КвазаРазмерность. Книга 4

Глава четвертая

Игровая площадка «Фивы». Закрытый город. Недалеко от Пройтидских ворот.

Знаменитый театр Торсия был закрыт, так как труппа давала выступление в королевском дворце. На площади, находившейся недалеко от театра, люди судачили, что театр не вернется. Вернее, не люди, а имитации. В шумных толпах Джаво разглядел лишь нескольких настоящих игроков, да и те выглядели так, что расспрашивать их о судьбе Саломеи, получившей в храме тушителей свечей новое задание, не имело смысла. Пройтидские ворота, согласно игровой легенде, вели к городу Халкида, откуда прибывали нескончаемые караваны купцов, заполнявшие торговые площади. Между двумя городами находились крестьянские угодья. Джаво знал, что некоторые люди приобретают ключи хлебопашцев, но никогда не мог понять подобный выбор. Повстречавшиеся ему игроки принадлежали к последним. Конечно, они не знали город. И уж конечно, ничего не знали о театре Торсия и девушке по имени Саломея, ставшей фаворитом драматурга в последнее время.

Больше часа Джаво безрезультатно слонялся возле театра, пытаясь вспомнить все, что случилось в храме забытого бога до того, как игровой процесс разделил его и Саломею. Перед тем как встретиться с молодым стражником, она каким-то непостижимым для Джаво образом разгадала загадку королевского дворца и выбралась из закрытого города в безбрежный, охваченный войной мир Аида, встретив там полубогиню Гею, которая дала задание найти Афну для того, чтобы не то покончить с войной, начав новый игровой виток, не то развязать новый глобальный конфликт, – Джаво не запомнил точно, но детский азарт и жажда приключений, заставляли его склоняться к последнему.

Вначале знакомства с Саломеей, узнав о том, что она побывала во дворце Сфинкс, расположенном на игровой площадке Аида, он думал только о том, как выудить из нее тайну перехода на другую площадку, сказав прощай скучной игровой рутине дворцового стражника. Ведь если не считать неприятностей с зараженными протоколами точки сборки, опустошавшими его счет на протяжении нескольких игровых дней, то с ним вообще ничего не происходило во дворце. В какой-то момент Джаво даже начал думать, что отец сжалился над ним и сделал щедрое пожертвование в фонд «Фив», чтобы игровое божество Ндора, способное, согласно легенде, исполнять желания, а в действительности просто часть адаптивных алгоритмов игрового процесса, присмотрел за молодым стражником, позволив ему немного повеселиться.

К тому же отец постоянно опекал его, так что не исключал Джаво и тот факт, что Саломея могла быть послана, чтобы присматривать за ним, – игровая нянька. Молодой стражник приглядывался к ней в начале знакомства, пытаясь разглядеть скрытые сверхспособности, благодаря которым она планирует оградить его от опасности. Но кроме способностей танцовщицы и актерской привлекательности, направленной на игроков постарше, ничего интересного заметить не смог. К тому же сильно смущала рассказанная Саломеей история о дочери-нейропате, оставшейся в Размерности, над которой пытается получить право опеки отец-хранитель, чтобы раскрыть способности девочки ценой обычных чувств, выжигаемых нейропатией. Вряд ли отец послал бы игрока с таким багажом присматривать за единственным сыном. Да и в скором времени после знакомства с Саломеей игровой процесс оживился, перестав сваливаться на беготню по поручениям, как это было прежде. Плюс на горизонте замаячила реальная возможность покинуть внутренний город, оказавшись в сумасшедшей атмосфере Аида.

Джаво понимал, что его персонаж недолго протянет, покинув Новые Фивы, но игра стоила свеч! В те часы волнение заставило Джаво забыть о проблемах и воодушевленно представлять, как, вернувшись в Размерность, он рассказывает о своих приключениях на игровой площадке Аида. Да и Саломея почти сразу превратилась в друга. Если бы еще отбросить ее попытки занять позицию взрослого! Хотя и так, вылетев из игры, Джаво практически не раздумывал, возвращаться ему на площадку или нет.

Теперь оставалось дело за малым – найти Саломею и продолжить совместное выполнение квестов, втайне надеясь, что когда-нибудь удастся не только помочь женщине, попавшей в беду, но и удовлетворить свое любопытство, выбравшись за пределы Новых Фив.

Добравшись до Пройтидских ворот, Джаво долго вглядывался в пыльную дорогу, уходившую за горизонт, направляясь к не существующему в действительности городу Халкида, откуда приходили купцы-имитации. Он знал, что Саломея ищет имитацию по имени Афна – таким было задание Геи из Аида, а затем и жриц культа тушителей свечей, которые искали сердце своего бога, спрятанное от недоброжелателей в теле Афны. Полагаясь на свой опыт изучения игровых площадок, Джаво мог с уверенностью заявить, что подобных совпадений практически не бывает.

«Скорее всего, интерес игроков к закрытому городу резко падает в последнее время, потому адаптивные алгоритмы пытаются оживить площадку, упрощая и суммируя квесты для большей динамики», – думал молодой стражник, представляя, как в Размерности историю Саломеи транслируют по отдельному нейронному каналу игровой площадки «Фивы». «А ведь тогда там покажут и меня!» – понял он и взволнованно попытался представить, как эти трансляции увидят его друзья. «А если они пропустили, как мы искали храм Иакха?» – запаниковал Джаво, решив, что просто обязан найти Саломею и вернуться к выполнению полученных заданий. К тому же теперь появляется конфликт интересов – Афну ищут не только последовательницы культа тушителей свечей, но и богиня из Аида. «А если заставить две эти силы сражаться друг с другом?» – мелькнула в детской голове безумная мысль.

