«Если», 2004 № 08

Унесенные пургой

Мировую премьеру фильма специально приурочили к началу лета. Дабы не слишком раздражать публику морозными сценами и чтобы происходящее на экране казалось еще более фантастичным.

Не кажется ли вам, что погода с каждым годом все хуже и хуже? То непрерывный дождь, то ураган, то жара, то холод, то засуха, то наводнение. Может быть, климат действительно меняется, а может, все происходит из-за обычных человеческих перверзий памяти — мол, и трава раньше была зеленее… В любом случае кинематограф не мог не отреагировать на подобное, и в результате появился масштабный, с бюджетом в 125 миллионов долларов, фильм-катастрофа «Послезавтра» Роланда Эммериха.

Почему люди так любят фильмы-катастрофы? Скорее всего, сказывается обычная психология зеваки: интересно посмотреть страшилку, которая вроде бы тебя не касается. Строятся такие картины, как правило, по одному и тому же принципу — от общего к частному. Вот и Эммерих не стал выходить за классические рамки.

Первый штамп — в центре внимания ученый, предсказавший катастрофу. Профессор Джек Холл разработал теорию, согласно которой глобальное потепление в результате парникового эффекта приведет к новому ледниковому периоду. Вроде бы нелогично, но тают антарктические льды и как результат — избыток пресной воды в океанах перекроет теплые течения, формирующие климат в северном полушарии. Профессору никто не верит — кроме зрителей. Ведь зрители уже наблюдают и отколовшийся от Антарктиды огромный пласт льда, и снег в Бомбее, и торнадо в Лос-Анджелесе…

Продолжая следовать принципу «от общего к частному», режиссер вводит огромное количество персонажей разного пола, возраста и социального статуса. Здесь шотландский профессор и нью-йоркский бомж, здесь, президент и вице-президент США, здесь врачи и полицейские, школьники и астронавты, ученые и нелегальные иммигранты. Многие из них, жители северного полушария, гибнут из-за наступившего практически мгновенно похолодания и его последствий. На оставшихся в живых концентрируется сюжет.

Чтобы заставить зрителей сопереживать, рассказывается и частная история. Сын Джека Холла, старшеклассник, с группой товарищей умудряется спастись от наводнения и холода в нью-йоркской библиотеке. Пока все население Штатов пытаются эвакуировать к экватору, профессор, опытный полярник, с парой соратников пробивается в Нью-Йорк за сыном.

Очень странно, что немецкий режиссер, перебравшись в США, снимает такие ура-патриотические фильмы. Неужели работает комплекс «новой родины»? Как мы помним, начинал Эммерих свою голливудскую карьеру со ставших классикой фантастики «Луны 44», «Звездных врат» и «Универсального солдата», но затем последовали «звездно-полосатые» гимны — «День Независимости», «Патриот» и, наконец, «Послезавтра». Американский флаг появляется чуть ли не в самом первом кадре фильма-катастрофы, об остальном мире только упоминается, хотя режиссер-то иностранец!

Впрочем, кое-какие «фиги в кармане» Эммерих оставляет — в основном визуальные. Торнадо, сносящий с горы знаменитую надпись «Голливуд», вмерзшая в океан «по шейку» статуя Свободы, русский танкер, вплывающий на улицы Манхэттена… Но, помимо этого, перед нами образец советского пропагандистского кино — о том, как вся страна в едином патриотическом порыве поднимается на борьбу со смертоносными стихиями.

Зато снято это все «не по-нашему». Картины катастроф поражают своей масштабностью. Неплохи и актеры: Джека Холла сыграл весьма популярный Дэннис Куэйд («Аламо», «Сердце дракона», «Внутреннее пространство»), его сына Сэма — Джейк Джилленхал, запомнившийся главной ролью в фантастической ленте «Донни Дарко». Засветился в картине и классик британского кино оскароносец Йэн Холм («Чужой», «Пятый элемент», «Бразилия», «Экзистенция»).

