Кудесник

Глава 8

Леонид Ильич был в ярости. Внешне это почти никак не проявлялось кроме порывистых движений, и чуть менее понятной речи, но все, кто его знал, предпочитали на глаза не попадаться. А всё дело в том, что кто-то посмел послать убийц к Виктору Николаеву. И если в первый раз, американцы послали своих людей к студенту МАИ, то второй раз, израильтяне уже точно знали, что делают это в отношении государственного служащего высшего уровня. И то и другое преступление, но американцы действительно утеряли часть контроля над ЦРУ, и вот теперь лихорадочно его восстанавливали. А вот в Израиле ситуация была совсем другая.

— Леонид Ильич, — раздался голос секретаря. — Они готовы. Разговор будет идти по-русски. Госпожа Меер хорошо говорит.

— Включай. — Брежнев чуть нагнулся над микрофоном.

— Здравствуйте господин Брежнев. — Голда Меир говорила по-русски с лёгким грассирующим прононсом и небольшим акцентом. — Я рада приветствовать вас.

— Здравствуйте госпожа Меир. — Брежнев помедлил секунду. — К сожалению, повод для моего звонка не очень радостный. Шестого сентября в четыре часа утра, в Москве, два офицера израильской разведки Аман, проникли в дом высокопоставленного сотрудника аппарата Верховного Совета СССР с оружием в руках, и в перестрелке ранили его. К счастью он был вооружён, и смог их взять в плен. От имени Президиума Верховного Совета СССР, хочу заявить, что Советский Союз не оставит без реакции это преступление, и первым нашим шагом будет публичный суд, над израильскими бандитами. Уверен, что судья даст надлежащую оценку преступным посягательствам сотрудников израильской разведки. Также мы оставляем за собой право зеркального ответа в отношении любых других членов Израильского правительства, армии и парламента. Уверен, что только страх физического уничтожения способен удержать власти Израиля от преступных действий. Также напоминаю вам, госпожа Меир, что ваш ядерный центр Нахаль Сорек и ядерный исследовательский центр в Димоне находятся под прицелом наших баллистических ракет, и вы имеете все шансы получить вместо страны обетованной, радиоактивную пустыню.

— Я должна расценивать это как угрозу?

— Это не угроза, госпожа премьер-министр. — Спокойно ответил Брежнев. — Это обещание. Если вы ещё не поняли, то поясню, что такого рода нападения на высших чиновников государства являются безусловным поводом к войне, и не будь на вашей территории огромного количества бывших граждан СССР, вы бы сейчас слышали не мой голос, а доклады ваших спасательных групп, разбирающих радиоактивные завалы.

— Вы так торопитесь развязать третью мировую войну, господин Брежнев?

— Не будет никакой третьей мировой, госпожа Меир. Никто не подумает вступиться за вас. Возможно будут санкции или международная изоляция, возможно какие-то демарши со стороны стран капиталистического лагеря, но ничего сверх этого. А вот вам, будет уже всё равно. — Брежнев чуть помедлил. — Хорошего дня, госпожа премьер-министр. Спасибо что уделили мне время. Желаю вам и всему народу Израиля крепкого здоровья, и отличного настроения. — Не дожидаясь ответа Брежнев нажал кнопку прерывая разговор, и откинулся на спинку. Ещё когда к Виктору в дом пришли американцы, Брежнев просто похолодел, представляя, что могло бы случиться попади одна шальная пуля в него. Но решения всё равно пока нет. Не ходить же Николаеву с охраной. Это будет уже настоящий цирк. Да и он вряд ли согласится. А с другой стороны, по его делам уже такая секретность, что парня можно запирать на сто замков, и выкидывать ключи в болото.

