Кровавые ангелы

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Алектус покачал головой и холодно улыбнулся.

— Ты так долго не был в настоящем бою, щенок, что твои мозги размякли?

Он встал и пошел к Аркио, словно намереваясь ударить десантника, судя по ритму шагов.

— Пока ты играл в игрушки с зеленокожими, другие сражались с настоящими врагами Империума! Вообразил, что можешь легко и смело болтать о непроверенном плане?!

Аркио пропустил оскорбления мимо ушей.

— Я с почтением выслушаю твои соображения, брат.

Алектус был старше едва ли на десяток лет и не имел ни малейших причин попрекать другого десантника молодостью. Аркио проигнорировал этот факт и позволил ему высказаться.

— Ты бросаешься словами из священного писания и думаешь, что в силах изменить ход сражения? Тебе еще многому нужно научиться.

Атмосфера в лагере накалилась до предела: давали о себе знать переутомление и тревога, которая держала выживших в напряжении.

— Так научи меня, Алектус, — ответил Аркио мягко. — Ты сказал, что сомневаешься в моей доблести и в доблести моих товарищей с «Беллуса». Но это не так. Я вижу совсем другую причину твоей вспышки — ты напуган и восстаешь против меня, а не против врага.

Лицо Алектуса побагровело от едва сдерживаемого гнева.

— Ты спрашиваешь, ведом ли мне страх? Ты смеешь?! — взревел он и грубо ткнул пальцем в сторону космопорта. — Тебя там не было, и ты не видел оружие, которое нечестивые злодеи обратили против наших братьев! Я шел в последних рядах отступающих и стоял рядом с Корисом, когда колдовской огонь поглотил всех Кровавых Ангелов позади нас!

— Я тоже, — раздался из тени голос Корвуса. — И я видел это. Прикосновение Хаоса отняло у воинов достоинство, они превратились в кровожадных зверей. Колдовство врага пробудило в них красную жажду.

Призрак генетического проклятия их ордена заставил собравшихся мужчин умолкнуть. Краска гнева сошла с лица Алектуса, и оно сделалось пепельно-бледным.

— Я боюсь, Аркио. Хотя мы противостоим тьме, пока не умрем, нет Кровавого Ангела, который бы не страшился зверя в себе… Любой, кто говорит, что это не так, обманывает самого себя. Именно это делает нас сыновьями Сангвиния. Наша сила — наша отрава…

Он покачал головой.

— От мысли, что предатели могут обратить это против нас, холод пробирает до костей.

Корвус согласно кивнул.

— Милостью Императора некоторые из нас сегодня уцелели, но увидеть такое и жить дальше…

Он содрогнулся.

Голос Сахиила напоминал низкий рык.

— Этот нездоровый лепет распространяется как зараза! Ваши братья умерли за Трон! Присоединиться к ним — вот в чем ваша честь!

— Нет, жрец, — прервал его Аркио. Он говорил мягко, но спокойная простота придавала словам силу.

Он склонил голову. В глазах читалась боль.

— Прости, что возражаю, но в произнесенном братьями нет позора. Кем бы мы были, если бы бесчувственно смотрели, как гибнут наши родные? Разве мы не более чем машины смерти в оболочке плоти?

Аркио поднял голову и огляделся; Рафен испытал почти физический шок, когда их глаза встретились. По лицу брата катились слезы.

— Я оплакиваю своих братьев. — Аркио схватил руку Алектуса и крепко сжал ее. — Я оплакиваю их и понимаю твой страх, брат, но если все так, ты должен понять мою ярость и желание покарать тех, кто перешел все границы.

Выражение лица Алектуса изменилось.

— Конечно, — согласился он. — И сердцем своим, и кровью я понимаю тебя.

Аркио посмотрел на сангвинарного жреца, и, к удивлению Рафена, Сахиил тоже кивнул.

— Мы — Кровавые Ангелы, — с чувством произнес Аркио. — Мы помечены изъяном, но, как сказал Агастес в «Багряной литании», мы не слабее от этого!

