Лагерь

Глава 2

Случайному наблюдателю могло бы показаться, что пара, танцующая на переполненной площадке, — отец и дочь, разве что мужчина слишком уж прижимал к себе партнершу, скорее обнимал девушку, чем вел ее в вальсе. Щека к щеке, глаза в глаза, губы понимающе улыбаются, но они сдерживают искушение поцеловаться на публике.

Профессор Энтони Мортон выглядел на пару лет старше своих пятидесяти из-за серебристо-седых волос. Ростом он был выше 180, когда стоял прямо, но теперь ему приходилось сгибаться, чтобы приблизить лицо к лицу партнерши. Он что-то шепнул ей тонкими губами, она кивнула и засмеялась. Его дорогой серый костюм, сшитый на заказ, как-то не вязался с этим танцевальным залом в лагере отдыха, безвкусно отделанном в псевдокарибском стиле. Его гибкое тело опытного танцора двигалось легко. Он уверенно вел менее опытную партнершу.

Энн Стэкхауз следовала его движениям, улыбалась, стараясь скрыть смущение, если делала неверный шаг. Ее длинные, тщательно ухоженные темные волосы развевались в такт ее движениям, длинное вечернее платье облегало ладную фигуру. Она поглядывала по сторонам, испытывая одновременно чувство гордости и вины. Гордости — потому что этот высокий, красивый мужчина был ее любовником, а вины — потому что их появление вместе на публике было неразумным поступком. Глупости, сказала она себе, потому что никто из этих отдыхающих не знает их. В худшем случае их могут принять за богатого пожилого любовника и его молоденькую птичку, наслаждающихся неделей отдыха вдали от своего мира среднего класса, где их могли бы узнать. А то, что она его личная ассистентка, не касается никого, кроме нее. Разведенный мужчина увлекся молодой незамужней женщиной — и это в порядке вещей, ведь он не изменяет жене. Но она знала, что ему было бы наплевать, если бы он даже и изменял. В данной же ситуации у них нет никаких сложностей, только возможность развития их отношений.

Лагерь отдыха «Рай» был построен на побережье Уэльса позже других, и его владельцы были намерены выдержать конкуренцию. Старый дух подобных мест выветрился, и хотя здесь имелось вполне достаточно развлечений для отдыхающих семьями, создатели «Рая» постарались удовлетворить вкусы более разборчивых гостей, которые в ином случае предпочли бы отдых под лучами чужого солнца.

Большие солярии создавали эффект яркого солнечного света даже в самые ненастные дни; там были бассейн, травяные площадки для игры в шары, лужайки для крокета и поле для крикета. «Солнце в „Раю“ вам гарантировано!» — таков был лозунг, который быстро превратился в броскую рекламу ведущих туристических агентств. И вот теперь, в третьем своем сезоне, лагерь «Рай» выказывал признаки стабильного успеха.

Внутри лагеря существовало тонкое классовое различие. Простые шале и автостоянки самообслуживания стояли очень далеко от первоклассных бунгало и роскошных домиков-фургонов. Каково бы ни было ваше положение в жизни, здесь для вас нашлось бы место, и тем самым вы были бы введены в заблуждение, будто бедняки могут находиться вместе с богачами в специально созданном бесклассовом обществе, где, как надеялись его создатели, вы не почувствуете скрытую сегрегацию. До сих пор это получалось; лагерь был полон отдыхающих, и никто еще ни на что не жаловался.

Энн почувствовала облегчение, когда Энтони увел ее с площадки; она плохо танцевала, да и музыка играла чересчур громко. У нее немного побаливала голова, но она пыталась забыть об этом. Очередь в баре стояла в три ряда, барменши сбились с ног под натиском нетерпеливых посетителей. Мортон покачал головой, улыбнулся с извиняющимся видом. Мы выпьем у меня; чтобы она услышала, ему пришлось бы крикнуть.