Однако, несмотря на хорошую актерскую игру, фильм не выглядит достоверным. Слишком много сюжетной «клюквы». Поэтому опасения администрации США, снижающей ассигнования на климатические исследования, что налогоплательщики, посмотрев фильм, испугаются, как пугались в свое время падающих на Землю космических тел, совершенно беспочвенны. Пусть даже специалистам НАСА не рекомендовано комментировать картину — зритель все равно воспримет ее как совершенно фантастическую страшилку. Вроде «Годзиллы» все того же Роланда Эммериха. Не станешь же требовать от правительства мер по защите от Годзилл?

Тимофей ОЗЕРОВ

РЕЦЕНЗИИ

Надежда на помощь стен

Человеку испокон веков было свойственно одушевлять, наделять сверхъестественными способностями и населять сверхъестественными существами, иногда даже обожествлять свое жилище. Безусловно, это стремление не могло не отразиться в кинематографе, наиболее зеркальном из всех искусств. Дом, замок, квартира, комната нередко не только выходили за границы понятия «декорация», но и становились персонажами кинополотен.

Собственно, существует не так много экранных типажей нашего героя. Самого распространенного из них можно условно назвать «домом с привидениями». Этот персонаж весьма многообразен, встречается, как правило, в фильмах жанра «хоррор», мистических кинолентах и «черных» комедиях. Такой дом часто населен потусторонними существами, он либо живет с ними в симбиозе, либо, будучи почти разумным, управляет ими, либо является своеобразной «дверью» в другой мир, из которого чего только не приходит в нашу реальность. Обычно такой дом-персонаж весьма негативно относится к населяющим его людям, строит им козни — либо сам, либо посредством подручных инфернальных существ. Преследование хозяев бывает как страшным, так и смешным — в зависимости от жанра.

Другой тип нашего персонажа — «дом-слуга». Это жилище, в котором существует множество технических приспособлений, облегчающих (а иногда и сильно усложняющих) жизнь населяющим его людям. Как правило, такой дом становится второстепенным персонажем, вводимым лишь для того, чтобы подчеркнуть некоторые черты характера хозяина (например, один из самых распространенных архетипов — дом безумного ученого) или, как это принято в научно-фантастических фильмах о будущем — стать иллюстрацией к описанию технического, социального и экономического развития общества, в котором происходит действие фильма.

Практически любой «одушевленный» экранный дом можно отнести к тому или другому из вышеперечисленных типажей. Но сам взгляд на подобный персонаж менялся вместе с развитием кинематографа.

Рассказывать о домах-автоматах или обустраивать жилища грядущих поколений — удел научной фантастики. На заре кинематографа дела с этим обстояли неважно. Несмотря на то, что крайне популярным объектом экранизаций были тогда романы и рассказы Жюля Верна и Герберта Уэллса, где хватало подробных технических описаний (в том числе и жилищ, и архитектуры городов), режиссеры старались вычленять из книг совсем другие фантастические идеи — невидимость, полеты в космос, путешествия во времени и т. д.[9]

Первым фильмом, где было обращено самое пристальное внимание на архитектуру и устройство домов, стал немецкий «Метрополис» (1926) Фрица Ланга, снятый по роману Теи фон Харбоу и справедливо считающийся шедевром мирового кино. Социальная антиутопия с поражающими воображение картинами огромного города будущего, впоследствии неоднократно скопированными и растиражированными в десятках фильмов: небоскребы, чудовищные подземные конвейеры, воздушный городской транспорт, роботы-слуги — все это было снято на высочайшем для того времени техническом уровне и выглядело весьма достоверно. Здесь проявились первые черты дома-слуги — это, в первую очередь, небоскреб богача Фредера, а также небольшой домик демонического ученого Ротванга, где установлены автоматические двери и телеглаз. Для тех лет — невероятное техническое бытописательство.

Затем за дело взялись англичане: спустя десять лет после «Метрополиса» вышел фильм Уильяма Камерона Мензиеса «Лики грядущего», снятый по роману Герберта Уэллса. В картине рассказывается о будущем британского городка Эвритауна, выжившего после ужасных бомбардировок. В 2036 году это огромный подземный мегаполис: по стенам движутся прозрачные лифты, заменяющие общественный транспорт, горят мощные лампы, имитирующие солнечный свет. Впрочем, в обустройстве квартир Мензиес далеко от Ланга не ушел — те же автоматические двери и свет.

