Кровь и Бензин

Глава 9. Не по понятиям…

— Не надо! — завопил пленник, у которого сдали нервы. Он приблизился к лежачему сотоварищу, и легонько пнул его. Тот слабо застонал.

— Сильнее! — обрюзгший Плющ начал злиться.

— Извини… — удар помощнее прилетел в бок дёрнувшемуся рабу.

Затем ещё один. Все молчали, хотя Сомов видел, как в шеренге у некоторых сжимаются кулаки и выступают от злости скулы. Он постарался запомнить лица таких людей. Эти будут здесь дольше сопротивляться. Внутри клокотала ярость. Но пока что в его руках нет даже пистолета… Да и не факт, что этот толстяк был таким жестоким раньше. Может игра уже «поработала» над его мозгами. БАГ заставлял постоянно делать сложный выбор. Правильного не было — или ты, или тебя. И для проигравшего всё заканчивалось печально. Морально к такому испытанию были готовы очень немногие. Ведь как не оправдывай себя в том, что творить жестокость тебя заставила игра и другие юзеры — сердце будет грызть червяк глубокой вины. Либо сломаешься, либо ожесточишься сам. Тех, кто всё выдержит — будет крайне мало.

— Ладно, хватит, — остановил Плющ-секретарь экзекуцию, — Ему ещё работать.

Избитого раба подняли и унесли. Толстяк махнул пистолетом рабу, записывавшему данные новоприбывших:

— Этого, — ствол показал на того, который только что избивал несчастного, — В один барак с этим упрямцем, — пистолет указал в сторону уносимого несчастного.

Вот как! Тут ещё и стравливают самих рабов между собой. И им уже сложнее договориться и прийти хоть к каким-то общим решениям и действиям против хозяев.

— Ник! — Максима вырвали из его мыслей. Очередь дошла и до него.

— Показать ник! — повторил Плющ-секретарь.

Сомов открыл интерфейс и выбрал пункт «Показывать ник». Он уже успел спрятать его во время своего пути по пустыне, решив, что и эти данные — лишние для любых незнакомцев.

— Ага. Спартак. Навык?

Сердце застучало сильнее.

Максим, памятуя о наказе Алекса, выпалил:

— Хирург!

Плющ прищурился:

— Ты гляди, через пару-тройку дней все равно выяснится — что ты за фрукт, когда опыт пойдёт капать на работе. Лучше не скрывай.

— Я же говорю — хирург, — более спокойно ответил Спартак.

— Окей. Давайте его в четвёртый барак. Ко всем. Своих медиков у нас итак как собак нерезаных. Пусть батрачит пока на общих работах. Твой номер — двести пятьдесят два. Запомни его. Забудешь номер — тебе хана…

Вот так вот! Просто и доходчиво. Раб что-то записал на листе, и Сомова толкнули в спину сразу двое Плющей. Он двинулся в сторону стеллажей с одеждой. Ему кинули робу и белье. Один из надсмотрщиков проговорил:

— Давай. Переодевайся. И бронежилет давай-ка сюда. Нормальный такой он у тебя. Ботинки возьми. Нам еле хромающая туша ни к чему…

Спартак молча скинул одежду, с сожалением расставшись с бронежилетом, и принялся натягивать новое, пахнущее какой-то химией белье. Затем надел робу, чем-то похожую на комбинезон, обул ботинки. Потом его развернули лицом к стене и на спине нарисовали номер «252». Все это проделали какой-то бьющей по ноздрям белой краской из баллончика.

— Пошёл! — парня толкнули к выходу из барака, — Этого — в четвёртый.

Он вышел с другой стороны здания и его тут же настиг удар хлыста:

— Направо. Строиться!

В этот раз хотя бы не отнялось здоровье — удар бы слабее, чем тот, которым его выгоняли на построении. И всё же боль прострелила отсушенную руку.

Слева стояли трое новичков. Избитого не было видно. Похоже, его куда-то забрали, дабы привести в чувство. Раб, которого заставили мордовать товарища по несчастью, был мрачнее тучи. Он потупился, и лицо было бледно настолько, словно он уже готовился отойти в мир иной.

— Ты! — Спартака толкнули в сторону ближайшего дощатого загона, — Туда! В четвёртый. Пошёл.

