КвазаРазмерность. Книга 4

Глава седьмая

Шел пятый день пребывания Джаво и Саломеи в Аиде, когда им наконец-то удалось добраться до Мертвого озера. Причем почти три из этих пяти дней они провели набираясь сил, осваивая искусство поедания аворов, которому научил их мудрец по имени Пронидиус. Старик был словоохотлив и расточительно делился секретами и особенностями выживания в мире Аида. Джаво сразу определил в нем имитацию, но прогонять не стал, хотя многие другие игроки, тоже находившиеся на поляне, питаясь аворами, гнали мудреца взашей и даже иногда пытались лишить его жизни, впрочем безрезультатно. В целях самозащиты посох старика превращался в змею, с которой не могло совладать ни одно оружие. По крайней мере, Джаво не видел, чтобы кто-то из имевших глупость бросить мудрецу вызов обладал таким оружием.

Когда Джаво и Саломея впервые увидели Пронидиуса, то он сказал, что его привели к ним аворы. Что ж, никого подобное не удивило, потому что цветы на полянах, где путники останавливались в последнее время, были особенно ворчливыми.

– Вам здесь не место! Не место! Не место! – твердили аворы, кивая тяжелыми бутонами.

– Нам просто нужно немного отдохнуть и подкрепиться, – говорила им Афна.

– Твоим друзьям не место здесь! Не место! Не место! – ворчали аворы.

– Не разговаривай с тем, что придется потом съесть, – шутливо посоветовал Джаво имитации нимфы.

– Ты молод и глуп, – серьезно сказала Афна. – Аворы – это вестники Аида. Обидишь их, и каждый грилл узнает о тебе. Ты этого хочешь?

– Вообще-то я хочу их съесть, – пожал плечами Джаво.

Пара набухших бутонов склонилась к его ногам. Лепестки задрожали. Сочные стебли начали пульсировать подобно венам, затем неожиданно лопнули, роняя на землю свои семена. Самые крупные из них задрожали, заставляя молодого стражника отступить. Их оболочка растянулась, покрылась слизью и начала лопаться. В образовавшихся трещинах появились ростки. Они разрывали оболочку еще больше, вытягивая за собой маленькие извивающиеся тела будущих ийсов.

– Ого! – выпучил глаза Джаво. – И как мы будем это есть? Они ведь вылупятся у нас в животах… Может быть, пискля-дракон разыграл нас? – спросил он Саломею.

Бывшая актриса театра Торсия пожала плечами, увидела пульсирующие бутоны аворов у своих ног и предусмотрительно попятилась.

– Не бойтесь их, – раздался старческий голос.

Молодой стражник вздрогнул и выхватил из-за плеч боевой топор, ругая себя за то, что не услышал, как к ним подкрался старик. Адаптивные алгоритмы подсвечивали его посох алым светом, предупреждая об опасности. Никогда прежде Джаво не видел, чтобы оружие светилось алым. Выходит, дракон оказался прав и они снова влипли в историю?

– Я – Пронидиус, – представился старик, разглядывая бывшую актрису и молодого стражника. Посох, зажатый в его руках, извивался подобно змее. – А вы кто? И как попали сюда?

Джаво и Саломея молчали.

– Вы не похожи на местных обитателей, – старец прищурился и громко выпустил газы. – И на людей из Мертвого озера вы тоже не похожи… – он почесал свой вздувшийся живот. – Отвечайте, кто вы?

– Мы пришли из закрытого города Новые Фивы, – подала голос Афна.

– Новые Фивы? – старик произнес это слово, обсасывая беззубым ртом каждую букву. – Место, где колосятся пшеничные поля, – он жадно втянул носом воздух, но тут же поморщился, учуяв собственную вонь. – Вы не могли прийти из закрытого города. Никто не может.

– Мы нашли дверь, которой пользуется Сфинкс, чтобы проникать в Новые Фивы, – сказала имитация нимфы.

– Дверь? – старик беззвучно пошевелил губами. – Даже если так… Никто не сможет выбраться из дворца правительницы Аида, и уж тем более добраться до Мертвого озера!

– Нам помогли.

– Помогли? И кто же? – старик уже готов был рассмеяться, набрав в легкие воздух, но, когда услышал историю о Люции и драконе из озера Скорби, сморщился, выпустив газы. – Если это действительно правда, то я определенно что-то упустил.

– Мы направляемся в святилище Алкмены, ты знаешь, где это? – спросила Саломея, надеясь, что адаптивные алгоритмы решили позволить ей отказаться от использования дракона, забирающего слишком много жизненных сил.

– Святилище Алкмены? – мудрец хитро прищурился. – Хочешь стать жрицей любви? – он притворно скривился. – Сомневаюсь, что у тебя есть шанс. Вот ваша нимфа… – старик бросил на Афну осудительный взгляд. – Да. Нимфа, пожалуй, могла бы, а ты – нет.

– Никто не собирается становиться жрицей, – скривилась Саломея.

– Тогда возвращайтесь в Новые Фивы, – посоветовал Пронидиус.

– Позволь нам самим решать.

– Никто здесь не решает сам.

Старик шагнул вперед. Его трость изогнулась, пытаясь дотронуться до Саломеи.

– Эй! – взялся за боевой топор Джаво, готовый защищать друга.

– Не бойся, – успокоил его старец. – Подарок Сфинкс не опасен, – он ехидно прищурился. – Не опасен до тех пор, пока кто-нибудь не пожелает причинить мне зло. Ты ведь не хочешь этого?

– Без причины – нет.

– Тогда тебе нечего бояться. Подарок Сфинкс не тронет вас.

– Ты покланяешься Сфинкс? – вмешалась в разговор Афна.

– Все поклоняются ей, – пожал плечами Пронидиус.

– Когда мы доберемся до святилища Алкмены и возродим древнего бога Иакха, то время правления Сфинкс закончится, – пообещала имитация нимфы.

– Вы хотите оживить Иакха? – вытаращил глаза старец, не удержался, выпустив от натуги газы, и растерянно хлопнул глазами. – Это сложный квест. Не каждому под силу подобное.

– У нас есть сердце Иакха! – гордо заявила Афна. – Вот здесь, – она прижала руки к животу.

– Вот как… – Пронидиус сжался, затравленно огляделся, желая убедиться, что никто не мог подслушать их, затем упал на землю и начал разговаривать с аворами, уговаривая ворчливые бутоны не разносить по миру Аида весть о том, что сердце Иакха найдено и группа смельчаков близка к тому, чтобы явить миру нового бога. – Кажется, они согласились хранить молчание какое-то время, – неуверенно сказал старик, поднимаясь на ноги и неловко отряхивая старый, доходивший до земли хитон грязно-белого цвета.

– Ты помогаешь нам? – удивился Джаво. – Мне казалось, ты покланяешься богине Сфинкс.

– Все здесь кому-то поклоняются, иначе не получишь волшебный посох, – пожал плечами старик. – А насчет богини… – Пронидиус начал тужиться. – Никакая она не богиня. Боги не плетут интриг. Они либо милуют, либо карают, – он снова громко выпустил газы. – Вот!

Пара людей на соседней поляне устроили драку, и старик, мгновенно переключившись на них, поднял над головой посох, выкрикивая угрозы.

– Кажется, это не имитации, – сказал Джаво, когда драчуны послали в адрес Пронидиуса пару проклятий, обозвав вдобавок старым дураком.

– Я мудрец! – Пронидиус с гордостью ударил себя кулаком в грудь и тут же сконфуженно выпустил газы. – Ох уж эти аворы, – извиняясь, сказал он Саломее и Джаво, махая руками, чтобы разогнать вонь. – Как видите, даже мудрец вынужден чем-то питаться, – он заговорщически перешел на шепот. – Иногда если вовремя не выпустишь газы или не присядешь, как только приспичит, то кажется, будто ийс уже родился у тебя в кишках и пытается выбраться.

– Ого! – молодой стражник растерянно уставился на сочные бутоны аворов. – А дракон говорил нам, что питаясь ими можно вернуть жизненные силы и повысить стойкость к получаемым ранениям.

– Все верно, – расплылся в широкой улыбке Пронидиус.

– Но разве ты не сказал сейчас, что если съесть такой цветок, то в животе родится ийс и выберется наружу? Я видел, как рождаются эти маленькие грызуны, и мне не хочется, чтобы такая тварь поселилась у меня в животе, хоть я и знаю, что мое тело – это просто образ, созданный из энергии Подпространства.

– Но тем не менее ваш дракон все правильно сказал, – улыбка Пронидиуса стала шире. – Нужно лишь знать систему.

– И что ты потребуешь за объяснения? – спросила Саломея, понимая, к чему все идет.

– Что потребую? – растерялся Пронидиус. – Ничего я в принципе не хочу… Разве что попасть на остров Покоя, хотя это, наверное, слишком большая плата за науку поедания аворов. Если бы вы помогли мне покинуть Аид, оказавшись в божественном забвении на острове Покоя, то я, пожалуй, мог отдать вам свой посох… и хитон… – старик смущенно шмыгнул носом. – Больше у меня ничего нет.

– Посох – это хорошо… – алчно потер подбородок молодой стражник, но тут же получил под ребра от Саломеи и отказался от мысли выполнить между делом еще один квест. – Но боюсь, старик, у нас нет времени на это.

– Жаль, – помрачнел Пронидиус. – Посох мой ох как хорош! – взгляд его стал пытливым, вызывая жалость и усиливая желание получить мощное оружие.

Джаво чувствовал, как обострившиеся протоколы восприятия подчиняют себе его волю, заставляя взяться за поручение хитрого старика, который начал жаловаться, что устал от своей жизни.

– Сколько можно встречать отверженных и заблудших у Мертвого озера?! – кряхтел он, и от его голоса сердце обливалось слезами. – Для этого есть Эрот и Гес. Они прекрасно справляются со своими обязанностями… – старик комично скривился, изображая глубокие раздумья. – Иногда мне хочется все бросить и поплыть на остров Покоя… Правда, мне кажется, что меня там не ждут. Я ведь просто старик… Но если я стану настоящим мудрецом и буду знать очень много, то богам будет проще отправить меня на остров Покоя, чем держать здесь. Понимаете, о чем я?

– Так ты хочешь, чтобы мы рассказали тебе свою историю?

– От начала и до конца. Каждый секрет. Каждая тайна… – он хитро прищурился, но тут же скривился и начал яростно чесать свой зад, проклиная аворов на чем свет стоит.

Джаво рассмеялся и позвал имитацию нимфы, надеясь, что Пронидиус сочтет ее историю достойной платой за искусство поедания аворов. Да и двум имитациям будет общаться друг с другом намного проще.

– Криос предупреждал, чтобы мы никому не доверяли, – напомнила Саломея, отозвав молодого стражника в сторону.

– Мне казалось, что дракон говорил только о зоргулах.

– А потом напомнил, что мы все равно вляпаемся в неприятности и позовем его. Ты понимаешь, что он выкачивает из меня жизненные силы почти так же, как это сделают гриллы, если мы встретим их.

– С той только разницей, что гриллы не оставят тебя в покое, если ты пожелаешь, – Джаво примирительно улыбнулся, подчеркивая, что не ищет поводов для ссоры. – К тому же если мы освоим искусство поедания аворов, то ты сможешь восстанавливаться в разы быстрее и проблемы с прожорливостью дракона в плане твоей жизни решатся сами собой. Может быть, мы даже сможем чаще вызывать его, чтобы он помогал сражаться… – молодой стражник спешно замолчал, чувствуя, что сейчас либо нарвется на грубость, либо получит очередную затрещину. – Не забывай, что при грамотном потреблении аворов мы можем не только восстановить жизненные силы, но и увеличить их доступный запас.

– Надеешься, что это поможет тебе стать искусным воином? – неожиданно съязвила Саломея. – Зря.

– Ничего не «зря»! – надулся Джаво и начал торопить имитацию нимфы быстрее пересказывать Пронидиусу историю их путешествия по Аиду.

– Не торопи девушку. Я старый, и у меня плохая память! – заворчал старик.

– А мне-то что? – огрызнулся молодой стражник.

– Не забывай, у кого посох! – напомнил мудрец. – Думаешь, в твоем топоре есть хоть сотая доля от силы посоха?

– Это не топор, а лабрис, – сумничал Джаво. – Его, между прочим, подарила мне Гея.

– Ну, эту часть истории я уже слышал! – широко улыбнулся беззубым ртом Пронидиус, повернулся к Афне и велел продолжать рассказ о путешествии по Аиду. – Ты остановилась на моменте, когда Люций отвел вас к озеру Скорби.

Джаво выругался сквозь зубы и вернулся к Саломее, которая пристально наблюдала за шумной компанией на соседней поляне.

– Что там? – спросил молодой стражник.

– Пытаюсь понять, игроки это или имитации.

– Мне кажется… – Джаво прищурился. – Мне кажется, что имитации.

