Кривой Домишко

Глава пятнадцатая Неприятное открытие

Маленьким чудом стало то, что сир Доблестный, компаньон Верного и Древнего Ордена Королевских Клинков не соскользнул с камня, совершая грациозное погружение в черную воду, мчавшуюся прямо под его головой. Подтянувшись на веревке, он поднялся, пятясь назад до тех пор, пока большая часть его тела не обрела опору. Юноша чувствовал головокружение — от нахождения ли вниз головой, от шока или от того и другого одновременно.

Впервые он увидел Дигби два года назад, монотонно гудящим о своем служении и долге на Ночи Дюрандаля. Во дворце он встретил его снова. Хотя в обоих случаях они не находились рядом, он был абсолютно уверен, что человек в воде — Дигби. Дигби, облаченный в зеленые одежды лесника. Это безумие! Никто не смог бы протащить труп от Грандона! Да и зачем? Только лишь ради того, чтобы кинуть в Зев Смейли?

Тело, плавающее в воде должно быть настоящим лордом Дигби, а умерший в Нокаре — самозванец. Никто прежде не слышал о чарах, заставляющих одного человека выглядеть, как другого, но ведь это не значило, что их нельзя изобрести. Подмену осуществили, когда он посетил Смейли Холл, и фальшивый лорд отправился с Рисом обратно...

Было что-то не так в этой теории. Почему никто из стражей Дигби не заметил изменений? Или король, его друг? Почему Белые Сестры не учуяли магию, когда он вошел в зал? К тому же умер все равно не тот человек! Зачем? Как? Неужели фальшивый лорд Дигби намеревался убить короля и каким-то образом обернул магию против себя? Но почему Белые Сестры не обнаружили магии, когда он принес её в зал? Почему самозванец не сделал свой шаг прошлым вечером, на ужине у короля?

Доблестный дрожал на грубой плите. Его голова и плечи все еще нависали над водой. Он знал, что никто не поверит ему без доказательств. Он снова прополз вперед и вниз, чтобы рассмотреть труп. Единственная часть, которую он мог надеяться ухватить петлей, была голова, но она покоилась на камне внизу. Из воды торчало лишь лицо. Ничего не выйдет.

Он должен был попробовать. Хотя бы один раз. Вытянув петлю, он опустил её в воду. Поток смыл её, крутя веревку, словно прядильщица свою пряжу. Юноша вытащил веревку и попытался снова, на этот раз закидывая её вверх по течению. Он надеялся, что у него будет время опустить её под воду прежде, чем та опять смоет веревку. И снова не помогло. Ему нужен был шест с крюком. Без такой штуки, Доблестный должен был просто вернуться утром, приведя с собой помощников и надеясь, что тело все еще здесь.

Совершенно уставший, он начал карабкаться по скалам. Шок и разочарование давили на него, словно вагон камней. Две, нет, три ночи без сна. Плюс две длинные поездки — из Валглориоса в Грандон, а затем из Грандона в Уотерби. Мягкая теплая постель — вот, в чем он нуждался более всего на свете.

Он добрался до вершины, где привязал веревку. Перевалившись через край, юноша собирался было схватиться за удобную ветку, чтобы подтянуться дальше, когда понял, что палка оказалась сапогом. Изумруд! Он же дал ей строгий приказ не возвращаться, чтобы помочь!

— Я думал, что сказал тебе... — начал было он кричать, стараясь пересилить рев водопада.

Но эти сапоги были слишком большими для неё. И здесь был кто-то еще. Восемь сапог. Балансируя на одной ноге и лишь слегка касаясь земли пальцами второй, зацепившись за скалу окровавленными замерзшими руками, он застыл в отчаянии. Полный провал.

Он оставил Ловкость у Изумруд.

Но едва ли это имело значение, потому что кончик чужого меча уже скользил к нему, покуда лезвие клинка не оказалось прямо между глаз Доблестного.

— Должно быть, ты — Варт, — сказал незнакомый голос. — Хочешь умереть сейчас или повременим?