Ладья

Автор: Карен Линч

ЛАДЬЯ

Серия: Игры Фейри. Книга 2

Переводчик: Marina_lovat

Редакторы: svetik99, Gosha_77

Вычитка: Lianak

Переведено для группы https://vk.com/booksource.translations

При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ГЛАВА 1

— Эй, смотри куда прёшь!

— Простите, — выкрикнула я.

Я перепрыгнула через корзину с искусственными цветами, опрокинутую эльфом, за которым я гналась. Я побежала дальше вдоль череды торговых лотков.

Пробегая мимо стенда с ловцами снов «банти» меня накрыло чувство дежавю. Две с половиной недели назад я бежала по тому же самому блошиному рынку за другим эльфом, и в тот день мне не очень повезло.

Бегущий впереди эльф был быстрее и проворнее Кардаса, и он увеличивал дистанцию между нами с каждым шагом. Ко времени как я выскочила из ряда, он уже был у боковой двери, которая вела на парковку. Он открыл дверь, остановившись лишь на то, чтобы победоносно усмехнуться мне, и выбежал на улицу.

Стиснув зубы, я ускорилась и достигла двери ещё до того, как она полностью закрылась. Я выскочила на жгучий мороз. Каждый выдох превращался в пар. Я пригвоздила взглядом свою цель и бросилась за эльфом.

Парковка была покрыта снегом и наледью, оставшейся после недавней бури. Бежать было просто невозможно. К счастью, эльфы справлялись со льдом не лучше людей, и моя добыча неуклюже забарахталась, попав на обледенелый участок. Вот только, к сожалению, мне тоже не повезло, и я заплясала на льду как марионетка.

Ко времени как я нашла равновесие и выпрямилась, я увидела, что эльф опять перешёл на бег. Я выругалась, теперь я ни за что не смогу поймать его. Но будь я проклята, если позволю этой цели соскочить.

Я огляделась по сторонам и в нескольких метрах от меня заметила семью, наблюдающую за мной. Я подбежала к маленькой девочке, которая держала в руках пластиковые розовые санки, и пихнула ей своё удостоверение.

— Привет, могу я взять у тебя санки? Мне очень надо поймать плохого парня.

— Конечно!

Она протянула мне санки и, широко улыбнувшись ей, я бросилась бежать по снежной тропе. Я упала на санки и плотно прижалась к ним, летя через ледяную парковку за удирающим эльфом.

Он оглянулся и выпучил глаза, увидев, что я быстро сокращаю расстояние между нами. Он попытался переплюнуть меня, но ему не выпало шанса провести всё своё детство напролёт, устраивая зимние гонки с Виолеттой в Проспект-парке.

Я быстро наклонила голову и врезалась в ноги эльфа. Он всем своим весом рухнул на меня, но я была готова к этому и, перекатившись набок, я скинула его с себя. Он попытался встать на колени, но я слишком быстро уселась поверх него.

Он ругался и орал на меня, пока я заковывала его руки в кандалы, заведя их за спину.

— У меня есть друзья, и им это не понравится.

— Если они хоть немного такие же, как ты, уверена, ты очень скоро увидишь всех их в мире фейри, — ответила я, перекатив его на спину.

В ту же секунду, как я отпустила его, чтобы встать, он попытался ударить меня ногой в голову. Я блокировала удар и снова перевернула его на живот. Упершись коленом в его спину, я склонилась и заговорила ему на ухо:

— Попытаешься ещё раз, и я нацеплю тебе на щиколотки украшения, похожие на твои «браслетики».

Я схватила его за руку и поставила на ноги. За моей спиной раздался всплеск аплодисментов и оваций. Я обернулась и увидела с десяток людей, стоявших у здания рынка. После того, как эльф ограбил так много людей, друзей у него тут не оказалось.

Подняв санки, я натянуто улыбнулась зевакам и повела эльфа к «Джипу». От вида железной клетки в багажнике он запротивился, но сочувствия к нему я не испытывала. В эти дни я не особо любила эльфов, нарушающих закон. Каждый раз, когда я видела эльфа-мужчину, я думала, что это мог быть Рогин или Кардас, которые, вероятней всего, сейчас находились на другом конце света. Мне было ненавистно, что я позволила этим придуркам влезть в мою голову, но я не знала как избавиться от этого наваждения.

Как только я заперла эльфа в клетке, я захлопнула дверцу багажника и отнесла санки девочке.

— Спасибо. Без твоей помощи я бы не справилась.

— Я ещё никогда не видела ничего такого поразительного! — она сияла радостным возбуждением, возвращая мне моё удостоверение. — Я буду такой же охотницей как ты, когда вырасту.

Я мельком взглянула на её мать, та была до ужаса перепугана такой перспективой. Несколько моих самых любимых людей в этом мире были охотниками, и мне очень захотелось отстоять их. Но вместо этого, я сказала:

— Готова поспорить, из тебя выйдет отличная охотница.

Я вернулась к «Джипу» и уже собиралась открыть водительскую дверь, как вдруг заметила на другой стороне улицы одинокую фигуру, наблюдающую за мной с нечитаемым выражением. Живот стянуло в узел от гнева и пронёсшегося по мне всплеска страха. Что, чёрт возьми, он тут делает?

Я бросила на Конлана холодный взгляд. Я не видела ни его, ни его дружков, с того самого утра в подвале Рогина, и я не была такой уж дурой, чтобы подумать, что это было просто совпадение. Если я что и узнала о Лукасе и его парнях, так это то, что они ничего не делали просто так.

Какая бы то ни была причина, я не хотела иметь с ними никаких дел. Они получили желаемое, в конечном счёте, получила и я то, что мне нужно было. Насколько мне было известно, Принц Ваэрик и его Королевская Стража были частью моего прошлого. Там они и останутся.

Разорвав взгляд, я села в «Джип». Больше я ни разу не взглянула в сторону Конлана, но я чувствовала на себе его пристальный взгляд, пока выезжала с парковки. И только через несколько кварталов, я снова могла дышать полной грудью, но я не могла никак перестать беспокоиться о причине его внезапного появления. Что это могло значить для моей семьи и для меня.

Позже этим же днём, в спортзале, я была крайне отвлечена, и моему тренеру приходилось постоянно орать на меня, чтобы я оставалась сосредоточенной на тренировке. Марен была бывшим бойцом ММА¹, и умудрилась заработать два мировых титула на свой счёт, прежде чем ушла из спорта из-за травмы позвоночника. Она была тренером моих родителей и пользовалась большим спросом, но согласилась взять меня, после моего звонка две недели назад. Она сказала, что я была прирождённым борцом, как и мой отец, но мне предстояло ещё очень долго работать над собой.

— И ты называешь это Хай-кик? — упрекнула она меня. — Да моя двоюродная бабка Франни и то лучше справится.

Я бросила на неё сердитый взгляд и возобновила атаку на грушу с новой силой, невзирая на тот факт, что уже почти час отрабатывала этот удар. Если я не выложусь на все сто десять процентов в каждом упражнении, она задаст что-нибудь ещё из рода пятьдесят отжиманий от пола или планка-челлендж. Вот такой милой она была.

Я закончила раунд с грушей серией толчков и затем упёрлась перевязанными руками в колени, пытаясь отдышаться. Марен подала мне бутылку воды, и я с жадностью попила.

— Готова ко второму раунду? — спросила она.

Я так свирепо глянула на неё, что она разразилась смехом. Её зубы были белоснежными на фоне тёмной кожи.

Он бросила мне полотенце.

— Хорошая работа, козявка.

— Спасибо.

Я вытерла потное лицо и шею, наблюдая за тем, как двое постоянных посетителей зала вели спарринг на ринге. Это напомнило мне о временах, когда я приходила сюда с папой и наблюдала за его тренировкой с Марен. Интересно, сколько ещё времени пройдёт, прежде чем он снова сможет ступить на этот ринг?

Марен развязала повязки на моих руках.

— Твои родители сильные, Джесси. Не успеешь оглянуться, как они уже встанут на ноги.

— Знаю.

Я встретилась с её понимающим взглядом, как вдруг зазвонил мой телефон. В эти дни я редко с ним расставалась, на случай если вдруг позвонят из больницы. Я схватила телефон. Моё сердце заколотилось в груди, стоило увидеть мне номер больницы.

— Алло?

— Джесси, это Патти, — произнёс женский голос. Ей уже не надо было представляться мне полным именем, потому что я говорила с медсестрой почти каждый день за последние две недели. — Доктор Редди попросил меня позвонить тебе и сообщить, что твой папа очнулся.

— Он очнулся? — закричала я.

Доктор Редди говорил мне, что они начнут уменьшать дозу седатива родителям в течение этой недели, но я не ожидала, что кто-то из них придёт в себя так быстро.

— Спасибо! Я приеду, как только смогу.

Я так широко улыбнулась Марен, что заболело лицо.

— Папа проснулся! Мне надо бежать.

Я рванула к выходу, но она схватила меня за руку, рассмеявшись.

— Может тебе стоит сначала принять душ и переодеться.

— Ой, — я опустила взгляд на пропитанные потом спортивные бюстгальтер и леггинсы, и скривила лицо. — Наверное, это хорошая идея.

Я приняла душ в рекордное время и уже через десять минут я помахала Марен на прощание и выбежала за дверь зала. От жгучего холодного воздуха перехватило дыхание, хорошо, что я натянула шерстяную шапку на влажные волосы.

Дорога до больницы, казалась, длилась целую вечность, и я едва не врезалась в двух людей, пока бежала от машины к входу в здание больницы. Не став дожидаться лифта, я взбежала по четырём лестничным пролётам и выскочила на этаже, задыхаясь от своего отчаянного марш-броска.

Медсёстры заулыбались и помахали мне, когда я поспешила мимо их поста. Я была ежедневным посетителем, и меня уже тут все знали. Даже агент, приставленный к палате моих родителей,

Через два дня после того, как моих родителей привезли в больницу, их перевели в индивидуальную палату, а снаружи палаты поставили агента в качестве охраны. Меня терзал вопрос, зачем Агентство устанавливает охрану двум охотникам, пока я не явилась к ним для дачи полных показаний о произошедшем. Меня допрашивали несколько часов, и Агентство особенно заинтересовала информация о Королевской Страже Благого Двора, причастной к исчезновению родителей. Я не могла сказать им почему Стражи схватили моих родителей, и Агентство надеялось получить ответы у них самих, после пробуждения.

Стоявший на охране вооруженный агент не особо поубавил моё беспокойство насчёт безопасности родителей. Стражи Благой короны были не просто какими-то там фейри, и если они захотят добраться до мамы с папой, никакой агент их не остановит. Я пыталась дозвониться до Теннина после того как выяснила, что именно ему родители доверились с наложением чар на квартиру, но всякий раз когда я звонила ему, звонок переходил на автоответчик. Теннин был в мире фейри, и когда вернётся не сообщил.

В палате был доктор Редди, палата была переоборудована, чтобы вместить две койки. Он оторвал глаза от жизненных показателей папы и подошёл ко мне. Мой взгляд был прикован к мужчине на больничной койке. Он лежал на спине, и из дверного проёма я не могла увидеть, открыты ли были его глаза.

— Джесси, — тихо произнёс доктор Редди, привлекая моё внимание к себе. — Твой отец пришёл в себя, но я хотел бы напомнить тебе, что сейчас он в полном замешательстве. Не пугайся, если он поначалу не отреагирует на тебя. Такое может продлиться сутки.

Я выглянула из-за него на отца.

— Он пока ещё не говорит?

— Нет. Но в данном случае это вполне нормально.

— Кто-нибудь говорил ему, что случилось? — спросила я.

Доктор покачал головой.

— Прямо сейчас он очень растерян, чтобы многое понять. Ты можешь ответить ему на его вопросы, но старайся всё упростить, чтобы не ошеломить его.

— Хорошо, — я выдохнула. — А как мама? Она тоже сегодня проснётся?

— Она пока не показывает никаких признаков пробуждения. На это может уйти ещё день-два, — доктор поправил висевший на шее стетоскоп. — Я зайду после обхода.

— Спасибо.

Я подошла к отцу, который, похоже, снова уснул. Он выглядел так же, как и в каждое моё посещение, за исключением явного отсутствия зонда для кормления. Я положила ладонь поверх его холодной, сухой руки, которая даже отдалённо не напоминала сильную, тёплую руку, к которой я привыкла.

— Папа, я тут.

Его веки затрепетали. Голубые глаза, которые я почти два месяца мечтала вновь увидеть, открылись.

— Папа?

Он нахмурился, и я увидела, как он водит глазами, смотря в потолок. Я нежно сжала его руку, и он искоса посмотрел на меня. Его взгляд был озадаченный. Грудь стянуло от осознания, что он не узнал меня, и мне пришлось напомнить себе о словах доктора.

Несколько продолжительных минут я стояла у его койки, держа его за руку. Мне так сильно хотелось обнять его, но я боялась, что в таком состоянии лишь расстрою его. А пока что мне придётся довольствоваться знанием, что он со временем вернётся к нам.

Я огляделась в поисках стула, на котором просидела все свои посещения, и обнаружила его в углу. Отпустив папину руку, я пошла за стулом.

Папа издал невнятный звук, и я рванула обратно к койке.

— Я тут.

Он взглянул на меня и на этот раз он склонил голову в мою сторону, чтобы получше разглядеть. С его губ сорвалось моё имя и у меня перехватило дыхание.

— Джесси.

Я склонилась его обнять. Я отчаянно нуждалась в этом объятии.

— Я так сильно по тебе соскучилась, — прошептала я, прижавшись к его груди.

Он промолчал, но спустя несколько секунд он положил руку мне на спину. От успокаивающего веса его руки я ощутила, будто потерянная частичка меня вновь вернулась на своё место.

Скрипя сердцем, я разомкнула объятие и выпрямилась. Меня затопило душевным теплом, когда он слабо улыбнулся мне и потянулся к моей руке, которой я держалась за спинку койки. Я ухватилась за его большую руку и попыталась сдержать грозившие политься слёзы. Я должна была быть сильной ради него и мамы, и показать им, что единственной их заботой должно было быть выздоровление.