Сгорая от нетерпения, он крутанулся на месте и побежал обратно к театру Торсия. «Не может быть, чтобы адаптивные алгоритмы не оставили подсказку, как вернуться в прерванный процесс!» – думал Джаво, не переставая следить за прохожими. Но первая половина игрового дня перешагнула экватор, а молодой стражник так и не добился успеха в поисках. Наоборот – дважды едва не угодил в переделку с настоящими игроками, персонажи которых были прокачаны настолько хорошо, что он бы точно снова вылетел из игры.

Они назвались представителями клана воров и ошибочно приняли Джаво за королевского шпиона, выбравшего себе задание следить за ними, предотвращая кражи и нападения на жителей Новых Фив. Схватка продлилась пару минут, после чего на помощь молодому стражнику подоспел королевский патруль, состоявший из имитаций. К тому моменту Джаво был ранен и истекал кровью. Пропусти он еще один удар, и снова бы пришлось возрождаться во дворце. Но воры ретировались, не рискнув вступить в открытую конфронтацию с патрулем, да и уровень силы и боевых навыков имитаций стражников был настолько велик, что вряд ли ворам удалось бы выйти живыми из схватки.

– Мы еще не закончили, – пообещал предводитель воров перед тем, как уйти.

Джаво предпочел не отвечать. День назад обязательно ответил бы, но сейчас перспектива выбраться за пределы закрытого города казалась куда привлекательнее, чем драка с шайкой воров. «Вот только как найти Саломею?» – ломал голову молодой стражник, слоняясь возле театра Торсия, пока не увидел крошечный магический салон, скромно предлагавший приворотные зелья и наборы простейших заклинаний. Его хозяйкой была девушка – по крайней мере внешне она выглядела молодой. Возрастные ограничения игнорировали ее откровенно сексуальный наряд, позволяя молодому стражнику видеть едва прикрытые крошечными лоскутами ткани участки тела, но Джаво, впрочем, не особенно придавал этому значение.

– Мне нужно, чтобы ты сотворила заклинание поиска. Сможешь? – спросил он девушку, безошибочно определив неопытного любителя. После встречи с Коллисто и визита к богине на дне королевских рудников дилетанты не просто бросались в глаза, а начинали вызывать неприязнь. – Если ты не умеешь создавать заклинание поиска, то так и скажи, я поищу кого-то более… опытного, – сказал Джаво.

– Какое ты имеешь право разговаривать со мной таким тоном? – возмутилась колдунья-недоучка.

– Я встречался с целительницей, способной создавать яды на уровне протоколов игровой точки сборки, спускался под землю тоннелями великанов, чтобы получить от богини Гекаты способность укрощать змей, и был в храме забытого бога Иакха, где сейчас существует культ тушителей свечей. А что сделала ты, чтобы заслужить уважение?

Открыв рот, полуобнаженная девушка молчала, меряя молодого стражника растерянным взглядом.

– Впечатлена? – горделиво спросил Джаво.

– Немного, но… объясни, зачем воину делать все то, о чем ты только что рассказал? Разве ключ подобных персонажей выбирают не ради того, чтобы тупо побегать и подраться, оградив себя от сложных квестов и тонких прокачек магических навыков?

– Да что ты понимаешь?! – скривился молодой стражник.

– Я понимаю, что сейчас ты обратился ко мне за помощью – не я к тебе.

– Только не пытайся повесить на меня еще одно задание!

– Никаких заданий – если, конечно, у тебя есть средства на личном счете.

– О, с этим уже никаких проблем.

– Уже? – девушка прищурилась. – Ты разгадал какой-то серьезный квест или обокрал кого-то?

– Не твое дело. Скажи лучше, можешь ты или нет сотворить заклинание поиска?

– Искать нужно человека или имитацию?

– Конечно, человека.

– Тогда ничем не могу помочь. Адаптивные алгоритмы не любят подобных вмешательств, и для поиска реальных игроков требуется очень большой уровень магических навыков.

– Тогда не подскажешь, кто сможет мне помочь в районе Пройтидских ворот?

– Не знаю никого с таким высоким уровнем мастерства.

– Беда.

– Можно попробовать привязать игрока к имитации, которая находится рядом с ним, если, конечно, таковая имеется.

– Нет, Саломея одиночка, – тяжело вздохнул Джаво, но тут же оживился, вспомнив, что главной целью танцовщицы были поиски Афны. Так что если нет возможности отыскать Саломею, то можно попытаться отыскать персонажа, которого она тоже ищет. «Может, Афна станет той самой точкой, в которой мы снова встретимся?» – подумал с надеждой Джаво и начал объяснять колдунье, кто такая Афна и где она обычно обитает.

– Это лишнее, – взмахнула рукой полуобнаженная девушка. – Хватит и того, что это имитация и ты знаешь, где ее искать. Остальное система возьмет из твоих воспоминаний и собственных информационных баз.

– Отлично!

