Легенда Ториона

Глава 8: Рассвет

После окончания войны между королевством Льва и Лесным братством обстановка была весьма напряженная. Эльфы ждали скорого повторного нападения людей и максимально к этому готовились. Кузнецы во главе с Дилиниром спешно осваивали выплавку железа и стали, ковали оружие и доспехи. Амгорм, Элбримир и Андриэль занимались подготовкой войска. Они тренировали новых воинов, разрабатывали военные стратегии, отрабатывали тактические приёмы обороны и атаки, развивали взаимодействие разных видов войск. Лучэль совершенствовала исцеляющие заклинания и изучала лекарственные растения, а также обучая этому других. Всего за несколько лет в Лесном братстве появилась постоянная армия со строгой дисциплиной численностью в три тысячи воинов. Отряды эльфов были хорошо обучены владению оружием и взаимодействию между собой. Несколько сторожевых отрядов постоянно патрулировали границу, укреплённую заставами.

Отряды воинов формировались по типу используемого оружия, которое было весьма разнообразным. Помимо традиционных мечей, и луков, составлявших лишь около трети всего ассортимента основного вооружения. Кроме мечей Зоилия, которые заинтересовали многих воинов, в процессе тренировок, эльфы придумали несколько видов холодного оружия, удобного для применения, как в условиях леса, так и на открытых пространствах. Одним из таких была совня — гибрид копья и меча. Широкое, слегка изогнутое лезвие, длиной около полуметра или чуть более, позволяет наносить как рубящие, так и колющие удары. Рукоять у совни длинная, от сорока сантиметров до метра, часто с кольцом на навершии, дающая возможность работать несколькими разными хватами. Ещё одним интересным образцом являлись парные мечи-крюки шуангоу: прямые плоские мечи, с обоюдоострым лезвием и крюком на конце. С помощью него можно сцеплять два меча, и наносить удары дополнительными лезвиями на гарде и навершии рукояти, на большой дистанции. Эльфы практически не использовали боевые топоры, считая их слишком тяжёлыми и грубыми. Они предпочитали хопеш — помесь топора и меча, с выпуклым серповидным лезвием, позволяющим использование техники работы с мечом, обладая рубящей мощью топора. Кроме того, имелся большой набор дополнительного оружия — кинжалы, когти для лазанья и захватов, метательные ножи и звёзды.

Кроме слаженности действий и безупречного владения оружием эльфы так же обучались маскировке. Необычайная ловкость, специальная мягкая обувь обеспечивали бесшумность передвижения. А одежда в зелёных тонах и антибликовое травление лезвий специальными составами, делали эльфов практически невидимыми в лесной чаще. Умение быть незаметными, у эльфийских воинов, было развито настолько, что во время тренировок отряд из пятнадцати эльфов запросто мог подкрасться на расстояние двух метров, к одному из самых осторожных и чутких лесных животных — серебристой лани. Верхом мастерства маскировки у эльфов считалось умение подобраться к единорогу на расстояние, достаточное для меткого броска лассо. Магический единорог — самое неуловимое животное Ториона, поэтому воин, сумевший заарканить единорога, получал заслуженное уважение. Единороги обладают весьма буйным нравом, и зачастую, будучи заарканенными, начинали яростно метать магические удары во все стороны, круша всё вокруг. Но если эльфу удавалось оседлать его и схватить за рог, зверь успокаивался и начинал подчиняться наезднику, но лишь только тому, кто смог его усмирить. Вскоре единорог и его всадник начинали понимать друг друга без слов и жестов, словно между ними образовывалась ментальная связь, позволяющая читать мысли друг друга. Единорог несколько крупнее лошади, но, несмотря на это, он с лёгкостью может двигаться галопом через густой лес. Всаднику при этом достаточно лишь немного пригнуться и ветви уже не будут его задевать. Всё дело в магии единорога, на скаку он своим рогом словно раздвигает ветви в стороны, моментально смыкающиеся обратно позади, даже не оставляя следов в виде загнутых или сломанных веток. Всадники на единорогах считались самыми элитными эльфийскими войсками, поскольку лишь эльф, который сам поймал и обуздал единорога, мог быть его наездником. А для этого требовалось немало ловкости, умений и силы духа. Интересной особенностью было то, что среди наездников практически не было темнокожих эльфов. Единороги словно чувствовали их и не подпускали к себе, даже если они были абсолютно бесшумны и незаметны.

Год за годом эльфы готовились к новой атаке людей, но её не было. Случались лишь мелкие провокации разбойников, и любопытные охотники за сокровищами периодически попадались пограничникам. Через десять лет стало окончательно ясно, что войны пока не намечается, а мирные отношения крепнут. Создание торговой гильдии стало важным этапом, можно сказать знаковым событием, символизировавшим о воцарении мира на Торионе. Эльфы стали чаще выезжать за пределы Древнего леса. Вслед за торговцами потянулись музыканты, художники и простые путешественники, желавшие посмотреть мир и показать своё искусство. Красивая и мелодичная эльфийская музыка быстро завоевала сердца не только людей, но и гномов. В городах и мелких поселениях эльфийских менестрелей встречали всегда радостно, собираясь целыми толпами, чтобы послушать волшебную игру эльфийских духовых инструментов.

Одним поздним солнечным утром Лучэль и Тираэль прогуливались по лесу, неподалёку от Материнского Древа. Лучэль увлечённо рассказывала кузнецу о своих достижениях в магии, показывала яркие серебристые узоры на руках, проявившиеся от магии и демонстрировала разнообразные фокусы, оживляя цветы и превращая их в крупных, ярких бабочек. А Тираэль слушал её, наблюдал и любовался её жизнерадостным взглядом и милой улыбкой. Неожиданно Лучэль почувствовала сильный источник магии, внимательно осмотревшись вокруг, они заметили вдалеке единорога.

— Единорог! Я ни разу их не видела их в лесу. — воскликнула эльфийка, стараясь сдерживать эмоции, чтобы не спугнуть животное.

— Да, я тоже. Они обычно на востоке водятся. Интересно, он нас уже заметил…

— Думаю, нет, иначе уже убежал бы. Никогда не хотел стать всадником? — улыбаясь, спросила Лучэль.

— Наверное нет, я же не воин, я кузнец. — ответил Тираэль.

— А я хотела бы прокатиться! Давай попробуем его оседлать?!

— Думаешь, получится? Элбримир — лучший в этом деле, и то с первого раза не смогу подкрасться достаточно близко.

— А я попробую пойти другим путём! — Эльфийка зашагала в сторону в сторону единорога, произнося заклинание. — «Нифелине кос арто лямитори, флонор ше ун ароне!»

Лучэль плавно поднялась в воздух, на высоту около полуметра и, чуть подняв руки в стороны для равновесия «поплыла» по воздуху. Тираэль замер от неожиданности и остался стоять, изумлённо наблюдая за движением эльфийки, среди парящих вокруг неё бабочек. Когда она была уже в шагах двадцати от него, он словно очнулся и не спеша пошёл за ней и услышал, как она произносит ещё одно заклинание, которое по интонации звучало, как обращение к кому-то.

— «Мутане солонос магине сэнти, ше нартор бусор шене амиле!» — Лучэль повторила несколько раз, словно призывая кого-то к ответу.

Единорог поднял голову, пошевелил ушами, словно прислушиваясь, затем повернулся и посмотрел на эльфийку. Замерев на секунду, словно в раздумье, единорог пошёл навстречу Лучэль. Тираэль остановился, чтобы не спугнуть его, поскольку знал, что темнокожих эльфов единороги боятся больше. Он продолжил молча наблюдать за тем, как животное и эльфийка движутся навстречу друг другу, его переполняли эмоции. Тем временем Лучэль оказалась рядом с единорогом, ступила на землю и протянула руку, чтобы погладить животное по шее. Единорог был идеального белого цвета, с серебристым отливом на гриве, хвосте, и возле копыт. Рог был так же серебристым, длиной чуть более полуметра, с чётким спиральным рельефом. Когда эльфийка погладила его и потрепала за гриву, он фыркнул и склонил голову, давая ей взяться за рог. Затем Лучэль оседлала единорога и подъехала на нём к Тираэлю, смотрящему на неё восторженными глазами.

— Кажется, мы с ней подружились! — смеясь, сказала Лучэль, глядя на растерявшегося Тираэля.

— Даааа. Ты не перестаёшь меня удивлять. У вас обеих голубые глаза, ты заметила?

— Хочешь, прокатиться? — Лучэль повернулась боком, что бы Тираэль смог взобраться на единорога позади эльфийки.

Единорог сначала проявил недовольство, но всё же позволил Тираэлю приблизиться. Когда оба эльфа оказались верхом на единороге, они поскакали сквозь лес. Лучэль держалась за гриву, а Тираэлю, чтобы не свалиться, пришлось наклониться вперёд и обхватить эльфийку обеими руками за талию. Лучэль вошла во вкус и на полном скаку выполняла крутые виражи, от которых у Тираэля захватывало дух. Через полчаса они оказались на берегу Шумной реки, Тираэль показал на водопад, видневшийся выше по течению, и они отправились к нему. Когда они прибыли на место, кузнец слез с единорога и помог спуститься Лучэль. С высокого берега открывался прекрасный вид на водопад и противоположный пологий берег с желтым песчаным пляжем, уходящим в густые заросли Древнего леса. Над брызгами водопада виднелась радуга, а в прозрачной воде суетились стайки рыб. Лучэль стояла на краю крутого спуска, порывы ветра играли в её золотистых волосах и развевали края её лёгкого бежевого платья. Тираэль стоял чуть позади, что-то ища во внутреннем кармане своей жилетки. Лучэль повернулась и, радостно улыбаясь, обратилась к эльфу.

— Тут очень красиво! Я раньше здесь не бывала!

— Ты гораздо красивее этого места!

— Что ты там делаешь? — смущаясь, спросила Лучэль

— У меня есть подарок для тебя. — Тираэль достал что-то из кармана и протянул ей.

Эльфийка взяла предложенный ей предмет, это оказалась красивая брошь размером с пол ладони. Она была в виде цветка, на котором сидела бабочка. Цветок был сделан из белого золота, бабочка из желтого, а в крылья узором были инкрустированы разноцветные камни.

— Какая прелесть! — Лучэль приколола брошь на платье, ещё сильнее засмущалась и опустила глаза.

Тираэль подошёл к ней, встал рядом и взял за руки.

— Лучэль, я хочу тебе кое-что сказать… я… тебя…

Он не договорил, потому что Лучэль толкнула его с берега, и он упал в воду. Когда он вынырнул, то увидел, что эльфийка сбросила платье и прыгнула вслед за ним. Она подплыла к Тираэлю и положила руку ему на плечо.

— Я тебя тоже, Тираэль…

Сказав, она потянулась к эльфу и поцеловала его в губы. Сверху, с берега раздалось фырканье единорога. Эльфы посмотрели на него и засмеялись.

— Элеонора, не волнуйся, он хороший!

— Элеонора? — удивлённо переспросил Тираэль.

— Да, она мне сказала, что её так зовут. — ответила Лучэль.

— Очень интересно. Единороги, почему то, не любят темнокожих эльфов.

— Да, я знаю, но ей ты понравился, ты добрый! Поплыли на тот берег наперегонки!

Весь день они провели вдвоём, купаясь в реке и отдыхая на песке, а к вечеру вернулись к Древу верхом на Элеонор.

— Это был замечательный день! Спасибо тебе! — Лучэль посмотрела на брошь и нежно поцеловала Тираэля в его тёмно-фиолетовые губы.

— Он был замечательным благодаря тебе!

Эльфы стояли в обнимку и смотрели друг другу в глаза, наполненные счастьем. Единорог снова фыркнула, привлекая внимание к себе. Эльфы снова засмеялись и поцеловались. Уже темнело, Тираэль попрощался и пошёл к своей кузнице, скрывшись за деревьями. Лучэль подошла к Элеонор, обняла её за шею, и прижалась щекой.

— Он милый. Очень…

Элеонор фыркнула в ответ. Она стала единственным единорогом, наездником которого был не воин. Кроме того, у неё была самая сильная магическая аура из всех единорогов, и видимо, как причина или следствие этого — самый длинный рог. Возможно, именно из-за необычайной магической силы обеих Лучэль и Элеонор нашли друг друга. Первое время Элеонор весьма осторожно вела себя с Тираэлем, но со временем привыкла к нему и даже позволяла себя чесать и гладить.

Неотъемлемой частью Лесного братства всегда было чувство гармонии, и как следствие — красоты. Все города Братства, в том числе и Прилесье, были обильно украшены узорами, цветами и статуями. Все приезжающие в Прилесье, даже представители Свободного племени, отмечали необычайную красоту изделий и высокое мастерство эльфов. Торговцы с удовольствием покупали эльфийские украшения. Так же высоко ценились изделия эльфийских кузнецов, поскольку они всегда были качественно изготовлены, и отличались особым стилем. Даже самая простая мотыга или пила, выполненная рукой эльфа, обладала особым изяществом и красотой. Изделия эльфов всегда были украшены рисунками и узорами, но они смотрелись изящно и гармонично.