— Мама? — его голос едва был слышен, но беспокойство в его глазах всё сказало за него.

— Она тут, — я отступила и указала на койку за моей спиной. — Доктор сказал, что она скоро очнётся.

Он напрягся, чтобы приподнять голову и посмотреть на маму, лежавшую на другой койке. Я уловила момент, когда он увидел её, по тому, как его черты лица смягчились и всё его тело, казалось, расслабилось. Он снова посмотрел на меня.

— Как… долго?

Я не решалась ответить, не зная, спрашивает ли он как долго они были в больнице или как долго они считались пропавшими.

Он сжал пальцы на моей ладони.

— Как… долго… пропадали?

— Месяц, — в его глазах вспыхнуло потрясение, и заранее предугадав его реакцию, я добавила: — Вас нашли две недели назад, и с тех пор вы находитесь в больнице.

Он нахмурился, глядя в потолок, словно пытался вспомнить, и я видела, как он начал раздражаться, когда воспоминания не пришли. Я стиснула его руку.

— Это из-за лекарств. Доктор сказал, что потребуется время на возвращение памяти.

Хмурость исчезла, и он снова посмотрел на меня.

— Ты… Финч?

— У нас всё отлично. Я тайком приносила его сюда по возможности. Он мне всю плешь проест за то, что не взяла его с собой сегодня.

Папа улыбнулся, и в этот миг я поняла, что с ним всё будет хорошо. Впереди его ждал сложный путь восстановления, но если кто и был достаточно силён, чтобы пройти его, то однозначно он.

Следующие полчаса я провела, уверяя его, что дома всё было хорошо, аккуратно опуская все моменты, связанные с моей новой карьерой, и большую часть из того, что произошло в моей жизни в его отсутствие. Исключив охоту, их поиски и Лукаса, особо и рассказывать то было нечего, но складывалось впечатление, что из-за действия наркотиков он был не в себе, чтобы заметить дыры в моём рассказе.

Немного погодя он стал выглядеть измученным, и я видела, что он испытывает боль. Он никогда бы в этом не признался, поэтому я сказала, что схожу за водой, и отправилась искать медсестру. Я отыскала Глорию, одну из постоянных сестёр этого этажа, и она посоветовалась с доктором Редди сколько обезболивающего ввести отцу.

Я ждала, пока она закончит разговор с доктором по телефону, как вдруг заметила знакомую фигуру, выходящую с лестничной клетки.

— Теннин, — я поспешила к нему. — Ты получил моё сообщение.

Он изогнул бровь.

— Да, все двадцать восемь.

Я улыбнулась. Последние две недели я звонила ему два раза в день, и я нисколечко не чувствовала себя виноватой за переполненную голосовую почту.

— В твоих сообщениях ничего не говорилось, кроме того, что нашлись твои родители и надо наложить на них чары. Не хочешь ввести меня в курс дела?

Я кивнула и огляделась по сторонам в поисках места для разговора тет-а-тет. Небольшой зал ожидания был не особо приватной зоной, но там никого не было, так что вполне сойдёт. Стараясь говорить тихо, я дала ему сокращённую версию событий в доме Рогина.

После того, как всё произошло, я поняла, что всё это время Теннин знал об истинной личности Лукаса. В конце концов, Лукас был Принцем Неблагого Двора. Я не обиделась на Теннина за утаивание, поскольку понимала, насколько лояльны фейри были к своей королевской чете. Да и он пытался предупредить меня, постоянно твердя, что я должна держаться подальше от Лукаса и его парней

— Теперь понимаешь, почему мне необходимо наложить на родителей защитные чары, — сказала я, завершая свой рассказ.

Теннин плотно сжал губы.

— Мои чары очень сильные, но Стража Королевы Анвин безжалостна. Если они придут за твоими родителями, тебе потребуется самая сильная защита.

— И что это значит?

Страх сковал меня. Неужели он пытался сказать, что его магия не сможет остановить Королевских Стражей?

— А это значит, что мне придётся наложить несколько слоёв защиты, — он улыбнулся. — Не переживай. Думаешь, твои родители позволили бы мне наложить защиту на ваш дом, если бы мои чары не были бы одними из самых лучших?

Мы шли к палате родителей, когда из неё вышла Глория и ободряюще улыбнулась мне. Персонал тут был просто великолепным, и я буду скучать по ним, когда родителей переведут в реабилитационный центр.

Приставленный для охраны агент, жестом попросил нас остановиться.

— Несанкционированное посещение запрещено.

— Теннин друг семьи, и он здесь по моей просьбе, — сказала я ему.

Агент покачал головой.

— Нет разрешения, нет доступа.

Я скрестила руки.

— Тогда позвоните своему начальству и получите разрешение, наш друг войдёт в палату.

Мы вперились друг в друга взглядом и играли в гляделки хороших десять секунд, прежде чем он резко кивнул и вытащил телефон. Мы с Теннином отошли в сторону, пока агент связывался со своим руководством.

Теннин тихо присвистнул, как только мы оказались вне зоны слышимости.

— А ты прошла большой путь от девочки, появившейся нежданно-негаданно в моей квартире в ноябре, и меня, прям, подрывает сказать, что ты очень сексуальна, когда командуешь.

Я проигнорировала его комментарий о «сексуальности».

— Я уже не та девочка.

— Думаю, всё ещё та. Немного измотана, может, но я всё ещё вижу её.

Испытывая неловкость от его внимательного взгляда, я сменила тему разговора.

— Папа не знает о карьере охотницы, как и о моём участие в их спасении. Буду признательна, если ты не станешь упоминать ничего из этого при нём.

— Думаешь, он не выяснит это со временем?

— Я собираюсь ему рассказать, но только, когда он окрепнет, — я взглянула в сторону палаты. — Наркотики нарушили работу его головы, и я не хочу расстраивать его.

— Понимаю.

К нам подошёл агент.

— Вам разрешено войти, — сказал он Теннину.

Я улыбнулась агенту.

— Спасибо.

Он снова кивнул и вернулся на свой пост у двери.

Я пересекла коридор и вошла в палату. Подойдя к койке отца, я обнаружила его умиротворённо спящим. Спасибо лекарству, которое ввела ему Глория. Мысль о том, что в ближайшем будущем такой будет его жизнь, убивала меня, но иного способа восстановиться от зависимости к горену не было.

Я повернулась и посмотрела на Теннина, который стоял в дверном проёме, нахмурившись.

— Можешь войти.

Он провёл рукой по воздуху, и поток бледно-зелёной магии хлынул из кончиков его пальцев и тут же исчез. Сделав шаг в палату, он повторил действие. Результат был таким же. Он поджал губы и, наконец, встретился со мной взглядом.

— На твоих родителей уже наложена защита.

— Что?

Теннин рассеянно кивнул, прощупывая снова чары.

— И защита сильная, гораздо сильнее моей.

— Кто мог это сделать?

Помимо меня, единственными, кто были решительно настроены защитить моих родителей, оказались начальники Агентства, но они ни разу не обмолвились о защитных чарах.

Он ответил не сразу.

— У твоих родителей много друзей-охотников. Возможно, кто-то из них нанял кого-то для наложения защитных чар.

Мой взгляд заметался по палате, словно я могла найти место, в котором скрывался ответ.

— Возможно, но почему тогда мне не сказали? И как они прошли? Агентство охраняет родителей круглые сутки.

— На это я не могу ответить, — он снова провёл рукой по воздуху, словно испытывал защиту. — Но это лучшая защита, какую можно купить за деньги. Она остановит любое нападение со стороны людей или фейри. В палате может взорваться бомба, а у родителей даже царапины не будет.

— Но она не удержит фейри, если ты смог войти.

Он приложил руку к подбородку.

— Это очень сложная защита, выполненная из нескольких слоёв. Она позволила мне войти только, когда ты попросила меня об этом, и подозреваю, только ты или твои родители могут пригласить фейри внутрь.

Я оторопела, хотя и испытала облегчение. Родителям ничего не угрожало, но я понятия не имела, кто мог бы пойти на такое ради них.

Теннин улыбнулся.

— Полагаю, на этом моя работа здесь окончена.

— Погоди. Старая защита, которую ты накладывал на нашу квартиру, требует разрешения, позволяющее войти фейри. А тут не надо этого делать?

— Эта защита гораздо совершенней моей. Только ты можешь пригласить фейри в эту палату.

— Типа как пригласить вампира войти, — сухо прокомментировала я, и он рассмеялся.

Я подошла к нему.

— Родителей переведут в реабилитационный центр на Лонг-Айленд через несколько дней. Сможешь наложить чары на их новое место, когда их переведут?

— В этом нет необходимости. Когда я сказал, что твои родители под защитой, я имел в виду, что магия наложена на них, а не на палату. Чары будут оставаться с ними куда бы они ни отправились.

У меня отвисла челюсть.

— А вы можете накладывать чары на людей?

— Если знаешь, как это делается, то да. Таким знанием обладают не многие, но большинство ваших мировых лидеров имеют на себе чары для защиты от убийства.

— А что насчёт ваших королевских особ? Они тоже защищены чарами?

Я подумала о попытке убийства Принца Ваэрика, которое помогла предотвратить. Неужели всё это время ему ничего не угрожало?

— Наша собственная магия вступает в конфликт с иной магией, так что чары на нас не работают, — ухмыльнулся Теннин. — Кроме как выводят из игры.

Я переварила этот небольшой кусочек знаний.

— Я так много чего не знаю.

Теннин посмотрел на моих спящих родителей.

— Для девушки, которая не особо много знает, ты хорошо справилась. Признаю, поначалу я не возлагал на тебя большие ожидания, и я ещё никогда не был так счастлив, что ошибся, — он понизил голос. — Маме с папой не говори, что это я отправил тебя в «Тег».

Я рассмеялась на его притворный страх.

— Твой секрет останется при мне.

Он сказал, что ему пора уходить, и я провела его до лестницы, коль уж он так ненавидел пользоваться лифтами.

— Теннин? — обратилась я к нему, когда мы достигли двери.

— Что задумала, Джесси?

— А ты случайно не знаешь?.. — я сжала губы, обдумывая как задать свой вопрос. — Не можешь сказать мне, всё ли в порядке с Фарисом? Я пойму, если ты не можешь говорить о нём. Я просто хотела бы знать, что он выкарабкался.

В его глазах промелькнуло удивление.

— Я ничего не слышал, но если бы он умер, об этом объявили бы при Дворе.

Я выдохнула.

— Спасибо.

Он склонил голову и стал внимательно изучать меня.

— А про Лукаса ты не спросишь?

— Неа.

— Ну, тогда ладно.

Он направился уходить.

— Есть кое-что ещё. Пока ты в городе, не будет ли у тебя свободное время наложить новые чары на нашу квартиру?

Он отпустил дверную ручку.

— У тебя нет чар на доме? А что случилось с теми, что я создал по просьбе родителей?

— Они, как бы так сказать, были уничтожены, когда Конлан наложил свои чары на квартиру.

— Тогда у тебя должно быть всё отлично. Его магия столь же сильна, как и моя, а может даже и сильнее.

Я стала неловко переминаться с ноги на ногу.

— Его чары также позволяют ему и его дружкам входить в мой дом, когда пожелают.

— Ах.

— Именно. Я наняла другого фейри, когда не смогла дозвониться до тебя, но он не смог снять чары Конлана.

— Не удивлён, — он потёр подбородок. — Я заскочу к тебе через пару дней и посмотрю, что можно будет сделать.

— Спасибо.

Я не стала спрашивать его сколько это будет стоить, потому что уже и так знала, что это недешёвое удовольствие. Чары, наподобие его старых, могли стоить до пяти тысяч долларов, но оставлять всё как есть, я не собиралась. Я старалась не думать о своих тратах, таких как периодические проблемы с давлением воды в доме, для решения которых, вероятней всего, потребуется нанять очень дорогостоящего сантехника.

— Тогда ладно, — Теннин открыл дверь. — Я пошёл. Принц Рис в городе, и я выяснил где он будет сегодня ужинать.

— Ну, конечно же, ты выяснил.

Он подмигнул мне.

— Увидимся, Джесси.

* * *

— Джесси, ты ни слова не услышала из того, что я сказала.

Раздражённый голос Виолетты нарушил мою концентрацию, и я оторвалась от своего занятия.

— Прости. Но ты была потрясающей все четыре повтора. Сомневаюсь, что мне надо снова слушать.

Её хмурость переросла в удовлетворённую улыбку.

— Ты просто так говоришь.

— Ты выуживаешь комплименты. Ты знаешь свой текст уже настолько хорошо, что вполне можешь рассказать его во сне. Я уже говорила тебе час назад и снова повторюсь, если тебе не дадут эту роль, то там работают одни идиоты.

— Ты права, — она бросила страницы, которые читала, на кофейный столик и уселась на другой конец дивана, широко мне улыбаясь. — И как долго ты этим занимаешься?

Я пожала плечами и поменяла положения отмычки, которую использовала для открытия кандалов на моих запястьях.

— Примерно час.

— А я думала, ты уже выяснила, как открыть каждый замок в этом доме, мисс Зазнайка.

— Каждый нормальный замок. А это кандалы Агентства, и замок тут более сложный. Я работаю над ними уже несколько дней, и я намерена найти решение сегодня.

В дополнение к тренировкам с Марен, каждый день я уделяла время практике с оружием родителей и оттачиванию своего мастерства по отмычке замков. Также я работала с файлами на мамином компьютере, в которых содержалась подробная информация по каждой их работе. Её записи были скрупулезными. Если они с папой когда-то решат распрощаться с работой охотников, они могут зарабатывать написанием пособий по охоте.

Виолетта весьма неделикатно фыркнула.

— Ты предполагаешь, что Агентство арестует тебя?

— Уже нет, но никогда не повредит быть готовой к любой ситуации. Я… Ой! — я потёрла ухо и взглянула на шалаш, расположенный в другом конце комнаты. Финча не было видно, но я знала, что засранец наблюдал за мной из-за ветвей лозы, скрывавших его дом. — Прекрати!