— «Черный гнев делает нас сильными, — продолжил Сахиил, цитируя отрывок по памяти. — Поэтому мы должны каждый день и всю жизнь сопротивляться его соблазнам…»

— «…или пропадем навсегда», — закончил Корис. — Аркио прав. У нас нет иного выбора, кроме как сражаться.

Эти слова нашли отклик в сердце Рафена. Новое ощущение цели расцвело в душах воинов; раны и лишения внезапно показались преходящими. «Воля никогда их не покидала», — понял Рафен. Слова брата, как искры, заново ее разожгли.

— А ты полон сюрпризов, родственник, — тихо сказал он Аркио.

Брат ответил слабой улыбкой.

— Нет, Рафен, я, как и ты, — космодесантник, слуга Императора и лорда Сангвиния. Не более того.

— И как мы теперь будем служить? Ты говорил о плане…

Молодой Кровавый Ангел склонился.

— Слушайте, братья! — Он указал на открытый люк в земле. — В бою меня отрезало огнем. Я был сбит с ног, отброшен и упал на решетку в покрытии летного поля.

— Дренажный канал, — сказал Туркио. — На территории космопорта их много.

— Точно. На Кибеле бурный сезон дождей, не так ли? Вода стекает по каналам и собирается в резервуарах водохранилища.

Корис тихо фыркнул.

— Клянусь, этот ретивый щенок нашел способ вернуться обратно в космопорт. Каналы стока выведут нас прямо под расположения Несущих Слово.

Сахиил изучил открытый люк.

— Умная тактика, Аркио. Хотя… Мы попадем туда, и что потом? Если объявимся в самом средоточии предательской сволочи, там будет не легче, чем на баррикадах.

Он жестко взглянул на Кориса.

— Мне уже сказали, что это верная смерть.

— Конечно, — подтвердил Аркио. — Именно поэтому надо отправить туда лишь нескольких людей. Брат-сержант Корис, поправьте меня, если я ошибаюсь, но, кажется, оборонительными батареями космопорта можно управлять в одиночку?

— Противокорабельными пушками? — Корис кивнул и посмотрел на выжившего технодесантника своей роты. — Если взять с собой Люцио, это возможно.

Технодесантник в знак согласия стукнул кулаком по своему нагруднику с эмблемой в виде шестерни и черепа.

— Я приложу к этому руку. Запросто получится!

— У вас будет оружие, и что? — спросил Сахиил. — Удар по Несущим Слово нанести не удастся — прицел так низко не опустить.

Рафен почувствовал прилив возбуждения: план раскрывался перед ним.

— Мы используем пушки не против наземных отрядов, мы нацелим их на «Лорда Огра».

— На флагманский корабль? — спросил Люцио. — Он прямо над нами, на орбите. И если рухнет, получится что-то вроде метеоритного дождя.

— Это граничит с безумием, — отозвался Корис. — Но, во имя Сангвиния, мы сделаем это!

Сахиил потянулся к бархатной сумке на поясе.

— Приказы будут такие. Я лично возглавлю ударную группу. Аркио, присоединяйся ко мне вместе с Корвусом и Люцио.

Жрец повернулся к Корису:

— Брат-сержант, отбери бойцов нам в сопровождение. Когда мы окажемся внутри космопорта, ты с остальными воинами устроишь диверсионный рейд на периметре.

Корис отдал честь, плохо маскируя разочарование от полученного приказа. Ветеран явно надеялся лично возглавить ударную группу.

— Как прикажешь.

Когда Сахиил отошел, Рафен положил руку на плечо командира.

— Сержант, отправьте меня туда.

Корис вскинул бровь.

— Хочешь приглядеть за парнем? На случай, если он снова блеснет тактической смекалкой или вдруг красноречие накатит?

Рафен коротко кивнул.

— Ладно. Заодно возьми Алектуса и собери все боеприпасы, какие есть.

— Трон, вам же почти ничего не останется…

— Чепуха! — отмахнулся Корис. — Мы будем забрасывать врагов камнями, а надо будет — покроем руганью. Ты займись планом своего братца — заставь его сработать!