Один из персонажей громко закричал и повалился на спину, хватаясь за живот. Другие громко заржали.

– Говорили же мы тебе, что за один игровой день нельзя съедать так много аворов! – смеялись они, пока живот бедолаги не лопнул, разорванный изнутри дюжиной крохотных ийсов.

Смех стих. Образ мертвеца находился на площадке, а сознание уже было возвращено в оставленное в игровом терминале тело. Друзья погибшего растерянно молчали: молодые и неопытные. Джаво наблюдал за ними, понимая, что до встречи с Саломеей и сам был таким, но сейчас… Он вздрогнул, увидев, как с неба по спирали спустилась стая падальщиков. Голодные ории вытеснили живых игроков с поляны, избавляясь от останков мертвеца. Процедура заняла у них не больше нескольких секунд, затем, тяжело хлопая огромными крыльями, падальщики улетели.

– Пожалуй, я больше не буду есть аворов, – растерянно сказал один из друзей мертвеца.

Остальные согласно закивали и потащились прочь.

– Думаю, твой дракон хотел, чтобы с нами случилось нечто подобное, – подметил Джаво.

Саломея нахмурилась, но спорить не стала. Сейчас, кажется, был тот редкий случай, когда молодой стражник говорил дело, если, конечно…

– Если, конечно, дракон не знал, что мы встретимся с Пронидиусом, – сказала бывшая актриса. – Наш карманный бог ведь – часть адаптивных алгоритмов, которые объединяют всех системных персонажей игровой площадки «Фивы». Так что… – Саломея замолчала, увидев, что Джаво согласно кивает, понимая, куда она клонит. – Полагаю, если сделаем все правильно, то действительно станем сильнее и получим способность быстрее восстанавливаться.

– Если бы еще получить посох мудреца, – алчно прищурился Джаво.

– Да забудь ты о своем посохе! Нет времени проходить дополнительные квесты.

– Но если бы у тебя был посох, то тогда ты бы не была обузой.

– Это ты меня называешь обузой? На себя посмотри! Твой топор ни на что не годен. У меня хоть есть дракон.

– Которого ты боишься активировать, потому что он высасывает из тебя очень много жизненных сил, – скривился Джаво.

– Вот освоим искусство поедания аворов и посмотрим на дракона в действии. Догадайся, на кого я его натравлю сразу.

– Ну хватит вам! Хватит! – закудахтал Пронидиус, встревая в спор. – И кстати, если вам это важно, то боевой топор и дракон не годятся для выполнения квеста по оживлению Иакха.

– Ты знаешь что-то, чего не знаем мы? – спросила Саломея.

– Судя потому, что рассказала Афна, знаете вы не так много, как думаете, – посох мудреца начал извиваться, и ему пришлось тряхнуть его, заставляя змею вновь обратиться в палку. – Не вы первые беретесь решить эту задачу. Знаю, что смельчаки и прежде пытались оживлять древних богов. Взять хотя бы армии Ареса и Оместеса. Когда-то давно земли Аида были тихими и спокойными. Здесь царил порядок, не то что сейчас. Я согласен, правлению Сфинкс нужно положить конец, но разве появление анархической армии Ареса и армии проповедников боли Оместеса не доказывает, что желая помочь можно навредить? А ведь смельчаками, оживившими двух новых богов, тоже двигали добрые помыслы.

– Иакх древнее Оместеса и Ареса, – напомнил Джаво.

– Не забывай, что квест по оживлению Оместеса включал в себя загадку Хтона, который тоже является древним божеством, – напомнил Пронидиус на манер заядлого игромана. – К тому же, каким бы могущественным ни был Иакх, в землях Аида божество без армии – это всего-навсего половина божества.

Слова мудреца заставили Саломею и Джаво переглянуться.

– Об этом мы не подумали, – честно признался молодой стражник.

– Сомневаюсь, что для Икха разработчики вообще создали армию, – сказала Саломея, вспоминая, как еще до приобретения ключа игрока обсуждала предстоящий игровой процесс с Арк-Ми, знавшим о «Фивах» не понаслышке. – Помнишь, я рассказывала тебе о двух братьях, которые втянули меня в историю? – спросила она.

Джаво кивнул.

– Один из них ничего не знал об армии Иакха… – Саломея нахмурилась. – Впрочем, и о самом Иакхе он мне ничего не рассказывал.

– Но ведь мы нашли его сердце, – молодой стражник покосился на имитацию нимфы. – Думаешь, все это обман?

– Не знаю… Наверное, нет. По крайней мере, что касается сердца – нет. Вот армия… – Саломея обернулась, смерив Пронидиуса пытливым взглядом. – Как ты думаешь, имитациям можно верить?

– Знаю, что при необходимости имитации могут быть отличными лжецами, – Джаво огляделся, желая убедиться, что поблизости нет настоящих игроков, пришедших в долину аворов, чтобы набраться сил, питаясь странными цветами, способными при неправильном потреблении забрать жизнь. – Расскажи, что ты знаешь об армии Иакха, – потребовал молодой стражник у мудреца.

– А что взамен? – хитро прищурился Пронидиус.

– Расскажешь все, что знаешь, – и обещаю, что не убью тебя, – решил пойти ва-банк Джаво.

– Угрозы? – растерялся старик и тут же помрачнел. – Как же я устал от угроз, – он покосился на свой посох, начинающий превращаться в змею. – Почему все в этом мире начинают переговоры с угроз? Дурные времена. До того, как к власти пришла Сфинкс, все было иначе. А сейчас… – Пронидиус тяжело вздохнул. – За вчерашний день я спас троих отверженных, появившихся на берегу Мертвого озера. Вытащил их, можно сказать, из пастей гриллов, чтобы потом уничтожить двоих при помощи своего посоха. Это была самозащита, потому что спасенные чудаки решили в благодарность отобрать у меня хитон и посох.

Адаптивные алгоритмы добавили в точки сборки Саломеи и Джаво информационные протоколы о нападениях на Пронидиуса за последний год. Случайные имитации не брались в расчет. Учитывались только реальные игроки. Одни, как уже рассказал мудрец, пытались отобрать у него хитон и посох в благодарность за спасение, другие оказывались умнее и, едва узнав о том, что старик хранит множество тайн и секретов, хотели пленить его и пытками заставить рассказать обо всех известных хитростях и уловках, благодаря которым они смогут быстро прокачать своих персонажей, выполняя сложные задания и находя бонусные квесты, в конце которых ждут щедрые призы от разработчиков… Подобную алчность проявляли больше половины спасенных Пронидиусом игроков.

– Может быть, они просто считают тебя бонусным персонажем? – спросил Джаво, жалея беззубого старика, пусть тот и был простой имитацией.

– Бонусным персонажем? – Пронидиус нахмурился. – Не понимаю, о чем ты, парень! Это что, какое-то проклятие? – он взмахнул превратившимся в змею посохом. – Если так, то я…

Джаво отступил и машинально потянулся за боевым топором, висевшим за плечами, но Саломея остановила его, вышла вперед и примирительно подняла руку, показывая Пронидиусу, что не имеет дурных намерений.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы найти неприятности, – сказала она мудрецу. – Мы здесь, чтобы оживить древнего бога и положить конец правлению Сфинкс. Недавно ты говорил, что желаешь того же. Или я ошибаюсь?

– Я говорил, что хочу отправиться на остров Покоя, раствориться в его божественном эфире, как это сделали многие древние боги до того, как мир Аида сошел с ума… – на лице старика отпечаталась глубокая печаль. – А что касается Сфинкс, то положить конец ее правлению – это задача для молодых, – он смерил бывшую актрису театра Торсия и молодого стражника внимательным взглядом. – Как раз для таких как вы.

– И ты поможешь нам? Расскажешь о том, где найти для Иакха армию?

– Боюсь, эта история вам не по карману, – тяжело вздохнул Пронидиус. – Афна уже рассказала мне историю ваших путешествий по Аиду в обмен на науку поедания аворов, а ничего другого у вас нет.

– Но разве… – Саломея покосилась на посох в руках старика, который продолжал представлять угрозу, шипя и извиваясь, отчего обострялись протоколы восприятия, заставляя испытывать страх, мешающий думать. – Разве ты не говорил, что хочешь отправиться на остров Покоя?

– Остров Покоя? – губы Пронидиуса дрогнули. – Остров Покоя – это хорошо, но… – он опустил посох, превратившийся в обыкновенную палку. – Но, как я уже говорил, боги не хотят принимать меня в свою юдоль.

– А еще ты говорил, что есть способ обойти запрет богов, – сказала Саломея, увидела, как нахмурился старик, и напомнила о его предложении обменять волшебный посох на возможность оказаться в божественном эфире острова Покоя. – Что если мы изменим ставки и вместо посоха ты поможешь нам разгадать тайну армии Иакха? – предложила бывшая танцовщица.

Пронидиус задумался.

– А кому достанется мой посох? – осторожно спросил он.

– Сможешь оставить его себе, – отмахнулась Саломея.

– Или, если на остров Покоя не пускают с оружием, можешь оставить посох нам, – спешно добавил Джаво, не желая упускать то, что само идет в руки.

– Если я и отдам посох, то только тому, кто займет мое место, – сказал как отрезал Пронидиус.

– Ладно, хватит нам и того, что ты поможешь найти для Иакха армию, – хмуро проворчал молодой стражник.

– Хватит нам и того, что ты поможешь найти для Иакха армию, – передразнил его старик, кривляясь словно ребенок. – Как быстро растут запросы. Сначала вы просили научить питаться аворами, а теперь хотите, чтобы я помог свергнуть Сфинкс?

– Ты сам сказал, что Иакху нужна своя армия. А если есть задание, то значит должны быть и те, кому его выполнять. Разве нет? – спросила Саломея старика, бросив короткий гневный взгляд на Джаво, надеясь, что он все поймет и не станет вмешиваться в разговор, раздражая Пронидиуса, позволяя уходить от основной темы разговора. – Поправь меня, если я ошибаюсь, – требовательно уставилась на мудреца бывшая актриса.

– Я не знаю, – скривился Пронидиус, смущаясь подобного взгляда.

Он отвел глаза и задумчиво поскреб указательным пальцем с грязным ногтем подбородок, покрытый короткой седой щетиной, размышляя вслух:

– С одной стороны, остров Покоя – это, конечно, хорошо, но с другой… – мудрец покосился на Саломею и Джаво. – Не справиться им с заданием без посторонней помощи… Армия для Иакха! Подумать только! Не успели еще оживить древнего бога, а уже планируют, как получить для него армию… Дурные времена. Дурные нравы. Все кому не лень считают себя особенными. Думают, что именно они смогут добиться того, чего не удалось другим, – он снова наградил новых знакомых оценивающим взглядом. – Да вы только посмотрите на себя! Вам ведь не место в Аиде. Вы слишком хрупкие и беззащитные. Я вообще удивлен, как вы смогли зайти так далеко! – взгляд его стал колким. – Да вы хотя бы представляете себе, что вас ждет?

Саломея и Джаво переглянулись, пожав плечами.

– Я говорю сейчас даже не о том, чтобы привести к древнему богу армию. Попытайтесь представить, через что вам придется пройти, чтобы получить возможность отправить меня на остров Покоя, – старик выпустил газы, но не заметил этого. – И не думайте, что сможете обмануть меня. Ничего подобного! Я стреляный воробей! Сначала билет на остров Покоя, затем тайна армии Каньона ветров, – мудрец понял, что проговорился, и спешно зажал рукой рот, вытаращив глаза.

Саломея и Джаво снова переглянулись.

– Не думайте, что, зная место назначения, сможете решить задачу без моей помощи, – поспешил реабилитироваться Пронидиус.

– Мы и не думали, – успокоила его Саломея.

– Совсем? – старик недоверчиво прищурился. – А как же притязания мальчишки на мой посох?

– Мальчишка просто боится, что для выполнения задания его боевой топор будет слабым подспорьем.

– Вот как? – Пронидиус снова поскреб указательным пальцем щетинистый подбородок. – Что ж, в таком случае он, пожалуй, прав. Каньон ветров – опасное место, но прежде чем отправиться туда, вам придется выполнить еще одно задание – заработать для меня дорогу на остров Покоя, и для этого ваших навыков явно не хватит, – старик окинул взглядом окруженную скалами долину, которая, как проплешинами, была покрыта небольшими цветочными полянами. – Поэтому давайте вернемся к нашему первоначальному договору – история о путешествиях за науку поедания аворов, – чтобы вы могли немного улучшить свои способности перед началом нового задания. Что скажете?

Старик отвернулся и замер, демонстративно уставившись вдаль, давая игрокам возможность обсудить его предложение.