Но были на Торионе и другие кузнецы, подход которых весьма отличался от эльфийского. Гномы ко всему подходили основательно и практично. В их изделиях не было ничего лишнего, или чего-нибудь придающего какую-то изящность. Только голый функционал, лишь на боевое оружие и доспехи они позволяли себе наносить символы и узоры. Но даже, это имело прикладной аспект — устрашение противника и обозначение собственной боевой славы и мощи. Северный клан всегда был на шаг впереди в развитии технологий, поскольку в их крови заложена страсть к исследованиям и изобретениям. Гномья сталь всегда была более качественной, чем любая другая и, лишь придумав более удачный состав, они начинали продавать предыдущий, но при этом держа в секрете рецепт. Оснащение кузниц было очень сложным и порой понятным лишь самим гномам. Многоступенчатая переплавка стали в различных печах, точный контроль температуры, тщательный отбор сырья, максимальная механизация процесса подачи воды, воздуха и расплавленного металла, постоянные эксперименты с составами стали и закаливающих сред — всё это отличало кузницу гномов от любой другой. И если эльфийские изделия ценились в первую очередь за красоту, то гномьи — за технологичность и качество.

Подобный подход отличал гномов и в строительстве. Их постройки всегда обладали огромным запасом прочности, и продвинутым техническим оснащением. Любое строение запросто могло послужить небольшой крепостью. В каждом жилом доме были водопровод, канализация и отопление. Поскольку гномы обожают горячие ванны, прекрасно расслабляющие мышцы после напряжённого трудового дня, особенно если их дополнить эльфийскими аромаслами, дома часто оснащались так же и системами водонагрева. Мелкие поселения гномов большей частью располагались возле шахт и пестрили всевозможными механизмами. Там были ветряные, водяные мельницы, приводящие в движение кузнечные меха и вентиляторы, нагнетающие воздух в шахты для вентиляции, противовесные краны для перемещения тяжестей. В шахтах были проложены рельсы для тележек с рудой.

Вершиной гномьих технологий стал город Тетратоин. Его строительство началось во второй половине второго столетия Времени эльфийских вождей, на том самом плато, которое посоветовал Теос. Это был поистине безумный архитекторский проект Крорина. В основе города — каменная крепость в виде огромной четырёхгранной пирамиды, высотой чуть более ста метров. Вокруг неё — жилые дома, окруженные высокой каменной стеной. Внутри пирамиды разветвлённая сеть коридоров и множество помещений — залы советов, торговые и жилые комнаты, кузницы, школы, таверны, оружейные и продовольственные склады, винные погреба и пивоварни, тайные подземные выходы за стену. Так же была предусмотрена система вентиляции и освещения. Это был сложный набор технологических проходов и шахт со встроенными зеркалами и линзами. Дополненный относительно небольшим количеством факелов, он обеспечивал отличное освещение и приток свежего воздуха внутри. Город так же имел трубопровод подачи питьевой воды из подземного родника и централизованную канализацию. Внутри были даже лифты, работающие на системе противовесов и приводимые в движение лёгким вращением штурвала, установленного в кабине лифта. Постройка заняла почти сто лет. Город до сих пор это остаётся самым большим и технически сложным строением. Въезды в город были украшены гербом гномов — скрещенные молот и топор, на фоне щита. Рассчитанный на восемь-десять тысяч жителей, Тетратоин со временем стал одним из крупнейших центров международной торговли. Этому способствовали его размеры, оснащённость и удобное расположение неглубоко в горах, на пересечении торговых путей, ведущих к гномам от эльфов и людей. Украшенный по-гномьему скромно, лишь небольшим количеством аллей и фонтанов, город привлекал путешественников своей грандиозностью. На вершине пирамиды была оборудована смотровая площадка, с которой открывался ни с чем ни сравнимый вид на равнину.

Приехавшие в Тетратоин менестрели, передали гномам желание заниматься музыкой, но в отличии он них, гномы-барды предпочитали струнный аккомпанемент своему сильному голосу. Пение настолько понравилось гномам, что каждое застолье непременно заканчивалось песнями. За любовь к шумным гуляньям, неотъемлемой частью которых были хмельной эль, шутки, пение, танцы и зачастую драки, гномы были признаны самыми большими весельчаками на Торионе.

Однажды, в достраивающийся Тетратоин приехал король Аквила. Королевству Орла потребовалась помощь в строительстве моста через Большой овраг. Короля пригласили в зал совета, через несколько минут там был накрыт стол. Пока Крорин не появился, у людей было достаточно времени внимательно осмотреть зал. Помещение не имело окон, но, тем не менее, в нём было достаточно светло. Свет яркими пучками шёл под углом из шести отверстий в потолке и отражался в нескольких изогнутых зеркалах, висящих на стенах, и освещающих всю комнату рассеянным светом. Стены были облицованы белым камнем, что дополнительно улучшало освещение. Вся мебель была деревянная, и рассчитана на небольшой рост гномов. Поэтому люди испытывали лёгкий дискомфорт, хотя потолки и двери были достаточно высокими.

— Добрый день! Я Крорин — верховный старейшина Северного клана. Прошу прощения, не знаю, как у вас принято обращаться, Ваше Величество, кажется… — сказал Крорин, входя в зал с несколькими гномами.

— Можно просто по имени, Аквила. Мы же на Вашей земле, пусть всё будет по вашим обычаям. Да и к тому же мы оба правители своего народа, я глава королевства Льва.

— Ну и хорошо, Аквила. Угощайся, на пустой желудок — пустые разговоры. Мне сказали, вы хотите, попросить нашей помощи в строительстве?

— Да, именно так. Мы планируем дорогу на юг, но путь туда перекрыт Большим оврагом. Глубина около тридцати метров, длинна чуть более ста. Склоны каменистые и обрывистые, а низина заболочена и сильно затапливается весной. — ответил Аквила, и попробовал на вкус предложенные блюда.

— Не самое удачное место для строительства, но тут нет ничего невозможного. Но почему вы пришли к нам?

— У нас нет достаточного опыта в строительстве подобных сооружений, а глядя на ваше великолепное творение, я ничуть не сомневаюсь, что вы способны построить любой мост!

— Хех, ну одной хвальбы в наш адрес мало. Нужно заинтересовать нас, что бы мы согласились помочь.

— Королевство Орла готово щедро заплатить за помощь. Да и Гильдия Магов тоже заинтересована в постройке, так что в долгу мы не останемся.

— Звучит заманчиво. А что там, на юге, если не секрет, что вы туда так рвётесь?

— Бескрайние неисследованные просторы.

— Ха-ха! Этого вполне достаточно для строительства моста. Нужно осмотреть место и тогда будут ясны детали. Но в любом случае это будет стоить очень дорого, большинство строителей у нас сейчас заняты здесь. Брон отправится туда, как только вы сможете его сопроводить. — Крорин указал на одного из гномов, сидящих рядом. Тот посмотрел на Аквилу и кивнул головой.

— Хорошо, я впервые в вашем городе, хотел бы немного отдохнуть и осмотреться, а завтра отправиться в путь.

— Как пожелаете! Все приезжие почему-то любят смотреть город. Хотя мы его ещё не достроили. — слегка ехидно улыбаясь, ответил Крорин.

— Никто раньше не строил города такого размера и сложности оснащения. Я так понимаю это солнечный свет? А как освещаетесь ночью? — поинтересовался Аквила, указывая на отверстия в потолке.

— Да, солнечный, а ночью мы спим. — посмеялся гном, но затем продолжил. — Но если нужно осветить — то ловим светлячком и сажаем в бутылки, солнце мы пока не научились поднимать раньше срока.

— Ха-ха. Раньше мне не доводились близко общаться с вами, но я слышал, что гномы ещё те весельчаки.

— Ну, один раз мы точно общались, лет двести-двести двадцать назад, в низовье гор. Когда один из ваших попал в нашу ловушку, а твои люди проткнули мне ногу копьём. Там ещё здоровяк был такой неповоротливый. — хитро улыбаясь сказан Брон, глядя на Аквилу.

— Рудольф… Я, пожалуй, должен извиниться за тот инцидент. — король явно был растерян и не знал, как правильно себя вести.

— Да ладно тебе, я не держу на тебя зла, неплохо тогда повеселились! — рассмеялся Брон.

— Ну и хорошо. — Аквила облегчённо вздохнул. — Благодарю вас за вкусную еду. Мне раньше не доводилось пробовать такого вкусного мяса. Должен признать, что гномы, кроме всего прочего ещё и великолепные кулинары.

— Гномы ко всему подходят основательно и с энтузиазмом.

Аквила провёл день в Тетратоине, гуляя по его симметричным улицам, отведал несколько сортов эля, искупался в горячем подземном источнике и даже покатался на медведе. Крепко выспавшись на свежем горном воздухе, к обеду следующего дня люди выдвинулись из города в сопровождении группы гномов. Прибыв к оврагу, гномы осмотрели местность, указали несколько мест, где нужно было вырыть разрез для оценки грунта, и отправились осмотреть каменоломню. Собрав всю необходимую информацию гномы стали обсуждать проект и стоимость работ. На следующий день они назвали Аквиле цену, которой он был сильно озадачен, но вынужден согласиться, поскольку в королевстве на тот момент не было достаточно опытных инженеров. Когда первая повозка с золотом прибыла в Тетратоин, на место строительства выехали ещё несколько гномов с необходимым оборудованием и инструментами. Строительство длилось пять лет, в результаты люди получили гранитный мост с тремя пролётами, шириной, достаточной, что бы могли разъехаться две встречные повозки. Это было первое сооружение, за пределами Северных гор, в строительстве которого принимали участие гномы. Оценив по достоинству навыки Северного клана в строительстве, люди стали часто приглашать их на строительство сложных сооружений — высоких башен, особо глубоких шахт и крупных мостов. Естественно, гномы держали в секрете самые важные детали своего мастерства и брали немалую плату за свои услуги. Порой королевства даже отказывались от строительства из-за непомерной цены.

После строительства моста через Большой овраг, люди устремились на юг. Большую часть территории там занимала сухая степь с вкраплениями небольших лесов. Дальше на юг степь переходила в пустыню с белым, слегка желтоватым песком, которая тянулась до самого моря. Поскольку преобладающие в этом районе северные ветра не давали морской влаге орошать землю, лишь узкая полоска зелени тянулась вдоль берега. А во многих местах песчаные дюны, выходили к самой воде. На западе люди добрались до скал, склоны которых имели необычный красно-бурый оттенок. Предположив, что такой цвет даёт железная руда, люди исследовали пещеры и выкопали несколько шахт, но никаких намёков на руду не было найдено. В целом, южные края не оправдали надежд людей, поскольку лишь кочевые скотоводы и беглые разбойники смогли найти применение бескрайним степям.

Пока королевство Орла исследовало южные края, Лев обратил свой взор на восток, в сторону гномо-эльфийского торгового пути вдоль Серой пустыни. За прошедшие сто восемьдесят лет, после его появления, товарооборот этого пути увеличился многократно, изменился так же и маршрут, теперь он проходил через вереницу мелких крестьянских поселений. Потеря прибыли торговцев королевства из-за их неучастия в этом маршруте сильно их беспокоила, а строительство Тетратоина обещало ещё большие убытки. Что бы исправить эту ситуацию, торговцы королевства Льва, во главе с Германом, являвшимся на тот момент председателем Торговой гильдии, пролоббировали строительство на этом пути торгового города Золотой Кувшин. Выросший за несколько лет из простого крестьянского поселения, примерно на середине маршрута Прилесье — Тетратоин, город имел завидные перспективы. Для большего привлечения внимания, было организованно торжественное открытие, приглашения на которое начали раздавать всем торговцам за два месяца до события. К открытию, город был украшен, организованна крупная ярмарка, приглашены ремесленники и музыканты со всех концов Ториона. Герман выступил на открытии с торжественной речью, в которой восхвалял Гильдию и красочно разрисовал перспективы Золотого Кувшина и ему подобных городов.

В отличие от Тетратоина, который в первую очередь был жилым городом, и от Прилесья, появившегося из пограничной заставы, Золотой Кувшин изначально планировался торговым городом. Жилых домов было совсем немного, большую часть построек составляли съёмные дома и таверны, предоставлявшие ночлег путникам на несколько дней. Крестьяне, жившие здесь до постройки города, поначалу обрадовались перспективам городской жизни, поскольку они могли теперь продавать продукты своего хозяйства прямо рядом с домом. Но постоянный шум от приезжих и частых ярмарок, сопровождавшихся ночными попойками и драками в трактирах, вынудил их переселиться на более тихие окраины города, оставив центр в распоряжении торгашей, пьяниц и путешественников. Ещё одной особенностью было то, что в этом городе чаще всего появлялись торговцы Свободного племени, поскольку он ближе всего располагался к ним. Это очень раздражало Германа, считавшего себя «покровителем» города, поскольку он, как и многие, не любил орков и гоблинов и побаивался их. Первое время он пытался противодействовать их присутствию в городе, подговаривал торговцев не вести с ними дела, стражу закрывать ворота и не пускать их в город, но всё было бесполезно. Стража боялась противодействовать оркам, а торговцы были заинтересованы в покупке тростникового сахара и драгоценных камней по низким ценам. Кроме того, эльфийские председатели гильдии контролировали цены и торговлю, не давая сильно притеснять Племя, пользуясь их простодушием.

