Крокки из Рода Барса, или Мир Оборотней

Глава X. Я не призрак, восставший из гроба!

Черви наложили на раны короля какую-то мазь, отчего все тело Крокки нестерпимо заныло. Юноша около двух часов лежал, не в состоянии пошевелиться. Затем ему дали выпить вина, и он поднялся, со стоном расправив израненное, саднящее тело.

Идя за земляными людьми по древним каменным туннелям, он потерял счет часам. Видимо, и его провожатым нечасто приходилось пользоваться этими коридорами, потому что путь им иногда преграждали какие-то разломы в полу. Эти пропасти, образовавшиеся, по-видимому, в результате землетрясений, приходилось долго обходить другими коридорами.

И все же, несмотря на препятствия. Черви уверенно вели Крокки к выходу из подземного лабиринта. Они карабкались по различной ширины и крутизны лестницам, несколько раз им приходилось протискиваться внутри узких цилиндрических колодцев, цепляясь за прорубленные в стенах выемки; остаток пути Крокки вынужден был преодолевать ползком настолько сузился проход, а у самого выхода туннель и вовсе сделался похожим на кротовью нору. Крокки пробирался по нему с немалым трудом, вытянув вперед руки и усиленно работая плечами, локтями и коленями. Лаз, в диаметре едва превосходя человеческую голову, сдавил его со всех сторон. Крокки уже не видел провожатого, ушедшего далеко вперед, да ему это и не требовалось — в лицо граэррцу веяло воздухом, и это был не затхлый, пахнущий пылью и плесенью воздух подземелья, а ветер лесов и равнин, настоянный на свежести цветущих трав.

Крокки энергичнее заработал локтями и вскоре руки его выскользнули из норы, а вслед за ними и голова. Крокки весь выбрался из замшелого отверстия между корнями старого дуба и огляделся.

Он находился на окраине леса. Невдалеке виднелось распаханное поле, а еще дальше открывался вид на просторную равнину, лежавшую в низине, на далекие, озаренные закатом дома граэррской столицы и вздымавшуюся в небо скалу, увенчанную зубчатыми стенами и башнями Бронзового Замка.

Возле Крокки стоял бледно-серый человечек, который тушил свой крохотный фонарик. Человечек степенно откланялся и, не сказании слова, обернулся червяком. Через минуту он ушел в землю.

Крокки остался один на лесной опушке. Сгущались вечерние сумерки; на небо высыпали звезды. Юноша втянул ноздрями воздух и нырнул в густые травяные заросли, влажные после недавнего дождя. Он долго катался в травах, впитывая их свежесть и запахи, а поднялся он черным и бесшумным как тень быстроногим барсом. Блеснули при свете звезд его горящие глаза, полыхнуло пламенем рубиновое ожерелье.

Чутко прислушиваясь к лесным звукам, большая черная кошка направилась вдоль кромки леса к усадьбе графа Сондиа — одного из самых верных сподвижников граэррских королей. Но на том месте, где еще недавно стоял богатый дом, теперь дымился пепел и чернели остовы обгорелых стен. Вокруг не было ни души. Крокки, отправившегося дальше, сопровождали лишь тишина и запах гари. То здесь, то там виднелись трупы, основательно обглоданные Гиенами, которые прошли здесь вслед за змеиной армией.

Барс скользил вдоль кромки леса, стараясь не показываться из зарослей. В любой момент можно было нарваться на отряд воинов Змеи или на мародеров-гиен, а связываться с ними у него не было никакого желания. Он был голоден, смертельно устал и все тело его, несмотря на мазь, ныло от ран. Он останавливался и замирал всякий раз, когда до его слуха долетали звуки, которые казались ему подозрительными.

Всюду он видел одно и то же: опустошенные поля, поваленные заборы, остовы сгоревших домов, обглоданные до костей трупы. Кое-где торчали колья с насаженными на них человеческими головами. Крокки, вглядываясь, с содроганием узнавал обезображенные черты кого-нибудь из своих соратников.