– Это же магия, – улыбнулась колдунья и начала суетливо готовить зелье, смешивая требуемые ингредиенты для доступа к базе данных имитаций и последующего поиска в системе координат закрытого города. – Необходимые компоненты стоят недешево, – предупредила молодая колдунья.

– Я же сказал, что это не проблема, – Джаво нетерпеливо смотрел, как девушка смешивает травы, добавляет порошки, масла. Содержимое чаши начало дымиться, затем вспыхнуло желтым пламенем.

В заполнившем помещение сизом дыму появились неясные очертания небольшой площади, расположенной недалеко от Пройтидских ворот, затем толпы людей, крошечных таверн, торговых лавок. Лица людей стали четкими на мгновение, затем скрылись за масками тумана, оставив нетронутым лишь лицо невысокой темноволосой женщины в кожаном одеянии.

– Вот она! – догадался Джаво. – Это Афна!

Он покинул магический салон и бросился со всех ног на площадь, где находилась Афна, нахватав по дороге кучу штрафов за столкновения с имитациями, проявление неуважения к частным постройкам, пару дворов которых он пересек, чтобы срезать путь, а также перевернутую тележку с глиняными кувшинами.

«Где же она? – завертел головой Джаво, оказавшись на площади. – Неужели я упустил ее?» Толпа торговцев, споря о ценах на пшеницу и ячмень, прошла мимо.

– Пошли прочь! – зашипел на них Джаво, разглядев за группой торговцев Афну. – Эй! – заорал он, пытаясь привлечь ее внимание. – Подожди! – имя имитации, задействованной сразу в двух квестах, было готово сорваться с его губ, когда кто-то схватил его за руку, заставив замолчать.

– Какого… – Джаво обернулся, собираясь всыпать наглецу, увидел Саломею и растерянно раскрыл рот. – А я уже с ног сбился, пытаясь отыскать тебя!

– Зачем ты ищешь меня? Заключил договор с последовательницами культа тушителей свечей? – прищурилась Саломея.

– Что? – растерялся Джаво.

– Иначе зачем ты искал Афну?

– Я не искал Афну. Я хотел найти тебя, но заклинание поиска можно применить только для поиска имитация, вот я и подумал, что Афна может стать точкой, где встретимся.

– А зачем ты искал меня?

– Мы ведь взялись за квест, забыла?

– Нет, не мы. Квест был у меня, а ты просто хотел мне помочь, познакомил со стариком Латушем и завел в ловушку, где мы едва не вылетели из игры.

– Я вылетел… Сгорел… – Джаво нахмурился. – Думал, что тебе нужна помощь, пытался пробиться сквозь огонь к алтарю забытого бога, но тебя там уже не было.

– Последовательницы культа перенесли меня к театру Торсия, чтобы я нашла Афну.

– А говоришь, что я завел тебя в ловушку. Разве без меня ты бы нашла Афну?

– Но я должна была доставить Афну к богине из Аида, а теперь этого же от меня требуют служители культа тушителей свечей! – Саломея указала взглядом на жриц в капюшонах, тщетно пытавшихся слиться с толпой купцов из Халкиды.

– Лучше бы они притворялись паломниками. Было бы правдоподобней, – сказал Джаво.

– Так ты хочешь сказать, что не с ними? – недоверчиво прищурилась Саломея.

– Нет, конечно!

– Они обещают бессмертие тому, кто приведет им Афну, в животе которой находится сердце их бога.

– И зачем мне бессмертие? В средствах я не стеснен, так что продавать эту способность я не буду. Вылететь из игры я тоже не боюсь – отец заплатит за все что угодно. Конечно, у бессмертия могут быть скрытые бонусы, но… С тобой я могу попасть в Аид, а это приключение стоит любого бессмертия!

– Звучит убедительно, – сдалась Саломея, снова покосившись на жриц из клана тушителей свечей.

– Они пытались причинить тебе вред? – прищурился Джаво, надеясь, что сможет взять реванш за поражение в храме Иакха. – Если хочешь, я могу сразиться с ними.

– Не думаю, что они опасны. По крайней мере, до тех пор, пока не догадаются, что я не собираюсь приводить к ним Афну. Сам понимаешь, с моими проблемами бессмертие персонажа – это не тот приз, который я хочу получить в игре.

– Понимаю и готов помочь, – Джаво снова покосился на жриц храма тушителей свечей, обещая себе, что сразится с ними позднее.

– Думаю, жрицы сильнее, чем кажутся, – предупредила Саломея. – Они имитации волшебниц, не забывай.

– Как тут забудешь! Они ведь сожгли меня!

– Не тебя, а твоего персонажа. К тому же ты ведь сам говорил, что тебе надоело играть за обыкновенного стражника.

– Но это было до того, как я познакомился с тобой и получил возможность попасть в Аид! Думаешь, отец позволит мне приобрести ключи игрока той площадки?

Продолжая пререкаться, они продирались сквозь толпы имитаций, пытаясь не потерять Афну из виду. Жрицы в монашеских рясах шли следом. Полные и жутко сутулые, почти сгорбленные, они, казалось, парили над землей, едва переставляя короткие ноги. И чем быстрее двигались Джаво и Саломея, тем ближе к ним подбирались жрицы культа тушителей свечей.

– Может быть, заманить их в безлюдный переулок и… – предложил молодой стражник, положив руку на эфес кинжала.

