Глава 10 Снеговые крысы

— Копайте, копайте, ребята, —

сказал Сильвер с холодной насмешкой.

— Авось выкопаете два-три

земляных ореха. Их так любят свиньи.

«Остров сокровищ» Р. Л. Стивенсон

— Почему мы не можем искать людей поближе? В Стрелецком, например? Мы пару раз стрелецких встречали. — Денис жевал утренний бутерброд со шпротами, пока все собирались выдвинуться на Станцию и заодно искать одиночек. Вчера поздно вечером остановился на этой идее.

Прижавшись бёдрами ко мне, рядом сидела сидела Арина, кормила буквально с рук (как голубя, почему-то подумалось мне), но старалась не оттягивать на себя внимание. А я пытался не думать о том, что готов всю снарягу отдать за возможность просто провести с ней сутки напролёт в палатке, а не топать к чёрту на рога. Девочка моя. Тысяча чертей!

— А порез у тебя на руке не от них?

— Нет. Двое придурков. Выпрыгнули на нас сквозь закрытое окно. Прежде чем их застрелил Кабыр, орали что съедят нас. Психи. А Стрелецкие — люди вполне разумные.

— Психов много стало. Спорить не стану, в первый день катастрофы жителям тех домов помогал, из завалов выковыривал. Представился как строитель Кравченко. Не спрашивайте почему, я в критических ситуациях своё имя берегу. Но помнят ли они те дела? Короче. Почему не вербуем там? Смотрите, мальчики и девочки. Во-первых, у них своя община, зачем оттуда людей отрывать? Во-вторых, про нас никто толком не знает, где, какая численность, укрепления, ресурсы и так далее. Информация разойдется, но чем позже, тем лучше. В-третьих, есть принцип волков, не охотится возле логова. Поэтому. Идём на Станцию, нас бомж-директор ждёт. По дороге думаем, как уголь к нам переть. Сами понимаете, в рюкзаках много не унесешь. Кабыр, винтовка в порядке?

Хакас молча кивнул, деловито очищая банку из-под шпрот неизвестно откуда взятым куском хлеба. Хлеб теперь дефицит, но Лаура проводит опыты по выпечке из имеющейся муки. По всей видимости, Капиталист для этих целей не пригоден, Хан взялся построить небольшую кирпичную печь исключительно под пекарские нужды.

— Ну всё, пошли новобранцев смотреть.

Два копателя, Юра и Лёха, плюс Бармен и шесть студентов. Поздоровался со всеми за руку, каждый представился. Моментально забыл, как кого зовут.

Жестами разделил их на тройки, как и задумал ранее, хотя бы один копейщик на группу. Копьё оружие простое, в пользование катаной в руках отечественных потомков рабочих и крестьян верил слабо. Вот дубинал это да (у одного студента была просто длинная дубина с шишковатым утяжелением из ржавого железа).

Денис на рации, Кабыр стрелок, я командую. Погнали в среднем темпе.

Первые минуты молодняк веселился, смотрел по сторонам, хорохорился, зыркал на старичков, на меня. Мы просто молча шли. Через час новенькие запросили привал.

— Идём до водонапорной башни, — злорадно ответил я, понимая, что туда топать ещё минимум полчаса.

Вообще-то мы сюда не на пикник пришли. В прошлый раз наша тройка ломилась до Станции без перерыва. Пусть привыкают. Вот как таких ещё и нагружать?

* * *

Ветер не переставая дул, нес злые снежинки. Чудесным образом, к нему нельзя стать спиной, как не крутись, ветер в рожу, снег в глаза. Грёбанная магия. Денис с Кабыром уже обзавелись очками для лыжного спорта (против бликов и снега здорово помогает), я такие использовал ещё со времен ночного рейда. Молодняк же страдал как немцы под Москвой. Их же Иваныч каждый день эксплуатировал на Заводе? Вообще, одному бродить легче, чем играть в детский сад.

Дошли до Станции в четырнадцать ноль восемь. Шайсе! Долго.

Если бы не навигатор, хрен бы опознали. По сути, просто распадок между снеговых холмов. Спуск в здание вокзала пришлось чистить заново. Вышли на связь, доложили Базе что мы и как.

