Леди варвара

— Оставь его в покое.

Я поднимаю взгляд, когда Рух выходит вперед, направляясь в мою сторону. В руке у него тяжелый мешочек, и он протягивает его мне с легким кивком.

— У него есть кое-что, что он должен сделать.

Я пристально смотрю на Руха. Он знает. Он знает, что я заберу свою пару, чтобы она осталась моей парой. Благодарный, я беру мешочек и запихиваю его в свой рюкзак, цепляясь за ближайший мех, чтобы попытаться втиснуть его внутрь. Каждое проходящее мгновение — это еще одно мгновение, когда моя Кейт остается снаружи одна. Каждое мгновение — это еще одно, к которому могут вернуться другие, и кто-то найдет отклик в ее душе.

Я сгребаю меха в охапку и закидываю рюкзак за спину. Я аккуратно сложу все позже, когда мы будем в пещере охотников наедине.

— Мне жаль, — говорю я им. — Я не могу остаться. Не сегодня.

— Но сейчас темно, — протестует Чейл у костра. — Разве это не опасно?

— Все будет хорошо, — говорит Рух. Он достает свой нож из ножен на поясе и протягивает его мне. — Мы присмотрим за твоим Пуфом вместо тебя.

Пуф? Я моргаю, пытаясь вспомнить, что такое — Пуф. Потом я понимаю, что он имеет в виду крошечного снежного кота с ужасным именем. Я оглядываюсь и вижу остальных, собравшихся у костра, все смотрят на меня широко раскрытыми глазами. У Рухара на коленях котенок, который крепко спит под его маленькой, поглаживающей рукой.

— Ах. Да. Спасибо, друг.

Он кивает.

— А когда ты вернешься, возможно, ты скажешь мне, как достать такого же для моего сына.

— Я так и сделаю. — Я благодарно сжимаю его плечо, поправляю свои меха и выбегаю обратно на холод и снег.

Солнца уже заходят за горы, и в сумерках воздух становится прохладнее. Моей бедной Кейт будет холодно, ее руки замерзнут без перчаток. Ей не понравится прогулка к пещере охотников, но мы поторопимся. Я знаю, что она сможет не отставать. И у нас нет выбора.

В темноте я вижу вдалеке слабый отблеск ее глаз. Она все еще сидит на камне, ожидая меня.

— Я иду, — кричу я ей, пробираясь трусцой по снегу вдоль длинной стены Пещеры старейшин.

Единственный ответ, который я получаю, — это сдавленный стон.

Встревоженный, я ускоряюсь, подбегая к ней.

— Ты ранена, моя прелестная Кейт?

— Нет, — снова стонет она. — Я думаю, это начинается.

Когда я подхожу, то вижу, что она все еще сидит на камне, но ее руки засунуты за пояс леггинсов. На ее лице выражение напряженной сосредоточенности, и сначала мне кажется, что она дрожит.

Потом я понимаю, что она не дрожит — она потирает себя, положив руку на свое влагалище.

Я тихо рычу при виде этого зрелища, волна собственничества захлестывает меня.

Моя пара. Моя.

Я медленно преодолеваю последние несколько шагов, очарованный открывшимся передо мной зрелищем. Такая потребность и вожделение, каких я никогда раньше не испытывал, пронизывают мое тело, и я наблюдаю, как ее рука движется в леггинсах, а рот образует идеальный круг, пока она доставляет себе удовольствие.

— Я не думал, что меня не было так долго, что ты начнешь без меня, — бормочу я.

— Это не смешно, — наполовину смеется, наполовину всхлипывает она. — Я думала о тебе, и это меня сильно завело, и я ничего не могла с собой поделать. Боже, это ужасно.

— Тогда позволь мне сделать это за тебя, — говорю я ей, бросая рюкзак и одеяла на снег.

— Что сделать для меня? — нервно выдыхает она.

— Облегчить тебе задачу. Доставить тебе удовольствие. Называй это как хочешь. — Я подхожу к тому месту, где она примостилась на камне, и осторожно вытаскиваю ее руку из штанов. До меня доносится ее запах, более сильный, чем я когда-либо чувствовал, и мой рот наполняется голодной слюной. Я беру ее руку и подношу ко рту, слизывая соки с ее пальцев.

Она задыхается.

— О, Харрек.

