(в которой Четвертый отправляется искать приключения)
г. Миасс
Миасский сектор,
Челябинская локация
55°03′ с. ш. 60°06′ в. д.
Из Челябинска паломники вышли даже не рано утром, а, скорее, затемно. Шли весь день в хорошем темпе и добрались до Чебаркуля, но Псих почему-то заупрямился и не захотел останавливаться здесь ночлег, предлагая еще немного напрячься и добраться до Миасса.
Остальные удивились такой настойчивости — Псих по просьбе Гуа не афишировал свои чебаркульские похождения — но быстро поняли, что проще продолжить путь, чем переспорить упершегося обезьяна. В итоге до Миасса добрались в глубокой ночи, в кромешной тьме заняли какой-то пустующий дом на окраине и, наскоро перекусив и покормив Драка, завалились спать.
Четвертый проснулся на рассвете и понял, что спать ему почему-то совсем не хочется. Все остальные дрыхли без задних ног, храп Жира сотрясал стены и монашек, чтобы не слышать эти рулады, решил выйти во двор.
Во дворе было хорошо, свежо. Четвертый сидел на крылечке и наслаждался утренней прохладой. Вдруг он заметил какое-то движение в соседнем дворе.
Нет, не показалось. Из соседнего дома, который, кстати, совсем не выглядел заброшенным, вышли четыре девушки примерно его возраста — 16–20 лет. Они сначала недолго похихикали, а потом принялись делать не то утреннюю зарядку, но то какую-то аэробику. По крайней мере, свои длинные ноги задирали они довольно высоко — при этом одеты они были лишь в шорты и майки.
Четвертый почувствовал, что краснеет. Как-то неожиданно для самого себя он вдруг очутился в положении подглядывающего. Он уже собрался было покашлять, чтобы обратить на себя внимание, но не понадобилось. Одна из девушек вдруг заметила сидящего на крыльце Четвертого и взвизгнула
— Сестры! Смотрите кто!
Все девушки быстро цапнули короткие копья, стоящие у крыльца, и в мгновение ока очутились у штакетника, разделяющего участки.
— Ты кто такой? — сурово спросила самая высокая. — Ты что там делаешь?
— Странники мы, — растерявшись, ответил Четвертый и подумал, что Псих наверняка после этой реплики заржал бы. Поэтому пояснил. — Мы паломники, странствуем по белу свету, вот, остановились переночевать в этом доме. Он все равно брошенный.
— А за нами зачем подглядывал? — продолжила вопрос высокая. — Да оторви ты свою задницу, подойди сюда, мы что — так и будем через весь двор перекрикиваться?
Четвертый подумал, что он ничем не рискует — охранные заклинания Псих накладывал по периметру участка — пожал плечами, встал и подошел.
— Да не подглядывал я. Я просто сидел на крылечке, вы сами вышли и начали свою зарядку делать.
— Врешь ты все, это не зарядка, а разминка! — обличающе заявила другая девушка. — Мы боевыми искусствами занимались.
— Да погоди ты наезжать! — перебила ее третья. — А вы далеко странствуете? А где ты был? В Ебурге был?
— Был, — не стал скрывать Четвертый.
— А в Челябинске?
— В Челябинске тоже был, — признался монах. — Мы из Челябинска сюда и пришли.
— А в Магнитогорске? — не унималась любопытная.
— В Магнитогорске не был, — не стал скрывать Четвертый.
— Ага! — возликовала третья. — А я была! Мы с Ленкой туда на ярмарку ездили.
И, не дожидаясь вопроса, пояснила:
— Ленка — это наша старшая сестра. Она сейчас в доме, прикидывает, чем сегодня заниматься будем. Нас всего семеро, еще двое сегодня дежурные, они сейчас завтрак готовят. А где ты еще был?
— Да много где был, — улыбнулся Четвертый, уверенный, что это состязание он по любому выиграет. — Мы вообще-то из Владивостока идем.
— Врешь! — уверенно заявила самая высокая, но ее перебила болтушка-третья.
— Ух ты!!! В самом Владивостоке был?
— Я там не «был», я во Владивостоке родился и вырос, — засмеялся Четвертый. — А был я много где. В Лучегорске был, в Бикине, в Хабаровске. Ну и дальше по маршруту — Биробиджан, Кундур, Архара… Мы в Москву идем.
— Ух ты!!! — глаза всех девушек, наверняка никогда не выбиравшихся с Урала, вспыхнули искренним интересом. И тут подала голос молчавшая до сих пор четвертая девушка — платиновая блондинка.
