КвазаРазмерность. Книга 4

Глава девятая

Из четверых отверженных, которых нужно было принести в жертву Оместесу, чтобы он открыл врата в Эдем, трое оказались имитациями, подвисавшими так часто, теряя связь с адаптивными алгоритмами, что Саломея честно признавалась, что ждет не дождется момента, когда предводитель проповедников боли сожрет их. Четвертого звали Джеронимо, и споры о том, реальный он игрок или нет, продолжались всю дорогу по землям армии мертвецов.

– Поверьте мне, – говорил Сет, – гильдия «Диадохов» не ищет сложных путей. Зачем им пленить реальных игроков, если можно ограничиться имитациями.

Джаво не соглашался, напоминая, что на игровой площадке Аида имитации обычно сильнее игроков, поэтому и пленить управляемых адаптивными алгоритмами персонажей сложнее.

– Тем более диадохов поджимали сроки, – приводил он новые доводы, – так что выбирать особенно не приходилось.

Сет возражал, ссылаясь, что если верить слухам, то гильдия «Диадохов» курируется напрямую разработчиками, имея представительства по всей игровой площадке «Фивы».

– В закрытом городе их не было! – упрямился Джаво.

– Я говорю о том, что им проще было поставить нам имитаций.

– Почему же тогда Джеронимо не подвисает, как остальные имитации отверженных?

– Специальный ход адаптивных алгоритмов, чтобы ввести нас в заблуждение. Как твоя стычка с имитацией персонажа представителей гильдии «Диадохов», помнишь?

Иногда в эти разговоры вмешивалась Саломея и соглашалась с Сетом, честно признаваясь, что от имитаций, похожих на реальных игроков, у нее мурашки по коже. Особенно пугала бывшую актрису театра Торсия тень демона, продолжавшего преследовать ее, изредка давая советы, которые были зачастую дельными, но легче от этого не становилось, а приходилось всерьез задумываться, чтобы по возращении из Эдема обратиться к какому-нибудь магу и избавиться от этой напасти. Хотя, если честно, жить демон не мешал, но кто знал, как долго его советы будут приносить пользу? Потому что одно неверное слово в нужный момент способно перечеркнуть все, чего удалось добиться прежде, особенно учитывая, что задания и ставки росли.

Эти мысли появились у Саломеи после того, как Джеронимо сказал, что готов умереть.

– Хватит, – произнес он шепотом, когда они прятались от проповедников боли, используя купленный перед путешествием порошок невидимости. – Эта игра затягивает. Сначала я думал, что все под контролем, но затем… – Джеронимо заглянул Саломее в глаза, словно знал, о чем она думает. – Затем ты уже не можешь остановиться. Квест сменяется квестом, победы следуют одна за другой, прельщая тебя бесконечным развитием, желанием узнать, как далеко ты сможешь зайти, а потом… – он замолчал, потому что живые мертвецы прошли так близко от скрытых благодаря порошку невидимости путников, что можно было почувствовать невыносимую вонь разлагающейся плоти, исходившую от солдат армии Оместеса.

– Что потом? – шепотом спросила Саломея, когда проповедники боли удалились, но Джеронимо лишь грустно улыбнулся и покачал головой.

– Да говорю тебе, он – имитация, – сказал Сет. – Специально мутит воду, чтобы запутать нас. Хотел бы выйти из игры – давно бы вышел.

Саломея не ответила, но приглядывалась к Джеронимо на протяжении всего путешествия по землям проповедников боли. Набор оберегов, заклинаний и защитных порошков работал исправно, позволяя избегать открытых конфронтаций с воинами армии живых мертвецов. Вопреки ожиданиям, удалось сохранить всех пленных отверженных. Джеронимо отказался принимать зелье, которое должно было лишить его воли, но позволить не сойти с ума при виде обители Оместеса. Сет предлагал заставить его выпить снадобье силой, но Саломея и Джаво настояли, что пленный может сам решать, что ему делать.

– Хотите, чтобы он сошел с ума? – всплеснул руками контрабандист. – Для него же стараюсь.

Зловоние усилилось, заставив Джеронимо опорожнить желудок. Камни под ногами уступили место костям. Некоторые из них были белыми как снег, на других догнивали остатки плоти. Густая жижа, покрывшая землю под костями, хлюпала, пузырилась и постоянно перетекала, пытаясь принять определенную форму. Сам Оместес был уродливым существом в два человеческих роста, отдаленно напоминавшим седовласого мужчину. Глаза его были большими, наполненными кровью, рот открывался, но вместо слов оттуда вытекала густая черная слизь.

– Наш дар тебе, Оместес, – сказал Сет, подталкивая к божеству пленных отверженных.

Рот предводителя армии проповедников боли начал увеличиваться до размеров, позволявших проглотить человека. Парализованные ужасом отверженные не двигались, дожидаясь, когда древнее божество разделается с первым.

– Беги отсюда! Ты четвертый, лишний! – сказала Саломея Джеронимо, когда ноги второго отверженного, принесенного в жертву, скрылись за гнилыми зубами Оместеса.

– Он слишком напуган, чтобы соображать, – сказал Джаво, слушая, как ломаются кости жертв древнего бога, попавших в его пищевод, который растянулся, став прозрачным, позволяя видеть, как желудочный сок растворяет кожу проглоченных людей, как выворачиваются их суставы, отделяются внутренности. – Мерзость! – прошептал Джаво, когда белые кости жертв упали к ногам Оместеса.

Теперь из приведенных отверженных оставался только Джеронимо.

– Беги же, черт тебя дери! – шептала ему Саломея, но обостренные протоколы восприятия блокировали волю.

Предводитель армии мертвецов замер на мгновение, затем неожиданно взмахнул руками, разрывая пространство. Пустота вздрогнула и затрещала по швам. Оместес вцепился в образовавшуюся брешь, раздирая края. Каменные обломки прозрачной материи посыпались к его ногам, но образовавшийся проход уже начинал затягиваться – появились крошечные существа, свирты, латавшие пролом своими телами, и казалось, им нет конца. Одни свирты умерщвляли других, заделывая их окаменевшими телами брешь, третьи умерщвляли тех, кто только что умертвил своих сородичей, а четвертые беспощадно умерщвляли третьих.