— Ты моя пара, — говорю я ей, облизывая ее пальцы. — Позволь мне успокоить тебя. — Я запечатлеваю поцелуй на ее ладони, а затем отпускаю ее руку, стягивая леггинсы.

— Прямо здесь? Прямо сейчас?

— Здесь, — соглашаюсь я, потому что не думаю, что смогу ходить с таким напряженным членом. Это не имеет значения. Мои мысли заняты только Кейт, запахом Кейт, вкусом Кейт, прикосновениями Кейт. — Никто не придет посмотреть. Они согрелись у огня.

Кейт стонет и ложится спиной на камень, широко раздвигая ноги.

Она дрожит, но не протестует, когда я стягиваю ее леггинсы до колен, обнажая ее сладкое влагалище.

— Д-должны ли мы…

— Ты хочешь путешествовать, пока у тебя все болит? — спрашиваю я и прижимаюсь поцелуем к светлым завиткам, скрывающим ее влагалище от моего взгляда.

Ее ответом был тихий стон.

— Нет…

— Тогда позволь мне доставить тебе удовольствие. — Я стягиваю с нее леггинсы, а затем прижимаюсь поцелуем к внутренней стороне ее бедра. Ее плоть уже остыла, и когда она дрожит, я беспокоюсь, что это не только наслаждение. Я дразняще щелкаю по ней языком, затем встаю. Приятно слышать ее тихий протест, и я поднимаю с земли один из толстых мехов и набрасываю его на ее голые ноги. — Я не могу допустить, чтобы моя хорошенькая пара по удовольствию замерзла, пока я буду лизать ее влагалище.

Кейт ахает, когда я прячу голову под одеяло и прижимаю ее к себе. Теперь наши тела оба под одеялом, моя голова полностью закрыта. Таким образом, ей тепло, и она защищена на случай, если кто-нибудь наткнется на нас. Мой хвост подрагивает от возбуждения при этой мысли. Хотя я знаю, что Кейт это не понравилось бы, мне нравится мысль о том, что другие увидят, как я заявляю на нее права, зная, что она полностью и безраздельно моя. С низким рычанием я зарываюсь лицом в ее мягкие складочки и провожу языком по ее влажности.

— О, боже милостивый, — стонет она. — Харрек, пожалуйста…

Я знаю, чего она хочет. Я не думаю ни о чем другом. Мой язык находит ее третий сосок — клитор — и я начинаю медленно, уверенно поглаживать его. Ее крик говорит мне, что я действительно попал в точку, а быстрый рывок ее бедер указывает на то, что долго она не продержится. Моя Кейт уже близка к краю, ее пышные складочки влажные и готовые. Я хочу слизать каждую каплю ее соков, но я знаю, что ей нужен мой язык на ее клиторе. Снова и снова я облизываю его медленными, уверенными движениями, которые так возбудили ее в прошлый раз, и прижимаю палец к ее входу, проверяя ее реакцию.

Ее бедра дергаются возле моей головы, а руки сжимают мои рога под одеялом.

— О, да, Харрек. Именно так.

Это весь сигнал, который мне нужен. Я засовываю палец в ее лоно, и ее прерывистый ответный вздох заставляет меня чуть не пролиться через набедренную повязку. Я погружаюсь в нее пальцем, обрабатывая ее языком и рукой одновременно. Снова и снова я ощущаю вкус ее соков на своих губах, и это побуждает меня продолжать. Нет ничего слаще на вкус, и сегодня она кажется вкуснее, чем когда-либо. Нет ничего подобного, и я мог бы с радостью провести остаток своих дней здесь, под этим одеялом, между ее бедер.

Кейт дрожит всем телом, из ее горла вырывается стон. Ее ноги прижимаются ко мне, и я чувствую, как ее влагалище сжимается вокруг моего пальца. Я стону в ее складочки, потому что ничего так сильно не хочу, как погрузить свой член туда, где находится моя рука. Я хочу заявить на нее права как на свою, наполнить ее своим семенем. Моя. Моя пара. Моя прекрасная, высокая, сильная, розовая Кейт с ее облаком волос.

Моя. Навсегда.

Она тихо вскрикивает, и затем я чувствую прилив ее влаги на своем языке. Она кончает, покачивая бедрами под моим пальцем, ее руки крепко сжимают мои рога, ее клитор на моем языке, пока я продолжаю лизать ее, желая продлить ее удовольствие. В конце концов, она вздрагивает и отталкивает мою голову, и мне требуется вся моя сила, чтобы отстраниться. Я хочу продолжать лизать ее, чувствовать ее вкус на своем языке часами.

