Лекарство от смерти

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Первым мнение высказал Минхо:

— Думаю, они были готовы к нашему побегу и просто не хотели нас кокать. Если в голову не стрелять, то из пушки человека можно только оглушить на время. Вот наемники прибежали и в дополнение к обычным пистолетам затарились пушками.

Еще до того как он произнес последнее слово, Бренда замотала головой:

— Нет. Охрана, по уставу, носит пушки, поэтому нет смысла всем сразу заваливаться в арсенал и хватать дополнительное оружие. Что бы вы там ни думали, ПОРОК не ставит себе целью убить как можно больше народу. Даже шизов, которые сюда прорываются.

— Так шизы прорывались сюда прежде? — спросил Томас.

Бренда кивнула:

— Чем дольше они болеют, тем отчаяннее становятся. Сомневаюсь, что охрана…

— Вдруг именно это и случилось? — перебил ее Минхо. — Звучала тревога — так, может, в здание ворвались шизы, похватали пушки, оглушили охрану и схавали всех? Может, наемников потому так мало, что почти все они мертвы?

Томаса по-прежнему не отпускали воспоминания о конченых шизах: те, кто сумел прожить со Вспышкой достаточно долго, становятся зверями в человеческом теле.

Вздохнув, Бренда сказала:

— Черт, а вдруг ты прав… — Она подумала немного. — Нет, серьезно: что, если кто-то проник в здание и захватил часть арсенала?

По спине побежали мурашки.

— Коли так, то влипли мы куда сильнее, чем думали.

— Значит, иммунитет не лишил вас способности думать. Вот и славненько.

Это произнес Ньют, стоявший в дверях.

— Ты бы лучше нормально все объяснил, а не психовал почем зря, — без капли сострадания ответил Минхо. — Не думал, что сорвешься так быстро. Но ты снова с нами, и это хорошо. Нам пригодится шиз — выслеживать других больных, если они и правда проникли в штаб.

Томаса такая прямота покоробила, и он перевел взгляд на Ньюта — что тот ответит.

Старший глэйдер явно расстроился.

— Ты, Минхо, не умеешь вовремя захлопнуть варежку. Оставляешь за собой последнее слово, да?

— Завали хлебало, — очень спокойно ответил Минхо. Того и гляди сам сорвется. Воздух в комнате чуть не гудел от напряжения.

Ньют медленно подошел к Минхо, постоял немного и резко — как атакующая кобра — ударил друга по лицу. Минхо приложился о пустую оружейную стойку, но вернул равновесие и, бросившись на Ньюта, повалил его на пол.

Томас не успел ничего сообразить — так быстро все произошло. Очнувшись наконец, ринулся разнимать дерущихся.

— Хватит! Стойте! — кричал он, оттаскивая Минхо за шкирку — впрочем, безуспешно. Двое глэйдеров сцепились всерьез, мутузя друг друга; руки и ноги мелькали размытыми пятнами.

Наконец вмешалась Бренда, и вместе с Томасом они сумели оттащить Минхо. Тот продолжал размахивать кулаками и случайно заехал Томасу локтем в челюсть. Томас рассвирепел.

— Да сколько можно тупить?! — закричал он, заламывая Минхо руки за спину. — У нас общий враг, если не два! А вы драться вздумали!

— Он первый начал! — воскликнул Минхо, брызжа слюной прямо на Бренду.

Утершись, та сказала:

— Как дети малые, ей-богу.

Минхо, оставив тщетные попытки вырваться, не ответил. До чего же противно. Неизвестно, что хуже: то, что Ньют начинает сходить с ума, или что Минхо — тот, кому полагается сохранять здравый рассудок, — ведет себя не лучше безмозглого зверя.

Ньют встал с пола и осторожно коснулся ссадины на щеке.

— Я сам виноват. Меня все начинает вымораживать. Давайте, ребята, думайте, как нам быть. Мне надо передохнуть.