На Пустошь быстро опускалась ночь. В свете прожекторов Максим рассмотрел намалёванную чёрной краской неровную цифру четыре над дверью барака. И понял, на что похоже всё, что его окружало. На натуральную колонию. Старую и ветхую, как будто её достали из прошлого века и перенесли сюда.

Пока он на негнущихся ногах шёл в сторону своего будущего «дома», за ним пристально наблюдали двое охранников около выхода с территории «тюрьмы». В руках у них были штурмовые винтовки с коллиматорными прицелами.

Сомов толкнул дверь в барак и шагнул внутрь…

Оборванцы, такие же безоружные, как и Максим, подняли головы, посмотрев на новоприбывшего. Он обвёл глазами всё помещение барака и глухо спросил срывающимся от усталости голосом:

— Где можно кинуть кости?

Из другого конца помещения раздался низкий бас:

— Давай сюда. Тут есть место.

Спартак прищурился и попытался вглядеться в темноту. Несколько человек в робах с какими-то отрешёнными взглядами разошлись в стороны, освободив проход к говорившему. На одной из коек сидел крупный аватар игрок. Он и был обладателем того вибрирующего баса. Сомов был действительно уверен в том, что на месте перса сидит игрок того же пола, что и он, ведь в «Крови и Бензине» нельзя было скрыться за скином персонажа противоположного пола.

В глубине барака, из-за ряда коек, высунулась лысая и блестящая в слабом жёлтом свете ночников голова. На плоском лице ярко выделялись стального цвета глаза и длинная черная борода, огромная как лопата. Мужик шумно втянул ноздрями и затем смачно сплюнул на пол:

— Ещё одного овоща подвезли! Свежее мясо!

Из-за широкого плеча этого быдловатого вида игрока, которого про себя Сомов автоматически окрестил по неопытности «уголовником», как и его компанию, сидящую рядом, выглянули еще два длинных лица с острыми чертами, которые так и перекашивались в постоянных ехидных гримасах. Ни дать ни взять — местная шобла, пытающаяся подмять под себя барак. Ещё один фактор разногласий в среде рабов.

Максим проигнорировал фразочку в свой адрес, и сделал вид, что не расслышал её. Парень направился к более спокойному громиле, восседающему по-турецки на своей шконке. Тот миролюбиво улыбнулся, и указал на пустое койко-место рядом:

— Располагайся. Я — Бен.

Нерусский, наверное, подумал Спартак, вспоминая, что в игре установлен модуль автоматического перевода разных языков на язык того, кто воспринимает информацию. Хотя, может кто-то просто не стал заморачиваться с ником.

Решив проверить эту гипотезу, Максим кивнул в знак приветствия и, усаживаясь на койке, протянул пятерню для рукопожатия:

— Спартак. Ты откуда?

Бен неловко осклабился и поежился плечами:

— Прости, руку пока подать не могу. По тебе вроде видно, что ты не подсадной, но пока это не подтвердят вертухаи — ты как неприкасаемый…

Максим поразился:

— У Вас порядки тут прямо как на зоне…

— Примерно так, да, — подтвердил громила, тяжело вздохнув.

— Ладно, так откуда ты? Говорить то, я так понимаю, со мной можно? — снова повторил свой вопрос Сомов.

Бен торопливо кивнул, пытаясь сгладить неловкость ситуации:

— Конечно. Это не преследуется. Я сам из Бельгии.

Макс понял, что не ошибся. Иностранец.

Перед глазами всплыла подсказка:

______________

«Ваше здоровье восстановилось на 1 %»

______________

Что-то очень медленное восстановление. Спартак мысленно открыл интерфейс игры и с удивлением обнаружил множество новых характеристик.

«Статус у…»

В раскладке были уже несколько вариантов. Выбрав вариант «Статус у Ядовитых Плющей», Максим с досадой обнаружил три шкалы, в одной из которых, под названием «Уровень авторитета», он обнаружил жалкую отметку в 5 единиц из 100. Рядом было краткое, но ёмкое пояснение — «Раб».

Остальные две шкалы пустовали и назывались «Уровень враждебного отношения» и «Уровень дружеского отношения». Хм, значит, дружба и авторитет в этой игре разделены. Хотя это и логично — можно иметь авторитет и у тех, кто тебя будет бояться. А там и до ненависти уже недалеко. Понять бы — для чего нужны эти шкалы и как они работают при взаимодействии с НПС и живыми игроками.