Я жажду ее, как никого другого.

Кейт ахает, и я высовываю голову из-под одеяла. Ее руки сложены на груди, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Ты это слышишь?

Мне кажется, что мое сердце как будто останавливается в груди.

— Ты находишь отклик?

Она кивает с ошеломленным выражением на лице.

— Это похоже на низкий хм… нет, больше похожее на мурлыканье. О, это такое странное ощущение. Иди послушай.

Вместо того чтобы сделать, как она просит, я натягиваю одеяло ей на бедра и укрываю ее. Я не хочу, чтобы кто-то другой подошел и увидел ее наготу, только не тогда, когда это смутит ее. Делая это, я оглядываюсь по сторонам в ожидании.

Тот, с кем она резонирует, должен быть рядом. Мой кхай молчит, и мне кажется, что в моей груди нет ничего, кроме льда.

— Харрек? — Она тянется ко мне, все еще распростертая на камне. — Ты в порядке?

Я оглядываюсь вокруг, но ничего и никого не вижу. Только снег и сумеречное небо.

— С кем ты резонируешь? Ты знаешь? — У меня возникает внезапное и неистовое желание напасть на любого мужчину, который приблизится к ней.

— Я не знаю, — говорит Кейт, садясь. Она снова прижимает руку к груди, и на ее лице появляется выражение крайнего разочарования. — Это не ты?

Я качаю головой.

— Если бы это было так, я бы почувствовал это. — Все, что я чувствую, — это грызущую, яростную ревность, смешанную с болью в моем члене и…

И…

Ой.

Возможно, это все-таки я.

Глава 14

ХАРРЕК

Я прижимаю руку к груди, мое сердце колотится от надежды. В моем теле раздается тихий шепот — трепет в области моего сердца. Я жду, затаив дыхание, желая, чтобы мои эмоции перестали выходить из-под контроля, чтобы я мог сосредоточиться.

Вот оно. Мягкий. Ровный и становящийся все громче. Резонанс.

Я хватаю Кейт и стаскиваю ее со скалы, смеющуюся и торжествующую.

— Это я!

— Правда? — Она тихонько вскрикивает от радости и обвивает руками мою шею. — Ты уверен?

— Сюда! Слушай! — Я опускаю ее на землю и разрываю завязки своей туники, подставляя грудь холодному воздуху. Она прижимается лицом к моей коже, и мы оба молчим, ожидая.

Вот оно. Рокочущая песня моего кхая становится громче с каждым мгновением. Я чувствую это сейчас, вплоть до кончика моего хвоста и по всей длине моего члена. Резонанс, твердый и уверенный. Я думал, это произойдет как удар молнии, но, похоже, мое чувство подобно волне, накатывающей на мое тело — медленно нарастающей, а затем ее невозможно остановить.

— Ммм, я слышу это, — радостно говорит Кейт хриплым голосом. Ее рука скользит под мою тунику, скользя по моей коже. Она выпрямляется, пристально глядя на меня снизу вверх.

И еще одна волна потребности захлестывает меня, еще одна сокрушительная волна голода.

Я хватаю свою пару и притягиваю ее к себе в поцелуе. Она стонет и рвет мою тунику, в ее прикосновениях чувствуется настойчивость. Я тоже это чувствую. С резонансом, проходящим через нас, кажется необходимым соединиться прямо здесь, прямо сейчас. Никакого ожидания. Пришло время заявить права на мою женщину, как я всегда хотел.

Я рычу и опускаю ее на снег. Ее рот остается прижатым к моему, ее язык скользит по моему собственному с неистовой потребностью. Ее ноги обнажены, и я чувствую жар ее влагалища, когда снимаю набедренную повязку, освобождая свой член.

— Одеяло, — бормочет она между неистовыми поцелуями. — Нужно одеяло.

Я хватаю мех с камня и другой рукой притягиваю ее к себе, прижимая ее маленькое тельце к своему. Ее конечности обвиваются вокруг меня, руки обхватывают мою шею, ноги обхватывают мои бедра. Ее потребность так же велика, как и моя. Через несколько мгновений я расстилаю мех на снегу и снимаю набедренную повязку. Я опускаю ее обратно, и затем мы оба тяжело дышим, изо всех сил пытаясь стянуть с себя кожаную одежду, чтобы мы могли прикоснуться, кожа к коже.