Большинство людей, не связанных с торговлей с опаской и ненавистью относились к Племени. Но были немногие орки и гоблины, которых не боялись и даже в какой-то степени уважали, как люди, так и гномы, и эльфы. Это были шаманы, одним из которых был орк Матус. Он постоянно путешествовал по Ториону, порой вместе с гоблином Дра-Йото, но чаще один. Нигде он не задерживался надолго, и максимум проводил в городе три-четыре дня, но это было целое событие для местных жителей. Матус был настоящей ходячей энциклопедией лечебных трав, которые могли вылечить практически любую хворь. Местные жители часто, несмотря на общую ненависть к Племени, выстраивали в очередь за пучками его сушёных трав и настоек, которые он выменивал, на нужные ему инструменты и провизию. Иногда, он помогал лечить тяжелых больных, в этих случаях Матус мог провести в одном месте несколько недель. Орк всегда был молчалив и никогда не брал денег в вознаграждение за помощь. Однажды, когда он впервые оказался в одном глухом поселении, далеко на юго-западе от Золотого Кувшина, на улице к нему подошёл худенький, прилично одетый мальчик, лет пяти-шести. Он посмотрел на орка, который был минимум вдвое выше него, и сказал:

— Извините, а это вы орк Матус? Мне про Вас рассказывал дядя Себастьян из Пустынки.

Орк задумчиво опустил взгляд на мальчика.

— Это посёлок вон-там, в сторону Золотого Кувшина. — мальчик показал пальцев направление. — Он говорил, что вы можете вылечить любую болезнь! Вылечите мою младшую сестру, пожалуйста!

В этот момент к мальчику подошла его мать, одёрнула и бросила брезгливый взгляд на орка. Матус был одет в настолько драный плащ, что его рукава и нижний край представляли собой просто рваные лохмотья. Штаны так же изодранные и протёртые до дыр, едва прикрывали кожаные сапоги, также светившиеся дырками. В руке у него был посох, сделанный из увесистой извилистой палки с небольшим утолщением на конце, с торчащими из него короткими обломанными сучками. Другой рукой он придерживал большой потёртый рюкзак, висевший на левом плече.

— Пойдём малыш, не трогай этого бродягу, посмотри, во что он одет, пойдём домой. — сказала женщина и повела сына за собой.

— Разве важно во что одет орк? Мальчик прав, орк — Матус. Мальчик сказал, сестра больна, орк может помочь! — басовито сказал Матус, провожая взглядом женщину и её ребёнка, который пытался привлечь её внимание к орку.

— Мама! Мама! Это Матус! Дядя Себастьян рассказывал про него! Помнишь? Он может помочь Лизе!

Женщина продолжала уводить ребёнка дальше, не обращая внимания на его слова. Когда они скрылись за домами, орк развернулся и зашагал в сторону центральной площади посёлка. Там он встретил несколько человек, которые могли продать ему ткань для ремонта одежды и новый рюкзак. Но они не слышали раньше про шамана и поэтому отказались от его трав и настоек. Тогда орк отдал им несколько мелких рубинов, которые носил с собой на такой случай. Получив нужные ему вещи, он устроился в тени здания на краю площади и стал перекладывать свои вещи в новый рюкзак. Но не успел он закончить, как на площади появились дети, лет пятнадцати. Дети заметили его и стали дразнить, называя бродягой и бросая в него мелкие камни. Орк приподнялся, показал своё лицо из тени и зарычал. Дети закричали «Это орк, бежим отсюда!» и разбежались в разные стороны. Что бы спокойно заняться своими делами, Матус покинул поселение и устроился в маленькой рощице на берегу реки неподалёку. Там он искупался, поймал острогой несколько рыб и пожарил их. После еды он занялся латанием одежды, которую давно пора было поменять. Проведя ночь на берегу, к обеду следующего дня он снова вернулся в посёлок, купил немного хлеба и фруктов, отдав за это ещё один камушек. Орк уже собирался уходить, но на выходе из города его догнала женщина.

— Простите, пожалуйста. Вы, правда, можете помочь моей дочери? Она сильно больна, а сегодня ей стало хуже.

— Возможно, что с девочкой?

— У неё сильная сыпь и жар. Вы поможете?

— Орк сначала должен посмотреть. Скорее всего орк сможет помочь!

— Спасибо Вам большое.

Женщина проводила Матуса к больной дочери, он осмотрел её и достал из рюкзака два пучка сушёной травы.

— Это нужно варить по одной щепотке, пока навар не станет очень темным, и пить утром и вечером. — орк протянул один пучок.

— А это измельчать, заливать горячей водой, а когда остынет — прикладывать на тело. — сказал орк, протягивая второй пучок. — Орк зайдёт завтра.

Матус провёл ещё одну ночь на берегу реки. Весь следующий день он провёл, неподвижно сидя под деревом, периодически совершая движения лишь для того, чтобы подкурить свою трубку. К вечеру Матус пришёл навестить ребёнка. Женщина встретила его на пороге и радостно сообщила, что девочке стало лучше. Орк осмотрел девочку, достал из рюкзака пузырёк с вязкой желтоватой жидкостью и стал аккуратно мазать ею сыпь. Мальчик внимательно наблюдал за ним, а потом спросил.

— А как вы узнаете, как нужно лечить? Какую траву использовать?

— Орк говорит с травами, и травы говорят орку, как они могут помочь.

— А вы можете научить меня говорить с травами? И я тогда смогу вылечить сестру, если она вдруг снова заболеет!

— Орк не знает, орк никогда не учил людей, люди другие.

— Ну, пожалуйста, давайте попробуем, я очень хочу!

— Хорошо, иди за орком! — Матус закончил мазать сыпь, вышел из дома и направился на луг за домом.

Осмотревшись внимательно по сторонам, он подошёл и наклонился к белым цветам, с желтыми серединками, росшим кучкой на пригорке.

— Почувствуй жизнь в этих цветах, почувствую, как она идёт от корней в их листья и цветы.

— Я ничего не чувствую, только их запах. А что, эти цветы лечебные? — мальчик присел на корточки, потрогал и понюхал цветы.

— Орк знал, что ничего не получится, люди другие. Орк не может тебя научить, люди не чувствуют течение жизни. Этот цветок снимает жар и успокаивает дух. Запомни его, если не можешь почувствовать!

Мальчик прослезился и убежал. Орк вернулся в дом, на пороге его встретил мальчик.

— Простите, что не смог научиться. Я хотел помогать вам! Спасибо, что лечите мою сестру! Возьмите это, пожалуйста, я сам сделал. — мальчик протянул орку ожерелье из симпатичных сине-голубых камней.

— Орк благодарен мальчику! — Матус надел ожерелье на шею и протянул пузырёк женщине, которая как раз подходила к нему. — Мазать сыпь раз в три дня, после примочек. Орку пора идти дальше.

— Спасибо вам большое, возьмите это в благодарность! — женщина протянула орку мешочек с монетами.

— Орку не нужны деньги, мальчик уже отблагодарил орка — Матус показал на ожерелье.

— Возьмите, я настаиваю! Вы спасли мою дочку!

— Орк не берёт деньги. — Матус развернулся и пошёл по дороге.

— А куда вы отправитесь теперь? — мальчик бежал рядом с орком, чтобы успевать за его широкими шагами.

— Дым сказал орку идти в Древний лес. Орк идёт туда.

— Древний лес далеко! Ты пойдёшь туда пешком?

— У орка нет крыльев, чтобы лететь.

— Прощай, орк Матус!

— Прощай, мальчик.

Мальчик остановился на краю посёлка и долго глядел в след уходящему орку. Отойдя далеко от деревни, орк остановился, поднял голову и издал громкий рык, который раскатился по округе и тихо, но донёсся до мальчика. Он вздрогнул, и продолжил наблюдать. Через несколько минут к орку из леса выбежал большой волк, Матус оседлал его, и они направились в сторону Древнего леса. Добравшись до окраины леса, орк спешился и сказал волку ждать его на равнине. Матус немного углубился в лес, сел под деревом, выкурил трубку и около часа сидел неподвижно. После он встал и направился на восток, по пути собирая в рюкзак некоторые листья и цветы с деревьев. Орк бродил по лесу около двух недель, пока однажды утром он не проснулся от шума, раздающегося неподалёку от его ночлега. Он пошёл на звук и вышел на поляну, где проходила тренировка дозорного отряда эльфов.

— Орк Матус приветствует вас, славные воины! — сказал орк, выходя на поляну из-за деревьев.

Рычащий голос орка раздался неожиданно для эльфов, увлечённых тренировкой, они повернулись к нему и стали в боевую стойку.

— Как вы слажено работаете! — Матус оценил одновременность действий всего отряда.

— Нарушитель! Схватить его! — громко отдал приказ темнокожий командир отряда.

Эльфы бросились на орка с оружием наперевес, Матус зарычал и размашистым ударом посоха отбросил первых двух подбежавших, от удара они упали на землю и кувыркнулись назад, а остальные нерешительно замерли.

— «Акис тромор ти нави ис шкомор!» — раздалось откуда-то сбоку громкое заклинание, и на орка обрушилось огромное количество воды, подняв кучу брызг и обдав орка грязью с земли.

— Э, вы чего это брызгаться вздумали! Орк пришёл сюда не драться! Но если хотите, то орк всегда рад хорошей драке! — прорычал орк, укладывая новым взмахом посоха ещё двоих.

Из толпы раздались ещё какие-то заклинания, но Матус не отреагировал на них, продолжая отбиваться посохом от подбегающих эльфов. Когда половина отряда оказалась лежащей на земле, в дело вступили трое лучников. Три стрелы пронеслись в сторону орка, одна пролетела мимо, одна воткнулась в посох, а третья в плечо орка. Матус в два прыжка перескочил всю поляну и оказался рядом со стрелками. Схватив одного за шею, он швырнул его в дерево, и уже был возле второго, когда услышал громкий крик, заставивший всех остановиться.

— Прекратите! — вещал громкий благородный голос откуда-то с дальнего края поляны.

Все посмотрели в сторону источника звука и увидели Элбримира, верхом на единороге.

— Что вы тут устроили? Разве так встречают гостей в нашем лесу?! — Элбримир с упрёком обратился к командиру отряда.

— Простите вождь, мы приняли его за нарушителя! — оправдывался командир.

— Нарушители всегда выходят к вам с приветствием и без оружия? К тому же, если вы не заметили, то он не человек. — Элбримир подъехал ближе к Матусу и обратился к нему.

— Приветствую тебя, путник! Я Элбримир, один из четырёх вождей Лесного братства! Прости их, они ещё новички, растерялись, наверное. Кто ты и что привело тебя в наши края?

— Орк — Матус! — сказал орк, показывая на себя. — Дым указал орку путь сюда. Орк изучает растения и животных, и их свойства.

— Ты один из орков-шаманов, я слышал про тебя! Дым, кто это? Ты не один здесь?

— Орк один, дым — это друг орка. — Матус показал эльфу свою курительную трубку.

— Хорошо, следуй за мной, Матус, здесь недалеко наш городок, ты сможешь отдохнуть и привести себя в порядок, вижу ты давно уже в пути.

— Орк всегда в пути.

Матус пошёл за эльфом, на ходу выдернул стрелы из плеча и посоха и протянул их лучнику, потирающему ушибы, оставшиеся от его близкого знакомства с деревом, устроенного орком. Когда эльф протянул руку, чтобы взять стрелы, орк резко рыкнул, заставив эльфа испугано отдёрнуть руку. Орк посмеялся и отдал стрелы, Элбримир обернулся посмотреть на происходящее и усмехнулся. Через десять минут они вышли к городку у Материнского Древа. Эльф спешился и погладил единорога, попросил проводить орка гостевой домик, а сам, сказав, что скоро подойдёт, ушёл в школу Лучэль за магом-лекарем. Матусу принесли еды и фруктов, некоторые из которых он раньше не пробовал. Когда он заканчивал трапезу, к нему вернулся Элбримир, и с ним была молодая светлокожая эльфийка.

— Матус, это Тейрина, она наш молодой маг, развивает исцеляющие заклинания. Поможет тебе с плечом.

— Спасибо, но орка не нужно лечить, плечо само заживёт за пару дней. Магия, орк слышал про неё, это когда эльфы кидаются огнём?

— Что-то вроде того. Да ладно тебе, позволь помочь, всё же это наши лучники тебя ранили.

— Ну, хорошо, орк позволит лечить магией.

Тейрина подошла к орку и осмотрела его рану.

— Заражения нет, рана уже начала заживать. Думаю, я вполне смогу залечить её.

— Заживать? Его ранили меньше часа назад. — удивился Элбримир.

— Раны орка быстро заживают. — сказал Матус.

— Я слышал об этом, но не думал, что настолько быстро. Отдыхай Матус, позже я покажу тебе наш город. — сказал Элбримир и отправился обратно на тренировочную площадку.

— «Гала ата мединисор ресорв» — произнесла заклинание Тейрина, чтобы залечить рану орка. Серебристые рисунки на её руках проявились, но ничего не получилось. — Странно, попробуем ещё раз. «Гала ата мединисор ресорв».

