Легенды Соединенного королевства. Мир света

Глава 2. Камень камню рознь

У самой опушки леса нас встретило солнце. Придя на смену ночи, оно понемногу, набирая уверенности, стало подниматься вверх. Его маленькие лучики коснулись земли и разогнали сумерки уходящей темноты. Грешем поморщился. Ему не страшно солнце, как многие ошибочно думают про вампиров. Оно не оставляет ожогов на его бледной коже, и он не корчится в агонии, попав под его воздействие. Однако восторга начинающийся день у Грешема тоже не вызывал. Мои веки постепенно слипались. В это время я уже должен был бы просыпаться на зарядку. Ночь без сна негативно сказывается на настроении и работе моего мозга. По моим расчётам мы доберёмся до дома Эмилии не раньше вечера. Там, под одеялом и на подушке я хорошенько высплюсь. Возможно, по дороге мы где-нибудь поспим часок-другой, и то если найдём удобную пещеру или ложбинку, но пока про это рано думать – надо двигаться вперёд.

Уже совсем близко замелькали осины, дубы и вязы. Мы не спеша входили в Лунные Врата. Воздух полнился хвойными нотками. Несомненно, это заслуга ёлок, сосен и пихт, которые в изобилии населяли лес. Я прикрыл глаза и глубоко вдохнул запах свежести.

– Когда разные деревья растут вместе на одной территории, вид такого леса называется «смешанным», – на ходу объяснил я своему ученику.

Вампир глубокомысленно почесал когтями нос. Грешем не интересовался знаниями о природе. По пути я старался научить его, чем пихта отличается от ели, но по отсутствующему взгляду понял, что напрасно трачу время, поэтому бросил эту затею. Я ворошил ногами листву и вспоминал, что мне известно о Лунных Вратах.

Несомненно, это старое местечко. Про Лунные Врата ходит парочка занимательных легенд. Одна из них повествует о том, что в чаще обитают два волшебных существа, охраняющих целостность края от посягательств дровосеков и охотников. Горе тому, кто окажется жертвой бесчестного судилища этих созданий. Враждебные по своей натуре, они убивают не только тех, кто пришёл за древесиной и вкусным мясом. Солдаты, лекари, странствующие кудесники, заблудившиеся купцы, королевские гонцы – любой может остаться здесь лежать навеки с разорванным горлом под каким-нибудь валуном. Нет никакой разницы, пришёл ты с добрыми намерениями или злым умыслом, ведёт ли тебя долг или личная нужда. Если ты чужак, то поспеши покинуть лес прежде, чем он заберёт твою жизнь.

В моей библиотеке есть книга, написанная друидом Аверином, она называется «Истоки Лунных Врат». На её жёлтых страницах имеются зарисовки здешних таинственных стражей. Один, Смоктумайт, похож на огромного бурого медведя, настолько большого, что если он встанет на задние лапы, то достанет когтями до макушки среднего дерева. Так ли это, или у страха глаза велики? У меня ответа нет, остаётся только предполагать. Смоктумайт бережёт покой леса весной и летом, что в принципе предсказуемо. Ведь осенью и зимой любой нормальный косолапый мишка впадает в спячку. Хотя вот вопрос – касается ли этот обычай волшебного хранителя?

Второго стража Лунных Врат, Дромбильхваля, Аверин изобразил в виде дымящейся фигуры с горящими глазами. Про него автор написал грустную историю. Вроде бы на сбившегося с пути монаха напала ватага разбойников. Это случилось у самой кромки леса. Коня Дромбильхваля ранили, и он сбросил своего седока на землю. После короткой погони разбойники окружили монаха у крохотной речушки и попытались взять в заложники. Но не тут-то было. Дромбильхваль не собирался сдаваться. Он нашёл свою смерть как мужчина, с кинжалом в руке. Магия Лунных Врат воскресила то, что уцелело от монаха после сражения. Когда дух Дромбильхваля осознал, что он вновь жив, то первое, что сделал – догнал своих убийц. Жестоко расправившись с ними, Дромбильхваль развесил их тела на стволах клёнов вдоль дороги. Вернувшись обратно в чащу, он поклялся служить защитником природы. Аверин отмечает, что дух сменяет на посту медведя при первых заморозках. Его пора – это поздняя осень и зима.

Другое предание, записанное друидом, касается главной изюминки леса и его названия. Лунные Врата – это феерическое событие, которое происходит строго каждый пятый високосный год. Ровно на один день вся чаща переполняется нимфами. Эти крошечные создания с прозрачными крыльями, маленькими головками и острыми, как бритва, зубками пробуждаются из-под корней деревьев, где спят до этого в подобии летаргического сна. Жужжащим роем они собираются в центре рощи на мистической поляне Вервете. Нимфы берутся за ручки и водят долгие хороводы, распевая тонкими писклявыми голосами песни на загадочном языке. Этот праздник жизни продолжается пока светило не сядет за горизонт. Как только луна застывает посередине ночного неба, нимфы сжимаются в Лихмирру, светящееся облако с очертаниями оленя. Лихмиррой рой облетает все уголки Лунных Врат и оставляя повсюду золотистую пыльцу. Аверин, ссылаясь на рассказы рейнджеров и друидов, говорит о почти осязаемой мощной энергии, исходившей из сверхъестественной Лихмирры. К моему сожалению, ни одну из легенд «Истоков Лунных Врат» мне не довелось увидеть своими глазами. При всём при том, что факты этих летописей имеют большое значение для хронологического порядка массы достоверных событий. Однако даже если не принимать легенды к рассмотрению, лес все равно остаётся опасным. Здесь водятся медведи, волки и дикие кабаны. Человек, предпочитающий спокойно проследовать к Морю Призраков или, наоборот, к Шальху, может потратить несколько лишних дней пути и обогнуть Лунные Врата вокруг. Таким образом, он избежит неоправданного риска и выйдет туда, куда собирался. Сейчас у меня этого времени нет, да и Эмилию я видел, стыдно сказать, когда. Так что совмещу приятную встречу с вынужденными заботами.