Голда Меир, аккуратно положила трубку телефона на аппарат, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза пытаясь справиться с нервной дрожью. Ещё несколько лет назад она не поверила бы таким угрозам Советского Союза, но сейчас, она просто всей своей сутью чувствовала, что невозможное стало возможным и СССР действительно может ударить атомной бомбой по ядерным центрам, сделав всю территорию Израиля мёртвой пустыней. И в действительности никто за них не вступится. В большой политике всегда действовало право сильного. Ну может примут какую-нибудь декларацию, ну вынесут громкую и ни к чему не обязывающую резолюцию в ООН, но по сути такой удар лишь упрочит позиции СССР как центра силы. А Израилю, как выразился Брежнев, будет уже всё равно. И снова эвакуация выживших, рассеяние, и все те кошмары, от которых они вроде бы избавились навсегда.

— Борух, вызывай ко мне всех. Аман, Сайрет, этих болтунов из Министерства внутренней безопасности, Министерство связи… всех! Голос её сорвался на визг.

Бригада опытных мастеров справилась с работами на катере всего за три дня. Получив расчёт и забрав с собой мусор и остатки материала, отбыли, оставив Виктора с его новым приобретением.

Загрузив на катер продукты, и парней из охраны, Виктор прокатился по каналу имени Москвы, до Волги, и обратно, дав себе слово что на следующий год летом обязательно пройдёт до Чёрного моря. Но для этого нужно было ещё получить все документы на вождение судна, плюс оформить документы на сам катер, что было не так сложно, но и не совсем просто.

Виктор уже ограниченно пользовался левой рукой, но за руль садиться не рисковал, поэтому брал с собой в машину обоих охранников, чему те были только рады. Два Николая, один из Твери, другой из-под Ростова-Великого, были хорошими спокойными парнями. Только Николай, который тверской, был молчуном, а тот который из-под Ростова, любил поболтать. Вели машину они тоже по-разному. Тверской Николай уверенно накатывал словно по просчитанной траектории лавируя между машин, а Николай ростовский вёл машину плавно и неторопливо, словно у него на капоте стояла хрустальная ваза.

Парни из «Девятки» отлично знали город, и даже в случае пробок, что случалось нечасто, быстро находили объездные пути.

Они собственно и выручили Виктора, когда он ехал на награждение в Кремль, когда из-за дорожников, в пробках встал весь северо-запад. За банду висельников и парочку диверсантов ему, чтобы не плодить сущностей, отвесили орден Красной Звезды, что было вполне адекватно. Другое дело, что, если бы эти два поступка совершили разные люди, они вполне могли рассчитывать на орден каждый, но тут в дело вступало простое желание Комиссии Верховного Совета сэкономить на наградах. Ну а Виктору и так было вполне достаточно. Ведь и в случае с бандитами и когда перестреливался с диверсантами, он просто защищал свою жизнь. А награды, рассматривал как приятный, но необязательный довесок.

Тем временем сентябрь всё раскручивал пружину событий. В аэропорт Внуково 2 прибыли сразу пять самолётов авиакомпании Пан Америка, на которых прибыли граждане США, которых распределили по крупным гостиницам городов-миллионников, пансионатам, и домам отдыха, организовав охрану силами сотрудников КГБ, и Внутренних Войск. Параллельно с этим, прибыла группа американских специалистов-проектировщиков, которые должны были сделать общую привязку нового нефтеперерабатывающего комплекса и провести все предварительные работы. Завод стоивший два с половиной миллиарда долларов, обошёлся СССР ровно в один доллар, и глава правительства Косыгин, целых пять раз перечитывал контракт, пытаясь найти, где же подвох. Но в итоге успокоился после разговора с Брежневым. А заплатили американцам редким серебряным долларом, что выглядело очень символично.

В то же время, в США, президентская охрана, работая по чрезвычайному варианту, смогла предотвратить три покушения на президента, и одно на вице-президента. Но два конгрессмена-республиканца погибли. Один от пули снайпера другой от взрыва автомобиля.