Виталий встречал нас в шикарном лиловом костюме, что не делало его импозантным, а просто — бомжом в найденных шмотках с чужого плеча. Вручил ему шампанское и три бутылки водки. А он познакомил с ласковым чёрно-белым бродячим котом, которого нарёк Пингвином.

Время не позднее, в просьбах про обед отказал. Велел директору понемногу разводить печь. Всем добровольцам «я помогу дяденьке нарубить дрова» отказал с формулировкой — «хуй моржовый тебе на весь ебальник и лохматые яйца на плечи!»

Вывел всех в пургу, расставил на позиции.

— Слушайте! Задача простая, как у нордов-викингов. Называется — операция «разграбление деревни». Там, где видны крыши — раскапывать, проникать, искать ресурсы, одежду, инструмент, еду, посуду. Смотрите на всё что вам может показаться ценным. Не спешите, но и не мешкайте. Берите вёдра и большие кастрюли, баклажки, ёмкости для воды. Осмотрите каждый угол, подвалы, чердаки, шкафы, антресоли, сундуки, ниши, столы. Одежда, одеяла, только не прямо с покойников. Обувь. Дрова. Всё, что можно использовать как оружие, что может оказаться ценным для общины или лично вас. Будем организовывать второй крепкий лагерь. Посоветуйтесь, сами определите кто в тройке старший. Выберете место, куда скидывать найденное, распределите комнаты. Работайте основательно, мы здесь надолго. Завтра будем раскапывать погреба, тащить соленья и закрутки. Да, вот ещё что. Это, по сути, село. Кто найдет действующий большой самовар, дровяной — получил на Базе приз, пистолет Макарова в пользование. Андестенд? Начинаем.

Подумал, что ещё бы проход пробить от вокзала к ангару. Только как? Слежавшийся снег ненадежный материал. Мда.

По наводке Виталия, наша тройка проникла к бабе Ефросинье — самогонщице. Немного подкопали, пробили крышу, кинули пару кубов снега вниз, сиганули, врубили фонари.

Действительно, картина Репина «Запорожцы писали письмо турецкому султану, потом устали и уснули мордой в стол». Исполнение — холст, масло, иней, безобразные синие трупы.

Покойных бомжей отковыряли и перекантовали. Расчистили под находки стол.

Брага натурально замерзла сплошным мутным льдом. Отколол тесаком кусочек, попробовал. Сладко. Самогонный аппарат в боевом состоянии, на кухне и цел. Запустить производство алкоголя мешало отсутствие сырья. К тому же дрожжи умерли. Или нет? Отыскал на кухне целый кирпич с соответствующей надписью. Замерзший брусок. По прочности не отличается от бетона. Но, в глубокой теории, одноклеточные дрожжинки окуклились и могли впасть в анабиоз. Если хотя бы ничтожная часть их выжила во льду, в теплой воде они отыщут сахар, размножатся и переработают его в спирт. Давать браге осветлиться (то есть выпасть дрожжам в осадок), собрать их и снова использовать. Сахар по домам тоже наверняка есть. Как делать самогон даже я себе представляю, плюс у бабки имелись три затёртых мануала «Самогоноварение для личных целей», «Исторический взгляд на винокурение с иллюстрациями», «Виноделие в рецептах». С другой стороны, зачем мне алкоголизм на новой базе? Директор Виталик первый и начнёт. В жопу. Пока отложил. Дрожжи только для хлебопекарного дела.

В целом, бабка была зажиточной. Нашли в запертой прикроватной тумбочке коробку золотых и серебряных цепочек, крестиков, сережек, колец. Явно не с «её плеча». Возьмём, чего уж там. В подвале нашелся сахар, целых восемь мешков (два — страшные, потемневшие, но полные). А ещё крупы, консервы, ворованные товары из местного магазина, посуда, мебель (ценности не представляет), куча старой одежды, оргтехники и телефонов, тетрадка залогов (бабка давала в долг наподобие ломбарда). Кстати — самих денег не нашли, спрятаны хорошо. Ну и пёс с ними. Много икон, трогать не стали.

Тащили награбленное в подвал. Раскладывали железнодорожные матрасы вперемежку с найденными в домах, оборудовали кучу спальных мест. Одеяла. Готовили по-деревенски, в чугунках — кашу с тушенкой.

Вскрыли в общей сложности дюжину домов.

