«Если», 2007 № 08

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

Писатель и критик Мария Галина, как известно, еще и ученый-биолог. Поэтому ее вопрос, адресованный любителям фантастики, буквально напрашивался. Что произойдет с человечеством как биологическим видом в неблизком, но обозримом будущем? Разобраться с Homo Sapiens решили 740 участников опроса.

Ответы распределились следующим образом:

Самоистребится в результате войны или экологической катастрофы — 12 %

Уйдет с арены эволюции, уступив место новому разумному виду, не состоящему в родстве с человеком — 1 %

Эволюционирует, поскольку этот процесс все еще не завершился — 13 %

Эволюционирует искусственно, приобретя новые качества, связанные с нанотехнологиями и генной инженерией — 38 %

Не эволюционирует, но, сохранив видовые признаки, станет физически совершенным — 5 %

Деградирует под влиянием виртуальной или сверхкомфортной техногенной среды — 14 %

Полностью откажется от физической формы, превратившись в «чистую» энергию — 3 %

Не изменится вообще — 14 %

Напомню, что речь идет не о «настоящем» научном прогнозе (который требует совсем иного подхода), а о мнении определенной группы людей — читательского сообщества, причем той его части, которая любит новые идеи и открыта техническим новшествам и экспериментам. А мнение читателя фантастики сформировано НФ-произведениями — что, кстати, отчасти подтвердили результаты нынешнего опроса.

Итак, что мы получили?

На первый взгляд, среди читателей фантастики явно преобладают оптимисты. Абсолютное большинство полагает, что человек не просто уцелеет на планете Земля как доминирующий разумный вид, но и эволюционирует искусственно благодаря достижениям науки и техники. Неудивительно: успехи нанотехнологии, генной инженерии и прочих сверхсовременных направлений науки явно свидетельствуют о том, что человечество на его пути ждут великие перемены; единственное, что может удержать наш вид от полной утраты человеческого облика — это природная консервативность, которая безуспешно борется с природной любознательностью и тягой к новому. Фантасты охотно подтверждают это — от Станислава Лема, отобразившего в одном из Путешествий Йона Тихого население планеты, полностью отказавшееся от изначального «человеческого облика», до таких шокирующих образцов кибер-панка, как «Нет!» Линор Горалик и Сергея Кузнецова или «Demo-сферы» Ильи Новака.

Казалось бы, рациональней всего предположить, что радикальные изменения внешнего облика (и связанных с этим особенностей организма) затронут в первую очередь «фронтир» человечества: исследователей, работников «глубокого космоса», поселенцев, осваивающих чужие планеты. Об этом, начиная с Беляева и его Ихтиандра, фантасты не уставали говорить на протяжении всего ХХ века. Четырехрукие «квадди», созданные для работы в невесомости в романе «В свободном падении» Л. М. Буджолд; превратившиеся в юпитерианских «скакунцов» люди в «Городе» К. Саймака; исследователи чужих миров в «Легенде о некрасивом биоморфе» Кира Булычёва… Увы, именно космические прогнозы фантастов сбываться не спешат.

А вот «новые формы» человечества, кажется, лепятся быстрее, чем ожидалось, особенно там, где речь идет о «киборгизации», внедрении имплантантов… Появилось и новое направление искусства — переделка собственного тела, воспринимаемого в качестве арт-объекта, как бы шокирующе это ни выглядело на первый взгляд (одно из первых упоминаний подобного «хэппенинга» в НФ — держательница светского салона Мари Бомон с гипертрофированными, как у первобытной скульптуры, женскими формами в «Человеке без лица» Альфреда Бестера). Иными словами, такая переделка слабо мотивирована необходимостью, но осуществляется просто из любопытства, ради экзотики. То есть все той же извечной любознательности и тяги к новому, которые свойственны не только человечеству, но всем высокоорганизованным существам. А поскольку игровое исследовательское начало — прерогатива молодых особей, резонно предположить, что масштабные изменения такого рода в первую очередь затронут технически продвинутые молодые или инфантильные группы населения земного шара, то есть популяции высокоразвитых стран.

Успехи медицины и биологии действительно подтверждают: природу человека можно изменить. Скорее всего, такие перемены не за горами. Другой вопрос — останется ли человек при этом человеком?

