Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов

Глава 36 Процедура Омато-Кокуру

Это была самая чудовищная, ужасающая западня, в которую я только мог попасть. По сравнению с этим всё другое — обман троицы, коварство продавцов пилюль и прочие радости жизни в спятившем городе — казались детскими шалостями.

Нет, моё сердце абсолютно точно принадлежало Сян. В этом я был точно уверен. Но вот тело… тело после взгляда на Дзянь, сидевшую в том самом полупрозрачном коктейльном платье, что и в день нашей первой встречи — заставило промямлить что-то вроде:

— Эм… ээ… Ну нормально же общались, зачем так?

— Ага! Я ему нравлюсь! — Дзянь вскочила и запрыгала на месте, как ребёнок.

И, конечно, величайшим предательством моего организма было во время этих самых прыжков провожать глазами… В общем, прекрасно понятно, какую часть тела.

Потом, конечно, я поспешно перевел взгляд на Сян. Та выглядела насупившейся, но я вдруг заметил лукавый огонек в глазах и понял, что они меня разыгрывают.

А затем они победно хлопнули в ладоши, дали друг другу пять.

— Ладно, значит, я плачу за пиво, — сказала Дзянь и почему-то жадно облизнулась. — Мы поспорили на тему: нравлюсь ли я тебе, или нет.

— И… ты проспорила? — спросил я, ещë не до конца догоняя, что произошло.

— Ага! Просто мы рассуждали, каково это — быть девушкой очень известного и опасного человека. И Сян рассказала, что ты еë поцеловал, там, в подземелье. Про неë, в общем, сомнений никаких…

На этих словах Сян густо покраснела и отпила пиво.

— Никаких, — подтвердил я.

— Весь вопрос… состоял в том, нравлюсь ли я тебе! — Дзянь шевельнула плечиком.

— Я предположила, что нравишься, — сказала Сян. — А Дзянь сказала, что не нравлюсь, типа, потому что уродина. Видишь, ты не уродина! Иди… целуй красавчика.

Дзянь подскочила, обвила тонкими руками, чмокнула в щеку — горячо, долго, целясь в уголок губ и едва не укусив.

— А теперь ты!

— Нет! — Сян испуганно вжалась в кресло.

— Не, давай. Символический жест. Мы договаривались!

Сян неохотно поднялась, коротко и смущенно поцеловала в щеку. Дзянь встала в серьëзную позу и продекламировала.

— Сим мы заключаем священный пакт, договор, что ни одна из нас не допустит присутствия в жизни Великолепного Чана других женщин, разнообразных шкур, а если таковые возникнут — то мы обязуемся вместе повыдергать косы этой шкуре!

— Повыдергать! — кивнула Сян.

Параллельно с процессом я продиктовал подскочившему официанту кровяной бифштекс со стаканом светлого слабоалкогольного пива.

— Так значит ты и вправду брат Потрошителя? — спросила Сян чуть громче, чем это нужно.

Пара человек тут же обернулась. Дзянь толкнула её в бок:

— Тише, ты следи за языком, даже у стен есть уши.

— А, ага… похоже, я уже перебрала.

Сян не с первой попытки вызвала белое пламя на ладони, потом помассировала себе виски и отправила часть энергии в район живота.

А затем жадно выпила заготовленный стакан воды и проговорила совсем уже другим голосом:

— Так. Вроде бы протрезвела. Ох ну и глупости же мы тут обсуждали!

— Да ладно, брось! — Дзянь толкнула её плечом. — Зато теперь ты знаешь всë про нас с Янсеном!

— Лучше бы не знала… — Сян поёжилась. — Странно как-то это всё.

— Ничего странного! Кстати, так что насчёт процедуры Омата-Кокути? Может, попробуем?

— Нет! — буркнула Сян. — Это не обсуждается!

— Что за странные японские фамилии?

Сян отвернулась и снова покраснела-покраснела. Явно что-то очень неприличное. Дзянь ответила за неё.

— Да была тут… пару лет назад одна дама-практик с японскими корнями. В портовом районе.

— Оу. Прямо в портовом-портовом?

Дзянь кивнула, хищно улыбнувшись.

— Ага! Кстати, Сян, то, что ты протрезвела, не отменяет того, что наше секретное дополнительное приложение к пакту тоже действительно!

— Что за приложение? — напрягся я.

Сян поджала губы и отвела взгляд. Вот я попал, блин! Дзянь легкомысленно махнула рукой:

— Ладно, проехали. Главное, что теперь никакая шмара не пройдёт. Мы тебя от них защитим. Только мы с Сян!

— Слушай, подруга, тебя тоже тоже белым пламенем пощекотать, а то мы уже слишком много наговорили? — спросила Сян.