– Думаешь, нужно согласиться? – спросил Джаво, вспоминая, как недавно игроку, наевшемуся аворов, ийс разорвал живот изнутри. – Полагаю, это сложная наука… – он увидел улыбку на губах Саломеи и смущенно замолчал, опустив на мгновение глаза, затем не совсем удачно попытался натянуть на себя маску беспечности. – Хотя это ведь все не по-настоящему. Игровая площадка построена в Подпространстве, и у нас, если задуматься, в действительности даже нет тел – только образы, существующие в мире энергии благодаря взаимосвязям ядер личности и протоколов точки сборки… Так что если у моего персонажа из живота вылезет ийс, то это ничего не будет значить, верно?

– Верно, – осторожно улыбнулась Саломея, понимая, что храбрость молодого стражника – это просто маневр, чтобы успокоить себя. – К тому же у нас ведь будет учитель. Это совсем не то, что осваивать науку поедания аворов самостоятельно.

– Интересно, у меня после этого улучшится всеядность? – нахмурился Джаво. – Друзья в Размерности говорили, что можно развить эту способность до такого уровня, что игровые схемы позволят тебе питаться своими сородичами, улучшая способности… Съешь сердце храброго игрока, которому благоволят адаптивные алгоритмы, и сможешь сам безнаказанно совершать безрассудные поступки. Или если съесть мозг колдуна, то тебе откроется доступ к заклинаниям…

– Сомневаюсь, что разработчики «Фив» пошли бы на такое, – перебила мальчика Саломея, уловив суть. – Способность каннибализма уже используется игровой площадкой «Голод», а это, как ты знаешь, главный конкурент «Фив». Конечно, разработчики часто воруют у конкурентов удачные идеи и наработки, но только не в этом случае, потому что площадки построены в разных реальностях двухуровневого мира и у каждой свой круг потребителей. Конкуренция иногда строится даже не на нововведениях и свежих наработках, а на подчеркивании отличия одной площадки от другой, говоря потребителю: «Если вы не хотите приобретать ключ игрока площадки «Голод» потому-то, тому-то и тому-то, то приобретайте ключ игрока площадки «Фивы», потому что у нас ничего подобного нет»… Так что, поверь мне, скорее всего, твои друзья в Размерности врали о том, что в «Фивах» можно развить всеядность. К тому же от подобных способностей отказались даже разработчики «Голода», потому что в какой-то момент желание быстрого развития дошло до идиотизма и «особенно одаренные» игроки начали есть свои собственные тела, что, по замыслу разработчиков, допускалось исключительно в экстренных случаях. Процесс дошел до абсурда, вызвав насмешки и негативные отзывы в кругах авторитетных социологов и аналитиков. Учитывая способности к регенерации игровых клонов «Голода», игроки начинали питаться своими телами, едва успевали появиться на игровой площадке. Рейтинги нейронных трансляций игровых проектов резко начали падать, потому что никто не хотел смотреть, как во время бунтов, в разгар ожесточенных боев, игроки, вместо того чтобы сражаться или спасать свою жизнь, получив ранение, начинали спешно поедать сами себя. На совете разработчиков «Голода» часто крутили нейронный ролик, где игрок подбирает свой выбитый глаз и гордо отправляет его в рот. Подобный идиотизм привел сначала к критике игрового процесса, а затем к насмешкам, которые едва не пустили «Голод» ко дну, превратив из серьезной игры в собственную карикатуру. Критика и насмешки были столь беспощадными, что даже клирики, всегда обвинявшие «Голод» в чрезмерной жестокости и пропаганде насилия, подняли проект на смех, тонко прочувствовав абсурдность происходящего. Сомневаюсь, что ты застал те времена, но над «Голодом» посмеивались все, включая рьяных поклонников, которые в итоге и настояли на блокировке способности. Следом за «Голодом» от этого отказались и менее крупные игровые порталы. Официального собрания разработчиков ведущих игровых площадок не было, но многие проекты заказали независимые исследования, в результате чего появился внушительный перечень способностей и сюжетных линий, от которых лучше отказаться на игровых площадках. Впрочем, подобное не стало чем-то новым, повторив ситуацию с игровыми площадками на заре их развития, когда информационные сообщения с отчетами о достижении и развитии персонажа демонстрировались непосредственно во время игрового процесса. Причем технология информационных панелей была практически идентичной вне зависимости от того, использует площадка нейронные сети или построена в мире Подпространства.

– А! Я видел нейронные реконструкции об этом, – оживился Джаво. – Вначале игроки не жаловались, но потом, когда площадки стали развиваться и начались эпические сражения, играть стало невозможно, потому что информационные панели были повсюду, мешая нормально вести бой. Разработчики спешно сделали индивидуальный доступ, но и это не помогло, потому что панели отвлекали, появляясь в такие моменты, когда это совсем не нужно.

– Все верно, – снисходительно улыбнулась Саломея. – Для своих лет ты знаешь очень много, хоть и не подключен к информационной нейронной сети.

– У меня хорошая память! – гордо объявил Джаво. – К тому же мой отец всегда рассказывает мне о своем бизнесе и бизнесе конкурентов, так что я, считай, с рождения знаю об игровых площадках и главных разработках жилого комплекса Isistius labialis.

Молодой стражник расхрабрился и сам подошел к Пронидиусу, сообщив, что они согласны пройти обучение.

– Ничуть не сомневался в принятии вами подобного решения, – сказал мудрец, отвесив величественный поклон.

Джаво подумал, что подобные потуги заставят старика снова выпустить газы, но ничего подобного не случилось, хотя старик, казалось, и сам удивился такому повороту дел.

– Ну что ж… – протянул он настороженно, все еще ожидая конфуза. – Приступим, пожалуй?

– Конечно, – беззаботно согласился Джаво.

Старик улыбнулся беззубым ртом и, оглядевшись, пошел на соседнюю поляну, где росли аворы с желтыми бутонами. Убедившись, что никто кроме Саломеи, Джаво и крутившейся возле них Афны его не слышит, он сказал, что поедание аворов нужно начинать с тех, что имеют бутоны желтого цвета.

– Они бесполезны для восстановления и развития, но благодаря им мы приучаем желудок к вырабатываемому аворами яду. К тому же из желтых аворов никогда не рождаются ийсы. Так что желтые аворы в небольшом количестве совершенно безопасны, но также и бесполезны, – старик снова для верности огляделся и сказал, что главный ингредиент, необходимый, чтобы организм приспособился к поеданию аворов в больших количествах, находится не в цветах и не в определенной системе. – Даже если вы выполните все по порядку: сначала используете аворы с желтыми бутонами, затем отыщете редкие розовы, перейдете к оранжевым и закончите самыми ядовитыми и эффективными для развития и восстановления фиолетовыми, то вам все равно не избежать мучительной смерти от дюжин ийсов, которые родятся у вас в кишках, – Пронидиус нахмурился и бережно погладил свой живот. – Много потерял я времени и перенес страданий, прежде чем постиг истинную науку поедания аворов.

Случайный прохожий заставил мудреца замолчать. Высокий мужчина бегал от поляны к поляне, собирая цветы с фиолетовыми бутонами.

– Эй, на твоем месте я бы так не налегал на фиолетовых аворов! – крикнул ему Джаво. – Я слышал, что они очень ядовиты.

– Спасибо, конечно, но… – мужчина показал на прикрепленную за спиной охапку фиолетовых аворов. – Это на продажу. Здесь недалеко живет кузнец, которому нужны фиолетовые аворы для приготовления раствора, способного закалить сталь, превратив в нерушимый монолит… А что касается твоего предостережения, то… – мужчина нахмурился. – Никогда бы не подумал, что этих говорунов можно есть. И на что это влияет?

– Говорят, помогает восстанавливать жизненные силы, – пожал плечами Джаво. – Но я бы не верил слухам. К тому же я своими глазами видел, как умер игрок, съевший много аворов.

– Умер?

– У него из живота выбрался ийс.

– Мерзость!

– Вот и я о том! – Джаво помялся и назвал свое имя.

– А меня зовут Тэилс, – сказал мужчина с охапкой фиолетовых аворов. – Я отверженный. Если бы знал, каково здесь на самом деле, то никогда бы не приобрел такой ключ игрока.

– У меня вообще был ключ стражника из королевского дворца в закрытом городе.

– В закрытом городе? Это что, какой-то квест? – новый знакомый хитро прищурился, меряя Джаво пристальным взглядом, засомневавшись, что разговаривает с настоящим игроком.

– Я не имитация! – рассмеялся молодой стражник. – Закрытый город – это Новые Фивы, которые, согласно игровой легенде, были построены Сфинкс, когда она пришла к власти. Это… В общем, закрытый город – скука смертная.

– Понятно, – дружелюбно улыбнулся Тэилс. – А то я уж подумал, что ты пытаешься подписать меня под какой-то квест. Хватит с меня и кузнеца, который в обмен на клинок заставил собирать фиолетовые цветы, не сказав, что в землях, где находится его кузня, аворы под запретом. Я уже пять раз пытаюсь доставить ему необходимую для приготовления отвара охапку аворов, и меня то грабят бандиты, то останавливает местная стража.

– Стража? – растерялся Джаво. – Не знал, что на территории Аида есть организованные поселения, за исключением дворца Сфинкса и лагерей армий Оместеса, Ареса и Тидея.

– Не всем нравится бесконечная война в этом мире. По крайней мере, не всем нравятся главенствующие здесь силы. Три великих армии уже порядком достали многих игроков, так что мы пытаемся послать все к черту и организовать собственные поселения и силовые структуры, как это происходит в Далеких землях за Голиафскими горами, только у нас нет игровых ограничений и сложностей со сменой локации, как у телебов.

– И у вас есть свой кузнец?

– Да. Мерзкий тип.

– В закрытом городе кузнецы были героями, которые победили великанов.

– Хотел бы я сказать то же самое о кузнецах Аида. Ничего не делают просто так. Даже для тех, кто состоит в их гильдии. За все требуют плату, – Тэилс указал на фиолетовые цветы. – Думаешь, стал бы я по доброй воле собирать этих говорунов?

– Не знаю – по-моему, это нормально, – пожал плечами Джаво. – Когда в закрытом городе мне потребовалась помощь кузнеца, то я выполнял ряд заданий.

– Вот поэтому я и хочу получить хороший кинжал, – сказал новый знакомый, косясь на висевший за плечами молодого стражника лабрис. – У тебя-то, я смотрю, уже есть достойное оружие. С таким, думаю, можно не выполнять квесты, а просто заставить кузнеца или еще кого-нибудь делать то, что тебе нужно, – в глазах Тэилса сверкнул алчный блеск. – Давно у тебя эта игрушка?

– Уже и не помню, – соврал Джаво.

– Наверное, развил высокий уровень владения?

– Само собой.

Новый знакомый задумчиво погрыз нижнюю губу.

– А может, врешь ты все? – спросил он, хитро прищурившись. – Просто повезло и подобрал где-нибудь или добил раненого воина, который в нормальном состоянии уделал бы тебя одной левой.

– Я убил этим топором телеба, иддала и несколько менее серьезных монстров, включая пару гриллов.

– Вот как?

– Зря не веришь. Когда ангел утренний звезды вел нас к озеру Скорби, он ранил монстров, встречавшихся нам, позволяя мне добивать их, улучшая навыки и уровень урона, наносимого врагу лабрисом.

– Точно врешь! – осклабился новый знакомый и, выхватив нож, побежал на молодого стражника, надеясь застать того врасплох.

Адаптивные алгоритмы подсветили алым предполагаемое место схватки, ограничив к нему доступ посторонним. Джаво видел, как Афна кричит ему что-то, но не мог разобрать ни слова – система ограждала его от внешнего мира. Оставалась округлая проплешина выжженной земли под ногами и противник напротив, который, прежде чем Джаво взял в руки боевой топор, успел нанести ему десяток колющих ударов, отраженных броней молодого стражника, которая была пусть и начального уровня, но отнюдь не дешевой.

– Где ты раздобыл такую защиту? – спросил Тэилс, отскакивая от противника. Нужно было сменить тактику, и он спешно пытался разглядеть в броне стражника уязвимые места.

«Что там говорили бывалые воины о подобных доспехах? – думал пройдоха Тэилс, вспоминая разговоры стражников поселения, когда он вертелся возле их костров с другими проходимцами, готовый драться за объедки. – Кажется, нужно бить между защитных пластин. Точно! Акурат между пластин!»

Перебросив нож из одной руки в другую, надеясь, что это отвлечет молодого стражника, он снова бросился в атаку. Джаво шагнул назад и махнул топором. Нож противника лязгнул о доспехи, скользнул между пластинами. Боль обожгла сознание, но молодой стражник был готов к этому. Урон был допустимым, особенно учитывая то, что Пронидиус скоро передаст ему науку поедания аворов и он сможет исцелить себя. Плюс выпад противника заставлял открыться. Остальное было плевым делом.

