Лекарь Его Величества. Том 3

Глава 11

И снова проблемы связаны с Кириллом! Мне кажется, он уже просто повсюду.

— Много там человек? — пытаясь быстро оценить ситуацию, спросил я.

— Нет, ужин уже заканчивается. Кажется, только они двое там и задержались, — отчитался Рудаков.

— Тогда бежим, — заключил я и первым выбежал из комнаты.

Мы добрались всего за несколько минут. И к моему удивлению, парни за это время не успели разобраться сами.

В столовой действительно была драка. Фёдор и Кирилл сцепились друг с другом, как дикие волки. Но пока не успели сильно друг друга покалечить.

Повезло, что кроме них в столовой никого не было! Работники уже разошлись, комендант тоже был у себя.

За драки в академии как минимум могли исключить. За дуэли, впрочем, тоже, поэтому их и проводили за пределами академии. А уж драка прямо в одном из корпусов…

И это уже не говоря о том, что такое поведение в принципе не присуще аристократам. Все разногласия решаются как раз-таки дуэлями. Драки больше присущи простолюдинам. Поэтому картина, открывшаяся перед нами, была странной вдвойне.

Не тратя времени, я подскочил к Кириллу, а Дмитрий к Фёдору, и мы растащили их в разные стороны.

Кирилл почти сразу успокоился и невозмутимо начал поправлять порванную одежду. Фёдор, напротив, пинался в руках друга как зверь.

У одного наливался синяк под глазом, у другого был сломан нос.

— Пусти, я ему ещё врежу! — воскликнул Фёдор.

— Он бешеный, — констатировал Уваров. — Набросился на человека на ровном месте. За такое можно и руки лишиться. Какое ничтожество!

— Что ты сказал? — взвился Черкасов, и Дмитрию пришлось удерживать его с ещё большей силой.

Так, происходит здесь явно что-то странное. Для начала надо успокоить Фёдора.

Я активировал психологическую магию и, создав коридор для безопасности, утихомирил его гнев.

Тот сразу же перестал брыкаться и заметно успокоился.

— Если сейчас на шум прибежит комендант, вы оба вылетите из академии, — заключил я. — Так что успокоились и спокойно рассказали нам, что произошло. Быстро.

— Я просто поделился с ним своими умозаключениями, — невозмутимо заявил Уваров. — Не ожидал, что сын какого-то барона будет иметь доступ в закрытый клуб Санкт-Петербурга.

Точно, Фёдор тогда рассказывал нам, что провёл Кирилла в «Пульс Ночи». Помнится, Дмитрий ещё возмутился, что его так ни разу не проводили.

Так, стоп… Фёдор Черкасов — это сын барона? До этого я не слышал этой фамилии, но почему-то был уверен, что раз у него был доступ в клуб, то у его отца графский титул.

— А я ему сказал, что это не его дело, какой титул у моего отца, — выдохнул Фёдор. — А он сказал, что мне дали недостаточно хорошее воспитание в моей семье. И я…

— Ударил меня первым, — закончил Уваров. — Да, примерно так всё и было.

При первой встрече Фёдор Черкасов показался мне максимально тихим молодым человеком. А сейчас он настолько разозлился, что ударил другого аристократа, наплевав на все правила.

Думаю, всё дело именно в теме, которую затронул Кирилл. Судя по всему, баронский титул отца — очень болезненная тема для него. Даже Дмитрий выглядел удивлённым, как будто впервые об этом узнал.

— Твой отец — барон? — подтверждая мои мысли, спросил он у друга.

— Да, — кивнул тот. — У нас один-единственный источник дохода, здание в Санкт-Петербурге, которое мы сдаём в аренду. И арендует его как раз этот клуб, поэтому у меня есть туда пропуск.

— Но почему ты никогда не говорил мне? Мы дружим с первого курса, но ты никогда не звал к себе и мало что вообще говорил о своей семье, — удивлённо заявил Дмитрий.

— Разве ты вообще стал бы в таком случае со мной дружить? — мрачно ответил тот. — Или повёл бы себя как Кирилл и позволил себе подобные высказывания?

Ситуация была ясна. Титулы в нашем мире имеют очень и очень весомое значение. Чем выше титул — тем больше почёт и уважение.

Во главе стоит, конечно, император. Единственный в своём роде, правящий всей Российской Империей. Под ним идут князья. Князья обычно управляют крупными городами и прилегающими к ним областями. Например, в Санкт-Петербурге и области это — князь Меньшиков. В Ростове и Ростовской области теперь будет князь Щербатов.

