Лавка зелий "Вам здесь не рады"

37

Когда Алиас осадил лошадь и остановил телегу возле дома, из-за кареты вышел Ноэль, которого даже видно не было с дороги. Вид у него был недовольный, глаза смотрели на нас настороженно-зло, словно он уличил нас в чем-то непотребном и собирался наругать. Волосы на его голове были растрепаны, и можно было подумать, что он ехал на коне, но одежда на нем не подходила для верховой езды.

— Почему он не на лошади, как обычно? — шепнула я своему спутнику, но он не ответил. Алиса мрачно глядел на младшего брата, глаза его вмиг потемнели, превратились из золотистых в почти черные. Каждый раз, как братья оказывались рядом, между ними нарастало напряжение, которое ощущалось в воздухе. Как перед майской грозой в душный день.

— Доброе утро, — как-то раздраженно приветствовал нас гость.

— Доброе, — кивнула я.

Ноэль подал мне руку, предлагая вылезти из телеги. Я было протянула ему свою ладонь, но Алиас заметил жест брата и не дал ему помочь: он резко соскочил с облучка и, не спрашивая моего дозволения, подхватил меня и опустил на землю. Пальцы его на мгновение сжали мою талию прежде, чем он отпустил меня. Глаза предупреждающе сверкнули, и Алиас тут же отвернулся, сделав шаг в сторону.

— Спасибо, — сказала я ему и повернулась к младшему брату.

Губы Ноэля недовольно изогнулись, отчего выступили складки по краям рта. Магиары ведут себя как два петуха, готовые схлестнуться в битве и повыдирать друг другу все перья.

— Зачем приехал? — грубо спросил Алиас.

— Не к тебе, дорогой брат, уж поверь мне.

Алиас хмыкнул, подошел к телеге и начал вытаскивать ящик. Я стояла, не зная, что мне предпринять. Ноэль, заметив мое смятение, сказал:

— Я приехал к тебе, Иллария.

— Если это как-то связано с твоим предложением… — негромко ответила я, но не успела договорить. Алиас позади громыхнул ящиком с зельями, демонстрируя свое раздражение.

— Нет, не в этом дело, — младший брат запнулся. — Ну и в этом… Но это не главное.

Он покраснел, смущенный моим напоминанием о неудачном предложении руки и сердца. Кашлянул в кулак, неловко переступил с ноги на ногу, как забывший теорему ученик у доски, и продолжил:

— Тут кое-кто приехал к тебе, Иллария. Думаю, ты будешь рада.

Он подошел к карете, распахнул дверцу, и я увидела Милору. Расплывшись в широкой улыбке, девушка радостно воскликнула:

— Сюрприз! Ты не ждала меня так скоро, правда?

Она рассмеялась, протянула руку Ноэлю, чтобы он помог ей спуститься, и легко выпрыгнула из кареты.

— Спасибо, — игриво опустив ресницы, сказала она магиару, и слегка прикусила губу. Я даже нахмурилась, видя такой откровенный флирт. Странно это как-то, благородные обычно не позволяют себе такого.

Но подумать об этом хорошенько мне не дали — Милора кинулась мне на шею, стиснув в крепких объятиях. Шлейф дорогих духов окутал меня, мешая дышать, и я чихнула.

— Как я рада видеть тебя, моя милая! Хотя…

Она отстранилась, окинула меня взглядом, нахмурилась.

— Ужасно, Илли! В кого ты здесь превратилась? Ты похожа на кухарку, а не на благородную девушку. Стыдно.

Прищурившись, девушка метнула злобный взгляд в Алиаса, который пронес мимо нас ящик с зельями, и прошипела еле слышно:

— Душегуб, это он во всем виноват. Сгубил тебя, подруга.

Она манерно закатила глаза и громко выдохнула. Алиас никак не отреагировал — он продолжил свой путь как ни в чем не бывало, поднялся на крыльцо и исчез в дверях лавки.

— Всё нормально, — отмахнулась я. — Меня всё устраивает.

— Да неужели? — нотки ехидства в её голосе от меня не укрылись. — Ещё скажи, что ты бы здесь жить осталась.

Я пожала плечами. Почему бы и нет? Я привыкла к нашему простому быту, работе в лавке, местным людям. Богатство? Дорогая одежда? Званые вечера? Всё это было уже в моей жизни, и я не могу сказать, что я была счастлива. А закончилось всё и вовсе печально.

— Я вызволю тебя отсюда, моя дорогая. За этим я и приехала. Магиар ректор совершил огромную ошибку, когда отправил тебя в эту… эту мерзкую… гадкую дыру.

Милора демонстративно окинула улочку презрительным взглядом, чуть скривив нос. Мне не нравилось то, как она отзывалась о нашей деревеньке. Да, не город, но и тут неплохо.