— И почему твой брат кидается в тебя арахисом? — поинтересовалась Виолетта, даже не пытаясь скрыть своё веселье.

— Он надулся, что я уехала в больницу навестить папу без него, — я повысила голос. — И если он не перестанет, возможно, я и завтра не возьму его с собой.

Возмущённый свист раздался из домика на дереве, и я склонила голову, пряча свою улыбку. Я никогда бы не воплотила в жизнь свою угрозу, но этого вполне хватило, чтобы он прекратил свои попытки побить меня.

Виолетта захихикала и взяла пульт. Она включила телевизор и стала щёлкать каналы, а я вернулась к взламыванию замка на кандалах.

— Доктор не сказал, когда мама с папой будут переведены в реабилитационный центр?

— Как минимум ещё неделю они пробудут в больнице.

Как бы сильно я не желала, чтобы моим родителям стало лучше, я не особо ждала их перевода. На прошлой неделе доктор Редди сообщил мне, что центр ограничивает число посещений со стороны родственников и в течение первого месяца разрешает только один визит в неделю. Я уже пыталась найти способ обойти это ограничение, скорее ради Финча, нежели себя. Он будет подавлен, когда обнаружит, что не сможет видеть их каждый день.

— И мы снова возвращаемся к главному событию сегодняшнего вечера, — раздался женский голос из телевизора.

Я подняла глаза и увидела бегущую строку внизу экрана со срочной новостью во время прямого эфира, который вели у огромного дома в Голливуд-Хилс.

— Джексон Чейз, в возрасте двадцать один год, скончался. Актёр, чья слава началась прошлым летом, благодаря особым отношениями с принцессой Нериссой, умер сегодня днём во время явно неудачного обращения.

Мы с Виолеттой обменялись ошарашенным взглядом и снова уставились в телевизор. Ведущая новостей неудачно попыталась сохранить печальный вид, но блеск в её глазах выдал с потрохами её воодушевление, пока она выдавала ограниченную информацию, имеющуюся у них по смерти актёра. Пока она говорила, на экране показали агентов, выводящих из дома рыдающую темноволосую фейри.

— Это принцесса? — спросила я.

Виолетта кивнула и положила руку на своё горло.

— Она выглядит полностью сокрушённой.

Я снова взглянула на новостной эфир, где теперь непрерывно транслировали запись событий.

— Зачем они так рисковали?

Виолетта вытерла слезу.

— Они были влюблены. Полагаю, они не могли вынести мысли, что не смогут быть вместе.

— Но он же был слишком старым. Они должны были знать, что это однозначно не сработает.

— Любовь заставляет людей творить безумные дела, — Виолетта печально покачала головой. — Бедная принцесса Нерисса. Как думаешь, что с ней будет?

Я пожала плечом.

— Ничего. Вероятней всего, её просто отправят домой.

И неважно, что принцесса нарушила закон и нарушила множество протоколов. Она была королевской особой и в нашем мире её не имели прав привлечь к ответственности, невзирая на то каким серьёзным было преступление. И это касалось куда более вопиющих преступлений, чем несостоявшееся обращение.

Обращение было простым термином для процесса превращения человека в фейри. Процесс был крайне опасным и считался незаконным, если только разрешение не было получено со стороны фейской монархии. В редких случаях это было позволительно, если соблюдались определённые условия.

Первое условие гласило, что человеку должно быть не более шестнадцати лет, а лучше даже моложе. Как только тело достигало зрелости, риск отказа в обращении увеличивался в геометрической прогрессии. Чем моложе был человек, тем больше было шансов на выживание.

Вторым условием являлось то, что ребёнок должен быть неизлечимо болен. Здоровых детей обращать было запрещено, без каких-либо исключений.

Третье условие — из-за требуемого количества магии только представитель королевских кровей может провести обращение. Представители королевской четы не рождались идентичными, поэтому только фейри с голубой кровью были достаточно могущественны для проведения этого процесса.

Даже если все условия были соблюдены, всё равно существовал риск, что ребёнок не переживет обращение. Насколько мне было известно, за все те тридцать лет, что фейри жили среди нас, только девятнадцать обращений прошли успешно. И все эти дети были младше шестнадцати лет.

Виолетта сделала громкость потише.

— Я знаю, что она поступила неправильно, но мне так её жалко. Если бы я была на месте Джексона Чейза, вполне возможно я бы сделала то же самое.

— Нет, ты бы не сделала.

Когда мы были младше, она часто говорила о том, каково это было бы быть фейри, но она никогда бы не оставила своих родителей или меня.

Она вздохнула.

— Ты права. Моя жизнь слишком удивительна, чтобы рисковать ею.

Я фыркнула и вернулась к своим попыткам высвободиться из кандалов. Я чуть не вставила отмычку в замок, когда рядом со мной на диване завибрировал телефон. Я посмотрела на экран и нахмурилась от высветившейся на нём эмблемы Агентства. Взяв телефон, я вошла в защищенное приложение и прочитала поступившее сообщение.

— Что-то случилось? — спросила Виолетта.

— Уведомление об обязательной явке в «Плазу» завтра. Что-то важное объявят, — я отложила телефон. — Единственный раз, когда я получила подобного рода сообщение, касался двух келпи в Истр-Ривер.

Она поджала губы.

— Ты же не думаешь, что это может быть как-то связано с Джексоном Чейзом, да?

Я вернулась к работе над кандалами.

— Они уже знают о произошедшем, так что не вижу смысла им привлекать нас. К тому же обычно Агентство самостоятельно разбирается с делами столь высокого уровня.

Она снова стала щёлкать каналами, и как ни странно большинство из них транслировали новости о Джексоне Чейзе. Эта история стала столько же громкой, как дебют Принца Риса в прошлом месяце, а может даже более резонансной, и люди ещё долго будут говорить об этом.

Я затаила дыхание, когда моя отмычка натолкнулась на механизм внутри замка, который я не замечала все те бесконечные часы, что я провозилась с кандалами. Он был хитро спрятан за рядом шпилек, над которыми, как мне казалось, я работала целую вечность, и он поддался, когда я аккуратно надавила на него отмычкой.

Всё внутри затрепетало, когда крохотный рычажок встал на место, и я усердно принялась за шпильки. Через несколько секунд я победоносно завопила и открыла кандалы.

ГЛАВА 2

— Джесси, давай сюда, — окликнул меня Трей, как только я вошла в переполненное фойе «Плазы».

Оглядевшись, я отыскала его с Брюсом. Они стояли в дальнем справа от меня углу, я направилась к ним.

Брюс широко улыбнулся.

— Слышал, твой папа проснулся вчера. Как он?

— Он всё ещё немного не в себе, но доктор сказал, что это пройдёт. Я сегодня буду навещать родителей. Доктор говорит, что мама скоро очнётся.

— Передай им, что по ним скучают, — сказал Брюс.

Я прислонилась к стене рядом с ним.

— Если хотите, я могу попробовать включить вас в список посетителей.

— Я буду очень рад.

— Папа тоже будет рад, — я осмотрела фойе, увидев много знакомых лиц и несколько новых. — Знаете о чём будет собрание?

— Понятия не имею.

Брюс нахмурился, и я проследила за его взглядом к главному входу, где появились три агента. Я скривила губы от вида агента Карри, с кем за последний месяц у меня были не-столь-приятные дела. И даже тот факт, что он высвободил меня из камеры в подвале Рогина, не помог мне забыть насколько решительно он был настроен доказать вину моих родителей в преступлении, которое они не совершали.

В другом мужчине я узнала его партнёра, агента Райана. Третий мужчина показался мне знакомым, но я не могла вспомнить, где видела его. Судя по тому, как он шёл впереди двух других агентов, он был главным.

— Не знаете, кто это? — поинтересовалась я у Брюса.

— Бен Стюарт, — Брюс наблюдал за идущими через фойе агентами. — Он заведует Нью-Йоркским спецотделом по борьбе с преступностью.

— Я так и знала, что где-то его уже видела.

Бен Стюарт был начальником агента Карри, и именно он приказал Карри прекратить преследовать меня после его разговора с матерью Виолетты на этот счёт. Две недели назад при посещении Агентства для дачи показаний, я видела его мимоходом, но не разговаривала с ним. Интересно, зачем главе спецотдела приходить в «Плазу»?

Открылись двери лифта, и из него вышел Леви Соломон, вместе с другими контрактными агентами, которые работали в здании. Они пожали руки трём агентам и несколько минут поговорили, а потом повернулись к собравшимся в фойе.

Бен Стюарт шагнул вперёд, и все затихли. В фойе повисла атмосфера ожидания. Что бы он ни собирался сообщить, должно быть, это было серьёзным, раз уж нас всех сюда вызвали.

— Благодарю, что пришли, — произнёс рыжеволосый мужчина, на вид которому было чуть за тридцать. Он представился сам и сообщил имена своих компаньонов, а затем наконец-то перешёл к причине своего визита. — То, чем я собираюсь поделиться с вами, является крайне секретной информацией. Обычно подобные дела ведутся самим Агентством, но необходимость провести эту работу оперативно требует задействовать всевозможные ресурсы.

Другими словами: они искали что-то или кого-то, зашли в тупик, и теперь им пришлось вызывать подкрепление.

Агент прочистил горло.

— Шесть месяцев назад из храма в мире фейри был украден сакральный религиозный артефакт, его принесли в наш мир. Фейри попросили нас помочь с поисками, но наше расследование до сих пор не дало никаких результатов. Исчезновение артефакта держится в тайне, но данный предмет является частью важной религиозной церемонии фейри, которая должна быть проведена этой весной. В связи с этим возврат данного артефакта — один из наших главных приоритетов.

Он умолк на короткий миг, в течение которого по залу распространилось тихое бормотание голосов. Он продолжил свою речь. Я затаила дыхание, ожидая, что же он скажет далее.

— Артефакт называется ки’тейн, и это маленький камень, размером приблизительно с грецкий орех, — сказал он.

Я на автомате потянулась к маленькому камешку, спрятанному в волосах.

Бен Стюарт продолжил:

— Камень круглый и очень похож на голубой лабрадорит. Отличие в том, что ки’тейн начнёт сиять, если к нему прикоснуться. Он также излучает явный энергетический след, который может быть обнаружен магией фейри. Мы выдадим настроенные датчики, которые могут уловить сигнал ки’тейна. Фотографий ки’тейна нет, но у нас есть рисунок, выполненный художником, и мы разошлём его каждому из вас. В течение следующих тридцати минут вы должны будете получить его.

— Чёрт, а что такое лабрадорит? — прошептал Трей, но, ни я, ни Брюс не ответили ему.

Я никогда не слышала ни об этом камне, ни о ки’тейне.

Вверх метнулись десятки рук, и Бен Стюарт указал на одного из охотников.

— Спрашивайте.

— Эта штуковина опасна для людей? Нам надо предпринимать особые меры предосторожности с ним?

— Для нас ки’тейн не опасен, — ответил агент и следом указал на кого-то ещё.

— Считает ли Агентство, что есть связь между смертью Джексона Чейза и этим камнем? — спросил мужчина.

— Нет. Сила ки’тейна смертельная только для фейри. Если бы принцесса Нерисса использовала ки’тейн, она была бы мертва.

Ким, одна из нескольких знакомых мне женщин-охотниц, подняла руку.

— Вы собрали нас поскольку считаете, что ки’тейн находится в Нью-Йорке?

Бен Стюарт покачал головой.

— Нам лишь известно, что ки’тейна нет в мире фейри, а это означает, что он может быть где угодно в нашем мире. Охотники по всему миру сейчас получают точно такую же информацию, что даю вам я. Стоит отметить, что Нью-Йорк один из пяти основных мест в мире, которые фейри используют для путешествия в наш мир или из него в мир фейри, поэтому существует высокая вероятность, что ки’тейн был принесён сюда.

— Вы можете рассказать нам немного больше об артефакте? — выкрикнула Ким поверх голосов, забрасывающих Стюарта вопросами. — Есть ли причина, по которой кто-то захотел иметь этот камень? Это может навести нас на мысль, где искать.

Казалось, агент раздумывал о том, как ответить ей.

— Фейри говорят, что ки’тейн хранит в себе истинное дыхание их богини, да и слово ки’тейн переводится как дыхание богини. Это один из нескольких религиозных объектов, которые используют в чествовании Аедны, и до этого времени он никогда не покидал храм.

— Ки’тейн ничего не значит для людей, если только они не коллекционеры реликвий фейри. Мы сосредоточили одно из наших расследований на известных коллекционерах и продавцах чёрного рынка.

Нечто не давало мне покоя, но времени разбираться в этом не было, потому что Бен Стюарт всё ещё выступал.

— Мы также вели наблюдение за несколькими значимыми фейри Высшей расы, но это было сложно из-за договорённостей, которые защищают их. Пока у нас не появятся серьёзные доказательства, подтверждающие их участие в преступлении, мы ограничены в своих действиях.

Я нахмурилась. Вот ещё один яркий пример насколько несправедливы были законы, регулирующие права фейри в нашем мире. Представители власти не раздумывая вошли бы в дом низшего фейри, зато вот к фейри Дворов применялись совсем другие стандарты. У них не было полной неприкосновенности как у их королевской касты, но это было лучшим из всего остального. Именно поэтому я собиралась изучать юриспруденцию. Я хотела бороться за права всех фейри, а не только привилегированных.

— Каков гонорар по этой работе? — раздался грубый голос, который принадлежал брату Ким и её партнеру-охотнику, Амброузу.

Он всегда переходил прямо к делу.

Трей наклонился и заговорил мне на ухо:

— Спорю, это будет Пятый уровень.

Пятый уровень? От такой возможности меня охватил нервный трепет. Я уже знала, что гонорар за пятый уровень составлял неслыханные пятьдесят тысяч долларов, и даже мои родители никогда не привлекались к работе такого уровня.

Бен Стюарт прочистил горло.

— Ки’тейн — вещь незаменимая, и очень важно вернуть его в мир фейри как можно скорее. Посему работа была переквалифицирована на Шестой уровень с гонораром в сто тысяч долларов.

