«Если», 2005 № 02

КИРИЛЛ БЕНЕДИКТОВ
ПТИЦА ЦВЕТА УЛЬТРАМАРИН

Референт аккуратно положил на полированную поверхность стола крохотную телефонную трубку и, тщательно скрывая удивление, улыбнулся Андрею. — Господин Лемберт вас примет. У вас есть десять минут. Андрей выбрался из глубокого кресла, одернул костюм и повернулся к огромному, занимавшему всю торцевую стену приемной зеркалу. Пиджак ощутимо топорщился в плечах и под мышками. Купленный на распродаже галстук был завязан плебейским двойным узлом. Щеки, несмотря на утреннее бритье, отливали густой синевой. Больше всего человек, отражавшийся в зеркале, напоминал недавно за-кодировавшегося алкоголика.

Двери, ведущие в святая святых Восточноевропейской Инвестиционной Корпорации, распахнулись под мелодичный перезвон колокольцев. Андрей мысленно пожелал себе удачи и перешагнул порог.

— Здравствуйте, господин Лемберт, моя фамилия Царегородцев…

— Знаю, знаю, — нетерпеливо перебил его маленький, круглоголовый крепыш, восседавший за столом размером с футбольное поле. — Переходите к делу, пожалуйста!

— Как вам будет угодно. Вам знакома легенда о Синей птице? Лицо Лемберта окаменело.

— Что за чушь? В вашей заявке было написано, что вы хотите обсудить перспективный бизнес-план. Обычно такие вопросы решаются на уровне моих помощников, но вам, господин Царегородцев, необыкновенно повезло — для вас я сделал исключение. Видимо, я ошибся.

Андрей выставил перед собой ладони, будто пытаясь остановить натиск хозяина кабинета.

— Прошу меня извинить, но перед тем, как перейти к обсуждению бизнес-плана, я должен убедиться в том, что вы знакомы с темой — хотя бы в общих чертах. Итак, что вам известно о Синей птице?

— Что известно? — медленно багровея, проговорил Лемберт. — Черт возьми, да вы издеваетесь? Вы пришли поговорить со мной о пьесе Метерлинка? Вы что, театральный режиссер?

— Нет, что вы, — замахал руками Андрей. — Я орнитолог… изучаю пернатых… Вот вы упомянули Метерлинка — значит, вам доводилось слышать о том, что Синяя птица издревле считается существом, приносящим удачу. Помните, дети в пьесе поют песенку: "Мы длинной вереницей идем за Синей птицей?".

— К делу, Царегородцев!

— О Господи, как же можно быть таким нетерпеливым! Знаете, в нашей профессии терпение просто необходимо — чтобы подкараулить редкий экземпляр, приходится порой сутками, сидеть в засаде. А пернатые так пугливы… Хорошо, если уж вы настаиваете, я перехожу прямо к сути вопроса. Дело в том, что Синяя птица — не миф. Она существует и действительно способна приносить удачу…

Лемберт фыркнул и принялся быстро набивать что-то на невидимой Андрею клавиатуре. Несколько секунд он смотрел в монитор, напоминавший подсолнух на тонкой ножке, потом хмыкнул и резким движением развернул экран к Андрею.

— Поисковая система сообщает, что Синей птицей традиционно называют южноамериканского колибри-медососа. Если вы спешили поделиться со мной этой информацией, то зря потратили мое время…

— Это ошибка! — горячо запротестовал Андрей. — Медососы действительно очень красивы, и окрас у них вполне подходящий, но к Синей птице они никакого отношения не имеют! Медососы входят в семейство Meliphagidae, а настоящая Синяя птица, скорее, должна быть причислена к семейству Trichoglossinae, попугаев-медоедов. Вы наверняка знаете представителей этого семейства, в него входят многие щет-коязычные попугаи, например, лори…

— Вы сумасшедший? — с искренним интересом спросил Лемберт. — Вы хоть представляете себе, чем занимается моя корпорация? Мы вкладываем деньги в бизнес, а не в попугайчиков!

— Ну погодите минутку! Сейчас вы все поймете… Я со студенческих лет был уверен, что семейство попугаев-медоедов изучено не до конца. Легенды не рождаются на пустом месте! Я искал Синюю птицу двенадцать лет! Клянчил гранты у всяких фондов… впрочем, это неважно… Одним словом, прошлой весной я нашел ее! На Ила-Палау — это небольшой остров недалеко от Новой Гвинеи. Местные жители считают ее могущественным духом и не приближаются к гнездовьям… Мне стоило большого труда увезти с острова нескольких птенцов…

— Поздравляю, — Лемберт оглядел Андрея с ног до головы. — И что, они действительно принесли вам удачу?

— Не "они". Она. Моя Принцесса. Понимаете, у каждого человека может быть только одна Синяя птица… это довольно трудно объяснить. Но мне и одной с лихвой хватает. Да вы и сами видите…

— То, что я вижу, значительно расходится с моими представлениями об успехе, — сухо заметил Лемберт. — Кстати, у вас осталось пять минут.

— Вы согласились принять меня, — быстро сказал Андрей. — Без рекомендаций, даже не зная, о чем пойдет речь. Вы же сами сказали, что мне необычайно повезло…

Лемберт хмыкнул и принялся листать ежедневник.

— Что же касается успеха, — торопливо продолжал Царегородцев, — то "успех" и "удача" понятия не тождественные. Последние месяцы мне страшно везет, однако мои финансовые обстоятельства по-прежнему остаются… как бы это правильнее выразиться… неблестящими. Видите ли, я думаю, что каждая Синяя птица имеет предрасположенность к какому-то конкретному виду удачи. Моя, в основном, приносит удачу в общении с людьми…

— Вот что, — Лемберт прихлопнул короткопалыми ладонями по столешнице. — По-моему, вы — обыкновенный шарлатан и жулик. Так что либо вы немедленно предъявляете мне доказательства, либо отправляетесь дурить голову кому-нибудь еще!

— Доказательство я принес, — Андрей махнул рукой в сторону двери. — Но охранники не позволили мне войти с ним в приемную.

— И правильно сделали, — буркнул Лемберт и ткнул пальцем в кнопку переговорного устройства. — Олег, что там у тебя? Да, то, что принес этот… Царегородцев. Клетка с попугаем? Ладно, неси сюда.

— Единственный способ убедить вас, — сказал Андрей, — это подарить вам Синюю птицу. За ней не так-то просто ухаживать, однако результат, который вы получите, превзойдет все ваши ожидания…

Он не договорил. На пороге возник высокий охранник, державший на вытянутой руке накрытую платком птичью клетку.