После князей идут графы. Графы занимаются землевладением или бизнесом. У одного графа может быть несколько разных бизнесов. Можно владеть целыми районами города, можно открывать предприятия. Выдающихся графов князь может поощрить, доверив им руководство какими-нибудь небольшими городами в своей области.

После графов идут бароны, самый низкий титул. У баронов тоже может быть бизнес, но только один. Для большего нужно разрешение графа. Мне уже пришлось лично с этим столкнуться, когда я не мог приобрести завод без подобного разрешения.

Бароны тоже могут владеть землёй, но гораздо меньшей площади.

Титулы передаются по наследству, но это не единственный способ их получить. Высший титул может быть дарован как награда за какие-либо заслуги. Опять-таки, как в случае с графом Щербатовым, которому даровали титул князя. Или наоборот, титул могут отозвать.

Ну и чем выше титул — тем больше уважение в обществе. Когда я заводил дружбу с Владимиром, то сразу же сказал ему титул своего отца. Не считаю нужным этого стыдиться.

Мой друг тогда сказал мудрую вещь, чуть ли не единственную в своей жизни, с которой я был полностью согласен. «Титулы — это у наших отцов, а мы с тобой совершенно другие люди. Кем бы ни был твой отец, ты остаёшься собой, а значит — моим другом».

Однако с ситуациями, когда высший титул принижал более низкий, я сталкивался не раз. Сколько раз этим козырял граф Чернов, к примеру.

Именно поэтому Фёдор и не стал рассказывать это своему другу. И по этой же причине он не стал проводить его в тот самый клуб.

— Как ты можешь так рассуждать? — возмутился Рудаков. — Ты всегда будешь моим другом, не важно, чей ты сын. Я бы никогда не позволил себе такие высказывания, это подло и низко.

— Избивать сына графа — это ещё хуже, — злобно усмехнулся Уваров. — Мне достаточно сказать об этом своему отцу, и у вас, Фёдор, будут очень крупные проблемы.

— Нет, — холодно сказал я. — Вы этого не сделаете.

— И что же мне помешает? — приподнял бровь Кирилл, самодовольно ухмыльнувшись.

Время разыграть часть из моих карт. Я хотел бы сделать это по-другому, но ситуация вынуждает меня использовать их для защиты Фёдора. Я хорошо понимал его чувства, так как сам был сыном барона. И прекрасно представлял, как именно могли задеть его слова Кирилла.

Сам я научился очень хорошо абстрагироваться от подобных высказываний. Но это не значит, что и другие так могут.

— Дмитрий, Фёдор, Владимир, оставьте нас наедине, пожалуйста, — сказал я остальным присутствующим в столовой.

Дмитрий без возражений кивнул и увёл слабо упирающегося друга. Владимир бросил на меня обеспокоенный взгляд, но я ему кивнул, и он тоже вышел из столовой.

У Фёдора были небольшие синяки и раны, которые я чуть позже залечу. Кирилл же пусть лечит себя сам.

— О, ещё один сын барона решил меня избить? — злобно усмехнулся Кирилл. — А ведь мы были друзьями.

— Во-первых, — отчеканил я, — мы не были друзьями. Во-вторых, можете меня не провоцировать, это бесполезно. Я попросил всех уйти, чтобы поговорить без свидетелей.

— О чём же? — поинтересовался Уваров, гордо сложив руки перед собой.

Точнее, он думал, что это будет выглядеть гордо. Всех моих секретов он так и не узнал, в частности, самый главный. Про наличие других ветвей магии.

Я уже просканировал его психологической магией и понял, что он испытывает страх. Он меня боится, и по этой же причине он неосознанно принял такую позу. Эта поза в психологии считается защитной.

Усиливать его страх я не собирался. Как я уже убедился, у Уварова начиналась реакция «бей», и это вызвало бы нежелательную сейчас реакцию.

Впрочем, убирать я его тоже не спешил. Если боится — так пусть боится дальше.

— В аудитории, где у нас проходят магические заболевания, установлены камеры, — сказал я. — Я посоветовал Виктору Александровичу установить их после инцидента со стулом.

Разумеется, я блефовал. Камер там не было, как и во всём здании. Но я вмиг увидел, как усилился страх Кирилла.

— Ну и что? — с вызовом ответил он.

Скорее всего, совершая все действия, он тщательно маскировался. Как при бросании кирпича в окно столовой. Чтобы не было видно ни лица, ни рук. Поэтому и уверен, что его невозможно опознать.

— А в столовой камер нет, — спокойно продолжал я. — Итак, вашей драки с Фёдором Черкасовым никто не видел. Трое людей подтвердят, что его вообще не было на ужине. Что он в этот момент в карты с нами играл наверху. Понимаете, к чему я клоню?