Рафен больше ничего не сказал; погрузились в молчание и другие космодесантники. Сахиил поднял медный кубок и прошептал слова благословения. Все Кровавые Ангелы приблизились к сверкающей копии Алого Грааля. Жрец боевым ножом рассек свое обнаженное предплечье и позволил крови струиться в чашу. Затем он передал Грааль Корису, который сделал то же самое. Сосуд переходил из рук в руки, и каждый добавлял в него капли своей крови. Чаша для причастия имела ту же форму, что и самый священный из древних артефактов ордена — Алый Грааль, содержащий в себе кровь каждого высшего сангвинарного жреца. В писании ордена говорилось, что эти люди получили истинную кровь примарха, которую впрыснули им в вены во время священного ритуала. В их числе был и Сахиил. Наконец жрец сделал глоток из чаши.

— Мы связаны кровью, — произнес он, — и служим через кровь.

Сахиил пустил сосуд по рукам, и каждый воин пригубил темной, с медным привкусом, жидкости.

— Мы пьем чашу нашей победы и вспоминаем павших.

Пустой сосуд вернулся Сахиилу в ладони.

— За Императора и Сангвиния!

Последние воины Империума на Кибеле все как один воскликнули:

— За Императора и Сангвиния!

Сточный канал оказался тесен для космодесантников, но позволял пробираться по пояс в воде, не тревожа ветхую кирпичную кладку стен. Каналы перестраивали веками; по мере того, как поверхность Кибелы становилась местом упокоения жертв войны, дренажные трубы расширяли и достраивали. Кое-где, под фундаментами огромных склепов и мавзолеев, космодесантники могли встать попарно, на других участках приходилось двигаться гуськом. Алектус шел первым, неярким биолюмом освещая дорогу. Тусклые зеленоватые отблески плясали на стенах и поверхности стоячей воды.

Рафен заметил мелких насекомых, паразитов и падальщиков, которые разбегались при свете лампы. Время от времени Алектус останавливался и изучал путь; слабый свет озарял надписи на мемориальных камнях — старинные тексты на высоком готике. Десантники осмотрели один такой памятник, завалившийся набок и наполовину ушедший в землю. Вырезанные на нем имена сотен людей тянулись бесконечной чередой букв — жертвы давно забытых злодеяний в мире, которого, возможно, уже не существует. В детстве надгробия чем-то привлекали Рафена и одновременно отталкивали, словно уже тогда он чувствовал, что однажды найдется камень с его именем. Рафен понял, что Люцио стоит у него за спиной, и воспоминания оборвались. Алектус снова двинулся вперед, и Рафен последовал за ним.

По мере приближения к космопорту случайные дуновения ночного воздуха в туннелях участились. Они приносили тревожные звуки, призрачные и бессвязные. Консистенция воды заметно изменилась, поток замедлился, стал темным и маслянисто заблестел. Алектус снова остановился и быстро просигналил жестами. Рафен кивком дал знать, что понимает, и передал сообщение Люцио: десантники наткнулись на полуразрушенный участок стены, миновать который можно было только ползком. Алектус скользнул в густую воду, и свет биолюма исчез вместе с ним.

Рафен позволил оптике шлема адаптироваться к темноте — изображение канала сделалось серым. Он сначала по колено, а затем по грудь погрузился в воду и оказался в объятиях потока. Под водой космодесантник продвигался на ощупь, пальцами отыскивая проход между наслоениями щебня и толстыми слоями потревоженного ила. Один раз под руку попалось нечто, подозрительно похожее на бедренную кость, но он уже оставил ее и выбрался из вязкой хватки сточных вод. Алектус потянул Рафена за собой и помог ему встать на ноги. Космодесантник провел рукой по лицевому щитку шлема, вытирая жирную грязь. Красная керамитовая перчатка растерла по визору багрово-черные глянцевитые сгустки свернувшейся крови. Рафен понял, что инстинктивно задержал дыхание, хотя герметичная броня Адептус Астартес имела внутренний источник кислорода. Переключив воздушный клапан снаряжения, он позволил себе глотнуть спертого воздуха канала, и на него мгновенно обрушились миллионы запахов.

Крови тут было по колено, все десантники поняли это, даже не анализируя специально. Как только Кровавые Ангелы выбрались из потока, Рафен осмотрел место, где они всплыли.