За лесом начинались владения герцога Вальеро из Рода Леопарда — одного из ближайших друзей Крокки, с которым молодой король не раз бился плечо к плечу в походах против мятежных западных баронов, охотился и пировал. Герцогская усадьба была разрушена, но уцелели подворья. Крокки перемахнул через забор и прокрался к домику привратника — пожалуй, единственному строению, которого не коснулось пламя пожара. Тут он удвоил бдительность. Можно было напороться на целый отряд Змей, вставших здесь на постой, или на Гиен, которые могли поднять шум и привести сюда своих зеленолицых хозяев.

Подкравшись к дверям, Крокки увидел, как из них выходит высокий стройный человек в оранжевом камзоле, в берете с длинным, опускающимся до плеча пером и в охотничьих сапогах. Барс обернулся человеком.

— Вальеро — тихо окликнул Крокки, подымаясь с земли.

Хозяин поместья с возгласом недоумения повернул голову и шагнул назад при виде обнаженной мускулистой фигуры с рубиновым ожерельем на шее.

— Кто ты? О ужас!.. Во имя всего святого, — побледнев, он отмахнулся сиг Крокки, словно увидел привидение. — Пришелец из черных глубин Смерти, зачем ты явился в наш мир? Чего тебе надобно от меня? Я был твоим верным другом и вассалом…

— Перестань трястись, — спокойно сказал король. — Ты не ошибся, это я, Крокки, но не призрак, восставший из гроба, а такой же, как ты — из плоти и крови.

Дрожащий от страха Вальеро, после минутного замешательства, все-таки осмелился приблизиться к таинственному гостю и заглянуть ему в лицо. Крокки вышел из тени от дома на звездный свет.

— О небеса! Покойный король! — сдавленным шепотом воскликнул Вальеро.

Он торопливо стянул с головы берет и опустился перед Крокки на одно колено.

— Но в самом деле, откуда ты взялся, государь? — зашептал он и тревожно оглянулся по сторонам. — Это чудо, в которое я до сих пор не верю, хоть ты и стоишь передо мной… Ведь я был на том пиру в цитадели Бронзового Замка, когда ты, отпив из кубка, упал замертво. Твои глаза остекленели, дыхание прервалось и сердце перестало биться. Все поняли, что тебя отравили, а Змея, которая подала тебе яд, была тут же схвачена и живьем брошена в пылающую утробу камина! Ты весь день пролежал в часовне Замка вместе со своим братом — королем Эрго, а потом, по распоряжению Аримбо, вас обоих положили в гробы и отнесли в подземелье, в королевскую усыпальницу… Я сам, своими руками укладывал тебя в гроб, будучи абсолютно уверен, что ты мертв!..

— Это был не смертельный яд, Вальеро, — ответил Крокки. — По приказу змеиной королевы меня погруэили в летаргию. Я очнулся в гробу и лишь случайность избавила меня от ритуальной гибели в утробе ведьмы… Но поговорим об этом потом. Сейчас я нуждаюсь в целебных мазях, хорошем куске мяса и добром вине.

— Прости, государь. Я вижу кровоточащие раны и пыль на твоем теле, а в глазах — голодный блеск. Я утомляю тебя своими разговорами, в то время как ты нуждаешься в пище и лечении… Теперь я окончательно уверился, что ты не призрак. Ты законный король Граэрры, ты Крокки из царственного Рода Барса. Еще раз прости, но когда я увидел тебя, я чуть не лишился чувств от ужаса. Ведь я был доподлинно уверен в твоей смерти…

Суеверный страх Вальеро прошел, но шепот его был взволнованным и он не переставал озираться по сторовам.