Грешем, слушая мои рассуждения о Лунных Вратах, заметил, что не хотел бы сталкиваться ни с духом, ни с медведем, ни, тем более, с Эмилией. Говоря о моей подруге, глазки вампира быстро забегали. Значит, я попал в яблочко? Воспоминания о колдунье не дают покоя моему ученику? Ох, уж мне эти впечатлительные молодые сердца! Я хмыкнул и подобрал раздавленный каштан.

Поздняя осень давала о себе знать. Чаща украсилась яркими узорами. Деревья, как девушки на королевском балу, надели причудливые платья всевозможных оттенков. Их наряды перемежались от буро-красного и жёлто-коричневого до тёмно-зелёного и чёрного. Сверху тихо падали листья. Они пытались забираться за шиворот и устилали ковром тропинки под ногами. Пока мы шли, Снурф успел схватить какого-то мелкого, нерасторопного зверька. Таракан возбуждённо шипел, обдумывая, съесть его сразу или попозже. По хрусту костей и визгу я понял, что время обеда настало.

Тропинки петляли, пересекались и скрещивались. Я не ходил по Лунным Вратам многие годы и теперь с трудом разбирал, в каком направлении надо идти. Через пять часов безуспешных скитаний мне так и не удалось обнаружить верной дороги к Эмилии. С непривычки мои ступни предательски ныли. Мы решили подыскать подходящее место для привала и немного отдохнуть. Ветер нещадно трепал мою тунику, капюшон то и дело срывало с головы; начинался сильный дождь. В мгновение ока я промок и стал замерзать. Мои товарищи не были такими восприимчивыми к холоду как я. Им просто не нравилась слякоть и сырая одежда. Снурф тяжело продвигался по рыхлой земле. Его усики подрагивали в такт подающим с неба каплям. Грешем озадаченно смотрел на свои хлюпающие сапоги.

Наконец нам повезло, и мы наткнулись на пещеру. Точнее сказать её обнаружил Снурф. Таракан потащил меня лапкой к замаскированному входу. Мы обошли замшелые мхом булыжники и оказались под каменным сводом. Внутри было сухо и тепло. Я с облегчением вздохнул – непогода сюда не забиралась. Пещера оказалась достаточно вместительной и высокой. Я вполне мог ходить не пригибая голову – это меня порадовало. На стенках я обнаружил наросты кварца. Скопление кристаллов причудливо объединялись в строгие вытянутые пучки. Меня, как человека не чуждого наукам, сразу заинтересовал процесс их возникновения. Вероятно, где-то под нами есть разлом, по которому из недр земли поднимаются горячие вещества. Они-то и породили эту пёструю семью кварцев. Я выбрал самый большой кристалл горного хрусталя и отделил его заклинанием, после чего осторожно обернул в кусок холста и положил в сумку – пригодится.

Распрямившись, я с грустью посмотрел на набежавшую с меня лужу. Одежду было хоть выжимай. Туника и штаны противно прилипли к телу. Я поспешил скинуть их на каменный пол. Когда на мне осталось только исподнее бельё, мои зубы сами собой принялись выстукивать барабанную дробь. Пока я осматривал камни, Грешем деловито собирал то, из чего получилось бы развести костёр. В пещере валялось много обломанных палок и сучьев. Принесённые ветром, они оказались как нельзя кстати. Вампир собрал ветки в кучу и соорудил из них шалашик. Используя трут и огниво, он быстро высек искорку. Огонёк весело затрещал, поедая предложенное угощение. Он потрескивал и шкворчал. Тепло, которое от него поднималось, давало нам возможность просушиться. Снурф подполз к самому краю костра. Он намеревался погреть своё чёрное бронированное брюшко. Весёлые язычки пламени едва не касались его трепещущих усов. Ветер все продолжал выть, а дождь усиливаться. Непроглядная стена воды с ожесточением гнула кроны деревьев. Ах, как хорошо найти укромное местечко и переждать в нём склочный нрав осени!

– Вы точно знаете, куда нам следует идти?

Грешем стянул с себя мокрые сапоги и поставил возле костра. Пальцы его ног венчали длинные когти. Ради гигиены не помешало бы их состричь!

– Я имею в виду, что знать-то вы знаете, но мы заблудились, я так думаю, – пробормотал вампир, внимательно наблюдая за Снурфом, который решил обнюхать его обувь.