Пытаясь спастись, владельцы ФРС собрались на защищённой словно крепость вилле в Скалистых Горах, которую охраняла целая армия наёмников. Не имея возможности использовать армию во внутреннем конфликте, американское правительство, ограничилось тем, что перерезало все известные линии связи, и выставило заслоны усиленные национальной гвардией.

Джексон Линдер, заслуженный пилот ВВС, ушедший в отставку майором, перебивался мелкими заработками живя в своём трейлере на окраине Окленда. Дом Джексона забрал за долги банк, и его немалой семье пришлось разъехаться по Америке. Сам Джексон, уже давно подумывал о том, чтобы закончить счёты с жизнью, и его старый Кольт 911 лежал прямо на столе, словно в ожидании, когда хозяин упьётся достаточно чтобы спустить курок, но недостаточно чтобы забыться там, где его свалил алкогольный дурман.

Невзрачный Форд 100, скрипнув тормозами остановился возле домика, и из него вышел подтянутый мужчина лет сорока в светло-коричневом костюме с чемоданчиком в руке. Джексон в этот момент сидел в кресле, и размышлял, над вопросом, стоит ли ему закинутся сейчас, или может быть съездить за второй бутылкой виски, и уже накидаться по-настоящему.

Молодого мужчину, вышедшего из прокатного Форда, он сразу определил, как армейского, и положил руку на Кольт лежавший на столике рядом.

— Сэр. — Мужчина подошёл ближе. — Есть интересная работа.

— Наркоту возить не буду. — Отрезал бывший пилот.

Вместо ответа, мужчина открыл чемодан, и показал его содержимое.

— Один миллион долларов. Прямо сейчас. За один боевой вылет на суперкрепости[33], заправленной под горловину, и набитой девятью тоннами бомб.

— Девять тонн далеко не увезти. — Спокойно ответил старик.

— Далеко не нужно. — Мужчина чуть заметно улыбнулся. — Машина стоит на аэродроме Дэвис-Монтен Аризона. Ваша цель — вилла в Скалистых Горах. — Он захлопнул чемоданчик, поставил его у ног пилота, и достал карту из бокового кармана пиджака. — Вот тут он показал пальцем на отметку.

— А почему ты думаешь, что я не кину тебя с деньгами? — Старик взял бутылку виски и неожиданно сильным движением подбросил её в воздух, и схватив со стола Кольт, одним выстрелом разнёс бутыль вдребезги.

— Отличный выстрел сэр. — Мужчина улыбнулся чуть сильнее. — Там на вилле, среди прочих и те люди, что лишили вас дома. Владельцы Банк оф Америкен.

— Когда начинаем? — Джексон встал, и одёрнул куртку.

— Через три дня. — Мужчина вернулся к машине и открыл дверь. — Я буду ждать вас двадцать восьмого сентября в полдень, на главном въезде на авиабазу. Туда же должны подъехать ваш второй пилот, штурман-бомбардир и бортинженер. Справитесь втроём?

— Справились бы и вдвоём. — И увидев, что тот уже сел за руль, добавил. — Я сделал бы это бесплатно.

— Я знаю. — Мужчина кивнул, и заложив крутой поворот уехал.

Пит Моррисон, Алек Лундквист, и Грегор Маллиган, в новеньких пилотских комбинезонах, построились у борта Суперкрепости как положено, отдали честь командиру и только потом обнялись, и радостно переговариваясь полезли внутрь.

Самолёт бы новый, словно только что с конвейера. Техники авиабазы, проверили всё что нужно, заправили баки и заполнили бомбовый отсек, так что маленькому экипажу оставалось только поднять машину в воздух. Джексон, одетый по такому случаю в парадный мундир, сел в кресло первого пилота, снял пилотку, надел лётный шлем и кивнув сам себе, стал оживлять грозную машину.

Двигатели отозвались уверенным и ровным звуком, и получив от диспетчерской разрешение на взлёт, машина разогналась по взлётке и начала забираться в высоту.

