Легион павших. VI - VII Акт

— 13 -

Печати исчезали одна за другой до самой ночи. Всякий раз Къярт надеялся, что новых потерь не будет, но чем больше проходило времени, тем с большим замиранием он ждал, когда следующая печать полыхнет огнем.

Они ехали, не останавливаясь, всю ночь. Прорывались сквозь заросший колючим кустарником лес, изрезанный внезапными оврагами, в которых — только ноги ломать. Благо, и гривы и виторэ хорошо видели в скупом свете истаявшей луны.

Несмотря на усталость, Къярт не смыкал глаз. Ближе к утру он начал устанавливать связь с разрозненными отрядами, определять их местоположение; пытался подсчитать потери. После того, как призванные рассредоточились, противник начал целенаправленно прорываться в центр, разыскивая некроманта. Крушащего броню удалось задержать, заплатив печатями двух сотен паладинов и пяти десятков виторэ. От двух групп, двигавшихся строго на восток, не осталось и половины. Не обошлось без жертв и среди тех, кто находился южнее.

Напавшая с востока армия-иллюзия исчезла. Настоящая, идущая с запада, прошла вторую линию обороны, замедлилась и начала распадаться на блоки по несколько сотен тысяч. Спасающимся бегством было позволено уйти.

Земля проминалась под лапами, пускала сквозь пожухлую траву мутные пузыри. Пахло гнилью и тухлой водой. Опустив голову, Клык недовольно фыркал.

— Впереди острадские топи, — сообщила Кара, когда гривы нагнали ехавших в авангарде паладинов. Те остановились на мшистых холмах и не решались двигаться дальше. — Лучше обойти стороной.

— Какой? — Райз изогнул бровь и хмыкнул, когда Клык, точно вступившая в лужу кошка, брезгливо дернул лапой.

— Пойдем по границе топей на восток. Если двигаться на запад, придется дойти едва ли не до самой стены обороны. Лучше восток.

— Когда пожалуют гости с севера, мы снова окажемся зажаты. Придется или сражаться или отступать на юг. И я не планировал так рано сворачивать на восток.

— Болота здесь глубокие, из них и паладин в броне не выберется. Еще и земля раскисла из-за весенних паводков. Райз, это слишком рискованно.

— Думаешь? — он бросил на Кару взгляд и, наклонившись вперед, постучал костяшками пальцев по рогу Клыка, продолжающего отряхивать лапы. — Эй, кошка брезгливая, найдешь дорогу?

— Райз, не думаю, что она существует, — возразила Кара. — Не с нашим весом.

— Если двигаться строго на юг, не наберется и двух километров в сечении, верно?

— Даже если Клык найдет тропу — нет гарантии, что она не оборвется через двести шагов.

— Вот и узнаем, — Райз похлопал грива по шее. — Так что? Берешься? Это даже не джунгли.

Клык фыркнул и выжидающе на него уставился.

— Опять требуешь плату? Ты уже сожрал голову рыцаря, тебе мало? Ладно, зверюга. Следующего, которого поймаешь, так и быть, заберешь целиком.

Удовлетворенный результатом переговоров, Клык встряхнулся, прогоняя хозяина из седла. Оставшись без всадника, он пригнул голову низко к земле и потрусил вперед.

— Он же не может чувствовать запахи, — с сомнением произнес Къярт. — Он даже дышит только через пасть.

— Привычка? — предположил Райз.

Клык вернулся спустя четверть часа: набравшийся колючек и измазанный по холку в грязи.

— А я ведь имел неосторожность подумать, что хуже от тебя вонять уже не будет, — хохотнул Райз, поднимаясь в седло.

Грив зло огрызнулся.

— Къярт, двигайся сразу за нами. Остальные следом и ни шагу в сторону.

— Райз, мне не нравится эта затея, — снова заговорила Кара.

— Отличная затея, — возразил тот. — Отгородиться от возможной погони топями — что может быть лучше?