Всплыла небольшая иконка:

______________

«Вам необходимо отдохнуть, иначе восстановление организма может занять очень долгое время».

______________

Неужели в этой игре есть функция сна? Это очень и очень неудобно. Учитывая здешние нравы, заинтересованного в легкой наживе игрока может привлечь мирно спящая тушка Максима. И не стоит сбрасывать со счетов фактор, что здесь есть и просто «психи» с низким уровнем психосостояния. А эти индивиды могут просто-напросто полоснуть по горлу отдыхающего путника даже в том случае, если у него абсолютно нет ничего, представляющего игровую ценность.

Максим прикоснулся к грязному серому матрасу, небрежно валяющемуся на скрипящей койке. На минуту ему показалось, что он находится в реальности. Слишком уж пронзительный скип — скорее всего для того, чтобы слышали охранники.

— Бен, я тут первый день, и многого не знаю. Пожалуй, сейчас будет очень глупый вопрос — что меня тут ждёт?

Громила ухмыльнулся и ободрительно махнул рукой:

— Это нормально. Разными словами и с другими, может быть, эмоциями, но этот вопрос задаёт каждый из новичков, кто попадает сюда…

Речь нового знакомого прервал неприятный голос «уголовника», который минутой назад окрестил Сомова «свежим мясом»:

— Эй, шобла! Закрылись быстро. Где там шум?

Бен, развернулся, скрипнув койкой:

— Проблемы?

— Это ты, Бен? — в голосе послышалась успешка.

— Я.

Повисло молчание, а Максим с удивлением приметил, как человек десять вокруг него и громилы — разом подняли головы со своих мест и посмотрели в проход между двухэтажными шконками, сверля глазами борзого лысого и его команду.

Бельгиец, тем временем, продолжил:

— У тебя есть какие-то претензии, Мотор?

Смешное погоняло для блатного, который, скорее всего, больше походил на какого-нибудь «Лысого», «Мякиша», «Борова» и прочее в этом же духе. Не хватало малинового пиджака поверх белой майки и целой вязи татуировок на теле, да золотой цепи с палец толщиной.

— Давай сюда новенького! Разговор есть…

— Отвали от него, Мотор. Здесь твоей власти нет. Малец с нами. — отрезал бельгиец.

— С Вами? Откуда такой интерес к нему?

Неприятный тип пристально и с подозрением смотрел на Сомова, чеканя слова:

— Знает что ли чего интересного, а?

Быдловатого вида братки, окружающие Мотора, заметно подобрались и зло пересеклись взглядами с «охраной» Бена, как её про себя окрестил Максим.

Иностранец спокойно отметил:

— Надоело мне, что вы парней ломаете с самого начала. Так что — к кому пойдут новички в начале — к тому и пойдут. А там уже и работать будешь с теми — кто к тебе сам пришёл.

— Так не пойдет, — Мотор явно не собирался отступать просто так, — Эй! Новенький, кати сюда. Зад оторвал и подошёл. Не бойся. Давай-давай!

Его волосатая здоровенная рука похлопала пятерней по матрасу рядом. Её хозяин очень недобро посмотрел на Сомова, и тот понял, что после общения с Беном — ничего хорошего в том краю барака ему не светит.

______________

«Восстановлен 1 % здоровья. Пожалуйста, отдохните. Альтернативные способы восстановления: приём пищи, использование буста насыщения, восстановления здоровья.

Примечание: в данный момент Вам доступно использование бустов первого уровня, обеспечивающих восстановление 15 % целевой шкалы».

______________

Как-то тут все запутанно в системе поддержки здоровья. Похоже, какими-то неведомыми бустами, которые он ещё даже и в глаза не видел, Максим сможет восстановить только небольшую часть своего здоровья, сытости и концентрации. Интересно — есть ли бусты, которые повышают психосостояние игрока? Спартак справедливо предположил, что редкость и ценность таких плюшек будет неимоверно высокой.

Как бы то ни было — к Мотору он не хотел подсаживаться ни под каким предлогом. Бельгиец, к счастью, придерживался того же мнения. Он покачал головой и произнёс:

— Я думаю, он никуда не пойдёт, — и повернулся к Максим, пристально посмотрев на него, и как показалось Сомову — оценивающе.