Я сидел в директорском кресле, рисовал схему, сверяя с навигатором, принимал доклады, прикидывал, чего ценного нашли. Для первого дня неплохо. Будем, как говорил Моргунов, тренироваться на кошках. В смысле в деревне нет гопников, дома одноэтажные, раскапывай и мародёрь. Так и научатся понемногу.

Следуя чьей-то идее (не моей), новообращенные сталкеры старательно тащили «в нору» ковры.

Когда в подвал набилась чёртова дюжина мужиков (натурально, наша тройка, тройка копарей с Барменом, шесть студентов, плюс бомж, итого тринадцать рыл), потных и вонючих после трудного дня и принялись разуваться на этих коврах, развешивать носки, запах стоял такой что слезу вышибало. Попросил курящих закурить прямо тут. Первым сигарету достал Хакас. Надо срочно что-то придумать по постирушкам, иначе можно дуба врезать от этой вонищи.

Впрочем, человек не скотина, ко всему привыкает. Сходил на чердак, вышел на связь, запер двери вокзала, обошёл здание. Сегодня выставим дежурного следить за огнём и обстановкой. Двери в подвал по-прежнему держали приоткрытыми, чтобы не угореть, никакой вентиляции в стареньком подвале создателями не было заложено.

Кабыр слушал плеер. Позавчера впервые увидел, что он курил. Видимо — редко. Теперь — что он слушает музыку на крошечном плеере, неторопливо и вдумчиво пролистывая треки. Денис вслух предположил, что там песни чукотских шаманов и якутские народные, однако там была флешка Арии и Кипелова, другая — странный сборник русского рока. Ну, почему бы и нет.

Кушали кашу, пили крепкий чай с травами, заваренный в бидоне (самовар так и не был найден), бытовыми вопросами взялся командовать студент Мартынов, с залысинами и ранними морщинами на морде лица (его все называли Джордж Мартин, он не возражал), хотя его завхозом никто не назначал. Всё получилось как-то само. Постепенно улеглись спать. Ночью какая-то скотина надрывно храпела. Надо будет из аптечки берушами запастись, видел такие, из вспененного полиуретана. Другой защиты от храпа придумать не могу. И таскать с собой, от всяких храпунов.

Лежал и думал. О Лизе. Арине. О застреленном Аязе. Умершем в горячечном бреду Алике. Мысль перетекла в то, как доставить уголь на базу. Завтра одну группу поставлю копать траншею от вокзала в сторону ангара с одновременным исследованием содержимого вагона. Так сказать, «в срезе». В вагонах редко возят что-то чересчур ценное, зато его эпически много. Мешки с какао-порошком? Зато сразу тридцать тонн. Такого количества должно хватит чтобы выпекать шоколадную выпечку до конца суперзимы.

Как же уголь допереть? Вот бы рельсы расчистить. А что? Возле Завода своя нитка! Доехать с помпой, как на хрониках гражданской войны. Сколько усилий уйдет чтобы расчистить семь километром путей, покрытых слоем снега, плотного, лежалого, высотой от трех до восьми метров? До-хре-на. А если растопить снег, используя тот же уголь? Не факт, что удастся запустить локомотив, собрать составы, перенаправить стрелки. Идея — шляпа.

Снег, снег, снег. Снежок. Ледник. Лёд. Вообще по снегу ездят снегоходы, разные болотоходы тоже. Вот только тут их нет, это же средняя полоса России, а не север Сибири. У тех хотя бы инфраструктура для ледникового периода готовая. Зато жрать нечего. Итак. Снегоходов нет. Что может быть использовано как снегоходы?

В детстве в журнале «ЮТ для умелых рук» видел картинки о том, что снегоход можно сделать из обычной «нивы». Берутся автомобильные камеры, в них вставляется ещё слой камер, всё без покрышки. Это счастье надувается как презерватив с водой. Становится громадным. Усиливается всякой синей изолентой, крепится на машину как колеса бигфута и она не проваливается в снег. На картинке всё чудесно. Только как вставить камеру в камеру? Точно она надуется? И как эти мегакамеры пристроить на диск? Как такие колёса поместятся в пространстве для обычного колеса? Выходит, переделывать ходовую или резать кузов. А знаешь, спросил я сам себя, сколько у меня в наличии автомехаников? Ноль. Лично я могу аккумулятор сменить. Лампочки поменять в фарах. Свечи. Колесо. Прокладку под корпусом термостата (после просмотра обучающего видео на ютубе, которого теперь нет). Но перебрать ходовую — за гранью. Выходит, задачу собрать вездеход не осилю. А может, на химическом заводе есть что-то подобное? Автопарк там странный, явно начальство баловалось всякой охотой и рыбалкой.

