Кровавые ангелы

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Лорд Огр» извергал на поверхность Кибелы пламя и смерть, поливая разрушительным огнем поля и пологие холмы. Далеко на северо-западе, там, где в небо вздымались высокие шпили Валькирии, враг использовал ядерные боеголовки и термобарические боеприпасы, пропитанные ядом. Минареты Валькирии являлись предметом гордости поколений ремесленников, украшавших мемориал, воздвигнутый по поручению Адепта Сороритас, желавших почтить память сестер, павших в жестокой кампании на Федре. Каждый шпиль был полым, заключая внутри сеть вырезанных в мраморе акустических каналов. В разгар сезона ветер пел в них, создавая совершенную траурную мелодию. Однако ни одного паломника не стояло перед минаретами, когда враг нанес удар и над Валькирией раскрылся гриб ядерного взрыва. Ни один человек не услышал последние страшные вопли, исторгнутые минаретами за считанные секунды до того, как горячая ударная волна снесла их с лица земли. Близ космопорта боеприпасы малой мощности и точно нацеленные лэнс-излучатели ударили по силам Империума. Рафен ненадолго ослеп, когда залп накрыл феррокритовую площадку. Камень, вспыхнув, моментально превратился в ядовитые испарения, молекулы при такой температуре распались на атомы. Танковое построение Кровавых Ангелов, застигнутое атакой, превратилось в черные груды шлака, тлеющие и бесформенные. Вверху над ними аккуратными дисками сияли куски неба — они просвечивали сквозь широкие отверстия, пробитые снарядами в пелене облаков.

Когда пепел стал оседать, воздух пронзило нечестивое улюлюканье неприятеля. Богохульные литании и призывы к насилию оглушили Рафена, хаоситские напевы смешались в диссонансе с отвратительными речами проповедников, несущимися из громкоговорителей. Губы Кровавого Ангела неосознанно шевелились, он беззвучно забормотал строки из сборника гимнов Барбароссы, а когда повысил голос, услышал, как песню подхватывают его боевые братья на огневом рубеже. Почерпнув из священного стиха силу, Рафен двинулся вперед.

Туркио теперь шел справа, сжимая в кулаке рукоять тяжелого болтера. Рафен не спрашивал, откуда взялось оружие, скорее подивился тому, как брат им владеет, — болты извергались из ствола непрерывным потоком, кромсая ряды надвигающегося врага. Слова гимна торжественно гремели в ушах, горячий поток адреналина наполнял кровь. Палец на спусковом крючке снова задергался, Рафен дал себе волю, и болтер, нацеленный в Несущих Слово, присоединился к неумолкающему смертоносному хору. Краем глаза, почти за пределами поля зрения, Кровавый Ангел увидел танцующие темно-красные фантомы, вездесущую тень своего гнева. Темные порывы он держал под контролем — контроль был ключом к выживанию в таких сражениях.

Волна за волной приземлялись десантные капсулы, колючие «Клешни ужаса». Земля после каждого удара вздрагивала, словно по ней били молотом. Шипастые капсулы распахивались, как стручки ядовитого растения, и выпускали из своего чрева космодесантников Хаоса или варп-дредноуты. Каждый из них, присоединяясь к кровавому противостоянию, разносил в клочья предназначенный для благочестивого созерцания ландшафт Кибелы. Рафен вытащил свой боевой нож из глазницы Несущего Слово, который слишком зарвался, и вытер кровь с зубчатого лезвия. Оружие Туркио рявкнуло, и вражеский космодесантник рухнул, будто выпотрошенный цепным мечом.

— Они все прибывают, — бросил Туркио сквозь зубы. — Сколько их?

— Слишком много, — ответил Рафен. — Кровь ради крови! — зарычал он, подтверждая сказанное огнем.

Десантные капсулы продолжали падать. Самая ближняя разрушила склеп, и тлен развеяло по ветру. Рафен остановился, чтобы приготовить пару бронебойных гранат и угостить ими пассажиров, как только хоть один рискнет высунуться. Он дождался, когда проломленные плиты на крыше гробницы начали двигаться, и бросил туда гранату. Кровавый Ангел опустился на колено и дождался взрыва. Тот прогремел еле слышно в шуме наступления Несущих Слово. Рафен потратил время, чтобы осмотреть разрушенный склеп и зачистить его от возможно выживших вражеских космодесантников.