— Сними, — велел Лемберт, указывая на платок. Охранник послушно сдернул ткань. В клетке сидела ослепительно синяя птица с большим плоским клювом. Она недовольно взъерошила перья и внимательно посмотрела на Лемберта.

— Это Бонни, ваша Синяя птица, — торжественно произнес Царегородцев. — Ей сейчас год, а живут они долго — во всяком случае, не меньше, чем крупные тропические попугаи. Так что, если вы ей понравитесь, удача будет сопутствовать вам всю жизнь.

Птица не отрываясь смотрела на Лемберта. Лемберт смотрел на птицу.

— Очень важно сразу же установить эмоциональный контакт, — пояснил Андрей. — Тогда птица поймет, что именно вы — тот человек, которому она должна приносить удачу…

— Помолчите, — хрипло сказал Лемберт. Он выбрался из-за стола, подошел к застывшему охраннику и слегка постучал ногтем по прутьям клетки. Птица моргнула. — Чем они питаются?

— Я принес распечатку с рекомендациями по кормлению и уходу…

— Положите на стол. Олег, свободен. Нет, клетку оставь.

Когда охранник вышел, прикрыв за собой дверь, Лемберт обернулся к Андрею и снова смерил его взглядом с ног до головы.

— Она может приносить удачу в делах?

— Все зависит от того, к чему у нее есть предрасположенность. Вероятно, эти изначальные способности поддаются дрессуре, но я еще не успел…

— Если она не поможет мне в моем бизнесе, я вам ее верну, — пообещал Лемберт. — Я не намерен тратить время на чепуху…

Он осекся и посмотрел на птицу. Та склонила голову набок и принялась чистить перышки.

— У вас осталось две минуты. Может быть, вы все-таки сообщите мне о цели вашего визита? Хотя бы ради приличия?

Андрей извлек из кармана серебристый футлярчик и осторожно положил на столешницу.

— Вся информация тут, на флэшке. Коротко говоря, я предлагаю заняться промышленным разведением Синих птиц. К счастью, при соблюдении определенных условий они могут размножаться в неволе…

— Зачем? Какой смысл в том, чтобы разводить попугаев, пусть даже и синих?

Андрей улыбнулся. Ради этого вопроса он и шел на встречу с Лембертом.

— Как вы полагаете, сколько может стоить удача? Не иллюзорная, зависящая от игры случая или расположения звезд, а самая настоящая, стабильная, гарантированная удача? Синие птицы могут продаваться по цене "мерседеса", и их все равно будут покупать. Затраты на оборудование и персонал минимальны: по сути, речь идет об обыкновенной птицефабрике. А вот рентабельность такого производства будет на несколько порядков выше…

— Хватит, — оборвал его Лемберт. — Не нужно говорить о том, в чем вы не разбираетесь.

Он отвернулся от Царегородцева и подошел к большому панорамному окну, из которого открывался прекрасный вид на город.

— Через две недели состоится тендер по некоему крайне выгодному контракту. Проводиться он будет, скажем так, не вполне честно. Шансов у нашей компании почти нет, и все это понимают. Мы участвуем в тендере в основном для поддержания реноме. Вопрос: ваша птица может помочь нам получить этот контракт?

— Поймите, Бонни не разбирается в экономике! То, что делает Синяя птица, это природный феномен, такой же, как способность некоторых попугаев повторять слова своих хозяев или, скажем, способность мексиканских собачек лечить ревматизм и артрит. Нельзя заранее предсказать…

Лемберт выразительно взглянул на часы.

— Сожалею, но ваше время истекло. Желаю удачи. Андрей подошел к клетке и осторожно погладил ее прутья.

— Удачи и вам, господин Лемберт! Я уверен, что теперь она вас не покинет!

На самом деле никакой уверенности он не чувствовал. Бонни выглядела недовольной: судя по всему, ей не слишком нравился новый хозяин. "Ты уж постарайся, родная, — шепнул ей Андрей. — От тебя зависит будущее всего твоего рода. Не подведи, ладно?"

Птица открыла клюв и показала ему похожий на маленькую щетку язычок.

Две недели спустя Лемберт позвонил Андрею на мобильный.

— Вы меня заинтриговали, Царегородцев, — сказал он. — Наша корпорация выиграла тендер. Не понимаю, каким образом, но выиграла. Кстати, Бонни последнее время стала выщипывать у себя чересчур много перьев. Я беспокоюсь, не подхватила ли она какую-нибудь птичью инфекцию. Предлагаю вам заехать и посмотреть, что с ней. Заодно обсудим детали вашего бизнес-плана. Я пришлю за вами машину.

— Дорогой, посмотри, какой милый попугайчик!

— Си-ень-кий, он си-ень-кий! Хочу си-ень-кого!

— Ксюша, они здесь все синие… Хорошо хоть не голубые…

— Дорогой! Дети…

— Мама, папа, а можно мы вот этого возьмем, у него хвост пышнее…

— Погоди, Дарья, не лезь к клеткам! Сейчас папа во всем разберется.

— Я хотел бы поговорить с менеджером. Насчет этих… попугайчиков… ну, я знаю, что это Синие птицы, просто похожи-то они на попугаев, верно?

— Это не более чем распространенное заблуждение. Что конкретно вас интересует?

— Да мы тут смотрим… на птиц этих, на цены… попугаи вроде все одинаковые, а цены разные. Это почему так?

— Все дело в специализации. Все птицы, продающиеся в нашем салоне, прошли специальное обучение, что подтверждается сертификатом компании "Блю Бёрд", единственной, имеющей лицензию на продажу Синих птиц…

— Си-их пиц! Си-их пиц!

— Да, Ксюшенька, синих птиц, не мешай папе, он разговаривает…

— Абсолютно все наши птицы приносят удачу своим владельцам, но вид этой удачи вы можете выбрать сами. Например, в тех клетках у нас экземпляры, ориентированные на удачу в бизнесе. Цены на них, разумеется, выше, чем на птиц с бытовой специализацией. Вон та самочка, с хохолком — эксклюзивный экземпляр, выдрессированный для работы с ценными бумагами. Стоит… ну, в прайс-листе все указано… А эти, в углу, приносят удачу автомобилистам. Уверяю вас, их владельцы никогда не попадут в аварию — даже самые безнадежные чайники. На автомобильных птичек у нас, кстати, скидки до двадцати процентов — очень выгодное предложение. Есть птицы, приносящие удачу в личной жизни… понимаю, вас это не интересует, у вас и так все замечательно… Вы ведь здесь с семьей? В таком случае, могу предложить совершенно новую разработку — Синяя птица, приносящая счастье в дом. Да-да, не лично вам, а именно в ваш дом. Согласитесь, это необычно, ведь считается, что Синяя птица помогает только своему владельцу, к тому же эти удивительные существа весьма ревнивы и не выносят сосуществования с себе подобными… Здесь же благодаря революционной методике дрессировки ваша Синяя птица будет оказывать положительный эффект на всю семью! Это особенно важно, если у вас есть дети… Милые девочки, вам нравятся эти птички? А вы знаете, что если папа и мама купят вам Синюю птичку, вы забудете о том, что такое простуда, не получите "двойку" за забытую дома тетрадь и наверняка поедете летом на море? Знаете или нет?