Если честно, мы шли наугад, однако меня это не пугало. Лунные Врата подвержены беспрерывным изменениям. Та тропка, что пять лет назад вела к опушке, в этом году приведёт совсем в другое место. Поэтому я доверился чутью, а не памяти. Я бывал в лесу много раз и не сомневался, что кривая, в конце концов, вывезет меня в правильном направлении.

– Отчасти ты прав, – согласился я. – Это только на карте просто добраться из пункта «А» в пункт «Б». На деле же все оказывается совсем иначе. Хочу напомнить, что я тебя за собой не тянул, так что расслабься и получай удовольствие от нашего увлекательного путешествия.

Я улыбнулся.

– Знаешь, это даже хорошо, что ты отправился со мной. По крайней мере, отучишься от своей дурацкой привычки – менять носки по три раза на день. Будешь обходиться без чистых носовых платков, выглаженных рубашек и накрахмаленных воротничков. Почувствуешь себя настоящим искателем приключений!

– Смеяться уже можно? Вы хоть предупреждайте, чтобы я успел вставить своё «ха-ха», – отозвался Грешем.

Он как раз натягивал на себя сразу две новые пары красных носков. Коготь большого пальца с успехом проделал дырку в одном из них.

– Между прочим, мне не понаслышке знакома жизнь без всего того, что вы сейчас описали.

– Значит, привыкать не придётся, – усмехнулся я, откидываясь спиной на огромный бурый валун.

Мои глаза расслабленно осматривали интерьер пещеры. Где-то глубоко в подсознании забился тревожный звоночек. Что это за белые трубочки вон в той выемке? Постепенно до меня стало доходить, что вокруг нас не только кристаллы кварца и ветки деревьев. То, что я принял за трубочки, на самом деле были кости! Поначалу их так и не заметишь, подумаешь: мало ли что ветром сюда занесло? Теперь же я все отчётливее видел черепа животных и, по-видимому, людей. Последнее открытие меня насторожило. Я не первый год живу и знаю, что человеческие останки случайно в таких местах не появляются. Пещера имеет свободный вход и из неё легко выбраться. Скорее всего, это чьё-то логово, но чьё? Печально, что ответ не заставил себя долго ждать. В костре стрельнула мокрая веточка. Кусочек горящего дерева упал рядом со мной. Внезапно место падения вспыхнуло! О, Вселенная, это мех! Следом я почувствовал неприятный запах горелой кожи! Валун, на котором я так уютно устроился, был живым! Я отскочил от него и повернулся боком. На меня злобно уставились два больших жёлтых глаза. Я почему-то сразу понял, кому они принадлежат. Медведь-исполин предстал передо мной во всем своём величии. Именно таким Аверин и зарисовал Смоктумайта в своей книжке. Как говорится в народной пословице – не поминай лихо, а то накличешь! По воле судьбы мы разбудили древнего стража Лунных Врат. Сейчас каждый из нас горько жалел, что это произошло. Лучше бы мы мокли под дождём и мёрзли под ветром! Не имея возможности как следует сконцентрироваться, я попытался поднять кости тех бедолаг, что лежали ближе всего ко мне. Наверное, они когда-то, так же как и я, имели неосторожность присесть на бурый камень, чтобы перекусить. Однако вместо того, чтобы унять свой голод, они утоляли чужой. Ко мне в раскорячку зашаркали четыре скелета. Неуверенно покачиваясь, они остановились между мной и просыпающимся чудовищем. Я оглянулся. Снурф и Грешем пятились к выходу.

– Бегите! Я постараюсь его задержать! – крикнул я.

Медведь страшно зарычал. Из его рта полетала белая пена. Он медленно поднялся и, взмахнув лапой, играючи смёл хилую нежить. Грузно переступая, страж Лунных Врат двинулся ко мне.

Хриплый раскатистый голос пронзил тишину:

– Я чую в твоём мешке Купель Сна! Как посмел ты, ничтожество, похитить у меня камень, коим каждую осень я обретаю спокойствие?! Я разорву тебя на части! Раздеру и разметаю в клочья! Ты никогда не покинешь мою нору!

– Зачем ты так категоричен? Может, договоримся? Я с радостью верну Купель Сна на её место! Ээээ… Вроде бы оно было там!

Смоктумайт приближался, а я отступал назад.

– Нет! Смерть тебе!

Ну вот, кажется, я вляпался в кое-что пренеприятное… Ужасный рык подтвердил мою догадку. Дальнейшие события стали развиваться очень быстро.

В годы юности я периодически сражался с волшебными чудищами и одерживал над ними верх. Но те славные времена давно минули… Сейчас, я предпочёл бы ринуться наутёк, но за моей спиной были друзья, и мне пришлось перебороть себя. Медведь прыгнул, и я, ещё не полностью осознавая, насколько прыткий передо мною враг, едва уклонился от его, вне всяких сомнений, сокрушительной атаки. Повезло, да не совсем… Под неудобным углом, но Смоктумайт боднул меня лбом. Потеряв равновесие, я упал. Надо мной взвилась его лапа. Уходя от неминуемой погибели, я крутанулся и достал Альдбриг. Ночь Всех Усопших, к сожалению, остался лежать у костра. Меч звякнул об ужасающие когти. Смоктумайт взревел и ринулся вперёд, но его клыки остановили два скрестившихся клинка. Грешем не покинул меня. Он спружинил и, исполнив в воздухе пируэт, рубанул по мощному загривку страшилища. Страж Лунных Врат тут же переключился на новую жертву.

