Кубок Канады 1989

Глава 12

База Звезд располагалась всё в том же Блумингтоне, в достаточно живописном месте. Рядом был парк испещренный пешеходными дорожками, в центре которого находилось овальное озеро.

Тренировочным овалом служил второй каток расположенного рядом общественного Ice Garden. «Ледяной сад» был первой ледовой ареной Миннесоты, построенной еще до возведения Мет. Центра и основания команды.

Сейчас основной каток с трибунами вместительностью в две с половиной тысячи зрителей принимал различные школьные соревнования и служил местом где Звезды время от времени проводили открытые практики.

Второй каток, построенный в 1973 был в нашем распоряжении практически 24 часа в сутки.

Сама база к моему удивлению оказалась меньше чем дом Автомобилиста в Курганово. Было видно что она не предназначена для чуть-ли не круглогодичного проживания игроков, которое было принято в Советском Союзе.

В свой единственный, золотой, сезон в составе Автомобилиста я значительно большее время провёл в стенах базы в Курганово чем дома.

Здесь, очевидно, всё будет по другому.

Но всё необходимое здесь, конечно же, имелось. Тренажерные и спортивные залы, бассейн, беговые дорожки и футбольное поле. Помещения для мед. персонала и прочее, прочее, прочее.

Вот в чём база звезд на голову превосходила Курганово так это в удобстве номеров для игроков. Все они были одноместными и очень хорошо укомплектованы в плане техники.

Кондиционеры, видеомагнитофоны, телевизоры и даже игровые приставки NES были у каждого. Конечно, всё это не принципиально для меня. Как и в случае с моей первой командой я не собирался тратить время впустую. Вместо того чтобы убивать его перед телеком лучше поработать в тренажерном зале или пешком пройтись до катка и там побросать по воротам.

НАчались сборы основной команды достаточно традиционно. С общекомандного собрания. И в отличии от от Асташева, который проводил такие сходки в актовом зале базы в Курганово, Боумэн собрал своих игроков, тренерский штаб, медицинский и административный персонал в спортзале.

Работники базы принесли достаточное количество стульев и просто расставили их на паркете веселенькой красно-зеленой раскраски.

Мы с МАйком приехали на базу одними из первых, парковка была практически пустая, ни одной машины в той её части что была отведена для игроков не наблюдалось.

Поэтому получив от дежурного администратора, эти ребята работали на базе круглосуточно ключи от комнат мы скинули свои вещи и решили осмотреть место где нам придётся провести несколько недель.

Правда бесцельно бродить нам быстро надоело и мы познакомившись с работниками базы решили помочь им в организации собрания. Таскали эти самые стулья, раскладывали на них блокноты и ручки и всё в таком же духе.

Никакого пренебрежения к работникам ни я ни Майк не испытывали. Мне это в принципе было не свойственно, а Модано и сам парень простой и большие деньги его еще не испортили. Рок звездами мы пока что себя не считали. Хотя я так уж точно был самым высокооплачиваемым игроком команды.

Да и на уровне лиги мой годичный контракт на два миллиона выглядел космосом. Столько же получал Гретцки и только Лемье играл в своём Питтсбурге за большие деньги.

Где-то за час до начала собрания на базу начали прибывать игроки основного состава и я потихоньку со всеми познакомился. Майк был в принципе занят тем же.

Хотя я в принципе уже был знаком с командой. как никак Миннесота была одним из противников моего бывшего клуба, да и я успел принять участие в клубных мероприятиях во время того визита, но одно дело шапочное знакомство а другое настоящее, обстоятельное.

Звезды меня удивили в плане того кто выступал в роли капитана и ассистентов. Капитан, неформальный лидер раздевалки, обычно это либо самый опытный либо один из ведущих игроков.

Но здесь всё было по другому. Капитанил в Миннесоте защитник Вильям Хартсбург, он сразу попросил называть его Крейг. Этот среднего, для его хоккейной профессии, роста игрок в прошлом сезоне не был лидером защиты команды. Да и возрастным его никак не назовёшь, Крэйгу всего 29. Однако он уже семь лет носил капитанскую нашивку на своем свитере.