Бунгало Мортона было расположено недалеко от главного офиса регистратуры. Небольшое, но роскошное шале с хорошей планировкой. Оно использовалось компанией для размещения важных особ, которые высказывали желание остаться в лагере на ночь. Через год-два его полностью скроет от глаз живая изгородь из бирючины. Под решетчатыми окнами находилась крошечная лужайка, дважды в неделю ее подстригал садовник. Как это все отличалось от ее собственного шале, где она жила под видом инспектора по питанию. Эта ее роль была одобрена как администрацией лагеря, так и правительством. Узаконенный обман, прикрываемый законом о государственной тайне, так что все в порядке, повторяла она себе. Ей сказали, что ее отказ от работы в экспериментальной лаборатории, занимающейся опытами на животных, может испортить ей карьеру. Очевидно, этого не случилось. Но даже сейчас у нее были опасения, связанные с этим заданием, и ее мучила совесть. Только Тони удерживал ее здесь, без него она бы сразу подала заявление об уходе, она была уверена в этом. Дело темное, тут что-то нечисто, да она и не знает ничего толком.

— Одним это место хорошо, — Тони Мортон улыбнулся и передал ей мартини и лимонад, — сплетен здесь практически нет. Пять тысяч незнакомцев согнаны вместе, как скот, и кроме нескольких отпускных знакомств никто никого не знает. Связь между наезжающим время от времени директором лагеря и инспектором по питанию пройдет незамеченной, даже если они обнаружат, что ты спишь здесь, а не в своем шале.

Это, заключила Энн, приглашение остаться на ночь. Она отпила из бокала.

— Я все же хотела бы побольше узнать об этом деле. Подсыпать неизвестный препарат в пищу отселектированным отдыхающим — вряд ли достойное занятие для биолога, не так ли?

— Это совершенно безопасный эксперимент, финансируемый правительством, — он наморщил лоб, — имеющий огромное значение для исследования человеческого и социального поведения. Он, несомненно, окажет влияние на благосостояние будущих поколений и сэкономит правительству миллиарды фунтов.

— Все это ты говорил мне уже по меньшей мере раза три, — она встретила его взгляд и не опустила глаза. — Я не доверяю правительственным экспериментам, Тони. Сказать по правде, я вообще не доверяю правительствам. Все это — большой обман, как бывало сотни раз, и когда все откроется, будет большой скандал.

— Только в случае утечки информации, — он прищурился.

— Как Уотергейт?

Он глубоко вдохнул, задержал дыхание, потом медленно выдохнул. Внезапно между ними возникла преграда, на него оказывалось давление. Скажи мне, а не то… А не то — что? Он внимательно смотрел на нее, видел в ней скорее милую молодую женщину, чем привлекательную ассистентку. И это было опасно. Но ведь она же подписала секретные документы. Никто, даже сам министр здравоохранения не отдавал распоряжения, чтобы ее не вводили в курс дела, просто Тони считал, что ей лучше узнавать обо всем постепенно. Ее единственным недостатком — других он еще не обнаружил — была приверженность принципам: не покупать косметику, если для ее производства в лаборатории проводились опыты на животных, не касаться товаров, произведенных в Южной Африке. Чертовски глупо! Но ведь в данном эксперименте не используются животные, только люди. Она может даже одобрить его.

Она все еще смотрела на него, ожидая ответа. Он подумал о сегодняшнем вечере и принял решение. Рассказать ей немного и проследить за реакцией; у него уже были заготовлены подходящие ответы на случай, если его прижмут к стене.

— Мне выдвинут ультиматум, я правильно понял? — спросил он и засмеялся, чтобы смягчить вопрос.

— Это шантаж, — отпарировала она и улыбнулась. — Я думаю, ты должен мне рассказать, Тони.

— Возможно, — он жестом пригласил ее сесть на диван, сам опустился рядом и обнял ее одной рукой. — Я думал, ты спросишь меня об этом раньше. Хорошо, давай просто рассмотрим ряд современных социальных проблем. Хулиганы на футбольном матче, насильники и детоубийцы, воры в магазинах, психбольницы переполнены. Это не могут объяснить даже психологи. Половина их объяснений — чистой воды предположения, они не способствуют разрешению проблем. Мы не знаем, почему люди реагируют на ситуации так по-разному, вот в чем беда. Существует старое правило: лучше предотвратить болезнь, чем лечить ее, и это так верно сказано. Но самое сложное — найти этот способ предотвращения. Я говорю, конечно, о психологических проблемах, не об излечении от рака или СПИДа.

— Это что — лекция по социологии? — она понадеялась, что ее слова не прозвучали слишком цинично, даже если они таковыми и были.