– Выродок тьмы! – громогласно рявкнул Смоктумайт, тесня Грешема к глухой стенке.

Вампир оценил своё положение, и оно показалось ему шатким. На шею моего ученика обрушились когти. Но до цели они не достали. Пригнувшись, Грешем резко ушёл вправо, а потом рубанул мечами наискосок – с туловища врага заструилась кровь, но также она потекла и за бледным ухом – Смоктумайт незначительно поранил вампира. Между тем я добрался до Ночи Всех Усопших.

– Отойди от него, а не то я опалю тебе хвост!

Взбешённый столь вульгарной угрозой Страж Лунных Врат повернулся ко мне.

– Ой, прости, забыл! У медведей нет хвостов! Ну, ничего! Я всё равно подпалю тебе зад!

С этими словами я выпустил из посоха струю пламени. Огонь лизнул оскаленную морду. Смоктумайт взвыл и кинулся на меня. Впрочем, я этого и добивался. Альдбриг стремительно и почти неуловимо пролетел у носа стража Лунных Врат. Это была обманка, медведь инстинктивно убрал пасть в сторону, где её настиг раскалённый посох. Бум! Магическим взрывом Смоктумайту выбило парочку зубов. Он взревел пуще прежнего, когда в его шкуру вонзились клинки Грешема. Мы побеждали, и вместе с тем не могли победить, уж слишком жуткий нам попался противник. Изогнувшись и вырвав из себя мечи, Смоктумайт задней лапой припечатал Грешема к земле.

– Смерть тебе!

Казалось бы что тут вампиру и конец, потому как создать заклинание для Ночи Всех Усопших я не успел, а Альдбриг не пробил бы мощную спину… Я лихорадочно думал, что могу еще сделать и… В бой вступил Снурф. Дотоле прятавшийся за камнями, он с шипением приземлился на макушку стража Лунных Врат. Серповидные лапки вонзились в жёлтые зрачки. С мерзким хлюпаньем глаза отделились от ревущей туши и пропали во рту моего любимца. Ах, до чего же он преданный! Мой Снурфи! Пришёл на подмогу, да так вовремя! Смоктумайта сотрясли судороги. Боль заставила его взвыть так, что с потолка пещеры посыпались мелкие сталактиты. Пока медведь сбрасывал с себя Снурфа, Грешем, воспользовавшись ситуацией, перекатился к бревну и, вновь заимев в руках клинки, приготовил их к действию. В ту же самую секунду на моей перчатке заструилась фиолетовая сфера замедления. Спустя мгновение она уже летела в стража Лунных Врат. В надежде поймать одного из нас ослеплённый Смоктумайт заметался, но тягучие линии всё прочнее опутывали его неимоверно мощное тело. В конце концов, он стал двигаться так вяло и неповоротливо, что Альдбригу не стоило труда по рукоять войти в пустую глазницу. Довершили всё мечи Грешема. Вампир, отменный специалист по строению горла, перерубил ими главные артерии монстра.

Грешем озорно подмигнул мне, после чего вытер клинки о шкуру Смоктумайта.

– Я не нахожу в этом ничего забавного, – выдохнул я, устало опираясь на Ночь Всех Усопших.

– Да я тоже, – пожал плечами вампир. – Оцарапал меня, гадина.

– Ничего серьёзного, – отозвался я, осмотрев ссадину. – Только кожу чуть зацепило.

– Мужчины не плачут, – хихикнул мой ученик, подставляя губы к кровавому фонтану, что бил из-под подбородка Смоктумайта.

– Тёпленькая! Ух, хороша!

По скулам и щекам вампира хлынули алые ручейки.

– Война войной, а обед по расписанию? – спросил я, презрительно наблюдая за непредвиденным застольем.

– Угу! – только и смог промычать занятый Грешем. Внезапно он оторвался от пиршества и сбегал за полупустой бутылкой.

– Подержите его голову, пожалуйста, мне надо долить, а то одна бутылка уже неполная, – попросил вампир, поднося зелёную тару к кровавому потоку.

– Если ты настаиваешь…

– Вот так вот значительно лучше, – кивнул мой ученик после того, как бутылка наполнилась доверху. Он закупорил её пробкой и спрятал обратно в сумку.

– Запасы надо делать своевременно. Подумай о желудке раньше, чем он сам напомнит о себе! – поднимая указательный палец, изрёк Грешем. – Мне так мой старик говаривал.

– Которого ты потом съел? – ухмыльнулся я, осматривая перепачканного кровью ученика.

Грешем помрачнел, или мне показалось?

– Наверное, я никогда не привыкну к тому, как вы, вампиры, принимаете пищу, – продолжил я. – Вот скажи, ты один в семье не научился правильно держать ложу или у вас это передаётся по наследству? Что касается одежды – ты эталон для подражания, однако с едой не из графина или бокала ты управляешься, как варвар. Подумай на досуге о правилах поведения и нормах приличия! Людям рядом с тобой, может быть, неприятно видеть, как ты безобразно присасываешься к ранам. Подобные картины способны отбить аппетит даже у тех, кто ещё не ел, не говоря о тех, кто уже начал трапезу.