Беспокойство Кары было понятно. Родовое поместье Далоран находилось немногим дальше на юг, и с самого детства ей рассказывали об обманчивых острадских топях, на которые не совались даже хищники. Здесь обитали только птицы и гады, охотящиеся на вездесущих ящериц и жуков. В свое время ходили слухи, что эти места облюбовали некроманты-отступники, но недолго: решившим поселиться здесь пришлось бы мириться не с самым приятным соседством. Правда, вряд ли их на самом деле пугали останки исполина у южной границы болот.

Клык оправдал веру хозяина и обнаружил безопасный проход сквозь топи. Пришлось попетлять, но спустя час, с восходом солнца впереди забрезжил просвет, знаменующий близость к острадскому тракту.

— Еще будешь сомневаться в способностях Клыка? — Райз обернулся и самодовольно улыбнулся.

Кара смолчала.

Всю дорогу ее сковывало напряжение, достигшее своего пика, когда их отряд пустился галопом по сухому тракту на восток, и впереди над зеленеющей равниной из утренней дымки вынырнул серебрящийся силуэт.

— Какая находка, — прокомментировал Райз. — Остановимся ненадолго.

Направляясь к останкам, Къярт знал, что энергия духа выдает его с головой. Как бы он не старался держать себя в руках, от одного только вида гиганта внутри все холодело. Слишком много смертей он разделил с виторэ, слишком часто видел их убийцу в кошмарах, чтобы теперь смотреть на него без содрогания.

Острадский исполин. Исполин Химера. Единственный, чей облик был ближе к звериному, чем к человеческому. Чего только стоило его лицо, немного вытянутое, с неприкрытыми плотно стоящими клыками — Къярт не припоминал, чтобы у кого-то из исполинов вообще был рот. Не удивительно, что им пугали маленьких детей.

Химере не приносили ни даров, ни цветов. К нему не вела протоптанная тропа: люди предпочитали смотреть на него издали. Возможно, они боялись не самого исполина, а того, что именно в этот момент длинные серповидные выросты на его спине сдадутся под напором ветров и рухнут на головы приблизившихся смельчаков.

Химера нашел свою смерть не в бою. Он словно прилег ненадолго подремать, но его сон затянулся: изогнутые клинки, выходящие из локтей, занесло землей, у одной из ног выросла береза, а когти на руке обросли вьюнком. Вторую руку исполин подложил под голову, увенчанную четырьмя горизонтальными рогами. Среди сжатых в кулак пальцев отсутствовал мизинец.

Коготь остановился в паре десятков шагов. Не спешили приближаться к исполину и виторэ. И только Кара едва сдерживалась, чтобы не ринуться вперед. В итоге она спросила:

— Я могу оставить Къярта на тебя?

Райз кивнул и спрыгнул на землю. Клык, довольный, что избавился от ноши на спине, встряхнулся и потрусил следом за Карой, направившейся прямиком к останкам.

— Он ничего тебе не напоминает? — тихо поинтересовался у Къярта Райз.

Тот скупо кивнул.

Схожесть брони Кары и Химеры не заметил бы только слепой. Пускай за ее спиной не возвышались «серпы», а сегменты, из которых состоял хвост, были не так ярко выражены, но пропорции и строение конечностей практически полностью повторялись.

Къярт посмотрел на Химеру исподлобья и зябко повел плечами. Подходить не хотелось, но именно это он и должен был сделать. Возможно, этот исполин был единственным, о смерти которого Къярт не сожалел. Если бы только не Кара… Она относилась с почтением ко всем исполинам, но с Химерой ее связывало много большее.

— Он тебя не съест. Пойдем, — Райз усмехнулся и приглашающе качнул головой.

Къярт нехотя двинулся следом.

— Кара, — Райз тихо окликнул ее, — для твоей инициации взяли энергию этого исполина?

— Нет, его никогда не использовали для ритуала. Просто…, — она покачала головой и улыбнулась собственным мыслям — тепло и немного печально. — Мне просто повезло, что моя броня схожа с Химерой.

