Ледышка-Шарлотта

Глава Двадцать Вторая

Какое-то мгновение мы просто смотрели в ужасе друг на друга, не зная, что же нам делать. Вариантов у нас было мало — спрыгнуть с крыши, надеясь на чудо, что мы не разобьемся, или остаться сидеть здесь и сгореть заживо.

— На этот раз я до вас доберусь, — долетел до нас голос Пайпер из сада. Она была очень радостной, и я ненавидела её за это. — Огонь вернулся за тобой, Кэмерон, и на этот раз тебе от него не уйти.

Я пересекла крышу, подошла к невысокой стене, которая пробегала по периметру крыши, и увидела Пайпер. Она стояла в саду, возле её ног стояла клетка с Темным Томом. Она улыбалась и, в свете пламени, который начал мерцать сквозь окна, она казалась прекрасной, обезумевшей дьяволицей.

Я бросила взгляд на Кэмерона, который стоял у люка. Его левая рука все еще была прижата к ране на боку. Плечи его поникли, а глаза были закрыты. Он выглядел так, будто его побили. Словно, он с кем-то долго и отчаянно боролся и в итоге проиграл. И внезапно я почувствовал ярость, которая накатила на меня. Никогда прежде я не испытывала такого сильного чувства.

— Мы не умрем здесь, на этой крыше! — сказала уверенно я. — Мы идем обратно через дом. Это наш единственный шанс.

Я подошла к люку, стиснула его ручку и изо всех сил потянула ее наверх. Мышцы в спине кричали в знак протеста, но мне удалось приоткрыть дверь, и тут же сквозь щель на крышу повалил дым. Я заметила, как Кэмерон отпрянул. Наверное, этот дым напомнил ему тот день, когда он спас Ребекку из горящего домика на дереве, но при этом практически лишился руки.

А я подумала о том дне, когда приехала сюда и услышала запах гари, и потом Ребекка пришла ко мне внизу и я увидела огонь, которого не было. Может быть, она все это время знала, что это случится, может быть, она каким-то образом это предвидела и пыталась нас предупредить.

Некоторые думают, что духи могут видеть будущее… По-моему, Джей упоминал об этом тогда в кафе…

— Как огонь умудрился распространиться так быстро? — спросил Кэмерон.

— Шторы, — сказала Лилиас, — простыни на окнах. Пайпер взяла в сарае канистру с бензином…

Я вспомнила запах бензина, который мы услышали, когда только переступили через порог.

— Будет только хуже, — сказала я. — Нам нужно убираться… немедленно.

Кэмерон протянул руку Лилиас.

— Пойдем. Нужно спуститься вниз.

Мы начали задыхаться от дыма, как только зашли в дом. Каждая комната была охвачена огнем, благодаря пропитанным бензином «шторам», которые развесила Пайпер. Очевидно, это был её запасной план. Но не похоже, что бы он нравился Ледышкам-Шарлоттам.

— Жарко, — прохныкали они из стен. — Как жарко.

— Все горит…

— Прекрати это…

— Пайпер, пожалуйста…

— Как ты можешь ненавидеть их больше, чем любишь нас?

— Пайпер, пожалуйста…

Мы двигались к лестнице, но дым проникал к нам в горло, и было практически невозможно дышать. Уже было невыносимо жарко и из-за густых облаков пепла, невозможно разглядеть, куда мы идем.

Я чувствовала, как Кэмерона шатает рядом со мной, поэтому я схватила его за руку и накинула ее себе на плечо. Когда его тело прижалось к моему, его кровь пропитала мою футболку и джинсы. Я ужасно переживала за него. Когда он пробормотал имя Ребекки, сначала я подумала, что он галлюцинирует, но потом и я увидела её сквозь пламя. Она стояла на самом верху лестницы, её губы и волосы искрились от мороза, и она манила нас к себе.

Мы втроем поспешили вперед, стараясь не обращать внимания на треск огня, рыдающих кукол и невыносимую жару, которая давила на нас со всех сторон. Куклы больше не умоляли, а злились. Я почти чувствовала их гнев, который источали стены, когда они сплевывали очередное бранное слово, которые я знала, и те, что никогда не слышала. Но было одно слово, которое они повторяли снова и снова: «Предательница».