Американцы не могли не ответить Европе — тогда же, в тридцатые годы, вышел комедийный гибрид мюзикла с футурологией «Только представьте» Дэвида Батлера. Герой картины засыпал в Нью-Йорке 1930 года, а просыпался в 1980-м. Картины грядущего Нью-Йорка были не очень впечатляющими, однако можно считать, что именно с этого времени США также занялись проблемами жилища нового времени.

Научная фантастика всегда была более политизирована, чем смежные жанры. В послевоенные годы на фоне холодной войны и противостояния систем взгляды, брошенные в будущее, не отличались оптимизмом. Так, в начале пятидесятых годов почти одновременно в Англии и США были осуществлены две экранизации культового романа-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984». Дом-слуга, как в романе, так и в фильмах; превратился в дом-надзиратель: от всевидящего ока Большого Брата спрятаться невозможно.

Несколько позже, в шестидесятые, стены дома будущего превращаются из «надзирающих» в «транслирующие». Француз Франсуа Трюффо перенес на экран еще одну классическую антиутопию — «451° по Фаренгейту» Рэя Брэдбери. В обществе, где запрещены книги, умами правят «родственники» — герои бесконечных мыльных опер, круглосуточно мелькающие на огромных стенах-экранах в квартирах. Другая французская антиутопия шестидесятых — культовый фильм Жана-Люка Годара «Альфавилль» — привносит в описание города будущего (как ни странно, действие происходит в том же 1984 году) управляющий компьютер. Творение безумного ученого фон Брауна, огромный компьютер, управляет не только зданиями, но и людьми.

Голливуд на французские футуристические экспромты ответил в семидесятых. В раннем фильме Джорджа Лукаса «ТНХ 1138» (1971) мы видим подземное общество будущего, также управляемое компьютером, а дизайн интерьеров прост, как само совершенство — все абсолютно стерильно, все белое, из стен изредка появляются странные механизмы… Чуть позже на экраны вышел еще один американский фильм «Бегство Логана» режиссера М.Андерсона. В этой картине искусственный интеллект управляет небольшим городком под куполом, где в полной изоляции проживает горстка землян. Благодаря спецэффектам, позже удостоенным «Оскара», и постановке декораций автоматизированный город мечты выглядит одновременно невероятным и реалистичным.

Почти вся советская научная кинофантастика поначалу тоже ничуть не интересовалась архитектурой грядущего. Житие конкретных людей, даже при коммунизме, мало интересовало власти в тридцатые годы — вспоминается разве что инженер Карасик из комедии «Вратарь», построивший робота-привратника.

Послевоенная отечественная фантастика также смотрела совсем в другом направлении — в космос и мало места оставляла Земле. Лишь в начале семидесятых наш кинематограф стал задумываться, как будут жить люди. Речь, естественно, не о строе, а именно как? Начало положила футурологическая короткометражка Виталия Акимова «Воспоминания из будущего». В ней зрителя переносили на тридцать лет вперед, в 2000 год и задавались вопросом: какие из научно-фантастических идей будут реализованы к тому времени. Впрочем, жилищу «досталась» лишь полностью механизированная кухня, как будто взятая из рассказа Стругацких «Скатерть-самобранка».

Ведущий режиссер-фантаст советского времени Ричард Викторов также пытался решить проблему жилища будущего. На космическом корабле в фильме «Москва- Кассиопея» (1973) существует странная комната-трансформер, принимающая любой заказанный вид, вплоть до имитации природных ландшафтов. Во втором фильме дилогии — «Отроки во Вселенной» (1974) — уже совсем другая комната-трансформер, чудо враждебной цивилизации, обнаруживается на планете, заселенной роботами. Путем манипуляций со специальным ключом в этой комнате можно сотворить кресла, столы и даже телепортировать в комнату еду и напитки. Странно, что в следующем своем фильме «Через тернии к звездам», снятом по сценарию Кира Булычёва, Викторов не пошел дальше — дом в коммунистическом будущем оказывается простым деревянным строением.

