Кровавый плен 2

Глава 14. Неотвратимость

– Как это ни печально, как это ни прискорбно – моя любовь… должна стать твоей.

Прекрасный голос звучал то тише, то громче. То едва различимо, то словно раскат грома над горами.

– Прости меня, так надо. Прости.

Его обладательница старательно повторяла ранее сказанное, уже знакомое.

– Жаль, он не увидит, какая я сегодня красивая.

Слова волнами раскатывались в бесконечную тьму вокруг, постепенно угасая и заглушаясь новыми волнами.

– Ты – ошибка! Ты должна умереть!

Кара дернулась и открыла глаза. Собаки, спящие в ногах, подняли головы и беспокойно заворочались.

Мария не желала уходить из памяти, продолжая напоминать о себе в жутких снах. Противоположные по эмоциональному окрасу речи не позволяли определить, что из всего этого – правда, а что – порождение собственного разума. Собственного я, считающего Кару виновной.

Девушка нащупала под подушкой подаренный матерью телефон и, проверив время, откинула в сторону на кровать. Раннее утро заставило лечь досыпать даже проснувшихся охранниц. Правда, одна из них решила расположиться покомфортнее. Потянувшись, хаски прошествовала к лицу потревожившего ее человека и улеглась рядом, мордой на подушку. Кара повернулась набок, обнимая животное и утыкаясь лицом в пушистую шерсть.

Но что послужило триггером к возвращению видений?

Встреча с отцом Лэя?

Родитель директора оказался суровым и бессердечным человеком. Таким же, как и все древние в массе своей. Жесткость натуры, по-видимому, априори была заложена в древней крови. От мысли, какой бы она выросла в такой недружественной среде и с такой матерью, Каре сделалось страшно. Девисы, даже при том, что всего лишь играли роль, вложили в нее массу достойных человеческих качеств, хоть и не особо старались.

Интересно, какой была Мария?

Вряд ли Лэй выбрал бы себе в спутницы злую девушку.

Но почему тогда в видениях она казалась такой приятной и располагающей, а потом вдруг обернулась жуткой и агрессивной? И что значат ее слова? В одних ощущалась искренняя доброта, а в других – такое же искреннее желание убить. Но слепо верить обрывкам фраз, рожденным подсознанием в полубреду, не стоило. Все они от первой до последней могли быть неправдой.

А что, если наоборот?

Что, если все это было сказано на самом деле?

В отличие от собаки, уже вовсю сопевшей рядом на подушке, Кара не смогла повторно уснуть. Водоворот подозрений всколыхнул сознание не хуже порции крепкого кофе. Как и злость от небрежного отношения отца Лэя к своей несостоявшейся невестке. Всеобщее недовольство тем фактом, что Мария и Лэй собирались связать себя узами брака, невольно наталкивало на сомнения в собственной виновности, уже так крепко упрочившейся в сознании.

Одно из предположений точило ум сильнее остальных.

Могли ли меня подставить?

И мог ли Лэй навредить мне, если бы не был точно уверен, что невесту убила я?

Что, если смерть лишенной дара Марии Тэрелиас была не случайной, а подстроенной?

И что, если кто-то использовать мою нестабильность?

Но даже если Мария погибла от чьей-то еще руки, Кара точно должна была при этом присутствовать, иначе ей не снились бы все эти ужасные вещи.

Предположение, что ребенком ее могли использовать в заговоре, разжигало в душе нестерпимый гнев. Кому это было нужно и зачем?

Если есть хотя бы слабый шанс, что я невиновна, тогда он бы перестал меня ненавидеть…

Слова Марии о любви, которая должна перейти к Каре, казались сущим бредом. Как и о свадебном облачении, который таинственный «он» не увидит.

Она говорила о Лэе?

Какая-то бессмыслица.

Могла ли она обо всем этом спокойно размышлять прямо перед смертью?

Знала ли, что ей грозит опасность?

Все возникающие догадки за неимением более полной информации казались натуральной нелепицей. Если Мария и правда все это сказала, то знала, что ее ждет гибель.

Случайность это или нет, я обязана выяснить правду.

Не пробило и восьми утра, как Кара, нерасчесанная и прямо в халате, выскочила из комнаты. Собаки и не подумали шевельнуться, когда она поднялась с кровати. Похоже, так утомились водными процедурами накануне, что не спешили на прогулку.