Лезвие лабриса расчленило тело Тэилса с такой легкостью, что Джаво едва не выронил от неожиданности топор из рук. Разрубленные части противника упали на землю, из которой вылезли цепкие корни, утащив погибшего вниз. Ничего не осталось, кроме появившихся крошечных цветов. Информационные протоколы точки сборки напомнили, что такие цветы называются алозии и растут исключительно на могилах. Среди цветов блеснул неизвестный предмет. Джаво нахмурился, подошел ближе и обнаружил карту, на которой был изображен тайный проход в окруженное скалами поселение. Джаво убрал карту в походную сумку и поднял нож Тэилса, чтобы использовать его для развития лабриса.

Адаптивные алгоритмы сняли защиту с места поединка, позволив молодому стражнику вернуться к друзьям.

– Какого черта ты делаешь? – накинулась на него Саломея.

– Он первый начал! – по-детски топнул ногой Джаво, готовый до последнего отстаивать свою позицию.

– А кто первый заговорил? – Саломея выглядела так, словно собиралась надрать молодому стражнику уши – он мог поклясться, что видит это намерение в ее глазах. – Тебя ведь предупреждали, что в этом мире лучше держаться подальше от других игроков.

– Он собирал фиолетовые аворы, и я просто предупредил его, что будет, если их съесть. Кто же знал, что этот пройдоха позарится на мой топор? К тому же он был знаком с кузнецом. Я хотел выпытать у него дорогу. Кто знает, когда нам потребуется хорошее оружие или броня… – он смутился, увидев вспыхнувший в глазах Саломеи огонь. – Но теперь у нас есть карта, ведущая в тайное поселение игроков, так что если мы решим укрыться, чтобы восстановить силы или выждать время…

– У нас что, дел других нет?

– Учиться поеданию аворов у нас, значит, есть время, а заглянуть к кузнецу – нет? – обиделся Джаво. – Ты танцовщица – тебе не нужно оружие. А что делать мне? Я без хорошего оружия как без рук.

– У тебя есть лабрис.

– Пройдет много времени, прежде чем я прокачаю его до уровня, когда смогу сражаться с серьезными противниками, а у кузнеца мы могли бы приобрести много хорошего оружия, чтобы применить его для слияния с лабрисом. И не забывай, что, какого уровня бы ни достиг лабрис, моя броня от этого не станет крепче.

– Я понимаю, но у нас на это сейчас нет времени, – неожиданно примирительно сказала Саломея. – Ты хочешь защитить меня и Афну – это хорошо, но мы и так набрали очень много квестов, которые нужно решить, а кузнец ведь, как ты понимаешь, не станет ничего делать просто так.

– Я могу ему заплатить. Ты ведь знаешь, что отец регулярно пополняет мой личный счет.

– Не все в этой игре можно приобрести за единицы Влияния. И это не просто слова. Арк-Ми рассказывал мне, что разработчики создали специальный аналитический отдел, который следит за подобным. Сам понимаешь, богатых игроков вроде тебя не так много. Основная масса покупателей игровых ключей – средний класс. Так что если богачи начнут контролировать игровой процесс, то это резко снизит интерес в кругах основных пользователей проекта… Да ты и сам, думаю, уже столкнулся с этим, когда сходил с ума от скуки в Новых Фивах, тщетно пытаясь развивать навыки. Какого уровня силы и мастерства ты смог достичь, не выполняя специальных заданий?

– Чуть выше начального.

– Вот видишь! – улыбнулась Саломея, заставляя молодого стражника признать, что она права. – Кузнец в поселении, карту с дорогой к которому ты нашел, обязательно поручит нам какое-нибудь задание.

– Собирать фиолетовые аворы, – сказал Джаво, вспомнив рассказанную Тэилсом историю.

– Учитывая, сколько оружия тебе потребуется для апгрейда лабриса, сильно сомневаюсь, что мы отделаемся заданием по собиранию аворов. Если, конечно, кузнец не решит организовать оптовую продажу этих цветов, – Саломея улыбнулась, подчеркивая, что последние слова – шутка.

Молодой стражник помрачнел, вынужденный согласиться.

– Как только будет возможность, мы обязательно улучшим твои боевые навыки, – пообещала ему Саломея и позвала ожидавшего окончания разговора Пронидиуса, сообщая, что они готовы к продолжению изучения науки поедания аворов.

– Не прошло и года! – скривилась Афна, встретилась взглядом с молодым стражником и неожиданно улыбнулась. – Здорово ты уделал того задиру! – подмигнула она, и Джаво почувствовал, как что-то екнуло внизу живота, напоминая, что после смены локаций и начала игры в Аиде возрастные ограничения явно перестали работать должным образом.

Молодой стражник завороженно смотрел на обольстительную имитацию нимфы, понимая, что очарование вызвано поддельными протоколами восприятия, но не мог ничего поделать. Где-то далеко, словно в другом мире, Пронидиус рассказывал об ингредиентах, необходимых для нейтрализации яда аворов и снижения активности рождающихся после поглощения бутонов ийсов.

– Много бессонных ночей я провел, мучимый спазмами и болями, пока боги не сжалились надо мной, послав Орфея, спевшего историю о том, как правильно потреблять в пищу аворов. Это случилось во сне, и долго я не мог решиться проверить рассказ, но потом голод и скрученный живот доконали меня окончательно и я все-таки прислушался к совету приснившегося мне божества, – Пронидиус тяжело вздохнул. – Секретный ингредиент в науке поедания аворов – алозии.

– Алозии? – оживилась имитация нимфы, позволяя молодому стражнику выдохнуть, вырвавшись из лишающих воли чар. – Ты что, хочешь сказать, что нам придется питаться не только говорящими аворами, но и цветами, растущими на могилах мертвецов? – спросила она старика.

Пронидиус смущенно кивнул.

– Я понимаю, что это редкий ингредиент, – сказал он. – Несмотря на то, что смерть достаточно частое явление в Аиде, отыскать алозии крайне сложно. Они живут не дольше дня. Спрос на них велик среди магов, которые отправляют на поиски могильных цветов своих подмастерьев и просто новичков, которые меняют алозии на снадобье и тайные заклинания. Слышал я, что и некоторые кузнецы стали применять алозии для смесей, необходимых при закалке стали, хотя обычно они ограничиваются аворами, за что последние, кстати, сложили о них нелицеприятную песню… – старик продолжал говорить, но слушала его только имитация нимфы.

Саломея и Джаво переглянулись и не сговариваясь обеспокоенно уставились на могилу Тэилса, над которой дрожали на теплом ветру хрупкие и невзрачные цветы с фиолетовыми лепестками.

– Думаешь, это была случайность? – спросила Саломея. – Я имею в виду появление наглеца, бросившего тебе вызов, и его последующую смерть?

– Ты много видел подобных случайностей? Все выглядит так, словно Тэилс был частью обучения Пронидиуса. Как имитация телеба в покоях Геи, когда она подарила мне лабрис, помнишь?

– Но мне казалось, что это был обычный игрок.

– Мне тоже так казалось. Он разговаривал как игрок, не отрицая, что есть мир вне игровой площадки. Ты хоть раз видела, чтобы имитации вели себя подобным образом?

– Нет, но, когда рядом много имитаций, мы тоже не можем общаться свободно, потому что игровые протоколы активируют необходимость следовать легенде выбранного персонажа. Когда я только попала в игру, то долгое время не могла даже думать о реальном мире. Контроль над сознанием приходил только в комнате личных достижений, во время перезагрузок системы, но когда начинался игровой день, я снова забывала обо всем. Словно у меня и не было жизни вне игровой площадки. С одной стороны, это, конечно, хорошо – долой проблемы, но с другой… Вместе с проблемами уходили и светлые воспоминания. Родители, детство, работа, друзья, дочь Ариша… – Саломея помрачнела, возвращаясь мыслями в оставленный за игровой площадкой мир Размерности с его проблемами, которые казались неразрешимыми.

– Со мной вначале было нечто подобное, – согласился Джаво. – В первые дни в окружении имитаций я вообще был слишком увлечен игрой и совершенно забыл о том, что меня недавно похищали, требуя отца финансировать запрещенные Иерархией исследования центров Энрофы, и о том, что у меня обнаружили способности нейропата, которые должны со временем выжечь основные чувства… Такое всегда происходит, когда вокруг тебя имитаций больше, чем реальных игроков. Иначе мы будем знать, кто реален, а кто нет, и играть станет неинтересно. Думаю, это была хорошая идея разработчиков, позволившая расширить игровой мир, не боясь, что большинство территорий превратятся в заброшенные пустыни – адаптивные алгоритмы создадут столько имитаций, сколько потребуется… – Джаво покосился на могилу Тэилса и задумчиво прикусил губу. – Может быть, разработчики создали новый вид имитаций? Тогда появление Тэилса легко объясняется. Мы приняли квест Пронидиуса, начали обучение искусству поедания аворов, чтобы набраться сил перед выполнением главного задания, и, чтобы не превращать процесс в рутину, адаптивные алгоритмы решили помочь нам, послав Тэилса, который напал на меня. Это упростило задачу поиска могильных цветов и добавило движухи. Но тогда… – молодой стражник вспомнил полученную после победы карту поселения. – Есть вероятность, что в процессе выполнения заданий нам придется обращаться за помощью к кузнецу. Иначе зачем адаптивные алгоритмы подсунули мне карту тайного поселения? У них каждое событие строго обусловлено и продумано… Да и в то, что Тэилс был имитацией, верится с трудом. Зачем разработчикам такие сложности? Система прекрасно работала, используя имитации старого образца. Никто не жаловался, – Джаво задумался, но в голове вертелся лишь один ответ. – Если только спрос на ключи игроков площадки «Фивы» не упал ниже критически допустимого уровня и, чтобы сохранить иллюзию движения и развития, приходится добавлять новых персонажей, скрывая от людей реальный низкий рейтинг и спрос? Впрочем, сомневаюсь, что это так.

– Не сомневайся, – Саломея вспомнила время, когда работала в Размерности на двух братьев, покинувших проект «Фивы». – Арк-Ми и Прай-Ми говорили мне, что проект переживает сейчас не лучшие времена. А они, поверь мне, знали ситуацию изнутри, так как входили в первый круг совета разработчиков… Прай-Ми, по крайней мере, точно входил.

– И как тогда отличать имитаций от реальных игроков? – озадаченно спросил Джаво, пытаясь вспомнить детали разговора с Тэилсом, чтобы разглядеть в них особенности, принадлежащие имитации, но… – Думаю, подобный расклад многим игрокам не понравится, – протянул молодой стражник.

– Какой расклад? – вклинилась в разговор Афна. – Спорите о том, считать богохульством поедание могильных цветов или нет?

– О каком богохульстве идет речь, если об этом мне рассказал Орфей? – подхватил слова имитации нимфы Пронидиус. – Вот найти их… – он хитро прищурился, устремляя взгляд к Джаво. – Если бы не наш молодой герой, победивший напавшего на него проходимца, то нам бы пришлось потратить много времени и сил на поиски могильных цветов, а так… – беззубый рот старика растянулся в широкой улыбке. – Вот нужные нам алозии, – он указал рукой на синие невзрачные цветы на могиле Тэилса.

– Ну точно – Тэилс был имитацией! – в сердцах воскликнул Джаво.

Пронидиус проигнорировал его слова, подошел к свежей могиле, бережно сорвал синий цветок и положил в рот.

– Здесь тоже нужно знать меру, – сказал он, шлепая губами и прикрыв глаза, притворяясь, что получает удовольствие от пережевывания. – Алозии не менее ядовиты, чем фиолетовые аворы, но если сразу после проглатывания алозии начать поедание аворов… – старик метнулся на соседнюю поляну, налегая на растущие в большом количестве розовые и оранжевые аворы. – То яд двух разных видов растений нейтрализует друг друга, – сказал Пронидиус с набитым ртом. – Это спасает вам жизнь и позволяет подготовить организм к новым дозам алозий и фиолетовых аворов, – старик замахал руками, требуя делать так же, как он. – Здесь главное не допустить промедления, потому что яд алозий распространяется быстрее яда аворов! – кричал он, не скрывая, что страдает от боли в животе. – Не нужно бояться и останавливаться. Как только вас начинает скручивать от попавшего в кровь яда алозий, налегайте на фиолетовых аворов – это самый благоприятный момент для того, чтобы вобрать в себя содержащуюся в говорящих цветах энергию. Боль обязательно пройдет.

Пронидиус упал на колени, но продолжил жадно набивать рот фиолетовыми аворами. Казалось, что он умирает, но затем неожиданно силы вернулись и старик вскочил как ни в чем не бывало.

– Ну, что я вам говорил? – спросил он, гордо подняв голову. – Доведете технологию до автоматизма и сможете проделывать такое по полсотни раз за день, лишь бы под рукой были необходимые ингредиенты.

Желая продемонстрировать новые способности, старик разбежался и, подпрыгнув, сделал сальто. Приземлившись на ноги, он сложил на груди руки с горделивым видом ребенка, но тут же сконфузился, громко выпустив газы.