– Поторопитесь! – сказал булькающим голосом Оместес, уничтожая трудолюбивых свиртов, латавших созданный им проход.

Сет и Джаво переглянулись. Дивный мир цветов по ту сторону пролома ждал их.

– Нужно идти, – принял решение контрабандист.

Молодой стражник согласно кивнул. Саломея замыкала процессию.

– Это будет большой ошибкой, – услышала она голос своего невидимого демона, прочитавшего ее мысли.

– Ты всего лишь имитация! – сказала она демону и, схватив Джеронимо за руку, потащила в пролом, спасая от неминуемой смерти в землях проповедников боли.

Поняв, что его обманули, проведя в Эдем лишнего человека, Оместес гневно взвыл, но портал уже почти закрылся, да и не мог предводитель армии мертвецов покинуть Аид, последовав за наглецами.

– Какого черта ты сделала? – гневно спросил Джеронимо, когда портал закрылся и протоколы восприятия позволили ему взять под контроль игрового персонажа.

– Я спасла тебя! – Саломея высвободила руку, за которую он схватил ее.

– Эй! – прикрикнул Джаво, когда отверженный снова попытался схватить Саломею. – Она спасла тебя. Прояви благодарность.

– Не хотел я, чтобы меня спасали! Не знаю, что происходит, но я уже очень долго пытаюсь покинуть игру, но каждый раз адаптивные алгоритмы делают все, чтобы я остался… Как и сейчас… – Джеронимо запрокинул голову, глядя на звездное небо. – Что это за место?

– Эдем.

– Я помню, что вы называли это Эдемом. Мне интересно, что разработчики брали за основу, когда создавали эту площадку.

– А меня интересует: мы первые здесь или же был кто-то до нас, – сказал Сет. – Сведений в комнате личных достижений об этом месте полно, но вот нигде не говорится, сколько всего реальных игроков находится в этой локации.

– По-моему, ничего особенного, – сказал Джаво, оглядываясь.

Они стояли в дубовой роще, слушая, как ветер шелестит листвой. Недавно прошел дождь, и воздух благоухал свежестью, ночной прохладой и сладковатым запахом распустившихся на озаренной лунным светом поляне мирабилисов, похожих на алозии Аида в своей скромной невзрачности, только лепестки их были разных цветов, а не исключительно синего. Сразу за поляной асфальтированная дорога тянулась от массивных железных ворот к высокому дому, парадный вход которого начинался широкой лестницей с белыми колоннами по бокам, поддерживающими массивную крышу, образуя небольшой портик. Если не считать одного окна на втором этаже, то свет в доме не горел.

– Думаю, нам туда, – сказала Саломея, указывая на освещенное призрачным белым светом окно.

– Почему? – спросил Сет, безрезультатно проверяя одно за другим доступные его персонажу навигационные заклинания. – Мы не знаем, как здесь работают указатели.

– У тебя есть другая идея?

– Вот если бы позаботиться о том, чтобы раздобыть манок для азолей, – блеснул задним умом Джаво. – Можно было бы схватить азоля и вернуться в Аид, потому что, как мне кажется, эта площадка – скука смертная.

– Хорошая идея, – иронично похвалил Сет. – Вот только сомневаюсь, что в природе существует нечто похожее на манок для азолей, да и выхода отсюда пока не видно. Мы думали, что врата Оместеса будут оставаться открытыми, но свирты заделали брешь, – он почесал затылок и признался, что не помнит, когда адаптивные алгоритмы интегрировали ему информационный протокол о крошечных жуках, латающих дыры между мирами.

– Никто не помнит, – отмахнулся Джаво и тут же оживился, испугавшись, что поручение Пронидиуса могло оказаться ловушкой. – Что если мы никогда не сможем выбраться отсюда?

– Думаю, для этого придется решить простой квест – и все, – успокоил его контрабандист. – Заодно будет время осмотреться. Не забывайте, вы ведь еще не взяли меня в долю, так что каждый заботится о своей выгоде.

– Лучше бы вы оставили меня Оместесу, – снова начал скулить Джеронимо. – Потому что здесь, похоже, мне точно никогда не умереть.

– Хватит уже! – разозлился Сет. – Реальные игроки себя так не ведут. Никогда не видел, чтобы кто-то не мог покинуть игру. В КЛД предусмотрен для этого специальный интерфейс.

– Я же говорю, что система не дает мне умереть, заставляя играть!

– Если все так плохо, то могу с радостью прикончить тебя – и никаких проблем, – контрабандист достал короткий нож.

– Эй! – прикрикнула на него Саломея.

– Все еще думаешь, что это настоящий игрок?

– Я не знаю, но убивать никого не позволю!

– Как это не позволишь?! – разозлился Джеронимо вместо того, чтобы поблагодарить за защиту, и уже в следующее мгновение в приступе паранойи обвинил Саломею, что она работает на адаптивные алгоритмы, не позволяя ему умереть.

Их крики активировали защитные системы площадки. В доме сторожа вспыхнул свет. На пороге появился дряхлый старик в дождевике и с тяжелым ружьем в разбитых артритом руках.

– Это еще кто? – растерялся Джаво, а через мгновение громыхнул выстрел, от которого заложило уши.

– Это частная собственность, – проорал старик хриплым голосом. – Убирайтесь, пока я не открыл прицельный огонь.

– О чем он говорит? – спросил контрабандиста Джаво. – Что мы должны делать: сражаться с ним или бежать?

Старик вскинул ружье и снова выстрелил. На этот раз дробь раскрошила кору старого дуба возле Джеронимо.

– Наконец-то! – отверженный широко улыбнулся, ожидая, что следующий выстрел пробьет ему грудь.

– Убирайтесь, паршивцы! Нечего тут выискивать! – прохрипел старик и начал отвязывать сторожевую собаку, которая зашлась лаем, едва он прикоснулся к ней.

– Это еще что за зверь? – запаниковал Джаво, решив, что они угодили в какую-то ловушку. – Может быть, нам выпустить твоего дракона? – предложил он Саломее.