Военный опознаватель, распугивал от бомбардировщика всякую гражданскую мелочь, и поэтому самолёт занял предписанный коридор, и лёг на курс. До места было около тысячи километров и на крейсерской скорости, лететь было чуть меньше двух часов.

Всё было нормально до тех пор, пока бортинженер занявший место оператора РЛС не сообщил о том, что их встречают.

— Не могу разобрать кто конкретно, но пара птичек явно идут нам навстречу.

— Не думаю, что они встретят нас цветами. — Произнёс второй пилот Маллиган, отключил провод шлемофона и отстегнул ремни. — Пойду в хвостовой отсек, надеюсь техники зарядили в пулемёт хотя бы одну ленту.

Майор кивнул, и нажал кнопку общей связи.

— Алек, давай за верхний пулемёт, а Питер за нижний носовой. Не попадёте так хоть отгоните их.

Пара Сейбров[34], купленных как гражданские невооружённые самолёты, была снова вооружена пулемётами, но к счастью для экипажа Суперкрепости не ракетами. Они открыли огонь с кинжальной дистанции, но и Б-29 огрызался очередями своих бортовых турелей, и второй пилот даже смог сбить один из Сейбров. Но на этом везение кончилось.

Реактивный истребитель быстро разобрался с турелями расстреляв стрелков прямо сквозь блистеры. Но сбить такой огромный самолёт как Суперкрепость, было совсем непростая задача. Истребитель, работая короткими экономными очередями смог повредить два двигателя из четырёх, но машина продолжала лететь вперёд. Израсходовав боезапас, Сейбр отвалил, а Джексон, который вёл машину, только чертыхнулся и включил переговорное устройство.

— Алек, Грегор Пит, отзовитесь парни… Если вы меня слышите, но не можете ответить, надевайте парашюты и прыгайте…

Пилот сверился с картой. До места оставалось минут десять полёта, и он решительно двинул рычаги газа вперёд до упора. Теперь экономить топливо было бессмысленно.

На смену ушедшим на перезарядку Сейбрам, уже спешила другая пара истребителей, но Суперкрепость, уже сваливалась в крутое пике, целясь носом в дом построенный в уединённой горной долине.

Удар десятков тонн металла, и взрыв девяти тонн бомб, разнёс дом и бункер под ним, оставив на месте изящного особняка лишь огромную воронку, которая быстро заполнялась водой.

А через сутки, огромный круизный лайнер Тропико, который вёз в Новую Зеландию беглецов из Нового Света, был торпедирован неизвестной подводной лодкой, причём сразу тремя торпедами, так что лайнер утонул почти мгновенно. Спасшихся не было.

Удивительно, что не случилось коллапса банковской системы Америки, о возможности которого предупреждали аналитики, но в век бумажного документооборота, мгновенно остановить какую-то область жизни человечества было невозможно. Так что запрос Президента об усилении прав государства по управлению ФРС был утверждён депутатами республиканцами при полном бездействии демократов, парализованных физическим уничтожением спонсоров и идеологов системы. А уж назначенная Никсоном глубокая ревизия ФРС была вполне ожидаемым ужасом, на фоне полного кошмара — передачи права печатать деньги Казначейству США.

Оставшиеся в живых деятели фининтерна выложили на стол свой последний козырь, и в бой пошли прикормленные чёрные, жёлтые и всяческие другие банды. С другой стороны, выдвинулись Национальная гвардия и Народное Ополчение в составе: Арийское Братство, Ку-клукс-клан, и толп реднеков, у которых давно уже чесались пальцы на спусковых крючках.

Вечер уже окончательно переставал быть томным, но республиканцам сейчас были очень нужны враги, и они нашлись в большом количестве.

Массовая зачистка финсектора и разных теневых деятелей вызвала интерес у всего мира. Теперь все интересовались что за хитрый вирус подхватили США, что они тоже зашевелились в бешеном темпе, и не стоит ли остальным начать принимать кардинальные меры, по расчистке политического пространства от гнилых пней.