– А если они окажутся сильнее? – Саломея не смотрела на Джаво, пытаясь держать в поле зрения Афну. – К тому же неизвестно, что произойдет, когда мы официально встретимся с Афной.

– Думаешь, система активирует новый квест?

– Мне кажется, адаптивные алгоритмы специально устроили так, чтобы появился конфликт интересов: сначала я должна была доставить Афну богине из Аида, а теперь на имитацию нимфы претендуют и последователи культа тушителей свечей, заявляя, что в животе Афны хранится сердце их бога.

– Но мы ведь нацелены на Аид? – насторожился Джаво. – Какой прок возвращаться в храм тушителей свечей? На этом ведь особенно не заработаешь, верно? А тебе нужно именно это, так что…

– Успокойся, – снисходительно улыбнулась Саломея. – Я понимаю, что ты жаждешь приключений, получить которые можно только в Аиде, поэтому перестань юлить и скажи напрямую, что готов помогать мне только в том случае, если мы попадем в Аид.

– Не только, – обиделся Джаво. – Ты мой друг, и я бы помог тебе в любом случае, но если можно будет попасть в Аид… – он замолчал, увидев улыбку на губах Саломеи. – Что теперь не так?

Она качнула головой, увидела, что Афна свернула в безлюдную подворотню, и ускорила шаг. Группа имитаций преградила им путь, усложняя задачу преследования. Саломея увязла в карнавальной процессии, но руки молодого стражника оказались сильнее приставучих имитаций в праздничных масках местных богов и героев.

– Почему вы преследуете меня? – спросила Афна, когда Джаво и Саломея наконец достигли подворотни.

Имитация стояла, обнажив стилет, направляя острие в грудь облаченного в доспехи молодого стражника. Схемы восприятия не предвещали опасности, позволяя спокойно оценивать ситуацию.

– Что вам нужно? – потеряла терпение Афна, делая ложный выпад и тут же целясь стилетом в щель между защитных пластин, чтобы поразить сердце.

Молодой стражник увернулся от смертельного выпада, вывернул имитации руку и отнял кинжал. Афна разразилась проклятиями, затем неожиданно стихла, оставив попытки освободиться.

– Думаешь, квест уже начался? – спросил Джаво, пытаясь отыскать взглядом служителей культа тушителей свечей, которые неожиданно слились с толпой, перестав мозолить глаза своим присутствием.

– Может, отпустишь меня? – подала голос Афна. – Обещаю, что не убегу.

Джаво отпустил руку имитации.

– Мужлан! – скривилась Афна, потирая кисть. – Ты со всеми девушками так обращаешься?

– Нет. Только с теми, кто пытается мне вонзить стилет под ребра.

– Нечего было меня преследовать! Откуда я знаю, кто ты такой и что у тебя на уме!

– Вот с имитациями всегда так! – всплеснул руками Джаво, поворачиваясь к Саломее. – Сразу видно, что это не настоящий игрок. Никакой границы между реальностью и игровым процессом.

– Эй! Ничего, что я все слышу? – возмутилась Афна.

Саломея смерила ее внимательным взглядом.

– Мы должны отвести тебя в Аид, – сказала она наудачу. – Как ты смотришь на то, чтобы покинуть Новые Фивы?

– То есть сбежать? – насторожилась Афна, затем неожиданно просияла. – А какого черта?! Мне никогда не нравился этот город. Показывайте дорогу!

Она нетерпеливо завертела головой, ожидая ответных действий.

– Так и будет стоять, пока мы не сделаем следующий ход, – тяжело вздохнул Джаво.

– Когда я пришла в театр Торсия, там имитации были живее и больше похожи на людей, – сказала Саломея.

– Они похожи, только когда для этого есть предустановки. В остальном – примитивны до безобразия, пока адаптивные алгоритмы не решат, что для улучшения игрового процесса имитации должны притвориться настоящими игроками. Тогда активируются дополнительные протоколы, заложенные в точки сборки настоящих игроков, не позволяя им спокойно разговаривать о жизни вне игровой площадке, потому что так имитациям проще выдавать себя за реальных игроков, безукоризненно следующих созданным легендам площадки. Думаю, в твоем случае в театре Торсия было нечто подобное.

– Совершенно не понимаю, о чем вы тут разговариваете, но если хотите сбежать из Новых Фив, то сейчас самое время, а то скоро начнется вторая половина игрового дня, – напомнила Афна.

Саломея и Джаво переглянулись.

– Ну, сколько мне еще ждать? – подбоченилась нимфа.

– По крайней мере, силой тащить не придется, – пожал плечами молодой стражник.

Они покинули безлюдный закоулок. Имитаций служителей культа тушителей свечей не было видно, но сомнений не возникало, что они вмешаются, как только станет ясно, что Афну ведут не в их храм, а к тайному проходу в Аид. Нимфа с сердцем забытого бога в животе время от времени оживала и начинала рассказывать, какой была жизнь до того, как Сфинкс пришла к власти, построила закрытый город Новые Фивы, затем замечала, что ни Саломея, ни Джаво не слушают ее, притворно обижалась, смолкала на какое-то время, затем снова возвращалась к прерванной истории.