— Слушай, а ты завтракал? У нас там девчонки уже наверняка все закончили. Пойдем, перекусишь с нами, заодно расскажешь. А когда твои проснутся — и их покормим.
Четвертый заколебался — пойти к соседям на завтрак означало выйти за периметр. Блондинка как будто поняла его сомнения и покровительство ухмыльнулась:
— Нет, если ты нас боишься, мы, конечно, можем тебе и сюда завтрак принести. Не переломимся.
Ее сестры понимающе захихикали.
И тут Четвертый… Ну, вы догадываетесь. Покажите мне 17-летнего парня, который в такой ситуации сказал бы четырем красивым девушкам: «Да, лучше здесь, через забор. Чо-та я очкую».
«Да какого черта⁈ — подумал покрасневший, как рак, монах. — Нормальные девчонки, что может случиться? В конце концов, это соседний дом. Поору — наши прибегут. Это Жир спит — не добудишься, а Псих с Тотом сразу проснутся».
Он пожал плечами.
— Ну, если ы приглашаете… Я с удовольствием. Только вот как к вам попасть-то?
— А там дальше — калитка, — прыснула третья. Ты что — не видишь, что ли.
Действительно — разрыв в заборе не заметил бы разве что слепой. Четвертый стал совсем красным, как буряк, и решительно направился к калитке.
— Ленка, завтра готов? — крикнула самая высокая, заходя в дом.
— Нет еще, минут через десять. А что вы так рано? — раздалось из кухни.
— А мы с гостем! — обрадовала сестер разбитная третья.
В дверном проеме тут же появилась всклокоченная, но при этом очень симпатичная голова.
— Ой!!! — взвизгнула обитательница кухни. — Дуры, предупреждать надо. Извините, молодой человек. Что замерли-то? Халат мне принесите.
— И нам тоже! — пискнули откуда-то из глубины.
— Три халата, — распорядилась Ленка и исчезла.
В общем, за стол расселись только через четверть часа.
Очень давно — да практически никогда! — Четвертый так классно не проводил время. Семь сестер оказались классными девчонками — очень разными, но одинаково приятными. Даже Ленка — признанная глава этой маленькой общины — была, в сущности, еще очень молодой и во-многом наивной девчонкой. Как и предполагал Четвертый, никто из них никогда не забирался дальше Магнитогорска, поэтому все семеро с открытым ртом слушали рассказы Четвертого о великом Амуре, чья гладь простирается почти до горизонта, о вековых соснах Братска, подпирающих небо, и безбрежном хрустальном Байкале…
Впрочем, происходящее меньше всего напоминало лекцию. Девчонки постоянно перебивали его, хихикали, отпускали комментарии и подпускали шпильки друг другу. А после одного анекдота, удачно рассказанного платиновой блондинкой, которую, как выяснилось, звали Татьяной, ржали — да куда там ржали, — бились в конвульсиях все ввосьмером.
Четвертого конечно же, мучило множество вопросов, начиная с самого напрашивающегося — почему эти девушки живут здесь всемером? При этом они явно не сестры и даже вряд ли родственницы — слишком уж разная внешность была у гостеприимных хозяек. Впрочем, каких только сект не насмотрелся Четвертый за время своего долгого путешествия, поэтому вовсе не пылал желанием допытываться до социальных воззрений девушек.
Для этого ему было слишком хорошо.
Какая, в сущности, разница? На людей не кидаются, всех остальных, кроме себя, грязью не считают — и слава богу! Нормальных людей в этом мире не так много, чтобы портить с ними отношения выяснением ненужных подробностей.
Поэтому завтрак изрядно затянулся и плавно перетек в нечто, напоминающее вечеринку старых друзей. Такое бывает в этом возрасте — люди только познакомились, а дружба схватилась мгновенно, как алебастр. И вы как будто годы знакомы и вам хорошо вместе, и прет, и кайф, и ржач, и даже спиртного не надо — и без него хорошо.
Это было… Это было так классно, что Четвертый едва ли не первый раз в жизни задумался — а так ли хороша его монашеская специализация? Он бы… Он бы, наверное, хотел прожить обычную жизнь. Выпивать с друзьями, знакомиться с девушками, искать свою половину, болтать с приятными тебе людьми, пить вино из горла на берегу реки под звездным небом…
Как будто подслушав его мысли, Ленка вдруг сказала:
— Может, действительно вина бутылочку откроем? Так хорошо сидим, давно так не сидели. Четвертый, как как? У нас есть, неплохое.