– Может быть, начнем с того, что попробуем просто убежать? – предложила она.

Но бежать было некуда, потому что территорию огораживал высокий забор, перебраться через который не позволяли адаптивные алгоритмы. Где-то в зарослях по пятам шла сторожевая собака, но она служила скорее раздражителем, заставлявшим двигаться, чем представляла реальную угрозу. Система добавила в точки сборки информационный протокол о том, как сторожевые собаки нападают на нарушителей, обострив восприятия.

– Стреляй мне в грудь! – орал старику Джеронимо, которого Саломея тащила за руку.

– Думаю, адаптивные алгоритмы хотят, чтобы мы спрятались в доме, – сказал Сет, в очередной раз наткнувшись на высокий железный забор за старыми лиственными деревьями.

Сразу за забором виднелась мокрая от дождя дорога и ряд фонарей. Редкая легковая машина неопределенной марки снова и снова проезжала по дороге.

– Да, бежим в дом, – приняла решение Саломея.

Сделав крюк, стараясь держаться подальше от преследовавшего их старика, они выбрались к парадному входу. Массивные двери были открыты. Внутри пахло сыростью и пылью. Стоило переступить порог, как лай сторожевой собаки и брань старого сторожа стихли. Система добавила информационный протокол, демонстрируя историю дома: свихнувшийся хозяин с оружием в руках ходит от комнаты к комнате, отстреливая всех, кто имел неосторожность остаться здесь на ночь после пышного бала, устроенного в честь какого-то праздника. Смерть, кровь и хаос повсюду. Обитель порока, как называли дом недоброжелатели, превращается в юдоль страха и безнадежности.

Информационные протоколы показали ангела с оторванными крыльями, притаившегося за спиной обезумевшего хозяина. У ангела тоже была своя история, которую информационные протоколы пометили как квест, пройдя который можно получить бонусные баллы и ценные артефакты.

Ангел мести, управляющий людьми в их праведном гневе, переступил черту, и после того, как кровавая расправа в доме закончилась, появились старухи эринии, олицетворяющие закон Эдема, приговорив ангела к вечному заточению в проклятом доме, где не осталось никого, кроме неспособных умереть диковинных существ, принадлежащих погибшим людям: коварные демоны и похотливые азоли, олицетворяющие пороки человечества.

– Давайте найдем парочку этих мерзких азолей и будем думать, как убраться отсюда, – сказал Сет, начиная заглядывать поочередно в комнаты, где, согласно информационным протоколам, были совершены убийства.

– Найди ангела, – услышала Саломея голос своего демона.

Задание было простым, но адаптивные алгоритмы добавили понимание, что оно может превратиться в полноценный квест. Саломея вспомнила слова Джеронимо о том, что как только он собирался покинуть игру, всегда появлялось что-то, способное увлечь его, заставляя остаться. Кажется, с ней начинало происходить нечто подобное.

– Найди ангела мести! – требовала неугомонная имитация демона.

Отказ не принимался, и ноги сами несли Саломею к лестнице на второй этаж.

– Куда ты? – спросил Джаво.

– Понятия не имею, – призналась она, но, когда оказалась возле комнаты, окно которой было единственным в доме, где горел свет, адаптивные алгоритмы добавили в точку сборки информационный протокол о связи преследовавшего ее демона и местного ангела мести.

Они были злейшими врагами еще в закрытом городе и сейчас планировали продолжить борьбу.

– Если, конечно, ты позволишь мне оставить тебя, – сказал демон.

– Оставить?

– Если хочешь, то мы можем пройти этот путь вместе.

Дверь в комнату, из-под двери которой лился свет, открылась, слепя глаза. Обстановка была спартанской, если не считать стоявшего возле окна мольберта, на котором высокий чернокожий юноша рисовал ангела с оторванными крыльями.

– Кто ты? – спросил он, повернувшись к Саломее.

Одежды на нем не было, но это, казалось, совершенно не смущает его. «Очередная имитация», – догадалась Саломея. В глаза бросился календарь на стене, сообщавший, что они находятся во временах начала третьего тысячелетия. «Нужно убираться отсюда как можно быстрее», – решила бывшая актриса театра Торсия. Только приключений в далеком прошлом ей и не хватало!

– Так ты отпускаешь меня? – грустно спросил демон, не скрывая разочарования.

– Да, – сказала Саломея.

Она не знала, какой ей предлагали выполнить квест, но и узнавать не хотела. Хватит с нее и того, что есть.

– Тогда прощай, – сказал демон.

Дверь в комнату художника закрылась, и одновременно с этим раздался радостный крик Джаво, оповещавший, что ему удалось найти азоля. Саломея поспешила вниз, собираясь рассказать друзьям, что смогла избавиться от демона. Она миновала середину лестницы, когда тишину дома прорезал еще один крик. Только на этот раз в нем не было радости. Кричал Джеронимо: дико, истошно.

Адаптивные алгоритмы добавили в точку сборки информационные протоколы о том, как Грифон, представитель закона богов в Аиде, узнает об обмане Оместеса – момент, когда Саломея спасла Джеронимо, затащив в Эдем. Грифону рассказали об этом фемиты, кружащие над землями проповедников боли, наблюдая за тем, не нарушаются ли правила игрового мира.

Информационные протоколы показали, как фемиты взывают к Грифону, а затем почтительно расступаются, когда он, тяжело махая огромными крыльями, спускается с неба, отзываясь на их зов. У него была львиная голова с большими клыками. На могучих лапах сверкали острые орлиные когти. Историю об обмане Оместеса он слушал молча, затем тихо зарычал.

Пространство возле Джеронимо надломилось. В образовавшуюся брешь ворвался сладковато-гнилостный запах Аида. Разлом увеличивался. Джаво и Сет, прибежавшие на крик спасенного Саломеей отверженного, видели небо покинутой игровой площадки, слышали знакомые звуки. Затем появился Грифон, заставив Джеронимо снова закричать. Мощные лапы с острыми когтями разрывали невидимую для глаза материю, ломавшуюся подобно камню, издавая звук, напоминавший скрежет крошащихся зубов.