– Извиняюсь! Небольшой побочный эффект, – пробормотал он, опираясь на посох, словно боялся напрягаться, зная, что конфуз тут же повторится.

– Ого! – только и сказал Джаво, не скрывая, что относится к процедуре с сомнением.

– Первые полдня придется помучаться, зато потом можно довести процесс до автоматизма, – пожал худыми плечами Пронидиус.

– Это значит, что, освоив способность поедания аворов, можно будет, найдя нужные ингредиенты, активировать процесс, не участвуя в нем, как это происходит, когда ты играешь в режиме пропуска ненужных сюжетных линий? – спросил молодой стражник, но имитация мудреца, не собираясь отвечать, демонстративно уставилась вдаль, словно там появилось что-то крайне важное. – Ненавижу, когда они так делают! – сказал Джаво.

– Думаешь, действительно есть возможность, освоив способность, переводить ее в автоматический режим? – спросила Саломея. – А то, чтобы получить значительный прирост, судя по всему, одной поляной аворов дело не обойдется, а бегать здесь несколько дней не особенно хочется.

– Ну, старик нам точно не скажет, – молодой стражник покосился на имитацию нимфы. – От нее тоже не стоит ждать дельных советов, так что… – он тяжело вздохнул. – Так что остается выяснять в процессе. Как там говорил Пронидиус? Немного алозий заедаем алыми и оранжевыми аворами, затем повышаем дозу могильных цветов и налегаем на фиолетовых говорунов?

– Кажется, как-то так.

– Интересно, если что-то не сработает и у меня из живота вылезет ийс, я успею порубить Пронидиуса на части или нет? – Джаво заставил себя улыбнуться и начал обучение.

Первые этапы показались настоящей пыткой. Действия были разрозненными. Обостренные протоколы восприятия мешали мыслить рационально, словно система специально ставила игрокам палки в колеса. Казалось, что меняются даже поляны, где находятся аворы нужных цветов. Хотя возможно, виной всему был исключительно искусственный сбой протоколов точки сборки, имитирующий волнение, потому что не удавалось даже запомнить цветовую последовательность, согласно которой необходимо было есть аворы, не говоря уже о дозировках могильных цветов, о которых обычно просто забывали. Если бы не Афна, которая появлялась, когда Джаво или Саломея готовились к смерти от отравления аворами, и приносила алозии, то все могло бы закончиться плачевно.

Успехи в освоении науки поедания аворов наметились лишь во второй половине дня. Бывшая актриса театра Торсия и молодой стражник начали справляться без помощи Афны, соблюдая необходимые последовательности потребления цветов.

Ближе к вечеру стали появляться первые признаки возможности перевода процедуры в автоматический режим. Если бы не стычка с группой пленных солдат армии Ареса, заявивших, что им удалось сбежать из темниц Тидея, представителя официальной власти Аида, то к концу игрового дня Саломея и Джаво могли бы постичь науку поедания аворов. Но воины Ареса, безоружные, но не менее опасные, позарились на боевой топор молодого стражника, решив, что смогут добыть его малой кровью.

– Если увидишь, что я начинаю проигрывать, то активируй дракона, – сказал Джаво, покидая поляну, чтобы перемеситься в отведенный для поединка, подсвеченный синим светом пятачок.

Он насчитал дюжину обессиленных и безоружных воинов армии Ареса, готовясь, что они набросятся на него все сразу, как стая голодных падальщиков, но адаптивные алгоритмы ограничили площадку для сражения, позволив войти на нее только троим представителям армии Ареса. Остальные толпились вокруг, подбадривая товарищей восторженными криками. Кулаки и зубы диких воинов не могли противостоять острым лезвиям боевого топора Джаво, но их навыки ведения боя и сила тел была значительно выше способностей молодого стражника. Люди, приобретавшие ключ воина армии Ареса, получали персонаж, изначально развитый в несколько раз лучше, чем достался Джаво. До сих пор он мог только мечтать, чтобы приблизиться по уровню мастерства и силе к представителям одной из трех армий Аида.

Воины Ареса считались одними из самых неорганизованных, но славились ловкостью и жестокостью, позволявшей им не щадить ни себя, ни противника. Впрочем, сейчас, вынужденным действовать голыми руками против вооруженного стражника, им как никогда пригодились бы организационные навыки, коими славились воины армии Тидея. Последние знали правила ведения боя, держали строй, соблюдали порядок и субординацию. Конечно, иддалы не были такими ловкими, как воины Ареса, но окажись они сейчас противниками Джаво, и у молодого стражника не было бы шансов. Иддалам изначально устанавливались в точку сборки информационные протоколы всевозможных вариантов ведения боя.

К тому же оставшиеся вне сражения воины Ареса не смогли дождаться своей очереди. Им следовало наблюдать за сражением молодого стражника, отмечать его ошибки и слабые стороны – так поступили бы иддалы. И пусть Джаво расправился с первой тройкой противников без особого труда, на второй волне он бы неминуемо столкнулся с трудностями, вымотавшими его, а третья тройка смогла бы достать его… Но воины Ареса не были иддалами. Устав ждать своей очереди, они, распаленные видом сражения, не смогли удержаться и начали искать себе новую жертву.

– Берегись! – крикнула имитация нимфы, заметив, что пара грязных и диких воинов Ареса подбираются к Саломее.

Бывшая актриса театра Торсия попятилась и предупредила наглецов, что у нее есть возможность вызвать для своей защиты древнее божество по имени Криос. Воины Ареса переглянулись, не понимая, о чем идет речь.

– Это дракон! – сказала Саломея. – Он небольшой, но обладает чудовищной силой, так что… – она увидела хищные оскалы у грязных и отощавших воинов, которые не поверили ее словам, и грязно выругалась, надеясь, что дракон успеет появиться прежде, чем дикари накинутся на нее.

Но вызывать Криоса не потребовалось. В сражение вмешался Пронидиус, пустив в ход свой превратившийся в змею посох. Воины Ареса не знали страха, поэтому вместо того, чтобы разбежаться, предпочли принять бой. Адаптивные алгоритмы проигнорировали схватку, оставив полный доступ к месту сражения. Воины Аресы окружили старика, но посох в его руках был куда более грозным оружием, чем боевой топор Джаво. Превратившись в змею, посох направлял руки старика, выбирая себе жертву. Он жалил, парализуя противников, обвивался вокруг их конечностей, ломая кости, душил, хлестал, разрубая кожу и мясо.

Поединок дряхлого старика с дикими воинами закончился раньше, чем Джаво успел разделаться со своими противниками. Молодой стражник как раз прикончил второго нападавшего, когда посох-змея Пронидиуса, обвив шею последнего противника, оторвал ему голову, заставив Саломею, удивленную подобной жестокостью, растерянно ахнуть.

– Мне тоже не нравится, как действует посох, но, видимо, не нужно забывать, что его подарила мне Сфинкс, а она не отличается милосердием, – сказал Пронидиус. – Хотя многие считают, что жестокость – это часть очарования Аида.

– Я так не считаю, – категорично заявила Саломея и снова охнула, увидев, как лабрис Джаво расчленил тело последнего противника молодого стражника надвое. – Мать твою! – только и произнесла она, увидев кровавый фонтан, брызнувший из разрубленного тела.

Струи крови достигли высоты в два человеческих роста, замерли, словно адаптивные алгоритмы специально смаковали отвратительный момент, затем пролились на пятачок, где проходило сражение, кровавым дождем. Поединок закончился. Ожившие корни утащили мертвецов под землю. На местах погребений появились невзрачные синие цветы.

– Вот и решилась проблема с алозиями! – оптимистично сказал Пронидиус. – А то ваше обучение науке поедания аворов в самом разгаре, а необходимые ингредиенты начали заканчиваться.

Джаво, пошатываясь, покинул круг, отведенный адаптивными алгоритмами для сражения. Несмотря на видимую легкость, с которой он расправился с противниками, они тоже изрядно потрепали его. От полного запаса жизненных сил осталось меньше четверти. На лице красовались синяки и рассечения, а на левой руке, которой молодой стражник прикрыл горло, не хватало внушительного куска мяса, вырванного одним из нападавших, когда он пытался вцепиться зубами в шею Джаво.

– Могло быть и хуже, – отмахнулся мальчик, когда Саломея спросила, все ли с ним в порядке.

– У тебя все еще течет кровь, – отметила бывшая актриса театра Торсия.

– Зато удалось записать в актив победу над тремя воинами армии Ареса. Если повезет, то система не станет учитывать, что они были безоружны и истощены долгим пребыванием в плену.

– А то, что тебя могли убить, ты не учитываешь?

– Ну, это ведь игра, к тому же… – Джаво покосился на поляну с фиолетовыми аворами. – Думаю, адаптивные алгоритмы специально послали нам воинов Ареса. Учитывая, что мы сейчас осваиваем искусство поедания аворов, а затем попытаемся выполнить сложный квест Пронидиуса, дополнительные навыки не помешают, – запрокинув голову, молодой стражник посмотрел на небо игровой площадки, начинавшее неспешно опускаться на землю. – Думаешь, мы успеем пройти несколько кругов поедания аворов прежде, чем начнется ночь? Мне бы не помешало повысить запас жизненных сил, да и практика лишней не будет.

– Конечно, успеете! – воодушевленно вмешался в разговор Пронидиус. – И не волнуйтесь о месте для ночлега. Я знаю небольшой безопасный грот неподалеку. Там вы сможете провести ночь, не переживая о том, что подвергнитесь нападению.

– Уже не терпится попасть в комнату личных достижений и посмотреть на показатели развития моего персонажа, – оживился Джаво, возвращаясь к поеданию аворов. – Надеюсь, завтра мы освоим это искусство и сможем перевести в автоматический режим, избежав рутины.

– Надеюсь, мне хватит терпения на все это, – произнесла Саломея сквозь зубы, начиная новый круг обучения.

Игровой день выдался долгим и утомил сильнее, чем недели жизни в закрытом городе вместе взятые. Если бы не встреча с Пронидиусом и начало освоения искусства поедания аворов, то вряд ли она дотянула бы до вечера – это было видно из графиков развития персонажа, когда Саломея, закончив игровой день, оказалась в комнате личных достижений. Прежде, когда она играла на территории закрытого города, большая часть КЛД пустовала, зияя темнотой, сейчас же повсюду пестрели достижения, выполненные и предстоящие задания, сведения о персонажах, с которыми она успела вступить в контакт. Последние делились на друзей и врагов, соблюдая относительный баланс.

– Плевать, – буркнула Саломея, пытаясь отыскать среди информационного многообразия личные записи воспоминаний, сделанные, когда она только появилась в игре.

В основном это была информация о дочери – в первые дни игры Саломея не могла привыкнуть к измененной точке сборки и дополнительным алгоритмам восприятия, мешавшим отвлекаться, ухудшая во время игрового дня связь с ядрами воспоминаний, отвечавшими за реальную жизнь. Имитация по имени Криста, которую Саломея считала реальным игроком, выслушала опасения актрисы и посоветовала, попав в комнату личных достижений, создавать информационные блоки, посвященные жизни в Размерности… Саломея вспомнила напавшего на Джаво проходимца, притворявшегося настоящим игроком, разговаривая о реальной жизни.

«Как я могла забыть, что так же поступала Криста?» – отчитала себя Саломея, решив, что, как только наступит новый игровой день, обязательно расскажет об этом Джаво…

На глаза попался информационный образ с показателями преобразования старого персонажа актрисы театра Торсия в новый, соответствующий игровой площадке Аида. Основные специализации не были определены, оставляя за игроком право выбора. Правда, большинство персонажей оставались недоступными, предлагая выполнить ряд заданий, чтобы получить возможность разблокировки.

– Как будто мне тех заданий, что есть, не хватает! – проворчала Саломея, не без отвращения изучая короткий перечень персонажей, доступных без дополнительных квестов: нимфы и хариты. – Всегда считала разработчиков всех этих проектов извращенцами, – проворчала она, не без улыбки отмечая, что доступ был закрыт даже для персонажа простого человека. – И о чем, черт возьми, они думают, когда решают, кем я могу стать, а кем нет?

Процентные показатели здоровья нового персонажа, формирующегося в процессе игры после смены локации, превосходили максимально доступные прежнему персонажу почти в два раза. Рядом находилась информация с прогнозом развития, допускавшим увеличение жизненных сил на четыреста пятьдесят шесть процентов в ближайшие дни при условии перевода способности поедания аворов в автоматический режим.

– Четыреста пятьдесят шесть процентов прироста! – хмыкнула Саломея. – Кому нужна такая точность? Это ведь просто игра!

На другие показатели не хотелось даже смотреть. Уровень выносливости, ловкости, удачи, хитрости, быстроты мышления, смелости, стойкости к чарам, всеядности и ориентации в пространстве – все графы сигнализировали о приросте. В среднем от тридцати до семидесяти процентов, но некоторые показатели перевалили за гордую сотню, активировав новый уровень.