Сказав это, он снова вышел из арсенала.

Томас разочарованно выдохнул и отпустил Минхо. Оправил футболку. Нет времени ссориться по пустякам. Если уж решили выбираться из штаба ПОРОКа, то надо действовать сообща.

— Минхо, прихвати для нас еще несколько пушек и заодно парочку пистолетов. Бренда, ты пока затарься боеприпасами, а я пойду приведу Ньюта.

— Неплохо придумано, — ответила девушка и огляделась.

Минхо не сказал ни слова, просто пошел рыться на полках. Ньют, привалившись к стене, сидел в коридоре, футах в двадцати от арсенала.

— Только молчи, — предупредил он, когда Томас присел рядом.

Н-да, отличное начало.

— Послушай, — все-таки заговорил Томас, — творится нечто странное. Либо ПОРОК снова проверяет нас, либо в здание и правда ворвались шизы. И тогда они носятся по всем этажам, убивая людей направо и налево. Нам же надо отсюда выбираться всем составом.

— Без сопливых солнце светит. — Вот и все, ни слова больше.

— Ну так оторви зад от пола и пошли с нами. Ты же говорил, что нет времени на ссоры. Сам учил держаться вместе. Нельзя сейчас распускать нюни.

— Без сопливых. — Ну вот опять.

Томас никогда прежде не видел друга в столь глубоком отчаянии. Глядя на Ньюта, такого беспомощного, он чувствовал дикую боль.

— Мы все потихоньку шизе… — Томас осекся. Хуже слов не придумаешь. — В смысле…

— Да замолчи ты, — оборвал его Ньют. — У меня в башке начинается бардак, я чувствую. Только ты не ссы в компот. Вот сейчас оклемаюсь и пойдем спасать вас. Потом как-нибудь займусь собой.

— Что значит — пойдем спасать вас?

— Ну… нас. Да какая разница? Просто дай отдышаться.

Мир Лабиринта остался в невообразимо далеком прошлом. Тогда Ньют был хладнокровен и собран, теперь же он разваливает группу, разобщает. Похоже, ему наплевать на друзей, а на себя — и подавно.

— Вот и отлично, — сказал Томас. Пока главное — относиться к Ньюту как прежде. — Однако времени у нас в обрез. Бренда как раз собирает боеприпасы, ты должен ей помочь — надо оружие дотащить до ангара.

— Прорвемся. — Ньют поднялся на ноги. — Правда, мне надо закончить одно дельце. Я быстро.

И он отправился назад, в комнату рецепции.

— Ньют! — окликнул Томас друга. Что он задумал? — Не глупи! Нам пора двигаться дальше. Надо держаться вместе.

Ньют, не оборачиваясь, ответил:

— Мародерствуйте пока! Я всего на пару минут!

Томас покачал головой. Того рационального и вдумчивого Ньюта, каким он был когда-то, уже не вернуть. Парень вздохнул и направился в арсенал.

Они с Брендой и Минхо взяли сколько могли унести и разделили награбленное на троих: Томас и Минхо в передние карманы джинсов сунули по заряженному пистолету, в задние — по несколько обойм. Бренда держала в руках картонную коробку с синеватыми шоковыми снарядами и патронами для пистолетов, положив поверх крышки свою пушку.

— Тяжело, наверное? — указал на коробку Томас. — Давай я…

— Переживу, пока Ньют не вернется, — отрезала Бренда.

— Мало ли что ему в башку втемяшилось, — заметил Минхо. — Ньют себя так прежде не вел. Вспышка разъедает ему мозг.

— Он обещал скоро вернуться. — Минхо достал уже все портить. — И давай следи за базаром при Ньюте. Не хватало, чтобы ты опять его выбесил.

— Помнишь, что я говорила, когда мы ночевали в грузовике посреди города? — сказала Бренда.

Ничего себе смена темы! Чего это Бренда о пустыне толкует? Томас только-только забыл о ее притворстве.