У меня отвисла челюсть, а фойе разразилось громкими возгласами. Трей, стоявший рядом со мной, так громко возликовал, что у меня зазвенело в ушах.

Потирая ухо, я повернулась к Брюсу, который выглядел таким же ошарашенным, как и я.

— Я никогда не слышала о Шестом уровне.

Он заскоблил подбородок.

— Потому что его никогда и не было, до сегодняшнего дня.

— Вы собираетесь подключиться к поискам? — спросила я у него, наблюдая, как люди воодушевленно разговаривали между собой, а агенты в это время тщетно пытались восстановить порядок в фойе.

Я бы соврала, скажи, что не хотела получить такой гонорар. Сто тысяч долларов поддержат мою семью до тех пор, пока родители не смогут вернуться к работе, и помогут мне заплатить за необходимый нашему зданию ремонт. Но такая огромная сумма денег сводила людей с ума. Если охотники боролись за Третий и Четвёртый уровни, то, как они будут себя вести в борьбе за чек с суммой в сто тысяч?

Трей фыркнул.

— Конечно же, мы подключимся. А ты нет? — он умолк и искоса взглянул на меня. — У тебя же нет никаких идей, где он может находиться, не так ли?

Я скептически посмотрела на него.

— Я услышала о нём пять минут назад. Откуда мне что-либо знать?

— Так ты же жутко умная и прочитала все нужные книги, — произнёс он таким тоном, едва ли не обвиняя.

Он всё ещё не отошёл от инцидента с баннеком.

— Жаль тебя разочаровывать, но, ни в одной из прочитанных мной книг не упоминался ки’тейн, ни какой-либо другой артефакт.

Трей выглядел лишь слегка угомонившимся.

— Но ты же пойдёшь за вознаграждением?

— Я пока не знаю. Возможно, я просто возьму массу других заказов, пока все остальные будут сосредоточены только на этом.

Соперничество за ки’тейн будет яростным, и я предпочту гарантированный доход вместо призрачного шанса отхватить крупный куш.

Брюс одобрительно кивнул.

— Умная мысль. Нам, наверное, стоит также поступить.

Трей развернулся лицом к отцу.

— Ты же не серьёзно?

— Обсудим это, когда будем иметь больше информации по делу, — ответил Брюс.

— Джесси, — прозвучал мужской голос.

Я повернула голову и увидела двух молодых парней, протискивающихся сквозь толпу в нашу сторону. Арон и Адриан — два идентичных близнеца с вьющимися светлыми волосами и карими глазами, и у обоих телосложение было как у полузащитников. Они учились с Треем в одном классе, и мы всегда ладили, хотя никогда не тусовались вне стен школы. Как и у меня, их родители были охотниками, и сколько я себя помнила, они всегда говорили, что последуют по стопам родителей.

— Полное безумие, да? — Арон широко улыбнулся мне.

Я узнавала его по крошечному изгибу его носа, который ему сломали в старших классах. До травмы, никто не мог различить их.

Адриан встал рядом со своим близнецом, сформировав стену между мной и остальным фойе.

— Мы хотим добраться до тебя раньше остальных.

— Добраться до меня?

Они кивнули в идеальнейшей синхронности, от чего стали похожи на прикольных роботов.

— Чтобы попросить тебя стать нашим партнёром в работе, — выпалил Арон, словно это и ежу был понятно. — Все знают, какая ты умная, и все захотят заполучить тебя в свою команду.

Адриан поиграл своими впечатляющими бицепсами.

— Из нас троих выйдет убийственная команда. Ты будешь мозгами, а мы — мускулами.

Трей шагнул ближе, притеснив меня.

— Джесси не будет искать ки’тейн, зря теряете время.

— Я этого не говорила, — я пнула его локтем в рёбра.

Он потёр бок.

— Ну, если ты надумаешь, то самым разумным будет работать с моим отцом и мной.

— Мы первые позвали её, Фаулер, — Арон злобно посмотрел на Трея, напомнив мне, что они не особо дружили в школе.

Я не могла припомнить деталей, но знала наверняка, что всё дело было в девушке, которая нравилась им обоим.

— Парни, — резко окликнул всех Брюс. — Отвалите, и дайте Джесси немного пространства. Она сама может за себя сказать, и если она захочет выбрать себе партнёра из вас, она даст вам знать.

Я благодарно посмотрела на Брюса, когда близнецы Мерсер отступили на шаг.

— Прости, Джесси, — промямлил Адриан. — Немного увлеклись.

Я улыбнулась.

— Я польщена, что вы позвали меня, но я пока ещё не решила чем планирую заниматься.

Арон вытащил свою визитку из кармана и подал мне.

— Здесь наши номера, на случай если решишь присоединиться к нам.

— Спасибо.

Я взяла визитку и засунула её в задний карман. Я слышала как охотники, стоявшие вокруг нас, говорили о создании команд для поиска ки’тейна, и обстановка очень напоминала день охоты на келпи. Только на этот раз гонорар был гораздо больше. Атмосфера в помещении практически искрилась энергией, и это было только начало.

Больше никто не подошёл ко мне с приглашением вступить в команду, но я заметила, как несколько охотников оценивали меня, поглядывая. Либо они видели во мне компаньона, либо соперника. Понятия не имею.

Целых двадцать минут Бен Стюарт никак не мог угомонить собравшихся в фойе, и его первым пунктом повестки дня стало напоминание, что нам запрещено делиться чем-либо из услышанного здесь с общественностью. Затем он проинформировал нас, что с завтрашнего утра начнут выдавать под роспись датчики для обнаружения ки’тейна в главном офисе Агентства на Манхэттене.

И как только он сообщил нам, что мы свободны, в помещении зазвонили и загудели все телефоны, уведомляя о поступлении сообщения. Я открыла сообщение и увидела рисунок гладкого голубого камня, который, казалось, сиял изнутри. Рисунок был настолько реалистичным, что я прикоснулась к экрану, не давая отчёт своим действия. Почувствовав себя дурочкой, я пихнула телефон в карман.

Арон с Адрианом оставили нас чуть раньше, и поэтому я попрощалась с Треем и Брюсом и направилась к выходу. У меня было запланировано уйма дел на вторую половину дня, но возможно я смогу втиснуть в расписание небольшое изучение информации по ки’тейну перед тем, как мы с Финчем поедем в больницу. По ночам там было довольно тихо, и меньше шансов, что кто-то войдёт в палату и увидит его.

— Джеймс, подожди.

Я остановилась, услышав сиплый голос Леви Соломона. Повернувшись, я увидела, как толстопуз неуклюже тащится ко мне. Ко времени как он подошёл ко мне, он уже потел и задыхался. Интересно, как он не окочурился от сердечного приступа.

Он помахал своим телефоном.

— Знаю, ты, наверное, торопишься уже начать поиски ки’тейна, но пришёл заказ на Второй уровень, который надо как можно быстрее выполнить. При этом нужна некая деликатность в этой работе. Мне кажется, ты прекрасно подходишь под этот заказ.

— Какого рода Второй уровень? — поинтересовалась я.

— Банти.

— О.

Мой пульс подскочил. Я никогда в жизни не видела настоящего банти, и он был в списке моих работ, которые я хотела выполнить. Леви прекрасно это знал и именно поэтому сейчас по-плутовски улыбался.

— И с чего работа по банти требует деликатности? — я решила порыть поглубже.

Он откашлялся.

— Он в «Ралстоне», а их руководство не особо любит, когда охотники ошиваются поблизости. Но ты…

— …не смахиваю на охотницу, — закончила я за него.

— В точку.

Я вздохнула, мысленно снимая галочки с запланированных дел, которые смогу перенести на следующий день.

— Сделаю.

— Я так и думал. Я пришлю тебе все детали, как только доберусь до кабинета.

* * *

— Спасибо, что помогаешь мне, — поблагодарила я Виолетту, когда двумя часами позже мы вошли в вестибюль «Ралстона».

— Шутишь? Меня так возбуждает помогать тебе в настоящем деле, — она буквально подпрыгивала, осматривая элегантно обставленное лобби, выполненное в белом мраморе. — Как думаешь, мы увидим какую-нибудь знаменитость?

— Может быть.

Я ухмыльнулась и тут же помрачнела, вспомнив, как увидела здесь Лукаса в моё первое посещение этого отеля. Вот кого-кого, а его я меньше всего хотела повстречать здесь прямо сейчас.

Мы подошли к стойке регистрации, и я узнала администратора, с которым разговаривала, ведя поиски родителей. В тот день он не особо был счастлив помогать мне, да и сейчас он свысока смотрел на меня.

— Чем я могу вам помочь? — заносчиво спросил он, намекая, что он готов заняться чем угодно, нежели помогать нам.

Я подняла своё удостоверение.

— Дела Агентства. Мне сказали вызвать управляющего.

Он сморщил нос, словно чем-то завоняло.

— Ах, да. Одну минуту.

Он кому-то позвонил, а я посмотрела на Виолетту, которая созерцала окружавшее нас великолепие. Её семья была очень обеспечена, но даже их образ жизни был скромным по сравнению с этим. По слухам, массивный канделябр в вестибюле стоил больше ста тысяч долларов, а ещё я читала, что в бальном зале люстра была ещё больше.

— Джесси Джеймс?

Я повернулась и увидела идущую к нам женщину, за тридцать, с короткими каштановыми волосами. На ней был тёмно-синий деловой костюм.

— Да.

— Меня зовут Марджори Кук. Я управляющая, — её шаг замедлился, и она нахмурилась, оценив мой внешний вид: чёрные джинсы, ботинки и короткий серый бушлат, который я одолжила в мамином гардеробе. — Вы охотник?

Я улыбнулась и протянула ей руку.

— Да.

Она пожала мою руку в приветствии и затем перевела взгляд на Виолетту.

— А вы?

— Я её ученица.

Управляющая озадаченно кивнула, словно не была совсем уверена как с нами быть.

— Пожалуйста, пройдёмте в мой кабинет.

Мы проследовали за ней в офис. И как только за нами закрылась дверь, она села за стол и жестом пригласила нас занять места.

Я заговорила первой:

— Меня не особо ввели в курс дела, только лишь сказали, что у вас проблема с банти. Что вы можете рассказать нам об этом?

— Насколько нам известно, всё началось два дня назад. Некоторые из наших гостей случайно услышали жалобы на странные сны. Прошлой ночью, в семье, заселившейся на пятом этаже, подверглась нападению четырнадцатилетняя дочь. Отец клялся нам, что он увидел банти на её кровати. После инцидента они незамедлительно съехали.

Виолетта содрогнулась, да и я едва смогла скрыть своё отвращение. Банти нападали на любого спящего человека, но особенно любили терзать подростков. Как будто половое созревание и так не было довольно плохим периодом, вдобавок приходилось переживать из-за неких крохотных Фредди Крюгеров, мечтающих подарить ночной кошмар.

Марджори сложила руки на столе.

— Владелец хочет, чтобы об этом позаботились, и как можно быстрее. Нас заверили, что вы проведёте работу крайне осмотрительно.

Ей не надо было говорить нам почему владелец хотел сохранить это в тайне. Отели охранялись особыми чарами, не дающими банти проникнуть внутрь, и эти чары надо было накладывать из года в год. Похоже кто-то подзабил на сроки проведения обновления чар. «Ралстон» потеряет статус пятизвёздочного и множество высокочтимых гостей, если пройдёт слух об их проблеме с банти.

— Мы само благоразумие, — вставила свои пять монет Виолетта.

Я встала.

— Если вы можете предоставить нам доступ в номер, где случился инцидент, мы начнём свою работу.

Управляющая встала и взяла карточку-ключ со стола.

— Номер 5017. Я покажу вам где лестница.

— А лифтом мы не можем воспользоваться? — спросила Виолетта, когда мы покинули кабинет.

— Мы предпочли бы, чтобы как можно меньше гостей увидело вас.

Марджори повела нас вглубь коридора к маленькому, но не менее элегантному лобби в задней части здания, где на посту стоял огромный мускулистый охранник. Даже спрашивать не надо было, и так понятно, что это был вход, которым пользовались знаменитости, не желая иметь дел со снующими у главного входа папарацци.

Она передала мне карточку-ключ.

— Как закончите, позвоните на стойку администратора и уведомите их. Можете отдать ключ Амосу и выйти через этот вход.

Она развернулась и зашагала в направлении откуда мы только что пришли, а я направилась к двери, ведущей на лестницу с правой стороны лобби. Виолетта последовала за мной. Всё то, время пока мы не оказались одни на лестнице, она молчала.

— И всегда с тобой так обращаются, когда ты выходишь на работу?

— Как так?

Она фыркнула позади меня.

— Словно ты некий маленький грязный секретик.

От её возмущения я рассмеялась.

— Большинство людей счастливы видеть нас, но вполне разумно, что местные сотрудники не хотят, чтобы мы попались на глаза постояльцам.

Мы поднялись на пятый этаж и отыскали номер 5017. Я отперла дверь и открыла её. Мы вытаращили глаза от вида шикарного сьюта. Главная гостиная зона была выполнена в тёплых кремовых и голубых тонах с бархатными диванами, белыми мраморными столами и изысканными хрустальными лампами, к которым я даже прикасаться боялась. Комната красовалась сверкающей люстрой, шторы на огромных окнах были распахнуты, и нам открывался панорамный вид на здания, выстроившиеся по другую сторону улицы.

Я вошла в сьют, не забыв предварительно вытереть ноги об входной коврик, и шагнула на полированный деревянный пол. Поставив сумку, я отправилась проверить спальни на другом конце главной комнаты. Спальни были также обставлены, за исключением огромной кровати king-size в одной и двуспальной кровати чуть поменьше в другой.

— Должно быть, тут девочка и спала, — произнесла я, проводя рукой по мягкому белому одеялу, покрывавшему двуспальную кровать.

Виолетта плюхнулась на кровать и мечтательно вздохнула.

— Не могу дождаться, когда стану знаменитой и буду останавливаться в подобных местах.

Я улыбнулась от её непоколебимой веры, что однажды она станет звездой Голливуда.

