Круг Времён

XIII

Царский кортеж вышел за ворота дворца на колокол раньше, чем обычно. Это настолько поразило городских нищих, что они погрузились в почтительное молчание, пряча глаза, дабы не осквернить повелителя нечистым взором.

Все было, не как всегда. Обычно царь Нилам находился в середине процессии, в богато украшенном паланкине, который несли четыре огромных, кешанских раба, ступавших так слаженно, что паланкин почти не качаясь словно бы плыл по тихой воде. Только ветер слегка колыхал занавески на его дверях.

Но на этот раз владыка шел впереди остальных. Это было поразительно, потому что он двигался, переступая ногами, словно простой смертный. Нищие с изумление узрели, что царь был среднего роста, отнюдь не великан, — и лицо его совсем не сияло неземным светом. Но на этом чудеса не заканчивались. Рядом с владыкой Ниламом шествовал человек выше его на целую голову. Оттого, при разговоре, он был вынужден слегка нагибать голову — и повелитель вместо того, чтобы приказать отсечь наглецу голову, словно и не замечал столь вопиющего нарушения обычаев!

Стражников было немного. Вместо того чтобы окружать толпу подданных, они двигались в хвосте кортежа, а их обычное место занимали воины, которых нищие не видели уже много зим.

Разного роста и телосложения, они были и облачены в доспехи со всей Хайбории, и от того больше напоминали не грозных бойцов неведомых стран, а бродячих комедиантов, привыкших сражаться исключительно на потеху зрителям, чтобы снискать благоволение дам и получить в награду мелкую монетку. Болтали, что это разношерстная компания — это вольные наемники, однажды появившиеся в Терене, и застрявшие здесь навсегда. Но не нашлось бы человека, способного вспомнить: когда и зачем эти искатели приключений прибыли на их землю.

Кортеж остановился на некотором расстоянии от ворот Мертвого Дворца. Стражники, шедшие сзади, выбежали вперед и скрылись в узких проемах по обе стороны от огромных бронзовых створок, подернутых патиной. Терцию ничего не происходило, затем ворота задрожали — и с жутким скрежетом приоткрылись.

Нищие в ужасе отхлынули назад. Послышались вопли женщин и детей. Царь поморщился.

— Эти оборванцы нарушают торжественность момента.

— Так выгони их из города — и дело с концом, — посоветовал Конан, поглаживая рукоять меча.

— Пока не будет разомкнут Круг Времен эти нищие не могут уйти. Их можно казнить, но назавтра они снова воскреснут. Мы не в силах изменить последовательность событий.

Конан крякнул и почесал в затылке.

Тяжелые врата открылись до половины, потом застыли.

Сквозь образовавшийся проем можно было разглядеть, что мертвая часть дворца выглядела еще мрачнее, чем сверху.

С башни нельзя было почувствовать того жуткого запустения смерти, которое здесь царило. Было тихо и пустынно: не летали птицы, не шмыгали гривастые вендийские крысы, даже мухи и те не роились над костями. Только ветер вздымал красную пыль и вдалеке колыхались лохмотья истлевшего полога.

— Иди, и смилуется над тобой Податель Горнего Очага!

Царь сделал пальцами знак, отвращающий демонов и обвел им вокруг головы Конана. Варвар ничего не ответил, только сощурил синие глаза и осторожно двинулся к воротам.

Перешагнув незримый порог он немного прошел и застыл на месте. Сзади послышался протяжный скрип. Конан обернулся. Ворота закрыли, но не до конца, оставив щель, через которую мог бы протиснуться человек. Что ж, по крайней мере, похоже на его возвращение действительно надеются.

Мертвая половина дворца была зеркальным отражением живой. Подобно тому, как мир людей был отражением мира богов, а мир мертвых был отражением мира живых. Только вместо воды в круглом пруду были черепа и кости, а зеленые занавеси перед входом превратились в выцветшие лохмотья.

Конан поднялся по ступеням и вошел внутрь. Как ни странно, здесь было куда светлее, чем в обители безумных жриц. Конан поднял голову: так и есть, здесь проделаны световые окна. Некоторые из них уже успели зарасти колючим ползуном, но большая часть уцелела и сквозь них просачивался игольчатый призрачный свет в котором танцевали пылинки.

Под ногами варвара хрустели обломки штукатурки и дресва, сквозь трещины в стенах с приглушенным воем протискивались порывы ветра.

Конан остановился и прислушался. Терять осторожность не следовало, хотя вокруг было пустынно и тихо. Но варвар знал, что вот в таких руинах часто любят находить пристанище всевозможные малоприятные твари, которые не прочь полакомиться некстати расслабившимся путником.

