Крылья за спиной

Глава 11

Меня сводили в столовую и отвели в тот же кабинет. Постовой принёс из раздевалки мою шинель и шапку, будет хоть чем укрыться. Пройдясь по кабинету, я посмотрела в окно. Ночь, окна не светятся. Светомаскировка. Так надо было мне вылезать или нет? Вы скажете случайность? А черт его знает, ведь возможно, всё тут может идти совсем иначе. Люди тут чуть другие, порядки выходит тоже. А есть ли Гулаг в том виде, о котором так много говорили у нас? Был ли 37-й год таким ужасным? Проводились ли расстрелы, аресты по доносам? И ведь не спросишь ни у кого. А женские полки? У нас вон как сложно пробивали эту идею, а тут нате вам. Хочешь, летай, сумеешь, воюй! И так ли сильны эти различия? Как тут живёт простой народ? Вон по Москве ходила, а ведь к жизни города не приглядываясь, просто гуляла. Честно признаться, так ни в чем толком и не разобралась, и это я ещё на мирную жизнь с боку смотрела. Мне бы пообщаться с кем-то рядовым, послушать мнение постороннего, местного. Может и найдётся такой, потом. Ой, третий час уже … хватит думать. Спать пора.

Я улеглась на диван, положила голову на шапку и закрывшись шинелью, уснула.

Меня раз будил звук поворачиваемого в замке ключа. Открываю глаза и вижу молодого лейтенанта лет двадцати пяти в круглых очках. Посмотрев на меня, он подошёл к столу и стал доставать из портфеля разные письменные принадлежности. Он стоял, раскладывал их на столе и всей своей спиной показывал, мол подъём, я отвернулся. Вставать пора кума, хватит валяться. Так на столе оказались пара ручек с перьями, чернильница, качель-промакашка, карандаши, пачка бумаги, и несколько пустых папок.

– Доброе утро товарищ младший лейтенант. Время уже восемь часов.

Ага, это он мне даёт понять, что рабочий день давно начался, а я лежебока такая сплю и в ус не дую. Понятно. Я откидываю шинель и встаю. Блин и зачем мне тут сапоги? Мне бы сейчас туфельки какие. Опять прокол, похоже, что я пробурчала это вслух. Неудобно.

– И вам доброе утро товарищ лейтенант.

– Можно Миньон Карпович Алёшин, или просто по имени.

– Хмммм. Ага, очень приятно. Сейчас я в ту комнатку схожу, и мы можем идти куда укажете, – хихикая в душе, ответила я. Миньён с очками.

– Не спешите, мы всё успеем.

Я ещё раз посмотрела на его спину и скрылась в туалете. Однако парень явно намекает на более дружественные отношения. Мол, по званию обращаемся вне кабинета, а между собой можно и просто по именам. Пойдёт. Посмотрим, что будет дальше.

Выхожу и протягиваю ему руку. – Рада знакомству. Когда мы одни, то можно просто Валя.

– Договорились. Сейчас мы идём в столовую, потом возвращаемся и начинаем работать.

– Ясно. Я готова.

А сытно кормят в кремлёвской столовой, разносолов нет, но весьма вкусно. Кстати, лейтенант ел со мной одно и тоже. Карточки на питание оставались у него. Понятненько, контроль полный. Без него мне тут ничего не светит. Молчим, едим, думаем. А интересно всё ли он про меня знает? Вот сейчас придём и начнём с описания моего жития с самого начала. Так там – Родился я красивым крикливым мальчиком … .

Мать моя женщина. Знает! А потому, когда я принялась ему диктовать своё жизнеописание ни слова удивления, ни жеста, ни улыбки. Хотя, чего тут такого, ну был мужиком, и что? Сейчас-то я кто? Девушка, пока не женщина, в конце концов. Такой теперь навечно и останусь. Внешне, и внутренне. Интересно, а он в самом деле, такой каменный?

Кстати, стоит пояснить, почему писать стал он, а диктовать я. Одно дело нацарапать пером отчет о полёте, а другое практически бесконечную сагу про себя и кучу разного. Описки, кляксы, шибки. Миньён терпел-терпел, терпе-терпел потом не выдержал, и сказал, что если я мол продолжу так писать, то мы закончим лет через пятьдесят. И теперь я диктую, а Миньон сидит и пишет. Закончив подробное описание моей прошлой жизни, он подозрительно посмотрел на меня и спросил, почему каждый раз называя его по имени, я давлю в себе смешок. Желая, чтобы он размялся и просто отдохнул от писанины, я взяла и раскрыла ему страшную тайну его имени. То есть поведала содержание мультика «Гадкий Я». Настроение у него сразу изменилось, сначала он нахмурился, потом с минуту обиженно посмотрел на меня, и наконец, не выдержав, расхохотался.