— Пич-ку! Хочу си-юю пич-ку!

— Ксюшенька, помолчи. Вы уверены, что эффект будет именно такой? Я имею в виду болезни и проблемы в школе?

— Разумеется, не только это! Здоровье, успехи в учебе, спорте, симпатии одноклассников — это лишь малая толика того океана удачи, в котором будут купаться ваши очаровательные детишки… К тому же вероятность несчастных случаев снижается почти до нуля. Вам не нужно будет бояться за своих девочек, когда они будут гулять во дворе или останутся ночевать у подружки…

— Ой, мамочка, а можно, мы купим птичку и я пойду на день рождения к Алеське? Ведь с птичкой ты уже не будешь за меня волноваться?

— Дарья! Кому сказано, не лезь к взрослым! И сколько же стоит эта ваша птичка для детской?

— Вот прайс. Цены колеблются в зависимости от природных способностей каждой птицы. Могу посоветовать вам вот этот экземпляр, он недешев, но идеально подходит для маленьких девочек…

— Ни хрена себе "недешев"! Прости, дорогая…

— Разумеется, у вас есть возможность выбрать птицу подешевле. Здесь указаны цены на птиц, специально выведенных для помощи в учебе или в общении со сверстниками. Как видите, они гораздо ниже…

— Нет уж, если покупать птицу, то такую, чтобы от нее толку было побольше! Ты согласен, милый? Что ты молчишь?

— Думаю. Если мы сейчас купим этого попугая, то про новую машину можно будет забыть…

— Ничего, поездишь и на старой. Для тебя всегда железки были важнее детей!

— Солнышко, давай не будем выяснять наши проблемы при посторонних… Ладно, мы берем эту, которая идеально подходит. Дарья, не хватай птицу за хвост! Вы карточки "Виза" принимаете?…

Няня неплотно прикрыла балконную дверь, и порыв летнего ветра распахнул ее. Сидевшая в клетке Синяя птица встрепенулась и принялась чистить себе перышки. Клетка стояла высоко на комоде, взбираться на который детям строго-настрого запрещалось.

Но дети уже не проявляли к Синей птице прежнего интереса. Попугайчик и попугайчик, к тому же не говорящий. Дарья болтала по телефону с подружкой, а маленькая Ксюша сидела на полу, играя с куклами. Няня гремела на кухне кастрюлями — варила картофельный суп.

Распахнувшаяся балконная дверь заставила Ксюшу забыть о куклах. На балконе хранилось много интересных вещей, в том числе сложенные друг на друга колеса от папиной машины. Мама все время ругалась на папу, говорила, что колеса нужно отнести в гараж, но папа только отмахивался. Ксюше колеса очень нравились, по ним, как по лесенке, можно было взбираться до самого подоконника. А с подоконника было видно и узкую дорожку далеко внизу, и сновавших по ней крошечных человечков.

Ксюша бросила игрушки и подошла к двери. Ей запрещалось выходить на балкон без разрешения, но сейчас никого из взрослых поблизости не было. Дашка, хоть и не взрослая, но та еще вредина, а как вцепится в свой телефон, ничего вокруг не видит. Ксюша перелезла через высокий порог и очутилась на балконе.

Карабкаться по колесам было несложно. Ксюша и сама не заметила, как уже стояла на подоконнике. Что за красота! Небо за окном было синим-синим, словно сидевшая на комоде птица… Правда, между Ксюшей и небом была еще и сетка — мелкая такая, почти незаметная, но очень противная. Это не Ксюша, это мама так говорит — противная сетка. Если бы не она, небо выглядело бы еще красивее, а так оно все будто черной ручкой расчерчено…

Ксюша изо всех сил толкнула пухлыми ручками противную сетку, отделявшую ее от неба, и та неожиданно легко поддалась.

Синяя птица склонила голову набок и посмотрела на возившегося на подоконнике ребенка. Моргнула раз, потом другой. Недовольно взъерошила перья. На застекленном балконе происходило что-то неправильное. Что-то совсем-совсем неправильное.

Легкая рама противомоскитной сетки, уже давно болтавшаяся на двух плохо закрученных болтах, выскочила из пазов и ухнула вниз с пятнадцатого этажа. Ксюшу шатнуло вслед за ней, она взмахнула ручками и, не успев даже пискнуть, вывалилась из окна.

Синяя птица закричала.

Голос у Синих птиц громкий, но противный. К счастью, кричат они редко.

— Да замолчи ты, курица несчастная! — раздосадовано шикнула на Синюю птицу Даша и швырнула в клетку подушкой. Подушка пролетела мимо, птица продолжала орать. И как бы вторя ей, откуда-то со стороны балкона раздался истошный визг Ксюши.

Прибежавшая из кухни няня едва не потеряла сознание от ужаса. Трехлетний ребенок висел за балконным окном, зацепившись лямкой комбинезона за торчавший из рамы болт, и орал от страха, молотя ручками и ножками по воздуху. Няня крепко ухватила Ксюшу обеими руками, с нечеловеческой силой дернула на себя, порвав при этом лямку комбинезона, и втащила в комнату, где села на пол и разрыдалась. Наблюдавшая за всем этим с комода Синяя птица успокоилась и снова принялась прихорашиваться.

— Ну и что мне теперь делать? — тоскливо спросил Макс у телефонной трубки.

— Вешайся, — жизнерадостно посоветовала трубка. — Кончилась твоя "Транснефть", все, финиш. Я только сейчас оттуда — офис оцеплен, прокурорские уже в здании. Завтра ее акции будут стоить не дороже резаной бумаги.