Однако космодесантников Хаоса под обломками не оказалось. Вместо этого наружу высунулась толстая, похожая на клешню конечность. Тяжелая железная конструкция некоторое время колебалась, а затем опустилась, впившись в дерн. Рафен и Туркио отступили назад. Тем временем из-под развалин высунулись ноги и приподнялся корпус с веером клинков.

— «Осквернитель»! — выкрикнул Туркио.

Его неприцельно выпущенные болты со звоном ударили в корпус цвета запекшейся крови. Рафен проявил большую осторожность: всадил по одному снаряду в орудийные кластеры по бокам боевой машины, надеясь, что удачный выстрел разорвет трубопровод огнемета или перережет силовые кабели. Красный металл шагохода от резкого движения сморщился, словно под кожей громадного зверя заиграли мускулы. Он оглушительно протрубил, рывком вставая на шесть толстых ног. В ответ раздался целый хор атональных звуков. Рафен быстро окинул взглядом другие приземлившиеся модули и понял, что они несут тот же самый груз: «Осквернители» Несущих Слово, числом около десятка, выбирались из капсул, готовясь к атаке. Когда первая струя пылающего прометия окатила отряд Кровавых Ангелов, Рафен дернул Туркио за руку, вытаскивая его из зоны поражения.

В суматохе рукопашной схватки он потерял из виду Аркио. Душераздирающе взвыли лазганы. Рафен открыл ответный огонь и, пока Туркио его прикрывал, отбросил пустую обойму.

— Эти уроды нас раздавят! — бросил Туркио в сердцах. — Где танки?

Рафен вспомнил расплавленные лужи металла, в которые превратились танки, и ничего не ответил. Он глядел, как «Осквернители» выдвигаются на позицию: шагоходы собирались прорвать линию обороны Кровавых Ангелов. С танками у космодесантников был бы шанс сдержать атаку врага, но с легким вооружением… Несущие Слово наступали бесконечным приливом, и, несмотря на оставленное «Беллусом» подкрепление, чаша весов клонилась не в пользу Кровавых Ангелов.

Брат-сержант Корис пришел именно к такому выводу. Суровый голос ветерана раздался из вокс-бусины в ухе космодесантника:

— Всем отрядам! Приказываю отойти к внутреннему периметру! Пусть отродье варпа наступает нам на пятки, но не позволяйте себя догнать!

— Давай двигайся. — Рафен бросил взгляд на Туркио. — Сначала они пойдут напролом, а потом мы заткнем им глотку.

Туркио оглянулся на бегу, пытаясь справиться с чувством тревоги.

Цепная реакция коротких замыканий прошла по левой консоли пульта управления и выжгла синапсы соединенного с ней орудийного сервитора. Ноздри наполнила вонь горелого мяса, и, чтобы рассеять ее, Стил замахал перед лицом ладонью. Другой рукой он вцепился в медный поручень, окаймлявший гигантский пласталевый оккулюс корабля. Один из хаоситских рейдеров находился совсем близко и был виден невооруженным глазом — он походил на кувыркающийся металлический дротик, который резко выделялся на изумрудном фоне газового гиганта. Применив тактику, улучшенную Идеоном во время вылазок против орков, «Беллус» умудрился первым пустить кровь флотилии Хаоса. Финты, близкие к маневрам истребителей и не характерные для крупных боевых кораблей, позволяли боевой барже обстреливать «Вечную панихиду» из носовых пушек. Маленький рейдер, тот, что находился ближе других, тщетно пытался защитить большое судно. Его команда действовала с таким самоубийственным отчаянием, принимая на себя предназначенную крейсеру геенну огненную, словно надеялась заслужить какую-то неведомую награду.

Подбитый рейдер истекал в пустоту газами, будто кровью, а сервочерепа Стила передавали картины расколотого термоядерного ускорителя. Их хозяин провел пальцем по стеклу, словно стирая очертания корабля. Покалеченное судно выбыло из той сложной игры, которую мысленно вел инквизитор.

Капитан Идеон обратился к одному из своих подчиненных.

— Начинай работу. Сперва отремонтируй торпедные аппараты, — приказал он. — Варп-двигатели могут подождать.