— Окрестности столицы кишат змеиными лазутчиками, — сообщил он. — Они ползают в своем змеином обличье, проникают в дома и подслушивают, следят за уцелевшими жителями Граэрры. Сегодня в моем доме весь день торчала одна зеленокожая тварь, которую мне пришлось угощать отборным мясом. Но час назад она убралась, так что нас никто не увидит…

Вальеро, в движениях которого сквозило что-то паническое, провел короля в дом. Они прошли узким темным коридором и оказались в просторном помещении с бревенчатыми стенами и узкими, как бойницы, окнами. У одной из стен пылал большой камин, на котором стоял противень с кусками жарящегося мяса. Вальеро задвинул массивный засов, погасил обе свети, горевшие на простом дубовом столе, и единственным освещением комнаты осталось пламя в камине.

— Мясо уже прожарилось, — сказал он, беря ухват и доставая из камина противень. — Будет лучше, если мы не станем беспокоить слуг, — добавил он, — я и сам могу обслужить тебя. Тут есть бутыли со старым каротским вином и склянка с мазью из травы семицвета… Позволь мне смазать твои раны.

Крокки растянулся на лавке, после чего Вальеро теплой водой промыл разрезы на теле короля, оставшиеся от когтей глома. При этом Вальеро принюхивался и непроизвольно вздрагивал.

— От твоих ран веет ужасом преисподней, государь, — пробормотал он. — Не иначе, ты дрался с самим дьяволом…

— Считай, что это правда, — отозвался Крокки, морщась от резкой боли, когда Вальеро начал смазывать его раны. — В подземельях я насмотрелся таких ужасов, каких другому хватило бы на всю жизнь. Подвалы Бронзового Замка полны тайн и кошмаров, туннели представляют собой настоящий лабиринт. Змеиные лазутчики проникли туда во время осады, и в решающий момент отряд Змей ударил осажденным в спину…

— Я был среди защитников Замка и готов засвидетельствовать, что это не было для нас неожиданностью. Несколько наших людей стояло на страже в нижних помещениях, но, видимо, их было слишком мало. К тому же после погребения обоих королей среди воинов воцарилось уныние, никто больше не верил в благоприятный исход войны. Один лишь Аримбо старался поддерживать среди граэррцев боевой дух, но от его усилий было мало проку, А когда начался последний штурм и мы поняли, что Замок пал, он с группой соратников не пожелал сдаться в плен и с боем прорвался в подвалы, рассчитывая скрыться там от преследователей. Дальнейшая судьба его мне неизвестна…

— Аримбо погиб, — сказал Крокки, подымаясь с лавки и расправляя ноющие члены.

Вальеро подавленно молчал. Он поставил на стол мясо и вино. Крокки без всяких церемоний взял кинжал и присел на скамью. Ел он жадно и быстро, отрезая большие куски и отправляя их себе в рог. Каждый кусок он запивал добрым глотком золотистого каротского вина.

— Мой король, — снова заговорил Вальеро. — Ты вправе осуждать меня…

— Оставим это! — воскликнул Крокки. — Верность твоя и мужество мне известны. Осуждать тебя за то, что ты не присоединился к кучке безрассудных храбрецов Аримбо? С моей стороны это было бы глупо…

— Нас охватило отчаяние, когда змеиное войско взяло нас в клещи, многие были настолько подавлены, что не могли держать в руках меч… — при воспоминании о страшных минутах падения Бронзового замка Вальеро закрыл лицо руками. — Тем, кто ей покорились, Швазгаа сохранила жизнь, но наложила дань, которая многих пустит по миру. Но что нам оставалось делать? Король Эрго был убит, ты тоже считался погибшим, граэррское дворянство частью было перебито, частью взято в плен.

Наследника престола нет. Три дочери короля Эрго, согласно древним законам престолонаследия, не могут претендовать на трон — его занимают только потомки Геррига по мужской линии. Всем стало ясно, что с твоей смертью династия Барсов прервалась, а это не сулит ничего, кроме новых распрей. Нет никого, кто бы мог встать во главе Граэрры…

— А барон Урро?