– Вам просто не понять, что мне жалко переводить столь ценный продукт впустую, – обиженно отозвался Грешем.

– Посмотрите, она льётся на пол как из рога изобилия! Этот подарок даже разогревать не надо! Ну как тут устоишь? К тому же я сильно проголодался!

Вампир небрежно отёр лицо рукавом.

– Простите, я позабыл заправить за ворот салфетку и помыть перед едой руки. Но не переживайте, в другой раз я обязательно учту ваши неимоверно важные пожелания.

Пока мы беседовали, Снурф тоже время даром не терял. Он забрался медведю в пасть своими тонкими, но твёрдыми лапками. Видимо мой фамильяр решил добраться до мозга Смоктумайта. Черепная коробка лопнула, и из неё послышался влажный звук хруста – хрум-хрум-хрум. Таракан всегда думает о том, как бы набить своё брюшко. Что же касается меня, то я, конечно, не разделял восторга своих спутников от глыбы кровоточащего мяса. Есть мне совершенно не хотелось. Отчасти я обладаю тонкой душевной организацией, и видеть, как кто-то полностью отдаётся первобытным инстинктам мне не нравится. В каком бы шикарном платье ты не ходил – природу не переиначишь. Она всегда проявиться в таких мелочах, как совместный ленч или ведение светского разговора. Я исподлобья глянул на Грешема, который самозабвенно обсасывал пальцы. Меня брезгливо передёрнуло. В моей голове непроизвольно сложились слова клятвы – «Грешем, я обещаю, что сделаю невозможное, но заставлю тебя следовать главным принципам этики и этикета». Разве это норма, когда высасываешь юшку из-под когтя?

Чтобы оторваться от нравственных мыслей я решил осмотреть срезанный мною минерал, который Смоктумайт назвал Купель Сна. Размером с рукоятку Альдбрига, изумительно ровный, с заострёнными гранями, он приятно холодил ладонь. Казалось, что горный хрусталь преобразует пламя костра в собственный мягкий свет. Я осторожно повертел его в руке. Так значит, ты не просто красивый кристалл, а нечто намного большее? Благодаря тебе такое огромное чудище как этот медведь обретал покой и погружался в сон на всю осень и зиму. А распространяется ли твоё магическое влияние и на другие создания? Вполне вероятно, что да, необходимо только подобрать верный ключ к тому, как тебя использовать. Наверное, чтобы волшебство сработало, нужно совершить с Купелью Сна определённые манипуляции, например, отдать мысленный приказ или сфокусироваться на её ауре. Мой взгляд пал на Грешема, который что-то недовольно выговаривал Снурфу. Невольно моих губ коснулась улыбка – иногда полезно держать ученика ради подобных экспериментов. Сонные чары ему не повредят. Максимум проспит полгода, да разве это плохо? Хоть выспится по-человечески, а то вечно куда-то торопится. Я опустил глаза на прозрачный камень. У меня теперь есть полезная штука, и я с удовольствием изучу её, как только представиться подходящий случай. Я аккуратно обвернул Купель Сна холстом и положил в сумку. Как и все маги, я люблю собирать зачарованные вещи и никогда не упускаю оказии пополнить свою коллекцию каким-нибудь новым приобретением.

Пока мы сражались со Стражем Лунных Врат, солнце собралось отправиться на боковую. Оно опустилось за горизонт и погрузило нас в сумерки наступающей ночи. Сегодня дальше идти уже не имело смысла. Мы устали и собирались хорошенько отдохнуть. Однако спать разом всем троим я позволить не мог. Мало ли ещё, какой сюрприз приготовила нам эта пещерка! Чтобы мои товарищи не ворчали, я вызвался нести вахту первым. Как только с распределениями дежурств было покончено, таракан завалился возле костра, а вампир вытянул ноги и положил голову на его панцирь. Не прошло и минуты как они захрапели. Снурф сопел как-то цокая – «црап-црап-црап», а Грешем слегка посвистывая, как летучая мышь – «фьють-фьють-фьють». Их безмятежный вид вызвал у меня чувство умиления. Когда твои подопечные ладят друг с другом и делят кров – разве это не прекрасно?

Я присел на корягу и поворошил палочкой горячие угольки. Глаза сами собой устремились к свинцовому небу. Очертания луны едва виднелись из-за низколетящих облаков. Я грел руки у огня и думал о том, что легенды не всегда бывают обманчивы. Иногда в них есть смысл… Смоктумайт, надо же… В мире есть ещё много того, что мы не знаем, того, что сокрыто от нас. Я люблю загадки… Соединённое Королевство – это тоже некая своеобразная загадка. Какова, собственно говоря, его история?