– Ну и язвы же у вас там мультики делают.

Я взяла лист бумаги, карандаш и нарисовала несколько фигурок из когорты этих мультипликационных мастеров. Миньон полюбовался на картинку, и положил лист в свою планшетку. – На память.

– Ну что, продолжим? – предложила я. – Теперь давай поговорим о технике. Говорят, что при сложении мелких камней можно создать высокую башню. Извини, но сведения будут не точные, многие придётся уточнять, и проверять. Также возможно я буду перескакивать с одного на другое. Придётся нам, потом сидеть и систематизировать записи по темам. Итак, танки.

И я словно уйдя в себя, вывалила на моего писца огромный завал из разнообразных сведений и даже слухов, которые я когда-то и где-то услышал или прочёл в своей реальности. Тут было про командирские места и башенки из-за отсутствия, которых командиру танка приходилось рисковать жизнью, выглядывая из люка под огнём. Про цвет командирской формы и нашивок выделяющих их из солдатского состава, помогающие немецким снайперам легко отличить их от рядовых и выбить. Про стрельбу зажигательными пулями по канистрам с запасом горючего на немецких танках. О вставлении в ленты к зенитным орудиям и пулемётам особых трассирующих снарядов и патронов, чтобы было легче целиться. Об особых примерах сопровождения колон зенитками, с заездом вперёд на километр, другой. О создании специальных артиллерийских засад против ударных кулаков танковых немецких клиньев в подходящих для этого местах. Про отделение авиационных соединений в отдельный род войск со своими штабами, полёты парой и разные другие лётные наработки наших асов.

Много чего наговорила, даже сама удивилась, сколько же всего я оказывается всего помню, про ведение войны. Заметив, что Миньон всё чаще разминает руку и пальцы, я предложила ему остановиться и сделать паузу. А пока просто поговорить, о чем либо другом, ну скажем о городе, о кино, о театре. Какие парки, красиво в них или нет. Всё равно мне всего за один раз не вспомнить, я ему так и объяснила. Что возникшие ассоциации с чем либо, посторонние мысли, или увиденное случайно, может подтолкнуть память к новым воспоминаниям.

Миньон встал и вдруг прошёлся по кабинету колесом. Ого, а он у меня парень не простой. Сильный и ловкий. И вообще сейчас бы на воздух, по улицам погулять, на Москву всерьёз посмотреть. А то чего я за столько времени по идее видела. Землю с неба, мессеры? Ну и аэродром в небольшим его составе. Всё! Смешно. Надо бы потом поинтересоваться, не хочет ли кое-кто данный кабинет превратить в мою клетку? Я вот не согласна. И потом, зачем привлекать ко мне внимание, устанавливая пост у этого кабинета.

- А не пора ли нам на обед, – посмотрев на часы, спросил меня мой секретарь. – По-моему так в самый раз.

– Точно, а то вон какой стал, худой и бледный, как тень отца Гамлета. – пошутила я.

Мы вышли, Миньон закрыл кабинет на замок и опечатал двери, постовой осмотрел печать и кивнув, отпустил нас. И тут по зданию раздался звук сирены.

– Налёт, придётся спуститься в бомбоубежище, объявил мне спутник. – Айда, нам прямо по коридору и вниз по лестнице.

Всё таки судьба попаданцев словно нарочно сталкивает их, то есть нас, с теми о ком приходится докладывать Сталину. Мы с Миней, в душе я уже переименовала Миньона в Миню, так мне было проще, спускались по лестнице, когда во дворе что-то хорошо рвануло. Наверно это была бомба, и в этот момент почти оттолкнув меня локтем, обгоняя нас, вниз по лестнице пробежал некто полноватый, явно не маленький чином, лысоватый мужик в форме. Блин, как же больно толкается эта зараза. Я не упала, только потому, что уцепилась за Минин локоток. И не извинился паразит.

– Минь, – шепнула продолжая идти. – Кто это меня в боевом угаре сейчас чуть не сшиб?

– А этот, как его. По-моему, фамилия у него Хрущёв.

– Оп-па, сам Никита Сергеевич. Ясненько. Так вот ты мне про него обязательно потом напомни. Хоккей?

– Какой хоккей!

– Прости Минь, у нас слово хоккей в некоторые моменты разговора заменяет слова – хорошо, согласен, отлично. А вообще-то это игра такая. Придумана она в Канаде. Соревнуются две команды. Состав: Атакующие. Защитники и вратарь. При чем, все игроки на коньках. В руках деревянные клюшки, я потом нарисую. Нужно им этой клюшкой вести по льду плоскую резиновую шайбу. Шайба в виде толстой круглой и плоской коробки из под Монпансье. Ну, леденцы такие сосательные. Разноцветные и вкусные. Вот.