Альтернативные капитаны, защитник Гиллис и центр Бротен тоже не могли похвастаться впечатляющей хоккейной статистикой или головой убеленной сединами. И эти два игрока были моложе тридцати лет.

Я пока что не знал всей внутренней кухни команды но это наводило меня на мысль что если хорошо поработать то нашивку как минимум альтернативного капитана надо забирать себе уже в этом сезоне. А в следующем замахнуться на большее.

Тем более что у меня уже был опыт капитанства чемпионской команды. Пусть и в межсезонной турнире но всё-таки.

И именно с вопроса о капитанстве Боумэн открыл собрание игроков.

Он достаточно дежурно со всеми поздоровался а потом начал:

— Я знаю что в Миннесоте всегда капитанов избирали сами игроки, но в моих командах я в такие игры в демократию не играю. Капитана и его сменщиков назначу я сам по итогам подготовки к сезону. Ну а пока вторым альтернативным капитаном будет Беллоуз. Я знаю что Брайан уже был им несколько лет назад, когда Хартсбург получил травму. С этим мы закончили и я перейду к главному.

Джек дал мне полный карт-бланш на управление командой. У меня полностью развязаны руки на любые действия в отношении игроков. Неприкасаемых для меня нет, да и я не вижу перед собой никого кто был бы достоин особого к себе отношения. Я могу вас штрафовать, могу отправлять в фарм, обменивать или просто отчислять из команды. Передо мной стоят вполне определенные задачи и те кто будут мне мешать сразу пойдут нахрен.

Мой стиль работы известен. Или ты делаешь что я требую или вылетаешь из команды. Я четыре кубка Стэнли выиграл не уговорами и не дружбой с игроками, а дисциплиной и эффективным управлением. Я хочу чтобы вы все это поняли.

И еще раз повторюсь. Для меня нет авторитетов. Все ваши заслуги, награды и титулы для меня меньше чем ничего. Будь ты хоть трижды олимпийским чемпионом и победителем абсолютно всех минорных лиг и рекордсменом вы для меня это ничего не значит. Передо мной сейчас 30 игроков и на три десятка парней ровно ноль кубков Стэнли. У меня одного их четыре. Одно это говорит о том что мнение любого из вас по любому моему решению должно оставаться за пределами льда или тренажёрного зала.

И отдельно я хочу сказать по поводу штрафов. Мы с Джеком, — он кивнул на Феррелла, который невозмутимо сидел рядом и кивал чуть-ли не на каждое слово главного тренера, — внимательно просмотрели контракты каждого из вас. Ни у кого не прописаны особые условия. Так что я буду руководствоваться общими правилами лиги. Если кто-то сочтет что я слишком суров то можете сразу бежать в профсоюз. Но для меня обращение туда от любого из вас будет красным флагом. Такой игрок долго в моей команде не задержится. Так что да, всё что обо мне говорят правда. Я диктатор, самый жесткий хоккейный диктатор из всех. И вы скоро в этом убедитесь.

После этого жизнеутверждающего обращения к игрокам Скотти не обошёл вниманием медиков и администраторов. У этих парней прав было еще меньше чем у игроков, а обязанностей столько что впору вешаться.

Чего стоит хотя бы требование не просто провести полноценное обследование каждого игрока, но и ежедневный мониторинг целой кучи показателей. И вес был самым простым. Анализы крови мы будем сдавать каждое утро, перед каждой тренировкой и после неё. Само собой что каждому будет составлен индивидуальный график восстановительных процедур и диета.

В общем, маниакальному желанию Боумэна контролировать абсолютно всё мог позавидовать сам Виктор Васильевич Тихонов. Ну или как минимум абсолютно одобрить методы которым Скотти собирался управлять командой.