В спальне Ноэля не оказалось. Идеально застеленная кровать говорила о том, что он либо вообще не ложился, либо уже встал. Слуги, как тени шастающие по коридорам и незаметно устраняющие проделки животных, которые хозяйка поместья еще не успела заметить, сообщили, что никто еще не завтракал и гостей видели вместе с госпожой, направляющихся в ее кабинет.

Когда Кара вошла, Ноэль клевал носом над чашкой кофе за столом, а Вилейн, сидя напротив и активно жестикулируя, что-то экспрессивно растолковывала ему. Нила рылась в книжных полках в очередном шкафу.

Подчиненная лорда выглядела посвежевшей и умиротворенной. Ее обычно невозмутимое выражение лица оттенял легкий несходящий румянец. Похоже, раны, наконец, перестали доставлять ей ощутимые неудобства, хотя повязки на самых серьезных все еще присутствовали. Мешковатая белая кофта из теплой ворсистой ткани и свободная черная юбка длиной чуть выше колена гармонировали с такой же незамысловатой по цветам одежде шефа – неизменными серыми джинсами, черной футболкой и белым плащом. Схожий стиль, одинаково темные глаза и светлые волосы и правда делали их похожими на родственников.

Мать, как и Кара, еще не вылезла из своего алого пеньюара и не убрала волосы в прическу, что девушку весьма напрягло. Малейшее сходство в привычках выло в голове сиреной воздушной тревоги. Захотелось немедленно уйти, привести себя в порядок и нормально одеться, но раз уж пришла, сперва нужно разобраться с делами.

Вилейн расплылась в улыбке и перевела все свое внимание на дочь. Ноэль тут же принялся вливать в себя кофе, пока проклятая женщина соизволила отстать от него.

– Доброго утра, мой лорд. Леди Сагири. Матушка, – по накатанному сценарию Кара склонила голову и окинула страдающего от раннего подъема юношу благоговейным взглядом.

– Доброе утро, дорогая, – Вилейн подошла к девушке и нежно погладила ее по спине, светясь от вновь приобретенной материнской заботы. – Мы обсуждаем предложение Римана. Хорошо ли ты отдохнула?

Точнее, обсуждала только она, а все остальные просто молча присутствовали.

– Хорошо. Спасибо, – отмахнулась Кара и тут же перешла к интересующей ее теме. – Мне нужно поговорить с господином Изаром, – а когда все глаза устремились на нее, добавила. – Наедине.

Мать не скрывала своего счастья. Ее довольное лицо светилось гордостью и восторгом. Похоже, она думала, что отношения дочери и древнего правителя во всю расцветают. Женщина ласково коснулась щеки девушки и без лишних слов вышла из кабинета.

Нила с вопросом взглянула на шефа, но он не проронил ни слова, тогда она молча отложила понравившиеся книги на стол и вышла следом за Вилейн.

Ноэль разделался с кофе и вопросительно приподнял бровь.

Удостоверившись, что дверь плотно закрыта, Кара подошла к нему и нагнулась к уху, шепча свою просьбу.

Мгновение он смотрел на нее не мигая, а затем темные глаза блеснули алым. Мерцающие нити устремились к стенам, окутывая их плотной сетью. Алая паутина вспыхнула и исчезла.

– Можешь говорить. Теперь никто не подслушает.

Нила вышла за дверь и лицом к лицу столкнулась с хозяйкой поместья. Женщина преградила ей путь и скрестила руки на груди.

– Я знаю, что утром вы с господином Изаром из его спальни вышли вместе, – начальственно изрекла она, сверля девушку вопрошающим взглядом.

– А Рудольф ушел от тебя глубокой ночью, – парировала Нила, пытаясь обойти ее.

Хозяйка поместья вспыхнула и вновь встала у нее на дороге.

– Наслаждайся его вниманием, пока можешь, – высокомерно бросила Вилейн. – Скоро ему будет не до тебя.

Девушка приблизилась к ней почти вплотную. Ее немигающий и безэмоциональный, словно у куклы, взгляд ощущался чертовски неуютно.

– Ему нужна Кара, – напомнила и заодно предостерегла Нилен. – А ты – не особенно.

