«Если», 2004 № 09

Джек Xолдеман Флоридские неприятности

Этель родилась хулиганкой. Вредность в ее характере ну просто не поддавалась выкорчевке. Изгнание из Волшебного леса ее прямо-таки выручило.

Застрять на Земле реального времени считалось в обществе фей самой страшной карой, но Этель придерживалась другого мнения. Пусть любительницы добрых дел подавятся своей золотой пыльцой и волшебными палочками! Этель предпочитала холодное пиво и спиннинг. К тому же ей нравились пахучие наживки. И чем пахучее, тем больше они ей нравились.

Своих крылышек Этель лишилась в наказание за многочисленные нарушения тишины и порядка, как мелкие, так и совсем непростительные. Начиная с подбрасывания лягушек на ложе Королевы фей и кончая вытаптыванием цветов в Саду Безмятежности. Она все время на чем-нибудь да попадалась, еще когда была совсем крохой.

Она не могла простить своим родителям — нет, не мутацию в ее генах, а имечко, которым ее наградили. ЭТЕЛЬ. Да разве же это имя для феи? Феям положены милые, задорные имена вроде Трикси или Трина. Или там что-нибудь классическое, как Титания либо Гипотенуза. Этель! Ну просто какой-то нефтяной продукт! Не удивительно, что она выросла такой психованной.

Этель пожала плечами и понюхала кальмара. Даже для наживки он чересчур перезрел. Оторванное щупальце она бросила Лютеру. Он зашипел, высунул из-за музыкального автомата грязную лапу и сцапал щупальце. Конечно, тут же проснулся Дьяболо, и его длиннющие когти уныло затарабанили по бетонному полу заведения, торгующего наживками и пивом — без него тут никак нельзя было обойтись.

Дьяболо был питбулем самого подлого вида, каких только Этель доводилось встречать. Она выиграла его в покер не слишком честным образом. Этель сохранила лишь кое-какие волшебные свойства. В их числе — манипулирование азартными играми, поломки автомобилей и опрокидывание лодок. Очень даже полезные свойства, когда торгуешь наживками в этом Богом забытом флоридском болоте. Она бросила протухшее щупальце в пасть Дьяболо, и тот поймал лакомство на лету, звонко щелкнув мощными челюстями.

Попозже он, конечно, выскочит наружу, поест травы и срыгнет на пол — все, как обычно. Этель почесала безобразную голову пса и щелкнула его по носу.

— Хорошая собачка, — сказала она, заметно отклонившись от истины.

Заскрипела затянутая проволочной сеткой дверь, и в темный зал ненадолго забрался дневной свет. Еле волоча ноги, выглядя на все свои шестьдесят четыре года, Бейпортский Боб прошаркал мимо покореженного бильярдного стола и каким-то образом умудрился добраться до табурета.

— Доброго утречка, Этель, — прошамкал он.

— Как всегда? — спросила она.

Он кивнул. Этель откупорила банку «Будвайзера» и поставила ее перед стариком. Вытащила пакет с замороженными куриными шейками и положила его подле банки с пивом.

Дьяболо небрежно обнюхал левый сапог Бейпортского Боба и снова растянулся на пачке старых газет у плиты, которая по старинке топилась дровами. Старик не интересовал пса: каждое утро приходит за банкой пива и морожеными куриными шейками.

Бейпортский Боб занимался ловлей крабов. Со своей плоскодонки он расставлял тройку-другую ловушек в соленом болоте вокруг таверны «Наживок и пива». Ловились крабы не очень. Но в удачный день выручки от их продажи хватало, чтобы заплатить за пиво, да оставалось несколько монет в дополнение к пенсии.

Раз в месяц, если ему везло с крабами, Боб и его жена Энн уезжали в город пообедать по-настоящему в «Гриле Пита». Они были простыми людьми, и это единственная роскошь, которую они себе позволяли.

Пока Боб завтракал, Этель вытаскивала из баков с живой приманкой всплывших дохляков.