Стил быстро шагнул вперед.

— Значит, наши повреждения серьезнее, чем вы говорили, капитан?

Лицо Идеона осталось неподвижным, а ответ прозвучал коротко:

— Я пересмотрел свои оценки.

Едва был отбит первый удар, появился второй рейдер. Он попытался обойти «Беллус» с фланга, пользуясь тем, что пустотные щиты на корме ослабели. Жестокие удары по кормовым отсекам набатом отдавались на каждой палубе. Хотя Идеон и умолчал об этом, Стил знал: часть корабля выведена из строя — по крайней мере, на время.

А времени оставалось мало. Через считанные минуты командир «Вечной панихиды» должен был сменить построение на боевое и вместе с уцелевшим рейдером выступить против «Беллуса». У корабля в плохом состоянии шансы выстоять были ничтожны. Стил задумчиво поглядел на офицера Кровавых Ангелов, понимая, что космодесантника одолевают те же мысли.

— Не позволяйте врагу загонять нас в оборону. Если мы утратим инициативу, потеряем и «Беллус».

— Согласен, милорд. Но если мы пойдем прежним курсом, окажемся в ловушке между «Панихидой» и «Лордом Огром».

— Правильно, — подтвердил Стил, окуная руку в голосферу. — Вместо этого мы уйдем к газовому гиганту.

Он указал на огромный шар с прожилками белых облаков.

— Направьте корабль в верхние слои атмосферы. Испарения его прикроют, и хватит времени, чтобы привести судно в полную боевую готовность.

Идеон обдумал сказанное.

— Если так поступить, у моих братьев на Кибеле не останется надежды на спасение. Мы оставили их в весьма неопределенном положении.

— Напротив, — возразил инквизитор. — Их судьба ясна, и если мы не хотим ее разделить — вот курс, которым нужно следовать.

Он кивнул капитану и изобразил гримасу горестной печали.

— Выполняйте мои приказы без промедления. И, во имя Терры, предоставьте Его свету защищать тех, кто сражается на Кибеле.

Богато декорированные ворота космопорта сгинули в плазменном взрыве; некогда защищавшая их орудийная башня превратилась в черный остов. Сахиил приказал паре «Троянов» встать поперек дороги наподобие импровизированной баррикады, но защитники не обманывали себя — такая баррикада могла лишь ненадолго замедлить продвижение Несущих Слово.

Рафен мчался к каменным откосам ограждения. Перестрелка его братьев и предателей наполнила воздух пронзительным свистом. Одно мгновение — и Кровавые Ангелы, миновав открытое пространство, очутились внутри космопорта. Рафен на миг закрыл глаза. В гуще сражения часто казалось, что время произвольно тянется или сжимается. Космодесантник привык к этим ощущениям и доверял своим навыкам.

— Штурмовики возвращаются! — раздался чей-то крик.

— Смотрите в оба!

Рафен перезарядил оружие, наверное, уже в тысячный раз за день. Он делал это на ощупь, поскольку грозный лик шлема был обращен к низко висящим облакам. Показался противник: массивные фигуры десантников-предателей взлетали, а затем падали, выпуская из громадных прыжковых ранцев шлейф грязно-оранжевого огня. Кулаки в латных перчатках сжимали болт-пистолеты, из которых вырывались потоки энергии горячее солнечного ядра. Плазменные пушки оставляли в грунте длинные черные полосы. Они одинаково легко резали камень и плоть. Воины рядом с Рафеном уже открыли огонь, прошив небо красными нитями. Штурмовики Несущих Слово лавировали на линии огня с грацией, которая плохо вязалась с их массивностью. Рафен еле сдерживал себя. Он решил не торопиться и выждать, пока прыжковые ранцы замедлят полет приземляющихся врагов.

Как только эта мысль оформилась в сознании Рафена, он заметил подходящую возможность и подрезал противника на лету — отстрелил Несущему Слово левую ногу ниже колена, а затем руку по самое плечо. Внезапно потеряв равновесие, штурмовик рухнул в грязную лужу на дне бомбовой воронки. Горячие клубы дыма в вышине означали смерть еще нескольких врагов. Однако некоторые космодесантники Хаоса, перелетев через ограду, приземлились и, пригнувшись, открыли мощный огонь.