Джеронимо попятился, уперся в стену и снова вскрикнул, но на этот раз едва слышно. Сквозь образовавшуюся брешь в пространстве на него смотрел внимательный глаз, обрамленный тяжелым, изжеванным временем веком. Джеронимо хотел отвести взгляд, но не мог. Этот глаз заставлял его смотреть на себя, парализуя волю, забирая жизнь, наполняя сознание животным страхом.

Убедившись, что он на верном пути, Грифон, энергично работая лапами, продолжил прокладывать себе путь в чужой мир. Когда брешь оказалась достаточно большой, он просунул в нее голову и жадно втянул запах Эдема. Джеронимо дрожал. Шансов на побег не было. Зарычав, Грифон протиснулся в пролом и, вытянув лапу, сжал в когтях голову отверженного. Хлынувшая кровь забрызгала блестевшие в полумраке когти Грифона. Голова Джеронимо затрещала, уступая мертвой хватке. Его рот открылся, желая издать еще один крик, но смертельные тиски сжались. Черепная коробка лопнула.

Созданная Грифоном брешь начинала затягиваться. Крошечные свирты суетливо латали ее своими телами. Они собирались по ту сторону пролома, и казалось, им нет конца.

– Думаю, это выход, – сказал Джаво, заметив, что Грифон не двигается, словно давая им время.

– Я же говорил, что Джеронимо был имитацией! – оживился Сет. – Теперь понятно, почему он прицепился к нам. Скорее всего, адаптивные алгоритмы подменили восприятия Саломеи, заставив взять его с нами, чтобы мог появиться Грифон, позволив нам вернуться в Аид, выполнив то, зачем мы пришли сюда.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Джаво, крепче сжимая пойманного азоля, который находился в комнате, где убили его хозяина, пока его не нашел молодой стражник. – А как насчет тебя? – спросил он контрабандиста. – Ты нашел все, что было нужно?

– Почти.

– Тогда нужно уходить! – Джаво обернулся к Саломее, ожидая ее решения.

– Давайте выбираться отсюда! – сказала она.

Грифон тихо зарычал, реагируя на конвульсии тела Джеронимо.

– Я пойду первым, – решился Джаво, предварительно отдав пойманного азоля Саломее. – На всякий случай, – сказал он, стараясь не обращать внимания на копошащихся свиртов и не замечать тяжелого дыхания Грифона, от которого мурашки пробегали по спине.

Молодой стражник подошел к пролому между мирами и сделал шаг, надеясь, что никто не заметил его сомнений. Эдем остался за спиной. Тяжелое дыхание сменилось шепотом аворов. Джаво стоял в центре небольшой поляны, хотя ожидал, что возвращаться придется в земли проповедников боли, где Оместес пошлет в погоню за нарушителями армию мертвецов. Впрочем, опасность в Аиде может таиться где угодно. Нельзя расслабляться.

Джаво снял с плеч топор и принял боевую стойку. Аворы притихли, ожидая появления Саломеи и Сета, затем зашептались с удвоенной силой, разнося слух по охваченным войной землям. Сплетники Аида.

Азоль, которого держала на руках Саломея, жалобно запищал, испугавшись чужого мира, и, забравшись ей на плечи, спрятался в густых волосах, заставив бывшую актрису театра Торсия смачно выругаться на сленге коренных жителей Размерности. Брань вышла такой грубой, что Джаво невольно покраснел. Что касается Сета, то контрабандист не понял ни слова, выдав в себе представителя Квазара.

– По крайней мере, не придется сажать азоля в клетку, – пожал он плечами.

Джаво и Саломея переглянулись, но предпочли не говорить о своем наблюдении касательно принадлежности контрабандиста к другому уровню реальности. Сейчас они находились на одной игровой площадке – и этого было достаточно. К тому же сейчас были и другие проблемы.

– Почему притихли аворы? – насторожился Джаво, прося Сета начертить символ заблудших душ, чтобы навигационные карты помогли им найти дорогу к Мертвому озеру.

Контрабандист успел закончить лишь половину рисунка, когда тишину прорезал оглушительный собачий лай и появился уродливый трехголовый пес. Сотни крошечных змей, проросших сквозь его кожу, зашипели.

– Это нехорошо, – прошептал Джаво, готовясь к бою и требуя от Саломеи активировать дракона. – И не спорь. Без него нам не справиться с этой тварью.

Информационные протоколы сообщили скудную информацию касательно появившегося стража Аида. Три собачьих пасти хищно лязгнули зубами, обливаясь слюной. Покрывавшие тело крошечные змеи высунули раздвоенные языки. Цербер зарычал и начал лапами рыть землю, готовясь к бою.

– Где наш дракон? – сквозь зубы спросил Джаво.

– Я не знаю, почему он не появляется, – призналась Саломея. – Может быть, что-то сломалось?

– Такого не бывает, – сказал Сет. – Скорее всего, адаптивные алгоритмы запрещают дракону сражаться сейчас.

– То есть ты хочешь сказать, что они хотят, чтобы Цербер прикончил нас?

– Или просто чего-то ждут, не желая нарушать запланированное развитие сюжета, – контрабандист вглядывался в полумрак.

Кто-то приближался к ним. Цербер тоже заметил это. Зарычав, страж Аида обернулся в тот самый момент, когда Пронидиус вынырнул из темноты, огрев пса посохом по спине. Цербер взвился волчком.

– Пошел отсюда! – прикрикнул на него Пронидиус.

Пес заскулил и побежал прочь, поджав хвост.

– Никогда бы не подумал, что буду рад его видеть, – признался Джаво.

– Благодарите аворов, – сказал мудрец. – Это они разнесли по Аиду весть о вашем появлении.

– Так ты не только умеешь их есть, но еще и слушаешь? – усмехнулся молодой стражник.

– Иначе как я узнаю о том, кому и где нужна моя помощь? – всплеснул руками старик, затем заметил спрятавшегося в волосах Саломеи азоля и презрительно скривился. – Зачем вы притащили в наш мир эту мерзость?

– Эта мерзость нужна, чтобы отправить тебя на остров Покоя, – снисходительно улыбнулась Саломея.

– О! – раскрыл беззубый рот Пронидиус, но тут же засомневался. – Это ведь не шутка?

