Лепила. Книга третья

Глава 20

Две недели пролетели одним моментом. По утрам я разбирал файлы на лэптопе, потом занимался обучением персонала и редкими пациентами, вечерами же были уроки английского. Учеников набралась целая толпа: Рют, Кар, братья-орки и, разумеется, Орани. Хорошее дело абсолютная память: вспомнил школьный учебник, переписал все это на бумагу, вот тебе и готовое учебное пособие.

Бакер проторчал у нас дней пять, после чего отбыл верхом через перевал. Работу свою он выполнил, дальше мы сами.

А потом позвонил Оста и велел присылать фургон. Най тут же прыгнул за руль и умчался в даль. Через пару часов он вышел на связь, несся как угорелый, не иначе. Всех забрал, двинулся обратно. Тут в клинику привезли пацаненка с переломом ноги, с лошади упал, и я занялся своей работой, а не трепанием нервов.

Управившись с пациентом, я занялся не менее важной частью работы — личным общением с персоналом. Идея состояла в том, чтобы каждый день беседовать с кем-то из медсестер и обсуждать насущные с их точки зрения проблемы. Отношения в клинике были построены наподобие небольших голландских семейных компаний, где любой сотрудник может спокойно прийти к генеральному директору со своими проблемами, и тот его обязательно выслушает и постарается найти решение, если это в принципе возможно. Без панибратства, разумеется. С местным средневековым менталитетом, правда, схема эта самостоятельно работать отказывалась, ни у кого даже мысли не возникало, что простая медсестра может запросто открыть дверь в кабинет главврача и целого мага жизни, приходилось вызывать всех по очереди и вести разговор за закрытыми дверями. И пусть они считают это чудачеством барина, мне без разницы. Эти разговоры помогали понять насущные потребности народа, работая своего рода маркетинговым исследованием потенциальных рынков сбыта, чтобы из кучи планов выбирать наиболее реальные.

Най объявился как раз когда я пошел на кухню хлебнуть свежей кавы после беседы с медсестрой. Накинув куртку, чтобы не задубеть от ледяного ветра, я вышел наружу как раз, когда открывалась дверь лифта, и Най пропустил целую делегацию вперед. Первым шел Мило, сразу за ним повар Герт, затем оркоподобный здоровяк Вибрен и стрелок Онно. Замыкал процессию широко улыбавшийся Харен. Этот-то что здесь делает?

— Приветствую всех, — заявил я, тут же поежившись от порыва ледяного ветра, распахнувшего куртку. — Давайте быстро внутрь, нечего тут мерзнуть.

Прибывшие не заставили себя упрашивать и даже устроили небольшой затор в дверях, стремясь в вожделенное тепло. После жаркого Черного Истока оказаться среди пусть теплой, но зимы, должно быть совсем не интересно.

— Значит так, братцы, — продолжил я, когда все начали раздеваться, оказавшись внутри. — Все барахло пока скидывайте прямо здесь, буду вас размещать. В доме наверху есть две комнаты, предлагаю Мило и Харену пока пожить там, остальных пока в клинике определим. На первое время поживите здесь, осмотритесь, там решите, кто чем будет заниматься и где жить. Возражения есть?

— Никак нет, командир, — за всех ответил Мило.

— Тогда заселяемся. Авна, — окликнул я медсестру, что сидела за столом. — Засели, пожалуйста, этих трех джентльменов, я скоро вернусь.

— Конечно, господин ван Хар, — ответила та и, поманив за собой пальцем служивых, пошла по коридору.

— Давайте за мной, — я кивнул профессору и фельдшеру и направился в сторону лифта наверх. Там гости по очереди положили ладони на панель аурного замка, и я прописал их в протоколе доступа.

— Красиво жить не запретишь! — пробормотал Мило, когда мы вышли из лифта на вершине холма, и нашим глазам открылся великолепный вид. Над прерией ветер раздул облака, видимость была миль на восемь, не меньше, появившиеся только что первые ростки травы сверкали изумрудами на солнце. Мелкая морось, что падала из тучи прямо над головой, оседала на воздушном щите и сбегала каплями куда-то в стороны.

— Отлично устроился, — вторил ему Харен.