Мертвые креветки и плотвички, уже заметно вздувшиеся, образовали аккуратную кучу. Этель завернула ее в фольгу и положила рядом с пивными банками, чтобы в течение дня иногда баловать Лютера.

В зал ввалилась шумная орава студентов, они купили ящик пива и кое-какую закуску для пикничка. Дьяболо заскрежетал на них зубами. Как и Этель. Их смех, их юная энергия, такие неуместные в этот дивно сумрачный день, подействовали ей на нервы. Она обсчитала их и засунула воняющую тухлыми кальмарами салфетку на дно пакета с покупками. Но и этого ей показалось мало.

Когда они выходили, у Этель привычно зачесалось между лопатками — там, где прежде были крылышки. Настало время применить свои способности.

Она закрыла глаза и представила себе, как студенты на обочине шоссе жалобно глядят на свою вставшую машину, а из-под поднятого капота валят клубы пара. Ага! Полетел радиатор.

— Покедова, Этель, — сказал Бейпортский Боб, ковыляя на ревматических ногах к двери. За ним зигзагом тянулся багровый пунктир из пакета с куриными шейками (приманки для крабов), это капала оттаявшая кровь.

Этель пробурчала «пока!» и взялась за утренние дела. Сначала она заткнула все раковины в туалете комками туалетной бумаги — ничто так не доводит посетителей, как залитый пол в туалете. Потом ослабила винты деревянных сидений на унитазах, так что они ездили из стороны в сторону и обещали соскользнуть на пол, если кто-нибудь воссядет на фаянсовый трон не очень уверенно. Она засунула помятую монету в щель автомата с тампонами (теперь вы их не дождетесь!) и проверила картонки с молоком — давно ли миновал срок годности. Понюхала сливочное и растительное масло, убеждаясь, что и то, и другое достаточно прогоркло.

У ее посетителей, кем бы они ни оказались, другого выбора нет.

Температура в холодильнике для мяса держалась заметно выше безопасного предела, а в ведре со шваброй плодились москиты. На бильярдном столе пристроилась одноногая курица.

Этель улыбалась, завертывая вчерашние сэндвичи с тунцом и наслаждаясь их душком. Земля реального времени, оказывается, расчудесное местечко. Ей не на что жаловаться. Да разве сравнить это с краем безмозглых слюнтяек!

Утро миновало быстро. Заглядывали постоянные клиенты — накачаться пивком или купить наживку. Были и новички, спрашивали, как проехать куда-то, а также другие бесплатные советы. В бесплатных советах Этель себя не ограничивала, считая: как платишь, так и получаешь. Одну парочку туристов она направила в Москитную бухту, шепнув им, что там хорошо клюет окунь — только тс-с!.. Москиты заживо сожрут праздных гуляк; им очень повезет, если они поймают что-нибудь, кроме малярии.

Это ее взбодрило, да еще как! Ведь вредность занимала не меньше шести полос магистрального шоссе ее души, и она любила на них каждую колдобину. Изгнание обернулось свободой — чистейшим безудержным наслаждением. Этель рассчитывала на долгое и плодотворное пребывание на Земле реального времени. Она подхихикивала, вскрывая бочонок выдохшегося пива, а потом бросила коту Лютеру голову креветки, которую он схватил из тени, щелкнув зубами и зашипев.

Обеденное время всегда было источником веселья, потому что ее клиентам некуда деться. На мили и мили вокруг нет ни единой забегаловки. Ее дежурным блюдом были бутерброды с жареной рыбой на черствых булочках. Просто поразительно, чего только не съедают люди, если не поскупиться на майонез! Иногда кто-нибудь скандалил из-за перьев или обломка раковины под рыбой, но добивался только поломки машины на обратном пути.

— Я родился в рубашке, — сказал Ловчила, запивая рыбный бутерброд теплым пивом. — Мне всегда везет.

— Раз ты такой везунчик, то почему до сих пор не стал миллионером? — закудахтала Марта, как всегда, взявшая два пакетика чипсов и три банки пива на обед.

Ловчила словно не заметил ее.

— Только вчера вечером я выиграл у Берта двадцать долларов в покер… и еще отличного коня.