Мы вошли в бомбоубежище, и я даже присвистнула от удивления. Однако!

– А тут в кремлёвском бомбоубежище уютненько. Не лавки стоят, а стулья. Столы, даже кабинеты есть. Неплохо. Давай в уголок присядем, и я продолжу рассказывать. Так вот, задача игроков загнать шайбу в ворота противника. Ворота не особо большие. Прямоугольник полтора на два метра, глубиной сантиметров восемьдесят, вроде. У вратаря шлем с сеткой-решеткой на лице, на ногах толстенные такие щитки … вот ерунда какая, не помню названия. Короче прошитые пухлые, но жесткие подушки до середины бедра, на руках перчатки. Они разные. Правая для удержания особой клюшки со щитком, закрывающим кисть. Левая она тоже со щитком, но дополнительно снабжена ловушкой с сеткой. Вратарю ею можно шайбу рукой ловить. У меня дома была запись игр, когда наши с канадцами резались. Вот это накал, игра была супер. Наши тогда выиграли. А бокс с кубинцами, тоже класс. В последнее время наши мужики, кроме женских сборных, везде проигрывали. И в футбол, и в хоккей. А вот женщины, те тянули с олимпийских игр и золото и серебро. Правда, в связи с напрягом в политике, их стали больше засуживать, приписывать, что они используют допинг. Ты бы видел Миня наших гимнасток. Одна Ольга Корбут чудеса творила. Такую страну наши руководители буржуи, прости за слово, просрали… .

Миньон сидел, молча слушал эту странную девушку, а всё его существо протестовало. Нет, этого не может быть! Неужели в том мире это возможно, при всех их знаниях, и достижениях. Не стало страны, за сосуществование которой заплачена страшная цена. Так просто, даже не сопротивляясь. А ведь передним сидит не монстр, почти девочка, уже красивая, которая только расцвела. Ей бы любить, а она мало того, что воевала, так ещё и пришла черт знает откуда. Ему хотелось обнять её, спрятать на своей груди и закрыть от всего того о чем она ему рассказывает.

– О, вот и отбой. Пошли в наши пенаты. Минь. Ты что расстроился из-за того, что я тебя Миней стала звать? Прости, но я немного подумала и решила, что имя Миня звучит мягче и проще.

– Да, нет, Валь. Миня тоже нормально. Меня так в детстве мама завала, – мы подошли к дверям, Миньон проверил печать и открыв дверь, пропустил меня внутрь. – А можно вопрос?

– А чего обижаться. Давай уж. Правда она многое ставит на свои места.

– Валь, вот ты там … у себя … была мужчиной возрастом за тридцать, а тут тебе восемнадцать и ты девушка. Ты вот себя как, чувствуешь? Моложе? Как оно, стать женщиной? Я понимаю, ты уже привыкла к одежде, к потребностям нового тела, но вот твоё сознание, оно уже совсем приняло новую тебя? Готова ли ты принять своё предназначение? Ведь не вечно же тебе одной быть, вот встретишь человека … парня хорошего, замуж за него пойдёшь?

– Ну, ты Миня и спросил. Не нашёл вопроса полегче, – я поморщила лоб. И проведя руками по себе посмотрелась в зеркало. Там стояла девушка в форме. Ладненькая, я бы сказал красивая, с аппетитными местами всё у неё было вроде в порядке.

– Да Минь, я привык к своему новому телу, и даже вихлянию попой. Привык к женскому белью. Но это нормально и естественно для этого тела. И чулки, и лифчик с панталонами я тоже ношу уже без глупых мыслей. Спокойно моюсь в женской бане не испытывая ни капли дискомфорта или стыдливости. Никаких мыслей мужика, в женском отделении более не возникает! Я просто девушка без комплексов. Это нормально. Ну а чувства? Не знаю, но прямо скажу, я смотрю на мужчин, и во мне покамест ничего не ёкает, не щемит, и прости за интимность в трусы от желания получить от мужчины толику удовлетворения, как говорят, я соком не истекаю. Прости если грубова-то прозвучало, но я предпочитаю выражаться прямо. Надеюсь, ты меня понял. И забудем эти вопросы. Не было их, хорошо?

Миньон слегка покраснел, потом собрался с мыслями и кивнув ответил. – Не было. Ты просто девушка и всё. А теперь другое, почему ты хотела напомнить тебе о Хрущёве?

– Ну, Минь тут дело такое. Никита Сергеевич у нас стал преемником товарища Сталина, его прозвали кукурузником … .