Не без содрогания Къярт смотрел, как ладонь Кары прикасается к белому камню, ласково оглаживает. В ней не было ни толики страха: ни сейчас, ни тогда, когда она увидела Химеру впервые, еще будучи ребенком.

Ее отец часто ездил в отделение Братства в Остраде. Когда его сыновья прошли инициацию и временно поселились в казармах для новобранцев, Кара начала проситься с ним. Возможно, он предполагал, что шестилетней девочке лучше не видеть острадского исполина — чтобы потом она не просыпалась в слезах из-за кошмаров. Но с какой стороны к городу не подъедь, упирающиеся в небо «серпы» были видны отовсюду.

Заметив их, Кара не отставала от отца, пока он не сдался и не согласился отвести ее к исполину. Однако, вместо страха Химера вызвал у девочки безудержный восторг, и с того дня ни один ее визит в Острад не обходился без посещения гиганта.

Ее не оттолкнули даже истории о многострадальном городе, который Химера лично разрушил до основания, оставив одни только котлованы и овраги. Острад возвели вновь и никогда не расширяли в сторону лежащих в паре километров останков. И пускай город был разрушен в сражении с Ордой, это не спасло Химеру от предубежденного отношения. Но к тому моменту ему уже было все равно.

Кара снова заговорила:

— Мне всегда казалось странным то, что его считают самым слабым из исполинов. Да, он не пригоден для инициации и хрупок — двадцать лет назад некромантам даже как-то удалось отколоть у него мизинец, — она указала на отсутствующий палец на руке Химеры. — Но почему тогда его форма больше, чем чья-либо, подходит для сражений?

Къярт с Райзом переглянулись. Неужели Кара не догадалась, что именно из мизинца этого исполина сделан алтарь в доме Фелиса, на котором она сама когда-то лежала? Правда, в то время ей вряд ли было дело до размышлений о происхождении тех или иных вещей.

Кара не ошиблась: Химера был создан для войны, и Къярт, к своему несчастью, слишком хорошо это знал. Несущий смерть, внушающий страх — идеальный инструмент мести, который Кара страстно желала. Но форму брони определяла внешность исполина, чью энергию использовали для инициации. И как бы Кара об этом ни мечтала, Химера не был пригоден для обряда. А после исчезновения его мизинца исполина сочли оскверненным и оставили тщетные попытки извлечь энергию.

При всем желании, Кара не могла спрятать Химеру за своей спиной, но все равно продолжала стоять рядом, будто надеясь, что это защитит его от уже предопределенной судьбы.

— Кара, нам лучше не задерживаться здесь, — напомнил Райз. — Даже если его не тронем мы, накопленную в останках энергию заберет Орда.

— Я понимаю. Просто хотела попрощаться, — она невесело улыбнулась и, посмотрев на Къярта, нахмурилась. — Ты его боишься?

— Химера — тот, кто истреблял виторэ.

Кара понимающе кивнула, обернулась к исполину и добавила:

— Тогда они были врагами. Им не стоило рассчитывать на милосердие.

В последний раз проведя рукой по камню, она отступила на пару шагов и обыскала округу взглядом.

— В чем дело? — Райз осмотрелся, но так и не обнаружил ничего, что вызывало бы беспокойство.

— Здесь когда-то жил кот.

— Кот?

— Да, кот, — озаренное улыбкой, лицо Кары посветлело. — Сам белый, а лапы и морда черные. И огромные янтарные глаза-бусины. Я так его и звала — Бусинка. Каждый раз, когда мы с отцом приезжали сюда, он спал прямо в руке Химеры, — она кивнула на сжатый кулак. — Как-то мне разрешили его забрать, и с того дня он жил в моем доме. Он пропал в ту ночь, когда… когда пришел Керава. Его наверняка задрали псы, но я все равно надеялась, что он как-то улизнул и вернулся сюда. Бусинка, бывало, убегал, и каждый раз мы находили его здесь. Что поделать, это же кот: его к дому не привяжешь. Столько лет прошло…, даже если он и уцелел тогда, никакой кот не проживет так долго. Но… я правда надеялась, что найду его спящим в руке Химеры.