Представил себе «паджеро спорт» с огромными колесами, играючи перепрыгивающее сугробы. За рулем был Андрей, живой, здоровый, с золотым зубом. Он пел колыбельную на немецком и обещал больше не включать радио. «О, Андрей, а я думал тебя убили!», хотел было сказать, когда понял, что незаметно провалился в сон со странными сновидениями.

* * *

Хакас укрылся в кроне ближайших кустов, прикрывать нас со средней дистанции.

Одинокий хутор, пара домишек на возвышенности, занесены не сильно. Пришли, проверяя по кругу все объекты на карте. Пауер-бэнк почти сел, но помогал существенно. Один из домов курил дымком, малозаметным в снегопаде.

Мы постучали. Я впереди, повернут полубоком, топор воткнут в снег. Открыл крепкий мужичок в красной спортивной форме.

— Доброго здоровья, хозяин. Познакомиться пришли.

Он посмотрел устало, зачем-то кивнул.

— Ну, меня Мстислав зовут. Только придержите свои шутки про Ростроповича.

— Как можно, я про князя хотел. Антон, это Денис. У нас лагерь выживших на окраине города. Называемся имени Фрунзе.

— Аааа… Ретрограды. У нас когда-то был альпинистский отряд имени Буденного. Не понимаю какое отношение имеет усатый кавалерист к альпспорту. А ваш Фрунзе?

— Честно говоря, тоже подбросили как кукушонка. Просто совпадение. Без особого смысла.

— Вся наша жизнь совпадение без этого самого смысла.

— Да, жизнь странная штука.

— Нелепые разговоры посреди зимнего лета. Ну, что мы стоим в дверях? Проходите, что ли. Чем-чем, а продуктами не обделён. Накормлю, напою. А вы не видели тут медведя, пока гуляли?

— Гм. Медведя? Нет. Это самое. Может только на пару минут, погреться, познакомится. Денис, я зайду, а ты поищи, где там наш товарищ ходит. Он, видите ли, пописать отошёл. Нашёл время.

Прошёл. Коротко расспросил. Он отвечал медленно, но охотно, по людям соскучился. Это была усадьба его отца и матери. Царство им небесное.

Мстислав оказался альпинист, натуральный, любил горы, имел награды, регалии, работал на стройке (промышленным альпинистом, горы сами по себе не кормят, а деньги-то нужны). Когда тряхнуло, находился в трехстах километрах, на очередном объекте. Схватил снаряжение, попрощался и пошёл домой к родителям. К сожалению, живыми он их уже не увидел. Они жили здесь, на хуторе, отец курил махорку, которую сам же и выращивал, мать растила огурцы, картошку и малину. Когда ударил лютый мороз, они тихо замерзли в постели, обнявшись. А Мстислав, похудевший, обезумевший от переходов, ночуя с бомжами, первый участок на попутке, дальше бегом, пешком, ориентируясь по памяти, разводя костры, кушая полуразогретые консервы — дошёл. Но, слишком поздно.

— Замерзли, как миллионы или миллиарды людей во всем мире, — резюмировал я.

— Срать я хотел на ваши миллионы и миллиарды, Антон, — зло возразил хозяин дома.

— Резонно. Не поспорю. Больше скажу, думаю примерно так же. Примите мои соболезнования. Пусть земля им будет пухом. Спросите, чего мы припёрлись?

— Ищете что бы украсть, но нападать не собираетесь. Иначе уже бы напали. Я не эксперт, но карман у вас топорщится. Оружие?

Я молча достал пистолет, показал, убрал, пожал плечами.

— Не совсем, Мстислав.

— Можете меня Альпинистом называть. Среди своих позывной «Голландец».

— Отчего так?