Тем не менее самые страшные сюжеты, связанные с разумными домами, пришли в наше кино из западной фантастики. Замечательный рассказ Рэя Брэдбери «Будет ласковый дождь» повествует о доме-компьютере, продолжающем выполнять свои функции и пытающемся обслужить хозяев, давно уже не существующих, уничтоженных то ли атомной, то ли нейтронной бомбой. Дом-автомат будит детей в школу, накрывает на стол, включает любимую музыку, читает стихи — и не подозревает, что человечества уже не существует. Первая советская экранизация этого рассказа была игровым фильмом режиссера Г.Николаева и называлась «Голос памяти» (1982), вторая — и лучшая — мультфильмом Назима Туляходжаева «Будет ласковый дождь» (1984), Особенно впечатляет в мультфильме сцена саморазрушающего сумасшествия искусственного интеллекта дома — главный манипулятор, напоминающий огромную змею, начинает слепо крушить все вокруг…

Тот же Назим Туляходжаев снял киноверсию еще одного рассказа Брэдбери, посвященного разумному дому. Фильм называется так же, как и рассказ — «Вельд» (1987), — и повествует о конфликте поколений. Родители запрещают детям подолгу находиться в комнате со стенами-экранами, непрерывно транслирующими африканскую природу. В результате дети запирают предков в этой комнате, а экранные львы оживают и съедают родителей. Это был, пожалуй, первый настоящий фильм ужасов, снятый в нашей стране.

Дом-автомат явлен зрителю еще в одной экранизации. Юный герой картины, снятой по роману Александра Грина «Золотая цепь» (1986, реж. А.Муратов), оказывается в странном замке, «доме мечты» неожиданного миллионера — здесь движутся комнаты, лестницы, постоянно меняется интерьер и происходят загадочные события…

Ну а самым необычным домом на территории отечественного кино стал дом из фильма по повести Александра Житинского «Лестница» (1989, реж. А.Сахаров). Этот дом пытается устраивать людские судьбы — герой фильма бродит по лестницам обычного питерского строения, но никак не может пройти к выходу. Вопреки физическим законам все лестницы выводят его к одной и той же квартире. В этой квартире его ждет судьба…

В западном кинематографе прорыв во взгляде на архитектуру будущего был совершен фильмом Ридли Скотта «Блейдраннер» («Бегущий по лезвию»), снятым по роману Филипа Дика «Снятся ли андроидам электроовцы?» в 1982 году. Прорыв даже не в техническом, а, скорее, в визуальном плане. Мрачная, стилистически выдержанная на полуигре света и тени архитектура города, дизайн квартир породили новую эстетику, повторенную позже не одним десятком режиссеров рангом пониже. Считается, что этот фильм положил начало столь модной сегодня киноэстетике «киберпанка» — в этом жанре снято немало картин, где не только здания, но и люди буквально напичканы механизмами и микросхемами: достаточно вспомнить «Джонни-мнемоника» Роберта Лонго или «Странные дни» Кэтрин Бигелоу. В стилистике, заложенной Ридли Скоттом, сняты культовые «Темный город» Алекса Пройаса и «Вспомнить все» Пола Верхувена, в которых механизация, компьютеризация квартир и домов также является существенным фактором, иллюстрирующим происходящие события. К сожалению, всего лишь иллюстрирующим: например, квартира героя Шварценеггера в ленте «Вспомнить все» используется всего-навсего как фон для поединка центрального персонажа со своей «псевдоженой».

Наиболее скрупулезно к образу дома будущего в последние годы подошли Люк Бессон, Стивен Спилберг и Роберт Родригес.

Идея «Пятого элемента» (1997) — приключения таксиста в мегаполисе будущего — пришла Люку Бессону еще в пятнадцатилетнем возрасте. Став признанным режиссером и перебравшись из Франции в Голливуд, он эту идею со вкусом осуществил. С автоматизацией дома мы сталкиваемся в фильме дважды. Впервые — в миниатюрной комнатке Корбена Далласа: здесь все сделано для экономии места — кровать автоматически покрывается пленкой и убирается в стену, душевая кабина оказывается на месте холодильника, уезжающего в пол. Мегаполис XXII века, так роскошно реализованный в фильме, требует минимализации. В кабинете же злобного миллиардера Зорга оказывается огромное количество всевозможных механизмов, вроде роботов-уборщиков, хищно бросающихся на любую оброненную вещь. Однако они не в состоянии спасти миллиардера, неожиданно подавившегося вишенкой, о чем задыхающемуся злодею назидательно вещает священник Вито Корнелиус. Такая вот простая мораль — техника-техникой, а без человека никуда.