Никогда еще я не чувствовал такой срочности, такой нужды.

— Харрек, быстрее, — стонет она, и я знаю, что она чувствует то же самое. Вся рациональная мысль исчезла, оставив на ее месте только хищного зверя.

Зверь, который так сладко отзывается о своей паре.

Но это также и моя Кейт, и даже когда я падаю на нее, своим весом вдавливая ее в меха, я осознаю, что не хочу, чтобы она боялась меня. Я завладеваю ее ртом, крепко целуя ее.

— Я постараюсь двигаться медленно.

— Медленно, — выдыхает она и впивается ногтями мне в спину. Ее нога обхватывает меня за талию, и она приподнимает бедра. — Ты мне нужен.

— Да, я буду трахаться медленно.

— Нет, — выдыхает она. — Я имею в виду, не двигайся медленно. Двигайся так быстро, как тебе нужно. Сделай меня своей!

Ой.

Со стоном я прижимаю ее к себе, моя рука опускается на ее приподнятое бедро. Я притягиваю ее тело к своему, прижимаясь к ней своим членом. Ее влагалище горячее и скользкое, и я провожу своим членом вверх и вниз по ее складочкам, увлажняя их. Она произносит мое имя, когда я делаю это, так же страстно, как и я, желая добиться резонанса.

Я направляю свой член к ее входу и слегка надавливаю, проверяя ее реакцию.

Она втягивает воздух и крепко прижимается ко мне.

— Все в порядке? — я спрашиваю.

Кейт кивает.

— Продолжай. Я дам тебе знать, когда остановиться.

Я продвигаюсь вперед, и тогда кажется невозможным не войти в нее медленно. Она тугая, горячая и такая, такая хорошая. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Даже ее рот не сравнится с тем, как сжимает ее тугое влагалище всю мою длину. Я двигаюсь медленно, потому что знаю, что это ее первый раз, и я хочу, чтобы ей это понравилось. Она издает тихий протестующий звук, затем прикусывает губу.

Я наклоняюсь и целую ее нижнюю губу, желая избавить ее от дискомфорта. Моя пара. Моя Кейт. Моя женщина. Моя навсегда.

Эта мысль наполняет меня таким сильным удовольствием, что мои бедра непроизвольно дергаются.

Она издает испуганный звук, и гул ее резонанса становится громче.

— О!

— Я причинил тебе боль?

— Я… кажется…, я почувствовала твою шпору. — Ее слова срываются с языка.

Я кладу руку между нашими телами и чувствую, как моя шпора уютно устроилась в скользких теплых складочках ее тела.

— Это плохо?

— Черт возьми, нет, — выдыхает она. — Она касается моего клитора, когда ты двигаешься. — Ее ногти снова впиваются в мою кожу. — Мне нужно, чтобы ты сделал это снова, детка.

Это я могу сделать для нее. Мне хочется рассмеяться, но в моем теле не осталось места для юмора. Есть только Кейт, и резонанс, и острая потребность наполнить ее, соединиться с ней, стать с ней единым целым. Я снова вхожу в нее, сохраняя свои движения медленными и уверенными, так как ей нравится, когда ее влагалище вылизывают.

Воздух шипит у нее между зубами.

— О боже мой. — Ее глаза закрываются, и она откидывает голову назад. — Так хорошо.

Я стискиваю зубы, потому что из-за ее реакции мне трудно сохранять контроль. Я ничего так не хочу, как врезаться в нее, долбить ее сладкое влагалище своим членом, пока я яростно не изольюсь в нее.

Чтобы попытаться успокоиться, я думаю о крови. Я думаю о том, как она уколола мой палец шилом, когда я снова медленно входил в нее, плавно покачивая бедрами.

Но… это заставляет меня думать о Кейт, прижимающейся ртом к моему пальцу и посасывающей его. Кейт скользит своим ртом по моему члену, исследуя меня. И вдруг я вообще перестаю думать о крови.

Просто Кейт.

Резонансная песня моего кхай настолько сильна, что переполняет мои мысли.

— Кейт, я…

— Быстрее, — выдыхает она. — Мне нужно, чтобы ты двигался быстрее.