— Потом будете восторгаться, — обломал я их романтичный порыв, — пошли в дом.

— Ты-то зачем с этой кодлой сорвался? — спросил я Харена. — До конца контракта всего четыре с небольшим месяцев осталось, если не путаю.

— Знаешь, Майк, я и сам не знаю. Просто когда парней отозвали в сторону гравийцы, я вдруг как-то понял, что надо быть с ними. Понимаешь? Вот и я не понимаю, только на тот момент было чувство, что поступаю правильно. Впрочем, никаких сожалений нет. Что сделано — то сделано.

— Харен, веришь, нет, мне без разницы. Но я чертовски рад, что ты оказался здесь именно сейчас. Нужен ты мне. Работы, надеюсь, бояться не научился?

— Обижаете, господин лейтенант, — шутливо ответил фельдшер. — Чтобы я, да работы боялся? Это она меня боится и вечно сбегает, приходится отдыхать. Вдруг вернется, а я уставший?

— Ладно, завтра поговорим. Возражений по поводу работы в клинике нет? Так я и думал.

Мы сидели на террасе у дома на вершине холма, дегустировали алкоголь и обсуждали все, что в голову придет. Собрались небольшим коллективом: я, Най, Сар, Семп, Рют, Кар, да прибывшая пятерка. Кар с Рютом всем своим видом демонстрировали преимущества работы под моим началом над тяганием армейской лямки: оба вырядились в лучшие костюмы и сшитые на заказ сапоги. С сапогами отдельная история вышла: вместе с прочими переселенцами в Хар прибыл хороший обувных дел мастер. Бежал от войны и разрухи в Зунландии, не найдя себе сразу места, записался в горные рабочие, кайлом-то махать много ума не надо. Распределили его в Хар, не спросив квалификацию (жирный минус Осте), а по приезде возникла необходимость кому-то башмаки починить. В общем, на горные работы мужика так и не отправили, ибо не надо микроскопом гвозди забивать, если под рукой куча молотков. Вот и стал он обувь тачать для всего поселка и окрестностей. Посмотрев на его работу, заказал я себе классические расшитые ковбойские сапоги с острым носом и скошенными каблуками, а вслед за мной подобную обувку заказали и все остальные, у кого денежки водились. Вот и Рют с Каром щеголяли в этой обувке. Черная матовая кожа основы, красная аппликация, начищенные до блеска серебряные шпоры, смотрелось это крайне эффектно, образ дополняла замшевая жилетка, длинноствольный блестящий револьвер на бедре и сверху самый натуральный ковбойский «стетсон», шляпы уже пришлось заказывать в Исторе, долго объясняя, что именно нужно. В общем, парочка могла прямо сейчас отправляться на съемки вестерна.

— Скучаете без меня? — на лавку рядом со мной плюхнулся Мило с кружкой дымящегося глинтвейна в руке.

— Да не то, чтобы очень, — с сомнением сказал я, — но тебе здесь всегда рады. Как напиток, кстати?

— Божественный, — ответил маг. — То, что надо по этой погоде. Кстати, где сапожки такие завести можно? — Мило указал на мои ноги. Ну да, я тоже щеголял в продукции местного обувного производства.

— В Харе мастер обувной работает, сам закажешь. Расскажи лучше, как вас сюда перебросили?

— Да что тут рассказывать, — отмахнулся Мило, — порядок прохода всегда один и тот же. Рота разбивается на группы по десять человек, старшие офицеры переходят с первой партией, остальные — с замыкающей группой своей части. В общем, я остался замыкающим, собрав остальных из здесь присутствующих. Этот — маг кивнул в сторону Харена, — увязался, я и оставил его при себе. У гравийцев всем распоряжался мастер-сержант, он выдал Вибрену и Осте приглашения, потом портал перенастроили — и вот мы мерзнем на этой вашей холодной Гравии. Дальше нас допросили особисты, а там и твой орк приехал. Вот и все, собственно.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — философски произнес я, глядя на звезды над головой.

— Воистину, — согласился Мило, отхлебнув из кружки. — Майк, ты бы мне фронт работ обозначил, чем здесь заниматься-то?

