до пенсии три года осталось. Я спорить в таких делах не мостак. Да и… не первый раз…

– То есть? – Кондрат смотрел на капитана осоловелыми от спиртного глазами.

Кипр потянулся через стол, взял в руки графинчик с плескавшейся на дне водкой, аккуратно разлил по рюмкам. Подсадил на вилку соленый огурчик. Одним махом опрокинул содержимое рюмки в себя, занюхал, а после засунул огурец в рот. Кондрат в точности повторил за капитаном весь процесс, в конце поморщился.

– Давно уж бывало, попадёт какое дело, звонят, – хрустя огурцом, пояснил Разумов. – А мы чего? Мы одно слово центр, а на деле, такие же подвластные, как и вы. И над нами есть… – он указал пальцем вверх. Подцепил еще один огурец, сунул в рот. Запил пивом.

– И часто? – Леший повторил жест капитана и указал пальцем вверх. – Оттуда забирают.

– Не, не часто, – грустно посмотрел в опустевшую пивную кружку Разумов и жестом подозвал официанта. – Повтори! – повернулся снова к Лешему. – Нет, не часто, раз в месяц, бывает два, а то и реже. Вопросов не задаю, я так думаю, и не ответят.

– И Стогину, значит, забрали. А Стаса?

Подошел официант, поставил перед капитаном очередную кружку пива.

– Какого Стаса? Стаса у меня и не было, – Разумов покрутил кружку и с наслаждением понюхал.

– Парнишка, помнишь, в её квартире был? Ты его допрашивал…

– Я? – Кипр Иванович остановил подносящуюся ко рту кружку.

– Ну, да, – Кондрат хлебнул пива. – Он со Стогиной прилетел. На его крик соседка вызвала дежурку. Кстати, это очень странно. У них в доме очень хорошая звукоизоляция. Как она крик услышала?

– Не, – покачал головой Разумов. Вытащил платок и протер лысину, сунул его обратно в карман. После чего вновь взялся за кружку любовно посмотрел на неё. – Так-то оно так, но соседка утверждала, что к себе поднималась, когда увидела открытые двери, вот и вызвала, не знала, что Катерина вернулась, подумала, что воры. – Кипр поднёс кружку ко рту и, наконец, отпил.

– Нет, это ты Кипр Иванович, что-то путаешь. Дежурный на месте, мне сам сказал, что их вызвала соседка, которая крик слышала.

– Кондрат, я не стану спорить. Я говорю, что читал.

– Но ты же со Стасом разговаривал.

Кипр поставил кружку, внимательно посмотрел на Лешего.

– Кондрат, я не знаю, чего там у тебя происходит. Но, – он вздохнул. – Не было никакого Стаса. И я бы тебе посоветовал просто принять это, а иначе… – он вздохнул.

– Что иначе? – усмехнулся Кондрат.

– У нас тоже много чего происходит. Я вижу и молчу. Потому как лично мне, три года до пенсии. Я всю жизнь в этой системе проработал. Не нужно стучать в стены. Не пробьешь. А вот лоб себе расшибешь. Дался тебе этот Стас. Нет, его и не было, – Кипр Иванович горстью взял анчоусы, запихал в рот и начал жевать.

Кондрат уткнулся в стол.

– Вот так, значит. Нет тела, нет дела, – повторил он уже сказанные Фархадом слова. – Нет, Стаса и не было. Но ведь кто-то его знал. Начнут искать.

Разумов сделал большой глоток и поднялся. Вытащил из кармана несколько ассигнаций, отсчитал две сотни, бросил на стол.

– Идем, Кодя, поздно уже, меня жена потеряет.

– Посижу я немного, капитан.

– Ну как хочешь, а я пойду, – и грузно, переваливаясь с ноги на ногу, он медленно прошел между столиков и вышел из кабака.

***

Вернулся домой Кондрат за полночь. Шатаясь на некрепких ногах, поднялся по ступеням, стараясь не шуметь, открыл дверь:

– Кодя!

Голос тетушки показался встревоженным.

– Всё в порядке, – медленно, заплетающимся языком, проговорил Леший.

Тетушка стояла в коридоре. Вздохнула.

– А к тебе приходили.

– Кто? – пытаясь снять обувь, спросил Кондрат. Правый ботинок никак не поддавался. Пришлось наклониться, Леший при этом чуть не завалился на бок. Выглянула из комнаты Тайра, осуждающе посмотрела на хозяина.

– Девушка.

– Как… как… какая девушка? – с трудом спросил Кондрат, наконец, справившись с обувью и выпрямившись. Тут же пришлось облокотиться о стену, так как пол под ногами начал выплясывать столь дикие вензеля, что стоять стало почти невозможно, не рискуя ежесекундно встретиться лицом с полом.

– Рыжая такая. Как же… – тетушка нахмурилась. – Представилась как Номин.

– Номи… Номин! Не, не знаю… тётя, я пошёл спать.

– Иди, иди…

Кондрат проковылял в комнату и, не развеваясь, рухнул на кровать.

***

Тайра заёрзала и спрыгнула с кровати. Потянула зубами одеяло.

– Уйди! – сонно, нетрезвым голосом промямлил Леший. Собака одеяло отпустила и лизнула хозяина в нос. Кондрат резко поднялся, вытер ладонью лицо.

– Вот паскудная псина! – выругался он беззлобно. – Чего тебе?

Тайра бросилась к окну и остановилась. Кондрат почесал затылок и, поднявшись, подошел к столу. Посмотрел в окно.

«А36174»

Раз, два, три…

Буквы погасли. Но свет остался, странный, дерганный, отсвечивающий зарницей в стеклах верхних этажей больницы. Кондрат подступил ближе к окну и глянул на улицу. Красной БМВ не было. Как и рыжей девицы. Леший протер глаза. Спирт еще гулял по крови, в голове несносно гудело. И вдруг через гул протяжно взвыла сирена. Сорвалась, замолкла и снова взвыла. По улице пронеслась пожарная машина. Показалось, что где-то внутри комнаты что-то мерно отстукивало – тик, так. В голове вторило молоточками – тук, тук.

– Потом, – тихо проговорил Леший, сжав виски, обращаясь к собаке. – Потом, подумаем, обо всем утром.

Вернулся к кровати и снова лег, так и не раздевшись.