Поле зрения Туркио заслонил зловонный силуэт Несущего Слово: вражеский солдат придвинулся вплотную. Кровавый Ангел нажал спусковой крючок тяжелого болтера, но почему-то раздался глухой треск — снаряд из толстого ствола так и не вылетел. Туркио выругался так богохульно, что заработал бы пятьдесят плетей, услышь подобное старший по званию. Космодесантник махнул негодным оружием, как дубиной, но Несущий Слово сбил его с ног и взял в захват, от которого захрустел керамит доспехов. Правую руку вражескому воину заменял изогнутый силовой коготь, которым он разрубил болтер пополам. Прижатый Туркио ткнул Несущего Слово кулаком в лицо, но воин Хаоса выдержал удар. На лицевом щитке атакующего пузырилась слюна, а зеленые глаза уставились на Кровавого Ангела сквозь забрызганные грязью линзы визора.

К горлу молодого космодесантника подступила рвота. Зловоние чудища заставило желудок взбунтоваться. Подавшись назад, Туркио ударил Несущего Слово головой и был вознагражден залпом нечестивой брани. Коготь полоснул по нагруднику, рассекая керамит и жизненно важные соединения. Холодный воздух прикоснулся к оголенной коже Кровавого Ангела.

В этот миг Несущий Слово впервые произнес нечто внятное.

— Отдай мне свое мясо, — пробормотал он.

— Не сегодня, — раздался в его ухе голос Рафена.

Туркио дернулся, когда прямо перед ним полыхнуло алым.

Космодесантнику Хаоса хватило времени, чтобы до выстрела распознать очертания прижатого к его голове болтера типа «Гудвин». Рафен выстрелил в упор, и голова врага превратилась в облако кровавых брызг и измельченного мозгового вещества. Сигнал, пробежавший по нервам Несущего Слово, заставил его руку в перчатке конвульсивно дернуться. Прыжковый ранец выпустил раскаленную струю, и безголовый солдат резко взвился в небо. Рафен видел, как тело, вращаясь на лету, будто минометный снаряд, рухнуло, в конце концов, на шеренгу атакующих врагов.

Черный от оружейной сажи Туркио изо всех сил пытался встать, сервомускулы его поврежденного доспеха выли от напряжения.

— Брат, ты в порядке? — спросил Рафен, помогая ему.

Туркио откашлялся.

— Дай мне исправное оружие, и узнаешь, насколько я в порядке.

Он не сдержался, и его голос дрогнул.

Рафен мрачно усмехнулся.

— Хорошо, парень. Вот, возьми. — Он протянул Туркио лазерный пистолет — оружие Имперской Гвардии, подобранное у ворот. — Придется обойтись этим.

Клубы дыма от взрывов и горящих «Громовых ястребов» безмятежно плыли над открытым летным полем космопорта. В этом дыму терялся дальний край овальной феррокритовой площадки. Рафен видел движущиеся силуэты, но даже расширенные сенсорные возможности ауспика давали лишь общую информацию. Пары металла, попавшие в атмосферу во время сражения, расстроили сканер и затрудняли десантникам каждый вздох. Легкие обычного человека уже рассыпались бы, как битое стекло, но все обычные люди на Кибеле были уже давно мертвы.

Время от времени отдельные лучи солнца падали на летное поле. Они пронизывали дым, и в игре света и тени рождались причудливые образы. Рафен глянул через плечо и убедился, что его не обошли с тыла. В дымке, ожидая подходящий момент для удара, враги могли прятаться сотнями.

Выстрелы хаоситов, раз за разом попадая в цель, подточили разрозненные каменные укрепления. Лазеры, плавившие секции бритвенно-острого ограждения, вырезали на нем завитки. Впереди, там, где авангард Несущих Слово сминал баррикады Кровавых Ангелов, один из «Осквернителей» раскидывал припаркованные «Трояны».

Боевая машина цвета запекшейся крови хищно припала к земле и прыгнула на гусеничный транспорт, тараня его в брызгах оранжевых искр. В ответ десантник-опустошитель в синем шлеме выпустил в нос «Осквернителя» пару ракет. Вдобавок солдаты тактического отделения открыли огонь, и машине Хаоса пришлось сдать назад.

— Рафен!

Кровавый Ангел обернулся и увидел Кориса; ствол оружия сержанта дымился.