— Да куда мне, с моей-то Святостью, — рассеяно ответил размякший монах.
Ленку как будто с размаха об стенку ударили, а кто-то из девушек, не сдержавшись, вскрикнул.
— В смысле — Святостью? — медленно сказала она. — У тебя есть Святость?
В ее очень красивых зеленых глазах был такой неизбывный ужас, что Четвертый мгновенно как будто протрезвел. С него как будто спал какой-то морок, и он сделал то, что, по идее, стоило сделать сразу — включил абилку и посмотрел на девушек Истинным Зрением.
Как известно, одним из важных преимуществ Святости является возможность увидеть демона под любой личиной.
Все семеро были демонами. При этом их облик был истинным, сестры до последнего ногтя на мизинце правой ноги выглядели как люди, но вердикт Истинного Зрения был однозначным — они демоны!
Ленка, судя по всему, все поняла по лицу монаха. К ужасу в ее глазах добавилась боль, и она резко скомандовала:
— Взять его!
В глазах девчонок если и мелькнула растерянность, то не дольше, чем на взмах ресниц. А дальше они действовали как сыгранная вышколенная команда, и буквально через несколько секунд Четвертый уже лежал на полу, стянутый по рукам и ногам какими-то странными белыми нитями.
— Совсем слабый, — удивленно сказала разбитная третья. — Вообще никакой. Как котенка какого-то вяжешь. Слушай, Лен, если его спутники такие же, может, давай попробуем сейчас дверь в соседний дом уронить? Или, наоборот — втихую прокрадемся и спящими их возьмем? Тогда и уходить не придется.
— Танька, заткнись, не зли меня! — рявкнула на нее Ленка.
— А что сразу орать? — обиделась та. — Что я не так сказала?
— Да все не так! — по-прежнему раздраженно ответила предводительница. — А если его спутники не такие? Если они, наоборот, волкодавы, приставленные охранять пацана? Мы к ним сунемся, а они нас вынесут в одну калитку! И вот этот вариант мне кажется куда более вероятным. Как ты думаешь, будь они все задохликами, дошли бы они сюда их Владика? Да их бы сто раз по дороге съели!
Она обвела всех сестер недобрыми глазами и немного смягчившись, сказала.
— Значит, так. Этого пеленаем и оставляем здесь. Дом запечатываем наглухо — даже если Четвертого его друзья найдут, они полдня провозятся, дом вскрывая. А мы — в святилище. Нам в любом случае надо с Отцом связаться — предупредить, что мы раскрыты, и пусть он нам бонусный уровень Силы инициирует. Потому что, чует мое сердце — тихо уйти у нас не получится.
— Но связь с Отцом — это полчаса минимум, — негромко напомнила платиновая блондинка. — И нас в эти полчаса можно брать голенькими и голыми руками.
Ленка кивнула, соглашаясь.
— Скорее даже час, с учетом инициации временного бонуса. Но тут ничего не сделаешь, придется рисковать. Святилище все-таки на другом конце города, сразу не найдут.
Блондинка кивнула, соглашаясь, а потом перевела взгляд на связанного Четвертого.
— А с этим что делать будем?
Ленка поджала губы, было видно, что тема ей неприятна.
— Так оставим, — наконец решилась она. — Если убить — телохранители его землю носом рыть будут, пока не отомстят. А так найдут его целым и невредимым, любовно связанным паутиной — может, и вообще на нас плюнут. Только дом надо на совесть заплести, чтобы подольше провозились. Все, уходим, уходим!
Через минуту никого в доме не было. Только самая высокая, выбегая последней, на секунду присела, коснулась монаха ладонью и тихо, одними губами, сказала:
— Прости. Так надо.
И одним прыжком оказалась за дверью.
Исчезновение Четвертого обнаружил проснувшийся Псих. Продрав глаза и не увидев Босса в комнате, он мысленно пожал плечами: «Во дворе что ли?».
Выйдя во двор и обнаружив, что он пуст, Псих мгновенно подобрался и одним прыжком оказался на крыше, где принялся осматривать окрестности. Его внимание тут же привлек соседний дом, который окутывало что-то очень белое, похожее на снег, но белее снега, что-то сверкающее, похожее на серебро, но блестевшее ярче серебра.
Перепрыгнув поближе к дому, он увидел, что дом в сотни и тысячи слоев затянут шелковыми шнурами с мужской палец толщиной, которые переплетались, словно основа и уток в ткани. Псих пощупал странные веревки, они были влажные и липкие.
Он уже достал было посох, собираясь врезать по странной защите, но остановился.