Всем известно, что Соединённое Королевство занимает земли от Моря Призраков и Великого Леса аж до Железных Гор и Абрикосового Моря. Но мало кто помнит, что так было не всегда. Эта неимоверно огромная держава сформировалась далеко не сразу. Кусок за куском, под звуки скрещивающейся стали она со скрипом склеивалась в единое целое. Подлая борьба за власть, бунты и предательства лежат несмываемым пятном на мрачных страницах летописей страны. Чтобы лучше разобраться в хронологическом порядке тех дней, необходимо развернуться и направить свой взор на тысячелетия назад.

В незапамятные времена, когда божий свет праздновал свою юность, из неоткуда возникли порталы. Мы, маги, называем их червоточинами – окнами в другие измерения. Странные существа перешли через границу врат и провозгласили наш мир своим домом. Некоторых из них мы знаем по сказаниям, других не знаем совсем. Сколько их было? Точно никто не скажет, но одного мы не забудем никогда! Его звали Нолд Тёмный. Он в совершенстве владел всеми видами оружия и совершил несчётное количество подвигов, защищая человечество от порождений тьмы.

Впрочем, прославиться Нолду Тёмному было суждено не только как истребителю чудовищ.

Однажды между народами развязалась кровавая война. Нужно ли упоминать о её причинах, которые стары и банальны? Чужое золото, богатые наделы, драгоценные камни, скот, женщины – список можно продолжать до бесконечности. Война была такой долгой, такой ужасной и опустошающей, что Нолд Тёмный не смог остаться в стороне. Первое, что он сделал, – это отправился в Шальх. Там, на центральной площади, герой древности держал речь о государстве, где нет жестокостей и страданий. Он призывал забыть прежние распри и вступить с соседями в переговоры, дабы раз и навсегда соединиться под общим флагом.

Посулами благоденствия и всеобщего процветания Нолд Тёмный убедил старейшин выбрать его мировым посредником между Шальхом и другими вольными городами. Путешествуя от селения к селению, он повторял свои слова. Однако каждый раз они пропадали втуне невежественного страха. Из-за боязни утратить свою независимость вожди отказывались принять предложенный им союз. Сражения продолжались и становились все более яростными. Пожары, голод, болезни и смерть захлестнули простых людей, как никогда прежде. Герой понял: чтобы река крови пересохла, он должен вмешаться в ход событий иначе – вышибить клин клином.

С мечом в руке и с верой в сердце он насильно объединил разрозненные народы в одно крепко сшитое Соединённое Королевство. Как итог, ему на голову возложили венец и нарекли первым королём. Спустя годы мудрого правления Нолд Тёмный посчитал свой долг выполненным. Он передал трон своему преемнику Харальду, перенявшему прозвище Тёмный, и отправился странствовать.

Главным символом монархов принято считать венец Нолда Тёмного. Он передаётся от отца к старшему сыну на праздник весеннего равноденствия. Шесть идеальных алмазов, обрамляющих волнистый, заключённый в золото пульсар, – так выглядит это творение. Кое-кто поговаривает, что в нём заключена большая магия, и я склонен верить слухам. Венец носит имя «Корона Света» и без сомнения является самым красивым и узнаваемым головным убором в стране.

Нолд Тёмный поделил королевство на шесть провинций – Иль Градо, в ней испокон веков высится непреступная столица Соединённого Королевства Шальх, Карак, Плавень, Вельдз, Хильд и Керан. На севере, омываемый Морем Призраков, находится Иль Градо. Из всей шестёрки он самый маленький. Его территория включает в себя Лунные Врата и Палантиновые Холмы.

Ниже Иль Градо, в центре, располагается провинция Плавень. Будучи наиболее большой и густонаселённой, она пестрит множеством приветливых рощ и плодородных полей. Из достопримечательностей провинции стоит отметить Узел Благополучия, Терракотовые Бурьяны, Житницу Солнца, Яму Сибиллы и Говорящие Менгиры.

Слева, к Плавеню прижался Карак, а справа Вельдз. Первый граничит с Великим Лесом и Горами Заботы, а владения второго выходят к Лесу Скорби. Обе эти части королевства окутывает дурная слава. Из чащоб в их земли приходят страшные твари. Зелёные гуманоиды с чёрными глазами и длинными когтями, ядовитогубые причмокиватели, великаны, безволосые обезьяны, трупоеды, гоблины, оморы – эти и другие разномастные выродки зла, за причинённые ими беды и крайнюю жестокость были прозваны «живорезами». Твари поклоняются пантеону чумазых идолов – Хрипохору и приносят ему человеческие жертвоприношения. Существует старинное предание, что где-то есть место – Червонное Капище, где высшие жрецы Хрипохора, откинув вечную междоусобную грызню, собираются вместе, дабы под аккомпанементы эзотерических песнопений и дурманных окуриваний вершить самые грязные и нечестивые ритуалы. На протяжении столетий живорезы, нуждающиеся в утолении кровавого голода, атакуют рубежи Соединённого Королевства. Однако благодаря мужеству солдат Карака и Вельдза их безумный хохот частенько сменяется воплями страха.

