Леон. Встань и иди

Пролог

Флаер завис на уровне верхних веток кроны этого грандиозного создания инопланетной природы. Двое молодых мужчин расположились в креслах открытого салона и рассматривали красивейшие окрестности, которые простилались сквозь голубоватую дымку чистого и прозрачного воздуха далеко-далеко вокруг. И монитор бортового компьютера флаера, и экран биокомпа светловолосого молодого человека с классическими чертами лица и восторженным взглядом серо-голубых глаз, удивленно смотревших в мир, показывал одну и ту же высоту: двести восемнадцать метров.

Небо было изумительного, насыщенного ярко-синего цвета, кое-где взорванное вспышками белоснежных облаков. Привычная на Земле чистая зелень растений, здесь была разбавлена совсем другими красками. Листья на этом гигантском дереве отдавали синевой, а стебли камыша у реки — имели оттенок салатного цвета.

Река, в этом месте, шириной в три с половиной километра, величаво и медленно текла с севера к морю. И там, далеко на юге было видно, как она становится еще шире и распадается на три рукава, с двумя длинными островами посредине.

Там, вырастая из моря и двигаясь на север, теряясь далеко за горизонтом, шла горная гряда. Скалы были серого и почти черного цвета. Только почти идеально ровная площадка, на которой стоял эллиптический, вернее, имеющий вид сдавленного в верхней и нижней плоскости шара космический корабль, была из светло-бежевого мрамора.

Километрах в трех ниже стоянки, на горном плато блестело обширное зеркало озера, шириной километров шесть, а длиной словно безбрежное море, которое впитывало в себя реки, речушки и ручейки из окрестных гор. По краям озера с высоты сто двадцать метров низвергались два широких, мощных и красивых водопада. А внизу, среди каменистых скал, каждый из них образовал небольшое пенистое озерцо, откуда по глубоким трещинам в граните, образовавшим целые каньоны вода устремилась к Большой реке.

— И, как тебе вид? — спросил мужчина постарше.

Это был черноглазый брюнет с длинными вьющимися волосами, который внешне выглядел лет слегка за тридцать. Гримаса, которая застыла на его лице, на лбу образовала глубокую морщину. Он глядел вдаль, словно в пустоту, грустным-грустным взглядом.

— Потрясающе! — ответил тот, который моложе.

Брюнет вдруг встрепенулся, коротко взмахнул кистью правой руки, словно отгоняя тяжелые воспоминания и, в общем-то, симпатичное лицо, разгладилось.

— Потрясающе! — повторил светловолосый, не отрывая глаз от горизонта, туда, где уже не видно было редко растущих гигантов, где зеленая степь сливалась с синим небом, туда, где еще дальше на север начинались лиственные леса и хвойная тайга.

— Здесь я построю наш дом! И создам свой, новый мир!