– Думаю, она принадлежит к старой модели имитаций, – высказал предположение молодой стражник, признаваясь, что никогда прежде не видел, чтобы адаптивные алгоритмы так выставляли напоказ свои отличия от обычных игроков.

– Мой друг, Арк-Ми, с которым я планировала играть в паре, рассказывал, что иногда подобным образом игрокам подается история и правила квеста, который им предстоит выполнить.

– Просто словами? – растерялся Джаво. – Хочешь сказать, что им было лень создавать дополнительные протоколы, активирующиеся во время начала квеста, и они решили выйти из положения подобным образом?

– Если верить Арк-Ми и его брату, то некоторые квесты существуют с начала проекта, а это было, сам понимаешь, не вчера. Игровые площадки «Фивы» и «Голод» можно смело назвать столпами современной игровой индустрии КвазаРазмерности. Именно с этих двух проектов началась глобальная популяризация игровых площадок. Они являются законодателями моды игровой индустрии и самыми долгоживущими проектами. Так что некоторые идеи, которые несколько поколений назад считались новинкой, сегодня принципиально устарели.

– Хочешь сказать, что Афна – устаревший вариант имитации?

– Вполне возможно.

Они достигли дворцовых ворот, охраняемых парой стражников-имитаций с таким высоким уровнем силы, ловкости и владения оружием, что с ними не смогла бы совладать и целая армия таких как Джаво.

– Что будем делать, если они нас не пропустят? – спросила Саломея.

– Должны пропустить, – растерянно пожал плечами Джаво. – В крайнем случае придется дать им взятку или…

– Только не говори, что проход во дворец превратится еще в один квест.

Саломея вздрогнула, услышав голос Афны. Нимфа сбежала от похитителей и теперь мило беседовала с парой стражников-имитаций.

– Что она делает?

– Я не знаю… Кажется… – Джаво нахмурился, прислушиваясь к доносившимся обрывкам разговора Афны со стражниками. – Кажется, заигрывает с ними.

– Заигрывает?!

– Это когда девушки подают всяческие знаки внимания представителям противоположного пола…

– Я знаю, что это значит! – одернула мальчика Саломея. – Я ведь намного старше тебя. Забыл?

– Тогда чему ты удивляешься?

– Не думала, что имитации могут заигрывать с другими имитациями. Нет, я понимаю, когда они поступают подобным образом, чтобы притвориться реальным игроком, но чтобы ради выполнения поставленной задачи… – ее прервал окрик Афны.

– Нам разрешили пройти! – радостно сообщила нимфа.

– Может быть, адаптивные алгоритмы решили нам помочь разгадать этот квест? – пожал плечами Джаво. – Они ведь могут так поступать, когда падает спрос на игровые зоны и персонажей, а разгадка квеста может наделать шума и возродить интерес.

– Надеюсь, что все так и есть, – сказала Саломея, проходя мимо имитаций стражников, бросавших в ее сторону хищные похотливые взгляды, притворяясь обычными игроками, которые в действительности, увлеченные игровым процессом, редко реагировали подобным образом на представительниц противоположного пола.

– Эй, она со мной! – прикрикнул для верности Джаво на стражников, вызвав громкий смех и пару колкостей в адрес его низких уровней силы, ловкости и владения оружием.

– Может быть, они задержат жриц из храма Иакха? – предположила Саломея.

– Сильно сомневаюсь, – скривился Джаво. – Это ведь игра, не забывай. Здесь совершенно иное развитие событий, чем в жизни.

Словно в подтверждение его слов, в шумной толпе философов и звездочетов мелькнули несколько монашеских ряс служительниц культа тушителей свечей.

– Почему об этих монахах так мало доступной информации! – возмутился Джаво. – Когда я спускался в подземелья великанов, то активированные новым заданием протоколы игровой точки сборки добавили к моим воспоминаниям детальную историю о великанах, а тут… Как нам сражаться с культом забытого бога? Какие у них сильные и слабые стороны? Понятно, что они, скорее всего, обладают магическими навыками, но какого уровня?

Они прошли мимо группы имитаций стражников, практиковавших навыки владения оружием. Звон клинков обострил восприятия игрового персонажа Джаво.

– Глупый вояка! – рассмеялась над ним Афна.

Двор закончился массивной мраморной лестницей, ведущей в королевские залы. Саломея помнила, как прибыла сюда с труппой Торсия, но тогда она была в окружении имитаций и не могла думать ни о чем другом, кроме предстоящего выступления, словно превратилась в одержимого игромана, а сейчас… Саломея резко обернулась, желая убедиться, что им удалось оторваться от преследования монахинь из культа тушителей свечей. «Сейчас, кажется, я еще больше одержима игровым процессом, чем в первые дни», – призналась себе Саломея, невольно отмечая детализацию мира вокруг: трещины в камнях, паутина, следы копоти от факелов, оброненный кем-то белый платок, десятки запахов, которые можно при желании разделить на составляющие, а можно воспринимать единым букетом, соответствующим тому или иному месту, в котором ты находишься, сотни звуков, начиная приглушенными голосами и заканчивая дивными песнопениями жриц в храмах…

Саломея замерла, оказавшись в зале, где проходили выступления Торсия. Отсюда минувшей ночью начиналась ее дорога к тайной двери в мир Аида. Протоколы восприятия обострились при виде сцены, как это случилось недавно с Джаво, когда он услышал звон клинков и увидел тренировку стражников. Захотелось бросить все и вернуться в труппу. Саломея понимала, что желания эти не принадлежат ей, а продиктованы заложенными в точку сборки игровыми протоколами, но… Она не хотела признаваться, но, кажется, игровой процесс действительно начинал затягивать и ей нравилось то, что приходится испытывать в процессе, особенно когда следуешь установленным игровым векторам развития сюжета.