— Завтра. Все завтра, — ответил я. — Не боись, от безделья тут никто не помрет, на всех работы хватит.

— Вот этого я и боюсь, — скептически ответил маг.

— Я люблю свою работу, — поддакнул Харен, — и могу часами смотреть на то, как ее делает кто-то другой.

— Вот же прислали мне боги ленивых помощников, — сокрушенно сказал я и продолжил нормальным тоном: — Ладно, хорош о делах. Все завтра.

С утра заняться прибывшими не вышло, сразу после завтрака Рют привез троих малолетних сорванцов, угодивших под оползень. Дети накануне обнаружили пещерку в скалах, с утра пошли ее разведывать, да выбрали слишком опасную тропу. Одного сразу раздавило камнями насмерть, остальные были в ненамного лучшем состоянии. Почти все ранения были самого поганого типа, размозженные и сильно загрязненные, переломы сложные осколочные, ушибы внутренних органов, да еще и сотрясение мозга до кучи. Хорошо, что без серьезных черепно-мозговых травм обошлось, в мозгах-то я практически ничего не смыслю, не моя специальность.

Уже стемнело, когда наш дружный коллектив покинул операционную и вышел в приемный покой, где был немедленно атакован родственниками пострадавших. Правда, в отличие от знакомых мне госпиталей на Земле, вплотную к нам никто подходить не отважился, как и угрожать всяким разным. Уважают здесь магов, причем любых, ведь не уважишь, поджарит на месте, да скажет, что так и было. Это не тот ад, что устраивали негры в приемном покое Баптистского госпиталя Луивилла, когда туда приводили их раненого сородича. Но все равно, ситуация меня напрягла, так что я машинально выставил воздушный щит и рявкнул через плетение усиления звука:

— А ну тихо все!

Аж стекла задрожали. Зато кучка родственников, еще несколько секунд назад казавшаяся толпой, будто убавила в размерах, и сразу наступила тишина. Выждав несколько секунд, я, уже нормальным голосом, обратился к ним:

— Слушаем внимательно, повторяться не буду. Спасли мы ваших раздолбаев. Сейчас их жизни вне опасности, но придется им здесь провести около недели. Все посещения завтра, после обеда. Это понятно?!

Родственники дружно закивали головами и забормотали, что понятно.

— Но есть еще один момент, — продолжил я. Родственники же замерли, ожидая какой-нибудь гадости, я же не разочаровал их. — Дело в том, что мы живем на фронтире. Вокруг бродят толпы диких индейцев и еще более диких орков. Если дети куда-то не туда полезли, а взрослые об этом не в курсе, или, что еще хуже, разрешили это детям, то виноваты все. Как судья Хара, я не могу оставить это без последствий. На первый раз всем вам выношу устное порицание. Потом будут штрафы и прочие прелести. Понятно говорю?

Родственники закивали еще интенсивнее, аж страшно за некоторых стало, не отвалились бы головы.

— Теперь про самих пострадавших. Их выходка привела к смерти человека, жителя нашего поселка. Как только все трое поправятся, состоится заседание суда, где им будет назначено наказание. За свои поступки нужно отвечать.

Родственники снова закивали, но уже менее интенсивно. Основная масса направилась к выходу, только одна женщина мялась, явно желая поговорить со мной лично. Что же, пусть поговорит. Сняв воздушный щит и подозвав ее жестом, я спросил:

— У вас какой-то вопрос?

— Да, — женщина опустила глаза в пол, после чего спросила: — Сколько мы должны вам, доктор?

— Извините, вы ведь недавно в Гравию перебрались? — уточнил я.

— Да, всего две недели как, — ответила женщина.

— В лагере переселенцев вам, разумеется, местные порядки объяснить не успели, — это было скорее утверждение, чем вопрос. — Ладно, исправим это упущение. Вы ведь резиденты Хара?

— Да, зарегистрировались сразу по прибытии, без этого мужа бы на работу не взяли.

— Тогда вам вообще не о чем беспокоиться. Вся срочная медицина в Гравии бесплатная для местных жителей. Так что за помощь вашему сорванцу мне заплатит сам король Серж Первый.