— Что? — переспросил он. — Хочешь сказать, ты не во всем меня обманывала?

Ну пожалуйста, пожалуйста, пусть она скажет «да».

— Прости, Томас, я наврала о том, почему меня забросили в Жаровню. И я не ощущала, как Вспышка пожирает мой разум. Остальное же — правда. Клянусь. — Она умоляюще посмотрела ему в глаза. — В общем, я рассказывала, что мозговая активность только усиливает поражение, когнитивную деструкцию. Поэтому анальгетики так популярны среди тех, кто может их себе позволить. Они замедляют мозговую деятельность и тем самым оттягивают конец. Лекарство очень, очень дорогое.

Не может быть. И здесь есть люди, не причастные к опытам, живущие в заброшенных домах — как там, в Жаровне.

— Эти… кто принимает лекарство, они еще способны вести нормальную жизнь? Работать?

— Они делают все, что от них требуется, но… уже безразлично: например, пожарный по-прежнему может вынести из горящего здания десятка три детей, зато если уронит кого-нибудь в огонь — плакать не станет.

Ужас какой-то…

— Это… дурдом настоящий.

— Я бы закинулся такой пилюлькой, — пробормотал Минхо.

— Ты не понял, — сказала Бренда. — Вспомни, через какой ад прошел Ньют, сколько нелегких решений принимал. Неудивительно, что Вспышка прогрессирует у него в мозгу так быстро. Ньют слишком много думает и переживает — куда больше среднего человека.

Томас тяжело вздохнул. Вновь накатившая тоска сдавила сердце.

— Ладно, сначала выберемся в безопасное место, потом решим, как быть…

— Как быть с чем? — Это сказал Ньют, который вернулся и теперь стоял в дверях арсенала.

Томас зажмурился на мгновение, взял себя в руки и ответил:

— Забей, это мы так просто… Куда ты ходил?

— Надо поговорить, Томми. С глазу на глаз. Недолго.

Ну что еще такое? Томас внутренне застонал.

— Какого банана? — спросил Минхо.

— Потерпи чутка. Мне с Томми надо кое-чем поделиться. Только с ним и ни с кем больше.

— Да ладно, мне-то что. Не жалко. — Минхо поправил ремни пушек на плече. — Только нам пора уходить.

Томас вышел вслед за Ньютом в коридор, заранее напуганный тем, что может сообщить ему друг. Время шло, секунды утекали. Ньют, отойдя от двери на несколько шагов, обернулся и протянул Томасу небольшой запечатанный конверт.

— Спрячь в карман.

— Что в нем? — Томас повертел в руках конверт без пометок.

— Суй в карман и слушай.

Томас выполнил просьбу.

— На меня смотри. — Ньют щелкнул пальцами.

Сердце Томаса ухнуло в желудок при виде боли в глазах друга.

— В чем дело?

— Пока тебе знать незачем. Да и просто нельзя. Пообещай, что не вскроешь конверт до срока. Я не шучу, Томми.

— Чего?

— Поклянись, что не вскроешь этот стебанутый конверт раньше срока!

Ждать? Как долго?! Ну нет, терпения не хватит… Томас уже потянулся за конвертом, однако Ньют поймал его за руку.

— И когда же срок придет? — спросил Томас. — Как мне…

— Черт, да ты сразу поймешь! — перебил его Ньют. — Теперь клянись. Клянись, говорю!

При каждом слове Ньют вздрагивал всем телом.

— Ладно, ладно! — Томас не на шутку встревожился. — Клянусь не вскрывать конверт, пока срок не придет. Клянусь. Но зачем…

— Вот и ладно, — снова перебил его Ньют. — Нарушишь клятву, и я тебя ни за что не прощу.

Встряхнуть бы Ньюта как следует. Ударить бы по стене в отчаянии… Однако Томас стоял неподвижно и смотрел на друга. Тот развернулся и пошел назад в оружейную.