— Молодой был, худой, легкий. Однажды шквальным ветром вместе с неправильно поставленной палаткой приподняло вверх и помотало. Небольшой урок от матушки-природы. Не убился, оторвало всего на метр. Повезло что ветер не швырнул вниз. Юрий Максимыч меня в шутку «Летучий голландец» стал называть. Потом слово «летучий» отвалилось как излишнее.

— Товарищ Альпинист Голландец. Вы одиночка?

— Давай на ты.

— Без проблем. Давай к нам, вместе веселее. Мы выживаем как можем. Отчий дом оставлять жалко, но ты подумай. Нам человек, который смог пешком прошагать триста километров очень нужен.

— Тогда снега не было.

— Не важно. Спрашивай про лагерь, про нас. Не на работу нанимаешься, интерес должен быть обоюдный.

— Поставлю чайник, у меня печь горит круглые сутки. Разговор потребует времени.

* * *

Альпинист остался думать, но склонен согласится.

В ещё одной деревне ближе к городу жили богатые упакованные люди. Мы познакомились, однако предлагать им переезд не стал. Слишком довольные морды. Кто-то даже конец света встречает с комфортом. Мужа звали Максим, жену Серафима. Такие, стереотипные богатеи. Распрощались, вечером вернулись в лагерь.

Пока нас не было, пробили часть рва к ангару, обнаружили два пассажирских поезда (ценность находки почти нулевая).

Вышел на связь. Дела у базы нормально. В компании Дениса прогулялся по свежей траншее, которая была одновременно и археологической раскопкой. Альпинист. Хе. Нам бы археолога, использовать эффективные методы поиска.

Ров петлял чтобы нырять внутрь вагона, пройти сквозь тамбур, потом ещё раз в другой вагон. Внизу было довольно уютно, нет ветра, по ощущениям даже тепло. Раскопки упирались в круглый бок цистерны с потёртой надписью «УралВагонЗавод».

— Проверим, что в цистерне? — кивнул Денису.

Вообще, где-то должна быть лесенка. Которую ещё предстоит откапывать. Но мы не такие, мы полезли вверх подобно котятам, на всех четырёх. Взобрались. Теперь снежными лопатами копаем поверху. До площадки, где должен быть люк.

Всё это имелось и было изрядно грязным.

Винтовой запор с пломбой. Сбиваю богатырскими ударами топора. Отвинчиваю тугой вентиль. Откидываю крышку, включаем фонари.

Ну что, неплохо. Ещё когда открыли люк — в ноздри ударил привычный запах. Банально, соляра. Не замерзла, родненькая (вообще, при таких температурах могла и должна была, видимо в сугробе «теплее», чем наверху). Немного загустела. Живём. Солярка замерзает при минус десяти, керосин при минус сорока пяти. Вроде. Найдем керосин, сможем забодяжить зимний дизель. Как ни крути шестьдесят тонн солярки это целое богатство. Конечно, аналогичному объему зерна я был бы рад больше.

* * *

Утро. После второй находки энергоносителя две группы «археологов» занимались траншеей постоянно. Одна из Ангара, другая навстречу. Работали шустро, однако задул злой шквальный ветер, принялся заваливать наш раскоп обратно. Вот говнище. Тогда студент Вася (вообще-то его звали Сергей Сергеевич Васильченко), поправив очки, попросил разрешение задрапировать наш окоп подручными материалами.

Ну что, инициатива штука хорошая. Оказывается, в ангаре были аккуратно сложены (безобразно навалены) чудесные, почти новые (старые, погнутые и засранные птицами) железные строительные леса. Собирали из них пазл, перекрывая отысканными там же досками, какими-то кусками деревоплиты и прочим хламом. Получался неплохецкий туннель. Да, низкий, узкий, тесный. Но по мере того, как снег наваливало сверху, появлялась тишина и уверенность что так вполне можно будет ходить.

Железная дорога — это круто.

Несмотря на ветер, оставил Дениса за старшего, пошёл с Кабыром проверить населенный пункт к западу от станции. Два километра по путям, рядом ручей Кривуша, село назывался Белая Кривуша.

Шли ходко, по дороге я думал. Когда по карте стало показывать дома, а на поверхности один только снег, приуныл. Тем не менее статистика штука упрямая. Кто-то выжил.