— Вы меня не обманываете? — женщина подняла на меня неверящий взор.

— Зачем мне это? — удивился я. — Впрочем, вы можете спросить любого в поселке, вам скажут то же самое.

— Даже не знаю, как вас благодарить…

— Никак не надо. Идите лучше домой, поздно уже. Приходите завтра после обеда. Только это, не надо никакой еды приносить, здесь очень хорошо кормят.

Женщина снова рассыпалась в благодарностях, после чего пошла на выход, чтобы догнать остальную толпу родственников у лифта. Кстати, действительно нужно наказание для детишек придумать, только какое именно? Посоветуюсь, пожалуй, со старшими товарищами. С этими мыслями я направился в сторону кухни, куда уже удалились Рют, Кар и Харен с парой операционных сестер.

Обещания надо выполнять. Раз обещал устроить прибывших именно сегодня, изволь так и сделать. С Мило все сразу было понятно. Маг мигом понял мои потребности и выразил горячее желание взять на себя артефакторику в той мере, насколько это не потребует моего личного участия. Харен тоже без раздумий согласился влиться в наш дружный коллектив, уж очень его поразил профессиональный рост Рюта и Кара за те месяцы, что они не виделись. Ну и я был рад, без своего фармацевта никак. Герт сходу оккупировал кухню, отодвинув Мону с должности шеф-повара, впрочем, последняя тут же признала его авторитет. Оставались двое, Онно и Вибрен. Их я по очереди и пригласил в кабинет на разговор.

— Ты чем до Легиона занимался? — спросил я марксмана.

— Ну и вопросы у тебя, Док! — с недовольной гримасой ответил Онно. Мой косяк, в Легионе подобные вопросы не уважаются.

— Извини, неправильно выразился, — тут же поправился я. — Какая у тебя гражданская профессия имеется?

— А, ты об этом, командир, — тут же расслабился Онно. — Так охотник я. Только и умею, что зверя скрадывать, да метко стрелять.

— Извини, если спрашиваю что-то не то, но с криминалом общаться тебе приходилось? Без подробностей.

— Если без подробностей, то приходилось, — ответил марксман, подозрительно глядя на меня из-под насупленных бровей.

— Тогда у меня к тебе предложение. Пойдешь маршалом работать?

— Маршалом? Это еще что за зверь? — удивленно спросил Онно.

— Судебный исполнитель, стражник, дознаватель, да куча еще всего. Нужны мне толковые помощники. Есть пять маршалов, да все орки, а люди тоже нужны. Иначе непременно начнутся межрасовые конфликты, а мне, как судье, оно совершенно не надо.

— Я бы не против… — задумчиво произнес марксман. — Только вдруг сюда за мной придут те проблемы, от которых я в Легион сбежал?

— Придут, здесь их и закопаем. — твердо сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Или зверью скормим. Прерия большая, места всем хватит.

— Тогда можешь рассчитывать на меня, Майк, — ответил Онно. — По деньгам-то что будет?

— Зарплату лейтенанта в Легионе знаешь? Вот она и будет.

— Это я удачно зашел! — сразу повеселел стрелок.

— Раз так, не будем тянуть кота за хвост, — я вытащил из ящика секретера бланк, быстро вписал в него данные Онно, переспросив для надежности, затем он приложил к бумаге палец, я же хлопнул по ней печатью судьи.

— Добро пожаловать в органы, сынок, — я сунул в руку новоиспеченному маршалу руку, от этой фразы его отчетливо перекосило. Затем я подошел к шкафу, вытащил из ящика револьвер в коробке и оружейный пояс с кобурой, которые были тут же переданы Онно.

— Наставление к оружию внимательно прочти, завтра зачет сдашь. Тогда же дашь присягу, получишь звезду и познакомишься с остальными коллегами. А пока отдыхай.

Онно кивнул и направился к двери, там я его окликнул:

— Онно, мне не интересно, кем ты был раньше и что делал. Здесь Гравия, тут каждый имеет шанс начать новую жизнь. И это, лучшие сыщики и блюстители порядка обычно получаются из бывших преступников.