Внизу от Плавеня протянулись Хильд и Керан. Отсутствие потенциальных врагов даёт провинциям мирную и относительно спокойную жизнь. Холмистая местность, десятки мелких озёр и речушек определяют быт и нравы местного населения. В основном здесь встречаются молчаливые и выносливые люди. Они имеют более светлой оттенок кожи, чем остальные жители страны. Их главными занятиями издревле значатся рыболовство, разведение животных и работа с металлом. В последнем свою непосредственную роль сыграли гномы Железных Гор. Величественные горные хребты, которые низкорослый народец на своём языке именует Будугай, огибают Хильд с юга и запада, а на востоке проходят вдоль всего Керана и упираются в Абрикосовое Море. Гномы прибывают в дружественных отношениях с высокими и нескладными соседями. Следуя давним традициям, тот или иной клан изредка берёт детей из провинций к себе в ученичество, оказывая тем самым огромную честь семье ребёнка. Годы воспитания у подгорного народа дадут человеку стать настоящим профессионалом во множестве ремёсел и во многом определят его дальнейшую судьбу. Не сложно догадаться, что различные гильдии идут на всяческие уловки, чтобы заручиться таким специалистом вперёд других.

Что-то ещё забыл упомянуть? Если так, то припомню потом. О Соединённом Королевстве можно думать часами, а время моего дежурства вроде бы уже успело пролететь. Я потёр слипающиеся глаза ладонями и толкнул таракана – настала его очередь нести вахту. Снурф фыркнул, в его заспанных чёрных бусинках стоял протест. Нехотя, он размял лапки и засеменил к выходу из пещеры. Всем своим видом таракан старался показать, как ему не хочется сторожить наш сон. Я лёг туда, где только что спал мой питомец. Место ещё хранило тепло нагретое его брюшком. Я положил голову на Грешема и практически сразу уснул. Оставшуюся ночь меня ничто не тревожило.

Я проснулся с первыми лучами солнца. Они робко проникли через полог тумана и коснулись моего лица. Было холодно, и я сильно озяб. Грешем прибывал в хорошем настроении, сказывался сон и плотный ночной перекус. Вампир пытался надеть свой ранец на таракана, но тот лишь шипел:

– Нит! Нит! Нит!

В конце концов, терпение Снурфи лопнуло, и он тяпнул Грешема за лодыжку. Под его укусом образовался лиловый синяк.

– Так тебе и надо, – подметил я, пытаясь расшевелить затёкшие конечности. – Он тебе не носильщик.

Грешем что-то обиженно пробубнил, слов я не разобрал. Прикладывая к ране платок, он рассеянно чесал когтями нижнюю губу.

Мы не спеша позавтракали и вышли из пещеры. Тело могучего Смоктумайта мы оставили на совести природы. Она позаботится о том, чтобы из него получилось приличное удобрение или корм для мелких падальщиков. Наша дорога лежала вглубь леса. По пути стали попадаться воистину гигантские вязы и дубы. Их обхват достигал двух или трёх моих широко расставленных рук, вот так исполины! Тропинки, по которым мы шли, никак не собирались помогать нам в поиске Эмилии. Они то появлялись, то исчезали, то петляли в разные стороны. Это раздражало. Иногда я был готов поклясться, что мы уже проходили мимо тех елей пару часов назад. Мне казалось, что наш маленький отряд ходит по кругу. Остановившись, я внимательно осмотрел высокоствольник. Где мне найти хоть какую-нибудь подсказку как выйти к домику подруги? Я задумчиво опёрся на посох. До моих ушей донеслась заливистая птичья трель. Что-то щёлкнуло, и на меня снизошла идея. Крадучись я направился к её воплощению.

Пташка, что пела ту песенку, праздно сидела на самой нижней ветке дуба. Я дал знак оставаться спутникам на месте, а сам медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, обошёл дерево с другой стороны. Изогнувшись, моя рука ловко схватила пернатое тельце. Птичка этого не ожидала. Отчаянно пытаясь вырваться на волю, она забилась в ладони, как крошеное мягкое сердечко. Чтобы успокоить её трепыхания, я слегка сжал кулак. Помогло. Головка опустилась вниз, жалобное «ко-ко-ко» оповестило меня о конце борьбы. Я разжал один из пальцев, чтобы получше рассмотреть свою пленницу. Серенькая, с пёстрым нахохленным гребешком и загнутым клювиком. Мне она показалась страшненькой. Глазки смотрели затравленно. Наверняка птичка неправильно истолковала свою судьбу.

– Я тебя не обижу, – мысленно шепнул я. – Знаешь, где живёт Эмилия Грэкхольм, прекрасная колдунья этого леса?

Ответом мне стала возбуждённое треньканье. Я растолковал его как – «да».

– Я тебя сейчас отпущу, и ты лети в сторону её дома. Но предупреждаю, если попытаешься ускользнуть или приведёшь в западню, то тогда непременно станешь обедом для вот этого, вечно голодного таракана.

Дабы подтвердить свою угрозу я поднёс руку с птицей к морде Снурфа. В ожидании угощения таракан радостно защёлкал зубками. Когда я убрал пленницу из пределов досягаемости его лапок, то услышал расстроенный вздох.

Почему я сразу не додумался спросить верную дорогу у животных? Старею. На близком расстоянии, если мысли зверя просты, я могу вклиниться в его разум и установить телепатическую связь. Если кратко, то это происходит так: я одеваю свои слова в зрительные образы и передаю их в сознание. Для этого способа общения идеально подходят мелкие птицы и грызуны. С лисами, к примеру, я уже не могу найти общий язык. Их мозг выставляет мощный защитный барьер, и я бьюсь об него, как муха о стекло.