После окончания собрания вся команда стройными рядами загрузилась в клубный автобус и мы в сопровождении главы медицинского штаба доктора Вальца и главного тренера с ассистентами поехали в Медицинский центр Фэрвью университета Миннеаполиса.

С этой, одной из крупнейших клиник в штате у команды был с недавнего времени подписан контракт. В случае какой-то экстренной ситуации игрока из Мет. центра, что домашней что гостевой команды повезут именно сюда.

Плюс это был единственная в штате больница имеющая второй университетский уровень. Это означало то что оснащена была эта клиника по самому высокому для страны стандарту. То что нужно для обследований.

В итоге вся команда, абсолютно вся без исключения, была помещена на трое суток в больницу. Мы заняли сразу с десяток палат и чуть-ли не строем начали ходить по обследованиям.

Это было даже забавно — три десятка здоровенных лбов в обязательных для американских больницах распашонках.

Из всего этого медицинского безумия мне помимо чуть-ли не литра крови который из меня слили для всевозможных анализов, больше всего запомнилось моё самое нелюбимое. Велоэгромерный тест с газоанализатором. Я всегда его буквально ненавидел, как собственно все нормальные люди…

А Боумену и его ручному доктору Менгеле Вальцу понадобилось чтобы все сдали этот тест трижды.

Нет, понятное дело что это отличная штука для диагностики но тяжело блин!

Единственной отрадой в эти три дня были медсестрички. В больнице Фэрвью был целый цветник очень хорошеньких девушек. Были и старые мымры, само собой, но красоток явно больше.

Хотя возможно у меня было немного деформированное восприятие противоположного пола, Как никак после Катарины у меня никого не было. А моя интрижка с очаровательной немкой состоялась больше полугода назад. После неё в жизни был сплошной хоккей и травмы.

По настоящему же меня удивило то что практически весь персонал больницы Фэрвью за исключением уборщиц и техников был белым. В отделении куда засунули игроков звезд так вообще я не увидел ни одного негра или латиноамериканца. Вот ни одного.

Как же сильно изменились штаты за какие-то полвека! Хотя не мне, русскому, говорить об изменениях. По сравнению с тем что произойдет всего через три года с моей страной изменения в Штатах это так, естественный эволюционный процесс.

К моему исследованию Вальц подошёл очень ответственно, пожалуй что именно я был в центре его внимания. Особенно его и тренерский штаб интересовала история моих травм. Коих за всего год у меня набралось очень и очень много. НАчиная от компрессионного перелома позвоночника. с которого всё и началось и заканчивая переломами ребер, спасибо Рижскому Динамо за них.

За эти три дня меня всего просветили очень много раз, используя как рентген всех сортов так и УЗИ с МРТ.

Итоги врачей и тренеров полностью устроили и я как и вся команда, наконец, вернулся, на базу.

Чтобы погрузиться в рутину тренировочного процесса.

Для начала Боумэн решил привести всех нас к общему знаменателю в плане физической формы. Поэтому тренировки у всех существенно различались. Например моя тройка была существенно лучше подготовлена в плане физики чем вся остальная команда. потому мы получили больше льда и меньше базовых упражнений в зале или на беговых дорожках. Парни из Каламазу тоже были уже в приличной форме, так что и они больше занимались на льду.

Правда занятия эти отличались от того что делали мы. По итогам первых нескольких дней сборов Боумэн составил впечатление о том кто что может на льду и один из его ассистентов, Даг Джарвис, начал активно подтягивать целую группу игроков в некоторых базовых вещах.

Вообще хоккейным образованием не занимаются на таком высоком уровне как НХЛ. Считается и это правда как для североамериканского хоккея, так и для европейского вообще и советско-российского в частности, что техническую базу и основные тактические навыки игроки получают еще до старта профессиональной карьеры, в детских и юношеских командах.

Это так, но не совсем. Настоящий профессионал учится всю жизнь, оттачивает уже имеющиеся навыки и работает над слабыми местами.

Вот Боумэн с Джарвисом и еще одним ассистентом, Джорджем Кингстоном и начали работать над слабыми местами игроков. В основном из нижних звеньев и третьей пары защитников.