Кара обняла себя, окинула исполина невыносимо печальным взглядом и направилась прочь.

После недолгого молчания Райз произнес:

— Дело за тобой.

Сцепив зубы, Къярт шагнул к Химере, но вертящийся вокруг того Клык преградил путь и угрожающе зарычал.

— Эй, зверюга, ты не перепутал, на кого пасть раскрываешь? — одернул его Райз, но вместо того, чтобы одуматься, Клык распушил шерсть, готовясь превратить ее в иглы.

— Он рычит не на Къярта, — встревоженный голос Кары вынудил обернуться. — Туман!

Других уточнений не требовалось.

К исполину со всех сторон подкрадывалась мгла: расползалась в стороны, поднималась в небо, становилась плотнее, будто изливалась из разбросанных по округе дымовых гранат.

— Да чтоб его все, почему опять никто не подал сигнал заранее?!

— Он появился буквально только что, — вступилась Кара. — До этого была одна только дымка, обычное утреннее испарение.

— Мы окружены?

Къярт коснулся сознания паладинов, рассредоточившихся кольцом вокруг исполина, и кивнул.

— Эти перемещения в пространстве начинают раздражать, — зло заметил Райз, подозвал Клыка и отстегнул от седла глефу. — Къярт, Кара, укройтесь под исполином. Возьмите столько паладинов, сколько необходимо для защиты входа. Остальные будут держать оборону по кругу. Сколько времени нужно виторэ, чтобы отрастить крылья и перестроить тела для переноса людей?

— Около четверти часа. Не все так умелы, как Риэ-рэ.

— Так пускай поторопятся.

Сжимающаяся кольцом непроглядная стена не спешила. Она приближалась медленно, неторопливо, как если бы тот, в чью ловушку они угодили, намеренно растягивал удовольствие, зная, что добыче никуда не деться.

Мгла остановилась в паре шагов от выстроившихся кордоном паладинов. Недолго повисела испытывающей нервы взвесью, а затем наполнилась звуками и тенями.

Безмятежный, сонный покой, царивший вокруг Химеры, исчез в мгновение ока. Паладины воплощали броню и тотчас же сталкивались с выныривающими из мглы тварями. Те пытались затащить призванных в туман, прорвать оцепление, но паладины стояли, как вкопанные.

Къярт не мог перехватить над нечистью контроль: для этого ей следовало высунуться из тумана, раздавшегося в стороны так, что паладины оцепления оказались в его черте, потеряв друг друга из виду.

Первое виторэ закончило создание крыльев за семь минут.

— Нужно подняться в воздух и разведать обстановку, — взъерошенный, Райз показался за широкими спинами паладинов и отыскал Къярта взглядом.

Виторэ, еще не до конца утратившее гривий облик, взмахнуло крыльями. Оно не успело толком взлететь, когда к нему протянулись толстые жгуты, обвили тугими кольцами и утащили в туман.

Еще одна печать исчезла.

— Чтоб их Проклятый побрал! Ладно, новый план: сыграем по-крупному. Призови Химеру.

— Что, прости? — переспросил Къярт.

Райз смеялся над ним. Все всяких сомнений, он смеялся над ним, выбрав для этого особо неудачный момент.

— Что здесь непонятного? Ты — некромант, это — мертвец. Какие еще объяснения тебе нужны?

— Исполина нельзя призвать.

— Как и паладинов. Мне что, уговаривать тебя нужно? Как пожелаешь. Только давай ты сначала сделаешь, а потом я выкрою время на уговоры.

— Райз, но…

— Да хоть попробуй сначала!