Отряд находился внутри периметра космопорта. По расчетам, совсем близко расположена точка приземления первого из челноков «Беллуса». Узкая труба вела в высокий сводчатый коллектор, где сходились другие, более мелкие сточные каналы. Примерно в шести метрах над головами потолок рассекала длинная щель. В эту полосу, перекрытую толстыми прутьями стальной решетки, смотрело темное небо.

В сезон дождей сквозь эту решетку с феррокритового покрытия взлетной площадки стекала вода, но теперь оттуда струилось нечто иное. Над водосточным желобом громоздилась гора, сочащаяся кровью. Это были тела. На многих сохранились фрагменты брони Кровавых Ангелов. Сверху падал бесконечный кровавый дождь, словно павшие приветствовали своих братьев, совершая таинственное миропомазание.

Сквозь стук капель этого скорбного благословления пробивался иной шум. Демагоги и механизированные ораторы-дроны Несущих Слово, выстроившихся плотными рядами, возносили благодарность за свою победу. Рафен едва воздержался от плевка и проклятий. Аркио стоял рядом, задрав вверх голову в шлеме; выражение его лица скрывала грозная маска.

— Брат? — спросил Рафен шепотом. — Ты что-то видишь?

С почти физическим усилием Аркио оторвался от жуткого зрелища и ответил:

— Только мертвецов.

Несущие Слово разбили лагерь среди разгромленных сооружений порта. Танкред отыскал своего господина, когда тот ковырялся в куче мягкого и белого, как рыбье брюхо, мяса. Одной рукой он держал шлем космодесантника, словно чашу, и выглядел обманчиво расслабленным на своем авто-троне. Пока Мучитель подходил поближе, Искаван следил за ним глазами, придерживая шлем возле губ и слизывая с него застывшую кровь.

— Говори, — проворчал он.

По голосу темного апостола Танкред немедленно догадался, что тот раздражен, несмотря на одержанную над Кровавыми Ангелами победу.

— Новости с орбиты, господин. «Вечная панихида» определила местоположение человеческого корабля в атмосфере газового гиганта и приступила к обстрелу с низкой орбиты. Под руководством Губительных Сил мы вынудим их покинуть логово и уничтожим.

Искаван сплюнул.

— И впрямь прекрасная победа, — произнес он голосом, свинцово-тяжелым от сарказма. — Однако святое убийство в любых количествах все равно не уменьшит моего отвращения!

Щупальце, которое заменяло Танкреду руку, задрожало — так было всегда, если он испытывал интерес.

— Что вас беспокоит, милорд? Вы захватили мир во имя разрушения, но сторонитесь наших победных пирушек. Хотел бы я знать, почему.

Вместо ответа Искаван осушил шлем Астартес, а затем швырнул его подальше в ряды своих поющих воинов.

— Ты был там, Танкред, и видел все так же хорошо, как и я. — Он покачал головой. — Мы отошли по распоряжению магистра войны. Мы отступили… — при этих словах апостол задергался от гнева. — Что это за приказы, из-за которых Несущие Слово уступают врагу?

Он вскочил и пнул поднос с едой.

— Всегда вперед и никогда назад! Клянусь глазами Лоргара, это наше кредо!

— Прежде всего мы обязаны повиноваться лорду Гаранду, — ответил Танкред, который решил стоять на своем.

Имя Гаранда произвело желаемый эффект: настроение апостола смягчилось, но не намного.

— Тут дела серьезнее, чем мы думаем, Танкред, — прошипел он. — Гаранд двигает нас, как фигурки на игровой доске; хочет взять короля, а нам бросает крохи информации. Но Искаван Ненавистный — не пешка!

— Разве у нас есть выбор, темнейший?

— Какой выбор? — Искаван фыркнул. — Какой…

Военачальник Хаоса прервал свою речь на полуслове и лизнул воздух.

Когда Искаван вновь заговорил, его предыдущее настроение, казалось, исчезло без следа.

— Чувствуешь этот вкус, Танкред?

— Милорд?

Апостол соскочил с импровизированного помоста, на котором стоял его трон, и поманил к себе воина.