— Докладывай!

Случайный выстрел обезглавил ближайшую статую, и ветеран рассеянно смахнул со своей брони каменное крошево.

Рафен ткнул большим пальцем вверх, туда, где висел невидимых отсюда флагман Хаоса.

— Он, должно быть, мечет их, как икру! На одного нашего воина приходится четыре вражеских… — его голос сорвался. — Кровь Тихо! Здесь партизанской тактикой не обойтись. Они собираются разрушить планету до основания, а нас пустить на трофеи!

— Верно, — согласился Корис и сурово кивнул. — Этот мир не имеет тактической ценности. Они выбрали его, чтобы одним своим присутствием оскорблять Императора.

Сержант покачал головой.

— Мир, полный могил, и горстка парней, которая его охраняет? Чушь какая-то. Мы тут в тисках смерти!

Силуэты сместились — красное и белое мелькнуло в сером дыму.

— Будь осторожен, Корис. — Голос Сахиила прозвучал ясно и твердо. — Твои пораженческие разговоры унижают всех нас.

Высший сангвинарный жрец приблизился в сопровождении своих воинов. Рафен встревожился, увидев, что среди них нет Аркио.

Корис подошел к Сахиилу поближе и понизил голос.

— Прагматизм — девиз любого Кровавого Ангела, жрец. Я преподал тебе этот урок, когда ты еще был щенком.

Глаза Сахиила сузились.

— После тебя, старина, у меня были и другие учителя, и новые уроки. — Он взмахнул цепным мечом. — Я собрал солдат, которые пережили бомбардировку, приказал им выступить и укрепить линию обороны.

Сахиил кивнул своим космодесантникам, и они бросились вперед, занимая огневые позиции на баррикаде.

— Зачем? — требовательно спросил Корис. — Атака идет со всех сторон. Пока мы тут болтаем, порченые подонки затягивают петлю на нашей шее. Разве ты этого не видишь?

— Лорд Стил приказал держаться, и мы будем держаться, — заявил жрец.

В ответ на слова Сахиила сержант оскалился:

— Что удерживать, жрец? Расскажи-ка мне об этом. Какой клочок кладбища? Метр? Километр? — Он покачал головой. — Мы стоим и умираем, а Стил, если он еще жив, возвращается и обнаруживает Несущих Слово, которые гложут кости моих парней! — Сержант сверкнул глазами на Рафена. — Я не позволю этому случиться.

— Космопорт не должен пасть…

— Он уже пал! — Слова вырвались у Рафена сами собой, и Сахиил бросил на него колючий взгляд. — Мы лишь притормаживаем врага, но не останавливаем его.

Словно в подтверждение сказанного, один из «Осквернителей» разразился оглушительным воем, пронзая оболочку тлеющего спидера.

— Нужно перегруппироваться, пока не поздно.

Сахиил колебался, злясь на самого себя. За десять лет он побывал во многих сражениях, но каждый раз противостоял лишь ксеносам всех мастей. Многие воины «Беллуса» впервые наткнулись на Астартес-предателей. Сахиилу был ненавистен даже намек на неполноценность, но следовало признать, что Рафен и Корис превосходили его по опыту борьбы с таким противником. Пальцы жреца коснулись крыльев из кости и изображения рубиновой кровавой капли на нагруднике. Смерть на кладбище не принесет славы даже тем, кто смог выжить и вернуть Копье.

— Командуй, — ответил жрец Корису после долгой паузы. — Но все же следи за своими словами.

Сержант отошел, чтобы отдать приказы, и оставил Сахиила с Рафеном наедине.

— Я тебе не нравлюсь, да? — внезапно спросил жрец. — Ты всегда отдавал мне должное, но сверх этого не давал ничего.

Рафен смог скрыть удивление, в которое его повергли слова Сахиила.

— Я бесконечно уважаю носителей Грааля…

Сахиил прервал его речь взмахом руки.

— Ты уважаешь должность, а не человека, брат. Даже после стольких лет ты питаешь предубеждение в отношении меня.

Жрец повернулся, так как другие Кровавые Ангелы уже начали отступление.

— Впрочем, я добьюсь твоего уважения, — произнес он тихо. — Ты мне его подаришь.

