Легионер. Дорога в Помпеи – 2

Глава 10

Ланиста, считался точно таким же бесчестным человеком, как сводники по типу старика и его двух приспешников. Рабов в будущем двадцать первого века не было, но я хорошо помнил, как относился к тем же перекупам обычный народ. Мягко говоря, покупать автомобили у перекупов никто не хотел покупать. А живые люди все-таки не автомобили и ненависть к грязному делу этой гоп компании была кратно сильнее.

От как и без перекупов (не только частных лиц, но и некоторых непорядочных дилеров) без ланисты и сводников в грязном деле гладиаторских игр обойтись было нельзя. Если ты хочешь организовать бои, то тебе прямая дорога к ланисте.

Наверное, поэтому такие ребята, как этот Мантул, быстро смекнули, что у них практически полная вседозволенность…

Ланиста некоторое время ходил вдоль ряда с рабами. Возле некоторых останавливался, всматривался внимательнее, но ничего не спрашивал и ничего не просил сделать. Все необходимое Мантулу докладывал старик, шедший следом по левую руку ланисты.

Несчастного, которого в пути угостили плетью, сначала тоже хотели поставить в ряд, но тот не держался на ногах.

— Не надо, молю богами, не надо, я чувствую себя хорошо, — из последних сил заверещал раб.

По итогу двое помощников старика уволокли его в сторону палаток. Никто из остальных невольников даже не повернул головы. Я задумался вот над чем — вполне возможно, что представление с поркой было организовано и продумано заранее. И бедолага попал под горячую руку, ему просто на просто не повезло. Старик преследовал цель показать остальным, что он ждет от рабов железную дисциплину и показал наглядно, что будет с нарушителями. Если так, то паренек пострадал не за что, и дальнейшая его судьба неизвестна. Но что точно — ближайший месяц он не сможет ни выступать, ни даже тренироваться. Зато будет требовать за собой недешевого медицинского ухода, расходов на питание и проживание… такого проще прикончить.

Доказательством моих суждений, стал оборвавшийся крик. Раба прикончили, а я отчетливо видел, как потемнели лица остальных невольников.

Из-за произошедшего я отвлекся и не заметил, как ланиста подошел ко мне. Остановился, внимательно на меня взглянул,

— Почему у него нет таблички? — спросил он обманно медовым голосом. — Откуда этот человек и на что способен?

Кстати да, на мне единственном из всех не было заветной таблички. Вряд ли это была конспирация, потому что на воске была выведена заранее ложна легенда, но факт останется фактом. Старик продвинулся ближе к ланисте и зашептал.

— Господин это военнопленный, лучший экземпляр во всей партии… — что говорил старик дальше мне разобрать не удалось, но он затыкал пальцем в сторону того самого охранника, с которым у меня был короткий бой на деревянных мечах.

Я обратил внимание, как Мантул внимательно рассматривает мою одежду. Да, та запылилась после пути и уже не была как с иголочки, но все же невооруженным взглядом было видно, что это дорогой наряд. Однако никаких вопросов ланиста не задал. Он внимательно выслушал старика, и совершенно неожиданно протянул мне руку.

— Добро пожаловать в школу Мантула, воин.

Я на секунду задумался — стоит ли пожимать руку по локоть испачканную в крови, но если я хочу выполнить свою цель, то придется это сделать. Я коснулся пальцами его пухлого запястья и пожимая его смотрел прямо в глаза этому чудовищу.

— Как тебя зовут? — вкрадчиво спросил ланиста.

— Тит, — вперед меня сообщил старик.

Мантул внушительно кивнул, удовлетворившись и пошел делать дальнейший обход. Останавливаться больше не стал, а закончив, вышел перед строем и внушительно прочистил горло.

— Меня зовут Мантул, — начал он. — я ланиста лучшей гладиаторской школе в Сицилии, как ее называют те, кто наблюдае за нами изнутри. Но мы здесь называем нашу школу фермой по выращиванию монстров.