— Эй, ты! Назови свое имя.

Несущий Слово поклонился своему господину.

— Я Ксангер Свирепое Око, если будет угодно великому Искавану.

— Я чую поблизости людей. Собери самых смелых воинов и проверь периметр.

Не говоря ни слова, десантник Хаоса повернулся и бросился выполнять задание. Танкред посмотрел ему вслед.

— Милорд, наверняка выжила незначительная часть людишек. Наши кукловоды за этим проследили.

Отвратительный рот Искавана разошелся в широкой ухмылке, когда он вспомнил, как раненые Кровавые Ангелы в исступлении убивали друг друга. «Да! Если бы Гаранд предоставил побольше драгоценных псайкеров-илотов, мир был бы покорен за час, а не за день», — моргнув желтыми глазами, апостол выбросил эту мысль из головы.

— Не важно, сколько их осталось. Важно, что они есть. — Искаван выпрямился в полный рост. — Танкред, когда на Кибеле наступит рассвет, я воздвигну первый великий обелиск во славу Хаоса Неделимого. И, заметь, я должен сделать его из свежевырезанных костей Адептус Астартес.

Сквозь оптический прицел лагерь сил Хаоса был как на ладони.

— У меня есть цель, сержант, — сообщил Туркио через коммлинк, имплантированный в гортань.

Десантник держал под прицелом сторожевой пост Несущих Слово; он все еще носил с собой лазерный пистолет, который Рафен вложил ему в руки, казалось, сто лет назад.

— Не стреляй, парень, — предупредил ветеран. — Мы выступим, когда скажет жрец.

Воины отряда находились в засаде, рассредоточившись за спиной командира, с подветренной стороны холма. Все они как один пылали жаждой мести.

Туркио следил за десантником-предателем, который остановился возле дверей разрушенного барака. Одно движение пальца — и голова врага лопнет, как перезревший фрукт.

— Жди команды, — будто читая его мысли, повторил Корис. — Недолго уже осталось.

По дороге к краю летного поля Свирепое Око обнаружил, что его мысли пришли в замешательство. При иных обстоятельствах он счел бы случившееся счастьем — его избрал для выполнения миссии сам темный апостол! Однако последние события на этой загубленной планете тревожили Ксангера, как и многих его товарищей. Да, они разгромили ненавистных Кровавых Ангелов. Ксангер не сомневался, что так и будет, но противоречивые приказы Искавана во время первой атаки насторожили Несущих Слово. А теперь это внезапное требование — отыскать выживших. Свирепое Око разрывался между желанием присоединиться к хриплой какофонии победного кутежа и своим долгом перед господином. В легионе уже давно ходили слухи, что Искаван свихнулся. Многие обвиняли апостола в том, что побед в последнее время маловато. Но до сегодняшнего дня ветеран Несущих Слово в это не верил.

Он понюхал воздух. Темный апостол сказал, что пахнет человеческим мясом. Значит, запах мог учуять и Ксангер. Весь спутник превратился в скопище гниющих человеческих туш; реки яркой крови, пролитой врагом, собрались в лужи, и земля пропиталась ею. Свирепое Око гнал дурные мысли прочь. Не его дело ставить под сомнение приказы. Пока не его.

— Я заметил движение, — процедил сквозь зубы один из его солдат.

Другой Несущий Слово указал на металлическую решетку в феррокритовом покрытии.

— Откройте, — приказал Ксангер и махнул ладонью патрульным.

Клыкастый десантник кивнул, наклонился и потянул крышку, которая жалобно заскрипела шарнирами. Он присел на корточки, чтобы лучше разглядеть сточный канал.

Цепной меч Сахиила вошел в Несущего Слово чуть выше грудины, погрузился в плоть и вышел наружу, раскроив череп. Предатель упал, а Кровавые Ангелы тем временем, будто красная вспышка, вырвались из своего тайного убежища.