Мотов пружинисто вскочил на ноги и враскачку пошёл, не торопясь, между проходами в сторону сидящей парочки. За его спиной начали медленно и с угрожающим видом подниматься другие рабы. По пути главарь, требующий к себе новичка, громко говорил:

— Ну что же это такое, Бен?! Мы же договорились — вы все не лезете в мои дела, и все живут тихо и мирно.

— Ты позавчера таким «мирным» путём сделал из Кранка натурального психа. Так что ты сам наплевал на все договоренности. Значит, будет их пересматривать, — бельгиец указал на паренька в засаленной робе, прислонившегося в стене на соседней койке через ряд и полностью игнорирующего происходящее в бараке. Его пустые глаза пялились в грязную облупившуюся стену. Наверное, это и был Кранк. Несчастный только слегка покачивался вперед и назад. На лице полностью отсутствовали эмоции. Сомов внутренне содрогнулся, начиная постепенно понимать — какую роль тут выполняет Мотор. Сразу с первыми догадками возросло доверие к Бену и уважение к нему.

Лысый татуированный бугай уже почти дошёл до шконки, на которой сидел бельгиец, как со второго яруса с душераздирающим скрипом сетки спрыгнул высокий, но долговязый негр, остановившись на пути Мотора. С первого яруса того же спального места быстро поднялся суетливый, невысокий, но накачанный мужичок с длиннющими усами. Судя по реакции тех, кто стоял за Мотором — оба пользовались уважением в бараке, так как братва опасливо замешкалась. Следом начали подниматься остальные сторонники Бена.

Максим тяжело вздохнул — похоже, ему придётся всё-таки вставать. Вряд ли он найдёт тут друзей, если из-за него сейчас начнётся жестокий мордобой. Хочешь — не хочешь, а надо идти. Он встал на ноги и тут же осел назад под тяжестью взгляда бельгийца:

— Сиди. Алекс сказал, что нельзя потерять даже одного уровня твоего развития прежде, чем тебя проверят, — тихо произнёс новый товарищ.

Сомов удивлённо поднял глаза и встретился со стальным взглядом нежданного покровителя. Теперь он совсем не понимал того, что происходит вокруг. А история про неприкасаемого это что? Спектакль для своих же, чтобы не привлекать лишнее внимание к персоне Спартака? И всё из-за навыка «Дуэлянт»?

Бен тяжело поднялся и, не торопясь, пошёл по коридору, который образовывался из почтительно расступающихся помощников. Иностранец вышел к Мотору и остановился в двадцати сантиметрах от него, уставившись прямо в глаза. По росту они были практически одинаковы. Хотя, учитывая сутулость «уголовника» — блатной был мощнее. Бельгийца это не смутило, и он снова заговорил:

— Отныне новички будут идти туда — куда захотят. Решать за них я не буду. И ты тоже… Это моё последнее слово.

Максим подумал, что за него, как раз, похоже, всё здесь уже решили. Радовало только то, что попал он туда, куда и сам бы пошёл. Компания Мотора совсем не внушала доверия. Кранк, иногда что-то мычавший себе под нос и качающийся как неваляшка — был живым доказательством прямо перед глазами.

— Ты отвечаешь за свои слова, Бен? Ты сейчас плюёшь на наши договоренности…

За спиной у Мотора одобрительно загудели блатные, как их про себя назвал на автомате Максим.

Бен даже ухом не повёл, спокойно ответив:

— Отвечаю. Правил больше нет. Будем устанавливать новые…

Мотор, сузив глаза, картинно сплюнул на пол и процедил сквозь зубы:

— Недолго тебе ходить в адекватных, Бен. Вся ваша компания скоро будет слюни пускать, а я лично тебя засуну в бочку! Зачем хватаешься за свою башку и психосостояние?

— Тебя не спросил… — недовольно прогудел Бен, не отводя глаз от злорадствующего собеседника.

Тот пожал плечами и лишь мерзко усмехнулся напоследок, поворачиваясь обратно к своей братве:

— Ну что, орлы, согласны с….

В этот момент Мотор резко обернулся уже с замахом кулака, впечатавшимся прямо в грудь бельгийцу.

Понеслась жара…

Барак взревел!