Она подняла голову и посмотрела на меня.

— Ну, что теперь?

— А теперь мы ловим банти.

Я вернулась в главную комнату за своей сумкой и принесла её в спальню, закрыв за собой дверь.

— И как именно мы это сделаем? Ты так и не объяснила, какова моя роль.

— Мы подсунем приманку и заманим его, — расстегнув молнию сумки, я вытащила сложенную пижаму и бросила ей. — Надевай.

— Зачем?

Я широко улыбнулась, снимая бушлат и кладя его на кресло.

— Затем, что ты приманка.

Банти наиболее активны были по ночам, но их можно было выманить и днём, если правильно привлечь. Технически Виолетта всё ещё была подростком, и она была в той же кровати, которую банти навестил прошлой ночью. Я рассчитывала, что он не сможет устоять и вернётся за добавкой.

— Что? Ни за что! — она соскочила с кровати, словно пылала синим пламенем. — Почему ты не можешь быть приманкой?

— Ну, во-первых, ты можешь заснуть как по щелчку, а приманка должна спать. И, во-вторых, их привлекает храп.

— Я не храплю.

Я вскинула бровь, и она покраснела. Я продолжила, словно меня не перебивали:

— В-третьих, одна из нас должна поймать его, и я в этом лучше преуспела.

— Ладно, — сварливо согласилась она и стала переодеваться. — Но в следующий раз, я хочу получить полную информацию до того, как соглашусь помочь тебе с работой.

— Договорились.

Я спрятала улыбку, занявшись вытаскиванием из сумки предметов, которые понадобятся мне. Одним из них был настоящий ловец снов банти, не какая-то там дешёвая подделка с блошиного рынка. В неё было вшито железо и мурьян, и предполагалось, что он сделает человека невидимым для банти. Скоро проверим — правда это или нет.

Постельное белье захрустело и, подняв глаза, я увидела Виолетту. Она улеглась посреди кровати и натянула одеяло до подбородка.

— Расслабляйся, — я задёрнула шторы и выключила лампу, погрузив комнату в полумрак. — Я не дам ничему случиться с тобой.

Она сделала глубокий вдох.

— Знаю. Но хочу предупредить тебя, возможно, я буду засыпать немного дольше, чем обычно.

— Хочешь спою тебе колыбельную?

Со стороны кровати послышался смешок.

— Я думала, банти должен подарить мне кошмары.

— Ха-ха, — я подошла к креслу в углу и села в него. — А теперь будь хорошей девочкой и засыпай.

Мы умолкли, лишь иногда в комнате раздавались редкие звуки, когда Виолетта ёрзала в кровати. Спустя тридцать минут она успокоилась, перестала двигаться, и её тихое похрапывание раздалось в комнате. Я улыбнулась и расслабилась в удобном кресле. Теперь осталось только ждать.

Я решила занять себя мыслями о пропавшем ки’тейне. Для чего фейри выкрали свой же религиозный артефакт и вынесли его из своего мира? Понимание скрытых мотивов могло быть лучшей подсказкой, где мог быть сейчас ки’тейн. Коллекционеры фейских предметов заплатили бы огромные деньги за этот камень, но фейри Дворов не нуждались в деньгах. Низшие фейри не были богаты, так что деньги могли быть мотивом для одного из них. А имел ли фейри низшего уровня доступ в храм богини? Так много всего я не знала об их мире, невзирая на моё тщательное изучение всего возможного о мире фейри.

Я пока что так и не приняла решение решусь или же нет попробовать заполучить гонорар за ки’тейн. Сумма была огромной, слишком большой, чтобы легко от неё отказаться, но хотела ли я на самом деле заняться чем-то подобным, учитывая всё остальное, что происходило в моей жизни?

Почти неразличимый свист перемещаемого воздуха в комнате спас меня от необходимости отвечать на свои же вопросы. Вглядевшись сквозь сумрак, я едва смогла разглядеть движение у нижней части двери. В завораживающем ужасе я наблюдала, как из-под двери в комнату повалил зелёный туман и начал медленно отвердевать, приобретая заметную форму. Создание вряд ли достигало и сорока пяти сантиметров в рост. У него была зелёная кожа и такие же зелёные волосы, и он очень напоминал гоблина, которого я изловила в свою первую работу.

Как только банти полностью оформился, он стал медленно вращать головой, словно осматривал комнату на наличие угроз. Я затаила дыхание, когда его жёлтые глазки-пуговки уставились прямиком на меня. По рукам поползли мурашки. Картинки не отдавали должное этим парням. Во плоти они были чертовски жуткими, да и походили на создания, которые гуляли в сплетённых ими кошмарах.

Тихое бормотание привлекло его внимание к кровати, и он стал бесшумно подкрадываться к ней. Он исчез из моего вида ровно на минуту, а потом высоко подпрыгнул и уселся на изножье кровати. Виолетта не шелохнулась, а банти застыл на месте и наблюдал за ней, пока она снова не захрапела.

Я могла лишь сидеть смирно на месте, а омерзительный мелкий фейри подошёл и всмотрелся в мою спящую подружку. Я едва не выскочила из кресла, когда он забрался и сел ей на грудь. Всё моё тело натянулось как струна, но пока было слишком рано вступать в игру, иначе я его упущу. Мне придётся подождать, пока он не начнёт плести кошмар. Это было единственное время, когда он был наиболее уязвим.

Он поднёс руки к лицу Виолетты, и жёлтое излучение магии потекло из кончиков его пальцев. Магия стекала вниз и тут же проникала в организм через немного приоткрытый рот. Извращённая ухмылка изогнула губы банти, когда Виолетта начала дёргаться и вздрагивать во сне. Её руки были пригвождены к бокам, словно кто-то привязал её к столу.

«Ещё рано», — сказала я сама себе. Напряжение в моём теле усиливалось с каждой секундой, пока этот маленький монстр касался моей подруги. Обещая ей, что обеспечу ей безопасность, я позабыла, что мне придётся стоять в стороне и наблюдать за этим мучением, пока не наступит подходящий момент.

Виолетта захныкала в агонии кошмара, а банти радостно захихикал, придя в восторг от её сна.

Я выскочила из кресла и тихонечко подошла к кровати, сжимая в руках большой сачок для бабочек. Виолетта в ужасе застонала, и я споткнулась об ножку кровати, уронив ловец снов.

Я выпрямилась, и в это самое время банти развернул голову на все сто восемьдесят градусов. Его зловещие жёлтые глаза уставились в меня, прожигая мне глаза.

ГЛАВА 3

Виолетта снова вскрикнула, разорвав мой зрительный контакт с банти. Он спрыгнул с её груди, бросил на меня полный злобы взгляд и начал снова обращаться в туман.

О, нет. Если он сбежит, я никогда его не поймаю, а я не собиралась оплошать с этим заказом. Резко бросившись на кровать, я растянулась поверх ног Виолетты и накинула на него сачок. Как только он оказался внутри сетки, я рванула верёвку, закреплённую к ручке, и отверстие в сачке закрылось, заключив его в ловушку.

Банти начал завывать и вяло метаться в сетке, но тонкие железные нити, вшитые в ячейки сети, не давали ему изменить форму и сбежать. В это самое время Виолетта проснулась, закричав во всё горло, словно сам дьявол гнался за ней. Она выскользнула из-под меня и соскочила с кровати на другую сторону комнаты.

— О, Боже мой! — она стала потирать лицо и грудь, будто могла избавиться от ощущения присутствия на себе создания.

Я шагнула к ней и подняла сачок.

— Всё хорошо. Мы его поймали.

Её глаза стали невероятно круглыми, и она попятилась к окну.

— Не подноси его ко мне, — взвизгнула она поверх кошачьего крика банти.

Барабанные перепонки разболелись от устроенного ими обоими шума. Отчаянно нуждаясь в передышке, я пропела несколько куплетов первой пришедшей на ум песни. К концу третей строчки «Shake It Off»², банти походил на безвольную куклу в сетке, а Виолетта таращилась на меня с открытым ртом.

Всё ещё распевая, я поставила сачок с банти на кровать и открыла сетку. Из заднего кармана достала крошечный железный ошейник, который приготовила заранее, и надела его на шею фейри. Ошейник был создан для чересчур маленьких фейри, к которым невозможно было применить кандалы, и он служил такой же цели, давая дополнительное преимущество. Он делал носящего его немым.

Я прекратила пение, и банти открыл рот, чтобы снова закричать на меня, но открыл для себя удивительные свойства ошейника. Его испепеляющего взгляда было вполне достаточно, чтобы у меня отпало желание спать как минимум на неделю.

— И надо было тебе спеть мою любимую песню Тейлор Свифт, — разозлилась Виолетта. — Я теперь никогда не смогу насладиться ею вновь.

— Прости, но сложно было думать в таком гаме.

Я сдержала улыбку. Уже к завтрашнему вечеру она будет выплясывать по комнате под эту песню.

Она содрогнулась.

— Почему не запела, когда он только появился, до того как он забрался в мою голову?

— Потому что понятия не имела, что на нём это сработает, и мы могли упустить его.

Я отнесла банти к сумке и посадила его в маленькую переноску для животных, которую принесла с собой. Я поставила пластиковую переноску в свою сумку и посмотрела на Виолетту, которая уже стягивала с себя мою пижаму. Она бросила мне одежду, и я обернула её вокруг переноски, чтобы смягчить процесс перевозки.

Виолетта спешно нацепила свою одежду, пока я проверяла, собрала ли все свои приспособления. Она не заговорила со мной, пока мы не вышли в коридор и не направились к лестнице.

— Несмотря на пережитый мной единственный в моей жизни самый ужасный опыт, должна признать, ты прям прирождённая охотница.

— Прости, что втянула тебя в это. Как это было?

Она задрожала и потёрла руки.

— У тебя когда-нибудь были кошмары, в которых ты понимаешь, что спишь, но не можешь проснуться? Вот на что это похоже, только ещё хуже. Я понимала, что на мне сидел банти, но не могла двигаться, чтобы скинуть его. Я чувствовала себя парализованной.

Чувство раскаяния свилось спиралью в моей груди.

— Боже, Ви. Я ни в коем случае не должна была просить тебя пойти на это.

— Я знала на что подписывалась… почти, — она улыбнулась, впервые с момента пробуждения. — Знай, это была моя первая и последняя охота на банти.

Я толчком открыла дверь на лестницу.

— Я заглажу свою вину перед тобой.

— О, конечно, загладишь, — сыронизировала она, и мы начали спускаться по ступенькам.

Мы спустились на первый этаж, и пошли к Амосу, который напоминал каменную статую. Охранник не сдвинулся с места, пока мы не оказались прямо у него под носом, и даже тогда, задвигались только его глаза, оценивая нас.

— Не мог бы ты уведомить Марджори Кук, что работа выполнена?

Я осторожно приоткрыла молнию на сумке и показала ему злобного банти в переноске.

Едва ли моргнув глазом при виде фейри, он нажал кнопку на своей рации и заговорил. Его голос был настолько тихим, что почти невозможно было что-либо расслышать.

Мы с Виолеттой отошли на пару шагов от него и стали ждать, когда он закончит разговор. Мы разглядывали огромную картину с изображением принцессы Титании, как вдруг открылась дверь чёрного хода, и вошли два светловолосых мужчины — фейри Двора — одетые во всё чёрное. У меня едва было время задуматься об их враждебном виде, но неожиданно Виолетта сдавленно вскрикнула.

Я перевела взгляд с двух фейри на третьего мужчину, и его-то я узнала мгновенно. Невозможно было не узнать, когда больше месяца его лицо красовалось на обложке почти каждого журнала, на рекламных щитах и в социальной сети.

Я уличила минутку, чтобы изучить Принца Риса. На его лице уже играла маска скуки и высокомерия знаменитости, который провёл слишком много времени в свете софитов. В жизни он показался мне красивее, но таковыми были все фейри Дворов. Ничего экстраординарного, что выделяло бы его от других, я не обнаружила.

Мой взгляд переместился на трёх неулыбчивых темноволосых фейри за его спиной, которые явно составляли его личную охрану. Меня передёрнуло от страха, когда я подумала о Королевских Стражах Благого Двора, которые схватили моих родителей. Стража Королевы Анвин была полностью отделена от Стражи её сына, но это не означало, что они не работали сообща.

Принц и его свита остановились в трёх метрах от нас с Виолеттой, и один из блондинов, который шёл впереди, окинул нас ледяным взглядом, словно оценивал нас как источник угрозы. Он осмотрел мой дешёвый наряд и прищурил глаза, заметив спортивную сумку.

— Чем вы тут занимаетесь? — требовательно спросил он.

Его заносчивость выбесила меня, но я сохранила бесстрастное выражение лица, как и голос, потому как не хотела огрести проблем. Я сполна получила от членов королевской семьи фейри и их стражей, что хватит на всю оставшуюся жизнь.

— Я по делам Агентства, — сказала я.

Другой блондин-охранник переместился и загородил от нас Принца.

— Ты не похожа на агента.

— Потому что я и не агент. Я охотник.

Его подозрительный взгляд переключился на стоявшую рядом со мной Виолетту.

— А она?

— Она моя ассистентка.

Я покровительственно встала перед ней. Ещё не хватало, чтобы член Королевской Стражи Благого Двора обратил какое-либо внимание на мою лучшую подругу.

— Никогда не встречал охотника, — раздался новый голос.

— Ваше Высочество… — раздался с тылу протестующий голос, в то время как Принц уже протиснулся, распихивая плечами стражу, и оказался передо мной.

Пятеро охранников автоматически сформировали полукруг вокруг него. Я сглотнула, взглянув на нескольких самых смертоносных фейри в мире, судя по виду которых, можно смело было сказать, что они готовы были прикончить меня, если я даже не так моргну.

Я посмотрела в голубые глаза Принца, и у меня возникло странное ощущение, что я его уже раньше встречала, что было полным абсурдом. Уж что-что, а встречу с Благим Коронованным Принцем я бы однозначно запомнила.