Ксангер открыл беспорядочную стрельбу. Его оружие извергало снаряды из ствола, украшенного изображением черепа; болты пробили брешь, когда Несущий Слово перенес огонь на скопище вражеских воинов. Другие Несущие Слово из патруля удивились внезапному появлению противника в лагере и отреагировали лишь через несколько секунд. За свою нерасторопность многие поплатились жизнью. Свирепое Око срезал выстрелом одного Кровавого Ангела, и тот провалился обратно в дренажный канал. Как только оружие лоялистов обратилось против Ксангера, его тысячелетнее служение Хаосу завершилось с пронзительным визгом агонии.

— Даю разрешение, — прошипел Сахиил в вокс, пока остальные воины добивали патруль. — В атаку!

— Господин, прошу вас… — произнес Танкред с ноткой участия в голосе. — Боюсь, вы позволяете своему разуму играть в обманчивую игру…

— Молчать! — Искаван небрежно стукнул Мучителя запястьем, и от затрещины тот повалился на землю. — Собирай солдат! Не слышишь, что ли? Стреляют!

Танкред попытался сохранить достоинство, хотя внутри все кипело.

— Может, вы ошибаетесь, темнейший. Все, что я слышу, — треск человеческих костей на кострах. Наши воины веселятся…

Но не успел Мучитель договорить, как ветер донес до его ушей характерный визг лазерного заряда. Вскочив, Танкред уставился на западный край космопорта — там плясали лучи и клубились взрывы гранат.

— Простите меня, господин! Вы правы!

Танкред проревел слова приказа стоящим вокруг солдатам и схватил щупальцем плазменный пистолет. Он не заметил, что Искаван смотрит в противоположную сторону.

— Где они? — спросил темный апостол.

Он смотрел на дальние вспышки. Именно с той стороны шел в атаку отряд сержанта Кориса. Искаван прищурился.

— Эхо, — буркнул он себе под нос, отклоняя подозрение.

Съежившись на случай новой затрещины, Танкред поднял крозиус хозяина.

— Господин, ваше оружие…

Не говоря ни слова, Искаван принял крозиус и, предвкушая битву, широкими шагами двинулся на запад.

— Они под шквальным огнем, — мрачно констатировал Люцио.

Он слушал донесения Кориса и его воинов из района отвлекающего удара.

— Используем каждую выигранную ими секунду, — отрывисто бросил Сахиил.

Жрец посмотрел наверх. Как и планировалось, Алектус вывел их к четырем огромным оборонительным пушкам, которые имели форму коротких, острых зиккуратов и грозно маячили над космопортом. Толстые стволы, направленные в небо, торчали из вершины каждой конструкции. Внутри находились механизмы и транспортеры, которые насыщали разинутые пасти казенников огромными, размером с «Громовой ястреб», снарядами.

— Нужно пройти через ворота, — сказал Рафен, имея в виду двери, отделявшие орудийный бункер от внешнего мира.

Аркио улыбнулся.

— У меня есть идея.

В сумраке грохотал транспорт, достаточно далеко, чтобы Кровавые Ангелы оставались незамеченными. Аркио набрал в легкие воздуха и закричал:

— Привет!

Алектус сжал руку брата, но было уже поздно.

— Придурок, ты что творишь?

Габаритные огни транспорта качнулись и стали крупнее, когда он резко развернулся и двинулся к Кровавым Ангелам. Фигура тактического десантника Несущих Слово по пояс высунулась из башенного люка. В знак приветствия он ударил себя в грудь кулаком, пока гусеничная машина судорожными рывками замедляла ход.

— «Носорог», — шепнул Рафен. — Один из наших…

Транспорты такого образца действительно принадлежали Кровавым Ангелам, но вблизи стало ясно, что мелта-взрыв, скользнув по обшивке, сорвал большую часть брони по левому борту. Поверх прежней символики Империума и Кровавых Ангелов враги намалевали грубые эмблемы Хаоса. Через дыру в броне Рафен заметил еще троих Несущих Слово.

— Привет! — отозвался предатель. «Носорог» при торможении занесло. — Братья по оружию! Хотите вместе с нами поохотиться на человечков?

В темноте экипировка Кровавых Ангелов, залитая кровью и покрытая крошками щебня, приняла тот же багровый оттенок, что и броня Несущих Слово. Это ненадолго обмануло бдительность врага.