Никогда еще слово не было таким сладким. Я пытаюсь сохранить контроль, но мои движения начинают замедляться и ускоряться, несмотря на все мои усилия. Однако Кейт, похоже, не возражает. Она встречает каждый толчок моего члена, каждый взмах моих бедер, каждое движение в ее тело нетерпеливыми криками, и они заводят меня. Я двигаюсь быстрее, грубее, пока не вбиваюсь в нее, не в силах замедлиться. Мы движемся в резонансе, наши тела встречаются с яростным шлепком кожи каждый раз, когда я погружаюсь в нее.

Кейт обезумела от нужды. Ее крики разносятся по заснеженному пейзажу, и я хочу сказать ей, чтобы она успокоилась, но я издаю не меньше шума. Мои стоны совпадают с ее, и удовольствие настолько сильное, что мне все равно, даже если вся пещера лежит на снегу и наблюдает за нами. Все, что меня волнует, — это моя пара, извивающаяся подо мной.

Она издает хриплый вскрик, а затем ее бедра крепко обхватывают меня за талию. Я чувствую это в тот же момент, что и она — не только кхай в моей груди поет так дико, что все мое тело сотрясается от его силы, но я чувствую, как ее влагалище сжимается вокруг моего члена, когда она достигает своего пика. Ее крик переходит в вопль, и я чувствую, как она вздрагивает, когда это овладевает ею, и ее удовольствие влияет на мое. С яростным напором я погружаюсь в нее, сам находясь на грани. В моем члене поднимается жар, и я чувствую, как мои яйца становятся тугими и тяжелыми — новое ощущение.

В следующее мгновение я теряю контроль. С криком я изливаюсь в нее, наполняя свою пару своим семенем, когда я глубоко вонзаюсь. Снова и снова мне кажется, что я изливаю все свое «я» в Кейт, пока не падаю на нее, измученный и тяжело дышащий.

Она молча прижимает меня к себе. Единственные звуки — это наше прерывистое дыхание и отдаленный крик охотящегося косоклюва.

Моя грудь все еще поет свою песню, мой кхай так же неумолим, как и раньше.

— Мой кхай не остановился, — чувствую, что должен отметить.

Кейт хихикает.

— Мой тоже. Думаю, нам придется сделать это снова. — Она убирает с лица мокрую от пота прядь волос. — Как только мы отдышимся, конечно.

— Конечно. — Я запечатлеваю поцелуй на ее мягком плече. — Тебе холодно?

— Не тогда, когда ты прикрываешь меня своим телом. — Она обхватывает ногами мои бедра и слегка покачивается, отчего мой член возбуждается. — Мне нравится то, как ты чувствуешься.

— Мне тоже нравится, что ты чувствуешься. Особенно твое влагалище.

Она снова хихикает.

— Итак… что мы теперь будем делать?

Я снова целую ее в плечо, и когда она услужливо наклоняет шею, чтобы я мог поцеловать ее, я продолжаю, проводя губами по ее ароматной, прекрасной коже.

— Ты все еще хочешь сбежать в пещеру охотников?

— Сейчас это кажется немного глупым. Думаю, мы можем зайти внутрь корабля и совершить «прогулку позора».

— Прогулку позора?

— Долгая история. По сути, это отступление — все знают, что у тебя был секс.

— Ах. Тогда да, я пройду с тобой эту позорную прогулку. — Я накручиваю на палец вьющийся локон ее гривы, очарованный этим. — Я буду делать с тобой все, что угодно, моя Кейт.

Она счастливо вздыхает, крепче обнимая меня.

— Тогда мы можем вернуться. Все казались милыми.

— Они милые. Не позволяй Руху или Мёрдоку напугать тебя. — Я представляю себе крупных самцов. Рух не очень дружелюбен, а Мёрдок, ну, он выглядит странно.

— Напугать меня?

— С помощью его рисунка на лице.

— О, его татуировки? — Она фыркает. — Это меня не пугает. Не могу поверить, что ты до сих пор не заметил мою тату.

Я откидываюсь назад, опираясь на локти, удивленный тем, что не знал о такой вещи.

— Твою? Где?

— Ага. — Она снова извивается подо мной, и мой член пробуждается к жизни. — Она у меня на ягодице. Но это всего лишь цветок.

— Я должен увидеть это, — и лизнуть.

Губы Кейт изгибаются в очередной улыбке, а затем выражение ее лица становится серьезным.

— Я рада, что это ты, Харрек.