Вдруг какой-то посторонний звук донесся до ушей киммерийца.

Варвар застыл.

Тряхнул густой гривой черных волос.

Показалось.

Но звук повторился и Конан с удивлением понял: это не что иное, как приглушенные человеческие голоса.

Конан приложил ладони к ушам и стал медленно поворачивать голову. Так искали источник звука воины Похиолы. Через несколько мгновений киммериец установил, что голоса доносились снаружи.

Он, стараясь не наступать на обломки, крадучись вернулся и приложил глаз к прорехе в ветхой ткани полога.

За ним шли двое. Это были те воины, с которыми он встретился у входа во дворец владыки Терена: коротышка с волнообразным мечом и гигант с боевым ванахеймским молотом. Значит, Нилам решил подстраховаться и послал следить за Конаном парочку наемников. Вот, что бывает, когда люди перестают доверять даже собственным снам!

Но через пару ударов сердца Конан понял, что царь тут ни при чем. Эти двое явно вели какую-то собственную игру.

Говорил в основном крепыш. Слова распирали его изнутри и он, не в силах сдерживать напряжение, без умолку болтал, размахивая в такт собственной речи мечом.

— Мы и сами могли бы справиться с дряхлым демоном! Никто в этом проклятом месте не владеет клинком лучше нас. Теперь же вся слава и все почести достанутся этому тупому варвару. Разве что…

Он на мгновение осекся.

— Тише ты, он может услышать! — вполголоса ответил громила.

— Да брось! Никто ничего не услышит. Этот никчемный северянин уже успел уйти далеко вперед. Ему наверняка не терпится поскорее обстряпать это дельце и вернуться за щедрой наградой. Мзда так велика, что ни один смертный не способен хотя бы на миг отсрочить собственную алчность!

— Варвар — может быть! Зато царь Нилам, да продлит Митра его жизнь, может разгневаться, услышав такие слова.

— Ты прав, Торквал — согласился крепыш. — Царь, скорее всего не уйдет от ворот до тех пор, пока исход дела не будет предрешен. Рога Нергала, как ты думаешь, нас никто из не хватится? Ты случайно никому не разболтал про тайный лаз в стене, через который мы сюда попали?

— Это ты, Сфирос, слишком много болтаешь, а не я, — вздохнул великан.

— Ты прав, ты прав! — воскликнул Сфирос, — и с досадой ударил себя кулаком по бедру. — Боги наградили меня любовью к плетению слов и я ничего не могу с этим поделать. Порой мне так надоедает собственный язык, что я готов его отрезать.

— Я готов тебе помочь! — буркнул громила, и подкрепил свои слова затрещиной.

Сфирос упал, перекатился и вскочил.

— Остынь, Торквал! — громким шепотом просипел он. — Не трать попусту силы. Они нам еще понадобятся! Кольца Сета, ведь мы даже не знаем, с кем нам предстоит сражаться!

Конан не стал слушать дальше. Он понял, что наемники знают не больше его самого.

Варвар бесшумно преодолел зал и углубился внутрь мертвого дворца. Тронный зал представлял собой удручающее зрелище. Казалось, что парочка безумных великанов решила тут всласть поразвлечься и принялась все крушить на своем пути.

Кругом валялись покрытые пылью и паутиной обломки, плиты пола вздыбились, стены растрескались, даже тяжелые бронзовые колонны были выкорчеваны, погнуты и искорежены.

Правда трон уцелел и стоял на своем месте. Конан поднялся на возвышение и не обращая внимание на слой пыли и тенета опустился на каменное сидение, решив поразмыслить о том, что предпринять далее.

Где может обитать этот Гекатонхейр? Демону не пристало жить при солнечном свете, значит обитель твари следовало искать под землей. Значит нужно отыскать вход в подземелье, которое тут наверняка имеется.

Рассудив, что даже плохой план лучше чем никакой, Конан снял с пояса кожаную баклажку сделал глоток воды и приготовился к поискам.

Сидеть на троне было жестко и холодно и варвар мысленно посочувствовал владыкам Хайбории, которым приходилось с этим мириться.

Издалека уже доносилась визгливая болтовня коротышки Сфироса и Конан всерьез призадумался о том, а не стоит ли размять кости и поговорить по душам с этой парочкой. Но силы следовало беречь и варвар с сожалением решил отказаться от заманчивой идеи. Бесшумно, словно крадущаяся пантера, он сошел с тронного возвышения и быстро скрылся в проходе, ведущем в западное крыло дворца. Он решил, что башня, как и все здесь, тоже должна иметь свое отражение. Отражение — вниз.