— Думаю, нет, — сказал Аркио, открывая огонь.

Рафен и прочие Кровавые Ангелы сделали то же самое, уничтожив экипаж «Носорога» прежде, чем Несущие Слово успели схватиться за оружие.

— Хорошая оказалась идея, — заметил Сахиил, шагая к машине, которая, замерев, работала на холостом ходу.

— Люцио! — обратился он технодесантнику. — Садись за руль.

— Вот идиоты! — бросил Норо, скосив свой органический глаз и выглядывая из бойницы. — «Носорог» возвращается.

Космодесантник Хаоса в растерянности взглянул на товарища.

— И что теперь делать?

Другой Несущий Слово пожал плечами, и этот жест заставил стонать его доспех.

— Будь начеку, — прошипел он сквозь затупившиеся змеиные зубы. — Я встречу их в воротах.

Норо проследил, как брат поворачивает рычаг, чтобы открыть железные двери орудийного бункера. Когда другие Несущие Слово рвались присоединиться к сражающимся, Норо, как правило, оставался в арьергарде. Его подразделение, десантированное с борта «Лорда Огра» в последнюю волну, пропустило все радости штурма. Кроме того, их назначили караулить оборонительную батарею. За весь день Норо не увидел ни одного живого Кровавого Ангела. Норо проклял свое везение и плюнул шипящей кислотной слюной на каменные плиты.

— Что-то не так, — заметил другой воин, рассматривая приближающийся «Носорог». — Они набирают скорость.

Бионическая оптика второго глаза Норо позволила увидеть транспорт крупным планом. Заметив отличительный знак — крылатую каплю крови — на нагруднике одного из пассажиров, он понял, что происходит.

— Варп их побери! — завопил Норо. — Защищай проход!

К чести брата, тот не стал ждать объяснений. Вместо этого повернул рычаг в противоположную сторону, стараясь вернуть железные двери в положение «закрыто». Однако это оказалось не самым простым и быстрым делом. Когда «Носорог» на полном ходу врезался в ворота бункера, зазор между створками составлял примерно три фута.

Люцио использовал транспорт как управляемую ракету и протаранил проход. Удар оглушил технодесантника, голова закружилась, и на миг он потерял ориентацию. Остальные Кровавые Ангелы соскочили с «Носорога» за секунду до столкновения. Теперь они, обогнув разбитый остов машины, ворвались в ворота, подобно темно-красному клину.

Удачно разлетевшиеся сегменты гусениц «Носорога» срезали одного из десантников Хаоса — снесли ему голову с плеч. Но в бункере находились и другие Несущие Слово. Впрочем, они даже не поняли, насколько плохи их дела, пока «Носорог» не снес ворота. Теперь все они вскинули оружие, пытаясь отвести принесенную Кровавыми Ангелами смерть.

Аркио шел первым. Его болтер вершил праведную месть.

— Во имя Императора — анафема! — кричал он, посылая вопящих космодесантников Хаоса и их стрекочущих сервиторов в ад.

Норо подумал о собственной забытой варпом судьбе, его взгляд пересекся со взглядом молодого Кровавого Ангела. Несущий Слово выстрелил из болт-пистолета, но снаряды пролетали мимо, словно воин был защищен пустотным щитом. С именем Лоргара на губах Норо бросился вперед, чтобы вонзить нож в яростное лицо мальчишки, но его встретил град разрывных снарядов.

Норо упал последним из Несущих Слово. Аркио пинком отшвырнул его и закричал в гневе:

— Хочу еще! Еще, чтобы утолить жажду!

— Да! Еще! — вторил ему Алектус, в широко распахнутых глазах которого горела неукротимая ярость.

Рафен бросил взгляд на брата, помогая Люцио выбраться из смятого «Носорога».

— Куда теперь?

— Вниз. — Технодесантник указал на закрытую сеткой клеть лифта. — Система управления огнем прямо под нами.

Сахиил провел рукой по своей красно-белой броне.

— Во имя Грааля, милостью Сангвиния этот день — наш! Мы переломили ход событий.