— Предательница, предательница…

— Не поможешь нам…

— Никто на самом деле не любил нас…

— Никогда…

К тому времени, когда мы добрались до лестницы, дым настолько стал плотным, что я едва могла видеть, что творится у меня перед носом. Я практически тащила Кэмерона на себе. Спина горела, мои плечи кричали от напряжения, а его голова каталась у меня по плечу, поэтому я не знала в сознании ли он, или, страшно подумать, жив ли еще.

В таком дыму я потеряла Ребекку из виду, а сам дым походил на чудовище, который преграждал нам путь. Я не знала наверняка, где лестница. Я боялась себе даже помыслить, что мы слетим с лестницы и свернем себе шеи, как та учительница много лет назад.

Мы сгорим заживо в этом доме, думала я безнадежно. Может быть и стоило остаться на крыше, в конечном счете.

Но потом меня за руку вновь взяли холодные пальцы, и я поняла, что Ребекка была здесь, даже тогда, когда я её не видела из-за дыма. Я держала её за руку и, будто слепая, пошла за ней вниз по лестнице.

Пока она вела нас по дому, я слушала затрудненное дыхание Кэмерона и тешила себя мыслью, что он, по крайней мере, еще жив. Когда мы, наконец, спустились, пламя из комнат с обеих сторон потянулось к нам, словно горячие руки, рожденные хватать все, что попадется. Но холодные пальцы, переплетенные с моими, смело вели меня строго посередине между ними прямо к входной двери.

Мы вывалились на крыльцо, и рука неожиданно исчезла, будто Ребекка растворилась в дыму.

Когда мы спустились по ступенькам в сад, я посмотрела на Кэмерона и мое сердце заныло от боли. Лилиас больше не держалась за его руку. Она была все еще в доме. В какой-то момент из-за шума от огня и дыма мы потеряли её.

— Где Лилиас? — спросила я.

Кэмерон выглядел растерянным в свете огня, и его глаза пытались сфокусироваться на мне.

— Лилиас? — сказал он, и голос его был невнятным. — Но… разве это не она держала тебя за другую руку?

— Нет! Это была Ребекка! Она показывала нам дорогу.

— О Боже, — Кэмерон попытался вернуться в дом, но он едва держался на ногах, и мне не составило труда оттолкнуть его обратно в сад.

— Жди здесь, я её найду! — велела я.

Я побежала назад, вверх по ступенькам к входной двери. Как только я вышла в коридор то увидела Лилиас, спешащую ко мне с Шелликот прижатой к груди. Старая кошка была покрыта пеплом.

— Быстрее! — прикрикнула я. Сквозь треск и шипение пламени я все еще могла различить рычание и шипение Ледышек-Шарлотт, и от этих звуков волосы вставали дыбом. Мы выбежали из горящего дома, чтобы скорее вдохнуть прохладный морской воздух.

Но еще далеко ничего не закончилось.

Мы пришли к тому с чего начали. Пайпер была все еще в саду, и у неё все еще был нож.

Следующие несколько минут, казалось, происходят в замедленном темпе. Сначала я услышала Темного Тома, который пронзительно кричал из своей клетки:

— Чудовищно! Чудовищно! Чудовищно!

Прямо как тогда, когда я только приехала сюда.

Я развернулась и увидела, как Кэмерон, спотыкаясь, пытается подняться по ступенькам к нам. Пот струился по его лицу и размазывал пепел по лицу. Пайпер была прямо за ним, и она уже тянулась к нему, и даже схватила за футболку, прежде чем я успела выкрикнуть: «Берегись!».

Она дернула его к себе, и он упал на траву, его голова ударилась о землю.

— Ты все испортил! — кричала над ним Пайпер, и в бликах огня она больше не выглядела красивой, или даже симпатичной, она выглядела именно такой, какой она была — рычащей, бездушной стервой. — Ненавижу тебя, Кэмерон! Я всегда тебя ненавидела!

Она подняла нож, и лезвие засияло серебром в свете огня. Кэмерон попытался приподняться на локте, вытянув перед собой здоровую руку.

— Пайпер, — сказал он слабым голосом. — Пожалуйста… не нужно…

Я побежала к ним. У меня было такое чувство, что я бегу к ним уже всю жизнь. Я слышала свой собственный голос, который кричал на Пайпер. Но мне казалось, что я двигаюсь в смоле, которая замедляет мои движения и голос. Я понимала, что мне не успеть. Я не сумею остановить её. Пайпер осталось только опустить нож и все закончится.

Но только она собралась сделать это, как её голова дернулась назад. Я услышала, как она вскрикнула, и увидела, что нож выпал из её руки на траву, когда она обеими руками вцепилась себе в горло. Сквозь её пальцы потекла кровь, и я с ужасом поняла, что виной тому было ожерелье.