«Если так пойдет и дальше, то превращусь в чокнутого игромана, забывшего о том, что такое реальная жизнь», – подумала Саломея, заставляя себя вспомнить, в каком из множества коридоров скрылась имитация Сфинкс, которая, согласно игровой легенде, приходит время от времени из Аида в Новые Фивы, чтобы посмотреть на выступления актеров или поиздеваться над Эдипом и прочими врагами.

– Что-то не так? – настороженно спросил Джаво.

Саломея смотрела на десятки коридоров, ведущих в украшенный пышными колоннами в коринфском стиле зрительный зал, пытаясь вспомнить, в каком из них скрылась Сфинкс в день выступления. Воспоминания оживали, становясь четкими и ясными, но… Саломея помнила все, что происходило за кулисами и на сцене. Помнила свое волнение, затем, когда громыхнули овации, ликование. Но вот Сфинкс… Богиня Аида точно была на выступлении, стояла, притаившись в тени подпиравших высокий потолок колонн, буквально притягивая к себе внимание Саломеи, мешая выступать. Сначала она думала, что это игра теней, но едва постановка закончилась, со всех ног побежала за таинственной посетительницей.

– Кажется, нам туда, – сказала Саломея, указывая на темный коридор в дальней от сцены части зала.

– Ты уверена? – спросил Джаво.

Саломея кивнула, морщась от звонкого смеха Афны, которая кружила по сцене, напевая красивым мелодичным голосом что-то крайне бессмысленное.

– Забирай ее – и уходим, – велела Саломея, чувствуя, как усиливается беспокойство, искусственно обостренное игровыми протоколами.

– Я не хочу уходить! – заупрямилась нимфа. – Мне нравится здесь, на сцене! Всегда мечтала выступать!

– Можешь ударить ее, если будет сопротивляться, – сказала Саломея молодому стражнику.

– Не надо меня бить! – рассмеялась Афна, пытаясь продолжать петь.

Джаво схватил нимфу за руку, стаскивая со сцены.

– Грубиян! – продолжала забавляться имитация.

Саломея влепила ей пощечину, нимфа прикусила язык, растерянно уставившись на обидчицу.

– Пора уходить в Аид, да? – спросила она шмыгнув носом, покосилась на сцену и тяжело вздохнула. – Жаль. Мне только начало нравиться это место…

Джаво потерял терпение и потащил имитацию за собой. Черная пасть коридора притягивала и волновала, поэтому молодой стражник не сомневался, что воспоминания не подвели Саломею и она правильно указала начало дороги к тайной двери в Аид.

– Куда это вы собрались? – гулко проскрипел в пустом зрительном зале голос монахини из культа тушителей свечей.

Джаво вздрогнул и замер. Саломея тихо выругалась.

– У нас был договор! – сказала имитация монахини. – Культ тушителей свечей не любит предателей.

– Культ тушителей свечей? – подала голос Афна, прячась за спиной молодого стражника. – Подождите. А я ведь вас знаю… – на ее лице отразились сначала задумчивость, затем растерянность и наконец гнев. – Мерзкие старухи! Они обманули меня. Сказали, что помогут оживить моего возлюбленного Иакха, но вместо этого стали поклоняться ему, называя забытым богом.

– Мы договорились, что ты вернешь беглянку, а мы подарим тебе бессмертие, – сказала монахиня Саломее. – Посмеешь ослушаться – и мы заберем твою жизнь и душу. Ты никогда не сможешь вернуться в этот мир.

– В смысле – не сможет вернуться на игровую площадку закрытого города? – вмешался в разговор Джаво.

Монахиня устремила к нему грозный взгляд.

– Уйди, малец, если не хочешь пострадать вместе с предателем! – проскрипела монахиня. – Я вижу тебя насквозь. Ты ни на что не годен. Твоих сил хватит разве чтобы справиться с бездомным псом.

– Да эта имитация обнаглела! – вспылил Джаво, обращаясь к Саломее.

Монахиня взмахнула рукой, и факел, рядом с которым стоял молодой стражник, взорвался, окатив его снопом искр. Доспехи выдержали удар, но, судя по внешним повреждениям, в следующий раз полагаться на них уже не имеет смысла. «Нужно было учиться метать кинжалы», – с досадой подумал Джаво, оценивая расстояние, отделявшее его от монахини. Успеет ли он добежать до нее и проткнуть сердце прежде, чем она выкинет очередной фокус? Что взорвется на этот раз? Факелов на пути нет. Может быть, эта ведьма больше ничего не умеет?

– Думаю, можно рискнуть, – прошептал Джаво, обнажая клинки.

Саломея смерила его долгим взглядом, но отговаривать не стала. В конце концов, попробовать стоит.

– Вот это да! – оживилась Афна. – Они сражаются за меня!