– Отведи нас к Эроту, – улыбнулась Саломея, невольно проникаясь симпатией к имитации мудреца. – Думаю, мы близки к тому, чтобы завершить твое задание.

– И получить магический посох! – не преминул напомнить Джаво.

– Забудь ты о посохе. Нам нужна тайна четвертой армии Аида, – цыкнула на него Саломея.

– Одно другому не мешает! – заупрямился молодой стражник. – Старик сам сказал, что отдаст посох тому, кто поможет ему попасть на остров Покоя.

– А еще он сказал, что новый хозяин посоха должен будет занять его место. Ты готов бросить все и начать спасать отверженных?

Джаво не ответил, бросив на Саломею гневный взгляд, словно если бы она не сказала, то Пронидиус мог бы и не вспомнить об этом условии.

Решив, что спор закончен, Саломея обратилась к Пронидиусу, интересуясь судьбой Афны.

– Пока за ней наблюдает Янни, ничего плохого не случится, – пообещал мудрец и с досадой посмотрел на небо, сказав, что если поторопиться, то можно успеть встретиться с Эротом до наступления глубокой ночи. – Может, удастся покинуть эти земли раньше, чем аворы разнесут весть о моем уходе по всему Аиду?

– Разве кто-то возражает? – усмехнулся Джаво. – Хотя мне, если честно, не терпится побывать в комнате личных достижений и посмотреть, какие бонусы я получил за путешествие в Эдем и встречу с Оместесом.

– Ты встречался с Оместесом? – вытаращил глаза Пронидиус, выпустив газы от неожиданного заявления молодого стражника.

– Мерзкий тип, правда?

– Не то слово! – старик снова посмотрел на низкое небо и заворковал о том, что нужно торопиться.

Портал Грифона перенес их практически к Мертвому озеру, позволив оставить земли проповедников боли далеко позади, приближаясь к завершению промежуточного задания.

Отправив Сета назад в поселение, где находились оставленные кромны, Саломея и Джаво пообещали, что отыщут его, когда начнется следующий игровой день, поставив веру, что они вернутся за ним, главным условием их дальнейшего союза, хотя контрабандист и напрашивался пойти с ними на встречу с Эротом.

Впрочем, не присутствовал на встрече с мальчиком-полубогом и Джаво. Эрот разглядел в молодом стражнике ребенка и наотрез отказался сотрудничать.

Расположившись на ближайшей к берегу горной гряде, Джаво наблюдал за окрестностями на случай, если гриллы или еще какие-нибудь местные твари попытаются вмешаться, прервав ритуал, который должен был отправить Пронидиуса на остров Покоя.

О тайне четвертой армии старик настырно продолжал молчать, обещая, что как только он покинет Аид, то секрет откроется Саломее и Джаво во снах.

– Вам споет об этом Орфей, – умиленно говорил Пронидиус, избегая, будучи имитацией, упоминания о комнате личных достижений, где появится необходимая для выполнения новой задачи информация. – К тому же аворы шепчутся о том, что вы имели глупость обмануть Оместеса, – добавлял старик, намекая, что в свою очередь тоже опасается попасть впросак.

Понимая, что силой спор не решить, Джаво и Саломея предпочли принять правила игры, навязанные стариком.

– Ладно, пусть обо всем нам расскажет Орфей, – сказала Саломея, отправляя Джаво на горную гряду, приглядывать за окрестностями.

Полумрак скрывал от него детали ритуала, проводимого Эротом, но, судя по доносившемуся голосу мальчика-полубога, суть заключалась в воззвании к богам и очищении духа Пронидиуса посредством крещения в водах Мертвого озера.

Незадолго до окончания ритуала ночное небо спустилось так низко, что Джаво пришлось покинуть наблюдательный пункт. Гниющая желеобразная масса проглотила верхушку горной гряды, продолжая прижимать мир Аида к земле. Зато молодому стражнику удалось присмотреть безопасный грот, где они смогли с Саломеей укрыться на время перезагрузки игровых систем, после того как ритуал был завершен и Пронидиус отправился на остров Покоя.

– Достань еще одного азоля для моей сестры, и я отправлю на остров Покоя тебя, – предложил Эрот, забирая у Саломеи плату за свои услуги.

Открывался доступ к еще одному скрытому квесту, но Саломея предпочла отказаться.

– Если передумаешь, то я никогда не покидаю берегов Мертвого озера, – сказал мальчик-полубог на прощание.

– Не передумаю, – заверила его Саломея.

В эту ночь крохотный грот приютил не только ее и молодого стражника, но и пару выбравшихся на берег новичков, которые предусмотрительно держались в стороне, после того как Джаво пригрозил им снять кожу, если они сунутся к ним ночью.

– У каждого свои дороги и свои квесты, – произнес он, и новички, кажется, приняли эти слова за великую мудрость.

Молодой стражник не возражал, с нетерпением ожидая момента, когда попадет в комнату личных достижений. Он рассчитывал на внушительные бонусы, но получил за путешествие в Эдем меньше, чем за знакомство с Сетом и заключение договора с гильдией «Диадохов». Был, правда, небольшой плюс за визит в земли проповедников боли и встречу с Оместесом, поднявший смелость персонажа и стойкость протоколов восприятия на два уровня, но это казалось слабым утешением.

«Наверное, большинство бонусов получила Саломея», – без зависти подумал Джаво, забавляясь над тем, что системы решили не улучшать его боевые навыки, но не преминули обозначить дружбу с азолем, сообщая, что все персонажи этого вида теперь доверяют молодому стражнику.

Кроме того, в КЛД появилась пара новых квестов, доступных к выполнению. Один из них был связан с ангелом мести из Эдема, другой предлагал добыть второго азоля и отправиться на остров Покоя, следом за Пронидиусом, причем в качестве советов значилось не путешествие в Эдем, а нападение на зоргулов, поставлявших азолей во дворец Сфинкс.