Когда они спустились на этаж, Рафен еще раз внимательно взглянул на Аркио. На миг оранжевое аварийное освещение окрасило броню брата в цвет бронзы, и Рафен снова вспомнил гобелены Риги. Но этот момент быстро прошел. Кровавые Ангелы прибыли на место.

Несколькими одиночными выстрелами они расправились с илотами, попрятавшимися среди консолей, и пока остальные десантники наводили порядок, Люцио начал ритуал активации. Выше, в каменном зиккурате, четыре орудийных ствола со стоном сдвинулись, будто оружие понимало, что сейчас произойдет.

Ударная волна ядерного взрыва оторвала «Беллус» от газового гиганта, летучие элементы планетарной атмосферы воспламенились вокруг корабля. Хотя расчетные данные для прицеливания еще не поступили, капитан Идеон приказал всем орудиям стрелять вслепую, создавая вал огня. Боевая баржа мчалась прочь, и луна Кибелы на ее экранах быстро увеличивалась в размерах.

— Это было ошибкой, — проскрежетал Идеон. — Мы попали в клещи между их кораблями.

Инквизитор Стил покачал головой.

— Проверьте кормовые мониторы, капитан, и скажите: разве, оставшись, мы не подверглись бы уничтожению?

Кормовые обзорные экраны показывали огненное пятно, которое распространялось по огромной планете, воспламеняя газ.

— Совращенные подонки сожгут весь мир как факел, лишь бы нас прикончить.

Бесстрастное лицо Идеона дрогнуло.

— Возможно, вы лишь отсрочили нашу судьбу, милорд, — ненадолго.

— Контакт, — прогудел один из сервиторов. — Нас заметил «Лорд Огр». Он сейчас пустит в ход все свое оружие. «Вечная панихида» тоже разворачивается для бортового залпа.

— Ненадолго, — повторил Идеон.

В шахте в свете биолюмов поблескивали чешуйки осыпающейся ржавчины. Тем временем массивные лафеты вращались, выцеливая на орбите крейсер Хаоса. У Люцио задергалась щека, когда три механодендрита протянулись от его черепа к подходящим разъемам пульта наведения.

Три глифа из четырех стали зелеными, и Сахиил нетерпеливо поинтересовался:

— Что за задержка?

Вместо Люцио ответил Аркио:

— Верховный жрец, мы должны выстрелить изо всех орудий разом. Второго шанса не будет. Необходимо ударить одновременно.

Низкий, басовитый гром прокатился по комнате, и последний из глифов изменил цвет.

— Готово. — Голос Люцио прозвучал надсадно и холодно. — Око Императора видит врага. Его гнев в вашей власти.

Сахиил кивнул молодому десантнику.

— Тогда, Аркио, предоставляю тебе эту честь.

— Спасибо, милорд.

Жестокая улыбка заиграла на губах родного брата Рафена, и он положил руку на плечо Люцио.

— Во имя пролитой сегодня крови наших братьев, да свершится месть!

— Да будет так, — отозвался технодесантник.

Пушки выпустили снаряды так близко друг от друга, что залп превратился в единый громоподобный вой. Ударная волна сжала воздух, вокруг стволов заклубился плотный пар, и земля содрогнулась. И Несущие Слово, и Кровавые Ангелы не смогли устоять на ногах.

Четыре громадных противокорабельных снаряда типа «Протей» под воздействием ракетных ускорителей взвились в небо; раздался такой треск, будто рвалась плоть самой Вселенной. На мостике «Лорда Огра», занятого преследованием «Беллуса», заметили неладное слишком поздно. Вражеский корабль, продолжая разворачиваться в сторону «Беллуса», направил всю свою мощность на лэнс-излучатели и пустотные щиты, оставив обращенное к спутнику брюхо незащищенным.

Каждый снаряд, выпущенный с поверхности Кибелы, нашел себе подходящую точку в металле корпуса, боеголовки в адамантиевых оболочках, последовательно пронзив пластины абляционной брони, вгрызлись в беззащитное подбрюшье корабля. Там ядовитая сердцевина ракет приобрела критическую массу, и термоядерные заряды взорвались.

«Лорд Огр» вздрогнул и развалился на части.