Несколько секунд мы таращились друг на друга, а потом его губы изогнулись в улыбке, которая преобразила его аристократическое лицо с отчужденного на по-мальчишечьи харизматичное.

— Я Принц Рис Благого Двора — сказал он, словно кто-то старше десяти лет мог не узнать его сейчас.

Протянув руку, он обхватил мою ладонь своими длинными пальцами и поднёс к губам.

— Джесси Джеймс.

Я не хотела, чтобы он знал моё имя, но это было бы грубо. Как только мы скроемся из вида, его охрана тут же начнёт копать на нас, и чужое имя лишь только усилит их подозрения.

— Как у преступника? — от моего ошарашенного вида его глаза заискрили юмором. — Вот что мне больше всего нравится в вашем мире, так это история. А особенно история Дикого Запада, — его взгляд скользнул по моим волосам, которые я убрала в хвост, и задержался на них на несколько секунд. — И все охотники такие милые как ты, Джесси Джеймс?

У меня брови поползли вверх.

— Сомневаюсь, что мужчины-охотники оценят, когда их назовут милыми.

Принц Рис рассмеялся.

— Полагаю, нет, — он взглянул поверх моего плеча. — А кто же твоя тихая подружка?

Неохотно я отошла в сторону и встала рядом с Виолеттой, открыв фейри полный обзор на неё.

— Это Виолетта. Она помогала мне в сегодняшней работе.

— Две красивые охотницы. Должно быть я благословлён богиней.

И так же как он повёл себя со мной, Принц Рис поднёс её руку к губам и поцеловал.

Виолетта издала бессвязный звук. Я покосилась на неё и увидела, что она молча пялится на Принца. Пытаясь сдержать ухмылку, я незаметно пнула локтем её в рёбра. Этого хватило, чтобы вывести её из ступора, и она скромно улыбнулась ему.

— Приятно… с… вами… познакомиться, — умудрилась вымучить она.

— А мне-то как приятно, — его взгляд вернулся ко мне. — Ни в коем случае не хочу обидеть, но ты, правда, охотница? Должен признаться, в моём воображении охотники были грубыми ковбоями-законниками.

— Я не обижена. Меня постоянно об этом спрашивают, уже привыкла.

Я вытащила своё удостоверение из заднего кармана, где всегда хранила его. Его стража готова была ринуться в атаку, и это напомнило мне о том, насколько осторожными были Лукас и его парни со мной поначалу. Стряхнув воспоминание, я подняла удостоверение и показала им.

Один из светловолосых блондинов взял мою карточку и внимательно изучил, а потом столько же пристально сталь рассматривать меня.

— На вид ты не очень сильна для охоты.

Я пожала плечами, потому что ничего нового я от него не услышала.

— Охота это не только сила и скорость.

— Джесси очень умная, — пропищала Виолетта.

Страж скептически посмотрел на меня, передавая мне обратно удостоверение, но Принц, казалось, был теперь ещё больше заинтригован. Меньше всего мне хотелось заполучить внимание со стороны очередной королевской персоны, особенно из Благого Двора.

Я пыталась найти способ вытащить нас с Виолеттой из этой неожиданной встречи, как вдруг меня окликнул Амос:

— Мисс Джеймс.

Повернувшись к нему, я испытала огромное облегчение.

— Да?

— Мисс Кук сказала поблагодарить вас за помощь, — он указал на выход. — Вы можете выйти здесь, когда освободитесь.

— Спасибо, — я поправила сумку на плече и снова повернулась к Принцу Рису. — Было очень приятно поговорить с вами.

Его улыбка померкла.

— Уже уходите?

— Да. Наша работа здесь закончена.

— Тогда вы должны остаться как мои гостьи на ужин, — настойчиво обронил он, словно это всё решало. — Я хочу поговорить и больше услышать о твоей работе.

Все пятеро стражей готовы были возразить, но я опередила их.

— Спасибо, но у нас есть планы.

— Безусловно, вы можете изменить планы всего на один вечер.

Принц Рис сверкнул в мой адрес своей флиртующей улыбкой, которую я уже много раз видела по телевизору и от которой женщины приходили в восторженное состояние. Он был очаровательным, но никакого влечения к нему я не испытала. Лукас позаботился, чтобы я никогда больше не пожелала ни одного фейри.

Я покачала головой.

— Боюсь, не могу. Семейные дела.

Он нахмурился.

— Тогда завтра.

— У меня почти нет свободного времени между семейными обязанностями и работой. Уверена, вы можете это понять.

— Да, — его хмурость сгладилась, но в глазах всё ещё стояло разочарование. Нечто подсказывало мне, что он был незнаком с этим чувством.

— Надеюсь, вы проведёте хорошо время в Нью-Йорке, — сказала я, потащив Виолетту за руку и направляясь к выходу.

Как только за нами закрылась дверь, я резко втянула холодный воздух, но пока мы не обогнули здание и не оказались на улице, шаг не замедлила. Всё это время Виолетта пыталась обрести дар речи.

— Святой Ши-тцу! — взвизгнула она. — Это было на самом деле?

Я повела её к «Джипу».

— Ты о той части, где мы встретили Принца, или о той, где ты забыла как говорить?

— Чёрт. Не напоминай мне. Понятия не имею, что на меня нашло, — она с тоской оглянулась назад. — Поверить не могу, что мы встретили Принца Риса, а я оказалась полной идиоткой.

— Ты была не так уж и плоха. Уверена, он производит такой эффект на большинство людей.

— Но не на тебя, — парировала она.

— У меня есть веские причины не хотеть иметь никаких дел с Коронованным Благим Принцем.

Виолетта покраснела.

— Ой, Джесси. Прости, я не подумала.

— Не переживай. Кроме того ты сама хотела встретить какую-нибудь знаменитость в отеле, и они не были бы более известными, чем он.

— Повтори-ка опять. Любая знаменитость, которую я встречу, начиная с этого момента, будет блекнуть в сравнении.

Мы подошли к «Джипу» и я запихнула сумку в багажник.

— Я завезу тебя домой, а потом отвезу нашего маленького друга в «Плазу».

Она надула губы, пока пристёгивала ремень.

— А я с тобой не поеду?

— К сожалению, ты нелицензированный охотник, — напомнила я ей. — Твоя помощь в работе не противоречит правилам, но порицается. Не хочу давать Леви или какому-нибудь другому контрактному агенту причину перестать нанимать меня.

— Хорошо, — она расслабилась на сидении.

— Поверь мне, ты не много потеряла.

Она махнула рукой.

— Я не об этом. Не могу поверить, я встретила Принца Риса и я даже не подумала сделать фото. Мой агент постоянно твердит мне, что надо больше угождать моим подписчикам в соцсетях, а я упустила такую прекрасную возможность сквозь пальцы. Она мне все уши прожужжит об этом, если узнает.

Я завела машину.

— Я бы не стала рассказывать, будь на твоём месте.

* * *

— Прекрати корчиться, — прошипела я в своё пальто, когда лифт остановился на четвёртом этаже больницы. — Мы дойти не успеем, как нас из-за тебя поймают.

Финч замер. Нельзя было винить его за ёрзание. Он и так уже был возбуждён от радости, что вот-вот увидит папу, а тут ещё и час назад позвонили и сообщили, что мама проснулась. Дорога до больницы, казалось, длилась вечность.

— И помни, что я тебе сказала. Мама с папой не знают, что я занимаюсь охотой, и мы не скажем им, пока они не поправятся.

Тихий свист стал его ответом. Финч не лгал, особенно нашим родителям, и мне пришлось объяснить ему несколько раз, почему пассивная ложь в данном случае была нормальным явлением. Я надеялась, что он не забудет об этом в радостном порыве от встречи с ними.

Двери лифта открылись, и я поспешила вглубь коридора к их палате. Сегодня на страже стояла женщина-Агент. Я уже видела её несколько раз раньше, поэтому она не стала останавливать меня, когда я открыла дверь и вошла в палату.

Первым я увидела папу. Он сидел, слегка откинувшись на спинку койки. Цвет его лица стал лучше, и выглядел он более бдительным, чем был вчера. Он широко улыбнулся мне, а потом повернул голову и посмотрел на другую койку. Я проследила за его взглядом к маме, которая лежала на спине с закрытыми глазами.

Я поспешила к ней. Питательную трубку убрали, и она хорошо выглядела, несмотря на исхудалое лицо. Доктор Редди уверил меня, что родители начнут набирать вес, который они потеряли, как только придут в себя и станут вновь есть твёрдую пищу.

— Мама? — нежно позвала я, не желая пугать её.

Её веки затрепетали и глаза открылись. Я была поражена, когда она посмотрела на меня без какой-либо тени замешательства, в отличие от папы днём ранее. Она продолжительное время внимательно смотрела на меня, а потом её рот изогнулся в краткой улыбке. Её зелёные глаза наполнились любовью.

Я улыбнулась в ответ, не в силах первой заговорить из-за стоящего в горле кома, размером с мяч для гольфа. Я так много хотела сказать ей, и я была близка разреветься, как пятилетняя девчонка.

Нетерпеливый свист раздался внутри моего пальто, и мамины глаза широко распахнулись. Обрадовавшись вмешательству Финча, я потянулась к молнии.

— Я тут кое-кого принесла к вам в гости.

Я едва успела расстегнуть полностью молнию, как Финч уже высунул голову. Стоило ему увидеть маму, он издал звук, очень похожий на крик раненного животного, и выскочил из-за пазухи на койку.

— Осторожно, — предупредила я его, но он уже обнимал её за шею, зарывшись лицом в её волосы.

Мамины глаза наполнились слезами и, подняв трясущуюся руку, она накрыла его маленькое тельце.

— Мои… малыши, — прохрипела она, вздрогнув от усилия. Должно быть, её горло саднило из-за питательной трубки.

— Старайся не говорить, — я положила ладонь поверх её руки. Прикосновение даровало мне силы, и я ответила на стоящий в её глазах вопрос: — Мы в порядке, просто очень счастливы видеть тебя.

Она закрыла глаза, вздохнув, и погладила спину Финча большим пальцем. Я оставила их и пошла к папе, который наблюдал за ними с блестящими от слёз глазами. Я склонилась обнять его, и он заключил меня в крепкое объятие.

— Она спросила о тебе, как только очнулась, — прошептал он мне на ухо. — Твоя мама сильная женщина.

— Знаю, — улыбнувшись, я поцеловала его в щёку. — Как ты сегодня?

— Довольно хорошо для подсевшего на горен.

Я села на край его койки.

— Ты помнишь, что с вами произошло?

— Нет. Доктор рассказал мне о наркотике, — он плотно сжал губы. — А так же он сказал, что мы должны будем пройти курс в реабилитационном центре, так что мы ещё не скоро вернёмся домой.

Я сжала его руку.

— Не переживай из-за этого. Мы с Финчем стережём крепость. А вы лучше сосредоточьтесь на выздоровлении.

Он развернул свою тёплую кисть и сжал мою в ответ.

— Я так горжусь тобой.

— Говорят, я вся в тебя.

Он понятия не имел насколько это было правдиво, и мне было интересно, какова будет его реакция, когда он узнает чем на самом деле я занималась с момента их исчезновения.

— Джесси, — раздался скрипучий мамин голос.

Я поспешила к ней.

— Тебе что-нибудь надо?

Она подняла руку и сжала мою ладонь.

— У меня есть всё необходимое.

Финч тихо просвистел, и я посмотрела на него. Он сидел на мамином плече. Он жестом указал на папу. Я подхватила его и перенесла на другую койку. Как только я усадила его, он обхватил своими маленькими ручонками папу за шею.

— Эй, привет, приятель, — папа прочистил горло, похлопав Финча по спине. — Думаю, ты стал больше с нашей последней встречи.

Финч сел и показал жестом. «Я помогаю Джесси. Мы партнёры».

Я перепугалась, и резко перевела взгляд с него на папу. Я лихорадочно придумывала объяснение, но открылась дверь.

— Финч, — быстро прошептала я, распахнув пальто.

Он прыгнул внутрь, и я застегнула молнию. В палату вошёл медбрат.

Медбрат улыбнулся и подошёл к маминой койке. Он проверил её жизненные показатели и спросил не испытывает ли она боль. Затем он проделал то же самое и с папой, а перед тем как уйти сообщил, что вернётся через два часа.

Папа улыбнулся мне.

— Мне почему-то кажется, что вы уже проделывали этот трюк ранее?

Я расстегнула пальто и снова выпустила Финча.

— Нам пришлось научиться быть изворотливыми. У Финча отлично получается прятаться.

Финч рьяно закивал и жестом показал «я проныра».

Папа рассмеялся, и звук его смеха был самым лучшим, что я слышала за довольно долгий период. Почувствовав себя легче впервые за несколько месяцев, я оставила его в компании с Финчем, а сама вернулась к маме, которая умиротворенно улыбалась, наблюдая за нами.

— Ты изменилась, — нежно произнесла она.

— Как? — я села на стул, стоявший между койками.

Она нахмурилась.

— Не знаю. Может… повзрослела.

Я пожала плечами.

— Полагаю, рано или поздно это должно было случиться. Мне через несколько месяцев уже девятнадцать.

Мой ответ её не особо удовлетворил, но она не стала давить на меня. Мы поговорили немного, но вскоре я заметила, что она борется со сном. Как только я перестала болтать, она уснула.

Папа с Финчем погрязли в беседе, и я решила не вмешиваться. Финчу надо было провести с ним время. Я вытащила телефон и проверила сообщения, а потом пару минут порылась в сети в поисках информации о ки’тейне.

Мои поиски не дали никакого результата. Неудивительно. Я сделала пометку, что надо посетить веб-сайт Библиотеки Конгресса по приезду домой. У них имелся закрытый служебный раздел по фейри, и он был доступен только для сотрудников правоохранительных структур, включая охотников. Я уже потратила много часов там на поиски любого упоминания о камнях богини. Мне не повезло, но если и есть хоть какие-то записи по артефактам фейри, то они есть только там.

Мне показалось странным, что Агентство дало нам так мало информации о ки’тейне. Данный случай был достаточно важным, раз уж ради него создали новый уровень работы и предложили огромный гонорар, так почему они не поделились с нами всем, что знают? Как-то не вяжется.