– Представляю, как сейчас веселится Джаво, – безрадостно улыбнулась Саломея, немного завидуя беспечности молодого друга, затем увидела появившийся таймер под образом нового формирующегося персонажа, который будет принадлежать ей в игре.

Обратный отсчет показывал, что до завершения процесса становления игровой личности осталось шесть дней. «А что потом?» – подумала Саломея, неосознанно активировав систему запросов КЛД, интегрировавшую в точку сборки необходимый информационный протокол. В сознании появилось четкое понимание, что, когда закончится время, отведенное на становление новой игровой личности, система автоматически сделает произвольный выбор из доступных игроку персонажей.

«Нимфой становиться я определенно не хочу», – подумала Саломея и тут же получила новый информационный протокол с подробным перечнем доступных персонажей с учетом прежнего образа, сохранить который невозможно после смены игровой локации. Больше всего удивило бывшую актрису театра Торсия, что в Аиде, оказывается, можно было играть практически за любое живое существо.

Словно заманивая игрока, подталкивая сделать выбор, список персонажей, доступных без выполнения дополнительных квестов, неожиданно расширился с двух – нимфы и хариты – до шести.

– Ории? – растерялась Саломея. – Система предлагает мне стать падальщиком? Серьезно? Да кто вообще выбирает подобных персонажей?

Ответ пришел практически мгновенно, так как уже находился в интегрированном ранее информационном протоколе, показав действия игроков, купивших ключи падальщиков. Саломея видела, как они объединяются в стаи, соперничают за лучшие локации во время битв. Скептическое отношение сменилось удивлением, когда пришло понимание, что играя падальщиком можно неплохо заработать.

– Очень неплохо! – присвистнула Саломея, увидев призовые выплаты игрокам, затем представила, как шесть дней спустя система превратит ее в орию, и смачно выругалась. – Это что же получается: я теперь могу стать падальщиком? Идиотизм! Пока я не начала изучать возможности развития, были только два доступных персонажа: нимфы и хариты, что, в общем, приемлемо. Но становиться падальщиком – это перебор!

Система обработала запрос и практически выдала ответ – выраженную в процентах вероятность стать орией при автоматическом выборе для игрока, сменившего локацию, нового персонажа, когда закончится отведенный для принятия самостоятельного решения срок.

– Хорошо, еще нет вероятности превратиться в авора, – проворчала Саломея и тут же прикусила язык, решив, что сейчас получит отчет о том, что подобное возможно. Выждала пару секунд. – Ну, и на том спасибо, – облегченно выдохнула, поняв, что опасения не оправдались.

«Главное не забыть в ближайшие шесть дней сделать выбор, и ничего страшного не случится», – решила Саломея, приближаясь к расположенному в центре комнаты личных достижений образу трех богинь судьбы – интерфейсу, взаимодействуя с которым, можно было перейти к началу следующего игрового дня или выйти из игры. Первые дни в игре Саломея думала только о том, что не хочет продолжать играть, но затем втянулась. Сейчас, например, мыслей о том, чтобы покинуть проект, не было.

«Пока все идет неплохо, но если стану орией, то сразу покину проект», – успела подумать Саломея за считаные секунды до сброса протоколов восприятия времени, чтобы не томиться в ожидании завершения системных проверок и перезагрузки. Затем наступила темнота. До окончания перезагрузки игровой площадки, построенной в Подпространстве, оставалось чуть меньше трех часов линейного времени, но для Саломеи, точка сборки которой во время ожидания лишилась протоколов восприятия, возвращение в Аид заняло не больше нескольких секунд. Дискомфорт от перехода, испытываемый вначале, давно вошел в привычку.

Еще в закрытом городе Саломея слышала, что многие игроки сравнивают отсутствие чувств и мыслей во время перехода со смертью, строя теории, что именно это ждет каждого человека, когда угаснет связь тела с сознанием. Разговоры о вечной жизни шли всегда, хотя никто так и не приблизился к практическому решению этого вопроса. Ходили слухи, что есть возможность перенаправить энергию Подпространства, настроив ядра извлеченного из тел сознания на альтернативный источник питания, но официальных теорий о том, что подобное возможно, не было.

Что касается Саломеи, то она вообще никогда не мечтала о вечной жизни. Разве что в детстве, да и то давно забыла об этом. Впрочем, в Размерности вообще мало кто интересовался подобными вопросами. Разговоры о бессмертии и другие фантастические теории были свойственны Квазару и ученым акеми, хотя братья, из-за которых Саломея оказалась на игровой площадке «Фивы», были другими. По крайней мере, один из них.

Она очнулась в гроте, куда их с Джаво и Афной отвел в прошлую ночь Пронидиус, продолжая думать об Арк-Ми. Их первоначальный план совместной игры явно провалился. Он должен был стать демоном, отыскать ее и помогать, следуя по пятам невидимой тенью. Что ж, персонального демона Саломея получила, вот только это был не Арк-Ми, а, судя по всему, имитация, хотя вначале она надеялась, что это не так.

«Но если рядом со мной имитация, то где же тогда сейчас Арк-Ми? – думала Саломея, покидая крошечный грот, чтобы вернуться к освоению искусства поедания аворов. – Продолжает ли Арк-Ми играть? И если да, то как далеко смог зайти в попытках заработать? И нужно ли продолжать играть мне в одиночку?»

Если бы у Саломеи был другой план, благодаря которому появлялась бы призрачная надежда рассчитаться с долгами в Размерности, покинув игровую площадку «Фивы», то она без раздумий именно так и поступила бы. Но плана не было. Да и в «Фивах» все складывалось как нельзя лучше, особенно после встречи с Джаво. «От сорванца явно больше пользы, чем проблем», – думала она по дороге к полянам аворов, в то время как Джаво, захлебываясь эмоциями, рассказывал о существенных улучшениях его личных навыков.

– В КЛД среди прочих квестов (как же их теперь много!) висит предложение о смене игрового персонажа, но я посмотрел все доступные и пришел к выводу, что они не стоят того, чтобы лишаться ради них заработанных способностей моего стражника, а чтобы стать воином армии Ареса или проповедником боли, нужно выполнять дополнительные задания, на которые у нас нет времени.

– Я тоже так решила, – отметила Саломея практичный подход к делу у мальчика. – Только мне система дала шесть дней на смену персонажа. У тебя не так?

– Кажется, нет… – Джаво нахмурился. – Нет, точно – никаких временных лимитов.

– Везучий. – Саломея рассказала о том, что если не сделает вовремя выбор, то система может превратить ее в орию.

– В падальщика? – сначала не поверил Джаво, а затем зашелся беззаботным смехом. – Никогда бы не подумал, что ключи подобных персонажей вообще существуют.

– Я была удивлена не меньше… Особенно когда поняла, что меня могут превратить в орию.

– Интересно, а существую игроки в образе аворов?

– Насколько я поняла, нет.

– Жаль, а то было бы прикольно.

– Издеваешься, да?

– Пытаюсь представить, как мы будем проходить квесты, если ты станешь падальщиком.

– Никак не будем. Я просто покину игру – и дело с концом.

– Ты серьезно? – растерялся Джаво, перестав улыбаться.

– А ты бы стал играть в образе птицы?

– Нет, но ты ведь все равно не особенно пользуешься своим телом. Мне, например, нужны руки, чтобы держать боевой топор. Мой персонаж может надевать разные виды брони, которая пригодится во время боя. А ты… Главный твой плюс – это то, что ты настоящий игрок, и то, что у тебя есть дракон… – Джаво нахмурился. – Думаю, ничего не изменится, если ты превратишься в орию. Разве что… Ты не знаешь, они могут общаться с другими персонажами или общение ограничивается их видом?

– Не знаю и узнавать не собираюсь, – отрезала Саломея.

– Не обижайся. Я просто пытаюсь рассмотреть варианты.

– Рассмотри лучше вариант превратиться в кромна, – скривилась Саломея.

– Ты говоришь о боевых животных телебов из Далеких земель? – оживился молодой стражник, словно всерьез рассматривал такую возможность. – А что? Кромны сильные и выносливые. У них острые зубы и можно установить рога и панцирь, аналогичный моей нынешней броне, только на несколько уровней выше. Плюс мы могли бы использовать меня как вьючное животное, запасаясь необходимым арсеналом для предстоящих квестов. Да и ты могла бы освоить навыки наездницы, и тогда мы бы передвигались во много раз быстрее, чем сейчас…

– Знаешь, с Арк-Ми мы тоже много планировали, но ничего не вышло, – сказала Саломея, обрывая молодого стражника на полуслове. – Думаю, адаптивные алгоритмы именно так и работают – пока ты играешь по правилам системы, у тебя есть шанс идти вперед.

– А я думаю, что если ты будешь придерживаться строгих правил, то никуда не уйдешь, а будешь топтаться на месте. Потому что всегда найдется хитрец, который решит обойти установленные системой правила. Знаешь, когда я только попал в игру, кто-то интегрировал в мою игровую точку сборки зараженный вирусом протокол, в результате чего с моего счета списывались все средства, едва отец успевал совершить перевод. Думаю, не нужно напоминать тебе, кто мой отец и сколько единиц Влияния он готов перечислить на мой счет… – Джаво дождался, когда Саломея кивнет. – Так что выходит, кто-то обошел систему и озолотился.

– То, что мы планировали с Арк-Ми, было намного серьезней, чем дюжина списаний с личного счета игрока, учитывая установленные разработчиками ограничения максимального количества единиц Влияния на счете.

– Ладно. Тогда чем сейчас, по-твоему, занимаемся мы? Разве не планируем обмануть систему?

– Если мы все еще не вылетели из игры, значит нет. Арк-Ми говорил, что в «Фивах» существует определенная система, которая следит за махинациями, ограничивая возможность сговора. Я не говорю, что нельзя обмануть систему в процессе игры, но на ранних этапах подобное жестоко упраздняется. Разработчики стараются контролировать только предварительный сговор, за все остальное отвечают классические адаптивные алгоритмы.

– С богами не поспоришь! – сказал не к месту Пронидиус, вклиниваясь в разговор, чего прежде не делал. – А что? – смутился старик, когда Саломея и Джаво наградили его удивленными взглядами. – Дурные времена требуют решительных мер, – пожал плечами мудрец. – Разве вы не хотите посадить на престол Аида нового бога взамен прогнивших старых?

– Что-то мне не по себе становится, когда имитации ведут себя подобным образом, – поежилась Саломея, снова вспоминая подругу по имени Криста, которую считала настоящим игроком, и демона, ошибочно принятого за Арк-Ми.

– Имитации вообще ведут себя крайне странно, если вспомнить последние дни, – сказал Джаво. – Ты слышала о теории эволюционного развития игровых адаптивных алгоритмов?

– Не хочу тебя разочаровывать, но это не теория, а просто игровая байка, не имеющая к науке никакого отношения, – снисходительно улыбнулась Саломея.

– Как дети Квазара, появления которых ожидают акеми?

– Нет. У акеми есть хотя бы теории, а здесь…

– Только воображение игроманов?

– Именно. Мир давно пережил веру, что адаптивные алгоритмы могут обрести разум. Стать опасными, мутировать, усовершенствовать себя – да, но не обрести свойственный людям интеллект. Думаю, что вера в подобное рухнула тысячи лет назад, когда были открыты Подпространство и способы извлечения сознания, доказав исключительность человечества, потому что ни одна другая животная форма жизни на планете не обладала энергетической формой сознания… Ты ведь знаешь, что до наступления Великого ледника Землю населяло много разных представителей животного мира?

– Конечно, – не столько с гордостью в голосе, сколько с обидой, что в его знаниях усомнились, сказал Джаво.

– Значит, ты должен понимать, что скорее предсказания акеми окажутся правдой и на свете действительно появятся дети Квазара, чем адаптивные алгоритмы обретут интеллект.

Они вернулись в долину аворов, где уже суетилось около дюжины других персонажей.

– Смотри, там кромн! – закричал Джаво, указывая на могучее двуногое животное, пасшееся на дальней поляне. Другие персонажи старались держаться подальше от него. – Пойду поговорю с ним. Вдруг он не имитация.

– Хочешь снова ввязаться в драку?

– Нет, но…

– Думаешь, сможешь его одолеть? – Саломея смерила кромна внимательным взглядом.

Передние лапы у него напоминали человеческие руки, но заканчивались острыми когтями. Спина изгибалась, давая возможность использовать боевого кромна в качестве вьючного животного. Голова животного была просто огромной, если сравнивать с остальным телом. Наездники обычно сидели на плечах кромнов, так что голова, увенчанная рогами, служила отличным щитом.

– По-моему, он отвратительнее иддала, – сказала Саломея. – Не знала, что они вообще есть в Аиде. Разве кромны – это не персонажи Далеких земель?

– Говорят, телебы торгуют ими с представителями враждующих армий, – Джаво с восхищением смотрел на кромна. – Как думаешь, если бы у меня была возможность сменить персонажа, то…

– Ты серьезно?