Повисла давящая тишина, невольники не знали, как реагировать на эти слова. Пример подал старик, начав хлопать. Нехотя, но аплодисменты поддержали остальные.

— Вот что я вам скажу, — продолжил ланиста. — У меня нет сомнений, что каждый из вас обладает должным мужеством, владеет оружием и имеет опыт службы. Но здесь вы забудете про всякое человеческое и превратитесь в машины для убийства. Я называю вас монстрами, а иметь дело с монстрами, крайне неблагодарное занятие. Вы при первой же возможности перережите глотку мне или любому, кто встанет на вашем пути. И я жажду, чтобы вы хотели сделать это, и сделаю все, чтобы в вас проснулась первозданная животная ярость… но вымещать вы будете ее только и исключительно на арене, — ланиста сделал театральную паузу и прорычал следующие сдова. — Иначе вы позавидуете смерти любой бродячей собаки.

Будущие гладиаторы стояли в шеренге, потупив взгляд, смотря искоса и с ненавистью. Тут действительно были монстры, ланиста как с языка снял. Я видел на табличках некоторых вновь прибывших такие формулировки, как «приговоренный к смертной казне». Здесь помимо военнопленных оказались собраны преступники, избежавшие смертной казни… в основном люди с низкой моралью и ценностями. И я готов был биться о заклад, что в школе Мантула уже содержались моральные уроды, а как известно решает окружение. Потому слова, что школа гладиаторов выращивает из людей монстров, я ни сколько не ставил под сомнение. Попади в окружение убийц, насильников, мародеров любой человек и он очень скоро начнет мыслить такими же категориями. Не зря присуждение звания гладиатор страшило не меньше, а может даже больше любой самой извращенной смертной казни.

Я тяжело вздохнул, понимая какой контингент меня отныне окружает. И выделяться из этой компании крайне опасно. Моей задачей теперь было стать тем же монстром, как остальные.

Дождавшись, пока слова произведут должный эффект, Мантул заговорил снова.,

— А сейчас я скажу вам кое-что, что перевернет вашу картину мира с ног на голову! Готовы послушать?

Невольники склонили головы, выражая безусловную покорность. Мантул ухмыльнулся, довольный зрелищем и облизал губы с потрескавшейся кожей. Вопрос, конечно, странный. Других вариантов, кроме как слушать этого мерзавца, у невольников не было. Не знаю насчет зависти смерти бродячей псины, но повторять участь зарезанного раба, никто не хотел.

— В одном он прав, я при первой же возможности перережу этому подонку глотку, — проскрежетал рыжий. — Мне то точно нечего терять.

— Лучше захлопни пасть, пока из-за тебя нас не порезали, как свиней, — зло зашипел рельефный мулат, один из тех, кто присоединился к нам вместе с помощниками старика.

Рыжий действительно замолчал, но скорее потому что на них начали обращать внимание люди ланисты. Но смерил мулата таким взглядом, который ничего хорошего не предвещал.

— Допустите на мгновение мысль о том, что моя школа отныне ваш дом. Сложно? Но я могу вам сказать, что каждый фунт вашего дерьма обошелся мне в кругленькую сумму. И в моих кровных интересах выдать из вас потраченное серебро с лихвой. Я с этого момента не сдам сдохнуть ни одной собаке, пока она не окупит вложенные мной деньги. А если кто-то ищет смерть, что ж… — ланиста коротко пожал плечами. — Каждого умершего будет отрабатывать другой.

Спитч Мантула был более чем понятен, и скорее всего, он говорил давно придуманной и хорошо заученной речью. Ланиста пытался подавить невольников, чтобы у тех даже не было мысли к какому-либо сопротивлению. И он, как и старик накануне, охотно чередовал кнут с пряником, о чем свидетельствовали его следующие слова.

— Ну а если вы будете делать все, что от вас требуется, из бродячих псов подлежащих истреблению, вы превратитесь в моих любимых щенят. Будете есть сытно, отдыхать на широкую ногу и пить вино!

— Шлюхи будут, — неожиданно перебил ланисту мулат.