Виктор просматривал газеты по дороге в Институт, и всё удивлялся как это американское руководство пошло на такое жёсткое обострение. А с другой стороны, неизвестно какие внутренние документы могла вскрыть проверка, и то, что сейчас происходит, вполне может быть наименьшим злом, для американских промышленников.

Учёба начиналась с пятого октября, и Виктор, приехав в институт увидел много знакомых лиц. Близких друзей он не завёл, но добрых приятелей у него было много. Ровный, спокойный характер, помощь одногруппникам и знакомым по учебным и разным другим делам, и спокойная уверенность в общении с девушками, держали уровень его авторитета очень высоко. Ну а Золотая Звезда, возносила его рейтинг до немыслимых высот, особенно учитывая, что он никогда не пользовался своим преимуществом и учился на отлично. Парторга сильно огорчало то, что Виктор не участвует в общественных делах, а комсорга Валентину Ракловскую, вообще сильно печалила невозможность захомутать Виктора и повести в ЗАГС, но Николаев стойко игнорировал все попытки построить какие-то планы за его счёт.

То, что на пиджаке Николаева появилась новая орденская планка, отметили все. Такое было привычно видеть на преподавателях многие из которых воевали в Великой Отечественной, были испытателями новой техники, крупными инженерами-оборонщиками, и учёными, но вот для студента это было очень слишком. Но зависть у студентов была правильная. Каждый смотрел на Виктора и давал себе обещание, что уж он, когда представится случай, будет настоящим героем, и тогда… Вот это «тогда» обычно имело вид девичьего лица, иногда конкретного, а иногда как бы собирательного, но лишь во вторую очередь, парни думали о признании родителями и коллективом.

В институте, Виктор первым делом зашёл в военно-учётный стол, и отдал им документы о присвоении ему звания лейтенант, затем дошёл до начальника отдела кадров, и оставил копию указа о награждении Красной Звездой, и в последнюю очередь на кафедру где гнездились преподаватели лётного дела, и передал им копии с лётной книжки, и протокол о принятии у него зачётов по пилотированию МиГ-21.

— Да как ты всё успеваешь-то, Николаев! — Парторг, забежавший на кафедру по каким-то своим делам с округлившимися глазами держал в руках документы.

— Как-то само выходит. — Виктор развёл руками. — Я честно особо вперёд не бегу, но вот как-то всё получается быстро.

— А Звезду за что дали?

— Банду взял. — Виктор пожал плечами. — Недавно была заметка что их всех расстреляли. Но это тоже случайно вышло. Они ко мне полезли, стрелять начали… ну и вот.

— Ты один захватил группу вооружённых бандитов? — Удивился заведующий кафедрой.

— Ну, я тоже не был с голыми руками, но в общем да. Не смотреть же как они из меня решето будут делать. Пусть уж они…

— Это вот правильно. — Проворчал парторг. — Выступать перед студентами конечно не будешь…

— А зачем? — Удивился Николаев. — У нас среди преподавателей — каждый второй орденоносец. Только я знаю шестерых Героев Советского Союза. Есть даже дважды герой. Вот им, я уверен, есть что рассказать.

— Ты, пойми, Виктор. — Один из преподавателей, инструктор по лётной подготовке, с двумя орденами Красного Знамени, и орденом Красной звезды на пиджаке шагнул ближе. — Мы для них замхатое стадо. А вот ты — один из них. И твоё слово во сто крат для них громче чем все наши голоса разом. У меня сын только что из штанов не выскочил, когда узнал, что у нас учится Герой Советского Союза.

— Ну с такой точки зрения, наверное, вы правы. — Виктор растерянно кивнул. — У меня опыта конечно нет никакого, но, полагаю, не сильно облажаюсь. Только давайте не будем делать из этого телепередачу. Один раз проведём, и всё.

— Как скажешь. — Парторг был согласен на любые условия Виктора. — Тогда мы всё устроим, а тебе скажем за неделю.