— Все знают, что его права на престол крайне сомнительны, хоть он тоже Барс. Таких претендентов, как он, в горах Зиггара найдется не один десяток. Там чуть не каждый барон мнит себя потомком Геррига. Уже сейчас уцелевшее граэррское дворянство открыто ропщет, Урро никто не считает достойным короны, многие помнят то открытое неповиновение, которое он выказывал королю Эрго…

— Но Урро и его армия— это сейчас единственная сила, которая способна обломать хребет змеиному воинству! Вальеро покачал головой.

— Боюсь, государь, что эта надежда призрачна, — сказал он. — Урро ведет с собой не более двух тысяч бойцов, Змей же вторглось в Граэрру несколько сот тысяч…

— Откуда у тебя такие сведения? — воскликнул пораженный король.

— Поначалу я и сам не поверил, решив, что это слухи, которые распространяют шпионы Швазгаа. Но потом я пять дней и ночей своими собственными глазами наблюдал, как мимо моего дома ползет великое множество зеленокожих гадин. Это была лавина гадов, целая змеиная река, и смотреть на это было страшно! Скользкие отродья… — Вальеро понизил голос и снова огляделся, — затопили всю Граэрру! Барон Урро безумец! Только безумец или слепец может бросить вызов сатанинскому полчищу, ведомому ведьмой… Впрочем, по дошедшим до меня сведениям — Урро вовсе не собирается освобождать столицу и Бронзовый Замок… Его цель — сплотить под своими знаменами всех, кто не признал власти Змей. А число таких с каждым днем растет. Большинство замков и городов Севера и СевероЗапада отказались подчиниться змеиной королеве — может быть, потому, что ее воинство не успело до них добраться. Урро со своим отрядом, по всей видимости, направляется именно туда, чтобы возглавить сопротивление. Оттого-то колдунья и устроила разлив Лаиса, ей важно задержать мятежного барона…

— Она уже возложила на себя корону Граэрры? — хмуро спросил Крокки.

— Мне присылали приглашение явиться на церемонию коронации, но я сказался больным, — ответил Вальеро. — Церемония должна начаться завтра утром, потому что назавтра намечено прибытие в столицу их обожествленного чудовища — Сеапсуна…

Крокки вздрогнул и отставил недопитый стакан.

— Сеапсун движется к столице? — переспросил он.

— Ныне ночью этого громадного змея должны провезти по ларортской дороге. Она, кстати, пролегает недалеко отсюда…

— Сколько воинов сопровождает его? — быстро спросил Крокки, вперив в герцога пристальный взгляд:

— Не знаю, государь…

— Мне нужны бойцы, Вальеро! — король встал так резко, что опрокинул стул, на котором сидел. — Нужны кони и вооруженные бойцы! Сеапсуна провезут здесь, совсем рядом, — прошептал он еле слышно. — Такого удобного случая больше не представится…

Он в волнении прошелся по комнате и остановился возле камина. Багряное пламя озарило сбоку его стройную смуглую фигуру, словно вытесанную из цельного куска черного мрамора. Сверкнули рубины на его шее, глаза сощурились, словно бы устремив взгляд внутрь себя.

— Пойми, Вальеро, что сейчас, даже с небольшим отрядом, мы можем изменить ход всей войны! — глухо проговорил он, сжав кулаки. — Если нам удастся перебить охрану, сопровождающую Сеапсуна…

— Уж не хочешь ли ты сказать, что вся сила змеиного воинства заключена в этом змее? — изумился Вальеро.

— Да, именно в нем! Я получил эти сведения у самых врат преисподней, столкнувшись с существами столь страшными, что от одного воспоминания о них меня бросает в дрожь. В черепе Сеапсуна заключена не только сила Змей, но и их гибель… Если Сеапсун достигнет столицы, то мы уже не сможем до него добраться. Там он будет под охраной всего змеиного воинства. Только здесь, ночью, на этой безлюдной лесной дороге, с отрядом верных людей, мы можем попытать счастье. Так что же, Вальеро, неужто рассеялись бойцы, способные встать на защиту Граэрры?