Охранники тотчас схватились за клинки, но Мантул лишь небрежным взмахом руки дал им отбой.

— Будут, мой храбрый воин, — проворковал он. — Твоя жизнь, как и любого присутствующего здесь…

Ланиста хаотично затыкал пальцем то в одного, то в другого невольника.

— Никогда не будет прежней. Воспринимайте это как сошедшую на вас длань богов. Боги вытащили вас из того дерьма, в котором вы каждый день плавали. Остановили за шаг до того, как вы провалились в бездну. И поместили сюда, с той надеждой, что вы захотите исправится.

Необычная концепция Чистилища. О подобном подходе мне приходилось читать в источниках, рассказывающих о гладиаторских школах в Капуе. Возможно, что Мантул был выходцем из тех краев. Очень уж схожий подход. Я со своим критическим мышлением двадцать первого века, слушал эту философскую речь снисходительно. А вот невольники развесили уши… хм, интересно, надо бы это на вооружение взять. Этакое НЛП античного формата.

— Здесь жизнь позволит вам либо переродиться, либо сдохнуть на песке в луже собственной крови. Это, — ланиста развел руками. — Ваш сон. Сюда за мгновение до смерти поместили каждого из вас ваши боги. Такова воля богов, и только от вас зависит как вы воспользуетесь предоставленным шансом…

Стоявший рядом с мулатом насильник, через гладиаторство спасшийся от смертной казни, попытался возразить. Видимо решил, что раз его товарищу дозволено задавать вопросы, то и ему можно.

— Вопрос, Мантул! Я хочу задать вопрос.

Ланиста кивнул, но тут же сложил руки на груди.

— Если это мой сон, какого тогда Юпитера я должен слушать весь этот бред⁈

Зоя он так… лицо Магтула сделалось каменным. Короткий кивок и к гладиатору подошли двое охранников, вооруженные плетью.

— Эй, я просто спросил! — попытался оправдаться невольник, но слушать его никто не стал.

Тяжелый удар в челюстью рукоятью плети и он завалился на землю. Стоявшие рядом попятились, давая понять, что они то здесь точно не при чем. Раба выволокли, ланиста показал наказание — растопырив пятерню пальцев. Ну а следом еще одного бедолагу ждала незавидная участь. Пряник снова сменился кнутом…

Гладиатор оказался не робкого десятка и попытался сопротивляться. Но еще один размашистый удар в челюсть, поставил его на колени, а удары плети вбили уже бессознательное тело в землю.

Я, наблюдая за избиением всего с нескольких метров, вновь поймал себя на мысли, что остальным невольникам ничего не стоило скрутить в бараний рог этих двоих охранников. Но никто ничего не предпринимал. Рабы хорошо знали, что затем сюда придет милиция или войска, и мятежники будут уничтожены. Но теперь следом возникла новая мысль — бездействие людей, не боявшихся смерти, было обусловлено незнанием… никто из невольников не знал, что делать дальше, когда оружие попадет им в руки.

— Достаточно, — мягко проговорил ланиста, останавливая наказание и пока бессознательное тело уносили, с невозмутимым видом продолжил.

— Знаете почему я называю все это сном? Потому что если по про­ше­ст­вии трех лет вы останетесь живы, то вы наконец промнетесь и покинете школу свободными людьми с целым состоянием, наволоченным по ходу выступлений. Купите себе виллу на берегу море и будете вспоминать мою школу, как-то лучшее, что случилось в вашей жизни когда-либо.

— И правда, наверное такое бывает только во сне, — прошептал Тигран, даже не шевеля губами.

— Добро пожаловать! — ланиста закончил свою речь, и резко развернувшись, зашагал к своему шатру.

Несколько минут в лагере висела тишина. Народ переваривал услышанное. С риторикой у ланисты был полный порядок, и по вспыхнувшим огоньками глазам большинства невольников, я понял, что послание Мантула попало им в самые сердца. А ведь и правда, накануне каждый из них имел все шансы закончить жизнь раз и навсегда. Здесь же рабам предлагалась некоторая перспектива новой жизни всего через несколько лет пребывания в пучине личного Ада.