Воздуха отчаянно не хватало. При мысле о призыве Химеры бросало в дрожь, и Къярт не знал, чего боиться больше: того, что ничего не получится, или же наоборот.

— Къярт, проснись! Используй первую ступень — и у него не возникнет желания тебе навредить.

Кара пронзила Райза взглядом, но ничего не сказала.

— Ладно, ладно, я попробую! — выпалил Къярт и прижал ладонь к камню.

Соглашаясь, он не рассчитывал, что у него получится. И уж тем более не рассчитывал, что вместо изумрудных вод заводи, давшей прибежище тысячам душ, появится лес.

Окруженные сумеречными тенями деревья казались смутно знакомыми, но Къярт все никак не мог вспомнить, в чьем прошлом их видел. Сквозь заросли лохматого кустарника просачивался свет костра.

Не имея иного ориентира, Къярт направился к нему.

Заросли отступили, и выложенная галькой дикая тропа привела на упирающийся в сизое небо скальный отрог. Подле разведенного на камнях костра лежали звериные шкуры: одна — сложенная в несколько раз, чтобы было удобнее сидеть, а вторая — расстеленная во всю длину, чтобы места хватило целой кипе игрушек. Сплетенные из соломы, выструганные из дерева — на кучерявом меху лежало не меньше десятка крошечных птиц с расправленными крыльями.

Присев, Къярт отодвинул их и подобрал лежащие снизу листы бумаги. Снова птицы. Нарисованные неумело, совсем еще детской рукой, пусть и старательно раскрасившей перья на крыльях.

Къярт отложил рисунки в сторону и осмотрелся. Цветных карандашей нигде не было.

Опустив взгляд, он заметил под рубашкой свечение и торопливо расстегнул пуговицы: метки-привязки сверкали, точно звезды.

…Это один из горизонтов?

Къярт попытался размыть его очертания, заставить души показать себя. Все тщетно.

Он обошел стоянку по кругу, приблизился к краю отрога, осмотрел захватившие долину внизу заросли. Попытался еще раз — снова ничего. Вернувшись к костру, Къярт внезапно осознал, что не в силах не только как-либо повлиять на это место, но и вернутся в собственное тело.

Едва паника начала затапливать сознание, когда взгляд зацепился за пляшущие языки пламени. В костре что-то лежало, что-то кроме поленьев — нечто похожее на растущие в пещерах кристаллы.

Къярт протянул руку и рефлекторно отдернул: кожу опалило жаром куда большим, чем обладал обычный огонь.

Отшатнувшись, он смотрел, как пламя меняется. Языки становились толще, срастались, теряли четкость очертаний, становились ярче, превращаясь в сгустки света. Пламя стремительно разгоралось, сменяя рыжий тон на ослепительно белый.

Къярт отступил, не в силах выдержать исходящий жар. Сомнений не было: перед ним проявлялась душа. Испепеляющая, ослепляющая, обладающая невероятным запасом энергии — не таким, как у других исполинов, но все равно огромным.

Если попытаться призвать… не сгорит ли он в ее жаре, точно глупый, самонадеянный мотылек? Выдержит ли тело вес печати?

Как бы там ни было, не похоже, что у них осталось много вариантов.

Къярт почти решился, когда взгляд зацепился за темный сгусток в средоточии света. А ведь он успел увериться, что душа, что бы она ни сотворила при жизни, останется сверкающим сгустком энергии. Поступки Химеры оказались настолько неприемлемы беспристрастному устройству миров, что запятнали душу? Причина — геноцид виторэ, или было что-то еще?

Плевать. Иного пути им все равно не оставили.

Къярт до хруста сжал кулаки и решительно шагнул вперед, чувствуя, как его кожа, как весь он испаряется в горниле энергии.

Мгла.

Темнота.

Мрак.

Он не знал, как долго пробыл в кромешной черноте: ни звуков, ни запахов, ни мыслей. Он словно вновь ухнул в черный омут, тот самый, что пытался поглотить его, прежде чем на смену пришли чистые воды заводи.