Отдельным пунктом числилось предложение организовать гильдию исследователей и начать изучение территорий Эдема. Система напоминала, что доступ к организации гильдии молодой стражник получил, когда уничтожил в паре с Саломеей гильдию воров в храме Пейофы. Также в предложении находилась карта Эдема, свидетельствовавшая, что размеры игровой площадки не ограничиваются земельным участком дома, где побывал молодой стражник. Большинство локаций были закрыты или помечены как находящиеся в разработке, но и того, что было, хватало, чтобы понять – разработчики пытаются запустить новую игровую территорию.

– Только без меня, – проворчал Джаво, решив, делая выводы исходя из увиденного, что Эдем окажется еще скучнее закрытого города.

Изучение информации о четвертой армии Аида молодой стражник оставил напоследок. Хотя после скудных бонусов, полученных за путешествие в Эдем, он уже не ждал ничего хорошего и от откровений мудреца Пронидиуса, в память о котором остался его магический посох, которым, как сообщали системы, Джаво мог пользоваться на берегах Мертвого озера.

«Вот я посмеюсь, если на четвертую армию будут наложены схожие ограничения», – безрадостно думал Джаво, переходя к новому информационном блоку, доступ к которому открывался только после согласия на выполнение задания, которое, как предупреждали системы, станет приоритетным, ограничив доступ к большинству сторонних сюжетных линий.

– Конечно, я принимаю все эти условия, – проворчал молодой стражник.

Полученный доступ активировал ряд информационных и визуальных образов, отправляя игрока в каньон Ветров, расположенный на дальних границах Аида, где находились персонажи прославленных игроков, покинувших проект. Информационные протоколы сообщали Джаво, что в случае активации четвертой армии находящиеся в «зале славы» персонажи будут предложены по цене обычных новичков сначала тем, кто играл ими прежде, а в случае отказа последних проданы любому желающему приобрести ключ игрока четвертой армии Аида.

– Для начала неплохо, – проворчал Джаво, изучая список персонажей, выставленных в качестве примера. Каждый из них превосходил уровень его собственного персонажа в десятки раз. Конечно, молодой стражник понимал, что это одни из лучших солдат четвертой армии и другие могут оказаться намного слабее, но… – А вот это уже нехорошо, – произнес он, получив доступ к информационному блоку, сообщавшему, что в четвертой армии не допускается наличие имитаций. – Что если на новых солдат не будет спроса?

Молодой стражник еще размышлял о новой проблеме, когда визуально-информационные образы сменились интерактивной демонстрацией. Порывистый ветер подхватил Джаво, лишив тела, пронес над землями Аида к окраинам площадки и бросил в серпантин скалистых ущелий, где уже гуляли сотни подобных ветров. Они приносили сюда героев. Джаво видел сотни персонажей, которых ветра несли в центр каньона: телебы, гриллы, отверженные, зоргулы, иддалы, проповедники боли, фемиты…

Шум ветра усилился, становясь невыносимым. Молодой стражник вместе с другими персонажами приближался к огромной воронке, рождавшей тысячи завихрений, выбрасывая их в низкое серое небо. Сгустки тьмы смешивались с искрящимся светом. Молнии, вырываясь из воронки, выжигали безразличные каменные глыбы. Джаво чувствовал, как его затягивает в эпицентр стихии, вспоровшей землю. Тело молодого стражника распалось, превратившись в крохотные кристаллы, которые, кружась в ветряных воронках, переливались лазурью, преломляя яркие лучи света. Но протоколы восприятия продолжали действовать.

Джаво слышал, как стихают завывания ветра, видел небольшое ядро, размером с кулак, зависшее в центре гигантской воронки искрящимся сгустком энергии. Медленно вращаясь, он пульсировал, словно готовясь разорвать свою тесную оболочку. Далеко внизу была тьма. Высоко вверху – яркий свет. Но здесь, возле ядра, был покой. Нейтральность во всем: в звуках, свете, чувствах.

Какое-то время ничего не происходило, затем ядро вздрогнуло, пытаясь раскрыться. Ядро просыпалось. Дрожала не оболочка. Дрожали его веки. Шесть глаз, расположенные симметрично, открылись – темные, как ночь, с яркими вспышками по центру. Ядро продолжало вращаться, давая возможность каждому из своих глаз разглядеть молодого стражника. Они смотрели на него, а он на них. Затем оболочка ядра снова задрожала, позволяя шести своим ртам разомкнуться.

– Освободи нас! – услышал Джаво похожий на свист ветра голос.

Пульсирующее ядро вздрогнуло. Где-то далеко внизу, во тьме, послышались робкие голоса. Тысячи персонажей поднимались из недр к небу.

– Освободи нас! – взывали они к молодому стражнику. – Освободи нас! – гремел нескончаемый стон, искажая формы гигантской воронки, пока вихри не подхватили молодого стражника, выбрасывая из каньона ветров в прошлое, когда, согласно легенде разработчиков, первая пара богов создавала мир. Их звали Мрак и Хаос.

Джаво видел, как у первых богов появились дети, внуки и правнуки. Время было невластно над ними, и свою жизнь они отмеряли не днями, а совершенными деяниями. Одно поколение богов сменяло другое. Деяний становилось все больше и больше. Появились первые конфликты. Вспыхнули войны. Надеясь примирить потомство, Мрак и Хаос обратили внимание своих детей, внуков и правнуков на крошечное человечество, предлагая стать защитниками людей, а когда услышали отказ, то разгневались и решили забрать у неблагодарного и безрассудного потомства абсолютную власть, даровав ее человечеству. С того дня люди сами стали выбирать богов, наделяя властью одних и низвергая других.

Но чтобы подобное стало возможным, первой паре богов пришлось пожертвовать собой – источником абсолютной власти. Они превратились в материал, из которого слепой кузнец рода человеческого создал агальмы – дивные украшения, – подарив их земным правителям. Всего агальм насчитывалось более сотни, но со временем многие из них были утеряны, вследствие чего возрождение Мрака и Хаоса стало невозможным, несмотря на предпринимаемые их детьми и внуками попытки, в базе которых лежало желание вернуть себе прежнюю силу и перестать зависеть от выбора людей. Но источник абсолютной власти был утрачен навсегда, и молодым богам пришлось смириться.

Каньон Ветров, согласно легенде, стал последним оплотом богов, которые отказывались принимать новый порядок. Собирая души лучших представителей человечества, они надеялись создать армию, которая истребит людей, вернув детям Хаоса и Мглы независимость.