Роберт Родригес оказался большим выдумщиком по части различных технических фантастических изобретений. Его трилогия «Дети шпионов» (2001–2003) пародирует почти все фантастические и детективные техноштампы. Забавно наблюдать жилище-трансформер — сначала дом как дом, и вдруг он оказывается набитым всякими суперприспособлениями. В шпионских домах у Родригеса не содержится ни одной стабильной детали или элемента мебели — каждая несет, как минимум, еще одну функцию.

Самый капитальный подход продемонстрировал Стивен Спилберг при подготовке «Особого мнения» (2002). Перед съемками режиссер пригласил видных дизайнеров, разработчиков хай-тех, футурологов и даже одного теолога с предложением провести мозговой штурм на тему «Как будет выглядеть Нью-Йорк в 2054 году?».

Результаты мы можем видеть в фильме, снятом, кстати, опять по произведению Филипа Дика. Автомобиль только что двигался по вертикальной автостраде, и вот он, уже проехав по боковому ответвлению, пристыковывается к квартире. Главный герой, дистанционно по зрачку опознанный электронным вахтером, заходит в жилище, по дороге отдавая дому голосовые команды. Включаются плоские прозрачные экраны, человек садится посмотреть семейный альбом — и голографические образы близких возникают в натуральную величину среди квартиры, начинают двигаться и разговаривать… И так далее.

На сей момент в «Особом мнении» мы видим лучшую за всю историю кинематографа иллюстрацию на тему «дом-слуга» будущего. Остается лишь ждать новых кинематографических решений данного персонажа. Кстати, одним из сюжетных ходов гонгконгского футуристического боевика «Серебряный ястреб» стало появление в разумном доме голографического портье, своеобразного помощника хозяев в общении с домом.

Напоследок хочется отметить еще один относительно недавний фильм. Вроде бы незначительное, почти незаметное явление среди бешенного кино- и телепотока — канадская телевизионная лента режиссера Джима Макинчука «Дом мечты» (1999). Но в нашем контексте эта лента уникальна — она совмещает в себе сразу два архетипа: и электронный «дом-слугу», и одушевленный «дом с привидениями». События в фильме развиваются так: семья компьютерного дизайнера поселяется в крайне автоматизированный дом (опытный образец), управляемый искусственным интеллектом. В какой-то момент компьютер начинает сходить с ума и выступать против людей… Тема дома-автомата, терроризирующего хозяев, в результате даже была обыграна в одном из «хэллоуиновских», традиционно фантастико-пародийных выпусков культового сериала «Симпсоны». Разумный компьютер не без успеха попытался уничтожить беспечную семейку — ведь в «хэллоуиновских» сериях хэппи-энды редки. Судя по всему, фильм Макинчука послужил объектом этой пародии.

Впрочем, настоящие, реальные умные дома уже шагают по планете. До искусственного интеллекта управляющим ими компьютерам пока еще далеко. Но стоит ли пренебрегать предупреждениями киношников — старайтесь не злоупотреблять автоматикой в домашних условиях. Иначе все может случиться…

Дмитрий БАЙКАЛОВ

(Об образе «дома с привидениями» читайте в следующем номере».)

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Два года назад вышла первая в постсоветском пространстве тематическая антология «Пятая стена», в которой были собраны рассказы отечественных фантастов, посвященные «умному дому». А вот каким российские фантасты хотели бы видеть свой личный «смартхаус»? Такой вопрос мы решили задать писателям — участникам сборника (причем первый из них еще и редактор-составитель).