— Что никто не поверит в то, что была драка, — фыркнул Уваров. — Но если будет его слово против моего, то победа за мной. Я думал, вы умнее, Николай.

— Я ещё не закончил, — проговорил я. — На видео не видно лица, но видно, что человек снова орудует левой рукой.

— Но я не единственный левша во всей академии, — торжествующе ответил Кирилл.

Ох, не думал, что он попадётся так легко. Я рассчитывал, что диалог придётся вести дольше, но он умудрился сразу же попасть в первую ловушку.

— Да, но почему-то вас совсем не удивило, о каком инциденте я говорю, — холодно сказал я. — Я чётко пояснил, что камеры установили после инцидента со стулом. Значит, произошло что-то ещё. Любой человек спросил бы, о чём вообще речь. Но вы…

Кирилл смертельно побледнел, и страх его многократно возрос. Психологической магией я даже наоборот немного его снизил, чтобы продолжить вести разговор.

— Как вы… У вас всё равно нет доказательств, что это я, — дрожащим голосом произнёс он. — Тем более в аудитории… ничего не случилось.

— Не случилось, ведь я увидел это первым и успел всё убрать, — кивнул я. — Однако у меня сохранились фотографии. Вы правы, невозможно доказать, что это сделали именно вы. Но подозрения наверняка будут, особенно после того случая с разбитым окном.

— Моё молчание о драке в обмен на ваше молчание по поводу этого несостоявшегося происшествия? — догадался Кирилл. Он был явно неглупым. — Вы могли использовать это более… изящно.

— Я и собирался, но теперь мне надо защитить друга, — пожал я плечами. — Вы должны понимать, что я имею в виду.

Любая повторная попытка как-то словесно принизить Фёдора будет расцениваться как зелёный свет для обнародования этой информации. Кирилл явно это понимал, так что теперь по крайней мере к Фёдору он лезть не будет.

— Я понял, — проговорил он. — Но не расценивайте это как безоговорочную победу. Это лишь временная капитуляция.

— Не понимаю только одного, зачем всё это, — сказал я. — Должен же быть мотив.

— О, ещё как, — усмехнулся тот. — Но мотив в сделку не входил. Так что об этом в другой раз.

— Я буду присматривать за вами, — пожал я плечами. — Вам больше не сойдут с рук подобные инциденты.

— А подобных и не будет, — отозвался Кирилл. — Я не повторяюсь.

Больше продолжать разговор не было смысла, и я первым покинул столовую.

После этого поднялся в комнату к Владимиру, где находились и Дмитрий с Фёдором.

— Ну что? — обеспокоенно спросил Рудаков. — У Фёдора будут проблемы?

— Нет, — помотал я головой. — И больше Кирилл ему ничего не скажет.

— Как так вышло? — не веря спросил Черкасов.

— Я умею убеждать, — усмехнулся я. — Фёдор, прекрасно понимаю, что именно вы чувствовали. Но поступили вы весьма необдуманно.

— Я уже понял, — понуро кивнул он.

— И уж тем более не стоило вообще думать, что титул твоего отца повлияет на нашу дружбу, — буркнул Дмитрий. — В качестве извинений сводишь и меня в «Пульс ночи».

— И нас! — тут же отозвался Владимир, который был за любой кипиш, кроме голодовки. — Это же вроде как крутой клуб! Мария обрадуется.

— Всех свожу, — улыбнулся тот. — Спасибо вам. Николай, вам особенно.

Я кивнул и отправился к себе в комнату. Разборки с этой дракой заняли много времени, но у меня всё ещё оставалось около часа, чтобы восстановить силы.

В десять вечера я уже был возле психологического корпуса. Константин Евгеньевич вызвал такси, и мы поехали к его дому.

— Личного водителя позволить себе не могу, с нашей-то зарплатой, — усмехнулся он. — Наш род уже далеко не тот, что был раньше. Мы с супругой посвятили себя науке. Она преподаёт в технической академии, где учатся стихийники.

Точно, он упоминал, что его жена владеет магией воздуха. Так же, как и его сын.

— Вы слышали что-то о магической скверне? — спросил я у преподавателя.

— Нет, — покачал он головой. — Что это?

Выглядел он и правда удивлённым. Не думаю, что он меня обманывал.

— Магическое заболевание, которое возникает при контакте с проклятиями или повреждёнными артефактами, — пояснил я. — Может вызвать полную потерю магии или её искажение.

— Первый раз слышу, клянусь! — воскликнул Константин Евгеньевич. — Вам рассказали об этом на новом цикле?