Я выпустил птицу и побежал за ней. Грешем бросил на меня тяжёлый взгляд. Бегать он не любил, да и я тоже! Быстро шлёпать по мокрой от вчерашнего дождя земле было трудно. Сапоги завязли в грязи, и мы вскоре выдохлись. Пташка пропала из виду, и я досадливо шмыгнул носом. Горячий пот капельками стекал по моей шее вниз. Только я собрался присесть, чтобы перевести дух как наша проводница появилась вновь. Опустившись на ветку ясеня, она терпеливо ждала, когда мы сможем идти дальше. Вероятно, страх очутиться у таракана в желудке оказался сильнее её желания сбежать. Кстати, все, что попадает Снурфу в лапы, оттуда не возвращается, конечно, если это дело касается еды, а не вашего тапка.

– Эгей! Тут наш честный воробушек! – облегчённо улыбнулся я.

– Я надеюсь, он не заведёт нас в логово к монахам, паладинам и прочим, излишне просветлённым особам, – скептически отозвался Грешем. – Я слышал, что друиды и рейнджеры специально пользуются услугами братьев наших меньших, чтобы заманить бандита или, ну там, вампира в ловушку. Я лично не хочу, чтобы меня всего утыкали стрелами вон из-за того дерева.

Иногда я удивляюсь подозрительности моего ученика. В его годы я кидался в приключения сломя голову! Грешем же имеет сугубо прагматический взгляд на жизнь, который, ну никак не вяжется с его молодостью. Наверное, всему виной горький опыт прожитых лет.

– Ты посмотри на неё. Разве этому милому созданию знакомо, что такое подлость? Нет, она выполнит наш маленький уговор и станет свободна. Уже этой ночью она забудет все неприятные моменты и сладко уснёт в своём гнёздышке.

Я протянул палец и погладил по мягкому брюшку птички.

– Лети, мы постараемся не отстать.

Крылышки затрепетали, и мы двинулись за разноцветным хохолком. Перед взором мелькали живописные пейзажи Лунных Врат. Постепенно день уступал место сумеркам. Когда длинные тени стали сливаться в однородную кляксу мы, наконец, достигли своей цели.

Передо мной стоял домик Эмилии. Аккуратный и приветливый – именно таким я хранил его в своих воспоминаниях. Основательный каменный фасад обрамлял густой слой коричневой краски. Яркая зелёная дверь так и манила подойти к ней поближе. За окошками висели элегантные синие шторы со всевозможными небесными узорами из золотистых звёзд. Вот такие домишки любят усталые путешественники. От него дивно пахло пирожками, ветчиной и свежим хлебом. Желание постучаться и попросить об ужине настойчиво подталкивало меня к порогу. Я встряхнулся, и на моих губах заиграла улыбка. Сколько злодеев попалось на эти чары я не знаю, но думаю, что немало.

Я осмотрелся. Вокруг домика раскинулся миниатюрный сад. В нём чувствовался порядок и влияние женской руки. Как жаль, что зомби в Шато способны устраивать только кавардак! Ровные выемки грядок были заполнены разнообразными растениями. Откуда в конце поздней осени здесь такое изобилие жизни? Так мог бы подумать человек незнающий, что большинство культур в дендрарии Эмилии являются морозостойкими и, как факт, крайне ядовитыми. Если сорвать вон тот нежный голубой цветочек с желтоватой каймой у самого стебля и невзначай поднести его к носу, то жить после этого останется десять минут. Пыльца фелистуса мгновенно разъест лёгкие и вызовет кровавый кашель. Последующая за этим смерть станет настоящим освобождением от короткой, но яркой агонии.

Мои мысли прервало тоненькое пение. Это наша лесная проводница деликатно напоминала о себе. В этот раз она села на мшистый камень, который находился достаточно далеко от меня и уж тем более от Снурфа. Переминаясь с лапки на лапку, птица смотрела настороженно. Она собиралась взлететь при первой опасности. Таракан, как и я, обратил внимание на птичку. Зарывшись для маскировки в мокрую листву, он потихоньку, с грацией толстячка-боровичка, пополз в сторону пернатого комочка.

– Я тебя больше не держу, лети куда хочешь и помни, что Калеб Шаттибраль всегда держит своё слово.

Пташка молниеносно взмыла в небо и растворилась в ночи. Мы с Грешемом переглянулись.

– Может, вы сами зайдёте в гости к Эмилии, учитель? Ну, то есть, я имею в виду без меня. Потолкуете за жизнь, а я пока подожду снаружи. Мне же необязательно с ней видеться, правда? Да и к чему вам третий лишний? У вас там свои секреты, магия и все такое, а я буду только мешать, – пятясь от двери, предложил вампир.

– Ни в коем случае! Ты пойдёшь со мной и вежливо поздороваешься с Эмилией! Так вести себя, как ведёшь себя ты, некрасиво! Прояви учтивость! Ты же не хочешь сегодня ночевать в саду?

Поджав губы, я схватил небольшую медную колотушку и постучал в дверь. С видом мученика Грешем стал ждать неминуемой встречи.