— Коня! — захохотал Фред, одетый в засаленный комбинезон, над левым карманом которого было вышито «Сэм». — Да не конь он вовсе, а мул. Старый одер. Паршивей я не видал!

— Удача себя покажет, — заявил Ловчила с самодовольством.

— Ну, а как насчет лотерейного билетика? — поинтересовалась Этель. — Джекпот на этой неделе на шестнадцать миллионов тянет.

— А что, и возьму! — сказал Ловчила, выуживая из кармана смятый доллар и хлопая его на стойку. — Дай-ка мне на счастье.

Этель нажала кнопку автомата. Когда он выплюнул билет с предположительно случайным номером, который однако с выигрышными субботними не совпадал ровно на единицу, у нее зачесались лопатки.

— Ну, я пошел ловить нарушителей скорости, — сообщил Гэс, помощник шерифа, любитель свиных шкварок и малейшей возможности показать свою власть, подкрепленную внушительным весом.

Превысить скорость на ухабистых дорогах в окрестностях «Наживок и пива» вряд ли умудрился бы и профессиональный гонщик на внедорожниках. Просто Гэс любил поиздеваться над людьми. Он имел привычку называть каждого, с кем приходил в соприкосновение, «подозреваемым», а бедняг со сломавшимися машинами изводил, как мог.

В будущем у Гэса маячила сорванная головка цилиндра.

Вскоре зарядил дождь, и в помещение набились строительные рабочие, чтобы как-то убить время. Этель захлопоталась и не успела оглянуться, как стемнело.

Постоянные посетители были на своих местах, и Этель, вскрывая банки с пивом, не сразу заметила, что в дверь вошел Бейпортский Боб. Выглядел он ужасно. Промок насквозь и горбился. Боб со вздохом опустился на крайний табурет у темного конца стойки и принялся отсчитывать десятицентовики, пятицентовики и центы.

По вечерам Бейпортский Боб был редким гостем. Обычно он ограничивался банкой пива, когда заходил купить наживку. Этель подошла к нему.

— Неудачный день? — спросила она, ставя перед ним вскрытую банку.

Боб кивнул, добавил недостающие два цента к ассорти перед собой и придвинул кучку Этель.

— Бензопровод забило, — поделился он. — Лодку перевернуло волной за протокой Миллера… Десяти крабов как не бывало…

— Ну, зато тебя дома ждет Энн, — сказала Этель.

— Если бы… — вздохнул Боб. — Она в Атланте. Сдает анализы.

Этель вопросительно взглянула на него.

— Они говорят, что нужна операция и все будет в порядке, да только у нас нет денег на операцию. Мы уже и так все продали, чтобы заплатить докторам. Осталась только эта чертова лодка, да и то без движка.

Тут Ларри потребовал еще по кружке на всех, и Этель отошла от Бейпортского Боба обслужить веселую компанию. По пути за чистыми кружками она нажала кнопку лотерейного автомата, в уме меняя номер билета.

Закончив с Ларри, Этель в миллионный раз объяснила Берте, что коктейлей с зонтичками не подает, а потом прошла дальше вдоль стойки — вскрыть пять банок с пивом и подтереть за Дьяболо (он задрал ногу на табурет). Возвращаясь к Бейпортскому Бобу, она вытащила из автомата лотерейный билет.

— Какой-то посетитель забыл, — сказала она, кладя билет перед ним. — Возьми.

— Думаешь, счастливый? — спросил Боб, поднося билет ближе к свету.

— Угу, — ответила Этель, бросая коту кусок кальмара и ощущая жжение в области лопаток.

Черт! Попалась!

Бескорыстный добрый поступок сейчас отошлет ее назад в Волшебный лес. К красоте и свету. Подумать страшно!

Ну, во всяком случае в Саду Безмятежности всегда найдутся цветы, чтобы их вытоптать, да и Королеве фей не повредит лягушка-другая на ложе. Этель даже в самой скверной ситуации всегда умела найти светлую сторону.

Перевела с английского Ирина ГУРОВА