Другие боги, родившиеся уже при новом порядке, узнали о замысле прародителей и, объединившись, победили их, превратив каньон Ветров в памятник, олицетворяющий начало новой эпохи.

С тех пор каньон Ветров ждет своего часа. Ждет, когда древние боги вернутся и возглавят созданную им армию. И предводителем армии станет тот бог, которому удастся собрать агальм больше, чем другим богам…

«Что ж, учитывая, что бог у нас будет один, то и одной агальмы, возможно, будет достаточно», – подумал Джаво, готовясь к новому игровому дню.

Он очнулся в крошечном гроте и первым делом спросил Саломею, узнала ли она детали нового задания и условия, необходимые для его удачного выполнения.

– Ты имеешь в виду интерактивную историю с посещением каньона Ветров? – спросила она, увидела кивок Джаво и кивнула в ответ.

Они покосились на забившихся в угол отверженных, ночевавших в гроте вместе с ними, и решили продолжить разговор по дороге в поселение, где их дожидался Сет.

– Вот где бы нам пригодились его кромны, – сказал Джаво, понимая, что путешествие отнимет добрую часть игрового дня.

Можно было активировать пропуск ненужных сюжетных линий и очнуться уже в поселении, но молодой стражник и Саломея предпочли потратить это время на обсуждение деталей предстоящего задания. Да и доверять в такой момент персонажей имитациям не особенно хотелось. Одно дело, когда за тобой приглядывает Пронидиус, как это было при активации автоматического режима поедания аворов, и совсем другое, когда рядом никого.

– Не думаю, что система будет ставить палки в колеса, но случайность никто не отменял, – сказала Саломея, и Джаво согласился.

Потратив пару часов на споры, они пришли к согласию, что будет лучше сначала найти необходимую для активации четвертой армии агальму, а затем отправляться в обитель Алкмены и возрождать древнего бога Иакха, хотя Джаво долго упрямился, ссылаясь на то, что, оживив бога, они смогут получить много бонусов.

Не меньше споров вызвало обсуждение, принимать в команду Сета или нет. Причем ни Джаво, ни Саломея не имели конкретного мнения по этому вопросу, и получалось, что спорят они в первую очередь сами с собой. В итоге каждый решил для себя, что объединение с контрабандистом принесет больше пользы, чем вреда, и вопрос был закрыт.

Теперь оставалось узнать, как достать необходимую для активации армии агальму.

– Выполняя задания, я уже встречался с Гекатой, Оместесом, Геей и Люцием, спускался в королевские шахты, проникал во дворец Сфинкс и посещал Эдем. Интересно, куда нам придется отправиться теперь? – шутил Джаво, не скрывая, что заинтересован.

Если Саломея играла ради выгоды, то он играл ради того, чтобы получить удовольствие… Ну и немного забыться, оставив проблемы в двухуровневой реальности КвазаРазмерности.

– Надеюсь, что Сет, будучи контрабандистом, сможет достать агальму и нам не придется выполнять еще кучу дурацких промежуточных заданий, – честно призналась Саломея.

– А ты, я смотрю, не мелочишься, словно стала матерым игроманом, – улыбнулся Джаво.

– Игроманы играют ради того, чтобы играть, а я играю, чтобы заработать и решить реальные проблемы в Размерности.

– Ну, если тебе от этого легче, то пусть будет так. Хотя, общаясь с игроманами – а среди моих друзей их было немало, – я всегда слышал нечто подобное.

– Ты, между прочим, тоже прячешься от проблем в игре, – напомнила Саломея, но тут же пожалела об этом, расценив упоминание о заболевании Джаво ударом ниже пояса. – Извини, я не хотела…

Мальчик кивнул, но еще долго предпочитал молчать.

– Знаешь, а ведь есть вероятность, что нейропатия – это не болезнь, а просто новый этап в эволюции человечества, – сказал он, когда они подходили к поселению, где их должен был ждать Сет. – Никто ведь не отрицает, что Всемирная иерархия сдерживает прогресс, запрещая многие перспективные проекты, особенно если они касаются системного кода схем жизнеустройства, где модифицированные ядра сознания нейропатов показывают изумительные результаты интеграции. Есть люди, которые считают, что когда-нибудь переходы в двухуровневой реальности будут осуществляться без терминалов Энрофы. Я не говорю, что это случится в ближайшие годы, но может быть, такие люди, как я и твоя дочь, когда-нибудь смогут путешествовать из Размерности в Квазар и обратно, используя силу мысли или что-то в этом роде… Так что не нужно исключать вероятность, что сейчас мы стоим на пороге новой эры для человечества…

Джаво помрачнел, потеряв интерес к игре. Возможно, именно сейчас адаптивным алгоритмам стоило вмешаться, частично ограничив доступ игрока к воспоминаниям, подменив их сюжетной линией персонажа, но система предпочитала взять паузу, позволяя молодому стражнику отстраниться, практически не реагируя на окружающий мир.

– Он что, находится в режиме пропуска ненужных сюжетных линий? – спросил Сет, встретив у ворот поселения Саломею и Джаво.

Контрабандист уже подкупил стражников, и, в отличие от первого раза, они пропустили чужаков в поселение без лишних вопросов. Впрочем, Саломея и Джаво уже и не считались чужаками, получив статус гостей местного кузнеца по имени Линос. Что касается Сета, то он сам был в этом поселении гостем, так что оптимальным персонажем, чтобы сделать приглашение стал кузнец.

– Только не говори, что на Джаво наложили заклинание, – насторожился контрабандист. – Однажды я уже видел нечто подобное – неопытный маг пытался изменить чувствительность протоколов восприятия, но сделал что-то не так, превратив игрока в живого мертвеца со стеклянными глазами.

– Это не заклинание, – подал голос Джаво. – Я просто задумался.

– Ого! – присвистнул контрабандист, пытаясь поднять молодому стражнику настроение. – Не знал, что ты умеешь думать.

– Очень смешно! – буркнул себе под нос Джаво. – Расскажи лучше, что ты знаешь об агальмах.