— Если бы передо мной было что-то твердое, я, конечно, разбил бы его вдребезги. А ведь это какая-то мягкая масса. Своим ударом я лишь сплющу ее, и все. Это первое. Второе — это сто пудов какие-то колдовские штучки, вот только я за все свои годы никогда такого не видел и даже не слышал о таком. Соответственно, я понятия не имею, на что способен демон или маг, все это устроивший. Начинать знакомство с ударов железной палкой по его логову — так себе идея, признаемся честно.
Обезьян вызвал карту. Она показывала, что один из членов группы находится внутри, причем с полным здоровьем.
— Ну что, по крайней мере в данный момент Четвертого не едят. Подозреваю, что он сейчас проходит процедуру вымачивания, уже привычную для него как чистка зубов. Вот же дал бог человеку талант в плен попадать. Ладно, немного времени у меня есть, надо провести рекогносцировку.
К чести Психа, последнее слово он произнес без малейшего спотыкания.
Обезьян вернулся на свой участок, коснулся ладонью земли и забормотал заклинание.
Колдовство было недолгим, и вскоре перед обезьяном как из-под земли выскочил маленький сгорбленный старичок. Все того же стандартного для гения места роста — чуть выше колена.
— Приветствую мудреца, равного Небу! — старичок рухнул на колени перед Психом и принялся истово отбивать поклоны. — Уважение и почтение! Почтение и уважение! Готов максимально полно ответить на два вопроса Великого Мудреца! Так же очень прошу принять во внимание мой почтенный возраст. Не сочтите за дерзость, но побоев я, скорее всего, просто не выдержу.
— Дед, ты что? — опешил Псих. — Это с чего вообще базар про побои пошел? Нужен ты мне — тебя бить!
Дед так перепугался, что удвоил частоту поклонов, и лбом об пол стучал, как дятел — клювом.
— Эй, стоп-стоп-стоп! — испугался Псих. — Ты точняк сейчас себе лоб разобьешь.
— Невиноват! Невиноват! Прошу простить! Это все Челябинский! Это он! Он такого про почтенного Великого Мудреца нарассказывал…
— Понял! Все! Стоп! Да не стучи, я сказал! Это приказ!
После слова «приказ» дух места наконец-то замер в неестественной позе.
— Уже лучше. Теперь принять вертикальное положение. Это приказ! Прекрасно. Руки по швам! А теперь четко, развернуто и максимально точно отвечаем на первый вопрос. Что ты знаешь о жителях вот этого дома?
Старичок скривился, как будто разжевал лимон.
— О, Великий Мудрец, равный Небу. У этого дома очень странные жители, и я всегда старался держаться от него подальше. Поэтому я очень мало о них знаю, и мой ответ, без сомнений, только расстроит Великого Мудреца, с понятными для меня последствиями…
Старичок опять сделал попытку упасть на колени, но Псих ловко поймал пенсионера за воротник.
— Стоять! Да что же это такое⁈ Разве ж можно быть таким трусом?
— Можно! — неожиданно убежденно заявил гений места.
— Тогда отставить панику! Докладывай все, что знаешь! Сколько их, кто они, что умеют, кто к ним приходит, куда они ходят… В общем, давай, предоставляй клиенту справку по запросу.
— Их семеро… — неуверенно начал дух. — Все девушки. Молодые, даже слишком. Неотличимы от людей, но при этом демоны. Это очень странно, такого быть не должно, поэтому я на всякий случай держусь от них подальше. Поэтому я не знаю, что они умеют. Периодически их дом покрывается вот такими странными веревками, но потом они исчезают, причем очень быстро. Что еще умеют, да и они ли это делают — не знаю…
Старичок явно опять поплыл, но обезьян быстро пресек попытки страдать и каяться.
— Принято! Дальше, дальше!
— Ну, это… К ним никто не ходит. Вообще. Ни разу никого не видел.
— А сегодня?
— А сегодня я не смотрел, — виновато сказал дух. — Говорю же — не люблю я их.
— Хорошо, — кивнул разочарованный Псих. — А они куда ходят?
— Дык это… — замялся старичок. — В бассейн.
— Какой еще бассейн?
— Открытый. Бестолковая конструкция. По нашему климату меньше полугода работает. Они его у Семеныча купили. Семеныч — это барыга наш местный. Бассейн ему в общем-то ни к чему был, говорю же — бестолковая конструкция. Он его летом под пьянки сдавал, а эти семеро, говорят, цену хорошую дали. Ну и сами зачастили туда –считай, пару раз в неделю выбираются.