— Такие люди есть, — ответил герцог. — Подожди меня здесь.

Он вышел за дверь и, взойдя на террасу, с минуту стоял, оглядываясь и прислушиваясь к тишине. Затем он издал негромкий свист, похожий на голос ночной птицы. Тотчас от кустов у полуразрушенной ограды отделилась тень и, прижимаясь к земле, бесшумно помчалась к Вальеро.

У террасы это существо поднялось и оказалось невысоким коренастым человеком с крупными чертами лица и суровым, сосредоточенным взглядом. Одет он был в кроткую тунику. Герцог сделал ему знак следовать за собой.

Они вошли в комнату, где Крокки все еще стоял у камина, погруженный в раздумье.

— Государь, позволь представить тебе Лазго из Рода Собаки. Это один из моих преданнейших слуг. Он бился бок о бок со мной на стенах Бронзового Замка и дважды спас мне жизнь. Можешь положиться на него, как ни меня.

Лазго, услышав слов «государь», вздрогнул и вгляделся в темную фигуру. На лице его выразились страх и изумление, однако он в ту же минуту совладал с собой, опустился на одноколено и низко склонил голову.

— Располагай моей жизнью, мой король, — произнес он.

— Мне нужен отряд надежных людей, в том числе из Рода Лошади, — сказал Крокки.

— Тридцать вооруженных всадников соберутся на подворье поместья через полчаса, — ответил Лазго. — А если у тебя есть время, то я пошлю гонцов в лес, где скрываются гвардейцы короля Эрго, уцелевшие после битвы в Гремучем ущелье. Около сотни конников будет здесь через два часа.

— Нет, ждать мы не можем, — сказав король. — Пусть соберутся те, кто есть. Путь наш лежит к ларортской дороге, связывающей столицу с южными провинциями.

— Повинуюсь, государь, — Лазго встал, еще раз поклонился и вышел.

— Вальеро, мне нужны одежда и оружие.

— Одежду ты найдешь в этом шкафу, — ответил хозяин усадьбы, — а кое-что из оружия я сохранил вот в этом сундуке, под ворохом старых одеял. Мечи, топоры и кинжалы Змеи конфисковывают в первую очередь… Что это? — он вздрогнул всем телом и обернулся в сторону приоткрытой двери, ведущей в чулан. — По-моему, там кто-то есть…

— Я ничего не слышал, — Крокки пожал плечами. — Что-то ты стал пугливым, Вальеро.

— Поневоле станешь таким, государь, когда змеиные лазутчики таятся чуть ли не за каждым углом… Я все-таки пойду взгляну.

Крокки кивком отпустил его. Вальеро зажег свечу и, держа ее в одной руке, а в другой сжимая меч, крадучись приблизился к двери в чулан. Остановившись возле нее и прислушавшись, он просунул в темноту за ней сначала руку со свечой, затем шипел сам.

Крокки, перебрав несколько висевших в шкафу кафтанов и плащей, выбрал короткую удобную тунику. Едва он облачился в нее, как из чулана послышался какой-то шум и сдавленный вопль. Одним прыжком очутившись у сундуга, он выхватил из труды оружия длинный увесистый нож и небольшой стилет и бросился с ними в чулан.

Для глаз Крокки, прекрасно видевших в темноте, не нужна была свеча, чтобы обозреть ужасную картину. С высокой балки под крышей свешивалось длинное змеиное тело, которое в несколько колец обвило несчастного Вальеро и, приподняв его над полом, стискивало в смертельных объятиях. Вальеро уже не сопротивлялся. Глаза его выкатились, лицо посинело, тело содрогалось в конвульсиях. На полу валялся его меч.

Крокки, вскрикнув, метиулся было на безжалостную рептилию, как вдруг справа, со стороны поленницы дров, на него бросилась вторая змея. Сверкнули два желтых глаза, разинуяась ужасная пасть, усеянная брызжущими ядом клыками. Крокки, почти не целясь, с разворота, метнул в нее кинжал.