Рафен попытался сформулировать ответ, но не сумел. Его внимание отвлек голос Кориса, раздавшийся из комм-бусины в ухе.

— На севере в боевых порядках Несущих Слово замечена брешь. Прими командование и обеспечь перегруппировку возле здания резервуара.

— Принято. Мне нужны бойцы.

— Один у тебя уже есть. Отправляйся вместе с братом.

Хриплый рев известил о прибытии Кровавого Ангела, который пересек посадочную площадку на быстроходном штурмовом байке. Приземистый мотоцикл взревел и остановился. Аркио поманил старшего брата. Рафен кивнул, после чего вскочил на задний спойлер, вцепившись рукой в спинку переднего сиденья. Аркио завел двигатель, и байк ринулся вперед сквозь колеблющуюся мглу. Позади алой вереницей двигались космодесантники, которые вышли из жестокого боя и теперь, потратив весь боезапас, неохотно показали врагу спины.

Аркио пересек посадочную площадку, лавируя на байке между остовами десантных кораблей и огибая участки грунта, изрезанные лучами лазера. Рафен, переложив в свободную руку болтер, подыскивал цели и обстреливал их на ходу. Его брат направил машину прямо на шайку Несущих Слово, которые наступали на космопорт с западной стороны, и активировал спаренные пушки, установленные над передним колесом. Трассирующие снаряды, оставляя за собой оранжевый след, пробили измененные варпом тела, прежде чем рычание байка коснулось вражеского слуха.

— Вон там! — сквозь рев двигателя выкрикнул Аркио. — Я вижу брешь!

Рафен проследил взглядом за рукой брата. Предатели ослабили огневую дисциплину, и рубеж Несущих Слово оказался растянутым. Рафен наметанным глазом определил самое слабое место — оно выделялось пятном обсидианового цвета на фоне костяной белизны.

— Сержант Корис, — проговорил Кровавый Ангел в коммуникатор шлема, — двигайтесь к нам. Мы идем на прорыв.

— Огонь! — закричал Аркио, возобновляя стрельбу из спаренных болтеров.

Рафен помедлил, разглядев в дыму нечто странное.

— Что там? — спросил его брат.

— Кажется, я вижу… — Рафен прикончил космодесантника Хаоса, который возился с ракетной установкой, и закончил: — Вижу людей.

В этот момент они съехали с феррокритового покрытия на траву кладбища. Рафен полностью сосредоточился на вражеских солдатах, которые выскакивали из-за надгробий, словно мишени в ярмарочном тире.

Пока Сахиил руководил организованным отступлением Кориса и его воинов с баррикад, другие отряды подчинились тем же приказам. Из ангаров прибыли легкораненые, выжившие во время бомбежки госпиталя, а вместе с ними — остатки вспомогательных подразделений, чьи «Хищники» были сметены единственным выстрелом «Лорда Огра». Раненые и окровавленные, Ангелы стойко и бесстрашно сражались, пытаясь остановить Несущих Слово.

Именно эти космодесантники первыми столкнулись с группой оборванных и истощенных мужчин в центре летного поля. Их, мычащих, бормочущих и ковыляющих по кругу, обнаружил скаут-новичок. Рты и веки людей оказались зашитыми, а между собой их связывала своеобразная цепь с остро заточенными звеньями.

— Кто это? — спросил скаут у своего командира, сержанта с суровым лицом.

Бормотание стало громче.

Сержант бросил взгляд через плечо на отстреливающихся Кровавых Ангелов. Задерживать отступление из-за кучки полоумных гражданских он не мог — на это не было времени. Шагнув ближе, Кровавый Ангел рассмотрел людей. Их было восемь, и при ближайшем рассмотрении стало видно, что их кожа не смуглая, как сначала показалось, а покрыта тончайшими письменами. Заметив изображение восьмилучевой звезды, представленное в миллионе вариантов, он с отвращением сплюнул.

— Еретики, — проворчал сержант, и все воины вокруг него подняли свое оружие.

— Слушайте мою команду! Убить…

Однако космодесантники не услышали этой команды. Бормочущее мычание восьмерки сделалось таким громким, что заглушило голос сержанта.