— Мама дорогая, — застонал Макс, — я же неделю назад все в них вложил! Все, понимаешь?! Дом на Кипре продал, квартиру на Кутузовском… У брокера с плечом один к десяти накупил этой "Транснефти"… ведь обещали мне, что после контракта с англичанами она на сто пунктов взлетит…

— Сочувствую, — хмыкнул его собеседник. — Попробуй завтра с самого утра их слить, хотя, конечно, слухи быстро расходятся… Но, может, хоть что-то вернешь…

— Мне не нужно хоть что-то, — чужим, мертвым голосом сказал Макс. — Я ведь еще и в долги влез… Убьют меня, Шурка…

В трубке помолчали.

— Тогда беги, — проговорил наконец Шурка. — На билет-то деньги еще есть?

— Ага, — Макс зачем-то полез в бумажник. — На билет есть, хоть до самой Бразилии… Только что я там делать буду?…

— А можно еще, — сказал Шурка, — пойти да купить себе Синюю птицу. Знаешь, некоторым помогает. Не, че ты материшься, я ж серьезно!.. Я сам вон у нас в газете материал делал: "Синяя птица спасает ребенка!"…

Макс нажал отбой и прошел по мягкому ковру к зеркальному бару. Достал оттуда бутылку "Гленливета" и налил полный стакан. Выпил, не закусывая. Налил еще.

После третьего стакана он схватил мобильник и, путаясь в кнопках, набрал номер.

— Это салон "Блю Бёрд"? Да, мне нужна птица. Синяя. Да, блин, как синий-синий иней. Птица цвета ультрамарин, песенка такая была, может, слыхал? Зачем? Удача мне нужна позарез. Пруха, да. Дела идут хреново, братан, хреновей не бывает. С чем дела? А твое какое… а, спе-ци-али-зация! Так бы сразу и говорил… Фондовая биржа. Акции-шмакции, голубые фишки. Скока? Скока-скока? Ты не ошибся, братан? Ладно, понял. Слышь, а вы ценными бумагами там не принимаете? Нет? Напрасно, напрасно… а то у меня тут их целый чемодан… погоди-ка, наличными тоже что-то было… слышь, а поменьше птички нету? Ну, не такую дорогую… мне ведь не обязательно, чтобы всегда везло, мне хотя бы один раз, вот завтра повезет и все… я б ее даже в аренду у вас взял. Нет? Не работаете так? Давай договоримся, братан, я тебе даю все, что у меня есть, честно, мне все равно уже эти деньги не пригодятся, если завтра… ну, короче, ты понял. А ты мне привозишь эту птаху на одни сутки. Если не поможет, забирай ее, и деньги забирай, и мы в расчете, все равно мне вешаться. А если выгорит, я покупаю ее у вас по полной стоимости, и тебе еще пять штук баксов на карман. Ну? Давай, решайся, я ж ничего противозаконного тебе не предлагаю?… Перезвонишь? Ну давай, звони, пока я еще не надумал себе пулю в лобешник пустить… Адрес? Ну, записывай, записывай, улица Рябиновая…

"Кто стоит за паникой на фондовой бирже?

Текст: Александр Козлов.

Сегодняшние торги на фондовой бирже начались лавинообразным падением акций крупнейшего сырьевого холдинга "Транснефть", головной офис которого вчера подвергся настоящей атаке со стороны Генеральной прокуратуры. Стоимость акций компании, считавшейся одной из наиболее перспективных на отечественном рынке и заключившей недавно договор о совместной эксплуатации месторождений Восточной Сибири с международным гигантом "Бритиш Петролеум", к часу дня упала до критического уровня. Игроки начали массированный сброс акций, в результате чего рынок ценных бумаг в буквальном смысле слова залихорадило. Когда цены упали на 15 %, торги по бумаге были остановлены. В АДРах цены продолжали падать всю ночь и к закрытию рынка в США цены, по сравнению со вчерашним закрытием, снизились на 75 %. Тем большей неожиданностью для всех стало телеобращение Президента, последовавшее в девять утра следующего дня. В нем глава государства предостерег Генеральную прокуратуру от — цитирую — "немотивированных акций" в отношении отраслеобразующих сырьевых компаний. "Не нужно раскачивать лодку, — предупредил Президент, — в которой все мы плывем". Сразу же после этого сотрудники силовых ведомств были выведены из офиса "Транснефти", и компания возобновила работу в обычном режиме. К обеду стоимость акций "Транснефти" взлетела на двадцать пунктов и продолжала расти до самого закрытия торгов. Остается только догадываться, чей заказ выполняли сотрудники Генпрокуратуры, деятельность которой в последнее время все больше напоминает другой, гораздо более древний промысел…"

— Шурка, это Макс! Бросай все и жми ко мне, быстро! Как — что делать? Пить будем, обмывать мою ненаглядную. Как — кого? Птичку мою драгоценную, я ее знаешь, как назвал? Фишка! Есть фишки голубые, а у меня синяя. Ты что, не понял, что вчера на бирже случилось? Нет? Это ж ты все сделал, точнее, я, точнее, птичка, которую я по твоему совету купил! Приезжай, борзописец, а не приедешь, я за тобой сам прилечу, в голубом вертолете, блин! Я теперь хоть вертолет могу купить, хоть звездолет, ты понял?…

— Дела идут лучше, чем мы ожидали, — Лемберт отвернулся от монитора и подмигнул Андрею. — Знаете, кто покупает у нас больше всего птиц? Страховые компании. Пятнадцать тысяч особей только в последнем квартале. Если так пойдет и дальше, нам придется строить третью птицефабрику.

— Почему именно страховщики? — из вежливости спросил Андрей. Ему было скучно. Он пришел к Лемберту не для того, чтобы выслушивать отчет о развитии индустрии Синих птиц. Приближался сухой сезон, единственные три месяца в году, когда путешественник мог проникнуть во внутренние области Ила-Палау, и Андрею не хотелось терять время.

— Это же очевидно, — улыбнулся Лемберт. — Страховым компаниям выгодно, чтобы с их клиентами ничего не происходило. Некоторые включают Синих птиц в пакет предоставляемых услуг, другие — те, что похитрее — подсылают к своим клиентам агентов, которые убеждают их купить Синюю птицу в ближайшем салоне ББ. В результате выплаты страховых компаний по несчастным случаям сократились почти до нуля. Неудивительно, что они заказывают у нас все новых и новых птиц!

— Странная логика, — покачал головой Андрей. — Как только люди поймут, что Синие птицы действительно защищают их от ущерба, никакие страховые компании им уже не понадобятся.

Лемберт поцокал языком.