Эльфийка ещё несколько раз повторила заклинание в разных вариациях, но эффекта по-прежнему не было. Извинившись и сказав, что скоро вернётся, она вышла из домика и куда-то убежала. Вскоре она вернулась с красивой, золотоволосой эльфийкой.

— Приветствую тебя, Матус. Я Лучэль — один из вождей Лесного братства. Позволь посмотреть твою рану.

— Здравствуй, Лучэль. Дым вёл меня к тебе. Тейрина уже лечила рану орка, но у эльфийки ничего не получилось, если хочешь — орк не против, что бы Лучэль попробовала.

Осмотрев рану, Лучэль дотронулась до плеча орка рядом с раной. Его кожа была грубой и прохладной. Притронувшись в нескольких местах к рукам орка, Лучэль очень удивилась.

— Он совсем невосприимчив к магии. Впервые такое вижу. Поэтому ты не смогла его залечить, так что не переживай, Тейрина, это не твоя ошибка.

— Совсем не восприимчив? Такое возможно?

— Видимо да. Давай проверим. Матус, скажи, если что-то почувствуешь. «Фрозор!» — Лучэль произнесла заклинание, направив ладонь на орка. Рисунки на её руках стали ярче, в воздухе около ладони эльфийки засияли мелкие кристаллики инея.

— Орк ничего не чувствует.

— Видишь, любой другой уже превратился бы в ледышку.

— Потрясающе! Никогда не думала, что такое возможно. — Тейрина удивлённо-восхищённо смотрела на орка.

— Матус, ты сказал, что дым вёл тебя ко мне, что это значит?

— Дым — друг орка, он подсказывает орку, куда идти. Дым сказал орку, что орк найдёт здесь сильного мага, который умеет взаимодействовать с течением жизни. — сказал орк, показывая на свою трубку.

— Я пока не понимаю, о чём ты говоришь. Приходи, как отдохнёшь в мою школу, возможно, я смогу тебе помочь.

— Хорошо, орк придёт.

Эльфы ушли, орк прилёг и задремал. За последние полтора века ему всего несколько раз довелось спать на кровати. Поскольку Матус был ростом ниже большинства орков, кровать, рассчитанная на высокий эльфийский рост, позволяла орку поместиться на ней в длину. А вот в ширину она была совсем впритык, в этом плане эльфы были весьма аскетичны. Но, тем не менее, Матус спал несколько часов и проснулся весьма отдохнувшим. Выйдя на порог, он осмотрелся вокруг. Гостевые домики располагались почти в самом центре городка, с порога домика Матуса был хороший обзор улицы, выходившей на центральную площадь. Все здания были построены из дерева и украшены резными узорами, крыши покрыты глиняной черепицей. Дороги вымощены плоскими камнями так ровно, что колёса повозок почти не чувствовали стыков между ними. Улицы были украшены клумбами с цветами, а в центре площади бил фонтан. Источником для него, по всей видимости, служил подземный родник, и эту воду использовали для питья, поскольку на бортике фонтана была стойка с ковшиками для зачерпывания воды. Орк подошёл к фонтану и зачерпнул воды, она была прохладная и свежая. Среди эльфов, которых на улице было не очень много, не было никакой суеты, все их передвижения были спокойными и гармоничными, на орка почти не обращали внимания, несмотря на то, что видели его здесь впервые. В людских городах такого не было, там царили вечные спешка и суета, а орки всегда становились объектом повышенного интереса. А здесь можно было спокойно стать в центре города и слушать пение птиц, в обилии сидящих на деревьях, растущих по всему городу. Постройки так гармонично вписались в лес, что казалось, будто они выросли здесь вместе с деревьями. На краю площади Матус увидел Элбримира и, подав знак рукой, направился к нему.

— Как спалось? Я заходил к тебе и не стал будить.

— Орк хорошо поспал, удобная кровать. Спасибо Элбримиру. Хороший у эльфов город, тихо, уютно. У людей всегда шумно, и на орка сразу начинали пялиться со всех сторон.

— Мы живём в гармонии. Если ты оказался в нашем городе, значит, для этого есть причины. Вообще довольно странно, что наши дозорные отряды не встретили тебя в лесу раньше. Я встретил Лучэль, она сказала, что ты невосприимчив к магии. Видимо поэтому, ты ничего не почувствовал, когда тебя ударили столбом воды. — эльф жестом пригласил орка пройтись по городу.

— Элбримир говорит, как орка облили водой? Было сыро!

— Да, про это, люди после такого заклинания долго на ноги встать не могут, а ты даже не пошатнулся, словно воду просто из ковшика вылили.

— Люди слабые, орк бился с людьми, эльфы сильнее.

— Ха-ха. Боюсь представить, что было с людьми, раз ты половину нашего отряда уделал, хоть и новобранцев. — посмеялся Элбримир.

— Вот здесь у нас школа магии, там Лучэль и её помощница Андриэль обучают эльфов магии. Чуть сзади — столовая, там всегда можешь поесть, а если от площади в обратную сторону пойти, там детская школа и продовольственные склады.

— Спасибо, Элбримир! Орк обещал зайти к Лучэль, Элбримир не возражает, если орк пойдёт?

— Конечно, нет. Город я тебе показал, думаю, не заблудишься. Я скоро уеду в Охотничий городок, если окажешься там — буду рад пообщаться. Лучэль сейчас, скорее всего в своём саду, это в лесу, чуть дальше школы, там увидишь тропинку.

— Хорошо, орк запомнил.

Как и сказал Элбримир, Лучэль находилась в своём саду и ухаживала за цветами. Услышав шаги орка, она повернулась и поприветствовала его.

— О, это ты, Матус! Как твоё плечо?

— Плечо хорошо, заживает. У эльфийки тут красиво! У орков на камнях тоже есть сад, орки называют Сад Предков, там хоронят прах орков.

— Интересная традиция. О чём ты хотел поговорить со мной? — спросила Лучэль, присаживаясь на качели из лиан.

— Дым сказал орку, что в Древнем лесу есть сильный маг. Маг взаимодействует с течением жизни. Орк чувствует течение жизни, но не может взаимодействовать. Лучэль покажет орку свою магию? — сказал Матус, присаживаясь на землю, подогнув ноги под себя.

— Ну, что-то ты уже видел, правда на тебе она не сработала, давай попробуем на чём-нибудь ещё. — Лучэль подняла камушек с земли и положила на ладонь. — «Фрозор!».

Камень покрылся кристалликами льда, орк внимательно смотрел на происходящее, а потом отрицательно покачал головой. Эльфийка произнесла ещё несколько заклинаний, запустив ударный столб воды, подобный тому, которым окатили орка на тренировочной площадке, создала магический непроницаемый щит и летающий световой шар-фонарик. Но всё это не устроило орка.

— Это не то. Нет взаимодействия, течение жизни остаётся неизменным.

— Что ты называешь течением жизни? — спросила Лучэль. — Я сначала думала, что это магия, но ты невосприимчив к ней и не можешь чувствовать.

— Течение жизни — это энергия. Из энергии состоит всё. Орк может чувствовать течение жизни. Лучэль может изменить одну вещь, сделав её другой?

— Всё состоит из энергии? Ну, тогда это точно не магия, потому что магических предметов очень мало. Изменить? Может вот это подойдёт «Бусор лирокане лямитори!».

Лучэль произнесла заклинание, вытянув руку по направлению к пёстрому крупному цветку, растущему рядом. Лепестки цветка зашевелились, развернулись в стороны и превратились в крылья бабочки, обнажив сердцевину, ставшую тельцем. Пошевелив крыльями, бабочка вспорхнула, сделала круг над Лучэль и улетела куда-то в лес. На лице орка появилась улыбка, правда смотрелась она жутковато из-за его крупных клыков, выглядывающих из-за губ.

— Лучэль изменила течение жизни с помощью магии. Энергия цветка стала энергией бабочки. Орк чувствовал изменение, это было великолепно!

— Надо было сразу начать с моего любимого заклинания. А ты чувствуешь энергию во всём? Даже в неживых объектах? В камне, например.

— Течение жизни есть во всём. Каждое существо имеет свою отдельную энергию, а у всего остального она единая, просто меняется при переходе от воды к земле и к воздуху. А когда существо умирает, течение жизни сливается с окружающим, становясь частью общего.

— Никогда не замечала ничего подобного, видимо мы сильно разные. Мы чувствуем магию, вы чувствуете течение жизни. А все орки чувствуют течение жизни?

— Изначально нет, но любой орк может научиться. Одному орку легче, другому сложнее.

— Как и у нас с магией. Как же интересно и сложно устроен мир. А, ведь может оказаться, что магия и течение жизни, это лишь две стороны одного целого, просто, нам не дано это понять и почувствовать.

— Возможно, орк не знает… — задумчиво произнёс Матус, увлечённо рассматривая стебель, цветок которого превратился в бабочку. — А Лучэль может показать ещё раз?

Эльфийка повторила заклинание, но на этот раз превратила веточку молодого дерева в жука с листочками на спине. Орк сидел с закрытыми глазами, неподвижно, словно статуя, а после того как жук уполз вверх, в крону дерева, стал ещё более задумчивым.

— Орк почувствовал изменение течения жизни. Очень тонкий и сложный процесс. Орк благодарен за беседу, Лучэль хорошо помогла орку. Если потребуется, орк поможет, Свободное племя поможет Лучэль. А сейчас орку нужно идти, орку нужна помощь дыма. — задумчиво произнёс орк, сорвал верхушку стебля цветка-бабочки и поднялся на ноги.

— Хорошо, Матус. Было интересно побеседовать с тобой. Мир теперь стал для меня шире. Если окажешься ещё раз в наших краях — буду рада побеседовать снова.

Орк вернулся в свой домик, набил трубку смесью сухих трав, хранившихся в нескольких небольших мешочках. Так же он добавил туда сорванный стебель цветка, и устроился на земле, рядом с порогом. Во время курения у орка двигалась лишь рука, держащая трубку. Изредка он покачивался из стороны в сторону всем телом, при этом, не напрягая ни одной мышцы, тело было максимально расслаблено. Закончив курить, он почистил и прибрал трубку, затем отправился в столовую, где собирался пообедать. Там Матус сказал, что у него нет денег, и предложил расплатиться изумрудом, но в столовой от платы отказались, пояснив, что на территории Лесного братства деньгами не пользуются. Всё хозяйство эльфов основано на взаимопомощи, и поскольку, он гость Братства, то может свободно пользоваться всем, а деньги эльфы используют только для торговли с другими расами. После обеда Матус поблагодарил поваров, попросил немного хлеба и фруктов с собой, и отправился в путь в земли Свободного племени.

Лучэль, после беседы с Матусом, много размышляла о сложном устройстве мира, и поделилась своими мыслями с Тираэлем. Кузнец, овладевший основами магии, смог проникнуться глубиной размышлений своей возлюбленной, поскольку устройство мира интересовало и его, но с технической точки зрения. Наделённые Тарьей природной мудростью, эльфы были склонны к философским размышлениям. А открытие после беседы с Матусом новых аспектов, неизвестных ранее, подстегнуло интерес к размышлениям об устройстве мира. После встречи с невосприимчивым к магии орком, Лучэль стало интересно узнать, как обстоят дела с этим у других рас. Тираэль предложил отправиться вместе с ней в небольшое путешествие, которое они начали с Прилесья. Там им удалось пообщаться с гномами, которые легко шли на контакт после кружки эля в таверне «У гнома». Правда, беседы были хоть и весьма интересными, но далеко не об устройстве мира и магии. Гномы в основном травили полувымышленные байки, яростно убеждая в их правдивости, и подкалывали друг друга и эльфов шутками на разные темы. Тогда, Тираэль и Андриэль решили отправиться в Золотой Кувшин — город ярких фестивалей и ярмарок. За почти век после открытия города, в него уже проникли дух торгашества и азарта. Но обычному приезжему это было незаметно, если только он не оказывался ночью в центре города, среди таверн и игровых домов. Часто приезжающие сюда эльфийские председатели Торговой гильдии стимулировали представительство следить за порядком и опрятным видом города. Эльфы приехали в город до рассвета, когда ночные гуляния уже закончились, а дневная суета ещё не началась, город был тихим и пустынным. Что бы ни привлекать лишнего внимания они приехали на лошадях, оставив Элеонор в Лесу, и представились обычными путешественниками. Отдохнув в съёмном доме, к полудню они отправились на центральную площадь, там было шумно и собралось много народа. Незадолго до эльфов прибыл гномий караван, который привёз новый товар — шерстяные ковры с длинным ворсом, станочного изготовления, а сейчас они выставили их на продажу. Вытканные из жесткой, но тёплой шерсти горных коз, они отличались хорошей износостойкостью и теплоизоляцией. Поэтому гномы самых северных районов используют их для утепления домов. На рынке Золотого Кувшина они вызвали немалый интерес не только благодаря своим исключительным качествам, но и благодаря красивому внешнему виду. Длинный лоснящийся ворс был подкрашен эльфийскими красками в разнообразные яркие цвета, образующими различные узоры, среди которых преобладали традиционные рунические рисунки гномов.

— Какие красивые ковры! И такая большая толпа собралась их посмотреть! — сказала Лучэль, показывая Тираэлю на ковры, развешенные вокруг нескольких повозок.