— Да, на магических заболеваниях, — кивнул я.

— И вы передумали помогать мне с ритуалом, — пробормотал преподаватель. — Я вас понимаю, это серьёзно…

— Нет, не передумал, — перебил я его. — Просто надо убедиться, что всё будет сделано правильно. Если я обещал — я сделаю.

— Спасибо, — выдохнул он. — Я был готов к любому ответу, но я очень рад слышать это от вас. Мы обеспечим вашу полную безопасность!

Мы подъехали к небольшому одноэтажному дому. Он выглядел скромно даже по сравнению с нашим домом. А уж в сравнении с домами всех графов, которых мне довелось посетить — скорее как дом для охраны или слуг.

— Добро пожаловать в родовое имение барона Ушакова, — обведя руками дом, заявил Константин Евгеньевич.

Я осознал, что впервые узнал как его фамилию, так и его титул. Впрочем, не было секретом, что в преподавание чаще всего идут именно бароны. Как и во многие другие профессии, связанные с магией. Далеко не все бароны в принципе занимаются бизнесом.

— Раньше мы были важным родом, — словно прочитав мои мысли, заявил преподаватель. — Как я уже и сказал, великая война родов затронула нас очень сильно. Лишение земель, статуса…

— Уютный дом, — пожал я плечами. — Мне это всё неважно. Надо спешить, готовиться к ритуалу.

— Точно, — засуетился он. — Пойдёмте в дом.

Он первым зашёл внутрь, где нас уже ожидала его супруга с сыном.

— Это моя жена, Надежда Григорьевна, — представил мне супругу Константин Евгеньевич. — И сын, Григорий. Назвали в честь его деда по материнской линии. А это мой ученик — Николай Владимирович.

— Можно просто Николай, — поклонился я. — Рад познакомиться.

— Может быть, хотите чего-нибудь перекусить? — спросила Надежда Григорьевна. — Или выпить чаю?

— Надя, нам надо готовиться к ритуалу, — ответил ей Константин Евгеньевич. — Времени мало.

— Если вам не сложно, я бы выпил крепкого чаю, — улыбнулся я. — А мы пока займёмся подготовкой.

Сказал я так не только из вежливости. Крепкий чай поможет мне до конца восстановить магический запас. Сейчас я вернул его почти полностью, но лучше довести его до предела. Неизвестно, сколько именно магии мне потребуется для ритуала.

Надежда Григорьевна кивнула и скрылась на кухне. Сын тоже скользнул вслед за ней.

Константин Евгеньевич открыл одну из дверей и жестом пригласил меня следовать за ним. Мы спустились в некое подобие подвала, небольшое помещение, в котором почти не было мебели и вещей.

— Так, здесь и будем проводить ритуал, — объяснил он. — Надо начертить на полу круг и расставить на его границе семь свечей, означающих семь проклятых поколений.

Не теряя времени зря, мы принялись за дело. Минут через десять Надежда Григорьевна принесла мне чай, который я с наслаждением выпил, восстанавливая запас сил до конца.

Круг был начертан, свечи расставлены. Константин Евгеньевич полез в одну из немногих коробок в углу подвала и достал небольшой мешочек.

— Руны, — догадался я. — Разрешите посмотреть?

— Конечно, — кивнул он, протягивая его мне.

Я открыл мешок и достал несколько серебристых камней с изображением лисы.

— Наше животное, — пояснил преподаватель. — Означает мудрость и хитрость. Не знаю, почему именно лиса, но её выбрали наши предки.

Я кивнул и тщательно осмотрел их на предмет сколов и прочих дефектов. Ничего такого не обнаружил. Отлично, по крайней мере на внешний вид они абсолютно нормальные.

Именно эти камни мне предстояло напитать лекарской магией, чтобы затем она передалась членами семьи Константина Евгеньевича.

— Затмение уже через пять минут, — взглянув на часы, сказал я. — Готовьтесь.

Все члены семьи преподавателя заняли место в круге, а я встал напротив них, держа в руках руны. Мы прождали это время молча, думая каждый о своём.

— Начинаем, — снова посмотрев на часы, кивнул я.

Затем закрыл глаза и сосредоточился. Нужно напитать эти руны лекарской магией. Я уже давно понял, что нужно использовать одновременно и лечебную, и психологическую магию.

Я сконцентрировал в руке сразу двойной поток и направил его в руны.

И почти сразу же почувствовал мощное сопротивление. Они словно не хотели, чтобы в них проникла эта магия. Но не на того напали!

Я стал с усилием напитывать их магией, преодолевая это сопротивление. По ощущениям это было как плыть против течения реки. Уходило гораздо больше сил, но было вполне осуществимо.