— А вот я про то же и говорю! — послышался вдруг голос за спиной. — Болтаете и болтаете без умолку.

Я резко развернулся, напрягся. Терпеть не могу, когда вот так вот подходят сбоку. Но опасности никакой не было, это был уже знакомый нам таксист, который «кручу-верчу, подвести хочу».

— Добрый вечер, дамы, — галантно поздоровался он и попросился. — Можно я присяду? Поговорить пару минут, по делу.

— О, господин Фыонг, как я рада вас видеть! — Дзянь тут же запрыгнула седому господину на шею — но как-то совсем по-девичьи, без подтекста. — Вы нас выслеживали? Искали?

— Я искал во-от этого господина. Великолепный Чан, от нашего профсоюза таксистов — примите мои глубокие поздравления по поводу вашей победы в том поединке и получением нового уровня.

— Благодарю, — кивнул я. — Я так полагаю, вы по поводу сбежавшего горбобыка?

— Да, именно… Я бы хотел предложить вам произвести поиски. У нас есть определённый бюджет на это дело, и коллегиальным решением мы хотели бы назначить исполнителем этой задачи именно вас.

— Сколько? — тут же втиснулась Дзянь.

— Двадцать эпик-коинов, — кивнул Фыонг.

Я прикинул и присвистнул. Звучит как две моих месячных зарплаты разнорабочего — не меньше.

— Ого… Задача выглядит очень интересной. Но я не имею достаточных навыков работы с крупными животными, тем более — с иномировыми.

— Я бы с радостью вам всё рассказал, но не хочу прерывать ваш… интимный вечер, — с этими словами он взглянул на моих подруг. — Позвольте мне пригласить вас завтра к нам в гости, на станцию такси? Мы расположены к северо-западу от Музейщиков. Конец Процветания.

— Процветания? А, проспекта. Что ж, уважаемый Фыонг, давайте, я не против.

Мы договорились, что меня заберут завтра, в пять вечера, после Фыонг раскланялся и испарился. Я наконец-то отужинал, затем дамы, всё это время беседовавшие про косметику и каких-то неизвестных мне селебрити, засобирались, и мы без особых приключений добрались домой.

Сян остаток вечера была чуть более молчаливой, какой-то грустной, и я решил вечерком постучаться, чтобы немного разобраться в ситуации. И, блин, это тот самый случай, когда «лучший способ испортить отношения — начать их выяснять».

— И всё-таки, что за договор у вас про меня? А то я что-то напрягся.

Сян тут же уселась в закрытую позу.

— Понимаешь, Чан… ты мне действительно очень дорог и важен, — сказала она. — Но я не знаю теперь, могу ли я тебе доверять.

— Это ты про Дзянь? Сян, ты понимаешь, что у меня, типа, очень молодой и активный организм. А она постоянно так вызывающе одевается. Мне бывает очень сложно сдержаться и не поглазеть. Но это какое-то инстинктивное и неразумное желание, как человек и как характер…

Я понял, что стараясь выглядеть более логичным и разумным — ещё больше загнал себя в тупик.

— Нет. Я про Потрошителя. Про двойные шаодани… Про разные странные организации. Ты мне сказал тогда, что ни с кем не связан в этом городе, а оказался братом самого… самого опасного…

— Да блин, я понятия не имел, кем он стал, и где он! Я всё ещё очень хочу найти своих родных, я уверен, что они живы, и что они у меня есть. И ещё… — тут я крепко задумался, но всё-таки озвучил. — Да, у меня есть ещё одна тайна, про которую ты пока не знаешь. И я не могу пока что всю её рассказать и объяснить, потому что боюсь ещё больше оттолкнуть и потерять тебя. Но я скажу. Мне не девятнадцать лет. И не двенадцать. Мне не то тридцать два, не то тридцать восемь.

— Как так? — нахмурилась Сян.

— А вот так. Смотря как считать те шесть лет. Можно, конечно, ещë двенадцать лет детства приплюсовать. Мне пока сложно объяснить, но… О! Идея.

Я сходил за своим ноутом и запустил в эмуляторе самый старый «Мортал Комбат», настроив игру на одной клавиатуре.

— Вот ты играла в это? Одна из первых моих игр. Ещё было «Марио». Ещё «Геройчики», третьи! Так, запускаем… Вот это Сабзиро, это Скорпион. Так, пусть будет Шаокан, а ты — за Китану

Сян присела рядом, посмотрела и попыталась сразиться, продолжая общение.