Мы же с Майком и Брайном продолжали работать над взаимодействиями как внутри звена так и с привлечением пар защитников.

И как и планировали боссы команды наша с Модано химия всё начинала давать всё больше и больше результатов. Очень правильным было решение поселить нас вместе. С майком мне игралось очень легко.

Настолько легко что нас с ним потихоньку начали называть двойняшками. С Беллоузом взаимодействия были похуже. но ничего критичного. Хуже они смотрелись на фоне того что мы с Модано делали в паре. Для всей остальной команды это всё равно был космос.

Правда в общении с остальными игроками всё было не так благодатно. Наличие в первом звене не просто новичков команды а первогодок, да еще и таких молодых не могло не сказаться на тех нападающих которые в прошлом сезоне считали себя главными.

В первую очередь это относилось к прошлогоднему центру второго звена Бротену, и правому крайнему Бруку.

После ухода правого крайнего Сиссарелли и центра Лоутона, от прошлогоднего первого звена остался один Беллоуз и Бротен с Бруком наверняка планировали побороться за освободившиеся места.

Что было с их стороны достаточно самонадеянно, учитывая кто пришёл на смену ушедшим. Однако они это планировали и когда стало понятно что максимум на что они могут рассчитывать это иногда подменять меня и Майка в первом звене и постоянно играть во втором у нас с ними возникли не проблемы, нет. Со Скотти никто шутки шутить не хотел. Начнись проблемы Бротен с Бруком вылетели бы из команды.

Нет, началось определенное недопонимание.

В его наличии, как это ни странно, отчасти виноват и сам Боумэн. Который неоднократно говорил что ценность абсолютно всего что выиграно вне НХЛ и турниров с участием игроков Лиги для него крайне мала. А пока что в моём активе ничего подобного не было.

Так что завоевывать авторитет и доказывать право на то место которое я занимаю мне предстояло здесь и сейчас. В режиме реального времени, так сказать.

Август пролетел как не было его.

Я тренировался, периодически созванивался с родителями, что влетало мне в копеечку а в редкие Майк и его Карен устраивали мне череду свиданий с подружками девушки моего приятеля.

Так как она сама была спортсменкой то и подруги у неё были все как на подбор. Фигуристые и в отличной форме.

С парочкой из них я даже устраивал соревнования на выносливость, скажем так. Конечно не забывая о контрацепции.

То что я русский, и не просто русский а аж из самого Советского Союза мне никак не мешало. скорее наоборот, придавало некий дополнительный флер таинственности. Его вкупе с моим статусом с лихвой хватало чтобы я при желании мог менять девушек как перчатки.

А статус в городе у меня действительно был. Это на площадке я пока что не был авторитетом ни дл тренера ни для игроков, исключая мою тройку. само собой.

ЗА пределами льда всё было по другому. Меня чуть-ли не официально считали будущим спасителем всего хоккея Миннесоты и новым Гретцки.

Этот статус приводил к тому что свободного времени у меня было меньше чем у всех остальных, а различных интервью, участий в шоу и рекламных контрактов наоборот больше.

Менеджмент Норт Старс старательно лепил из меня новую хоккейную звезду.

К слову рекламные контракты и всё что с ними связанное привело к тому что советское посольство было вынуждено ввести в штат нашего консульства в Сан-Франциско еще одного торгового представителя. Который занимался исключительно моими делами. Спонсорские контракты которые от моего имени заключались тоже делились надвое и половину от них получал госкомспорт. А так как еще до начала предсезонных игр на мне уже висело этих контрактов на полмиллиона то куш советские чиновники сорвали отличный.

За всей этой рутиной и прошли август и первая половина сентября. 14 числа мы отправились в аэропорт а оттуда на самолете команды полетели в Саскатун.

В этом крупнейшем городе канадской провинции Саскачеван должна была пройти первая предсезонная игра Миннесоты. С олимпийской сборной Канады.