Марксман снова кивнул и исчез за дверью. Совершенно неважно, кем он был тогда, важно, кто он сейчас. За то время, пока мы тянули армейскую лямку вместе, впечатление о нем сложилось исключительно положительное. Вот пусть и дальше так же будет. А если за ним придут старые проблемы, так у нас найдется, чем их встретить, вплоть до пулемета. С этими мыслями я позвал Вибрена.

— Расскажи, чем ты занимался до Легиона, в смысле, какие у тебя профессии имеются? — спросил я здоровяка.

— Так это, кожевенники мы с братом были. Шкуры всякие разные выделывали, кожи, — ответил он.

— То есть, бизонью шкуру в что-то для дела пригодное вполне можешь превратить?

— Больших проблем не вижу. Но командир, ты пойми правильно, я несколько лет этим не занимался, кое-что забылось, да и инструменты нужны со всякими реактивами. Это я к тому, что первую шкуру наверняка запорю, пока руки вспомнят, как оно правильно делается.

— Тогда у меня к тебе предложение: как насчет наладить свое кожевенное производство? Денег дам, помещение организуем, помощников наймем. Согласен?

— Да, вроде, денег и так должно хватить, я же почти ничего не тратил, как мы из Зунландии вернулись… — нерешительно сказал Вибрен.

— Дело твое. Короче, предлагаю тебе взаимовыгодное партнерство. С моей стороны будет финансирование и поставка материалов, хотя бы на первых порах, инструменты, помощь в сбыте и силовая поддержка, если кто-то края и берега попутает. С твоей стороны организация производства и собственно работа. Это вчерне, детали уточним потом. Принципиально ты согласен?

— Принципиально согласен, — кивнул здоровяк. — Но тут много всего обмозговать нужно.

— Вот и мозгуй, прикинь, что тебе нужно, чтобы начать, помещения, материалы, инструменты. В общем, составь список необходимого.

— Так точно, командир, — шутливо отдал честь Вибрен.

— Ладно, пошли к остальным, — сказал я, поднимаясь из кресла.

— Отличная работа для самоучки, — Мило отодвинул в сторону кардиомонитор и откинулся на спинку кресла.

— Что значит «для самоучки», учитель? — спросил я.

— То, что тебе еще учиться и учиться. Задумка отличная, а вот исполнение уже на троечку. Это не критика, а похвала.

— Если у тебя такая похвала, как же ты ругать меня будешь?

— А есть за что ругать? Майк, ты пойми, чтобы стать хорошим артефактором, нужно шесть-семь лет учиться в университете, а потом еще года три стажироваться, чтобы получить право работать самостоятельно. У многих на это уходит лет двенадцать. А ты сколько учишься? Меньше года, при этом вон сколько всего достиг. Однако, теории тебе сильно не хватает, даже не теории, а понимания некоторых вещей, но это не страшно. Дедушка Мило возьмется за тебя!

— Уже боюсь! — сказал я с притворным ужасом, широко открыв глаза. На дедушку профессор не тянул совершенно, внешне ему было сложно дать больше тридцати пяти.

— Это правильно, что боишься. Начнем с первого пункта: защита от копирования, объясни, как она здесь реализована?

— Ээээ, — пробормотал я, чувствуя, как краснеют уши. — Я про нее не подумал.

— И очень зря! Это первое, о чем нужно думать, когда выставляешь весьма недешевое изделие на продажу.

— Так есть же патент… — пробормотал я.

— Майк, я слушаю тебя и теряю веру в человечество, — Мило нехорошим взором взглянул мне в глаза. — Попробуй объяснить на пальцах, каким образом гравийский патент защитит вот этот аппарат от копирования, скажем, в Айзанском ханстве? То, что они в дичи живут, вовсе не значит, что там нет толковых магов. Есть, причем много. А у гномов? У эльфаров? В общем, жирный тебе минус. Надеюсь, таких аппаратов ты еще не слишком много продал?

— С дюжину, — я был готов провалиться сквозь землю от стыда, что не подумал о такой элементарной вещи. — Большинство находятся в Гравии, три остались у Лютте в ПВД.

— Скверно, что целых три и там. Но ничего, как ни крути, аппарат твой достаточно сырой, почти что прототип. Доработаем вместе модель, ее уже защитим, как положено. А сейчас садись за стол, бери ручку и рисуй блок-схему устройства этого аппарата.