Женщина стиснула зубы, но промолчала, продолжая метать глазами молнии.

– Мне нужно выгулять девочек. Так что посторонись, если не хочешь, чтобы они сделали все свои дела прямо в доме.

Стискивать зубы дальше было некуда, поэтому Вилейн раздула ноздри, но все же отшагнула в сторону.

Только Нилен скрылась за ближайшим поворотом – женщина припала ухом к двери, пытаясь расслышать суть беседы. Тишина стояла гробовая, из-за чего в ее голову пришли еще более довольные мысли. Возможно, они там и не разговаривают вовсе, а занимаются чем-то другим.

– Мне снятся сны. Про Марию. Кошмары.

Кара принялась расхаживать по кабинету, нервно теребя рукава халата и кидая на друга беспокойные взгляды. Она желала немедленно поделиться с ним беспокоящими ее догадками. Призрачная надежда невиновности, что вдруг затеплилась в душе, разжигала нетерпением.

Ноэль заглянул в пустую чашку и вздохнул.

– Неприятно. Но это естественная реакция на полученную в детстве психологическую травму. Даже при том, что воспоминания блокированы, что-то да просачивается из бессознательного. Может сядешь? – юноша раздраженно откинулся на спинку кресла. – Откуда столько энергии с утра?

– Она говорит мне странные вещи. Нелогичные, – Кара проигнорировала его просьбу и принялась метаться у окна, продолжая размышлять. – Ее слова противоречат друг другу.

– Притормози, – бессмертный повернулся в кресле лицом к ней, обвивая подлокотники руками. – О чем речь?

– Ее смерть могла быть не случайной, – явив свое шокирующее предположение, Кара облизала губы и в безмолвии уставилась на юношу.

– Ты вообще спала? – спросил он. – Выглядишь как под энергетиками.

– После встречи с отцом Лэя я много думала.

– И перешла из стадии самобичевания в стадию самооправдания, я правильно понял?

Девушка сердито зыркнула на друга и переступила с ноги на ногу.

– Очевидно нет, – со вздохом заключил Ноэль.

Кара принялась пересказывать основные фразы, что раз за разом повторялись в сновидениях и, почувствовав нехватку воздуха, приоткрыла окно.

– Звучит и правда странно, – отозвался юноша после небольшой паузы. – Но это не обязательно то, что было на самом деле.

– Да, но вдруг… вдруг кто-то воспользовался моей силой, чтобы навредить ей. Или и вовсе подставил меня, – Кара отвернулась от окна и шагнула к столу. Взгляд ее беспокойно метался, а кисти сжались вместе до дрожи.

Бессмертный поднялся с кресла и приблизился, расцепляя мнущие друг друга пальцы девушки.

– Как только твоя сила вернется – вернется и утерянная часть воспоминаний. А сейчас ты должна успокоиться.

От напоминания о том, что дар предстоит вернуть, по спине побежал холодок.

– Я бы… хотела прийти к этому моменту подготовленной. К тому же, я была ребенком и могла чего-то не знать. И не обязательно, что после этого хоть что-то прояснится.

– К чему ты клонишь? – Ноэль нахмурился.

– Мы должны выяснить, что с ней произошло.

– Мы? – во взгляде бессмертного читалась раздражение.

– Больше я никому не доверяю. Ты единственный, на кого можно положиться. Одна я не справлюсь.

Юноша уже понял, к чему все идет и глаза его угрожающе сузились.

– Нет.

Категоричный отказ сбил весь боевой настрой. Кара растерянно сморгнула.

– Но…

– И не проси, – он отпустил ее ладонь, продолжая буравить напряженным взглядом. – Не собираюсь влезать в это.

– Если кто-то подставил меня, я должна знать, – упрямо повторила Кара.

– Если это так, то мы скоро узнаем об этом и без всяких расследований, – говорил он терпеливо, но ощущалось, что его отделяет всего ничего от того, чтобы воспламениться. Взгляд бессмертного красноречиво говорил о том, что если человек, так с ней обошедшийся, все же существует, то он сильно пожалеет, что не ушел из жизни спокойно и добровольно, пока была такая возможность. – Но сейчас это лишнее.