Скаут, который первым обнаружил еретиков и теперь, не отрываясь, рассматривал их, не осознал, что произошло. Искры психической силы вспыхнули между людьми и образовали отвратительно сияющий шар. Восемь человек, с рождения скованных и помеченных психической магией Искавана, разом выпустили всю энергию своего разума. Этот неудержимый поток был единственной целью их существования, а сами люди — психическим оружием, заряженным неистовой мощью. Энергия электрической дугой перепрыгнула на раненых десантников, и они превратились в пепел. Однако смерть оказалась наилучшим выходом.

Сознание ближайших к этому месту Кровавых Ангелов, три четверти из которых уже пережили две атаки Несущих Слово, мгновенно расщепилось. Высшие мотивы и рассудок стерлись начисто. Осталась лишь неприкрытая, примитивная агрессия — мрачная суть освобожденной кровавой жажды. Братья, знавшие друг друга в течение многих столетий, соратники и товарищи, с чудовищной яростью набросились друг на друга. Сахиил и Корис, не попавшие в радиус воздействия пси-оружия, беспомощно наблюдали, как один Кровавый Ангел убивает другого Кровавого Ангела под одобрительные возгласы врага.

Покинув строй Несущих Слово, Искаван Ненавистный ревел, хохотал и вопил от наслаждения, обращаясь к небу.

— Вперед! — крикнул он своим воинам. — Возьмите порт!

— Там еще остались враги. Вы позволите им уйти? — спросил Танкред, слишком поздно сообразив, что эти слова можно истолковать как непочтительные.

— Я ничего подобного не думал. — Темный апостол взмахнул крозиусом. — Нет более желанной победы, чем победа над сломленным врагом. Мы будем гонять этих жалких негодяев, пока не останутся самые стойкие.

Губы Искавана раздвинулись, языки высунулись из-за частокола зубов.

— Этих, самых стойких, мы сохраним и заставим умолять о прекрасных пытках, которые так нравятся богам.

Танкред отбросил мысли о собственном мрачном пророчестве и всем своим видом дал понять, что разделяет мнение господина.

— Как прикажете.

Предатели ринулись напролом, шагая по мертвым телам.

К сумеркам до точки сбора добрался последний избежавший псайкерского воздействия космодесантник. Едва угасло слабое тепло дня, в груди Рафена похолодело, и на сердце легла тяжесть. Пока на окрестный пейзаж падали лучи света, они, казалось, приносили надежду. А теперь, во влажной темноте, под прикрытием купола резервуара измученные сражением солдаты — раненые и уцелевшие — сидели в мрачном молчании. Рафен обошел их, приветствуя жестом солидарности знакомых или скупо кивая новичкам. Внешне он держался безучастно, но его угнетала тяжелая ноша. Спаслась всего горстка Кровавых Ангелов, ни одного командира старше сержанта, ни у кого нет оружия мощнее болтера. Рафен прошел мимо Кориса, который низким сердитым голосом разговаривал с Сахиилом. В первую очередь ветеран приказал пересчитать оставшееся оружие и боеприпасы; по выражению лица Кориса Рафен понял, что они скудны.

Он присел возле Туркио, ремонтирующего броню клеевым герметиком. Рядом бдительный Аркио чистил свой болтер. Брат Рафена, час назад вернувшийся вместе с Алектусом из патруля, сообщил о страшном зрелище — он воочию смог увидеть, как предатели упивались победой. Ветер издалека приносил крики, их слышали все. Рафен узнал некоторые голоса.

— Мы снова ждем смерти. — Слова Туркио разнеслись замогильным эхом.

— Не в первый раз, — согласился Рафен, силясь скрыть сомнение. — Но мы победим. Мы — Кровавые Ангелы.

Возможно, при других обстоятельствах сказанного оказалось бы достаточно, но здесь и сейчас Туркио переглянулся с Рафеном и заметил в его глазах тень отчаяния.

— Я молюсь об этом, как должно, брат, иначе мы присоединимся к тем солдатам, чьи могилы сегодня топтали.

— Мы не умрем здесь, — безо всякого пыла отозвался Рафен.

Туркио почувствовал фальшь и отвернулся.

— Ты сам знаешь, что умрем. А когда эти животные спляшут на благословленных Троном костях, это станет нашим общим позором.

Аркио вскочил на ноги, и пылкость его слов удивила Рафена.