— Ну так выдумают что-нибудь еще. В конце концов, это их проблемы. Главное, продажи растут день ото дня. У вас светлая голова, Андрей! Кстати, я во многом отношу успех нашего предприятия на счет малышки Бонни. С тех пор как она со мной, дела идут все лучше и лучше. Представьте, мы даже ухитрились подзаработать на биржевом кризисе в прошлом месяце… А что нового у вас в лаборатории? Как поживают фундаментальные исследования?

— Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Мне нужно понаблюдать за поведением Синих птиц на воле. Хочу разобраться в механизме… впрочем, это неважно. Одним словом, я собираюсь организовать новую экспедицию на Ила-Палау. Соответственно, мне потребуются деньги. Я составил смету…

— Дорогой мой, — прервал его Лемберт. — Денег я вам с удовольствием дам. Не нужно никакой сметы. Мы ведь с вами партнеры, разве не так? Вопрос в другом: что вам делать на этом клочке земли? Кого вы там хотите наблюдать?

— Синих птиц, — терпеливо повторил Андрей. — Небольшую популяцию, которая осталась на острове после того, как мы… одним словом, после того, как был запущен наш проект.

Лемберт вздохнул и опустил глаза.

— Но ведь там никого не осталось, Андрей. Совсем никого. Неужели вы всерьез полагали, будто я могу пойти на такой риск? Оставить даже горстку Синих птиц конкурентам? Вы знаете, какой интерес проявляют к нашей индустрии на Западе? А какие предложения делают нам японцы? Нет, дорогой мой, мы вывезли с острова всех птиц. На Ила-Палау не осталось ничего, достойного вашего внимания.

Он покровительственно улыбнулся и потрепал Андрея по плечу.

— Разумеется, я не собираюсь отговаривать вас от поездки. Более того, я и сам подумывал предложить вам возглавить экспедицию, но не на Ила-Палау, а на близлежащие острова. Кто знает, вдруг вам посчастливится обнаружить Синих птиц и там. В конце концов, маловероятно, что они сохранились только в одном месте, не так ли?

— Да-да, — рассеянно согласился Андрей. — Это маловероятно. Он ослабил галстук, который теперь завязывал настоящим кембриджским узлом, и покрутил головой.

— Я думал, вы понимаете, почему мы пускаем на продажу только самцов, — ухмыльнулся Лемберт. — Самочки есть только у меня и у вас, дорогой мой. Не в наших интересах допустить утечку биоматериала. То, что происходит на рынке сейчас, всего лишь прелюдия к безжалостным схваткам, которые начнутся в самом скором времени.

— На вашем месте я не стал бы беспокоиться на этот счет, — устало сказал Андрей. — С нашим-то секретным оружием…

Лемберт озадаченно уставился на него.

— А, вы имеете в виду Синих птиц! — рассмеялся он после минутного замешательства. — Но ведь они продаются совершенно свободно!

— Об этом я как-то не подумал, — пробормотал Андрей. — Противостояние двух невероятно удачливых противников… пожалуй, тут есть над чем поразмыслить.

— Вот и прекрасно, — Лемберт подошел к нему и крепко пожал руку. — Поразмышляете об этом по дороге в Новую Гвинею. Когда вы планируете выехать?…

Телеканал "Культура".

Программа "Инженеры человеческих душ".

С писателем Ардалионом Заречным беседует журналист Александр Козлов.

— Ардалион Степанович, слава пришла к вам после выхода в свет романа "Мертвые глаза бессмертия", общий тираж которого к настоящему моменту составил более полумиллиона экземпляров. От души поздравляю вас с этим успехом!

— Спасибо, спасибо.

— Однако, насколько я знаю, это уже шестой ваш роман. Я не ошибся?

— Не ошиблись, не ошиблись.

— Шестой роман… а предыдущие пять выходили тиражом от трех до семи тысяч экземпляров и лавров вам в общем-то не принесли. Надеюсь, я вас не обидел?

— Не обидели, не обидели. Путь к славе, знаете, долог и тернист. Пер аспера, как говорили древние, пер аспера ад астра, значит. Ад астра — это по-нашему "к звездам". К звездам, значит, пер аспера. Ну, это вы и сами должны понимать, что такое.

— Через тернии — к звездам, вот так звучит эта актуальная и в наше время пословица в переводе на русский язык. Чем же вы объясните тот шквал популярности и народной любви, который настиг вас именно после шестого романа?

— Чего здесь объяснять-то? Работать, работать надо! Не лениться, значит, и тогда все будет, и любовь, и, как говорится, тиражи. Я вот не ленился, работал, писал одновременно по два-три романа — и добился, так сказать, успеха. И вообще, я вам так скажу, Александр, — как умному человеку, как, что называется, коллеге по перу, — писать, Саша, надо лучше! И все у вас сразу будет!

— А вот злые языки поговаривают, что успехом своего романа вы обязаны не столько таланту, сколько пресловутой Синей птице, которую приобрели на прошлое Рождество в салоне ББ на Тверской. Представляете, Ардалион Степанович, нашлись свидетели, видевшие вас, бредущего с клеткой под мышкой по направлению к метро "Пушкинская". А пожелавшая остаться неизвестной девушка-секретарь из одного крупного издательства заявила, что незадолго до рождественских каникул видела на столе у редактора рукопись вашего романа "Мертвые глаза бессмертия" с пометкой: ЧУДОВИЩНО. Что вы скажете в ответ на эти высосанные из пальца обвинения?

— А почему я чего-то должен на них отвечать? Я что, в суде, на скамье, понимаете, подсудимых? Молоть-то языком всякий может, а ты попробуй написать такой роман, чтобы он полумиллионным тиражом разошелся! Птицу, действительно, покупал. Только не Синюю, а обыкновенного попугая. Голубоватой окраски. У меня с детства попугайчики жили, волнистые там, пятнистые, всякие. И хватит об этом, надоело мне уже про эту птицу рассказывать. Десятое интервью, и все только про птицу да про птицу! Вы вот лучше девушкой той поинтересуйтесь, пожелавшей, значит, остаться. Вот пойдите в издательство и спросите: а где, мол, эта неизвестная девушка? Нету уже ее там, как будто и не было никогда. Потому что нечего трепаться о том, чего не знаешь! Там у моего романа первое название было — "Чудовищно мертвые глаза бессмертия", а потом редактор предложил, значит, название подсократить. В целях маркетинга. А кобыла эта безмозглая, ну, в смысле, девушка, пожелавшая, она не разобравшись и ляпнула. За что и была уволена, как говорится, с волчьим билетом. Вот, Саша, и вся история.

— Благодарю вас за откровенные и исчерпывающие ответы, Ардалион Степанович. Больших вам творческих успехов и, конечно, больших тиражей!