Через полтора часа мама с папой мирно спали и, чтобы увезти Финча домой, мне пришлось поклясться, что мы вернёмся завтра. День был длинным, и мне надо было заехать за покупками по дороге домой. Помимо всего прочего, сегодня ещё объявили о ледяном дожде вечером. Я не любила ездить на машине в плохую погоду и хотела вернуться домой до того, как на дорогах начнётся гололёд.

Ко времени как я припарковалась на нашей улице, уже падал снежок. Температура упала, и прежде чем выйти из машины, я убедилась, что Финч был хорошо укутан внутри моего пальто. Не успела я выйти из машины и открыть дверь багажника, как уже дрожала от холода. Посмотрев на пакеты с покупками, которые я запихнула в клетку в задней части «Джипа», я стала считать смогу ли отнести всё сразу или же мне придётся сходить дважды.

— Джесси.

Сердце ёкнуло, и резко развернувшись, я оказалась лицом к лицу с Конланом. Он стоял в нескольких метрах от меня. Его лицо освещалось светом уличного фонаря. От его лёгкой улыбки, которой он всегда одаривал меня, осталась только призрачная тень.

— Что ты здесь делаешь?

Предательство Конлана было одно из самых болезненных, после предательства Лукаса, и его появление стало мучительным напоминанием о том насколько доверчивой я была, поверив, что он, в самом деле, был мне другом.

Прагматичная часть моего мозга говорила мне, что я должна испытывать страх, хотя он и не казался опасным. Он был членом Королевской Стражи Неблагого Двора, и в тот последний раз, когда я была рядом с ним, он смотрел на меня с презрением. Но обида и злость забурлили во мне, вытеснив все другие эмоции.

— А знаешь что? Мне плевать.

Я отвернулась от него и начала собирать пакеты. Я тихо выругалась, осознав, что мне придётся спуститься ещё раз к машине.

— Позволь мне помочь тебе.

Он двинулся взять у меня пакеты.

— Нет, — рявкнула я. — Немного поздновато для помощи.

Он вздрогнул, и в его глазах вспыхнуло сожаление. На мимолётный миг моё сердце смягчилось, но я тут же вспомнила о том, как смотрела на его лицо через прутья камеры.

— Мне так жаль, Джесси. Мы подвели тебя в тот самый момент, когда ты больше всего в нас нуждалась.

Его признание застало меня врасплох, и мне пришлось обуздать своё выражение лица. Я снова принялась за свои покупки.

— В чём дело? Фаолин пытал этого слизняка Рогина, пока тот не рассказал правду?

— Фарис рассказал нам.

Я резко втянула воздух.

— Он?..

— Он восстанавливается… медленно, но он выкарабкается.

— Рада слышать это.

Я провела с Фарисом всего несколько часов, но, казалось, за этот короткий промежуток времени между нами возникла связь.

— Я слышал, что твои родители тоже скоро полностью восстановятся. Я счастлив за тебя.

Я окостенела.

— Откуда ты знаешь о моих родителях?

— Фаолин следит за определёнными лицами, представляющими интерес и…

— Нет! — я указала на него пальцем. — Мои родители не являются людьми, представляющими для вас интерес. Фаолин вернул своего брата, я вернула родителей. Скажи ему сосредоточиться на своей семье, а мою оставить в покое.

Моя грудь вздымалась, когда я закончила, и мне пришлось бороться за контроль над своими эмоциями. Я вела постоянную борьбу с ними после своих злоключений, и мне казалось, что я справлялась. Но стоило ему упомянуть, что Фаолин или любой другой фейри присматривает за моими родителями, и этого стало достаточно, чтобы завести меня с пол-оборота.

Конлан поднял руки.

— Я не хотел расстраивать тебя. Фарис попросил Фаолина узнать о твоих родителях, потому что хотел знать, как ты справляешься. Он спрашивает о тебе каждый день.

Я немного расслабилась.

— Ну, теперь ты можешь сказать ему, что видел меня, и у меня всё отлично.

— Так ли это?

— Как никогда.

Я снова повернулась к покупкам, в надежде, что он не увидит правды, написанной на моём лице.

— Фарис хочет увидеться с тобой.

— Это не очень хорошая затея.

Даже моей обеспокоенности о Фарисе не хватит, чтобы я снова приблизилась к тому зданию или к его жильцам.

— Почему нет?

Я запыхтела.

— Ты, правда, хочешь, чтобы я озвучила тебе причины?

Несколько минут он молчал, и я уже понадеялась, что он ушёл. Но он вдруг снова заговорил:

— Лукаса там не будет, если от этого тебе будет легче.

Хотела бы я ему сказать, что присутствие Лукаса меня вовсе не волнует, но я неумела столь искусно врать.

— Он тебя послал или ты взял эту миссию на себя?

— Я предложил быть тем, кто поговорит с тобой. Ты должна знать, что я был не единственным.

Я не стала спрашивать, кто ещё хотел прийти. Я была рада, что Фарис шёл на поправку, и что мне не придётся беспокоиться о преследующем меня Фаолине, и его желании отомстить мне за своего брата. Но я продолжала жить и оставила всё это в прошлом. Я не смогу идти дальше по жизни, если позволю Конлану и его друзьям в неё вернуться.

Я взяла как можно больше пакетов в руки и закрыла дверцу багажника. А потом повернулась к Конлану. Разочарование в его глазах подсказало мне, что он уже знал каким будет мой ответ.

— Я вежливо отклоняю твоё приглашение и прошу передать Фарису мои наилучшие пожелания. А теперь если извинишь меня, на улице холодно, и мне надо позаботиться о покупках.

Он ещё раз кивнул и отошёл в сторону, давая мне пройти. Я отчасти ожидала, что он последует за мной или окликнет меня, когда я перешла улицу и направилась к дому, но он этого не сделал.

Я оглянулась только, когда вошла в подъезд. И я не знала, что чувствовать, когда увидела, что Конлан стоит там же, где я оставила его, наблюдает за мной. Не то, чтобы я испугалась, но меня это встревожило. Я нутром чувствовала, что это не последняя наша с ним встреча, или с его друзьями.

ГЛАВА 4

Ранним утром следующего дня меня разбудил телефонный звонок. Я с трудом продрала глаза и увидела, что на улице только начало светать, а потом прищурилась, увидев незнакомый номер на экране телефона. Несколько месяцев назад я бы отправила звонок на голосовую почту, но в эти дни я боялась пропустить звонок из больницы с новостями о состоянии моих родителей, а кто звонил было сложно понять.

— Алло? — прохрипела я в трубку.

— Джесси Джеймс? — мужской голос показался мне знакомым, но я никак не могла вспомнить, где слышала его.

— Да.

— Меня зовут Бен Стюарт, и я работаю на Агентство в Нью-Йорке.

Я села.

— Я знаю, кто вы, — страх когтями вцепился в мои внутренности. Была только одна причина, по которой он мог звонить мне лично. — Что-то случилось с моими родителями?

— Твои родители в безопасности. Но прошлой ночью в больнице произошёл инцидент, и нам потребовалось перевести их на новое место.

Я вскочила с кровати и стала мерить шагами комнату.

— Что за инцидент? И где они сейчас?

— Единственное, что я могу сообщить тебе по телефону, это то, что произошло несанкционированное проникновение, но твои родители не пострадали, — произнёс он спокойным властным голосом. — Мы бы хотели, чтобы ты пришла к нам сегодня, и мы бы обсудили этот вопрос более детально.

— Буду в течение часа, — сказала я, уже вытаскивая одежду из шкафа.

Я бросилась одеваться и чистить зубы. Волосы были в ужаснейшем состоянии после сна, но времени заниматься ими у меня не было, поэтому я сплела их в косу.

Финч просвистел мне, как только я вбежала в гостиную комнату. Ему я сообщила, что мне надо в Агентство, но не более. Мама с папой были в безопасности, а лишний раз его беспокоить без надобности я не хотела.

Я схватила пальто и ключи, и была за дверью менее чем через пять минут после разговора с Беном Стюартом. От вида обледенелого внедорожника и улицы я разочаровано простонала. Подсчитав сколько займёт очистка «Джипа» и, оценив риски езды по таким дорогам, я отказалась от этой идеи.

Путь пешком по покрытым льдом тротуарам до станции метро длился дольше, чем обычно, а о пробежке вообще не могло быть и речи. Всю дорогу до Манхэттена я переживала о родителях и задавалась вопросом, почему глава отдела специальных расследований позвонил мне по данному происшествию. Не должен ли он был с головой уйти в поиски ки’тейна?

Ко времени как я вошла в главный офис Агентства и меня провели в угловой офис Бена Стюарта, мой желудок был скручен в один огромной узел беспокойства. Забив на формальности, я выпалила:

— Где мои родители? Они здесь?

— Полагаю, Джесси Джеймс, — агент улыбнулся и обошёл стол. — Твои родители в реабилитационном центре, в который они должны были быть переведены буквально через несколько дней. Мы просто сдвинули график. Они на охраняемом этаже, и агенты следят за ними круглосуточно.

Он указал мне на кресло, и я села, но была слишком расстроена, чтобы расслабиться.

— Что произошло в больнице?

Он вернулся в своё кресло за столом.

— Мы не особо много знаем, к сожалению. В полночь пришёл агент, чтобы сменить другого, и обнаружил, что агент спит, а две медсестры страдают потерей памяти.

Я пальцами сжала подлокотник кресла.

— Под гламуром?

— Медсёстры, да. На агенте было антигламурное устройство, поэтому его вырубили.

— А мои родители? — натянутым голосом поинтересовалась я.

Стюарт сложил руки на столе.

— Твой отец сказал, что его разбудила вспышка света. Он увидел кого-то в дверном проёме, но не смог разглядеть лиц. Мама всё проспала.

От пронёсшейся по мне мощнейшей волны облегчения у меня едва не закружилась голова. Я была в огромном долгу перед тем, кто создал защитные чары.

— И это подводит меня к первому вопросу, — сказал Стюарт. — Кого ты наняла для наложения чар на родителей? Наша фейри-консультант сказала, что таких сильных чар она никогда в жизни ещё не видела.

— Я попросила друга об этом, но он сказал мне, что они уже были защищены. Я подумала, что Агентство могло сделать это, раз уж их охраняют.

Он сменил положение в своём кресле.

— Мы наложили чары на палату в тот же день, как твоих родителей доставили в больницу, но после этого кто-то создал новые чары, которые перекрыли наши. Наш фейри-консультант не смогла войти в палату, как и подойти ближе, чем на три метра к твоим родителям. Она уведомила нас, что чары наложены на самих родителей, а не на палату, а сделать это крайне сложно.

— Мой друг то же самое сказал мне, — я подняла руки и опустила их. — Я честно понятия не имею, кто это сделал. Хотела бы я знать, я бы смогла выразить свою благодарность.

Несколько минут он задумчиво изучал меня, а потом кивнул.

— Вы сказали, что это ваш первый вопрос. У вас есть ещё вопросы ко мне? — поинтересовалась я.

— Прошлой ночью ты провела несколько часов с родителями. Кто-нибудь из них хоть что-то сказал о том, что случилось с ними или почему их держали в заложниках?

Он взял ручку и стал перекатывать её между пальцами. Он вёл себя обыденно, но искра интереса в его глазах подсказала мне, что мой ответ был очень важен для него.

— Я не спрашивала маму об этом, потому что она только что пришла в себя. А папа сказал, что ничего не может вспомнить.

Стюарт замешкался и не смог скрыть своё разочарование.

— Очень плохо.

— Их лечащий врач сказал мне, что это нормально, учитывая сколько в них было наркотиков. Со временем эти воспоминания могут вернуться.

— Да. Нам тоже об этом сообщили, — сказал он.

— А можно мне вам задать вопрос?

Он кивнул.

— Конечно.

Я подалась вперёд.

— Почему Агентство столь заинтересовано в защите двух охотников? Какие воспоминания вы рассчитываете получить от родителей?

Он улыбнулся.

— Это два вопроса.

Я всё ещё была накручена из-за попытки проникновения, чтобы играть с ним в словесные игры.

— Так что насчёт этого? Вы считаете, что исчезновение моих родителей связано с пропажей ки’тейна, и вы надеетесь, что они вспомнят нечто такое, что поможет вам найти камень.

Он резко дёрнул головой.

— С чего вдруг ты завела этот разговор? Ты знаешь что-то, что нам не рассказала?

— Нет, но нетрудно сложить частички воедино.

— Какие частички? — он нахмурился.

— Я всё гадала, с чего Агентство сутками напролёт станет охранять двух охотников, особенно учитывая, что никто из вас не был чересчур озабочен их розыском с момента их исчезновения, — возможно в моём тоне сквозило обвинение. — Вчера я была в «Плазе», когда вы заявили о ки’тейне, а потом я получила звонок от вас, а не от какого-то из ваших агентов, и вы лично уведомили меня о несанкционированном проникновении. Ситуация ну никак не смахивает на такую, чтобы сам глава спец подразделения занимался этим.

Он кивнул.

— Продолжай.

— Прошлой ночью я раздумывала о ваших словах, что Агентство проверяет коллекционеров антиквариата из мира фейри. В день, когда меня вместе с родителями нашли, я разговаривала с агентом Карри, и он спросил у меня, рассказывала ли мне Раиса Хавас что-нибудь о Сесиле Ханте и о том, что он незаконно перевозил антиквариат фейри. В тот момент я даже не задумалась об этом, но сейчас у меня возникли подозрения, что они как-то связаны.

— А это так? — по его лицу ничего нельзя было прочитать.

— Нет. Как я уже писала в своём официальном отчете, Раиса Хавас рассказала мне о том, что Королевская Стража Благого Двора схватила маму с папой. Что если они пошли на это потому, что мои родители выяснили что-то о ки’тейне?

— Ты считаешь, что ки’тейн находится у Королевской Стражи Благих? — он постучал пальцами по губам, больше не пытаясь выглядеть непринуждённым.

Я пожала плечами.