Хотя Мило и насел на меня с учебой, свободного времени у меня заметно прибавилось, и я занялся, наконец, теоретической и прикладной иммунологией. Профессор оказал неоценимую помощь в создании молекулярного магоскопа, так я назвал артефакт, позволявший в теории разглядывать даже отдельные атомы. На пару с ним удалось также сотворить поисковое плетение для обнаружения белков и пептидов по заданному фильтру, после чего я занялся составлением собственной библиотеки юного иммунолога. Ведь мало знать химическую формулу PD/L1, CD28 или интерлейкина-2, нужно образ этой формулы преобразовать в понятный для поискового плетения формат, а потом убедиться, что нигде не накосячил, и оно работает.

Следующим пунктом программы, а именно активацией и деактивацией лигандов и антигенов пришлось заниматься самостоятельно, профессор ничем не мог помочь в магии жизни. Почти неделя бесконечных экспериментов, и удалось создать магическую замену моноклональным антителам. Понятно, что для каждого белка-мишени придется это плетение настраивать заново, но принцип уже был ясен, что вселило в меня совершенно неуемный оптимизм. Получилось!

Бывшие легионеры тем временем неплохо обустроились. Мило занялся расширением доступных площадей на нашем холме, который он упорно именовал горой. Как по мне, горы должны быть хотя бы милю в высоту, впрочем, это его дело. Разорив склад артефактных материалов, он соорудил какую-то дикую штуку, на вид здоровенный ранец-переросток, которую обозвал «транслятор силы», и теперь шастал с ней на спине, творя вокруг хаос и разорение. Этой штукой он вытаскивал кубы скальной породы по полтора-два кубических ярда, и складывал их аккуратными штабелями. Некоторые камни он нарезал на кирпичи поменьше размером, из которых тут же городил какие-то строения. Смотреть на этот процесс сбегалась вся клиника, пришлось даже пару раз прикрикнуть.

Онно прекрасно вписался в орочий коллектив, где сразу занял должность инструктора по огневой и тактической подготовке, гоняя маршалов и помощников в хвост и в гриву. Впрочем, он совершенно не стеснялся сам у них учиться.

Герт окончательно обустроился на кухне и даже договорился с постоялым двором в Харе о доставке туда своих кулинарных шедевров, благо Мило сделал ему несколько стазис-боксов специально под еду и пару переговорных амулетов.

Вибрен же мигом подружился с моими братьями-орками, которым сам мало уступал по комплекции, и почти все время где-то отсутствовал. Наконец, почти через неделю он явился ко мне.

— Я согласен! — заявил здоровяк с порога.

— Я тебя тоже рад видеть, Вибрен, — улыбнулся я. — С чем и на что ты согласен?

— Здравствуй, Майк, — чуть смутился он. — На совместное предприятие согласен!

— Присаживайся, — я указал рукой на кресло по другую сторону стола. — Расскажи, как ты это видишь?

— Да как ты предлагал, командир. Я работаю, с тебя финансирование, материалы, ну и все такое?

— Отлично. Давай сразу договоримся, производственные вопросы полностью на тебе, я туда не лезу, разве что ты сам попросишь. Поставки инструментов и материалов на первых порах полностью на мне, потом переиграем, если нужно будет. Возражений нет?

— Пока никаких.

— Тогда нужно определиться, какую форму будет иметь наше предприятие, будет ли это товарищество, партнерство, акционерное общество, или еще что-то. Спросим Мило, пусть он подскажет. Ты уже определился, какое помещение тебе нужно?

— Вот, гляди, — Вибрен положил на стол лист бумаги, на котором был изображен кривоватый чертеж, и мы углубились в детали. В принципе, ничего сложного, благодаря усилиям Мило, гранитных кирпичей у нас сейчас на десяток таких помещений хватит, разве что надо сразу думать про вентиляцию и очистные сооружения, кожевенное производство штука вредная и вонючая. Короче, мы договорились, ударили по рукам, а я нацарапал короткое письмо Тило, бургомистру Хара, с просьбой зайти в гости.