— Только летом? — быстро спросил Псих.
— Нет… — почесал в затылке трусливый старичок. — Зимой тоже.
— Значит, кто-то из них — маг воды, — задумчиво сказал Псих. — Воду подогревать умеет.
— И то правда! — почему-то обрадовался дух места. — Как это я не подумал… Получается — на все вопросы ответил.
— С наводящими вопросами! — подчеркнул голосом Псих. — Ладно, покажи не карте, где бассейн и можешь быть свободен.
Дух места облегченно выдохнул, но обезьян безжалостно продолжил:
— И помни, трусливое создание, это был только первый вопрос. Второй ты мне пока остаешься должен. Здесь? Отлично. Свободен.
За открытым бассейном Псих наблюдал сверху, скрыв себя, и мог в деталях наблюдать семерых полностью обнаженных красавиц, спускающихся в бассейн
— Впечатляет, — вынужден был признать он. — Неудивительно, что пацан расплылся, как мороженное в доменном цеху.
Тем временем демоны образовали заняли в бассейне вершины шестиугольной звезды, а в центре расположилась Ленка.
— Отец наш! — начала она своим бархатным низким голосом, скрестив руки под полными грудями. — Дети твои взывают к тебе. Мы все в одном едином, мы структурируем единое, мы взываем к тебе — единому отцу нашему. Ответь детям твоим, отец!
— Господи, сколько суеты ради обычного дистанционного подключения к группе, — проворчал меж тем Псих в своем наблюдательном пункте. — Какой там у них уровень, интересно?
И он включил способность. Судя по всему, увиденное его совсем не впечатлило.
— Детский сад какой-то. Только двое выше сотого уровня, и то меньше чем на десять уровней. И смех, и грех. Четвертого они, конечно, смогли повязать, но даже он мог бы посопротивляться.
И он совершенно по-обезьяньи почесал в затылке.
— Ну и что прикажете с ними делать? Это, блин, избиение младенцев какое-то будет. Если я тупо и без затей брошу молнию в бассейн — он тут же превратится в суп с клецками. Все умрут мгновенно, кроме разве что самой старшей. Но и так будет мучиться не более десяти минут. Ну и что прикажете делать? Положить их всех, а потом пойти и вытащить Четвертого из запертого дома? Благо, подозреваю, колдовские тенета исчезнут сразу после смерти носителей магии.
Он подумал секунду и резюмировал.
— Нет, это скучно. Сделаем по-другому. Пусть они посидят здесь до вечера с гарантией, а уж до вечера я их пленного по любому освобожу.
Он, не скрываясь, спрыгнул в бассейн и побежал по кругу, быстро собирая разложенную одежду девушек. Много криков, пара матерных оскорблений, сказанных в сердцах и три брошенных заклинания оказались бессильны ему помешать.
Снова запрыгнув на стену, он сверху крикнул девушкам:
— Не думаю, что вы рискнете идти на свету через весь город как полностью голые, так и прикрываясь дверцами от шкафчиков. Ну а до темноты я управлюсь.
И убежал.
Когда он вернулся на базу, Тот поинтересовался:
— Ну что, нашел Босса?
— Судя по багажу, нашел, но продал пацана в рабство тряпичнику, — хрюкнул Жир. — Зачем тебе столько лифчиков, извращенец?
— Тьфу на вас еще раз! — сплюнул Псих и коротко рассказал о произошедшем.
— Ну и дурак, — очень серьезно прореагировал Жир. — Оставлять за спиной недозачищенных врагов — лучший способ сдохнуть.
— Солдат ребенка не обидит, — буркнул Псих. — Видел бы ты их… Дети, практически.
— Когда тебе во сне воткнут заточку в почку, тебе будет пофиг, кто это сделал — матерый боец или зеленый пацан. Подыхать будет одинаково больно. Надо вернуться и доделать работу, Псих.
— Я сказал — нет, — ровным голосом сказал обезьян. — Сейчас я выдерну пацана и через час поле его освобождения мы покинем этот дурацкий городишко. И вряд ли эти девки кинутся за нами в погоню. Они соплячки, а не идиотки. Если хочешь — иди сам.
— А и пойду! — заявил свин, доставая грабли. — Когда еще на голых баб посмотришь в охотку. Кинь мне на карту отметку — где там этот бассейн?
— Убить их ты вправе, — жестко сказал Псих. — Система не штрафует нас за смерть тех, кто причинил вред Четвертому. Но если я узнаю, что ты этим не ограничился…
— Не учи ученого, — сказал свин и вышел.