Монахиня увидела, что молодой стражник пытается провести атаку, и, вскинув руки, заставила его кинжалы раскалиться докрасна. Обожженные руки вспыхнули такой болью, что Джаво закричал. Возрастные ограничения не работали, или… «Кажется, чем сложнее квест, тем выше ставки», – думал он, катаясь по полу, пытаясь унять боль.

– Я заберу то, что принадлежит нам! – проскрипела монахиня, начиная приближаться к Саломее, за спиной которой пряталась Афна.

– Пожалуйста, не отдавайте им меня! – взмолилась нимфа.

Вопли Джаво привлекли внимание имитаций стражников, дежуривших в коридоре, ведущем к тайной двери. Выбежав в аудиторию и увидев раненого молодого собрата, они обнажили клинки и двинулись на монахиню. Взмахнув руками, она попыталась повторить тот же трюк, что и с Джаво минутой ранее – накалить докрасна оружие, но уровень развития имитаций стражников был в десятки раз выше уровня игрового персонажа Джаво. Поравнявшись с молодым собратом, они помогли ему подняться и велели держаться за их спинами.

– Еще чего! – обиделся Джаво. – Дайте мне кинжал, и я буду сражаться рядом с вами.

– Мы справимся и без тебя, мальчишка! – отрезали имитации стражников. – К тому же посмотри на свои руки – какой из тебя воин!

Стражники перестроились, готовясь к атаке монахини, которая безрезультатно продолжала колдовать. Поняв, что заклинания не приносят успеха, старуха сбросила с головы капюшон и вспыхнула словно свечка. От яркого света зарябило в глазах. Монахиня не стала дожидаться, когда стражники приблизятся к ней, и сама бросилась в атаку. Ее руки превратились в огненные мечи. Пламя и сталь скрестились, выбивая снопы искр. Прокачанные клинки стражников устояли. Десяток ложных выпадов, пара смертельных для новичка, но незначительных для матерого стражника ранений, от которых воздух заполнился сладким запахом поджарившейся плоти, и один из клинков рассек монахиню-свечку надвое. Завихрения пламени зашипели. Из разрубленных половинок повалил сначала белый дым, затем черная копоть и наконец ярко-синее свечение, продублировавшее прежнее объятое пламенем тело монахини, создав две пары двойников.

Один из стражников, недолго думая, метнул в едва успевшего сформироваться противника кинжал. Острие пробило новой монахине грудь, оставив огромную рану, из которой вместо крови хлынул уже знакомый белый дым, превращаясь в ярко-синее свечение и нового клона. Что касается оставленной клинком раны, то она затянулась, а клинок, громко звякнув, упал к ногам монахини. Теперь силы были неравны – шесть объятых пламенем силуэтов против двух стражников. Причем стоило нанести монахиням-свечкам хоть одно ранение, как они тут же дублировали себя, так что численность полыхающих смертельно опасных образов множилась чуть ли не в геометрической прогрессии, заставляя израненные имитации стражников отступать.

– На помощь! – взревел один из них, когда огненный меч отсек его напарнику руку.

Подходившие к залу коридоры наполнились топотом бегущих ног. Десятки имитаций стражников заполнили зрительный зал. Завязалось ожесточенное сражение, к которому стали присоединяться и обычные игроки, пользуясь тем, что в подобной неразберихе можно сразить раненого, прокачанного почти до предела врага, получив системные бонусы за победу над превосходящим по силам противником. Стали появляться случайные игроки, не имеющие отношения к стражникам, что позволяло им вступать в бой не только с монахинями-свечками, но и с королевской стражей.

Все смешалось, превратилось в безумный джем: вязкий и липкий, из которого Джаво едва смог выбраться. Обгоревшие руки болели, но теперь бороться с болью стало проще. Вернулся контроль над телом, хотя уровень реакции и силы оставался на уровне ниже начального. «Вот это замес!» – думал Джаво, досадуя, что не может принять в потасовке участия. У него были травмированы руки, и он лишился кинжалов – дело наживное, конечно, но будет ли у него еще возможность принять участие в подобной драке? Джаво увидел брошеный кинжал павшего стражника и потянулся, собираясь поднять его. «Думай об Аиде!» – приказал он себе, понимая, что как только возьмет оружие, то превратится из никчемного, раненого и безоружного новичка в потенциального противника для свечек-монахинь – уж точно.

– Как ты? – спросила Саломея, когда молодой стражник наконец-то выбрался из пекла сражения.

– Хотел остаться и сразиться, – признался Джаво, огляделся и сказал, что лучшего шанса для побега может больше не представиться.

– Я только за! – оживилась Афна.

– Тебя вообще никто не спрашивает! – скривился молодой стражник, отчитывая себя, что увлекается и начинает воспринимать имитацию как личность.

Оставив залитый кровью и затянутый дымом зал, они побежали по коридору к двери в Аид. Несколько монахинь-свечек заметили беглецов и устремились в погоню.

– Шевели ногами! – заорала на нерасторопную Афну Саломея, которой после травмы Джаво приходилось тащить за руку нимфу.

Пара стражников, которых Саломея встречала в ночь, когда отыскала дверь в Аид, преградила дорогу непрошеным гостям. Жар от преследовавших беглецов монахинь-свечек заполнил коридор.

– Что это такое? – вытаращили глаза имитации стражников, увидев полыхающие образы последователей культа свечей.

Обнажив клинки, они заняли боевые стойки.