…Что это?

Прошлое Химеры? Почему его не увидеть? Из-за отсутствия органов чувств, которыми исполины ощущают мир?

…Или это его собственное настоящее? Расплата за попытку прикоснуться к божеству? Нет, если бы его душа сгорела без остатка, он не смог бы мыслить.

Так что же тогда…

Мокро.

Липко.

…Это кровь? Да, кажется кровь. И внутренности. И кости. Размазанные по ладони, как если бы он прихлопнул напившегося крови комара.

…С каких пор у комаров есть кости?

Темнота вспыхнула светом, пустоту вытеснил гул сражения, а сквозь пальцы прыснула алым чужая жизнь.

Нет, не его пальцы. Пальцы Химеры.

Мгла. Темнота. Мрак.

Мокро. Липко. Кровь.

Мгла. Темнота. Мрак.

Кровь.

Они сменяли друг друга, резко, стремительно. В терзаемой грозой ночи вспыхивали молнии, озаряя смерть одного виторэ за другим. А затем все погружалось во мрак и пустоту, но Къярт все равно слышал влажный, скрежещущий звук раздавливаемых тел.

Быстрее, чаще, больше.

…Почему он видел только эти воспоминания?

Столько лиц, искаженных ужасом и болью. Его собственное лицо.

Къярт мог поклясться, что последним, кого убил Химера, был он сам.

Он жадно вдохнул воздух и почувствовал на языке соль.

Вокруг были воды заводи. Кроткие и безопасные. Воды, где повелевал только он.

Несмотря на свою абсолютную власть в этом месте, Къярт едва смог собраться с духом и посмотреть на застывшего неподалеку исполина: не гигантского, ростом не превышающего броню Кары, но от этого не менее жуткого — концентрированное воплощение ярости и злобы.

И все же ему удалось. Он смог схватить душу Химеры, притащить ее в заводь. Осталось поставить якорь. Но к чему это приведет? Та последняя, раскроившая небо молния… Что она осветила? Его грядущую смерть?

Пусть так. Къярту хватит и той жизни, что продлится до падения Орды. Сейчас у него и Химеры общий враг. Не станет же исполин убивать призвавшего его некроманта, тем самым лишая себя возможности рассправиться с Ордой? А после… после будет после.

Руки предательски дрожали, когда он защелкивал кандалы на щиколотке исполина и погружал якорь в песок. Воды едва дрогнули, знаменуя первую ступень.

Пора возвращаться. Сейчас Къярт не собирался своеволничать и был только рад последовать совету Райза.

Из легких выбило весь воздух, и заводь ответила взбунтовавшимися течениями. Нет, так не должно быть, нет!

Къярт вцепился руками в тянущуюся от Химеры к якорю цепь, но тот уже погрузился в песок больше, чем на половину.

Руки обожгло; вода помутнела от взметнувшегося песка — якорь ушел вниз по самую цепь.

Къярт бросил на Химеру лихорадочный взгляд. Исполин мог управлять уровнем призывающей его печати?

Не успел он ничего предпринять, как его вышвырнуло из заводи и тело сломала нестерпимая боль. Он должен закрепить печать!

Почти коснувшись шеи, Къярт замер, нащупал на поясе кинжал. Тяжело дыша и не разбирая, что кричит склонившаяся над ним Кара, он полоснул себя в районе солнечного сплетения, разрезая кожу, и, прежде чем зеркальная печать затянула порез, просунул в рану пальцы. Если Химера не убьет его на месте, то станет сильнейшим орудием против Орды. Нельзя допустить, чтобы его метку-привязки разрушила случайная рана.

Къярт коснулся грудины с внутренней стороны и, выдернув руку, наконец смог вдохнуть. Какие-то несколько секунд с незакрепленной душой исполина — и он оказался на коленях.

Придя в себя, он поднял голову и встретился взглядом с уставившимся на него черным глазом.