– Посмотри, какая мощь!

– Сомневаюсь, что кромны доступны игрокам.

– Ории же доступны.

– Не забывай, что кромны – продукт Далеких земель, а там не приветствуются смешанные персонажи. Ты видел хоть одну имитацию телеба?

– Во дворце Сфинкс, когда Гея подарила мне лабрис, я дрался с имитацией телеба.

– Телебы здесь редкость. К тому же нельзя приобрести ключ игрока телеба и начать игру в Аиде. Ты окажешься на площадке Далеких земель, а там, сам понимаешь, не существует имитаций телебов. Думаю, нечто подобное применительно и к кромнам. В Далеких землях они используются как часть вооружения телеба. Если кто-то и хотел бы приобрести игровой ключ кромна, то таких отчаянных голов крайне мало. Смешанные персонажи в Далеких землях отсутствуют, поэтому если разработчики начнут продавать игровые ключи кромнов, то им придется отказаться от имитаций этих животных, что лишит враждующие племена телебов конницы.

– Печально, – тяжело вздохнул Джаво, сожалея, что от идеи стать кромном придется отказаться, но тут же оживился. – А как ты думаешь, что произойдет, если одна из имитаций телеба Аида решит проникнуть в Далекие земли?

– Думаю, что адаптивные алгоритмы, которые управляют имитациями, не допустят подобного.

– А если имитация телеба перехитрит их?

– То есть мы вернулись к тому, что снова начали рассматривать возможность возникновения искусственного интеллекта?

– Нет, просто подумал, что, возможно, мне разрешат стать кромном на территории Аида, при условии, что я не смогу попасть в Далекие земли…

– Сильно сомневаюсь.

– Я тоже… – Джаво снова тяжело вздохнул и заставил себя отвернуться от пасущегося на дальней поляне кромна.

Пронидиус воспользовался паузой и начал объяснять нюансы использования способности поедания аворов в автоматическом режиме, стараясь делать это так, чтобы все выглядело как часть игровой легенды, но и было понятно игрокам.

– В общем, на время перехода в автоматический режим мы, по сути, превращаемся в имитации, – первым сообразил Джаво.

Пронидиус проигнорировал его слова, продолжая рассказывать о том, что произойдет, когда духи Аида завладеют переведенными в автоматический режим телами.

– Духи, занявшие ваши тела, не смогут воспользоваться способностями, не имеющими отношения к процессу поедания аворов. Вы окажетесь беззащитными в случае нападения серьезного противника, – старик указал рукой на других персонажей, находившихся в долине. – Чтобы защитить от нападения, я останусь с вами. Если же мне придется отлучиться, то я призову для вашей защиты кого-нибудь из своих должников.

– Надеюсь, это будут имитации? – насторожился Джаво. – Не хотелось бы связываться с настоящими игроками, особенно учитывая, какие задания нам предстоят.

Саломея согласно кивнула.

– Вот только как спросить об этом Пронидиуса? – озадачилась она, понимая, что напрямую вопрос задать не получится.

– Может, попросить показать его должников? – пожал плечами Джаво.

Старик услышал вопрос и, оживившись, указал на пасшегося на краю долины кромна.

– Я спас его, когда он только начинал свой жизненный путь, – сказал Пронидиус. – Телебы продали его перекупщикам, поставлявшим кромнов воинам Ареса. Он не владеет навыками речи, чтобы поведать мне о том, что случилось, поэтому могу лишь сказать, что, когда я нашел его на берегу Мертвого озера, у него была сломана нога и жизненных сил оставалось так мало, что любой новоприбывший отверженный смог бы одолеть его, получив бонус за победу над кромном. Я выходил его и назвал Янни, что означает добрый бог. Знаю, что торговцы, проложившие тайные тропы через Голиафские горы в Далекие земли, часто получают от хитрых телебов старых кромнов, которые издыхают по дороге к воинам Ареса, но Янни был совсем молод, поэтому думаю, что он, скорее всего, сбежал, а повреждения получил после, подвергнувшись нападению новоприбывших отверженных. Не знаю, скольких он убил, прежде чем другие достали его, но уровень его боевых навыков уже тогда был намного выше среднего. Я вылечил его раны и показал, что не все отверженные несут в себе зло. Многим из них нужна помощь. Так что Янни патрулирует вместе со мной берега Мертвого озера, спасая новоприбывших от гриллов и зоргулов, коих в наших краях в последнее время стало появляться очень много.

– Никогда бы не подумал, что кромны не имеют речевых навыков, – сказал Джаво, обращаясь к Саломее. – А я еще планировал сменить игрового персонажа на кромна. Представляешь, как бы сложно нам было общаться.

– Да, поговорить ты любишь, – скептически подметила бывшая актриса театра Торсия.

Джаво пропустил замечание мимо ушей, пытаясь выпытать у Пронидиуса о других доступных ему союзниках, но кромн, кажется, был самым грозным из всех. Остальные были либо отверженными, либо ориями, либо полубогами, не имеющими права покидать берег Мертвого озера. Последнее относилось к полубогу в теле маленькой девочки Гес, встречавшей появляющихся игроков, выбравших ключ человека. Еще Пронидиус намекал на дружбу с одним из фемитов, но намеки были такими осторожными, что становилось ясно – дружба эта условная и на дивиденды нечего рассчитывать.

– Не понимаю, что вообще фемиты делают в районе Мертвого озера, – подала голос Афна. – Во времена, когда я жила в Аиде, бывшие ангелы летали где угодно, но только не возле острова Покоя, боясь прогневать богов.

– А во времена твоей жизни в Аиде зоргулы часто появлялись на берегу Мертвого озера? – прищурился Пронидиус, обижаясь, что его попытались уличить во лжи.

– Нет, – удивилась имитация нимфы, вынуждая старика рассказывать о том, что зоргулам нужны тела отверженных, чтобы приносить их в жертву Оместесу, владеющему ключом от врат в иной мир.

– Лучше бы просто добавили в наши ТС информационные протоколы с историей появления зоргулов у Мертвого озера, чем разыгрывать эту комедию, – раздраженно скривился Джаво, понимая, что прервать Пронидиуса, скорее всего, не получится. – Только время теряем, а могли бы уже переключиться в автоматический режим и продолжить развитие.

Старик между тем продолжал рассказывать об отбившемся от рук брате полубогини в образе девочки по имени Гес.

– Не помню, когда он должным образом исполнял свои прямые обязанности по спасению появляющихся на берегах озера людей, объясняя им правила Аида, – сетовал, тяжело вздыхая, Пронидиус. – Гес думает, что он попал под дурное влияния зоргулов, к которым хитростью заманивает отверженных, меняя их на диковинных зверей, которых древние демоны поставляют ему из другого мира. Лично я никогда не видел этих зверей, но говорят, что они обладают властью над душой и мыслями. Ходят слухи, что один из таких зверей прижился у трона Сфинкс. Эрот называет их азолями, и Гес, видевшая одного из них, уверяет, что эти крохотные твари – прекрасные и отвратительные одновременно.

– Нет, с информационными протоколами однозначно было бы лучше, – покачал головой Джаво, не сомневаясь, что Пронидиус проигнорирует его слова, продолжая жаловаться на поведение полубога по имени Эрот. – И пропуск ненужных сюжетных линий, как назло, не работает!

– Ладно, не ворчи, – одернула его Саломея. – Может, нам еще придется вернуться к этой истории, когда закончим здесь и приступим к выполнению других заданий.

– Тогда тем более будет лучше узнать все из информационных протоколов, а не со слов беззубого старика!

– Не нравится – не слушай.

– Вот и не буду! – Джаво отвернулся, пытаясь определить, кто из персонажей, присутствующих в долине, является настоящим игроком.

Судя по тому, как все косились в сторону Пронидиуса, многие о нем знали и, возможно, соблюдали перемирие, только пока он находился здесь. «Но ведь игроков и подобных долин много, а Пронидиус один. Не может же он уделять внимание паре игроков, игнорируя сотни, а возможно, тысячи других», – промелькнула у Джаво мысль, заставившая его забыть, что еще минуту назад он хотел познакомиться с кем-нибудь из присутствующих в долине.

– Как ты думаешь, – обратился мальчик к Саломее, – полубоги и прочие эксклюзивные персонажи находятся на игровой площадке в единичном экземпляре или есть вероятность, что их много? Ты не думала, что где-то на другой поляне еще один мудрец по имени Пронидиус обучает других игроков искусству поедания аворов, чтобы они могли отправить его на остров Покоя?

– Сомневаюсь, что подобное сходство игровых сюжетных линий возможно, – сказала бывшая актриса.

– Но то, что Пронидиусов может быть несколько, допускаешь?

– Возможно.

– А что говорил тебе об этом Арк-Ми?

– Официально соблюдается численное количество ключевых персонажей, таких как Арес, Тидей, Оместес, Сфинкс. Число второстепенных имитаций может варьироваться.

– Значит, ты не отрицаешь, что где-то сейчас в соседней долине старик обучает искусству поедания аворов других?

– Возможно, только не пойму, что это тебе дает?

– Просто пытаюсь понять, как работает система изнутри. Вот смотри, вчера на нас дважды нападали. Где гарантии, что это не повторится сегодня? Только на этот раз мы будем беззащитны. Я помню, что Пронидиус обещал оберегать нас, но что если где-то на соседней долине адаптивные алгоритмы повторяют наш игровой сценарий с другими игроками? Что будет дальше? Нас отправят выполнять задание Пронидиуса вместе или избавятся от одной группы? Но кого выберут? Если за выбор будут отвечать адаптивные алгоритмы, то, скорее всего, это станут более перспективные игроки. Значит, чем лучше мы разовьем способности своих персонажей, тем больше у нас шансов перейти к следующему игровому сценарию. Это при условии, что адаптивные алгоритмы запрограммированы на помощь в выполнении задания Пронидиуса. Но нельзя исключать обратного. Если система решит, что Пронидиус не должен отправляться на остров Покоя, то вместо сильных игроков будет выбирать слабых, чтобы они провалили задание старика. Это значит, что нападение состоится на игроков, чьи персонажи менее развиты… Отсюда встает вопрос: нам продолжать развиваться или взять паузу?

– По-моему, ты слишком сильно все усложняешь, – сказала Саломея, надеясь, что правильно ухватила мысль, которую пытался донести до нее Джаво.

– Мой отец говорит, что лучше потратить пару часов на планирование, чем потом всю жизнь разгребать последствия ошибки, которую можно было предотвратить.

– И как ты собираешься понять, чего от нас ждут адаптивные алгоритмы? Да и ждут ли? В «Фивах» задействовано так много игроков, что вряд ли система сможет осуществлять контроль игрового процесса на таком глубоком уровне, как ты говоришь.

– Отец рассказывал, что в Размерности живет один скандальный монополист по имени Лок-Кли, семья которого на протяжении многих поколений собирала архивы с компроматом на жителей всех жилых комплексов. Когда люди не знают, как поступить, они обращаются за советом к Лок-Кли. Как думаешь, может быть, здесь тоже есть кто-то похожий?

– Ты говоришь о чем-то наподобие колодца воспоминаний? Только не понимаю, что тебе это даст? Там хранятся логи игрового процесса, а то, о чем толкуешь сейчас ты, скорее относится к совету разработчиков первого круга.

– Ты говорила, Арк-Ми и его брат входили в совет разработчиков?

– Да, но Арк-Ми не предупреждал меня ни о чем подобном.

– Может быть, он просто не знал? Или не хотел забивать тебе голову, понимая, что это слишком для тебя?

– Ты никогда не сдаешься, верно? – Саломея улыбнулась, услышав, что Пронидиус, закончив рассказ о персонажах, спасенных возле озера Мертвых, предлагает вернуться к освоению искусства поедания аворов в автоматическом режиме.

– А чего тут осваивать? – недовольный, что его прервали, Джаво всплеснул руками. – Возможность пропуска ненужных игровых сюжетов интегрирована в точку сборки на инстинктивном уровне. Это все равно что идти – не нужно ведь думать, какие мышцы напрягать, просто делаешь и все. Так и здесь. Если, конечно, ты не хочешь поделиться какими-то особенными секретами, – он наградил старика нетерпеливым взглядом.

– Вот молодежь пошла, – покачал головой Пронидиус.

– Зато боевым топором умеет махать, – попыталась найти компромисс Афна.

Саломея предпочла промолчать. Выслушала последние напутствия Пронидиуса и переключилась в режим пропуска ненужных сюжетных линий, активировав автоматический режим поедания аворов.

Никогда прежде она не делала подобного: видела, как режимом пропуска пользуются другие игроки, но сама и не думала о том, чтобы активировать эту способность. Джаво говорил, что пропуск напоминает переход из комнаты личных достижений на игровую площадку – темнота, сброс протоколов восприятия, затем медленное восстановление органов чувств, словно пробуждение. Главное – нарушаются протоколы восприятия линейного времени, сокращая часы ожидания в считаные секунды.