— Я тоже рад. — У меня комок в горле. Этих слов, кажется, недостаточно. Никогда еще я не хотел чего-то так сильно. Я самый удачливый охотник, когда-либо получавший пару. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть достойным моей великолепной пары.

Она прикусывает губу.

— Хотя я не уверена, что готова стать родителем. А как насчет тебя?

Я пожимаю плечами и не могу удержаться от поддразнивания.

— Мы только что усыновили котенка. Насколько сложнее может быть воспитать комплект?

Моя пара пристально смотрит на меня.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

Я позволил своей улыбке соскользнуть с лица.

— Я шучу. — Я наклоняюсь и легонько целую ее. — Я буду приветствовать любой комплект, который у нас появится. Мне нравится эта мысль.

Кейт вздыхает с облегчением и легонько хлопает меня по плечу.

— Ты хуже всех.

— Я самый лучший.

Она снова вздыхает, на этот раз счастливо.

— Так и есть.

Эпилог

Саммер

Во фруктовой пещере чертовски тихо. Здесь так тихо, что, клянусь, я слышу свои мысли.

Не то чтобы это было хорошо. Я люблю шум. Мне нравится беседа.

С Варреком? Нет ни того, ни другого. Я никогда не встречала никого более тихого. Он не издает ни звука, когда ходит, всегда тщательно продумывая свои шаги. Он не гремит корзинами и не скребет свое оружие весь день напролет, как некоторые другие охотники. Он всегда такой молчаливый.

И разговаривает? Неа. Я думаю, с тех пор, как мы отправились в это дурацкое маленькое путешествие, Варрек сказал мне два слова. Он указал на пещеру и сказал:

— Вот она.

Вот и весь разговор, который у меня был за последний день.

Это отстой. Я пыталась заговорить с ним, но он просто смотрит на меня или, что еще хуже, даже не смотрит в мою сторону. Это делает разговор бессмысленным. Я никогда не думала, что я очень общительный человек… но я определенно не из тех, кто молчит.

Я вздыхаю, срываю с виноградной лозы розовую штучку, похожую на манго, и кладу ее в свою корзинку. Я не знаю, сколько фруктов мы должны собрать, поэтому я просто продолжаю наполнять корзины тем, что выглядит спелым. Варрек не поправил меня. Он просто протягивает мне еще одну корзину и отправляет восвояси, когда я наполняю одну. Это заставляет меня быть сварливой.

Меня также раздражает, что Таушен бросил нас в тот момент, когда мы отправились в путь. Как только он услышал, что Брук осталась, он закрылся и ушел сам. Теперь я застряла с Высоким, Голубым и Молчаливым в пещере, похожей на сауну, полной фруктов, которые я собираю вместо того, чтобы есть.

Должно быть, именно на это похож ад.

— Как думаешь, каково это на вкус? — выпаливаю я, снимая с лозы еще одно «манго». — Помидор? Яблоко? Груша? Я думаю, ты их не узнаешь, потому что это земные фрукты, но они довольно сладкие и вкусные. Ну, только не помидор. Я предполагаю, что технически помидоры — это овощи, они не сладкие и мясистые, и их едят не как фрукты. Мы обычно нарезаем их ломтиками, кладем на бутерброды и готовим из них соусы, которые, я полагаю, чем-то похожи на фруктовое пюре. Если вдуматься, то томатный соус похож на фруктовый, только на макаронах.

О боже, что, черт возьми, я вообще несу?

Заткнись, заткнись, заткнись, Саммер!

Варрек просто хмыкает, показывая, что услышал меня, но не участвует в моем бессмысленном разговоре. Зачем ему это? Я сама себе кажусь идиоткой. Но я просто так устала от тишины. Здесь нет ничего, кроме капель конденсата, падающих с листьев, и мерцающего над головой искусственного освещения. Пещера красивая, увита виноградными лозами и напоминает мне птичий заповедник из зоопарка у меня дома… только без птиц. Я бы приветствовала птиц, потому что тогда, по крайней мере, было бы шумно.

— Сколько еще корзин нам нужно? — Я прерываю собирание фруктов и поворачиваюсь лицом к своему молчаливому спутнику. — Мы можем принести меньше, потому что Таушен не пошел с нами? Или нам нужно восполнить его долю и собрать больше? Если мы это сделаем, как мы собираемся донести это? Я имею в виду, мы всегда могли бы запрячь какие-нибудь сани, но я думала, что это будет короткая экскурсия. Я имею в виду, не так быстро, с тех пор как мы остались на ночь и все такое, но ты уловил суть.