— Возможно, что мы совершенно зря тратим наше время и государственные средства, — продолжил он, словно не слышал ее слов. — Хотя, судя по реакции Эвансов, я бы так не думал. Это поистине обнадеживающее начало, но работы еще непочатый край.

— И что же такое случилось с Эвансами? — она почувствовала, как участился ее пульс.

— Они совершенно убеждены, что наступил Новый ледниковый период. — В его тоне было скрытое удовлетворение.

— Боже, ты, наверно, шутишь, Тони!

— Я говорю об этом так же серьезно, как и они, — ответил он. — И это еще одна иллюстрация сложности человеческого сознания. Они сидят в своем шале, закутавшись в пальто и свитера, бросают в счетчик по 50 пенсов, чтобы горел электрокамин, строят решительные планы присоединиться к Большому переходу на юг.

— Господи, да они от жары расплавятся! Но ведь как только они выглянут из окна и увидят, что на улице светит солнце, все кончится?

— Нет, все это происходит в их сознании, они видят то, во что они хотят верить. Шале нами прослушивается, и я уверяю тебя, что их разговоры очень поучительны. Очевидно, в них затаился страх, возможно, подсознательно, они боялись все эти несколько суровых зим, а теперь убеждены, что живут в этом шале с того самого времени, как Билли Эванса сократили, а им пришлось продать дом. Будет любопытно понаблюдать, отправятся ли они на самом деле в это путешествие на юг.

— Но как только они выйдут за дверь и увидят лагерь, полный отдыхающих, им все станет ясно! — Энн никак не могла поверить этому. — Они же должны сообразить!

— Это и будет самая интересная часть эксперимента, — он рассмеялся и притянул ее к себе. — Как далеко все это зайдет? Вот что мы хотим выяснить. Должен признать, что для первой попытки результат просто уникален.

— А если они и впрямь отправятся в этот так называемый поход, как долго вы позволите им идти?

— За ними будут следить, не беспокойся. Они или сами придут в нормальное состояние, или нам придется ввести им противоядие, но этим займется Маллинз, твоя задача — подбрасывать им в еду Ц-551.

— Они могут подать на нас в суд, — резко возразила она. — Будет скандал, общественность этого не потерпит! Почему мы не могли использовать добровольцев?

— Потому что, — он ответил не сразу, — мы бы заполучили не тех людей, кого нужно, они бы симулировали реакции. Нам нужен твой мистер Средний, как в случае с Эвансами, парень, который думает только о том, как бы отправиться на футбол да в паб в субботу.

— Расскажи мне подробнее о Ц-551, — это было требование, и отказа быть не могло.

— Это препарат, вызывающий галлюцинации. Безвредный, могу тебя заверить также, что на животных его не испытывали. Он приводит к временной потере памяти и вызывает страхи и фантазии. Нам нужно узнать, какие фантазии возникают у неудачника, у безработного, вообще у всех, и как они реагируют на сны или кошмары, которые становятся реальностью. Это попытка понять человеческое сознание. Если бы мы знали, почему хулиганы на футболе впадают в ярость, почему тишайшие клерки превращаются в убийц-садистов, тогда бы мы оказались на полпути к разрешению проблем, преобладающих сегодня в обществе.

— Я бы не поверила в это, если бы это уже не случилось с Эвансами, — она слегка дрожала. — Ладно, предположим, настало время проводить эксперименты на людях, а не на крысах и мартышках. Но это же действительно безопасно, не правда ли, Тони? Ведь эксперимент можно остановить, прежде чем все выйдет из-под контроля?

— Конечно, — он произнес это с жаром, но при этом отвел глаза, как бы потянувшись за стаканом виски. — Не будет совершенно никаких побочных эффектов. Тот период, в течение которого… подопытный кролик, скажем так, будет находиться под воздействием Ц-551, полностью исчезнет из его или ее памяти. Например, если Эвансы отправятся все же в этот поход, тогда мы остановим их, возвратим в шале и введем им противоядие. Они избавятся от своих галлюцинаций и продолжат отдых, как будто ничего и не было. Но по всей вероятности, воздействие Ц-551 просто прекратится, они проснутся в своей постели и продолжат отдых. Он отправится в бар, она же будет продолжать мечтать о том, как ей найти любовника. И в этом нет ничего невозможного, — он опять рассмеялся. — Многие мужчины не понимают, что именно требуется женщине.

Его губы нашли ее, и на сей раз они оба засмеялись.