Мне был виден только затылок куклы, потому что она была развернута лицом к Пайпер, но я была уверена, что кукла кусает её за шею, потому что у Пайпер по коже заструилась тонкая полоска крови. И все белые пальчики обломков рук вцепились ей в шею, будто хотели задушить.

— Что… — выдохнула она, вцепившись в ожерелье обеими руками.

— Спаси нас.

Голоса кукол взывали из дома, перекрикивая рев огня.

— Забудь о них…

— И помоги нам!

Пайпер по-прежнему держалась руками за шею. Она не сводил глаз с дома, и мне показалось, что с тех пор, как мы познакомились с ней, это впервые, когда я вижу в её глазах страх — настоящий, всепоглощающий, уродливый страх.

— Но я не могу! — плакала она. — Я не могу вас вытащить! Слишком поздно!

— Нет!

— Мы у двери…

— Ты можешь до нас дотянуться…

— Ты можешь…

— Ты сильнее…

Голова, висевшая у Пайпер на шее, зарылась ей в кожу, и у девушки из горла брызнула кровь. Пайпер закричала и попыталась сдернуть с себя ожерелье, но голова, похоже, ушла слишком глубоко в её тело и все было напрасно. Пайпер было не достать куклу.

— Хорошо! — услышала я её вздох. — Хорошо, я иду, иду!

Она, спотыкаясь, почти пробежала мимо нас. Я не знала, что можно сделать, чтобы помочь ей, да и должна ли я вообще, что-то делать. Спустя долю секунды она уже поднялась по ступенькам на крыльцо, а потом исчезла в доме.

— Пайпер, — прошептали куклы, — разве ты не хочешь больше с нами играть? Это же так весело быть мертвой.

Входная дверь за ней захлопнулась, а потом взрыв пламени выбил все окна нижнего этажа, оросив все вокруг горящими сверкающими осколками стекла.

— Пожар в дыре! — кричал Темный Тома, судорожно хлопая крыльями в своей клетке. — Пожар в дыре!

Лилиас и я подбежали к Кэмерону. Нож не коснулся его, но он лежал совершенно неподвижно на траве и его глаза были закрыты, а лицо было слишком белым.

Когда замелькали огни, я поначалу не поняла, что это. Мой разум был настолько онемевшим от ужаса последних нескольких часов, поэтому я не сразу осознала, что это свет фар от машины, пока дядя Джеймс не побежал через ворота к нам.

— Нет, нет, нет! — причитал он. — Только не это, только не это!

— Кэмерон… Кэмерон ранен, — выдавила я. Язык будто не слушался, я едва им ворочала. Мой голос звучал как-то странно. — Нам нужна скорая.

— Она уже в пути, — сказал дядя Джеймс, падая на колени рядом с сыном на траву. — Я видел огонь с дороги. Я так и знал… так и знал, что Пайпер снова что-то натворила. Я понял это по её голосу по телефону. Вот почему я поймал последний паром до того, как они встали на якорь. — Дядя Джеймс посмотрел на меня и вдруг схватил меня за плечо. — Софи, ты тоже ранена!

Я опустила взгляд вниз и увидела, что мои футболка и джинсы были в крови. Кровь была и на моих руках. Наверное, она там оказалась, когда я помогала выбраться Кэмерону из дома. Я покачала головой.

— Это не моя кровь, — сказала я. Я чувствовала себя как-то странно, отстраненной и ватной. Я никогда не испытывала такого шока, даже после смерти Джея.

— Лилиас, ты в порядке? — спросил дядя Джеймс. Она сидела в траве, и плакала, уткнувшись в мех Шелликот. Она не могла говорить, поэтому просто кивнула.

— Это Кэмерон. Пайпер… у неё нож.

Дядя Джеймс застонал, повернулся к Кэмерону и склонился над ним. Там было столько крови — она блестела чернотой и влажностью на его одежде, коже и траве.

— Мне следовало послушать тебя, — пробормотал он, обращаясь больше к себе, чем ко мне. — Прости меня Боже, ну почему я его не послушал?

Мигающий синий свет возвестил о прибытии пожарной машины и скорой помощи, но лицо дяди Джеймса было пепельно-серым, когда он посмотрел на меня, стоящую на фоне танцующего пожара и, когда он заговорил, его голос был хриплым.

— Он не дышит.