– Об агальмах? – растерялся Сет. – Это то, что вам нужно, чтобы активировать четвертую армию?

– Одно из того, что нужно, – уточнила Саломея.

– Так это значит… – контрабандист прищурился. – Это значит, вы решили принять меня в свою команду?

– А ты думаешь, решив иначе, мы бы вернулись?

– У меня ваши кромны, – пожал плечами Сет. – Сомневаюсь, что Джаво отказался бы от удовольствия оседлать одного из них, – он покосился на молодого стражника. – Ведь так?

– Что? – рассеянно спросил Джаво.

– Я говорю… – контрабандист увидел, что мальчик снова отвлекся, и махнул рукой. – Ладно, забудь.

Они зашли в таверну, заказав обед, способный восстановить силы после долгого путешествия.

– Так ты слышал об агальмах или нет? – напомнила Саломея, обращаясь к контрабандисту.

– Редкая вещица, – поморщился Сет. – Не такой, конечно, эксклюзив, как кольцо Сфинкс или стилет Тидея, но достать его будет непросто.

– Ты можешь навести справки?

– Могу, но, думаю, просто так агальму получить крайне сложно. Это ведь, согласно легенде, частица бога, так что спрос всегда превышает в сотни раз предложение, а цена… Учитывая ограничения средств на личном счете, думаю, богачам вроде Джаво придется объединиться в группу, чтобы купить агальму.

– Понятно, – Саломея безрадостно вздохнула.

– Думаю, будет лучше обратиться по этому вопросу к местному кузнецу, – сказал контрабандист. – Он благодарен мне за доставленные из Эдема зелья и не откажет в помощи.

– Надеюсь, квесты будут несложными, – сказала Саломея, настраивая себя на лучшее, но местный кузнец, когда они пришли к нему, развеял эти надежды.

– Дохлый номер! – заявил он, как только услышал, что Сет и его друзья планируют достать агальму. – Примерно три десятка агальм находятся в руках игроков, которые ни за что не расстанутся с ними, местонахождение других неизвестно. Здесь вопрос даже не в сложности заданий, которые необходимо выполнить, чтобы получить украшение, содержащее в себе силу богов, а в том, что сведения об агальмах отсутствуют в официальных информационных базах открытого доступа. Это, так сказать, скрытый бонус, способный улучшать абсолютно любое оружие или умение, преумножая уровень развития в несколько раз. А главный плюс агальм в том, что их слияние с предметами или навыками обратимо, в отличие от других магических камней… Есть, конечно, умельцы, которые уверяют, что смогли взломать протоколы агальм и обещают интегрировать необходимые компоненты непосредственно в точку сборки игрока, но процент ошибок слишком велик, – Линос покосился на хмурого Джаво, напомнив, что его точка сборки уже содержит базовый набор необходимых протоколов. – Вот тебе, думаю, я бы смог интегрировать агальму. Есть, конечно, доля риска, но шанс явно в разы лучше, чем у других.

– Я что, похож на древнего бога? – спросил Джаво.

– Что, прости? – растерялся кузнец.

– Он прав, – согласилась Саломея. – Наш квест подразумевает, что агальму будет использовать не один из нас, а…

– Древний бог? – помог Линос.

– Да.

– Звучит как серьезный квест.

– Не то слово!

– Тогда… – кузнец беспомощно всплеснул руками, но почти сразу просиял, сказав, что можно попробовать извлечь модифицированные протоколы, превратив их в нужный артефакт.

– Зотикос, кузнец из закрытого города, говорил, что без этих протоколов мой персонаж погибнет, – монотонно произнес Джаво.

– Это, несомненно, минус моего предложения, – согласился Линос, – но если вам действительно нужна агальма, то другого варианта получить артефакт я не вижу.

– А если попробовать украсть агальму у кого-нибудь из игроков? – предложила Саломея.

– Можно попробовать, – протянул кузнец. – Думаю, месяцев за десять-пятнадцать при сильном желании вы сможете приблизиться к уровню, который позволит вам сразиться с хозяевами агальм.

– Десять-пятнадцать?! – опешила Саломея, вспоминая мучительные дни, когда осваивала навыки поедания аворов. – Не думаю, что это нам подходит. Что если просто украсть артефакт?

– Агальмы относятся к личным предметам игрока. Вы можете получить их либо убив хозяина, либо по его доброй воле… Впрочем, насчет последнего можете забыть. Благотворительности на таком уровне среди игроманов не бывает.

– И что же нам делать?

– Я уже назвал единственный известный мне способ получить агальму, – кузнец бросил в сторону молодого стражника короткий взгляд. – Вы могли бы договориться о компенсации… Тем более мальчик может вернуться в игру, выбрав персонажа игровой площадки Аида, и найти вас.

– Он нейропат, и ему лучше держаться подальше от нейронных сетей Размерности, активирующих эту выжигающую остальные чувства способность, – сказала Саломея, устав от спора, и тут же извинилась перед Джаво за то, что раскрыла его тайну. – Просто нужно что-то решать, поэтому лучше будет сразу определиться, что для нас приемлемо, а что нет.

– А если других вариантов действительно нет? – спросил мальчик, пропустив извинения мимо ушей. – Не спорю, я привык к своему персонажу и мне нравится, что наконец-то удалось завести здесь друзей, но…

– Ты не хочешь больше играть? – удивилась Саломея.

– Издеваешься?! Кто бы не хотел принять участие в таких эпических квестах, как наши? – он ненадолго замолчал. – Просто я тут подумал и решил, что кузнец прав – никто ведь не запретит мне вернуться, если я захочу. Может быть, конечно, не напрямую в Аид, исключая возможность сговора, но я ведь настырный, ты знаешь… Не думаю, что за несколько дней или недель в Размерности моя способность нейропатии причинит мне много вреда… По крайней мере, это меньшее зло по сравнению с тем, что ждет в Размерности тебя, если не удастся получить призовой фонд «Фив». Так что… – мальчик заставил себя улыбнуться. – Давайте сделаем то, что предлагает кузнец. До перезагрузки систем еще есть время, и я бы хотел успеть покататься на кромнах. Кто знает, когда представится такая возможность снова…