Дневник Андрея Царегородцева.

"15 октября, Торресов пролив.

Спутниковая тарелка, установленная на "Виктории", ловит сто пятьдесят каналов, так что информационный голод мне не грозит. Мы болтаемся в здешних водах уже второй месяц, а в Большом Мире события, похоже, развиваются с головокружительной скоростью. Кажется, Лемберт был прав, говоря о "безжалостных схватках". Мои птички перестали быть игрушкой скучающих богачей и превратились в непременный атрибут типичного представителя миддл-класса. Совершенно не понимаю, откуда Лемберт берет такое безумное количество птиц. Клонирует он их, что ли? Мне всегда казалась смешной та секретность, которой Лемберт окружил коммерческую сторону нашего предприятия, но до недавнего времени меня это совсем не интересовало. Работа в лаборатории отнимала все время. И только здесь я наконец задумался над тем, что скрывал от меня Лемберт. И почему так охотно согласился отпустить меня в эту экспедицию… Да что там — согласился! Своими руками выпихнул меня подальше от Москвы, от Синих птиц… Как хорошо, что моя Принцесса по-прежнему со мной! Вот ее Лемберт не хотел отпускать. Пугал меня какими-то тайными агентами, которые пойдут на все, чтобы заполучить самочку Синей птицы… Зачем шпионам возиться с моей Принцессой, когда на птицефермах ББ тысячи таких самочек? Или Лемберт настолько уверен в своей службе безопасности?

25 октября. На траверзе острова Кивай.

Я как в воду глядел. Сегодня увидел в передаче Би-Би-Си из Москвы бледного, осунувшегося Лемберта. Он пытался доказать журналистам, что никакого ограбления на птицеферме ББ под Звенигородом не было. Ехидная девчонка-репортер спросила его, согласится ли он повторить это утверждение после того, как где-нибудь на Каймановых островах начнут разводить своих Синих птиц. Лемберт не ответил и позорно бежал к своему лимузину. На майке у девчонки-репортера была изображена Синяя птица, похожая на ощипанную курицу.

2 ноября. Остров Кивай.

Поиски Синих птиц пока не дали результатов. До начала сезона дождей остаются считанные дни, а необследованных островов, на которых могут находиться малые гнездовья, не меньше дюжины. Если бы от так называемых помощников, навязанных мне Лембертом, была хоть какая-нибудь помощь! Но они, кажется, приставлены ко мне совсем с другими целями. Особенно меня тревожит Ольгерд, этот молчаливый гигант с глазами убийцы. Но и другие хороши. Никто из них, разумеется, понятия не имеет о биологии, зато все превосходно владеют оружием. Впрочем, я все равно их не боюсь. Ведь у меня есть моя Принцесса.

10 ноября. Остров Каириру.

Лемберт вышел со мной на связь и пытался уговорить вернуться. Зачем-то я ему очень нужен — подозреваю, что все дело в краже птиц с фермы. Ответил ему в том смысле, что не собираюсь возвращаться с пустыми руками. Он вышел из себя, принялся угрожать… Под конец обвинил меня в том, что я подсунул ему некондиционную птицу — очевидно, имея в виду Бонни. Мол, настоящая Синяя птица уберегла бы его компанию от тех неприятностей, которые… Тут он спохватился, что наговорил лишнего, и резко замолчал. Я вежливо попрощался.

Начинается сезон дождей.

13 ноября. Остров Kaupupy.

Какая-то подозрительная компания "Лаки Бёрд", зарегистрированная на Багамах, объявила о предварительном размещении заявок на так называемых "Блю Рашен Пэрротс". Первые птицы должны появиться в продаже не раньше чем через год. Цены совершенно запредельные. Представляю, как бесится Лемберт.

Тот же день, позже.

Ольгерд явился ко мне в каюту и заявил, что мы идем во Владивосток. Выражение лица у него было такое, что я предпочел не спорить. Просто сказал, что мне потребуется еще двое суток для того, чтобы завершить полевые исследования. В результате договорились, что "Виктория" задержится на Каириру еще на сутки. Когда он ушел, я запер дверь и сел на койку, обхватив голову руками.

Почувствовав мое смятение, Принцесса слетела со своего насеста и удобно устроилась у меня на плече.

17 ноября, остров Каириру.

Я сбежал. Удрал от Ольгерда и его головорезов. Унес с собой клетку с Принцессой. Без нее мне ни за что не удалось бы проскользнуть мимо моих "помощников". Все они были вооружены и по очереди дежурили на палубе. Но на моей стороне была удача, и я обманул их.

Сейчас они рыщут по острову, мобилизовав все местные полицейские силы — комиссара и двух сержантов. Остров невелик, но человеку, привыкшему к джунглям, затеряться здесь совсем несложно. К тому же местные полицейские ищут меня весьма своеобразно — уходят в ближайшую рощу и устраивают там пикник. Иногда я наблюдаю за ними в бинокль.

Думаю, скоро Ольгерд и его компания будут вынуждены вернуться домой. Начинает дуть северо-западный муссон, и стоящую в бухте "Викторию" болтает на волнах, как щепку. У меня складывается впечатление, что Лемберту действительно перестает везти!

1 декабря, остров Каириру.

"Виктория", как я и предполагал, ушла обратно в Россию. Дожди выгнали меня из моего убежища, и я вынужден был спуститься в селение. Комиссар полиции — добродушный стосемидесятикилограммо-вый папуас — от души хохотал, слушая мои рассказы о жизни в джунглях. Кажется, мы подружились.

Жалею ли я о том, что остался на острове? Ведь за последние пять лет я добился на родине всего, о чем мечтал — получил в полное распоряжение лабораторию с неограниченным бюджетом, солидный банковский счет, собственный загородный дом… А сейчас сижу в покосившемся бунгало, по окнам которого хлещут струи тропического ливня, пью дешевый голландский ром и чувствую себя совершенно счастливым…

Все, чего мне здесь не хватает — это информации. Единственное средство связи на острове — допотопное радио, ловящее передачи из Порт Маресби, да и то с пятого на десятое. Что ж, поживу некоторое время Робинзоном, пережду те самые "безжалостные схватки", о которых предупреждал меня смешной человечек Лемберт…

Неприятности начались, как им и свойственно, то есть неожиданно.