Кара перебирала в уме варианты фраз, способные остудить ситуацию, но, к своему удивлению, в процессе рассердилась, поступив ровно наоборот.

– Лишнее – это воспользоваться мной, отмахнувшись от всего человеческого. Использовать меня, как инкубатор с сомнительными результатами и неясными последствиями, прикрываясь нелепым долгом моей матери.

Она понимала причины его нежелания погружаться в бесконечные проблемы своего народа, но, на ее взгляд, устоявшиеся между ними дружеские отношения должны были поспособствовать его желанию помочь ей. Дистанция, которой он упорно придерживался, раздражала. Создавалось ощущение, что Изар был не против близости, но как только понимал, что заигрался, и вспоминал, кем является – отстранялся вновь. И так бесконечно. Как она ни старалась – не могла его понять. Истинная сущность лорда древней знати, состоящая из масок, что он носил веками, находилась где-то посередине его сотен личностей и перерождений и была недоступна для осмысления.

– Хорошая попытка, но нет.

От проскользнувшей в его голосе насмешки Кара загорелась.

– Меня совершенно не волнует, кто ты для всех вокруг и что мать задолжала тебе. Я могу убить себя в любой момент множеством разных способов. Ты не сможешь сутками напролет следить за мной и контролировать каждое мое действие. Ты, конечно, можешь мне заявить, что в отместку убьешь мать, Лэя, Молли, а может даже и всех студентов академии. Но кто будет зрителем твоей страшной и гордой мести? А главное, как это поможет тебе прервать круг перерождений? – выпалила девушка и с вызовом воззрилась на него.

Тяжелое молчание, повисшее вокруг, затянулось на шее угрожающей петлей, но она поспешно прогнала от себя это ощущение.

– Вот так я бы могла сказать тебе на полном серьезе, – продолжила Кара не менее решительно. – Но вместо этого скажу кое-то другое, – девушка сверкнула глазами и приблизилась к собеседнику. – Пойди мне навстречу. И я добровольно соглашусь на… твою авантюру. Не из-за материнского долга. А потому что хочу, – она сжала руками отвороты его плаща и легонько тряхнула, – тебе помочь. Так помоги и ты мне.

Что еще сказать? Как убедить его?

От звенящей тишины окружающего пространства и собственных мыслей заложило уши. У нее не было уверенности в том, что его это заинтересует. Изар вполне мог взять все, что ему нужно, силой, но она рассчитывала, что их кажущиеся дружескими узы все же что-то значат для него.

Бессмертный долгую минуту испытывал девушку изучающим взглядом, а затем скользнул ладонью к одной из ее рук, судорожно стискивающих белоснежную ткань, и накрыл сверху, едва касаясь.

– Договорились, – произнес он. – После завершения расследования ты сделаешь то, что должно.

Кара силилась угадать настроение друга, но лицо его оставалось непроницаемым.

– Клянусь, – сердце сжалось в тугой комок, как только она согласилась на то будущее, которого от нее и ждали.

Изар сомкнул ладонь на ее запястье, впиваясь пальцами так сильно, что, казалось, переломит кость пополам. Красное свечение вспыхнуло, окутывая его кисть. Кара дернулась от боли, но хватка только усилилась.

– Стой смирно, – велел он.

Прослезившись, Кара уткнулась лбом в плечо юноши и стиснула зубы. Будто раскаленная игла скребла и выцарапывала на коже непонятные узоры и символы, и с каждой секундой ощущения становились все более невыносимыми. Когда крик уже вот-вот был готов сорваться с ее губ, бессмертный отнял руку. Кровь девушки, оставшаяся у него на ладони, тут же впиталась в кожу, не оставив и следа.

Кара поднесла дрожащую руку к глазам, разглядывая высеченный на запястье символ: кольцо, разрывающееся по периметру ответвлениями, похожими на лучи солнца. От разрывов в центр круга сходились линии, соединяясь в одной точке. Кожа горела огнем и невыносимо саднила. Кровящий знак тут же застыл, побледнел и теперь казался татуировкой, выполненной бледно-розовыми чернилами. Еще один шрам на ее теле. Кара стрельнула возмущенным взглядом и прижала руку к груди.

– Что это? – выдохнула она.

– Моя страховка. Теперь ты целиком и полностью принадлежишь мне.