Сейчас Саломея ожидала, что произойдет нечто подобное, с той только разницей, что контроль над ее персонажем возьмут адаптивные алгоритмы. Она закроет глаза на пару секунд, а когда очнется, то пройдет несколько игровых дней, за которые ее персонаж задействует весь потенциал развития, доступный на этом уровне.

«Очень удобная функция», – подумала Саломея, закрывая глаза и мысленно благодаря разработчиков, что позволили игрокам избежать рутины улучшения персонажей и прочих процедур, требующих времени. Хотя, с другой стороны, не очень-то хотелось терять несколько дней реальной жизни, но…

Саломея почувствовала, как нарушается связь с игровой площадкой, но вместо сброса восприятия линейного времени адаптивные алгоритмы активировали новый информационный протокол, необходимый для выполнения следующего задания. Десятки разрозненных образов хлынули в сознание, формируясь в четкую картину мира, откуда, согласно игровой легенде, приходили отверженные. В Аиде это место называли Эдемом. Разработчики создавали его, взяв за основу мир Земли до Великого ледника и Третьей мировой войны, едва не погубившей планету. Впрочем, для Саломеи, родившейся и выросшей в жилом комплексе, где давящую монолитность прогнивших и промерзших конструкций отчасти скрашивали нейронные сети, создавая тысячи образов, скрывая от глаз неприглядную реальность, мир цветов и подпиравших небо вековых деревьев был чем-то далеким и недосягаемым, словно дивный сон, который цепляется за сознание после пробуждения какое-то время, будоража чувства.

Саломея не сомневалась, что волнение при виде Эдема появляется в основном из-за искусственного обострения чувствительности игровых протоколов восприятия, но видеть планету до Великого ледника было все равно, что видеть своих родителей в годы, когда они сами были детьми. Казалось, что если сосредоточиться, то можно увидеть сразу всю Землю, не упустив при этом ни одной детали. Но затем восприятие начало сужаться до крохотного дома на берегу искрящегося в лучах теплого солнца моря. В доме на брошенном на пол, набитом соломой матрасе умирала молодая женщина. Разработчики не потрудились заложить в информационные протоколы сведения о том, чем болела женщина, зато не забыли усилить сочувствие, заставляя с болью в сердце смотреть, как угасает жизнь.

Глаза молодой женщины закрылись и сознание – энергия, которую в те годы называли душой – отправилось в мир иной, названный разработчиками игры Аидом. Они могли подменить восприятия таким образом, что игрок перестал бы отличать реальность от вымысла, но предпочли сохранить понимание, что происходящее – это просто сюжетная линия, захватившая внимание, распалив любопытство: что же будет дальше с погибшей девушкой?

Информационные протоколы пропустили момент перехода сознания на новый уровень реальности, сразу показав Саломее пропитавшиеся кровью пустыни Аида, где недалеко от Мертвого озера небольшая группа гриллов, истекая слюной, наблюдала за неподвижной водной гладью. Им повезло и недавно удалось полакомиться забредшим в этих краях люмидом – агрессивным животным средних размеров и всевозможных форм. Неизменным у этих животных оставалась лишь крошечная обезьянья голова. Но закуска в виде люмида лишь распалила аппетит крупных, прожорливых гриллов. Поэтому им оставалось либо убивать друг друга, чтобы утолить голод, либо ждать, когда на берегу появится очередной отверженный – свежее и сочное мясо.

Саломея увидела, как, брызжа слюной, гриллы нетерпеливо защелкали зубами. Поверхность Мертвого озера вздрогнула, являя миру живое существо. Отплевывая скопившуюся в легких воду, молодая женщина, смерть которой видела недавно Саломея, плыла к берегу. Гриллы ждали, боясь спугнуть свою добычу, не замечая приближавшегося к ним Эрота.

– Боюсь, этого мяса на всех не хватит, – раздался за их спинами тонкий детской голосок полубога.

Защелкав зубами, гриллы обернулись.

– Вас слишком много, – сказал им мальчик лет семи. – А она одна. Это не удовлетворит ваш голод, а только усилит его.

Гриллы зарычали, смутно понимая смысл сказанных полубогом слов.

– Но вы можете сделать так, чтобы мяса было больше, – в глазах мальчика вспыхнул азарт. – Для этого вас должно стать меньше.

Продолжая рычать, Гриллы посмотрели на плывущую к берегу женщину, затем друг на друга.

– Да, да, – подначивал их мальчик. – Вас слишком много, а мяса мало. Теплого, душистого мяса. Оно плывет к вам, – он нетерпеливо топнул ногой. – Так чего же вы ждете, глупые гриллы?!

Страх и искушение боролись в примитивных мозгах монстров Аида. Победила алчность. Довольно кивнув, мальчик побежал к берегу, огибая клубок вцепившихся друг в друга существ. Их острые зубы нещадно разрывали плоть себе подобных. Клочья мяса и брызги похожей на слизь крови разлетались в разные стороны. Несколько капель попало на хитон мальчика, и он, продолжая бежать к берегу, старательно оттирал их.

Девушка, смерть которой в Эдеме недавно наблюдала Саломея, выбралась на берег Аида. Тяжело дыша, она лежала, уткнувшись лицом в песок. Мокрый хитон прилипал к телу. Увидев Эрота, девушка заставила себя подняться и спросила:

– Что это за место?

Мальчик пожал плечами и по-детски беззаботно улыбнулся.

– Не понимаю, как оказалась здесь, – девушка огляделась, увидела гриллов и вздрогнула. – Боже мой! Кто это?

– Тебе лучше не знать, – мальчик протянул ей руку. – У нас мало времени. Скоро они вспомнят, зачем они здесь, и тогда будет уже поздно.

– Но…

– Они сожрут тебя! Ты этого хочешь? – недовольно топнул ногой полубог.

Девушка качнула головой.

– Тогда беги за мной, – велел мальчик.

Когда свора гриллов осталась далеко позади, он остановился, позволяя женщине отдышаться.

– Меня зовут Вера, – сказала она. – А тебя?

– Эрот, – полубог гордо поднял голову.

– Эрот? Какое странное имя.

– Какое место, такое и имя, – недовольный тем, что его имя не произвело желанного эффекта, полубог обиженно надул губы. – Мы должны идти дальше.

– Ты знаешь, как отсюда выйти?

– Можно и так сказать, – Эрот указал за каменную гряду. – Нам туда!

Он схватил девушку за руку и потянул за собой в скрытый от посторонних глаз каменный грот, где их дожидались зоргулы. Услышав свистящие голоса бывших демонов, Вера насторожилась.

– Не бойся, это мои друзья, – соврал полубог, подводя ее к разведенному в глубине грота костру.

Адаптивные алгоритмы обострили протоколы восприятия Саломеи, и, когда Вера закричала, увидев уродливых зоргулов, бывшая актриса театра Торсия хотела закричать вместе с ней, но в этом информационном потоке ей было позволено только смотреть.

Протоколы не показали Саломее, что случилось, когда Вера поняла, что Эрот заманил ее в ловушку. Оказавшись вне грота, Саломея услышала дикий женский крик, разнесшийся по окрестностям. Затем длинный змеиный язык одного из зоргулов сдавил девушке горло, заставляя упасть на колени.

Сознание Саломеи вернулось в грот. Информационные протоколы показали ряд клеток, за прочными прутьями которых сидели крошечные азоли. Их огромные глаза испуганно хлопали, взирая на подошедшего к ним полубога. Плененная женщина, которую привел Эрот, смирилась, оставив попытки освободиться.

– Хочу погладить их! – сказал полубог, протягивая к азолям руку.

– Нет! – зашипели зоргулы.

– Почему?! – затопал ногами Эрот. – Разве я не привел к вам отверженного?

– Этого недостаточно. Мы поставляем азолей во дворец Сфинкс из Эдема. Ты знаешь, как сложно проникнуть в другой мир? – зоргулы окружили мальчика, сверкая рубиновыми глазами. – Но если бы ты согласился переправлять старейших из нас на остров Покоя, то тогда, мы могли бы поставлять азолей и тебе.

– Высшие силы никогда не пропустят зоргула на остров Покоя. Будь вы полубогом, как я, или хотя бы людьми, а так… – взгляд Эрота стал колким. – Вы всего лишь старые, никому не нужные демоны…

Саломея вернулась в оставленный на площадке Аида игровой образ актрисы театра Торсия, но какое-то время продолжала видеть мальчика-полубога, мечтающего получить азоля и готового оказать за это любую услугу.

– Кажется, я знаю, как нам отправить Пронидиуса на остров Покоя, – сказала она, увидев Джаво.

– История с зоргулами, да? – спросил молодой стражник.

Саломея кивнула.

– Что ж, думаю, нам интегрировали одинаковые информационные протоколы.

– Оперативно, – Саломея огляделась, пытаясь отыскать взглядом Пронидиуса.

– Если ищешь старика, то он ушел, – сказал Джаво. – Дождался, когда я очнусь, сообщил, что наше обучение искусству поедания аворов успешно завершилось, и куда-то свалил.

– А как же наше новое задание?

– Сказал, что теперь путь нам будет указывать Морфей во время сна.

– Это значит, что вся необходимая информация содержится в комнате личных достижений?

– Да.

– Нужно дождаться окончания игрового дня и посмотреть, что к чему.

– Я уже посмотрел, – Джаво нахмурился. – Ты очнулась на два дня позднее меня. Наверное, из-за того, что у тебя есть питомец-дракон, уровень твоих жизненных сил развивается лучше моего… Расскажешь после перезагрузки о прогрессе. Сравним успехи.

– Конечно. Что насчет задания Пронидиуса? Ты выяснил в КЛД, как нам получить азоля, чтобы подарить его Эроту в обмен на билет до острова Покоя?

– В общих чертах… – Джаво замялся, но затем решил все-таки продолжить. – Не знаю, есть ли обходные пути, но в комнате личных достижений в графе вариантов числится всего один…

– Мы должны отправиться в Эдем? – догадалась Саломея.

Молодой стражник кивнул.

– А если напасть на зоргулов или выкрасть азоля у Сфинкс?

– Сомневаюсь, что это сработает. Вчера в долине аворов было дюжины три игроков, так что я кое с кем успел подружиться и навести справки. О зоргулах знают все, но вот о том, что они торгуют азолями… – Джаво покачал головой. – История о контрабанде азолей может существовать исключительно в квесте Пронидиуса.

– Понятно, – Саломея только сейчас вспомнила об имитации нимфы, которую они должны были доставить в обитель Алкмены. – А где, черт возьми, Афна?

– Пронидиус посадил ее на ручного кромна Янни и сказал, что об этой части задания мы можем больше не волноваться – когда мы отправим его на остров Покоя, то найдем Афну в обители Алкмены.

– А если мы не сможем отправить его на остров Покоя, то, получается, и нимфы больше не увидим? – Саломея отметила, что Джаво пожал плечами, и выругалась. – Вот старый пройдоха!

– Я тоже так подумал, затем вспомнил, что он имитация, и…

– Что-то еще?

– Плохого или хорошего? – Джаво услышал очередное ругательство Саломеи и спешно сказал, что за проход в Эдем им придется заплатить Оместесу, охраняющему врата между мирами.

– Еще один квест? – скрипя зубами, спросила Саломея.

– Не так глобально, как в случае с Пронидиусом. Насколько я понял, площадка Эдема открыта совсем недавно. Ходят слухи, что разработчики планировали развернуть нечто эпическое, наподобие Далеких земель, но аналитики завернули проект, расценив его как экономически невыгодный. А так как часть площадки была уже построена, то, чтобы не нести большие потери, было решено переписать игровую легенду, добавив ряд новых квестов. В силу этого, думаю, не стоит ждать особых трудностей в путешествии туда и обратно. Разработчики на первых этапах всегда стараются привлечь игроков, обещая интересный сюжет и хорошие бонусы, – Джаво фальшиво улыбнулся.

– Это, как я понимаю, хорошая новость? – безрадостно спросила Саломея. Джаво кивнул. – Что насчет плохой?

– Ты видела, как зоргулы расплачиваются за проход?

– Нет, но… – Саломея вспомнила девушку по имени Вера. – И сколько отверженных нам нужно привести Оместесу, чтобы попасть в Эдем?

– Одного за тебя. Одного за меня.

– И это твоя плохая новость?

– Нет. Моя плохая новость – в КЛД сообщается, что Пронидиус не позволит пленить отверженных в районе Мертвого озера. Если мы так поступим, то вызовем его гнев и навсегда потеряем возможность выведать у него тайну четвертой армии Аида. Поэтому придется охотиться на отверженных по дороге к святилищу Оместеса, а вдали от озера, сама понимаешь, это будут уже не безобидные новички – новичкам в Аиде не выжить, особенно в землях проповедников боли, возглавляемых Оместесом.