— Я…

Подруга вновь мне не дала и слова вставить:

— И неужели ты действительно живешь с ним здесь, в этом доме? И никого больше? Илли, это же позор, запятнанная честь! Что скажут твои родители, когда всё узнают? Кошмар!

Я открыла было рот, но слишком активная девушка, которой было просто-напросто много, не дала мне высказаться и теперь.

— Идём, я хотела бы выпить чаю. Ты ведь не откажешь мне? Я так долго ехала, мечтая повидаться с тобой.

Она взяла меня под руку, повела в сторону крыльца, словно была здесь хозяйкой.

Ноэль кинулся за нами следом.

— Иллария, я бы хотел поговорить с тобой. Потом, после чаепития.

— Ах, не докучай ей! — махнула на него рукой, затянутой в кружевную перчатку, Милора. — Мы не виделись целую вечность, нам и без тебя есть что обсудить. Здесь подожди.

Ноэль остановился, не решаясь идти за нами. Когда я обернулась, он растерянно смотрел нам вслед, глаза его были печальными.

Когда мы поднимались на крыльцо, из лавки вышел Алиас. Его взгляд с абсолютным равнодушием прошелся по Милоре, но я успела заметить, как искорки магии на миг всколыхнулись в его радужке.

— Тебе бы поспать, — сказала я магиару. — Выглядишь усталым.

— Сейчас не до того — мне нужно вернуть телегу.

Широкими шагами он пересек двор, запрыгнул на облучок и подстегнул лошадь, чтобы скрыться из виду в клубах пыли.

Милора презрительно скривилась, но когда я посмотрела на неё, натянула дежурную улыбку и потянула меня в дом.

Гостиной в коттедже не было, поэтому мы расположились на кухне. Пока я кипятила воду и готовила нам чай, Милора осматривала цепким взглядом убранство. Я видела, как опускаются презрительно уголки ее рта, как выступают тоненькие морщинки-складочки возле губ. Ей не нравилось то, что она видела. Но мне её реакция не нравилась ещё больше.

— Чай, — сказала я, поставив перед ней чашку.

Девушка внимательно поглядела на край кружки, словно я могла дать ей грязную посуду, и взялась за ручку кончиками пальцев. Она поднесла чашку к губам, сделала вид, что отпила, и поставила ее на блюдце.

— Горячий? — не упустила я возможности уколоть её.

— Ага, — невозмутимо улыбнулась она. — Ну, рассказывай, как ты здесь, Иллария?

Я не знала что сказать. Произносила какие-то общие фразы, как если бы сидела рядом с абсолютно незнакомым человеком. Хотя так и было на самом деле. Может Иллария и Милора и были подругами раньше, но я то её совершенно не знала. Тогда, в академии, она показалась мне милой и доброй девушкой. Но может лишь потому, что она была ужасно обеспокоена моим состоянием, на которое она сама и повлияла, сварив плохое зелье? Сейчас я видела в ней лишь высокомерную и заносчивую дамочку. Впрочем, винить её за это я не могла — Милору так воспитали, и это было норма для этого общества.

Видя, что к беседе я не расположена, девушка начала говорить сама. Она все рассказывала и рассказывала о каких-то людях, которых должна была знать Иллария, но я представления не имела о них. Слухи и сплетни, новости о помолвках и свадьбах, городские скандалы сыпали на меня из её уст как из рога изобилия. У меня даже голова разболелась от этого бесконечного потока, и в конце концов я не выдержала.

— Где ты остановилась, Милора?

Подруга запнулась на полуслове, когда я перебила её. Она как раз рассказывала о свадьбе какой-то девушке из академии, что выпустилась на год раньше нас.

— Я думала, что буду у тебя, Иллария, — ответила она растерянно. — Но я не уверена, что мне стоит здесь оставаться. Понимаешь… мне дорога моя репутация.

Она натянула виноватую улыбку, постучала тонким пальчиком по краю чашку.

— Ноэль заверил меня, что я могу положиться на их гостеприимство. Я останусь в имении Алтоир, но буду навещать тебя каждый день.

Я кивнула. Что ж, уже лучше. Ещё не хватало, чтобы она осталась в этом доме. Тем более, когда она так недвусмысленно высказывалась о нашем жилище и самом Алиасе.

— Мне нужно прилечь, — сказала я ей, намекая на скорый уход. — Вчера был трудный день, мы почти не спали.

Милора всё поняла, хоть и осталась недовольна. Гордость благородных не могла ей позволить настаивать на своем и остаться. Она поднялась, направилась к дверям.

— Я заеду завтра. Попрошу Ноэля завести меня. И мы все хорошенько обсудим.