— Нет! — воскликнул Аркио раздраженно, и в его голосе прозвенел металл. — Позор — когда какой-нибудь Кровавый Ангел допускает возможность поражения от рук совращенных!

Он двинулся на Туркио и уперся в грудь космодесантника кулаком.

— В наших жилах течет кровь Сангвиния! Наша суть — в непокорности и чести. А ты говоришь так, будто в твоих жилах вода!

Приглушенные разговоры в лагере внезапно прекратились, все слушали Аркио. Космодесантников увлекла его речь, исполненная неожиданной страсти.

— Я лицом к лицу встречусь с судьбой и прямо посмотрю ей в глаза, — возразил Туркио. — Я тоже Астартес, брат, не хуже тебя.

На лице Аркио появилось смешанное выражение тревоги и печали.

— Мой бедный друг, ты потерял свою веру, но не замечаешь этого. — Он протянул Туркио свой нож. — Если ты так уверен, что умрешь, возьми это и располосуй себе горло.

— Аркио… — начал Рафен, но брат жестом удержал его на расстоянии.

Что-то в поведении родственника заставило Рафена остановиться и замолчать.

— Возьми нож… — повторил Аркио.

— Ты издеваешься! — выкрикнул Туркио, краснея.

Унылое выражение моментально исчезло с лица космодесантника и сменилось неистовым гневом.

— Прежде чем уйти к Императору, я прихвачу на тот свет тысячу Несущих Слово! Я не покончу с собой, как какой-нибудь нытик или сломленный идиот! — выкрикнул он в яростном порыве.

— Вот! — Лицо Аркио исказил звериный оскал, и Туркио в ответ тоже оскалился. — Видишь, брат мой? Это и есть огонь нашего праотца! Загляни в свою душу, посмотри на это пламя! Оно все еще горит в твоей груди! Я лишь напомнил тебе об этом…

Аркио повернулся к другим Кровавым Ангелам; нож блестел в его руке.

— Посмотрите на себя, братья! Разве мы для того скрылись от врага, чтобы отдать ему победу без единого выстрела? Или наши товарищи для того погибли сегодня, чтобы мы поддались отчаянию?

— Нет! — грянуло в ответ, и Рафен оказался среди тех, кто выкрикнул это, не раздумывая.

Нечто яркое и сильное вспыхнуло в глазах брата и воодушевило Рафена. Каждое слово Аркио звенело хрустальной чистотой, его слова находили отклик в душах братьев и наполняли праведной силой.

— Предатели думают, что мы сломлены и побеждены, — зарычал он. — Клянусь Лемартесом, это не так! Говорю вам, мы выпустим им всю кровь до капли и обратим в бегство!

Пристальный взгляд Рафена на миг задержался на младшем брате: Аркио вглядывался в лица собравшихся вокруг Кровавых Ангелов. В полумраке угловатые черты и золотистые волосы десантника делали его похожим на благородного воина древности с одного из портретов крепости-монастыря. В этот миг странного отчуждения Рафен, глядя на Аркио, видел в нем Кровавого Ангела времен Ереси, древний лик из славной истории ордена. Наваждение исчезло, и Аркио снова заговорил:

— У предателей нет чести. Они не хотят встретиться с нами в открытом бою, давят численностью, изматывают. Несущие Слово не просто хотят нас убить, а стремятся уничтожить душу! Но мы в состоянии бросить им вызов и сражаться до последнего!

В ответ грянул хор одобрительных возгласов, но один голос заглушил остальные.

— Твой пыл делает тебе честь, парень, — сказал Корис. — Однако риторика не заменит ни болтер, ни меч.

На лице Сахиила появилось выражение набожного негодования, но прежде чем он успел осудить это вмешательство, Аркио почтительно поклонился ветерану.

— Почтенный брат-сержант прав, но я могу предложить не только слова.

— Объяснись, — потребовал Рафен.

Он, не отрываясь, смотрел на родного брата, пораженный гранями личности Аркио, которых раньше не замечал.

Молодой космодесантник склонился и потянул нечто, до сих пор скрытое в высокой траве. Заскрежетав шарнирами, распахнулся служебный люк.

— Если братья одобрят, я расскажу о своей стратегии. Про путь, вступив на который, мы сможем даже при малой численности продолжить борьбу с врагами. Мы еще вырежем их сердца!