— Да, обычно у гномов всё скромнее с украшением своих изделий. — ответил Тираэль.

— Ну не только же эльфам делать красивые вещи. Гномы тоже так умеют. Кстати, рисунки — идея Зифура. — подключился к их разговору молодой гном, наблюдавший за толпой со стороны, указывая на другого молодого гнома, стоявшего рядом с коврами на одной из повозок. — Оу, простите, с моей стороны это было немного невежливо! Меня зовут Хелдиир, для меня честь встретить самого прекрасного из эльфийских вождей и одного из лучших кузнецов Ториона.

Гном приветственно поклонился эльфам, после его слов на их лицах появилось удивление.

— А с чего вы взяли, что мы именно те, о ком вы говорите? — спросил Тираэль.

— Всё просто, я хоть и молод, мне всего пятьдесят два, но я очень наблюдателен. Мы приехали сюда раньше вас, и я видел, как вы подъезжали к городу. Освещать дорогу магией будет только очень сильный маг. А учитывая компанию с тёмным эльфом, вооружённым столь искусно сделанным клинком, я предположил, что вы, скорее всего, Лучэль и Тираэль. Я слышал о вас, когда приезжал в Прилесье.

— Да, плохие из нас шпионы. — посмеялся Тираэль. — Только пусть это останется в секрете, хорошо? Я вижу, что сын Ромгуса и изобретатель ткацкого станка не особо стремится к известности.

— Эльфы всегда отличались своей проницательностью! Пусть известность достаётся тем, кто знает, что с ней делать! — кивнул головой Хелдиир и посмотрел на Зифура, красовавшегося возле ковров.

Осень была жаркой и для утоления жажды они втроём отправились в одну из таверн, в которой, по мнению гнома, подавали самый вкусный клюквенный морс, прекрасно утоляющий жажду. За столом эльфы поведали гному цель своего путешествия, и как любое исследование, это заинтересовало гнома. Заряженные при сотворении с помощью магической энергии, гномы чувствовали магию и были восприимчивы к ней, но не могли использовать. Лучэль попробовала применить заклинание на Хелдиира и почувствовала сопротивление, ослабляющее действие заклинания.

— Как интересно! У тебя есть какое-то магическое сопротивление, словно на тебе защитное заклинание. — удивлённо произнесла Лучэль, после попытки поднять в воздух гнома с помощью магии, которая хоть и была удачной, но потребовала больше сил, чем ожидала Лучэль.

— Да нет, ничего я такого не делал, мы и колдовать то не умеем. Может, магическая броня сама по себе заложена в нас, как часть инстинкта защиты? — попытался объяснить гном.

— Очень на это похоже. — согласилась Лучэль.

— А у эльфов есть такой щит? — поинтересовался гном.

— Врождённого нет, но мы можем сами его создать, когда нужно. Наши магические силы могут быть направлены как на сопротивление внешней магии, так и на создание собственной. Соотношение между ними маг может менять по своему желанию. — ответил Тираэль.

— Да вы прямо мастера магии, не зря вас люди боятся. Они даже целую гильдию создали, чтобы изучать магию и искать её источники. — улыбнулся Хелдиир.

— Источники? Я что-то слышала об этом, знаешь, что это такое?

— Не очень много, лет пять назад, мне довелось побывать в Орлином Клюве. Там я изрядно напился с группой торговцев из королевства Орла, и они мне кое-что рассказали. Их король — Аквила, сильный маг, член как раз той самой Гильдии Магов. И эта гильдия ищет «источники магии» — какие-то камушки, кости, некоторые растения и прочая лабуда, которая вроде как является для них источником магии. И колдовать они могут только с помощью этих источников, поэтому постоянно рыскают по шахтам и пещерам, а также скупают некоторые предметы у местного населения.

— Не знал, что Аквила обучился магии, мне казалось, что скорее Лео этим займётся и начнёт новую войну. — высказался Тираэль.

— Лео видимо оказался не способен обучиться сам, и нашёл себе помощника — Викторию. Сейчас она архимаг Магической Гильдии, и поговаривают, что очень сильный маг и основоположник инквизиции.

— Инквизиции? Это ещё что такое? — удивлённо спросила Лучэль.

— Специальные отряды отмороженных магов и солдат. В королевствах, чтобы пользоваться магией, нужно получать лицензию в Гильдии. А тех, кто не получает, или использует какие-то запрещённые источники, отлавливают эти инквизиторы и сжигают заживо.

— Жуть то, какая. Что-то я перехотела ехать в Орлиный Клюв и Львиный Коготь. — испугано произнесла Лучэль.

— И правильно, я тебе с самого начала говорил, что туда лучше не соваться. — согласился Тираэль.

— Мудрое решение. Если вдруг наткнётесь на инквизиторов, то вполне вероятно, что они даже не посмотрят на то, что ты Вождь Братства. Разрежут на куски и будут искать в тебе магию. — подтвердил Хелдиир.

— Но, если Братство узнает об этом — начнётся новая война. — возмутилась Лучэль.

— Во-первых, ЕСЛИ узнает, а ведь может и не узнать. Во-вторых, они вполне могут это сделать именно для того, чтобы спровоцировать войну. Ведь если мы первыми нападём и нарушим мир, то, по сути, развяжем им руки и освободим от условий договора. Но скорее всего, они будут действовать скрытно, если бы хотели войны — договор их не остановил бы. — сделал вывод Тираэль.

— Снова эльфийская проницательность. Королевства ещё слишком боятся Лесного братства для открытых действий. Да и их сейчас больше заботит пропаганда против Свободного племени. — подмигнул Хелдиир.

— Да, пожалуй, лучше вернуться в Древний лес и сообщить Форилиру о притеснении Племени. — сказала Лучэль.

— В торговле к ним претензий нет. Председатели свою работу выполняют исправно. После того как появился Золотой Кувшин, в Львиный Коготь практически перестали ездить гномы, а вот люди увозят туда железо и уголь регулярно. Не удивлюсь, если там готовят армию к войне. Да и ходят слухи о новых нападениях Племени на деревни и торговцев. — с иронией закончил фразу гном.

— Да… всё выглядит как затишье перед бурей. — задумчиво произнёс эльф.

— Не грусти, ушастый! — весело произнёс гном, отходя к бармену, чтобы сделать заказ.

— Давай лучше оценим новинку алкогольного рынка — «огненная вода» из тростникового сока, прямиком из земель Свободного племени. Говорят, крепкая штука! — Хелдиир вернулся с подносом, на котором было несколько небольших стопок тёмно-янтарной жидкости и ломтики ананаса.

Оценив крепость и насыщенность вкуса Племенного пойла, гном и эльфы перевели разговор на темы, отвлечённые от политики. Хелдиир, хоть и был сыном верховного старейшины Клана, не сильно интересовался политикой. Ему больше по вкусу было работать руками и создавать что-то новое. Этим он одновременно и радовал, и огорчал своего отца. С одной стороны, Хелдиир напоминал ему его самого в молодости, а с другой стороны, он не хотел вникать и продолжать управленческие дела отца и становиться Веждом. Хелдиир в отличие от большинства гномов любил путешествовать, он объехал все гномьи поселения, принося туда передовые технологии — ткацкие станки, блочные краны, шестерёнчатые передачи и прочее. Сейчас он путешествовал с торговцами по восточной части королевства Льва, а дальнейший путь его лежал на юг, в Прилесье. Туда он и отправился вместе с Тираэлем и Лучэль. В пути кузнецы рассуждали о разных подходах эльфов и гномов к изготовлению оружия и инструментов. Хелдиир, как и любой гном считал, что только функционал должен определять внешний вид инструмента, а Тираэль же утверждал, что нельзя забывать про красоту и изящество. На третий день, Лучэль обильно облила их водой из наколдованного ею фонтана и сказала, что, если они не прекратят спорить о своём кузнечестве, она наложит на них заклинание немоты до самого Прилесья. Переглянувшись, Хелдиир и Тираэль на время сменили тему, но через несколько часов, беседа сама собой вернулась в прежнее русло технологий. Лучэль вздохнула и, чтобы не слушать их споры, большую часть пути провела чуть поодаль, любуясь красивыми пейзажами. На закате она заметила чёрный дым, поднимающийся от поселения впереди, о чём сразу же сообщила спутникам. Прибавив ходу, они быстро добрались до деревни, точнее до того что от неё осталось. Посёлок был небольшой, около десятка домов, и все они были разрушены и сожжены. По улице хаотично лежали изуродованные тела. На торговой площадке, где обычно останавливаются торговцы, путники нашли остатки разграбленного каравана.

— Ужас какой, кто мог такое сотворить с ними? — дрожащим голосом молвила Лучэль.

— Похоже на нападение Племени. Обычно они оставляют после себя такой хаос. — ответил Хелдиир.

— Или кто-то хотел, чтобы было похоже на нападение Племени. — поправил Тираэль осматриваясь вокруг.

— Снова твоя эльфийская проницательность! Ты мне нравишься, ушастик! — энергично произнёс гном. — Караван был без охраны, среди убитых есть дети. Орки так не делают, им интересна драка, а не грабёж.

— Ты думаешь? У меня мало опыта общения с орками, я только одного из них видела. — переспросила эльфийка.

— Я в этом уверен, триста семьдесят лет назад мой отец договорился с Племенем о том, что они не будут нападать на торговцев. Тогда они хотели просто подраться, они даже товары не забирали, максимум разбрасывали вокруг и съедали ящик фруктов. Не думаю, что что-то изменилось с тех пор.

— Да, а слухи про них ходят совсем другие. Кому это нужно и для чего? — задумалась Лучэль.

— Тем, у кого Племя отняло заработок, начав охранять торговцев за бесценок. — ответил на вопрос Тираэль.

— Жутко здесь. Поедем отсюда, нужно ещё найти место для ночлега, тут я не смогу ночевать. А в Прилесье сообщим Гильдии о нападении. — Лучэль было явно некомфортно и хотелось быстрее уехать отсюда. Кроме того, в воздухе она чувствовала чьё-то присутствие.

Отъехав от посёлка на несколько сотен метров, Лучэль обернулась. На мгновение ей показалось, что она увидела силуэт, держащий в одной руке что-то вроде посоха, а в другой — фонарь. Силуэт словно парил в воздухе между догорающими домами. Тираэль заметил настороженность эльфийки и спросил о причине беспокойства. Лучэль сообщила спутникам о своём видении. В ответ на это, Тираэль сказал, что слышал о подобном во время войны с королевством. Силуэты видели на закате после кровопролитных битв. Немного порассуждав о силуэтах, путники предположили, что это могут быть духи-проводники в мир мёртвых. Уже после заката они остановились на ночлег, разбив лагерь на возвышенности. С первыми лучами солнца они продолжили путь и через день добрались до Прилесья, где первым делом сообщили в Гильдию о нападении на деревню. Тамриэль лично отправился туда с группой солдат. Осмотрев то, что осталось от поселения, председатель пришёл к тому же выводу что и путники — кто-то хотел, чтобы все приняли произошедшее за нападение Племени. Пообщавшись с ближайшими поселениями, Тамриэль узнал, что подобные нападения случаются уже давно, а последнее время всё чаще и чаще. Кроме того, местные жители ничуть не сомневаются в причастности к этому орков и гоблинов. Попытки переубедить их были безрезультатны, ненависть к «дикому племени» уже крепко засела в сознании людей за прошедшие два с половиной века после появления Племени на равнине. Вернувшись в Прилесье, Тамриэль сообщил Тираэлю, Лучэль и Хелдииру о результатах своей поездки, и о том, что собирается поднять этот вопрос на ближайшем общем совете председателей. Тираэль и Лучэль вернулись в Древний лес, чтобы посоветоваться с Вождями. Хелдиир собирался задержаться на пару дней в Прилесье, а после отправиться в земли Свободного племени, аргументировав это тем, что давно собирался туда, а сейчас возник повод.

На совете Вождей эльфы приняли решение о необходимости вмешаться в сложившуюся ситуацию. Необходимо было выяснить кто в действительности совершает нападения и по возможности охладить накалённую обстановку между королевствами и племенем. Для этого было решено сформировать специальный отряд, который будет скрытно патрулировать восточные земли и искать следы нападающих. Зоилий возглавил этот отряд, и за пару месяцев им удалось выследить по свежим следам несколько банд разбойников, которые естественно пытались сопротивляться и были убиты. Но, тем не менее, применив эффективные способы получения информации, Зоилий смог узнать у одного из главарей банд, что кто-то из торговцев королевства Льва даёт им информацию о неохраняемых торговцах и требует, чтобы нападения были похожи на набеги племени. Имени торговцев узнать не удалось, несмотря на старания и умения Зоилия причинять боль. Скорее всего, потому, что разбойник его просто не знал. Так же отряд смог найти следы группы орков и гоблинов, хаотично перемещавшихся в том районе. Следы периодически терялись среди песков и камней Серой пустыни, поэтому выследить группу не удалось, но сомнений в наличии Племени в этих землях не оставалось. Отряд уже направлялся обратно в древний лес, когда эльфы заметили костёр, горящий вдалеке в Серой пустыне. Под прикрытием темноты они подкрались ближе и обнаружили группу из четырёх орков и двух гоблинов. Острый эльфийский слух позволял им из укрытия слышать почти всё, о чём говорят орки и гоблины, сидящие на земле вокруг костра.