Варрек отрывается от своей тщательной упаковки фруктов и смотрит на меня своими ярко-голубыми сияющими глазами. Он непостижим.

И он по-прежнему молчит. Боже.

— Знаешь что? Я просто вернусь к сбору, — говорю я ему, мысленно стреляя дротиками и в его голову, и в свою. В его за то, что он немой, а в меня за то, что я лепечу, чтобы заполнить тишину.

Но он наклоняет голову, как животное, и встает на ноги с озабоченным выражением на лице.

— О-о-о, что происходит? — спрашиваю я, подходя к нему. Во фруктовой пещере много узких выступов, по которым приходится ходить вплотную друг к другу или, что еще хуже, тереться друг о друга. Я маленькая женщина, но Варрек определенно большой. Он весь из себя мускулистый, как и все эти синие инопланетяне. — Это Таушен? Что ты слышишь?

Он прикладывает палец к губам, призывая к тишине, а затем направляется к выходу.

Я ставлю свою корзинку и следую за ним, испытывая разочарование и любопытство одновременно. Мы выходим на скрытый выступ, спрятанный в скале, и сразу же арктический воздух обдувает мое лицо, заставляя мои влажные волосы покрыться льдом, а тело дрожать. Я прижимаю руки к груди и таращусь в небо, не в силах поверить в то, что вижу.

Это космический корабль.

Не просто какой-нибудь космический корабль — я почти уверена, что это тот самый, который доставил нас сюда. Его изящная длина такая же, как и черный металл и обтекаемые формы. Я наблюдаю, как он скользит вниз по долине, а затем опускается вдаль — недалеко от того места, где находится Пещера старейшин, если я не ошибаюсь в своих предположениях. Отсюда видно далеко, и хотя многие льды и горы выглядят одинаково, я подозреваю, что это и есть пункт назначения корабля.

— Это «Безмятежная леди», — выдыхаю я, теперь, когда знаю это название. Мёрдок сказал мне. Святая корова. Это неожиданно. — Что он здесь делает? Я думала, они не вернутся? Когда-либо? — Я поднимаю взгляд на Варрека. — Ты что-нибудь знаешь об этом?

Он пристально смотрит на корабль, затем качает головой.

— Они привезли еще рабов? — спросила я.

Он снова медленно качает головой.

— Я… не думаю, что они должны быть здесь.

Здорово. Единственные слова, которые он произнес за два дня, были пугающими.

Жители Ледяной планеты варваров*

*По состоянию на конец книги «Леди варвара»

(через 8 лет после приземления людей)

Пары и их детеныши:

Вэктал — вождь ша-кхаи. Связан с Джорджи.

Джорджи — человеческая женщина (и неофициальный лидер человеческих самок). Взяла на себя двойную руководящую роль со своей парой. Ша-кхаи не могут правильно произнести ее имя и называют ее «Шорши».

Тали — их первая дочь.

Вэкка — их вторая дочь.

______________________

Мэйлак — целитель племени. Связана с Кэшремом. Сестра Бека.

Кэшрем — ее пара, кожевенник.

Эша — их дочь-подросток.

Мэйкэш — их младший сын.

______________________

Севва — старейшина племени, мать Рокана, Аехако и Сессы.

Ошен — старейшина племени, ее супруг.

Сесса — их младший сын-подросток.

______________________

Эревен — охотник, пара Клэр.

Клэр — пара Эревена. Была с Беком недолго до резонанса с Эревеном.

Эревэр — их первый ребенок, сын.

Рэлви — их второй ребенок, дочь.

______________________

Лиз — охотница и пара Рáхоша.

Рáхош — пара Лиз. Охотник и брат Руха.

Рáшель — их дочь.

Эйла — их вторая дочь.

______________________

Стейси — в паре с Пашовом. Неофициальный повар племени.

Пашов — сын Кемли и Боррана, брат Фарли, Салуха и Зэннека. Пара Стейси.

Пейси — их первый сын.

Таш — их второй сын.

______________________

Нора — пара Дагеша, мать близнецов Анны и Эльзы. В настоящее время беременна после второго резонанса.

Дагеш — ее пара. Охотник.

Анна и Эльза — их дочери-близнецы.

______________________

Харлоу — пара Руха. «Механик» племени. В настоящее время беременна после второго резонанса.