Обустройство жилища — это вечное движение между Сциллой и Харибдой. Большинству наших соотечественников приходится не столько обустраивать жилище под себя, сколько самим подстраиваться под ту жилплощадь, что уже имеется… Если же начать мечтать об универсальном доме, то окажется, что весь он должен строиться на противоречиях. С одной стороны, он никак не может быть маленьким — в нем должны быть гостиная, спальня, подсобное помещение, кухня, кабинет… С другой стороны, очень большим дом тоже не должен быть, — я не представляю себя в доме, где слишком много комнат и несколько уровней; и думаю: я не одинок в таком ощущении, иначе откуда бы взялось столько книг и фильмов, где напряжение нагнетается за счет того, что герои блуждают из комнаты в комнату в огромном доме. Если речь идет о доме будущего, то он должен иметь интеллектуальную оснастку, должен освободить хозяина от части бытовых раздумий — это с одной стороны. А с другой — и лишней свободы ему давать не стоит, во избежание комплексов и стрессов у хозяина. К этим двум парам «общих» Сцилл и Харибд добавлю еще одну от себя лично: я люблю, когда в доме есть старинные предметы, но при этом не хочу отказываться и от удобств современного сервиса. Но главная моя бытовая проблема — это наведение чистоты. Никак не хочется жить в грязи, но и убираться все время тоже неохота. При этом квартира полна мелких предметов: книг, кассет, дисков, картинок, каких-то сувениров и прочих артефактов. И большинство из них боится влаги! Я бы не задумавшись назвал гением того, кто изобрел бы способ все это автоматически очищать от пыли…

Хочу, чтобы Дом имел несколько автоматических профилей. Например, «Утро», «Работа», «Отдых», «Гости», «Гостям пора уходить», «Гости ушли».

Хочу, чтобы Дом моделировал профили не только светом, звуком и запахом, но и изменял пространство.

Хочу, чтобы Дом изымал из оборота ненужные вещи, а потом тайком от меня их выкидывал.

Хочу, чтобы Дом никогда не говорил мне: «Где ты шлялся полночи?», «Соседи уже давно балкон застеклили» и «Пора стать серьезнее».

Хочу, чтобы Дом отлавливал мышей, мух и комаров, но не убивал, а выпускал на свободу.

И еще. Если можно, конечно. Пусть им управляет какая-нибудь нормальная операционная система. Не очень хочется каждые полчаса слышать: «Дом выполнил недопустимую операцию и будет закрыт».

«Смартхаус» — это совершенно иное качество жизни. Рядовому пользователю бытовых приборов и не снилось, какой уровень комфорта предоставляет человеку нынешний «смарт». Да, многие слышали о самоочистке помещений, автоматическом заказе продуктов, многоуровневой охране… Но это ничего не говорит об идеологии «смарта». Теперь представьте: вы вышли из душа, а «смарт» заранее ступенчато изменил температуру воздуха на вашем пути. Перемещаясь из зоны в зону, ваше тело охлаждается плавно. Вот какие мелочи отслеживает грамотно настроенный «смарт», и таков он во всем. Заказывая себе «умный дом», вы столкнетесь с необходимостью ответить на сотни вопросов, зачастую неожиданных. Потому что «смарт» должен вас даже не окружать заботой, а мягко ею обволакивать. И конечно, в идеале «смарт» — не начинка для готового здания, а дом, отстроенный комплексно, с нуля. Строительству предшествует длительная рекогносцировка, когда будет учтено все — коммуникации, роза ветров, криминогенный фактор… Хороший «смарт» способен долго жить в автономном режиме. Но в то же время его нельзя ставить абы где. Его могут элементарно затравить соседи. Его трудно ограбить, но все усилия дома по самообороне пойдут насмарку, если не прибудет вызванная им охрана. Он великолепный самодиагност, но что в этом толку, если до ближайшего специально обученного техника — сотни километров. Такие мелочи тоже приходится учитывать при проектировании.

И наконец, основное. Сколь бы умен ни был дом, но если его жильцы в принципе не умеют быть счастливыми, тут им «смарт» никаким боком не помощник. По статистике, убийства и самоубийства происходят в «смартах» ничуть не реже, чем в обычных домах.

А я свою крошечную арендованную «однушку» уверенно могу назвать «смартхаусом». У меня тут целых две умных головы. И несколько компьютеров разной степени раздолбанности. Если доживу до глубокой старости — постараюсь к тому моменту заработать на «смарт». Пусть обо мне, немощном, заботится. Пока что он мне просто не нужен. Слишком расслабляет и отрывает от реальности. Русскому фантасту это ни к чему.