— Орк-большой брат, гоблин и орк уже две недели не дрались с человеком, может, кончился человек в полях?

— Гоблин-брат, не грусти, утром отправимся в поля, если не найдём человека, то орк и гоблин домой пойдут. Дожди скоро закончатся, а после дождей праздник Предков будет, орк и гоблин веселиться будут.

— Гоблину надоело в пустыне сидеть, гоблин драться хочет. — гоблин встал, потряс копьём в воздухе, затем воткнул его в песок и начал что-то доставать из сумки.

— Если ты так хочешь драться, я могу это устроить! — крикнул Зоилий, выходя из укрытия.

Услышав голос эльфа, зеленокожие приподнялись и повернулись в сторону эльфа. Свет от костра едва освещал очертания эльфа, стоящего на камне с мечами наперевес. Глазам орков и гоблинов потребовалась секунда, что бы вертикальные зрачки подстроились под темноту. Несколько секунд они рассматривали эльфа.

— Орк-большой брат! Это не человек! Но он, похоже, хочет драться, орк и гоблин будут с ним драться?

— Гоблин-брат, это эльф! Если он хочет драться, орк и гоблин не откажут ему!

Орк встал на ноги, потянулся, хрустнув суставами, и сделал несколько шагов в сторону эльфа.

— Орк приветствует эльфа! Эльф хочет драться с орком?

— Я хочу покарать вас!

— Орк дерётся с теми, кто хочет драться! Будем драться, если ты хочешь. — орк нагнулся и взял свой топор.

— В атаку! Они ответят за нападения на крестьян и торговцев! За убийство невинных женщин и детей!

— Орк не убивает женщин и детей! Эльф обманывает!

Зоилий не услышал слов орка из-за ветра и шума других эльфов, выскочивших из засады и бросившихся вслед за ним в атаку. Увидев десять приближающихся вооружённых эльфов, гоблины радостно закричали своим противным голосом «Драка!» и схватились за копья и дубинки. Орки тоже поднялись с земли, взяли оружие и пошли навстречу эльфам. Гладкие лезвия эльфийских клинков, несмотря на тёмное травление всё же давали лёгкие блики от света костра. Орки и гоблины были вооружены грубо выкованными топорами и деревянными дубинками, усиленными железными полосами с шипами. Эльфы имели численное преимущество, а также превосходили орков в скорости и ловкости, хоть и заметно уступали им по силе. Двух гоблинов воины Зоилия в расчёт не брали, сочтя их слишком мелкими и слабыми, для того что бы быть достойными противниками. Видя численный перевес противника, орки рассредоточились, чтобы не дать себя окружить, а гоблины отступили чуть назад. На каждого орка напали по два эльфа, и ещё по одному направились к гоблинам. Быстрые эльфы кружились вокруг орков, которым ничего не оставалось кроме как отражать нападения размашистыми движениями их увесистого оружия. Один из орков заблокировал топором удар Зоилия сверху, затем оттолкнул его назад и нанёс мощный удар наотмашь второму, напавшему на него, эльфу. Эльф закрылся щитом, но от тяжёлого удара щит прогнулся, а эльф упал назад. Подскочивший Зоилий нанёс колющий удар, проткнув левое плечо орка насквозь. Второй удар, другим мечом, направленный в грудь, увяз в руке, которую орк подставил под удар. Меч застрял между крепких костей предплечья орка. Орк зарычал и, воспользовавшись тем, что оба меча Зоилия застряли в его левой руке, ткнул эльфа в грудь верхушкой топора. Удар был такой силы, что нагрудный щиток эльфа выгнулся, а край лезвия пробил его насквозь. Зоилий от удара отлетел назад и упал, его мечи освободились из руки орка, на которой остались рваные, сильно кровоточащие раны. Тем временем, поднявшийся с земли второй воин замахнулся для нанесения удара. Орк подскочил к нему и перехватил его руку своей раненой рукой, и со всей силы рубанул его топором. Топор, отбив в сторону щит, вошёл в тело эльфа от плеча до середины грудной клетки, перерубив аорту. Кровь фонтаном плеснула вокруг, заливая песок. Тело упало на землю, струя крови устремился от него вниз по песчаному склону, отражая танцующий свет костра. Зоилий лежал на земле и пытался подняться, но похоже удар сломал ему рёбра и сильно сбил дыхание. Ему оставалось только наблюдать за смертью своего война. Орк повернулся, что бы осмотреться вокруг, но был пронзён копьём в живот. Копьё принадлежало подбежавшему эльфу, который, потеряв напарника, всё же сумел убить одного орка. Орк посмотрел на торчащее из своего живота копьё, затем в глаза держащему его растерянному эльфу. Снова зарычав, орк ударил эльфа торцом топора снизу в подбородок. Лезвие топора, хоть и затупилось о металлический щит, но было ещё острым и разрезало горло. Удар раздробил челюсть эльфа, а топор застрял в костях черепа и шеи. Ещё один эльф упал, окропив своей кровью песок. Орк осмотрелся вокруг, двое орков и половина эльфов были уже убиты. Гоблины, превосходя эльфов в прыткости и ловкости, удачно оборонялись, отступая. Пока один из них не ошибся, оказавшись прижатым к крупному камню, после чего эльф пронзил его грудь мечом. Убив одного, эльф вместе с другим стал преследовать второго гоблина. Спустя мгновение, один из эльфов был ранен в ногу копьём, которое вытащил из себя и метнул орк. Воспользовавшись ранением эльфа, гоблин метнул копьё, добив его. Затем выхватил два кинжала и продолжил отражать удары второго эльфа, пока не получил ранение и не был убит. Орк попытался вытащить свой топор из тела эльфа, но он слишком сильно зацепился за кости, орку пришлось наступить ногой на тело, чтобы извлечь из него топор. Шатаясь, он направился на помощь своему товарищу, сражающемуся сразу с тремя эльфами. Но сделав несколько шагов, орк был остановлен Зоилием, который снова проткнул ему руку мечом. Орк повернулся к эльфу, взялся рукой за лезвие и вытащил меч из себя.

— Кто ты, монстр?! — Зоилий посмотрел в глаза израненному орку, едва держащемуся на ногах от потери крови, но ничуть не беспокоящемуся по этому поводу.

— Орк — Бату-Тарг! — ответил орк и, из последних сил, ударил эльфа, который заблокировал удар, но упал на землю вместе с орком, крича от боли в груди.

Тем временем, единственный оставшийся стоять на ногах орк, держа в руках две шипованные дубины, продолжал отбиваться от окруживших его трёх эльфов. Заблокировав удар одного из них, он нанёс ему удар второй дубиной, проломив голову. Куски черепа разлетелись в стороны, а окровавленные ошмётки повисли на шипах дубины, которая обрушилась на следующего эльфа. Не выдержав удара, эльф выронил меч и упал на одно колено, сразу же получив удар второй дубиной. Шипы дубины вонзились в грудь, пробив нагрудник и раздробив на куски больше половины рёбер. Подскочивший третий эльф со всей силы рубанул орку руку, практически отрубив левую кисть ударом своего хопеша. Орк в ответ ударил наотмашь второй дубиной, но эльф увернулся и, изловчившись, рубанул орка сверху. Удар проскользнул по груди орка, оставив глубокую рану и повредив рёбра. Увернувшись от нового удара, эльф хотел отрубить вторую руку, но попал по дубине, выбив её из руки. Оставшись без оружия, орк прыгнул на эльфа, ударив его коленом в грудь и повалив на землю. При падении эльф выронил меч, а орк, оказавшись сверху, схватил эльфа за голову и, зарычав, вцепился зубами ему в шею. Эльф закричал от боли и вслепую несколько раз ударил орка в бок ножом, который едва успел вытащить. Постепенно хватка орка ослабла, и эльф столкнул его в сторону и поднялся. Рана на шее кровоточила, орк откусил кусок мяса, едва не зацепив артерию. Пошатываясь, эльф обошёл поле боя, в поисках выживших товарищей. Только Зоилий подавал признаки жизни. Стоная от боли, он лежал придавленный искромсанным орком. Последний оставшийся на ногах эльф, помог своему командиру скинуть тяжёлого орка, который, скатившись по склону, угодил прямо в костёр. Поднявшись на ноги, Зоилий осмотрелся по сторонам.

— Много крови сегодня пролито… много… — хрипя, произнёс Зоилий и прислонился спиной к камню.

Сломанные рёбра мешали Зоилию дышать и говорить. Симастель обвязал ему грудь тканью, чтобы ограничить движение грудной клетки при дыхании, и затем перевязал свою рану на шее. Немного отдохнув, эльфы, поддерживая друг друга, зашагали прочь из серой пустыни, туда, где они оставили своих коней. Уложив Зоилия на повозку, Симастель привязал оставшихся коней сзади и направился в сторону Древнего леса.

Прибыв в Прилесье, эльфы сразу же отправили орба за магом-лекарем и отряд что бы забрать тела павших товарищей. Симастель же направился в Гильдию к Форилиру и Тамриэлю. Подробно передав им всю полученную от разбойников информацию, он окончательно убедил их в причастности к нападениям некоторых торговцев, а возможно и председателей Гильдии. Но в тоже время, бой с орками и гоблинами, искавшими людей в восточных землях, посеял серьёзные сомнения в непричастности Племени к нападениям. К тому же, отправившийся в земли племени, почти три месяца назад гном Хелдиир не вернулся, и уже стали возникать сомнения, жив ли он вообще. Отправившиеся к месту битвы с племенем, эльфы обнаружили, что тела орков и гоблинов исчезли. Следы к тому времени уже замело песком, поэтому выяснить подробности уже не представлялось возможным.

Форилир и Тамриэль сообщили о своих сомнениях другим председателям, которым доверяли, в первую очередь Дорину и Борею. Совместно они начали внутренне расследование для выявления связей торговцев с разбойниками. В результате они выявили связь одного из председателей с разбойниками. Герман был пойман с поличным, при передаче денег одному из главарей разбойников. Самому главарю удалось скрыться, а вот один из разбойников попался вместе с Германом. Зажатый в угол, торговец сознался в связях с разбойниками, и рассказал о своей торговле останками орков и гоблинов. При этом, Герман категорически отрицал свою причастность к нападениям на торговцев и крестьян, что подтвердил пойманный разбойник. Дальнейшее расследование не дало результатов. Хотя доказательств причастности Германа к нападениям не было, его лишили звания председателя и с позором исключили из Гильдии за его нечистую торговлю частями тел. Как оказалось, он хитростью подстроил «продажу» нескольких шаманов, которые обычно путешествовали поодиночке и не могли оказать серьёзное сопротивление отряду вооружённых разбойников.

Возмущённые подобным развитием событий, эльфийские Вожди поддержали председателей Гильдии, и потребовали от Королевств принять меры в отношении своих подданных. Аквила и Лео сначала воспротивились этому, но твёрдость позиции эльфов и солидарность гномов заставили королей согласиться. По приказу королей прошла внутренняя чистка в рядах торговцев, совершено несколько арестов и даже казней. Касательно разбойников, короли сказали, что они и так вне закона в королевствах. А если эльфы или гномы поймают и убьют кого-то из них, то королевства будут им только благодарны. Зоилий, которого подлатали маги, снова возглавил поисковый отряд эльфов и продолжил патрулировать восточную территорию. Королевство Льва направило к ним на помощь свои регулярные войска. Но они не смогли работать вместе из-за взаимной неприязни, и решили ловить разбойников по-отдельности. В результате, те разбойники, которым удалось избежать встречи с войсками, были вынуждены укрыться. Либо далеко в пустыне, где они рисковали наткнуться на зеленокожих, которых, с появлением в этих краях войск становилось всё больше, либо уйти на юг от Большого оврага, в земли, где не было контроля ни королевств, ни Лесного братства. Нападения на крестьян и торговцев практически прекратились, а вот стычек со Свободным племенем стало больше. Орки и гоблины словно нашли для себя новую забаву. Они всё чаще и чаще пересекали Серую пустыню, в надежде встретить там отряд королевских войск или эльфийских патрульных. Это привело к возникновению новой волны агрессии и ненависти к Свободному племени, которую на этот раз поддерживали некоторые эльфы. Среди эльфов возникли разногласия. Подавляющее большинство темнокожих, с Амгормом во главе, не разделяли мнение остальных о возможности и предпочтительности добрососедских отношений с Племенем. Лишь влияние Форилира и гномов-председателей удержало Гильдию от прекращения торговли со Свободным племенем, хотя падение товарооборота всё же произошло.