Немногим более 5 % опрошенных полагают, что, оставшись внешне и внутренне неизменным, человечество тем не менее избавится от того, что портит ему жизнь: болезнь, старость, уродство. Казалось бы, такая перспектива реальнее превращения человека в нечто иное, но… недаром сторонников у этого, на первый взгляд, вполне оптимистического прогноза оказалось немного. На деле эти два направления — радикальной переделки и «приведения человека к желаемой норме» — идут рука об руку, и неизвестно, какая участь постигнет человечество раньше. Первое, как ни странно, вероятней. Да, вполне возможно, что нежелательные качества человека (социопатию, например), некоторые врожденные заболевания можно будет генетически корректировать еще на стадии оплодотворенной яйцеклетки (это уже делается). Да, весьма вероятно, что физическая уязвимость человека будет компенсирована возможностью «поменять» заболевший орган, вырастить из стволовых клеток новую руку-ногу взамен искалеченной, а крохотные наноботы, перемещаясь с током крови внутри организма, начнут удалять «неправильные» клетки и холестериновые бляшки. Но вот к возможности вечной молодости ученые относятся весьма скептически. Иными словами, почти все заявленные достижения на этой ниве они полагают просто очередной попыткой вытрясти гранты на исследование; ведь нет более сильных искусов, нежели «эликсир молодости».

Писатели, впрочем, относятся к вечной молодости настороженно; почти все произведения, связанные с этой темой, — антиутопии, от «Средства Макропулоса» Карела Чапека до «Последней башни Трои» Захара Оскотского. Если бессмертными становятся один человек или небольшая группа людей, они очень быстро «отрываются» от человечества, становятся равнодушными к его проблемам и играют в свои игры, как бессмертные мутанты в романе К. Саймака «Город». Если бессмертными становятся большая группа людей или вся популяция, за этим быстро следует обрушение привычного мира. Попутно заметим, что о возможности полного и даже, кажется, утопического переустройства мира на «бессмертной» основе говорится также в недавнем романе «Плерома» Михаила Попова. Но бессмертный уклад, сконструированный этим автором, настолько непривычен, что опять возникает тот же вопрос: о человеческой природе общества «Плеромы».

Конечно, более приемлемо (и человечно) общество, где люди просто красивы и здоровы, но о физическом бессмертии речи нет. Как в обществе «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова. Здесь однако, возникает множество вопросов этического плана: до каких пределов следует вмешиваться в человеческую природу, чтобы получить человека «красивого и здорового»? Ответ один — сознательная селекция, когда предполагаемые нарушения отслеживаются еще на этапе оплодотворенной яйцеклетки, чтобы излечивать то, что можно излечить, и уничтожать то, что излечить невозможно. Но насколько этична наука евгеника, не станет ли она орудием (как уже бывало) в чьих-то руках? И коль скоро по утверждению ученых, гениальность все-таки отклонение от нормы — не потеряем ли, не отсечем ли мы наряду с «нежелательными крайностями» тех, кто по праву считается гордостью человечества?

Иными словами, то, что за «человека совершенного» проголосовал сравнительно небольшой процент читателей «Если», есть свидетельство интеллектуальной зрелости аудитории.

Более 13 % оптимистично полагают, что эволюция человека еще не завершилась, и нас на этом пути еще могут порадовать приятные неожиданности. Например, приобретение или пробуждение неких до поры спящих, латентных качеств: телепатии, ясновидения, вообще сверхвозможностей. Или неких более «материалистических» особенностей; например, увеличения объема головного мозга, или, по крайней мере, более полного использования его скрытых резервов. Здесь теоретически возможны два варианта: эволюционирует небольшая группа людей, оставляя «непродвинутое человечество» далеко позади (мутанты у Саймака, людены у Стругацких), или же — эволюционирует все население Земли. Фантасты, надо сказать, предпочитают первый вариант, поскольку он обеспечивает наличие «движущего конфликта». Впрочем, редко кто рассматривает эволюцию в чистом виде: и в «Волнах гасят ветер», и в рассказе Рэя Брэдбери «Куколка» новые свойства и скрытые резервы человека пробуждаются все-таки после техногенного вмешательства в организм.

Такое же вмешательство извне (эпидемия и вакцина против нее) понадобилось для того, чтобы все человечество обрело телепатические способности в повести Вячеслава Рыбакова «Вода и кораблики»; или в результате прививок отказалось от агрессивных инстинктов («Возвращение со звезд» Станислава Лема). Самая симпатичная и толерантная картина эволюционировавшего человечества показана в рассказе Ильи Варшавского «Под ногами Земля», но и там не слишком понятно, эволюционировало человечество естественным путем или же просто перешло на рельсы другой биологической цивилизации, а наследственная память, телепатия и регенерация — заслуга не столько эволюции, сколько сверхвысоких технологий… Так что, как вы заметили, произведений на тему тотальной биологической эволюции человечества не так уж и много, и все примерно на один сюжет: космонавты после долгого отсутствия возвращаются на Землю и… в общем, особенно развернуться негде. Разве что в очередной раз написать историю, как обычные люди травят и преследуют людей, наделенных необычными качествами (например, телепатией, как в романе Дж. Уиндема «Хризолиды»). Впрочем, и там, чтобы часть населения обрела телепатические способности, понадобилась ядерная война.