Наконец, руны были напитаны.

— Берите их! — приказал я Ушаковым.

Они подбежали ко мне и взяли по руне. А затем эти камни начали светиться у них в руках странным серебристым цветом.

— Горячо, — вздохнул Григорий. — Она словно раскалённая!

— Только не выпускай! — крикнул ему Константин Евгеньевич.

На моих глазах цвет рун стал меняться. Из серебристого он начал темнеть, словно окислившееся серебро. Наконец, цвет стал совсем чёрным, а после этого они рассыпались в пыль.

И меня откинуло назад какой-то волной. На секунду я даже потерял сознание и упал, но быстро пришёл в себя и, вскочив на ноги, бросился назад в круг.

— Получилось? — первым делом спросил я у Константина Евгеньевича.

— Похоже, что да, — неуверенно кивнул он. — Кажется, проклятие рода ушло.

Как только он это произнёс, я почувствовал сильнейшую слабость в ногах и опустился прямо на пол. На напитывание рун ушёл весь магический запас до последней капли. Хорошо, что я всё-таки выпил тот чай!

В этот раз уже Константин Евгеньевич спешно поделился со мной энергией, совсем как Святослав, когда мы прерывали другой ритуал.

Я благодарно кивнул, но на ноги всё ещё не поднимался. Сил практически не было.

К счастью, лекарская магия осталась при мне. Это я проверил первым делом. Магическая скверна меня не затронула.

— Всё в порядке? — обеспокоенно навис надо мной преподаватель.

— Да, — кивнул я. — Главное — это вы. Проклятие точно ушло?

— Я больше его не чувствую, — отчитался он. — Вам удалось с ним справиться, Николай! Надя, наш сын теперь в безопасности!

До них словно только сейчас начало доходить, что проклятие снято. Григорий радостно захлопал в ладоши, а Константин Евгеньевич принялся обнимать жену. Я же так и продолжал сидеть на полу, радуясь, что мне удалось помочь целой семье.

Спустя пару минут всё-таки смог подняться на ноги, и мы покинули подвал.

— Останетесь на ужин? — предложила Надежда Григорьевна. — Мы обязаны хоть как-то вас отблагодарить.

— С удовольствием, — кивнул я.

Еда сейчас поможет мне как нельзя лучше. Даже несмотря на то, что со мной поделился энергией Константин Евгеньевич, я продолжал чувствовать слабость во всём теле.

Я присел в гостиной на диван, устало вытянув ноги.

— Николай, даже не могу найти слов, чтобы выразить вам свою благодарность, — присел рядом со мной преподаватель. — Пророчество оказалось верным!

— Меня беспокоит, что мы не можем проверить это до конца, — ответил я. — Ведь проклятие проявляется не внешне, а внутренне. Медленное умирание. Тем более вы говорили, что вас оно не затронуло, а Григорий может и не понять, ушло оно или нет.

— Но вы же сами видели, как почернели и рассыпались руны, — возразил Константин Евгеньевич. — Это же явно не просто так! Очевидно, что они впитали проклятие в себя.

— Но хватило ли их? — задумчиво сказал я. — Или они впитали столько проклятия, сколько смогли, но не всё целиком.

Это было никак не проверить. С проклятиями никто из нас до этого не взаимодействовал. Я думал поискать ответы в тайной библиотеке, но ещё до неё не добрался.

— Я уверен, что ушло всё, — закивал преподаватель. — И я очень рад, что я в вас не ошибся. Вы избранный лекарь!

— Буду очень признателен, если это всё равно останется между нами, — заметил я. — Так будет лучше всем.

— Само собой, — закивал тот. — Но к сожалению, как я уже говорил вам, мне уже почти нечему вас учить. Ещё несколько занятий, и вы постигнете тот уровень психологической магии, которым владею я. Дальше вам нужно будет или искать нового преподавателя, или развивать её самому.

— Вы и так многое для меня сделали, — кивнул я. — Будем считать, что мы в расчёте.

— Ужин готов! — выглянула из кухни Надежда Григорьевна.

После ужина семья Ушаковых настойчиво предлагала мне остаться на ночь у них, но я всё-таки решил вернуться в академию.

Я добрался до общежития ближе к двум часам ночи и сразу же отправился спать.

Утром проснулся на удивление рано, снова не от побудки через громкоговоритель, а от странного ощущения внутри себя.

Что-то было явно не так. Я проверил свой магический центр и осознал, что магия не только не восстановилась. Та часть магии, которую передал Константин Евгеньевич, словно испарилась. Запасы были на нуле.

Я что, всё-таки заразился магической скверной?