— Нет, плохо помню эти игры… я мало в них играла. О, смотри, что-то получилось. Хотя многие советовали, типа, помогает придумать свой личную способность. Может, это тебя Чжао научил. О, блин, ты меня задел. Или, погоди… ты говоришь о том, что во время твоей комы в тебя кто-то подселился? Поэтому двойные шаодани и прочее?

— Похоже на то.

— Ага, я давно подозревала… ты сильно взрослым иногда кажешься. Так получается, ты… Ого, у меня получилось!

В общем, я думал, что эту тайну раскрою совсем в другой обстановке, с другой реакцией, а среагировала Сян совсем буднично, даже как-то рассеянно. Я безбожно поддавался, в конце раунда осмелел, подсел поближе, попытался за руку взять… На миг она остановилась, почувствовала момент.

— Не, — прошептала она и отдернула руку. — Не сейчас. Иди спать.

Уже в дверях я спросил:

— Так в чем заключается та процедура? Омато-что-то там?

— Омато-Кокуру? Ох… — Сян снова потупила взгляд и заговорила быстро и смущенно. — Ну… если у человека с зашлакованными меридианами в момент… определенный… с практиком такого же уровня, или выше, противоположного пола, и если у них всë произошло одновременно… и второй практик прямо в этот момент пошлет ци по меридианам партнера… эффект, говорят, как будто пробка из бутылки. Но это получилось всего у пары человек! А у пары других — всë вышло совсем плохо, с травмами и…

Выглядело как будто она одновременно и хочет, и боится, ищет оправданий.

— Сян, Сян, успокойся, — я не то похлопал, не то погладил по плечу. — Звучит очень интригующе. Но, уверен, нам такие ухищрения не понадобятся. Такие решения с бухты-барахты не принимкются. Всё должно быть естественно — и процесс культивации и… остальное. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Чан. Спасибо тебе, что понимаешь.

Ну, и на следующий день та самая культивация и продолжилась. Утром вместо медитации решил минут сорок побегать по стадиону. Работа у бабули Хо занимала в сумме часов пять-шесть, ещë полчасика перед обедом я успел сбегать к Сян, чтобы та сделала мне массаж. В ходе процесса вспомнили вчерашний диалог в баре.

— Ну и в итоге знаешь, что у Дзянь с Янсеном было? — решила посплетничать Сян. — Массаж, прикинь!

— Что, прямо-таки массаж? Как у нас с тобой сейчас?

— Видимо. Ну, она так и сказала: «мы несколько раз совместно занимались массажем». И ещë что-то про эксперименты.

— Кхм… Сян, а ты не думала, что речь идет о весьма специфической разновидности?

— Да брось!! Они ж оба — почти что нулевые практики. Ну, Янсен темнит, но точно белой чакры для такого нет. Видимо, опять тестировал свои браслеты.

— Я не про ци-ортопедию… совсем не про неë.

— А про что же? А… ой, — вдруг догадалась Сян и снова покраснела. — Ну, это Дзянь может… наверное.

Спокойно работать после в одном помещении с девушкой, про чью сексуальную жизнь узнал весьма пикантные подробности — было весьма проблематично. К тому же, она весь день лукаво и хищно улыбалась. За перекусом (хотя можно ли назвать таковым поедание мною двойной порции лапши) Дзянь спросила:

— Ну, ты же узнал уже, спросил, что такое «процедура Омато-Кокуру»?

— Ага. У Сян спросил.

Дзянь аж подпрыгнула.

— Ну и как? Вы договорились, договорились, да⁈

— Милая Дзянь, это сугубо наши проблемы. Спасибо за участие, мы как-нибудь сами разберемся.

— Да ничего вы не разберетесь!! — вдруг вспылила Дзянь. — Телитесь как дети малые, ладно хоть ты — в коме полежал, к девушкам не знаешь, как подойти. Но чего Сян-то думает! Мне, между прочим!..

Она осеклась и вдруг замолчала. Я решил, что это идеальное время, чтобы завершить диалог.

— Всë, я устал окончательно от этой темы. Пошли работать, что ли.

— Мусор на свалку вынеси! — буркнула Дзянь.

Бабуля Хо наблюдала с характерной ехидной умиляющейся улыбкой.

— Да, бедный малыш Чан Гун, ему бы с одной егозой справиться, а тут целых две! Весь в деда.

— Вы что-то знаете про моего деда? — насторожился я.

— Да поговорила тут с одной стародавней знакомой. Ага, говорит, была у него не то любовница, не то любовь юности в России.

— Ой, а можно мне с этой вашей знакомой увидеться?

— Да она сама ничего не знает. Так, видала деда твоего пару раз, да и работала с женщиной, которая померла уже. А та подругой твоей бабушки была. Вот от неë поди всë это и узнала.