– Пропустите нас! – попросила Афна, но стражники не обратили на нее внимания.

– Нет смысла торговаться с ними, верно? – спросила Саломея.

Джаво кивнул. Жар от монахинь-свечек начинал обжигать. Протоколы восприятия обостряли чувства. Казалось, огонь уже лижет кожу, превращая в черную корку, пытаясь добраться до сочного мяса под ней. Имитации стражников начали шептать молитвы богам.

– Может быть, они все-таки уйдут? – прошептала Саломея.

– Сомневаюсь, – одними губами сказал Джаво, занял удобную для атаки стойку, и когда монахини-свечки приблизились едва ли не на расстояние удара, бросился на стражников, внимание которых было сосредоточено на полыхающих противниках.

Атака застала имитации врасплох, позволив молодому стражнику сбить их с ног. Лишь один успел падая нанести наглецу удар клинком, проткнув предплечье. Рана была не смертельной, но Джаво снова отметил, что возрастные ограничения, которым следовало помимо прочего блокировать боль, снова плохо справляются со своими задачами.

– Бежим! Чего рты разинули? – заорал он на Саломею и Афну.

Стражники спешно поднимались на ноги, но времени на преследование не было – руки монахинь-свечек, превратившиеся в мечи, наносили удар за ударом, пытаясь сломить сопротивление матерых стражников, но имитации держались, отражая неистовые атаки, умудряясь при этом наносить ответные удары монахиням, дублировавшим себя после каждого полученного ранения.

Коридор, по которому бежали Саломея, Джаво и Афна, изогнулся, резко уходя в сторону, отрезав жар от монахинь-свечек, но звук сражения еще долго доносился до ушей, заставляя бежать быстрее.

– Там, в зале, когда я напал на монахиню, она сказала, что способна запретить нам вернуться на площадку в случае гибели игрового персонажа. Думаешь, ей такое под силу? – спросил на бегу Джаво.

– Откуда мне знать? – растерялась Саломея, жадно хватая ртом воздух.

– Ну, ты ведь говорила, что была знакома с братьями, которые были одними из главных разработчиков Фив.

– И что?

– Вы хотели сыграть здесь и сорвать банк. Для этого нужно учесть много нюансов.

– Игровая площадка «Фивы» огромна. Невозможно просчитать каждую допустимую вероятность. К тому же я не планировала играть здесь, предлагая постепенное развитие и прокачку персонажей в «Голоде», пока не начнутся бунты, во время которых, при грамотных действиях, можно хорошо заработать.

– В «Голоде» много не заработаешь.

– Вот и Арк-Ми так сказал.

– Плюс «Голод» материален в отличие от «Фив», построенных в Подпространстве, а значит, игровой процесс менее пластичен. Представь, сколько ограничений накладывают тела клонов, тогда как здесь персонажи состоят из чистой энергии.

– Зато в «Голоде» монахини никогда не смогли бы превратиться в объятые пламенем машины смерти, и тем более не смогли бы делиться, получая ранения.

Саломея обернулась, почувствовав, что жар усилился. Звук сражения стих, уступив место треску, с которым продвигались объятые пламенем монахини. Протоколы восприятия продолжали обострять чувства, но теперь к страху перед монахинями добавилось волнительное чувство приближения к тайне. Именно благодаря этому чувству Саломея выбирала дорогу, когда у них на пути появлялись развилки. Волнительное предвкушение было точно таким же, как и в тот день, когда она преследовала Сфинкс, покидавшую закрытый город.

– Ты тоже это чувствуешь? – спросила она молодого стражника.

– Что именно?

– Волнение, приближение к тайне.

– Я чувствую только, как усиливается жар.

– Думаешь, дело в том, что я уже видела дверь в Аид и знаю, а ты нет?

– Все возможно. Главное – не ошибись на очередной развилке.

– Если протоколы восприятия не играют со мной злую шутку, то не ошибусь.

Саломея увидела тупик и остановилась.

– Вот это номер! – растерялся Джаво, вглядываясь в черную стену.

Факелы не горели, и различить детали было практически невозможно.

– Думаю, нужно подойти поближе, – сказала Саломея.

Преследование отошло на второй план. Мысли сконцентрировались на черноте, которая оживала, начиная пульсировать.

– Ну что там? – спросил Джаво.

– Не знаю, кажется… – Саломея подошла ближе. Тьма пульсировала, переливалась.

Где-то далеко, словно в другом мире, закричал Джаво, увидев объятых пламенем монахинь. Саломея почти не слышала его. Мир сосредоточился на темном дверном контуре. Любопытство стало абсолютным.

– Сюда! – закричала Саломея, протягивая руку к эфемерной двери.

Схемы восприятия передали в сознание ощущение холода. Теплый ветер окутал тело, принося свежий, едва уловимый запах цветов.

– Ого! – в один голос произнесли Джаво и Афна, увидев переливающийся разными цветами проход в покои Сфинкс.

Монахини-свечки что-то закричали, пытаясь остановить беглецов, но было уже поздно. Саломея переступила порог первой, за ней Афна. Джаво замыкал процессию. Монахини-свечки почти настигли их, но молодой стражник захлопнул дверь, пропустив в Аид лишь извивающиеся языки пламени, которые почти сразу рассыпались на десятки крошечных копий, позволив затоптать себя.