— Настало время познакомиться с нашей школой, — сообщил старик.

Дальше произошло то, чего я никак не ожидал. Охранники начали подходить к невольникам и перерезать связывающие их руки верёвки. Рабы, избавившись от пут, лишь растирали затекшие запястья.

Нас повели в подобие термы, возведенной на отшибе лагеря из крупных блоков туфа. Никакой системы трубопровода здесь, разумеется не было. Воду, взятую из ручья неподалеку, подогревали прямо в кострах. Мыться предполагали при помощи толченного угля, что хоть и приносило определенный дискомфорт, но в целом закрывало ключевые потребности гигиены. Если я понимал ванну всего сутки назад, то многие из рабов были буквально покрыты коркой грязи. Некоторых же, после водных процедур, я даже не узнавал.

Пока мылись, кто-то унес старую одежду, и на выходе из термы нам выдали новые туники. Мантул хорошо заботился о невольниках и понимал, что такой живой капитал окупиться лишь при должном с ним обращении. Подобное же обращение действительно могло укрепить рабов в мыслях, что все происходящее лишь сон.

— К столу, — повелел старик, оставшись удовлетворен результатом водных процедур и переодевания.

Наша небольшая колонна двинулась за охранниками. По пути я заметил возле одной из палат жутковатого вида приспособление, внутри которого оказался человек. Это была деревянная доска, к которой крепились кольца, через них проходила железная штанга… ноги мужчины запертые штангой, были помещены в кольца. Наказуемый лежал, не в силах принять другое положение. Я видел его обреченный взгляд и отвернулся. Помочь этому человеку я не мог. Интересно он то проснулся или иногда гладиаторам снились кошмары?

— Уроды, — зашипел рыжий. — Слышал я уже эти россказни в Капуе в школе ланисты Батиата.

Еще одним любопытным наблюдением стал небольшой стенд с кучей самого разнообразного оружия, выполненного из дерева. Рабам на пути к первому поединку на арене, требовалось пройти долгий путь из тренировок и учебных сражений как раз вот таким деревянным оружием. Было ли в лагере оружие настоящее, только предстояло выяснить.

Нас привели нас к длинному столу. Там стояли горшки с кашей и вареными яйцами, от которых струился пар. Мы расселись на скамьях, и приступили к трапезе. Стол по прежнему охраняли несколько людей старика. Кстати, судя по обращению к ланисте, старик сам имел статус невольника, а здесь выполнял роль, схожую с ролью вилика.

— У меня вопрос, когда мне заплатят деньги? — Тигран поднял руку, закончив с трапезой. — Я пришел сюда зарабатывать и мне сулили серебро.

Рыжий, сидевший по левую руку от меня даже на секунду перестал есть. Я смутно припомнил, что он с Тиграном вроде как служили вместе некоторое время назад. Интересно, почему в гладиаторской школе они оказались через разные пути? Причем диаметр противоположные.

— Когда господин сочтет нужным, — умиротворенно ответил старик.

Тигран кивнул, задумался, а я не сдержал любопытство:

— Ты пошел сюда добровольно.

Блондин хмыкнул, но ничего не ответил. Я знал, что среди гладиаторов встречались свободные люди, шедшие на арену за материальными благами. Любая школа предоставляла крышу над головой, бесплатное питание и даже (Мантул не лукавил) шлюх и вино. И молодцы, не желавшие прожигать жизнь в нищете, становились гладиаторами добровольно. Но чтобы сюда пошел декан… в общем любопытно, возможно позже Тигран разговориться.

Пока же я уплетал кашу за оба уха, и размышлял на тему, что ближайшее время меня ждёт совсем другая жизнь, по сравнению с которой все предыдущие похождения в Риме, покажутся сказкой. Любишь жить? Умей вертеться. Работы впереди непочатый край. Благо почва для засела в гладиаторской школе колоссальная, и мне определенно будет, где развернуться.