И начались они вовсе не с похищения с подмосковной фермы двух дюжин самочек Синей птицы. Как раз с этим-то похищением Лемберт разобрался быстро. Подключил лучших в западном полушарии адвокатов, Интерпол — и без особого труда съел всю компанию "Лаки Бёрд" с потрохами. Затем, не дожидаясь появления новых пиратов, энергично вывел свой бизнес на международный уровень. Офисы компании "ББ-интернешнл" открывались по всему миру. Над салонами ББ красовался лозунг, по слухам, позаимствованный пиарщиками компании у кого-то из классиков прошлого: СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫМ! Злопыхатели утверждали, что в оригинале у классиков фигурировало еще слово ДАРОМ, но их, разумеется, никто не слушал. В бульварной прессе Лемберта окрестили Продавцом Счастья.

А потом начался чемпионат мира по футболу.

Уже на встречах в одной восьмой финала ни одна из команд так и не смогла открыть счет в течение основных 90 минут. Назначенные дополнительные пятиминутки неизменно заканчивались со счетом 0: 0, что не давало судьям возможность применить правило "Золотого гола". Единственным исключением стал позорный проигрыш команды Румынии, закончившей матч с Парагваем со счетом 0:12. После матча неизвестными был жестоко избит некий Раду Дуда, массажист румынской команды. Полицейское расследование показало, однако, что Дуда вовсе не массажист, а врач ветеринарной клиники в Тимишоаре. Журналистам же удалось разнюхать, что между собой румынские спортсмены ругали Дуду за то, что он, по их выражению, "загубил птичку".

Выяснилось, что каждая команда привезла с собой на чемпионат свою Синюю птицу. ФИФА немедленно приняла решение о введении моратория на использование Синих птиц на все время соревнований. На этом инцидент с чемпионатом мира вроде бы исчерпал себя, хотя требование румын о пересмотре результатов их игры с парагвайцами так и осталось неудовлетворенным.

Следующими почуяли беду страховые компании. Как и предполагал Царегородцев, люди, ставшие обладателями Синих птиц, перестали покупать страховые полисы. Вначале доля этих отказников была невелика, но по мере того как число птиц росло, росли и убытки страховых компаний. Компании выкручивались, как могли: лоббировали законы об обязательном страховании и даже пытались страховать самих Синих птиц. Но время шло, и становилось ясно, что в мире, где всем сопутствует удача, страховой бизнес просто не нужен. Крупные страховщики, бывшие некогда самыми ценными клиентами Лемберта, в одночасье превратились в его врагов.

Но самый тяжелый удар пришелся по фондовому рынку. Пока Синих птиц покупали отдельные биржевые игроки, рынок держался, несмотря на необычайно резкие перепады котировок. А потом в один прекрасный момент в игре остались только обладатели Синих птиц — остальные просто не выдержали конкуренции. И рынок медленно сполз в состояние комы.

Схема биржевой игры не так уж сложна. У одних игроков прибыль зависит от падения котировок, у других — от роста. Кому-то везет, а кому-то нет. Однако если все игроки одинаково удачливы, курс акций будет стоять, не шевелясь.

Через какое-то время акции просто перестали продавать и покупать. На рынке остались только стратегические инвесторы, державшиеся до последнего. Последовало еще несколько судорожных рывков на длинных позициях — у кого-то не выдерживали нервы, и он начинал безудержно скупать все подряд, — но это была уже агония.

Рынок впал в кому, а вместе с ним оказалась парализованной вся экономика страны, тесно завязанная на биржевую игру. Ряд сырьевых корпораций потребовал от правительства принять закон об уголовной ответственности за использование Синих птиц биржевыми брокерами. Закон был принят и немедленно отменен Конституционным судом, расценившим его как грубое вмешательство в личную жизнь граждан. Недоброжелатели объясняли такой шаг интригами Лемберта, но на этот раз могущественный Продавец Счастья был ни при чем — ведь и его империя тоже пострадала из-за охватившего фондовый рынок оцепенения.

А потом умерла Бонни.

— Что с ней? Почему она лежит на боку и дергает лапками? Где врач, черт побери? Где этот коновал? Немедленно вызовите его сюда! Быстро! Вы что, не видите — ей плохо!

— Господин Лемберт, успокойтесь, прошу вас… выпейте воды, примите таблетку…

— Да идите вы со своей таблеткой! Где врач? Сделайте же хоть что-нибудь, идиоты! За что я плачу вам такие деньги? Моя Бонни умирает, а они стоят, как истуканы!

— А вот и врач, врач уже здесь, теперь все будет хорошо… Возьмите таблеточку…

— Что случилось, господин Лемберт?

— Это вы мне скажите, что случилось! Смотрите, что с моей Бонни! У нее из клювика что-то желтое течет… Она ножками вот так сучит! Ей больно, спасите ее, доктор!

— Дайте-ка я посмотрю… кажется, она подавилась… ей давали нешлифованные зерна? Нет? Странно… что ж, будем делать резекцию гортани.

— Сделайте, доктор, сделайте, иначе я сделаю что-нибудь с вами!

— Ну-ну, успокойтесь, господин Лемберт, не нужно мне угрожать… Лучше освободите помещение от посторонних. Мне понадобится ассистент. Ничего особенного, просто держать инструменты. Вот этот, здоровый, подойдет. Остальных попрошу выйти. И вас, господин Лемберт, тоже. Подождите в коридоре…

— …к сожалению, мы потеряли ее. Нет, она ничем не подавилась. У вашей Бонни был ураганный отек легких. Она не простужалась? Ее не выносили на сквозняки? В таком случае позвольте мне провести исследование трупика. Да, возможно, она была отравлена. Да, это можно проверить. Я сразу же сообщу вам, господин Лемберт.

— Бонни… моя Бонни… моя птица Удачи… как же я теперь без тебя…

Пожилой человек с очень загорелым лицом спрыгнул с велосипеда у крашенных серебристой краской ворот. Прислонил велосипед к кирпичному забору и нажал кнопку переговорного устройства.

Вокруг было очень тихо, едва слышно поскрипывали сосны в вышине.

— Слушаю, — раздалось из динамика. — Говорите.

— Добрый день, — вежливо поздоровался загорелый. Он произносил слова со странным певучим акцентом. — Я бы хотел поговорить с господином Лембертом.

— Господин Лемберт никого не принимает.

— Подождите, — торопливо проговорил загорелый. — Меня зовут Андрей Царегородцев, передайте, пожалуйста, господину Лемберту, что я вернулся…

Минуту динамик молчал. Потом что-то щелкнуло, и створки ворот медленно поползли в стороны.

Дом Лемберта напоминал оборонительное сооружение — массивный, приземистый, угрюмый. Встретивший Андрея у крыльца охранник быстро охлопал его ладонями по бокам, но, разумеется, ничего не нашел. Ткнул пальцем в деревянную коробку, привязанную к багажнику велосипеда.