— Что именно? — устало спросила я, провожая её к дверям.

— Как? — изумленно воскликнула она. — Наш план действий! Что мы напишем ректору, как будем требовать отмену твоего наказания. Разве не за этим я сюда приехала?

«Я вообще не знаю, зачем ты приехала,» — подумала, но не сказала вслух.

Ноэль, увидев нас на крыльце, быстро подошел.

— Так мы можем поговорить, Илли?

— Не сейчас, Ноэль, — осадила его Милора. — Нам пора ехать. Я бы хотела отдохнуть с дороги.

Она с кокетливой улыбкой протянула ему руку. Магиар на миг замер, словно раздумывая, затем осторожно принял её. Девушка слишком близко придвинулась к нему, почти коснулась грудью его груди, но мужчина осторожно сделал шаг назад.

— Я лишь хотел сказать, — обратился он ко мне. — Что мы могли возобновить наши занятия. Тебе нужно тренироваться, Иллария. А я и так оставил тебя без уроков на слишком долгий срок…

— Не нужно, — послышался голос Алиаса.

Мы разом обернулись. Хозяин дома подошел к калитке, толкнул её и вошёл во двор.

— Я сам научу её всему, Ноэль. Не трать своё время.

— Она сама решит, кто её будит учить, — резко ответил ему брат.

— Она уже решила. Я обучу её, и точка.

Он поднялся на крыльцо, остановился возле меня и с ожиданием посмотрел на гостей. Его взгляд, поза, намекали на то, что лучше им убраться отсюда поскорее.

— Хорошего дня, магиар Алиас, — почти пропела Милора. — Увидимся.

Она зашагала к карете, уводя за собой Ноэля. Мы проводили их взглядом, и, когда карета отъехала от дома, я спросила Алиаса:

— Что-то не так?

— С чего ты так решила? — он посмотрел на меня.

— Я видела, как ты смотришь на Милору. Она не нравится тебе.

— Возможно… Есть в ней что-то… что-то неприятное.

Я согласно кивнула. Я тоже ощутила это. И как я могла дружить с ней раньше? Неужели Иллария не замечала этих скользких взглядов, притворных улыбок? Нет, я бы точно такую не выбрала себе в подруги.

— Ты сказал, что будешь учить меня контролировать магию? — сменила я тему.

— Если ты этого желаешь.

— Конечно! — поспешно ответила я. — Ведь я должна когда-то научиться ею управлять.

— В таком случае, сегодня вечером и начнём занятия. Всем нам нужен иногда кто-то, кто сможет направить, помочь.

Он открыл дверь в лавку, пропуская меня вперёд. Я вошла.

— А у тебя был такой человек?

Алиас на мгновение сделал вид, что задумался, хотя я видела, что это не так. Он знал ответ и без всяких раздумий.

— Да, был.

— И кто это? Твой учитель из академии? Кто-то из родителей? — полюбопытствовала я.

— Не угадала, — слегка улыбнулся он.

— О, тогда… возлюбленная?

Алиас хмыкнул, закатил глаза в притворном раздражении, а затем ответил:

— Няня.

— Няня? — не поверила своим ушам я.

— Точнее, кормилица. Она кормила меня в младенчестве, но когда я вырос, отказался с ней расставаться. Она воспитывала меня до шести лет, а потом ей всё же пришлось покинуть имение. Но и тогда я не бросил её — навещал постоянно. А она учила меня искусству зельеварения.

Я улыбнулась:

— Кормилица-зельевар?

— А что такого? — улыбнулся в ответ Алиас. — Она прожила много лет и знала столько, сколько я не знаю до сих пор. Она умерла раньше, чем успела научить меня всему.

Алиас печально вздохнул, прошелся глазами по стенам. Рука его легла на дерево дверного косяка, и он провел по нему ладонью, словно ласково погладил.

— Но она и после смерти сделала мне подарок, о котором я не мог и мечтать.

— И какой же?

— Эту лавку.

Я даже охнула, не ожидая такого ответа. Огляделась вокруг, словно видела всё впервые. Так вот что за женщина, которую он любил. Его кормилица оставила ему эту лавку в наследство.

— Мне очень жаль, — сказала я. — Но уверена, она тебя любила так же, как и ты её.

Магиар задумчиво глядел куда-то в стену, о чём-то размышлял.

— Да, — наконец негромко сказал он. — Лучшие дары: умение варить зелья и этот дом. И худшие в то же время.

Опустив руку с косяка, он направился вглубь дома. Я так и осталась стоять, озадаченная резкой сменой его настроения. Еще минуту назад он с теплотой, с улыбкой на лице говорил о своей няне. Мгновение — и он уже печален и хмур. И я даже не могла догадываться, в чем же дело.