Лучэль продолжила свои исследования магических способностей разных рас. Пообщавшись с ещё несколькими шаманами и гномами, она окончательно убедилась в том, что орки полностью невосприимчивы к магии, а гномы обладают врождённой магической бронёй. Оставалось дело только за людьми. Андриэль, которая имела большой опыт магического воздействия на людей, не заметила у них каких-либо защит. А порой ей казалось, что у них даже есть какая-то уязвимость к магии. Но её опыт ограничивался лишь испуганными солдатами, видевшими магию впервые. Лучэль же было интересно пообщаться с опытными людскими магами. Узнав, что архимаг Магической Гильдии Виктория хочет встретиться с эльфийскими магами, Лучэль выбрала время и пригласила её на встречу. Встреча состоялась весной четыреста тридцать второго года, от создания Первородных, на «нейтральной» территории — в Прилесье. Виктория прибыла в город верхом, в сопровождении трёх своих доверенных верховных магов. Лучэль и Андриэль уже ждали их в зале заседаний, любезно предоставленным Торговой Гильдией. Войдя в зал, Виктория сразу же почувствовала мощную магическую ауру, исходящую от эльфиек. Лучэль пригласила магов за стол.

— Приветствую вас, я Виктория, архимаг Магической Гильдии. Очень рада встрече с вами! — приветствовала эльфиек Виктория.

— И мы рады приветствовать тебя, Виктория. Я Лучэль, один из Вождей Лесного братства. А это Андриэль — один из лучших магов, моя помощница и советница.

— Андриэль, я наслышана о вас, к сожалению, в связи с не очень приятным моментом нашей истории. Но, тем не менее, для меня честь лично познакомиться с лучшими магами Ториона.

— Война давно в прошлом, не будем вспоминать об этом. Сейчас время мира и дружбы, не стоить омрачать это воспоминаниями. Мы слышали, что вы давно хотели с нами встретиться.

— Да, я занимаюсь магическими исследованиями, и мне всегда было интересно, какова сущность ваших способностей. Слышала, что вы настолько хорошо владеете магией, что вам не требуются источники для создания заклинаний. Мы, к сожалению, лишены такой возможности.

— Не знаю насколько хорошо, поскольку не с кем сравнить свои умения. Но в источниках мы не нуждаемся, обходимся без этого. А что за источники, мы слышали о них, но не очень представляем себе, что это.

— Чаще всего это редкие горные породы, но бывают и другие предметы, излучающие магию. У меня есть с собой несколько образцов.

Виктория подала знак одному из магов, и тот протянул ей небольшую шкатулку. Виктория открыла её и достала несколько камней и небольших косточек, показав их эльфам. Эльфийки осмотрели предметы и вернули их людям.

— Да, магия в них чувствуется. — заметила Андриэль.

— Получается, вы преобразуете магию камней в заклинания? — спросила Лучэль.

— Что-то вроде того. Постепенно магия истощается, и предмет становится бесполезным. Разные предметы обладают различной силой и ёмкостью. Мы создали целый каталог, куда заносим все источники. — ответила Виктория.

— А что вы делаете с опустевшими источниками? Их можно «перезарядить»? — поинтересовалась Андриэль.

— Мы не можем ничего сделать, опустошённый источник быстро разрушается. Через несколько дней от него остаётся лишь пыль. Мы думали о перезарядке, но пока не представляем, как это осуществить. Кстати, должна заметить, вы излучаете очень мощную магическую ауру, мне ещё не доводилось встречать такой силы. Даже коболды не излучают так сильно.

— Коболды? — удивилась Лучэль.

— Да, наши и гномьи шахтёры встречают в некоторых пещерах и шахтах злых духов, которых, они прозвали коболдами. Они имеют способность обретать телесную форму и в таком виде довольно сильно излучают магию. При этом они так же способны подавлять способности магов, словно высасывая из них магическую силу.

— Я встречала много магических животных, но, о таких, даже не слышала. Как же всё-таки многообразен наш мир. — сказала Лучэль.

— Да, очень много странного и необъяснимого. — согласилась Виктория.

— Я хотела узнать у вас кое-что, но не знаю, как тактичнее сформулировать вопрос, тема весьма неоднозначная… — слегка замялась Лучэль.

— Инквизиция? — догадалась Виктория, на что эльфийка утвердительно кивнула. — Это одна из тем, которая очень нас беспокоит, и мы хотели бы её с вами обсудить.

Виктория снова подала знак сопровождавшим магам и получила от них другую шкатулку, поменьше, но металлическую, больше похожую на сейф и закрытую на замок. Открыв её ключом, она достала оттуда несколько когтей, длинной по шесть-восемь сантиметров, и протянула их эльфийкам.

— Чувствуете что-нибудь? — спросила Виктория.

— Мощная магия в нём, а что это? — поинтересовалась Андриэль.

— Это коготь коболда. На ваш взгляд, магия в нём, отличается от той, что заключена здесь? — Виктория протянула Лучэль камень из первой шкатулки.

— Да, отличия есть… — сказала Лучэль, держа в одной руке коготь, а в другой камень. — Но сложно сказать, в чём именно, они похожи и в тоже время сильно разные. Когда-то я чувствовала подобное.

— Мы называем подобные источники «тёмными». Маги, долго использовавшие их, становились агрессивными, а порой сходили с ума. Поэтому мы стараемся тщательно контролировать всю магию на территории королевств. Простое население не любит и боится магов, поэтому если маг не состоит в Гильдии, то ему приходится вести скрытный отшельнический образ жизни и не известно к чему может привести использование им «тёмных» источников. Инквизиция — необходимая мера для спасения и защиты от «тёмного» безумия. Её методы не всегда гуманны, но это вынужденная жертва, во благо всех людей.

— Это многое объясняет. — Андриэль была согласна с необходимостью жестких мер.

— Но, тем не менее, это ужасно! Неужели влияние этих источников необратимо? — выразила своё мнение Лучэль.

— Практически необратимо, и мы не смогли найти другого способа. Страх перед инквизицией оказался лучшим мотиватором.

— Понятно. — Лучэль явно была расстроена.

Маги ещё долго обсуждали детали магической природы, эльфы пообещали обратить внимание на двойственность магии, поскольку раньше они не придавали этом значение. Постепенно беседа пришла к тому, что было интересно обеим сторонам, но о чём было неудобно напрямую говорить. Маги переместились во внутренний двор здания Торговой Гильдии для демонстрации и сравнения магических способностей. Маги по очереди метали огненные шары, пускали замораживающие волны и водные удары в импровизированные мишени — деревянные бочки, в большом количестве стоявшие во дворе. Как оказалось, стихийные заклинания удавались относительно на равных, с небольшим перевесом в пользу эльфов. Закончив поджигать и замораживать бочки, маги принялись поднимать и перемещать предметы. На этот раз подопытными кроликами оказались не только бочки, но и телеги, деревянные ящики, камни и мешки с песком, оказавшиеся во дворе для строительства какой-то хоз. постройки. Здесь небольшое превосходство оказалось за Викторией. Возможно в силу большего опыта в подобных заклинаниях, поскольку эльфы практически не использовали подобную магию. Виктория лучше контролировала большое количество перемещаемых предметов одновременно. Несравненное превосходство эльфы показали в способности преобразовывать предметы. Лучэль с лёгкостью превращала лампадку в светлячка, а цветы в бабочек. Андриэль же заставила две деревянные бочки ожить и начать драться между собой. Ни Виктория, ни верховные маги не смогли сделать что-то подобное. Так же люди обладали заметно меньшей магической выносливостью, быстрее уставая при сотворении заклинаний. Закончив своё соревнование, маги отправились на ужин, после которого, ещё немного побеседовав стали прощаться.

— Лучэль, Андриэль! Я очень благодарна вам за нашу встречу. Надеюсь на ваше содействие в исследовании «тёмной» части магии. И так же надеюсь, что мы ещё встретимся и побеседуем.

— Виктория, мы тоже очень рады знакомству с главным магом обоих королевств! С твоей помощью нам открылось новое знание о магии, мы будем развивать это. — улыбаясь сказала Лучэль.

— Слишком уж она любезная, для той, кто заживо сжигает себе подобных. — сказала Андриэль, когда Виктория со спутниками скрылись за поворотом улицы.

— Тут я с тобой согласна. Но вот «тёмная» магия меня обеспокоила, нужно отправиться к Древу.

— Хорошо, давай отдохнём, а утром поедем. — согласилась Андриэль, поворачиваясь в сторону дома, где они остановились.

Ранним утром эльфийки отправились к Материнскому Древу. Виктория хотела зайти к ним попрощаться перед отъездом, но не застала и отправилась обратно в Магическую Башню. Когда эльфийки добрались до Древа, Лучэль сразу же отправилась в пещеру между корней, к кристаллу. Он по-прежнему излучал неяркий свет, подойдя ближе, Лучэль сконцентрировалась на его ауре.

— Так я и думала! — настороженно и вполголоса произнесла эльфийка.

— Что-то не так? — раздался сзади голос Андриэль.

— Сейчас этого почти незаметно. Но кристалл периодически излучает подобно «тёмному» источнику. Подойди ближе и сконцентрируйся. Лёгкие едва заметные пульсации. Когда кристалл только появился, они были гораздо сильнее. — объяснила Лучэль, повернувшись к Андриэль.

— Да, я чувствую. Очень похоже на коготь коболда.

Неожиданно для себя, Лучэль почувствовала усиление «тёмной» ауры, только теперь она шла не от кристалла. Это была аура Андриэль, словно слившаяся с тёмной частью ауры кристалла. Это испугало Лучэль, и она отпрянула назад.

— Что случилось? — Андриэль заметила испуг.

— Аура… — Лучэль почувствовала, что ауры снова разделились и немного успокоилась. — Показалось, что она словно поглотила тебя.

— Всё в порядке, сестра! — улыбнулась Андриэль и пристально посмотрела на кроваво-красную часть кристалла.

— Надеюсь. Вот бы Тарья появилась снова. Столько вопросов накопилось.

— Справимся, за четыреста лет мы должны же были чему-нибудь научиться. Ладно, я пойду, зови, если потребуется помощь.

Темнокожая эльфийка ушла, а Лучэль осталась одна у кристалла. Энты бродили где-то неподалёку. Неожиданно внимание эльфийки привлёк шум веток, повернувшись на звук, она увидела Элеонор. Единорог вышла из леса, подошла к Лучэль и склонила голову. Эльфийка погладила её гриву и заметила золотое украшение, висящее на роге. Сняв его, она поняла, что это обручальный венок. Улыбка засияла на лице эльфийки, посмотрев по сторонам, Лучэль увидела Тираэля, приближающегося к ней.

— Радость моя! Твой взгляд наполняет меня силой, а твоя улыбка придаёт смысл моей жизни! Ты можешь сделать меня самым счастливым на земле, и тебе для этого не потребуется даже твоя магия. Я хочу, соединить свою жизнь с твоей навсегда! — Тираэль подошёл к Лучэль и взял её за руки.

— О Тираэль! Ты такой милый! Я так рада! Я согласна быть с тобой до конца существования этого мира и даже после!

Тираэль надел на Лучэль венок, крепко обнял её, поднял в воздух и поцеловал. Элеонор фыркнула и несколько раз ударила копытом о землю. Эльфы сели верхом и отправились в поселение сообщить всем радостную новость. Впервые за четыреста лет существования Лесного братства один из Вождей решил создать свою семью. Кроме того, это была первая пара из множества тысяч связавших свои судьбы, в которой эльфы были разного цвета кожи. Церемонию, было решено провести в городке у Материнского Древа, в ближайшее новолуние. Орбы отправились во все города, чтобы оповестить Вождей и пригласить всех желающих на празднование.

По сложившейся традиции, пара, собирающаяся создать семью, должна была украсить глиняную плошку рисунками и узорами, заполнить землёй и поместить туда золотой орех. Этот вид орехов произрастал только в западном краю леса. Мужчина должен был принести плод, пока его невеста плела ленточку, которой они после посадки обвяжут плошку. Посадка ореха в плошку — важная часть торжественной церемонии создания эльфийской семьи. Сама церемония проводится только в день новолуния. После празднования, эльфы начинали вести совместный быт и следить за посаженным орехом. Прорастить золотой орех — непростая задача. Важно, чтобы земля была постоянно влажной, но не слишком, иначе семя начнёт загнивать. Если земля пересохнет — орех высохнет, и его скорлупа закроется, не давая прорости корешкам, после этого придётся заново её размягчать. Даже если всё делать правильно, то до появления первого листочка пройдёт три-четыре года. В среднем эльфийские пары тратили на это шесть-восемь лет, но бывали случаи, когда потребовалось и более двадцати. Лишь когда на ростке появлялся первый листок, пара отправлялась на запад, где высаживала его в ореховой роще. Только после того как росток приживётся в открытом грунте, пара становилась настоящей эльфийской семьёй.

Вся подготовка к свадьбе заняла около месяца. Две недели Тираэль и Лучэль занимались изготовлением и украшением плошки, плетением ленты и поиском спелого ореха, подходящего для посадки. Ещё две недели потребовалось для организации празднования — изготовления костюмов, украшения города, планирования и расстановки мест для гостей, приглашения музыкантов. В мае всё было готово, город у Древа сильно преобразился. Помимо обычного весеннего цветения деревьев, на улицах появилось множество бантов, развевающихся ленточек, букетов. В городе царила атмосфера любви и праздника, все гости надели свои лучшие костюмы и платья. Собравшись на центральной площади вокруг фонтана, все ожидали прибытия Лучэль и Тираэля. «Смотрите, едет!» крикнул кто-то из толпы, и все повернулись в сторону одной из улиц, по которой верхом на Элеонор приближалась Лучэль. Её пышное голубое платье развевал лёгкий ветерок, золотистые волосы были собраны в необычную причёску, с вплетёнными в неё голубыми цветами. Волосы поддерживал золотой обручальный венок, подаренный Тираэлем, а ярко-голубые глаза сияли счастьем. Когда она подъехала к фонтану, Элбримир помог ей спуститься с единорога.

