Кровавый разлом

72

Изредка все это было похоже на сон, но только изредка. В основном — забытье без видений и картинок… иногда забытье прерывалось голосами, или вдруг появлялись странные сиреневые тени, они то пытались поднимать ее, то тянули за руку, словно куда-то приглашая… но ей было не до них. Вендела спала.

Наконец она проснулась и, не открывая глаз, привычно опустила руку погладить Алоизиуса, но сразу отдернула и открыла глаза. Где она?

Она лежала на спине в больничной кровати, а над ней нависал незнакомый снежно-белый потолок, по которому тянулись какие-то трубки.

Стены выкрашены в холодный желтоватый цвет, с полосками солнечного света из закрытого жалюзи окна. Она огляделась — никого, кроме нее, здесь не было. Одна, в больничной палате, а за окном солнце… почему? Наверное, она спала очень долго, но все равно чувствовала себя сонной.

— Есть здесь кто? — крикнула она.

Никто не ответил. Рядом с кроватью на никелированной стойке висел прозрачный пластиковый пакет, а от него тянулся длинный шланг. Она проследила глазами и поняла, что шланг этот тянется к ее левой локтевой ямке, к заклеенной пластырем канюле.

Капельница! Ей зачем-то поставили капельницу!

Она вспомнила таблетки. Вспомнила, как она, изнемогая от горя и отчаяния, решила последний раз отправиться к камню эльфов… У нее была с собой баночка с таблетками… да, она ее открыла… и что дальше? А дальше вот что: она просто хотела успокоиться. А выпила слишком много таблеток.

Я, наверное, очень больна и очень несчастна… Наверняка… никто же не назовет меня веселой и здоровой…

Она медленно села в постели. Комната поплыла перед глазами, и она немного подождала, пока пройдет головокружение. Потом осторожно спустила ноги на пол. Подождала немного и встала.

Вендела постояла немного и подышала. Нос дышал свободно, весенней аллергии как не бывало.

У стены стояла пара тапочек, а на крючке висел красный льняной халат. Она, толкая перед собой стойку с капельницей, подошла к стене и на всякий случай оперлась рукой. Как будто бы ничего страшного. Надела тапочки и халат и открыла дверь в коридор.

Вендела хотела было опять позвать кого-нибудь, но звать было некого. Ярко освещенный коридор был совершенно пуст. Стеклянная дверь с нарисованным зеленым человечком и надписью «ВЫХОД» на вид была очень тяжелой, и Вендела, решив, что ей такую дверь не осилить, пошла в противоположную сторону. Коридор заканчивался чем-то вроде комнаты отдыха там стояли диваны и стулья, на стене тихо работал телевизор. Показывали какие-то состязания — молодые полуголые парни и девушки, подбадривая друг друга, бежали по затянутому паутиной лабиринту, а вокруг шевелились пестрые змеи.

На диване сидел плотный мужчина в коричневой водолазке. Вендела не сразу сообразила, что это Макс.

Он повернулся к ней и вскочил:

— Привет… ты проснулась?

Как будто не видит, что я не сплю.

— Где мы?

— В Кальмаре… в больнице.

Она кивнула, не сводя с него глаз.

Макс выглядел очень усталым, но он был жив. Вендела была совершенно уверена, что он умер: она же просила эльфов, чтоб его сердце остановилось. Ради этого пожертвовала обручальным кольцом.

Почему он жив? Наверное, эльфов уже нет… Адам Люфт все врал… а впрочем, она об этом догадывалась и раньше.

— Макс… какой сегодня день?

— Пятница. Первое мая.

— А почему никого нет? Ни одной сестры?

— Есть где-то. Сегодня же праздник.

Вид у Макса был кислый. Вендела вспомнила, что он всегда ненавидел этот праздник — Первое мая.

— Тебе нужна сестра? — спохватился он. — Я пойду и найду кого-нибудь.

— Нет… я просто так спросила.

Они молча разглядывали друг друга.

— Что произошло? — спросила она. — Помню, что была в альваре… меня кто-то нашел?

Макс кивнул:

— Сосед… Пер Мернер. Он позвонил в «скорую»… — Макс помолчал. — А потом и сам угодил в больницу. Попал под машину… вернее, не сам попал. Его сбили намеренно. Кто-то, очевидно, хотел его убить.

— Кого? Пера?

Макс кивнул:

— Так что он тоже в больнице… Но сестры сказали, ничего страшного. И дочь его утром оперировали.

— Она теперь здорова?

— А вот этого я не знаю… и, думаю, никто не знает. Операция была тяжелой, но все прошло хорошо… — Макс помолчал. — А ты-то как?

— Ничего… только спать хочу. А так ничего.

Она видела, что Макс ей не верит, и у него были на то основания. Она сделала как раз то, чего он все время опасался: наглоталась таблеток.

Да… вряд ли то, что с ней происходило, можно определить словом «ничего»… Но Вендела ясно чувствовала, что черное облако на этот раз прошло стороной.

— Мне надо идти, — сказала она, взялась за стойку с капельницей и повернулась к выходу.

— Тебе что-то надо? В туалет? Я могу…

— Нет, Макс… я должна лечь.

Она вышла в коридор. Дверь палаты показалась очень далекой.

— А поговорить мы можем? — услышала она голос Макса.

— Не сейчас, Макс… не сейчас.

— А где твое кольцо? Когда тебя привезли, кольца на пальце не было, — сказал он ей в спину.

Вендела остановилась и слегка повернулась к нему — на четверть оборота, не больше:

— Мне очень жаль, Макс… Я его выкинула.

— Почему?

— Потому что в нем нет смысла. — Она медленно пошла в палату, стараясь не оборачиваться. Она боялась, что Макс ее догонит или крикнет что-то ей вслед.

Но ничего такого не произошло.

Она дошла до своей палаты и оглянулась.

Макс сидел на стуле, сгорбившись и бессильно уронив руки на колени.

Она из последних сил дошла до койки и повалилась.

Она разуверилась во власти эльфов. Но все же что-то было… что-то все же было. Они выполнили, хотя и не совсем так, как ей представлялось, жуткое пожелание насчет сердца ее мужа.