— Я не говорю, что они украли его. Я основываюсь только на своё чутьё, на которое вы не можете полагаться. Но вот таково моё мнение. Мои родители довольно умные люди, чтобы пойти против Королевской Стражи любого Двора. Должна была быть чертовски важная причина, по которой Благие Стражи захотели избавиться от них.

Стюарт поджал губы.

— Впечатляюще. Я читал в твоём досье, что твой IQ выше среднего. С твоими оценками ты должна быть агентом, а не охотником.

— Я должна учиться в колледже.

Я решила не отвечать на его скрытый подтекст, что агенты были умнее охотников.

— А почему ты не в колледже? Если ты, конечно, ничего не имеешь против моей заинтересованности.

— Такова жизнь, — обронила я. — Рано или поздно пойду учиться. А прямо сейчас, моя единственная забота это безопасность моей семьи. Если фейри прошёл мимо вашего агента в больнице, с чего вдруг вы решили, что ваши агенты смогут защитить родителей в реабилитационном центре?

— Агенты выставлены только в качестве меры предосторожности. Твои родители защищены наложенными на них чарами.

Я хлопнула руками по коленям.

— А вы уверены, что она оградит их от всех фейри, включая Благих Королевских Стражей?

— Ничто нельзя гарантировать на все сто процентов, но не думаю, что ты найдёшь гораздо более сильные чары, — убежденно сказал он. — Твои родители защищены как семья президента.

Напряжение в плечах чуть спало.

— Когда я смогу увидеть их?

— Завтра. Их доктора сказали, что изменения и внезапный переезд стали утомительными, и твоим родителям нужен день для обустройства на новом месте, — он взглянул на часы. — Через пять минут у меня встреча. Есть ли ещё вопросы, которые ты хотела бы обсудить до моего ухода?

Я о многом хотела спросить его, но остановилась только на одном вопросе.

— Вчера вы сказали, что ни один фейри не может использовать магию ки’тейна. Зачем тогда кто-то из них захотел заиметь его?

— Сам бы хотел знать.

Из-за лёгкой напряжённости его челюсти у меня возникло подозрение, что он был не совсем откровенен со мной, но я не стала давить. Пока что он соучаствовал в судьбе моих родителей, и я не хотела ничего в этом менять.

Я поблагодарила его за всё, что они сделали для моих родителей, и покинула его кабинет с визиткой в руке, которую он мне вручил на случай, если мне когда-нибудь потребуется связаться с ним. Вместо того чтобы покинуть здание, я поднялась на лифте на второй этаж, где когда-то оформляла своё удостоверение. Мы там же должны были получить датчики обнаружения ки’тейна.

Одно я знала наверняка — моим родителям всё ещё грозила опасность. Если фейри, которые пытались проникнуть к ним прошлой ночью, искали ки’тейн, они не отступят, пока не получат его или пока не решат, что мои родители больше не представляют для них угрозы. Единственный выход обеспечить безопасность своей семье заключался в том, что кто-то быстрее их найдёт ки’тейн и отдаст его Агентству.

Я сообщила охраннику, с какой целью явилась, и он отправил меня вглубь по коридору к комнате с реквизитом. Внутри комнаты располагалось высокое бюро, за которым стоял агент и работал за компьютером. Внешне совсем молодой, должно быть только недавно вышел из академии. Я подозревала, что новобранцы-агенты с чего-то начинают, но тут я осознала, что на его месте могла быть я, если бы согласилась работать на Агентство. Я представила, как работаю в этой плохо вентилируемой комнате без окон и содрогнулась. Я бы с ума сошла ещё до того, как закончилась первая неделя работы.

Он оторвал взгляд от монитора и посмотрел на меня.

— Могу я чем-то помочь?

— Да. Я хотела бы получить датчик обнаружения ки’тейна.

— Их выдают только агентам и охотникам, — пренебрежительно ответил он и вернулся к работе за компьютером, словно меня и не было.

Я уже привыкла, что люди не считали меня охотником и обычно меня это не задевало. Но этим утром я была не в настроении мириться с отношением того, кто, вероятно, обмочил бы свои идеально выглаженные брюки при встрече с тем, с чем обычно имели дело охотники.

Я с такой силой швырнула удостоверение на столешницу, что он аж подпрыгнул.

— И по вашему, охрана позволила бы мне находиться тут, не имей я полномочий?

— Тут всё в порядке? — поинтересовался Брюс.

Я и не заметила, как он вошёл в кабинет.

Я оглянулась на него. Он был в компании с Треем.

— Я жду… — я присмотрелась к бейджику агента и вынуждена была проглотить смешок. — Агент Смит выдаст мне датчик.

Этот самый агент поднял моё удостоверение, его взгляд заметался между мной и моим удостоверением.

— Вы тот самый охотник, которого месяц назад похитили в Квинсе. Вас вместе с родителями нашли в каком-то подвале.

— Собственной персоной, — я постучала пальцами по столу. — А теперь я могу получить датчик?

— Да, конечно, — он покликал мышкой, а затем вставил моё удостоверение в сканер. После того, как индикатор сканера сменился с белого на зелёный, он вытащил карточку и положил удостоверение обратно на стол. — Мне надо сходить в подсобку за датчиком.

— Спасибо.

Он исчез за дверью, находившейся у него за спиной. Я повернулась к Брюсу и Трею.

— Похоже, я знаю, почему вы здесь.

Брюс улыбнулся.

— Мы всё равно продолжим брать рядовые заказы, но было бы глупо не поискать заодно и ки’тейн.

— А вот тебя мы никак не ожидали тут увидеть, — сказал Трей. — Я-то думал, ты не собираешься искать ки’тейн.

Я положила удостоверение в карман.

— Я посчитала, что не повредит иметь датчик при себе, просто на всякий случай.

— Очень умно с твоей стороны, — сказал Брюс.

Трей фыркнул.

— Рано утром ты первым делом приехала на Манхэттен, что бы так на всякий случай, взять датчик?

Я посмотрела на него, прищурив глаза.

— Нет, я первым делом приехала сюда после звонка из Агентства. Мне сообщили, что родителей перевели после попытки незаконного проникновения в больнице прошлой ночью.

— Что? — глаза Брюса распахнулись от тревоги. — Что случилось? Они в порядке?

Я рассказала им, что Стюарт поведал мне об инциденте в больнице.

— Вы не знаете никого, кто мог бы оплатить подобные чары? — спросила я у Брюса.

Он покачал головой.

— У меня нет знакомых, кто смог бы вообще позволить себе такое.

Агент Смит вернулся, и мы все стихли. Он положил на стол продолговатый предмет, размером с автомобильный брелок. На датчике не было никаких кнопок, только один диод, который горел приглушённым красным цветом.

— Как он работает? — поинтересовалась я.

— Всё довольно просто. Датчик начнёт вибрировать, когда окажется на довольно близком расстоянии, чтобы уловить энергетический след ки’тейна. Диод переключится с красного на жёлтый, а потом на зелёный по мере приближения к ки’тейну.

Я подняла глаза на агента.

— Если ки’тейн никогда не покидал мир фейри, откуда нам знать, что датчик работает исправно?

Он посмотрел на меня так, словно я спросила у него почему небо синее.

— Потому что фейри предоставили камни, которые питают датчик. Я уверен, они знают, что делают.

— Кто бы сомневался, — я протянула руку и взяла датчик, и свет тут же начал быстро мигать красным, жёлтым и зелёным. — Так должно быть?

— Нет, — он взял датчик из моих рук, и мерцание сменилось на прерывистые вспышки. — Должно быть он неисправен. Я принесу вам другой.

Он снова исчез в служебной комнате и вскоре вернулся с новым датчиком. Диод замерцал раньше, чем он успел передать его мне. Но как только датчик попал мне в руки, он буквально взбесился.

— Странно. Мы получили их вчера, и все они отлично работали, — нахмурившись, он взял датчик и стал вертеть его в руках.

— Могу я посмотреть? — спросил Брюс.

Агент Смит передал ему датчик. Я ждала, когда же сенсор начнёт реагировать, но ничего не произошло. Брюс передал его Трею, и опять ничего. Трей подал датчик мне, и он засиял как фейерверк в День Независимости.

Агент подозрительно уставился на меня.

— На вас есть что-то, что может создавать помехи сигналу?

— Что, к примеру? — я положила датчик на стол и вывернула все свои карманы.

Кроме удостоверения у меня был телефон, ключи, немного налички, шерстяная шапка и перчатки, и новая карточка Метро, которую я купила только сегодня.

— Всё? — спросил Смит.

Я подняла руку и закатала рукав, показывая ему кожаный браслет. Агент Карри вернул мне его, как только я пришла подать рапорт о своём похищении.

— За исключением моего антигламурного талисмана.

— В нём не может быть проблемы, поскольку у нас с Треем такие же, — сказал Брюс.

Смита это не убедило.

— Значит должно быть что-то ещё.

— Если только вы не планируете проводить обыск с раздеванием, вам придётся поверить мне на слово. На мне ничего нет, что может создавать помехи устройству фейри.

Как только это заявление покинуло мой рот, я поняла, что соврала. Я автоматически подняла руку, но одёрнула себя раньше, чем смогла прикоснуться к крошечному камню, спрятанному в моих волосах. Чтобы скрыть свой порыв, я заправила прядь волос за ухо.

Трей улыбнулся и поднял руку.

— Я с удовольствием…

— Даже не мечтай, — я нахмурилась, а Брюс усмехнулся.

Смит снова взял датчик.

— Тогда я не знаю, что вам и сказать. По какой-то странной причине, датчик не работает у вас.

Мои плечи поникли. И как мне искать ки’тейн без датчика? Камень может быть прямо у меня под носом, а я и знать не буду.

Должно быть, разочарование ясно читалось на моём лице, потому что Трей сказал:

— Ты всё также можешь поработать с нами, если захочешь. Правда, пап?

Брюс улыбнулся.

— Нам крупно повезёт с тобой.

— Спасибо. Я подумаю над этим.

Я распихала свои вещи обратно по карманам, пока Смит сканировал удостоверение Трея. Он передал Трею один из датчиков, который принёс для меня, и повторил протокольную процедуру с Брюсом.

— Ты на машине, Джесси? — задал вопрос Брюс, пока мы втроём шли к лифту.

Я скривила лицо.

— Джип покрылся коркой льда, так что я приехала на метро.

Он нажал кнопку вызова лифта.

— Мы едем домой. Если хочешь, поехали с нами.

— Было бы здорово.

Мы покинули здание, и вышли на холодный ветер, от которого перехватывало дыхание. Задрожав, я натянула шерстяную шапку на уши. В такие дни я всегда думала о Морисе, что он на верном пути — проводит зимы, охотясь на юге. Я не получила от него ни одной весточки с того дня как позвонила ему сообщить об исчезновении родителей, и я гадала какая такая у него была работа, что он был вне досягаемости так долго. Наверное, что-то серьёзное, хотя и не столь грандиозное как поиск ки’тейна.

— Ты уже пыталась что-нибудь найти про ки’тейн? — спросил Трей, пока мы шли по скользкому тротуару в сторону их внедорожника.

— Немного вчера ночью, но не особо долго. Я знаю, где мы можем найти хоть какую-то информацию, если она вообще имеется.

Они оба остановились как вкопанные и выжидающие посмотрели на меня.

— Раздел «Фейри» в Библиотеке Конгресса. Есть даже интернет портал, на который можно войти, зарегистрировать там удостоверение.

Брюс потёр шею.

— Мне никогда раньше не приходилось пользоваться этой библиотекой, и вполне вероятно я бы даже не вспомнил о ней.

— Наверное, вам стоит проверить имеющуюся там информацию, поскольку явно не я одна вспомнила о библиотеке.

Он благодарно улыбнулся мне.

— Спасибо, Джесси. Нам потребуется любое возможное преимущество.

— Надеюсь, это поможет.

Мне было всё равно, кто из нас найдёт ки’тейн, при условии, что он окажется в правильных руках.

Трей оказался немного более бурным в своей благодарности. Он сгреб меня в крепкое объятие и, подняв меня от земли, закружил.

— Ты лучшая!

Он поставил меня на ноги и обхватил рукой за талию, придавая мне равновесия, когда я поскользнулась на льду.

Рассмеявшись, я оттолкнула его.

— Ты такой…

Слова умерли на моём языке, стоило мне посмотреть мимо Трея и увидеть тёмно-голубые глаза.

Лукас стоял менее чем в трёх метрах от меня, его лицо было словно высечено из камня, а взгляд переместился с меня на Трея, который всё ещё обнимал меня за талию. Наши взгляды снова встретились, и всё во мне перевернулось, но потом моё предательское тело обуял гнев.

Не знаю, что он увидел в моём выражении лица, но его черты немного смягчились. На мимолётный миг мне показалось, что я смотрю на того прежнего Лукаса, того, которого как я думала знаю, прежде чем он показал мне какой же наивной дурой я была.

Мой взгляд привлекло движение позади Лукаса. Он был в сопровождении Иана и Керра, и они с сомнением смотрели на нас с Лукасом. Конечно же, он не мог быть один. Принц фейри никуда не ходит без своей личной охраны.

Я открыла было рот, чтобы заорать на него, сказать ему всё то, что накопилось во мне за многие недели. Но слов так и не нашлось. Вот он мой шанс противостоять ему на равных, без прутьев камеры между нами, а я оказалась слишком эмоциональна, чтобы заговорить. И чем больше я пыталась, тем больше смыкалось моё горло от бессилия.

Я словно аршин проглотила. Я отстранилась от Трея и замаршировала мимо Лукаса, ни разу не посмотрев ни на него, ни на его парней. Я не стала оглядываться, чтобы узнать последовали ли Брюс с Треем за мной. Единственное, что сейчас было для меня важным, это уйти от него как можно дальше.

«Идиотка!» — заругала я себя, шагая по улице, едва ли замечая окружающую обстановку. Я знала, что рано или поздно натолкнусь на Лукаса, но я не была готова к столь ранней встрече. Даже после вчерашнего визита Конлана, меньше всего я ожидала увидеть Лукаса сегодня.