Рух — бывший изгнанник и одиночка. Имя при рождении — Мáрух. Брат Рáхоша.

Рухар — их сын.

______________________

Меган — пара Кэшола. Мать Холвека.

Кэшол — пара Меган. Охотник. Отец Холвека.

Холвек — их сын.

______________________

Марлен — человеческая пара Зэннека. Мать Зален. Француженка.

Зэннек — пара Марлен. Сын Кемли и Боррана, брат Фарли, Салуха и Пашова.

Зален — их дочь.

______________________

Ариана — человеческая женщина. Пара Золая. В настоящее время беременна. «Учитель» начальной школы для племенных комплектов.

Золай — охотник и пара Арианы.

Аналай — их сын.

______________________

Тиффани — человеческая женщина. Связана с Салухом. Племенной ботаник.

Салух — охотник. Сын Кемли и Боррана, брат Фарли, Пашова и Зэннека.

Лухти — их сын.

______________________

Аехако — пара Кайры, отец Каэ. Сын Севвы и Ошена, брат Рокана и Сессы.

Кайра — человеческая женщина, супруга Аехако, мать Каэ. Была первой, кого похитили инопланетяне, и долгое время носила наушник-переводчик.

Каэ — их дочь.

______________________

Кемли — старейшина, мать Салуха, Пашова, Зэннека и Фарли.

Борран — ее супруг, старейшина. «Пивовар» племени, изготавливает алкогольный напиток сах-сах.

______________________

Джоси — человеческая женщина. Связана с Хэйденом. В настоящее время беременна в третий раз.

Хэйден — охотник. Ранее резонировал с Залой, но она умерла (вместе с его кхаем) от кхай-болезни до того, как резонанс смог быть завершен. Теперь в паре с Джоси.

Жоден — их первый ребенок, сын.

Джоха — их второй ребенок, дочь.

______________________

Рокан — охотник. Старший сын Севвы и Ошена. Брат Аехако и Сессы. Обладает «шестым» чувством. В паре с Лейлой.

Лейла — сестра Мэдди. Слабослышащая, но недавно вернула слух, попав на «Безмятежную леди» в медицинский отсек. В настоящее время беременна во второй раз.

Роллан — их сын.

______________________

Хассен — охотник. Ранее был сослан. В паре с Мэдди.

Мэдди — сестра Лейлы. Они с сестрой были найдены во время второй аварии.

Масен — их сын.

______________________

Айша — пара Химало. Мать дочерей Шамало (умершей) и Шемы.

Химало — кожевенник. В паре с Айшей. Отец Шамало (умершей) и Шемы.

Шема — их дочь.

______________________

Фарли — взрослая дочь Кемли и Боррана. Сестра Салуха, Пашова и Зэннека. У нее есть домашнее животное двисти по имени Чомпи. Связана с Мёрдоком.

Мёрдок — Брон Мёрдок Вендаси, с планеты Убедук VII. Прибыл на космическом корабле «Безмятежная леди». Механик и бывший солдат. Нашел отклик в Фарли и решил остаться.

______________________

Бек — охотник. Брат Мэйлак. Связан с Элли.

Элли — бывшая рабыня. Была похищена в очень юном возрасте и провела большую часть жизни в клетке. Первая, кто нашел отклик среди бывших рабов, привезенных на Не-Хот. Связана с Беком.

_______

Харрек — охотник. Не переносит вида собственной крови. Любит дразниться. Недавно нашел отклик у Кейт.

Кейт — человеческая женщина. Очень высокая и сильная, с белокурыми вьющимися волосами. Нашла отклик у Харрека.

Неспаренные старейшины:

Дрейан — старейшина.

Дренол — старейшина.

Вадрен — старейшина. Самый старший.

Ваза — вдовец и старейшина. Любит подкрадываться к дамам. В данный момент флиртует с Гейл.

Неспаренные охотники:

Таушен — охотник.

Варрек — племенной охотник и учитель. Сын Эклана (ныне покойного).

Бывшие люди-рабы:

Гейл — человеческая женщина. Разведена, у нее на Земле был сын (умер). Возраст около пятидесяти лет. Позволяет Вазе подкрадываться к ней (ей нравится внимание)

Брук — человеческая женщина с розовыми волосами. Бывший парикмахер.

Саммер — человеческая женщина. Склонна к бессвязной речи, когда нервничает.