— Ясно. Глухой телефончик, — вздохнул. — И где сейчас дед, конечно, не знает.

— Ага. На-ко вот лучше на десерт — салат попробуй. Я тут один рецептик достала.

— Бабуля Хо, так это ж… «Полянка»! — с трудом вспомнил я слово. — И по вкусу похоже!

— Это тебе вместо зарплаты, — строго сказала бабуля и тут же расплылась в улыбке. — Да ладно, шучу, завтра будет расчет.

И вот, наконец, за мной заехали и повезли в парк горбобык-такси. Путь был неблизкий, вокруг всего парка, а таксист попался тот самый, ворчливый.

— Получится у тебя разве? Тут сноровка нужна. Ботаники сказали, что не хотят, и что некогда им. Просили у Прасета из рыночников — сказал, что не может. И ещë у парочки «квадратов» спрашивал, все не захотели. А ты взялся! А я вот не уверен, что…

— Успокойтесь, всë у меня получится, — немного резко прервал я водилу. Тот обиделся, но, всë же, довез.

Здание парка такси расположилось неподалеку от шумного перекрестка, в старом заводском корпусе. Меня провели через пару высоких ворот и проводили мимо загонов с горбобыками — я насчитал девять животных, включая одну кормящую мать с двумя маленькими, с собаку величиной, детенышами. Остальные либо спали, либо не спеша жевали какую-то дрянь — гнилые доски, сухие ветки, опилки или кусок древесно-стружечной плиты. Да уж, гастрономические вкусы инопланетных тварей весьма специфичны. Только мы зашли и завели моего возницу в стойло — одного из соседнего тут же принялись готовить к выходу на рейс.

— Я думал, что их всего одиннадцать, — прокомментировал я.

— Это секрет фирмы, — сказал вышедший крупный, импозантный господин практически европейской внешности, одетый в потертый вельветовый пиджак, серьëзный и одновременно немного нелепый. — Одиннадцать — это те, что в рейсе, из числа здоровых. Поэтому-то вы нам и нужны, чтобы можно было бы выводить в рейс одновременно двенадцать животных. Господин Гун, я, полагаю?

— Добрый вечер.

— Меня зовут господин Джеронимо, но можете звать меня Джеем. Идемте в офис, устроим переговоры.

«Офис», конечно — громко сказано. Битком забитая конторка с тремя ноутбуками, стопками бумаг и разной ерунды. За столом директора жадно ел лапшу из коробочки молодой парень в костюме-кигуруми крокодила. Увидев директора — тут же испуганно вжался в стол и принялся в панике собираться.

— Кыш, Потрошитель Крокодилов, у нас совещание, — скомандовал Джей, пояснив. — Взяли тут на должность охранника и по совместительству креативного директора по связям с общественностью. Смышленый малый, только плаксивый слегка. Фыонг, ты где!

— Бегу-бегу! — в дверях появился запыхавшийся знакомый таксист.

— Итак, к сути проблемы, — хлопнул директор ладонью по столу. — Двадцать эпикоинов вас устроит? И бесплатные поездки в такси на ближайшие лет пять-десять.

— Меня беспокоит куда больше не зарплата, а то, что я нихрена не знаю об этих… — начал я, но Фыонг тут же перебил, прихватив за плечо.

— Э! Да ерунда. Сейчас всë объясним!

Директор нахмурился.

— Мне рекомендовали вас как большого эксперта по поимке разного рода тварей.

— Да-да, так и есть! — сказал Фыонг.

Вот тебе и «коллегиальное решение». Опять подстава. Ну да ладно, отступать было некуда.

— Расскажите хотя бы, как мне его ловить.

— Больших навыков не надо, — покачал головой Фыонг. — Им требуется спокойствие, уверенность и ласка. Вам просто-напросто убедить животное идти с вами. А шаодани ветви ян — синие, белые, зелёные — позволяют усилить этот эффект. Позвольте спросить… вопрос очень нескромный, конечно.

— Синие есть, ага, — кивнул я. — Я так понимаю, что в случае успешной поимки мне понадобится уздечка, или вроде того.

Фыонг взглянул на директора, и тот кивнул.

— Удила, да… разумеется, ци-удила, непростые. Мы располагаем парочкой именно для приручения непокорных. Лежат в сейфе, вон там.

— Хорошо. Тогда другой вопрос… Где его в последний раз видели? Кто знает?

— А я вас сейчас провожу, — сказал Фыонг. — Пора вам познакомиться с Ботаниками. Они тут, неподалёку. Только много не говорите. Это господа очень, очень опасные!

И после мы отправились знакомиться с самым мрачным и таинственным их трёх кланов, державших Центральный Парк.