Удивительно, но тема «тотальной эволюции» человека как вида фантастами не слишком любима. И правильно: ученые утверждают что эволюция человека уже закончилась, и если нас ждут какие-то сюрпризы, то они будут, скорее, на ниве именно технологической, искусственной эволюции.

Есть, впрочем, антиутопическая разновидность этого сюжета, где эволюция человечества приводит к «расщеплению» вида и появлению малоприятных существ — морлоков, которые гоняются за приятными существами — элоями. Сейчас эта тема отдана на откуп кино и трэшевым боевикам.

Чуть больше опрошенных — почти 14 % — полагают, что комфортное общество будущего (комфорт вполне может быть и виртуальным, что-то наподобие «Матрицы» братьев Вачовски) приведет человечество к деградации и вырождению. Модель, привлекательная для алармистов и создателей антиутопий (вспомним «Клетку для орхидей» Герберта Франке, да и те же марсиане Уэллса — продукт «интеллектуального развития» изначально близкой к человеку формы), однако на практике маловероятная. Деградация — тоже эволюция, хотя и не самая симпатичная, а эволюция человека, напомню, закончена. И все же отмечу, что в природе обычно деградируют паразитические виды, и в этом смысле труд и творчество — залог процветания человечества.

Но есть среди нас и тотальные пессимисты. Их не так уж мало: 12 % участников голосования полагают, что человечество самоистребится в результате глобальной войны или экологической катастрофы. Мрачный и любимый авторами апокалиптических антиутопий вариант… но, увы, вполне возможный. Дело в том, что против использования чудовищных разрушительных сил, находящихся в распоряжении современного человечества, не предусмотрено никаких выработанных эволюцией инстинктивных ограничителей; а на разум и здравый смысл надежда, честно говоря, слабая. Вдобавок, хотя каждому виду присущ инстинкт самосохранения, у человека этот инстинкт может «сбоить» как раз из-за скученности, перенаселения. Рост неконтролируемой агрессивности в таких условиях наблюдается у многих высокоорганизованных социальных животных — например, крыс. Парадоксальным утешением может послужить то, что, превратившись в силу глобального масштаба, человечество все же не сравнилось по самоистребительной мощи с другими природными силами; падение гигантского метеорита или мощные цунами, глобальное потепление или похолодание могут расправиться с человечеством не менее эффективно; и помешать этому пока никто не в состоянии…

Возможность вытеснения человека с эволюционной арены другим разумным видом читателями «Если» практически не рассматривается: за нее проголосовало чуть больше одного процента. Фантасты тоже не очень охотно разрабатывают эту модель. Впрочем, можно вспомнить все тот же «Город» Саймака, где Земля отдана на откуп разумным муравьям и мутировавшим псам (и те, и другие получили разум не без человеческого вмешательства); Севера Гансовского с его отарками; Павла Амнуэля, заставившего в одной из своих новелл все человечество «потерять» разум. Возможно, эта идея подсознательно кажется нам уж очень обидной — недаром в вымышленном будущем человек уступает лидирующие позиции по собственной вине, создавая или принимая чуждый ему разум искусственно — случайно или целенаправленно. На деле эта модель не столь уж невероятна — эволюция биологического вида совершается в сравнительно короткий отрезок времени, в дальнейшем же любой биологический вид существует постольку и до тех пор, пока его не вытесняет другой, более приспособленный и занимающий примерно ту же экологическую нишу. Впрочем, человек — пока что существо уникальное, единственный достоверный носитель разума, и применимо ли это общее правило к нему, сказать трудно.

В три раза больше — около трех процентов участников опроса — проголосовали за совершенно невероятный, нолюбимый философами и фантастами вариант: человек избавится от бренной телесной оболочки и превратится в чистую энергию — как, например, у Артура Кларка в «Конце детства». Такое понимание грядущей судьбы человечества тесно смыкается с религией, недаром одним из первых, выдвинувших подобный тезис, был религиозный философ Тейяр де Шарден в своей «Точке Омега». Вариант симпатичный еще и потому, что снимает множество противоречий, которые обещает «материальная эволюция»: человек в форме чистой энергии превращается в некое могущественное существо, способное перемещаться среди звезд, времен и пространств, занятое познанием мира и свободное от «низменных» инстинктов… Замечательная перспектива, а главное, настолько невероятная, что здесь можно строить самые фантастические гипотезы, чем, собственно, с удовольствием и занимаются фантасты — например, Г. Л. Олди в своей новой космоопере «Ойкумена».

Чуть меньше 14 % читателей «Если» полагают, что человечество не изменится вообще. Самый скучный вариант, самый здравый и, кстати, самый правдоподобный. Но и самый бесперспективный — из современных нам видов дольше всего на арене эволюции продержались тараканы и мелкие ракообразные щитни, живущие в обычных летних лужах.

Мария ГАЛИНА