Длинное лезвие застряло в шее гада так, что рукоятка торчала с одной стороны шеи, а острие — с другой. Но всаженный кинжал, казалось, только усилил ярость рептилии. Голова змея наклонилась и вскинулась вперед, намереваясь со всего размаху ударить Крокки в грудь, но Барс молниеносно отскочил, перехватил в правую руку стилет и ударил по змеиной голове острием снизу вверх. Сталь пробила нижнюю челюсть чудовища и застряла в верхней, словно наколов одну челюсть на другую. Тотчас огромное тело змея обвилось кольцом воцруг граэррца. Не имея возможности пустить в ход зубы, тварь попыталась задушить Крокки в своих объятиях.

Король крепко уперся в землю широко расставленными для равновесия ногами, свободной правой рукой выдернул торчащую в змеином теле рукоятку кинжала. Но едва в его руке оказалось оружие, как змей зашипел и отлип от него. Гадина обернулась человеком — голым зеленокожим детиной с перебитыми челюстями. С криком ярости Крокки бросился на него, противники стиснули друг друга в объятиях и покатились по полу.

Воин из Рода Змеи, силясь разжать объятия граэррца, одновременно пытался дотянуться рукой до валявшегося поблизости меча. Но Крокки в тот момент, когда зеленолицый уже почти достиг цели, нанес ему несколько сильных ударов кулаком по голове, а последним мощнейшим ударом перебил шею. Воин затих.

Но тут змей, который душил Вальеро, сбросил на пол свою бездыханную жертву и, свалившись с балки, тоже обернулся человеком. Крокки еще сидел верхом на его умирающем напарнике, когда убийца герцога с занесенным мечом подскочил к нему сзади. Лишь какое-то утробное, унаследованное от предков чутье заставило Крокки стремительно отклониться в сторону и меч Змея со свистом рассек воздух в миллиметре от его плеча.

Крокки вскочил на ноги и в напряженном ожидании нового удара встал перед зеленолицым, держа в руке дымящийся от крови кинжал. Он оказался с ножом против меча: такое соотношение было не в его пользу. Скуластое лицо Змея оскалилось в злорадной ухмылке. Издав шипение, которым гады предупреждают свою парализованную жертву, он сделал выпад, направив острие прямо в грудь Крокки. Но тот, едва заметно качнувшись телом и уйдя от удара, вдруг кинулся вперед и упал: ничком к ногам своего противника. Тот даже не заметил взмаха руки, державшей кинжал. Крокки уже был в падении, когда брошенное им оружие вонзилось прямо в горло змеиному воину. Тот зашатался, захрипел, и в этот мяг Крокки дотянулся до его ног и одним энергичным рывком свалив его.

Через секунду король вскочил на упавшего, но в новых ударах надобности не было: из горла Змея хлестала кровь, а тело корчилось в агонии.

За спиной Крокки послышались шаги. В чулан вбежали Лазго и с ним несколько граэррцев. Они замерли, с ужасом переводя взгляды с задушенного Вальеро на зеленокожие трупы.

Грудь Крокки тяжело вздымалась. Целую минуту он не мог отдышаться после напряженного боя. Наконец спросил, подымаясь на ноги:

— Сколько людей готовы выехать?

— Шестьдесят один человек, — ответил Лазго, — из них тридцать два — из Рода Лошади. А если мы поскачем напрямик через лес, то к нам присоединятся еще сотни нолторы воинов, которые скрываются там.

Крокки засунул кинжал за пояс и подобрал с пола окровавленный меч.

— В путь! — коротко бросил он.

Собравшиеся на подворье всадники дружными криками приветствовали короля. Через минуту конный отряд, сверкая в звездном свете сталью доспехов и клинков, в полном молчании выехал со двора полуразрушенной усадьбы. Впереди скакали Лазго и Крокки, направляясь к темнеющему невдалеке лесу.