— Что это?

— Подарок для господина Лемберта. Показать?

— Покажите.

Андрей повиновался. В коробке, выложенной красным бархатом, лежал изогнутый кусок дерева, испещренный причудливыми знаками.

— Можете закрывать, — равнодушно сказал охранник. — Проходите.

"Так всегда, — подумал Андрей. — Совершенное оружие редко выглядит грозным. Если бы я хотел убить Лемберта, мне бы никто не смог помешать".

Но он не хотел убивать Лемберта. Лемберт сидел в инвалидном кресле, очень старый, с трясущейся лысой головой. Жизнь и так почти убила его.

— Вы совсем не изменились, Царегородцев, — тихо засмеялся он. — Пребывание в тропиках пошло вам на пользу. А я, как видите, стал развалиной.

— Я привез вам подарок, — сказал Андрей. Он шагнул к старику и положил коробку ему на колени. — Его сделал вождь по имени Палоа. Надеюсь, он вам понравится.

Узловатые, искалеченные артритом пальцы Лемберта откинули крышку. Некоторое время старик молча рассматривал подарок, потом мелко закивал головой.

— Бумеранг, да? Остроумно… впрочем, вы всегда были неглупым человеком, Царегородцев. Вы один догадались, что смутные времена лучше пересидеть в спокойном месте…

Андрей пожал плечами.

— Поначалу я и не думал прятаться. Просто захотелось побыть одному, подальше от всей этой суеты. А когда узнал, что у вас тут творится, решил не возвращаться…

— Но вернулись же, — заметил Лемберт. — Да, в общем-то, и правильно сделали. Сейчас здесь уже почти спокойно. Жизнь понемногу налаживается. Даже меня почти перестали тревожить, а ведь еще лет пять назад от желающих расправиться с Продавцом Счастья отбоя не было…

Он тяжело вздохнул.

— Сумасшествие, Царегородцев, это было настоящее сумасшествие. Все началось с того, что мою Бонни отравил подонок парикмахер… Когда Бонни умерла, я почувствовал, что мир вокруг рушится. Я так привязался к ней, так привык полагаться на удачу, которую она приносила… Одним словом, это стало началом конца. Рынок в то время уже почти умер… дела вроде бы шли неплохо, но как можно получать удовольствие от бизнеса, если вокруг везет абсолютно всем? Впрочем, когда Бонни не стало, для меня это везение, разумеется, закончилось…

Он закашлялся и замолчал, глядя куда-то сквозь Андрея.

— Потом начались первые Птичьи погромы. Толпы бедняков, люмпенов, просто озлобленных неудачников, которым не хватало денег, чтобы купить Синюю птицу, разграбили и сожгли две наши птицефермы. Погибло больше половины самочек, производство птиц резко сократилось, а цены, разумеется, взлетели еще выше… Мне не раз предлагали взять новую Синюю птицу, но я не мог переступить через себя. Все равно такой удачи, какую приносила мне Бонни, не принесла бы ни одна птица на свете…

Андрей вспомнил их первую встречу много лет назад и едва заметно улыбнулся.

— Я продал свою долю в компании и уехал из страны, — продолжал старик. — Но безумие царило повсюду. Синих птиц обвиняли во всех бедах мира — от стагнации мировой экономики до кризиса в литературе. Вы слышали о самоубийстве писателя Заречного? Его романы выходили миллионными тиражами… до тех пор, пока Синими птицами не догадались обзавестись остальные писатели. Книжный рынок захлебнулся потоком бестселлеров, люди просто перестали покупать книги… Тогда Заречный свернул своей птице шею, а потом повесился на шнуре от компьютера. А через несколько лет на Синих птиц и их владельцев начали охотиться. Появилась новая профессия — птицебой. Так назывались киллеры, которые убивали вначале Синюю птицу, а затем и ее хозяина. Понимаете, Царегородцев, людей истребляли только за то, что они были удачливее остальных! Удачливее толпы…

Последнее слово Лемберт произнес с явным отвращением.

— Казалось, на землю вернулись Темные века. Не прошло и двух лет, как "удача" стала бранным словом в большинстве цивилизованных стран, а те немногие, кто сохранил своих Синих птиц, превратились в изгоев и подонков общества! Об этом вы мечтали, Царегородцев?

— Я ошибался, — признался Андрей. — Там, на островах, у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать… По-моему, все дело в том, что мы пытались сделать счастливыми слишком многих. Это как пытаться натянуть простыню на футбольное поле — все равно ничего не получится. Тех, кому не везет, в жизни всегда будет намного больше, чем счастливчиков — это, видимо, фундаментальный закон природы…

— Иными словами, — перебил его старик, — человечеству позарез необходимы неудачники, а счастливчики должны вечно оставаться крохотным меньшинством. А наши Синие птицы нарушили этот баланс…

— И тогда их всех истребили, — горько сказал Андрей. — Я читал об этом. Кажется, последнюю Синюю птицу торжественно сожгли на костре года три назад.

— Зато экономика снова на подъеме, — ухмыльнулся Лемберт. — Жизнь входит в прежнюю колею… Да и нравы заметно смягчились — видите, мне даже позволили вернуться на родину.

Он повертел в руках бумеранг.

— Вы привезли мне хороший подарок, Царегородцев. Удача — тоже своего рода бумеранг. Если зазеваешься, она поразит тебя самого.

— Просто он очень красивый, — сказал Андрей. — А больше там ничего подходящего не было.

Лемберт внимательно поглядел на него.

— Кстати, — спросил он, понизив голос. — А что случилось с вашей Принцессой? Вы бы не прошли таможенный контроль…

— Я ее выпустил, — ответил Андрей и печально улыбнулся, вспомнив, как Принцесса, жалобно крича, описывала круги у него над головой. — Мне все-таки удалось обнаружить на одном из островов маленькую колонию Синих птиц, и я отвез ее туда. Она не хотела покидать меня, но я настоял…

Минуту Лемберт молчал, сжимая в руке бумеранг, потом поднял голову и посмотрел на Андрея слезящимися глазами.

— Уходите, — тихо произнес он. — Уходите и никому больше об этом не рассказывайте.

— До свидания, — сказал Андрей.

Он вышел во двор и забрал у охранника свой велосипед. Выкатил его за ворота, легко вскочил в седло и не торопясь поехал вдоль по сонной улице дачного поселка.

С ветки сосны за ним внимательно наблюдала сойка, синяя-синяя, будто зацепившийся за дерево кусочек неба.