«Кто-то» представлял собой четыре местные семьи, к которым мы вломились, испугали какого-то пацана, но были приняты довольно радушно. Уходить, присоединятся к нам, впрочем, они не спешили. Спасались в своих собственных домах, поставленных плотно, в низине у ручья, с действующим колодцем (ручей замерз, колодец нет).

Эти ещё раньше нас поняли технологию строительства нор-туннелей в снегу, в шутку называя себя снежными кротами. Ну, если они кроты, мы тогда крысы. Туннели в баню, к погребам, между домами, к дровяному складу. Сказали, что сто лет как топили газом, но некий дед Максим упорно держал громадный запас дров, изредка расходуемых на шашлык. Теперь это здорово выручало. Имелись даже домашние животные, собаки, кошки, свиньи и козы. Среди выживших было трое «чужаков», которых они приютили на неопределенное время, а осознав, что мы ищем боеспособных новичков в наш лагерь беженцев, довольно непрозрачно намекнули что тем «пора».

Как бы Белокривушенцы не пожалели, что избавились от лишних людей. Времена становятся опасные.

В результате этого рейда мы поставили на карте флажок, и привели двоих молодых — парня с девушкой (оба с испуганными глазами) и одного пожилого мужичка интеллигентного вида.

Пока шли обратно эти трое рассказали, что чуть южнее сбились в группу на территории предприятия «Горпитомник» около полусотни человек. Грелись дровами в большом гараже, занесенным снегом, налаживали быт, оплакивали погибших, до хрипа спорили о катаклизме и вечных вопросах «кто виноват?» и «что делать?». Пока однажды ночью к ним в гости пришли два медведя, побольше и поменьше. Как в сказке. Сходу убили несколько человек, горпитомниковские были людьми излишне мирными. Сказка вышла страшной.

Мужика звали Аркадий Евгеньевич, он там одним из начальников, молодые — стажёры.

Теперь в их прошлом доме хозяйничают медведи. Не было печали. А я-то думал, куда подались дикие звери, охреневшие от погодных сюрпризов?

Парня-стажёра звали Никита, я его тут же окрестил Стажёр. Ко второму стажёру — Марии он неровно дышал, признавался в чувствах, но безуспешно. Мы бы о таком сами не догадались, он выдал на одном дыхании. Видимо сразу оговаривал свои притязания на эту персону. Ну, хорошо.

Вечер. Факт прибытия новеньких меня порадовал. А наличие медведей нет.

Ввалились в подвал, сбивая снег с обуви. Все отряды уже сидели «в норе», Мартин командовал приготовлением пищи.

— Бойцы. Принимайте пополнение. Дядя Аркадий. Стажёр Никитос, стажёр Мария. Сразу озвучу — кто захочет пристроить к Марии свою пипиську, застрелю без суда и следствия. Андестенд? Все себя будут прилично вести? Хорошо. Сейчас найдем вам места.

Когда поели, студенты расселись играть в карты, использую в качестве ставок намародёренное, а я собрал небольшой совет, куда притянул новеньких.

— Итак, Дядя Аркадий, как вы считаете, все ваши погибли?

Пожилой ботаник степенно поправил очки.

— Нет. Они побежали укрыться в конторском здании, там можно пересидеть. Но медведи ухитрились сломать ворота, разворотить лагерь. Александр Палыч кричал и размахивал вешалкой. Все метались, разбегались кто-куда. Хорошо я был в теплой куртке. Твари попробовали человеческом крови. Как биолог скажу вам, что они не перестанут нападать на людей. А наш гараж они захватили как фашисты Смоленск.

— Ну, фашистов можно и нужно выбить. Проблема в том, что у нас из тяжелого вооружения только одна винтовка. А игра стоит свеч, только если мы убедим оставшихся в живых ваших — перейти, так сказать, под нашу юрисдикцию. Усилить Станцию и основную базу. Вы как бывший руководитель, можете такое обещать?

— Это будет довольно серьезная плата. Может договоримся о вознаграждении за спасение вещами, ценностями, дровами?

— Большая плата, Дядя Аркадий, это рисковать целостностью своей шкуры, а также Кабыром, Денисом и вами двоими, пытаясь убить медведей раньше, чем это сделает мороз. Медведь, знаете ли, серьезный противник. И бегает быстрее автомобиля. На минуточку. В действительности, выбор не велик. И ваш, и мой.

Загрузка...