— Сестра! Ты великолепна! Я даже завидую Тираэлю! Очень рад за тебя. — Элбримир обнял Лучэль и затем уступил место другим желающим поздравить эльфийку.

— Лучэль, ты не только самый умелый, но и самый красивый маг на земле! Желаю тебе счастья в семейной жизни! — Дилинир принял эстафету поздравлений и затем передал её Амгорму.

— Пусть твой союз будет крепким и нерушим, как щиты, которые куёт Тираэль! А где, кстати, он сам?

— Я думала он уже здесь. — немного растеряно произнесла Лучэль.

Неожиданно ветер усилился, сдувая с деревьев разноцветные лепестки цветов и усыпая ими всех собравшихся. «Глядите, что это там вверху!?» раздался голос из толпы. Все подняли головы и увидели большой прямоугольный объект, плавно парящий между высоких деревьев прямо к ним. Когда он приблизился и открылся из-за деревьев, эльфы увидели, что это был Тираэль. Он летел, вися под большим белоснежным полотном, ловко управляя им с помощью верёвок. Пролетая над площадью, эльф ловким движением отстегнул полотно, которое улетело дальше, а сам приземлился прямо перед Лучэль. Тираэль был в костюме, такого же белоснежного цвета как его летательное полотно.

— Я здесь, радость моя! — Тираэль взял Лучэль за руку и повёл через расступающуюся толпу, к ждущему их у алтаря Элбримиру.

— Мы все собрались здесь, чтобы соединить судьбы наших Тираэля и Лучэль! Прочность их союза полностью в их руках. Мне остаётся лишь передать им семя золотого ореха, специально для этой церемонии добытое умелым Тираэлем. Теперь они должны доказать своим уходом за этим прекрасным и требовательным растением то, что они готовы создать крепкую семью и продолжить эльфийский род!

Элбримир передал влюблённым орех, который они под всеобщие овации посадили в плошку, и перевязали её ленточкой, изготовленной Лучэль. Вдвоём эльфы подняли над головами и показали всем собравшимся плошку. Едва они успели поставить её обратно на алтарь, как земля содрогнулась, а по лесу пронеслась магическая волна, заставившая Лучэль сильно испугаться. Через несколько секунд, откуда-то издалека с запада, раздался грохот падающих камней. Все встревожились и стали оглядываться по сторонам, но Тираэль их успокоил.

— Я благодарен всем присутствующим здесь за поддержку и поздравления. Прошу не беспокоиться о странном шуме, похоже, в горах случился оползень, в этом нет ничего страшного, такое редко, но бывает. — сказал Тираэль, обращаясь к гостям.

Лучэль подошла и что-то прошептала ему на ухо, после чего Тираэль продолжил свою речь.

— Приглашаю всех на застолье, отведать праздничные угощения, совсем скоро мы присоединимся к вам.

Пригласив всех гостей за стол, Тираэль и Лучэль, оседлали Элеонор и галопом рванули к Древу. Магическая волна, всколыхнувшая весь Древний лес, исходила оттуда. В пещере среди корней они нашли лежащую без сознания Андриэль. Сильные колебания магической ауры привлекли внимание Лучэль к кристаллу. Между двумя его разноцветными частями появилась трещина. Аура кристалла словно взбесилась, она неистово пульсировала, и в такт с её пульсациями мигал свет кристалла. При этом «тёмная» составляющая ауры стала гораздо сильнее, чем когда-либо была до этого. Эльфы попытались привести Андриэль в чувство, но безуспешно. Тогда они отнесли её в одну из хижин магической школы и вернулись в город, где сообщили о случившемся Вождям. Что бы не прерывать празднование и не поднимать лишнего шума, Лучэль отправила двух молодых магов присмотреть за Андриэль и сообщить, когда она очнётся. Празднование длилось до темноты, лишь после рождения новой луны, утомлённые весельем и танцами, эльфы стали расходиться по домам и готовиться ко сну. Тираэль и Лучэль одними из последних покинули площадь, пришли в свой, теперь уже общий дом.

— Тираэль, счастье моё, у меня есть для тебя подарок! — Лучэль, ласково улыбаясь, открыла свою шкатулку.

— Ого, радость моя, я заинтригован! — Тираэль подошёл к ней.

Эльфийка протянула эльфу серебряную цепочку с кулоном на ней. Тираэль принял подарок и стал его рассматривать. Цепочка была сделана добротно, и надёжно. Кулон представлял собой овал, почти всю площадь, которого занимал ярко-синий камень с зелёными прожилками. Эльфы называют такой камень черепашьим. Простота и надёжность изготовления выдавали гномье происхождение, но даже такой неопытный маг как Тираэль, чувствовал сильную магическую ауру камня.

— Сама я такое изготовить никогда не смогла бы, пришлось просить Хелдиира. — сказала Лучэль, застёгивая цепочку на тёмной шее супруга. — Но вот магическая составляющая — полностью моя. После встречи с Викторией я обеспокоилась влиянием «тёмной» магии и использовала этот магический камень, чтобы создать оберег для тебя. Я хочу, чтобы ты всегда его носил при себе.

— Хорошо радость моя! Я никогда его не сниму!

Губы эльфов слились в страстном и долгом поцелуе, не отрывая губ, Тираэль скинул верх своего костюма и отбросил в сторону. Вдруг внимание молодожён привлёк шум с улицы, посмотрев в окно, они увидели зарево.

— Утро, уже? — удивлённо спросила Лучэль.

— Нет, это не солнце, окно выходит на запад. Что-то случилось!

Выйдя на порог, они увидели много других эльфов, обеспокоенно бегающих по улице, и услышали шум горящего леса. Птицы и животные спасались бегством от огня и, не замечая ничего перед собой, порою сбивали эльфов с ног прямо посреди улицы. Прибежав на центральную площадь, Тираэль и Лучэль встретили Элбримира возле фонтана.

— Лес горит! Нужно срочно тушить! Лучэль, поднимай всех магов, нам потребуются водяные заклинания.

Неожиданно огромная тень мелькнула над пожаром, и эльфы услышали странный шум, словно что-то с гигантскими крыльями летело над лесом, цепляя верхушки деревьев. Со стороны пожара стали появляться вспышки и доноситься крики. Несколько эльфов бежали по улице, они были явно чем-то сильно напуганы, и громко кричали что-то. Но за шумом не было слышно слов, пока они не оказались в метрах тридцати.

— Чудовище! Огромное, огнедышащее чудовище летит! — кричали, бегущие что есть сил, эльфы.

Эльфы у фонтана переглянулись, и снова посмотрели в сторону горящего леса. Вспышки становились всё ближе, а шум крыльев всё громче. Вскоре на фоне зарева пожара появился огромный силуэт, на котором постепенно стали проявляться детали. И вот уже над эльфами пролетало огромное ящероподобное существо с перепончатыми крыльями. Его чёрная чешуя была настолько гладкой, что отражала свет магических ламп, которыми освещался город. Из зубастой

пасти он извергал пламя, поджигая дома и деревья, а от взмаха крыльев с земли поднималась пыль. Длинный хвост заканчивался вытянутым «плавником», крайние рёбра которого были острыми и легко срезали верхушки деревьев.

— Дракон… — испуганно произнесла Лучэль.

Руфус смотрел куда-то в пустоту перед собой и молчал. Дым от его трубки извилистой лентой поднимался вверх, смешивался с потоком воздуха и улетал в открытое окно. С улицы доносилоись шелест листьев на ветру, пение сверчков и крики ночных птиц. Дети сидели на кровати затаив дыхание, словно боялись спугнуть рассказ старого гнома. Безмолвную неподвижность нарушил глухой звук удара о подоконник. Дети испугались и немного дернулись. Повернувшись к окну, гномы увидели крупного ворона, сидевшего на подоконнике. Ворон сделал несколько шагов, почесал клюв о раму и издал хриплое, но пронзительное «Кааар». Руфус посмотрел на птицу и хотел прогнать, но ворон снова каркнул и медленно расправил крылья, словно демонстрируя их. Увидев седое перо на левом крыле, гном передумал прогонять птицу. На его лице легонько проявилась радостная улыбка, но он старался сдерживать свои эмоции.

— Кажется, он говорит, что на сегодня рассказов хватит. — посмеялся старик.

— Но деда! Расскажи ещё чуть-чуть, про дракона. — возмутился Торо и махнул рукой, чтобы прогнать птицу. — Пошёл отсюда!

В ответ ворон пригнул голову, поднял дыбом перья на шее и хрипло зашипел на мальчика, так что тот испугался.

— Похоже, он с тобой не согласен. — снова посмеялся Руфус. — И правда, уже поздно, идите спать. Пойдёмте, я с вами спущусь, зайду на кухню. Пить что-то хочется.

Гномы вышли, дети отправились к себе, а старик сходил на кухню и вернулся в комнату. Через несколько минут Торо тихо подошёл к двери и слегка приоткрыл её. Руфус сидел в кресле у окна, рядом с ним на подоконнике сидел ворон и пил воду из чашки, которую Руфус принёс с кухни.

— Пей, пей. Устал с дороги. Я уже и не надеялся тебя снова увидеть. — Руфус разговаривал с вороном так, будто это был его старый знакомый.

— Кушать хочешь? — гном протянул ворону кусочек мяса, которое тот аккуратно взял с руки и съел.

— Не обижайся на Торо, он ещё маленький, но я думаю у него большое будущее. Он славный малый.

Ворон каркнул в ответ и взял ещё кусок мяса. Снизу раздались шаги, и Торо, осторожно закрыв дверь, пошёл в свою комнату. Утром он перед школой поднялся к Руфусу, но дверь была заперта, решив, что старик ещё спит, он ушёл в школу. Вернувшись после уроков, мальчик сразу же побежал наверх. Обнаружив дверь снова запертой, Торо побежал в кузницу, но там тоже было заперто. Опечаленный, он вернулся в дом.

— Папа, а где дедушка Руфус? — спросил Торо у Нибура.

— Он ушёл ещё до рассвета. Сказал, что появились очень срочные дела. Он заглядывал ночью к тебе в комнату, когда ты спал.

Ещё более расстроенный, Торо убежал в свою комнату. Там он бросил рюкзак в угол и сел на кровать. Неожиданно он услышал стук в стекло. Повернувшись, он увидел вчерашнего ворона, держащего в клюве какой-то ключ. Мальчик открыл окно, ворон сделал несколько шагов по подоконнику, положил ключ, каркнул и отлетел на ветку, стоящей недалеко от дома яблони. Мальчик взял ключ, выглянул в окно, ворон перелетел на крышу кузницы и снова громко каркнул, словно зазывая гнома за собой. Ребёнок выбежал на улицу и подбежал к кузнице, попробовал открыть её ключом, который принёс ему ворон, но он не подошёл. Тогда ребёнок сбегал домой и взял ключ от кузницы. Когда он открыл дверь и зашёл внутрь, ворон ещё раз громко каркнул и улетел. Зайдя в кузницу, Торо увидел на столе дневник Руфуса, на котором лежал сложенный лист бумаги. Развернув его, он увидел, что это письмо. Забрав его и дневник, Торо закрыл кузницу и вернулся в свою комнату, где прочёл письмо.

Дорогой мой малыш, Торо!

Мне жаль, что пришлось вот так в спешке покинуть вас и уехать, но у меня возникли срочные дела. Надеюсь, мы ещё увидимся, и я расскажу тебе обо всём. О том, куда я уехал и почему так неожиданно. Возможно, даже познакомлю тебя с моими давними друзьями. А сейчас прости, что пришлось уйти не попрощавшись. Я думаю, ты уже понял, что тот ворон, который прилетел к нам ночью — необычный. Он — одна из частей головоломки, которую мне предстоит решить. Он — один из ответов, которые я ищу уже несколько столетий. Но об этом ты узнаешь позже. Что бы ни прерывать мои рассказы, я оставил тебе дневник. Его написал один мой друг. Из этого дневника ты сможешь узнать некоторые тайны. Только прошу тебя, держи дневник в секрете и никому не показывай. Никому! Я могу доверить его только тебе. Ключ, что принёс тебе ворон, я так же доверяю тебе. Сейчас ты ещё слишком мал, но через несколько лет, когда ты осуществишь свою мечту и станешь кузнецом, зайди в мою кузницу. Тогда ты поймёшь, от чего этот ключ и сможешь им воспользоваться. Я не могу тебе сказать этого сейчас, потому что ты ещё слишком мал и не готов осознать некоторые вещи.

А сейчас мне пора идти. Ещё раз прошу простить меня, что не смог попрощаться с тобой лично. Это письмо тебе нужно обязательно сжечь. Оно написано на специальной бумаге, не оставляющей даже пепла. Надеюсь, мы с ещё встретимся с тобой. Твой любящий дедушка Руфус.

КОНЕЦ.